Текст книги "Старые девы в опасности"

Автор книги: Найо Марш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

«Впервые с момента приезда мне улыбается удача», – подумал Аллейн. Он посмотрел в окно на сверкающее здание Химической компании Приморских Альп и сказал:

– Думаю, вам нужно знать, что обитатели замка Серебряной Козы интересуют меня с профессиональной точки зрения. Если бы не болезнь мисс Трубоди, я попытался бы иным способом проникнуть туда. Мсье комиссар также интересуется замком. В этом деле мы действуем с ним заодно. Мы с вами, Рауль, договорились не упоминать о моем звании, но сейчас, возможно, в интересах дела неплохо бы о нем вспомнить.

– Хорошо, мсье инспектор-аншеф.

– У вас нет абсолютно никаких причин стараться только ради английского полицейского, занятого делом, которое вас никоим образом не касается. Даже несмотря на то что французская полиция тоже им интересуется. Никаких, кроме Терезы, которая вам так нравится.

– Тереза прежде всего.

– Вы умеете хранить секреты?

– Я не чешу языком, как одноглазая сорока, мсье.

– Верю. Полиции – как здешней, так и лондонской – известно, что замок Серебряной Козы используется в качестве перевалочного пункта в торговле весьма непрезентабельного характера.

– Женщины, мсье?

– Наркотики. К женщинам там, похоже, проявляют чисто личный интерес. Так сказать, побочная линия. Думаю, что ни доктор Баради, ни мистер Оберон наркотиков не употребляют. Они заняты их распространением на деловой основе. Скорей всего, они намеренно приобщают своих гостей к наркотикам и, возможно, используют одного из них в качестве связного. Мистер Оберон также изобрел новый культ.

– Культ, мсье?

– Религию, – пояснил Аллейн, – в которой все свалено в кучу – мистицизм, колдовство, мифология, индуизм, египтология – с изрядной примесью, как я подозреваю, личного творчества мистера Оберона сообразно пристрастиям последнего.

– Богохульники проклятые, – сказал Рауль. – Чем они там занимаются? – спросил он с нескрываемым любопытством.

– Точно не знаю, но, боюсь, придется выяснить. Впрочем, подобная секта – не первый случай в нашей практике. Очевидно, у них есть ритуалы, где женщины должны принимать наркотики.

– Мне надо быть с Терезой построже, – заметил Рауль.

– Весьма разумная мысль.

– Сегодня она придет в Роквиль на рынок, мы должны встретиться в ресторане моих родителей, там-то я и побеседую с ней со всей строгостью. Я очень беспокоюсь за нее. Все, что вы говорите, мсье, подтверждается рассказами Терезы. По четвергам слугам из местных и некоторым из постоянных предписано вечером покидать замок. Поэтому в четверг я обычно провожаю Терезу домой. Она кое-что слыхала о развлечениях гостей, но очень мало, потому что слуги там неболтливы. Похоже, что в комнате, которая обычно заперта, устраивается какая-то церемония. А по пятницам все спят до обеда, а потом бродят с такими странными рожами, словно белены объелись. А дамы ведут себя по пятницам очень странно. Тереза говорит, что они словно в полусне. В прошедшую пятницу молодая англичанка, недавно приехавшая, была сама не своя, будто на нее столбняк нашел, – рассказывал Рауль, помогая себе жестами, – в трансе. И кажется, она плакала.

– А Терезу не пугает то, что она видит по пятницам?

– Вот то-то и странно, мсье. Да, она говорит, что ей страшно, но, с другой стороны, ясно, что ей жутко любопытно. Вот что меня беспокоит.

– Она говорила, где находится та комната? Та, что отпирается только вечером по четвергам?

– В нижней части замка, мсье. Тереза полагает, под библиотекой, двумя лестничными пролетами ниже.

– Так, сегодня у нас среда.

– И что с того, мсье?

– Мне нужен помощник.

– Да, мсье?

– Если я обращусь в префектуру, мне дадут местного жандарма, которого тут каждая собака знает. Либо пришлют ловкого малого из Парижа, но, как приезжий, он будет бросаться в глаза. А вот если в замок придет человек из Роквиля, хорошо всем известный, да к тому же приятель одной из горничных, то это ни у кого не вызовет подозрений. Вы действительно часто навещаете Терезу?

– Часто, мсье.

– Так что, Рауль?

– Так что, мсье?

– Не желаете ли в четверг вечером, с разрешения мсье комиссара, отправиться со мной в замок на поиски приключений?

– Сочту за честь, – с достоинством отвечал Рауль.

– Приключения могут оказаться не такими, как в кино. Тамошняя компания – лихие ребята.

– Понятно, мсье. Почему бы не помочь, коли так сложилось.

– Хорошо. Мы уже в Роквиле. Отвезите меня в гостиницу, пожалуйста. Я повидаюсь с женой, перекушу и к трем часам буду у мсье комиссара. До трех вы свободны, только оставьте ваш адрес и телефон.

– Ресторан моих родителей расположен за гостиницей. «Радушная улитка», улица Сарацинов, 20. Вот визитная карточка с телефоном.

– Отлично.

– Мой отец хорошо готовит. Его кухня не очень разнообразна, но он понимает толк в еде. Филе миньон – наше фирменное блюдо, мсье, а соусы прямо-таки восхитительны.

– Вы меня сильно заинтриговали. В те времена, когда в Англии знали только бифштекс, филе миньон был сладостной мечтой, и уже тогда ездили во Францию, чтобы отведать это блюдо.

– Если мсье и мадам вдруг немножко надоест гостиничный ресторан, то, возможно, они не откажутся дешево и с удовольствием пообедать в «Радушной улитке».

– Чудесное предложение.

– Конечно, мы люди простые. Но хорошее воспитание, – просто сказал Рауль, – оно проявляется во всем, и мсье и мадам не будут испытывать неловкости. А вот и ваша гостиница и… – его голос изменился —…и мадам.

Аллейн выскочил из машины, не дожидаясь, пока она остановится. Трой стояла во дворике гостиницы, прижав ладони к рту, и такого выражения лица Аллейн никогда прежде у нее не видел. Когда он взял ее руки в свои, он почувствовал, что она дрожит всем телом. Трой попыталась заговорить, но поначалу не сумела совладать с голосом. Ее губы беззвучно прошептали: «Рики».

– Что такое? – крикнул Аллейн. – Что с ним случилось?

– Его нет, – тихо ответила Трой. – Они увели его. Они увели Рики.

4

До конца жизни они будут вспоминать эти секунды, когда они стояли в гостиничном дворике, выложенном плиткой, под палящим полуденным солнцем. Рауль с тротуара наблюдал за ними, пустынная улица пылала жаром. В воздухе пахло бензином. На противоположной стене ярким пятном алела бугенвиллея, а посреди улицы лежала аккуратная кучка лошадиных яблок. Уже наступило время сиесты, кругом было так тихо, что казалось, только они одни остались бодрствовать.

– Я возьму себя в руки и не стану делать глупостей, – прошептала Трой. – Я смогу, Рори?

– Конечно. Пойдем в гостиницу, и ты мне все расскажешь.

– Я хотела бы сесть в машину и поискать Рики, но знаю, что этого не следует делать.

– Я попрошу Рауля подождать.

Рауль в молчаливой неподвижности выслушал Аллейна. Когда тот закончил, шофер сказал:

– Передайте мадам, что все будет хорошо. Все уладится. – И когда они направились к гостиничной двери, он крикнул им вслед: – Все уладится. Не волнуйтесь, мадам.

В отеле по сравнению с улицей было очень темно. За стойкой с ключами сидел портье, а посреди холла стоял элегантно одетый мужчина, в отчаянии заламывавший руки.

– Это мой муж, – представила Трой. – Рори, это управляющий. Он говорит по-английски. Простите, мсье, я не знаю вашего имени.

– Малакэн, мадам. Мистер Аллейн, я уверен, что все объясняется просто…

– Если позволите, я зайду к вам, после того как переговорю с женой, – перебил его Аллейн.

– Ну разумеется. Гарсон!

Портье с невероятно сочувственным видом новел их к лифту. Подъем в душной кабине казался бесконечным.

Они вошли в просторную спальню, которую беспорядок, следовавший за Трой повсюду, успел сделать менее безликой. Трой стояла лицом к мужу, за ней находился балкон с железными перилами, а с балкона виднелось море, сиявшее вызывающе роскошной голубизной. Аллейн подвинул кресло, и Трой послушно опустилась в него. Аллейн сел напротив на корточки, положив ладони на ручки кресла.

– А теперь рассказывай, дорогая. Я не могу ничего предпринять, пока не услышу, что случилось.

– Тебя не было целую вечность…

– Я уже здесь. Рассказывай.

– Хорошо.

И она рассказала. Трой изо всех сил старалась быть последовательной, хмурилась, когда была не уверена в деталях или когда у нее дрожал голос, и не сводила глаз с Аллейна. Он всегда говорил, что из нее получился бы отличный свидетель, и сейчас она старалась придерживаться голых фактов, но каждое слово было окрашено несказанным страхом.

Когда они прибыли в гостиницу, Рики был бледен, капризничал, потому что недоспал, и потом, во время поездки, на него свалилось слишком много впечатлений. Управляющий отнесся к ним с большим вниманием и предложил прислать обед для Рики в номер. Трой вымыла сына, надела на него пижаму и халат и посадила обедать. Не успел он дожевать последний кусок, как тут же заснул. Она положила его на кровать в гостиной, оставив дверь в спальню открытой. Задернула занавески и, увидев, что Рики крепко спит, зажав в руке глиняную козочку, приняла ванну, переоделась и пообедала в ресторане гостиницы. Когда она вернулась в номер, Рики не было.

Поначалу Трой подумала, что мальчик проснулся и отправился на поиски туалета или, возможно, им овладела паника и он бросился разыскивать ее. Но, осмотрев ванную и понапрасну обегав коридоры, лестницы и все комнаты с распахнутыми дверьми, Трой, испытывая возрастающую тревогу, вызвала горничную, а затем, поскольку женщина не понимала по-английски, позвонила управляющему. Мсье Малакэн не остался равнодушным и немедленно предложил помощь. Он сказал, что переговорит с дежурной прислугой и сообщит ей. Положив трубку, Трой взглянула на стул, на который она повесила одежду для Рики – желтую рубашку и коричневые льняные шорты. Одежды на стуле не было.

С этого момента она безуспешно боролась с накатившим на нее ужасом, причинявшим ей прямо-таки физическую боль. Она сбежала вниз и рассказала управляющему о пропаже одежды. Портье, двое официантов и сама Трой вышли на пустынные, раскаленные от зноя улицы. Трой побежала в гору, выкрикивая, задыхаясь, имя Рики. Она останавливала редких прохожих, расспрашивая их о «маленьком мальчике, моем сыне». Мужчины пожимали плечами, какая-то женщина произнесла нечто сочувственное, но все они никого не видели. Трой оказалась в лабиринте боковых улочек и каменных лестниц. Она решила, что заблудилась, но вдруг увидела одного из официантов и побежала вслед за ним. Когда она достигла перекрестка, фалды его фрака как раз исчезали за углом дальнего дома. На маленькой площади, прилегающей к гостинице, она наконец догнала официанта. Сердце Трой бешено колотилось, в горле стоял отвратительный комок. Пот струился между лопаток, капал со лба, заливая глаза. Она переживала кошмар.

Официант был вежлив до идиотизма, смотрел с укоризной и не понимал ни слова из речи Трой. Сложив губы трубочкой, он поклонился и вернулся в гостиницу. Трой вспомнила о комиссаре полиции и уже собралась было попросить управляющего позвонить в префектуру, как услышала приближение машины Рауля.

– Хорошо, – сказал Аллейн. – Я сам позвоню в префектуру, но сначала, любимая, ты должна поверить в то, что я сейчас скажу.

– Ладно, я попытаюсь.

– Рики вне опасности. Я уверен.

– Но так оно и есть. Его… Это те люди из замка… Они похитили его, да?

– Возможно, без них не обошлось. Им наверняка хотелось найти мне занятие. Возможно также, Рики что-то взбрело в голову, он оделся и побрел куда глаза глядят.

– Но он так никогда не делал, Рори. Никогда. И ты знаешь, что не сделал бы.

– Ладно. Звоню в префектуру. Ну-ну, выше нос.

Аллейн сел на кровать рядом с Трой и положил руку ей на плечи.

– Ты запирала дверь? – спросил он, дожидаясь, пока его соединят.

– Нет, мне показалось неправильным запирать его. Управляющий поговорил со слугами. Они никого не видели, и никто не интересовался номером нашей комнаты.

– Ящик, в котором привезли наш багаж, все еще стоит в холле, а на нем мелом написан номер комнаты. Во что Рики одет?

– В бледно-желтую рубашку и коричневые шорты.

– Хорошо. Мы могли бы заодно… Алло! Алло!

Аллейн заговорил в трубку, по-прежнему обнимая Трой. Она некоторое время прислушивалась к разговору, затем высвободилась из объятий и вышла на балкон.

Маленькое пространство перед гостиницей, называвшееся площадью Сарацинов, располагалось наверху холмистой улицы. За площадью виднелась большая часть Роквиля и море. Лабиринт улочек, в которых заблудилась Трой, находился позади гостиницы. Трой, мысленно твердя бессвязную молитву, вглядывалась, словно с высокой башни, в лежавшие внизу улицы в надежде обнаружить на одной из них маленькую фигурку Рики в лимонной рубашке и коричневых шортах. Но она не видела ничего, кроме нагромождения штукатурки и камня, вереницы повозок в отдалении с дремлющими в теньке возницами и лошадьми, радов черепичных крыш и словно нарисованного моря. Трой взглянула вниз, на площадь, там стояла машина Рауля, Казавшаяся игрушечной, и сам Рауль, скручивающий сигарету. На площади появился гостиничный портье, до Трой долетел звук его голоса. Рауль переговорил с ним, и оба исчезли в дверях гостиницы.

По интонации Аллейна Трой догадалась, что телефонный разговор подходит к концу. Она повернулась, оставив тщетные поиски, и собралась было вернуться в комнату, как вдруг краем глаза уловила знакомое сочетание цветов.

Сочетание лимонно-желтого с коричневым.

Раскаленные железные перила балкона жгли ей ладони. Она перегнулась, высунувшись как можно дальше, напряженно разглядывая высокое здание, расположенное чуть выше на холме. Здание выглядывало из-за торца гостиницы и было испещрено решетками балконов. На самом верхнем из них, за черными прутьями, Трой заметила два цветных пятна.

– Рори, – крикнула она. – Рори!

Аллейну потребовалось несколько секунд, показавшихся долгими минутами, чтобы найти балконную дверь.

– Это Рики, – сказала Трой. – Смотри! Это наверняка он.

Она бросилась в комнату, сдернула с кровати тонкое покрывало и принялась отчаянно размахивать им с балкона.

– Подожди, – сказал Аллейн.

Сумку Аллейна уже доставили в номер. Он вынул мощный полевой бинокль и, настраивая его, сказал:

– Не обольщайся, дорогая, это может быть другой маленький мальчик в желтой… нет… нет, это Рики. Он самый, взгляни.

Глаза Трой заливали слезы радости. Дрожащими руками она принялась нетерпеливо вращать окуляры.

– Не получается… Ничего не вижу…

– Спокойнее, вытри слезы. Дай помогу. Он все еще там. Возможно, он заметил нас. Попробуй вот так. Опустись на колени и положи бинокль на перила. Приложи сначала один глаз, потом другой. Не спеши.

В окулярах мерцали и плясали разноцветные размытые круги. Затем они слились и исчезли. Фокус был найден, но взгляд Трой уперся в какую-то дурацкую синюю дверь. Трой передвинула бинокль: перед глазами возникла затейливая позолоченная колокольня с крестом и часами, показывающими без четверти два.

– Не пойму, куда я смотрю. Церковь какая-то. Не могу его найти.

– Ты почти у цели. Придерживайся того же уровня и слегка поверни бинокль.

И тут сквозь железные прутья она увидела Рики. Он казался растерянным, но не испуганным, и смотрел прямо на нее, но, похоже, ее не видел.

– Маши, – сказала Трой Аллейну. – Продолжай махать.

Странно невыразительное, застывшее в недоуменной гримаске лицо Рики немного сдвинулось и наполовину скрылось за железным столбиком. Он поднял над перилами правую руку и помахал ею.

– Он заметил нас! – воскликнула Трой. – Машет в ответ.

Бинокль немного соскользнул в сторону. Перед глазами возникло нечеткое изображение гостиничной стены, взбесившее Трой. Кто-то постучал в дверь номера.

– Войдите! – крикнул Аллейн и вдруг резко добавил: – Эй, а это еще кто?

– Что? Я его больше не вижу.

– Появилась женщина и увела его. Они вошли в комнату.

– Женщина?

– Толстая в черном платье.

– Пожалуйста, идем скорее.

На балконе появился Рауль. Аллейн обратился к нему:

– Видите вон то высокое здание слева от гостиницы и справа от церкви? Розоватое с синими ставнями, а на балконах что-то красное.

– Вижу, мсье.

– Вы знаете, что это за здание?

– Думаю, да, мсье. Это на улице Фиалок. Мадам заходила в этот дом сегодня утром.

– Агата, – сказал Аллейн, – уж не знаю зачем, но Рики отправился навестить мистера Гарбеля.

Трой, направлявшаяся к двери, замерла на месте.

– Что за ерунда…

– Рауль говорит, что дом тот самый.

– Но… нет, – энергично запротестовала Трой. – Нет, я не верю. Он не пошел бы туда просто так, по собственному желанию. Это на него не похоже. Идем, Рори.

Мужчины двинулись следом за ней, как вдруг Аллейн спросил:

– Откуда эти цветы?

– Какие цветы? Ах, эти. Я и не заметила. Не знаю. Наверное, от доктора Баради. Пожалуйста, не будем задерживаться.

Огромный букет из цветочного магазина, украшенный большим бантом, лежал поверх нераспакованного багажа. Трой, сходившая с ума от нетерпения, наблюдала, как Аллейн вытаскивает из-под ленточки открытку.

– «Очень жаль, что мы не увидимся, – прочел Аллейн. – Мне пришлось срочно уехать. Добро пожаловать в Роквиль. П. Е. Гарбель».

Глава шестая
Совещание

1

Трой не стала дожидаться лифта. Она ринулась вниз по лестнице, Аллейн и Рауль следовали за ней по пятам. В холле был только сидевший за стойкой портье.

– Дорогая, мне нужно всего полминуты, – сказал Аллейн. – Я знаю, что нужно спешить, но поверь, это очень важно. Ты пока садись в машину, Рауль пусть заводит мотор. Пожалуйста, – обратился он к портье, подавая листок бумаги, – позвоните по этому номеру и тому, кто ответит, прочтите то, что здесь написано. Это номер префектуры, сообщение очень важное, его ждут. Кстати, кто дежурил, когда принесли цветы для мадам?

– Я, мсье. Когда принесли цветы, я как раз сидел здесь. Это случилось примерно час назад. Я не знал, что они для мадам. Женщина прошла прямо наверх, ни о чем не спрашивая, словно знала, куда идет.

– Она вернулась?

Портье пожал плечами.

– Я не видел, как она возвращалась, мсье. Должно быть, воспользовалась служебной лестницей.

– Должно быть, – согласился Аллейн и побежал к машине.

По дороге к улице Фиалок он сказал:

– Агата, я хочу остановить машину, не доезжая до дома, и прошу тебя подождать, пока я обследую дом.

– Но почему? Ведь Рики там! Мы же его видели!

– Да, мы его видели, но весьма нежелательно, чтобы там видели нас. Кузена Гарбеля, похоже, неплохо знают в замке Серебряной Козы.

– Но Робин Херрингтон сказал, что незнаком с ним, и в любом случае, судя по открытке, приложенной к цветам, кузен Гарбель уехал. Видимо, об этом мне пыталась сказать консьержка. Она все время повторяла: «Pas chez elle»[14]14
  Ее нет (фр.).


[Закрыть].

– Pas chez soi[15]15
  Нет дома (фр.).


[Закрыть], наверное?

– Точно. Я толком не поняла, что она сказала. Я вообще ничего не понимаю, – в отчаянии произнесла Трои. – Я только хочу найти Рики.

– Знаю, дорогая. Я тоже.

– Он ведь не казался испуганным, правда?

– Да нет.

– Рори, когда мы его найдем, давай не будем; ругать за то, что он устроил такой переполох, а?

– Нам всем надо бы поработать над нашими ужасными характерами, – ответил Аллейн, улыбаясь.

– Как ты думаешь, он все еще там? Он никуда не делся?

– Прошло всего десять минут с тех пор, как мы его видели на балконе шестого этажа.

– Его увела такая толстая женщина? Вся в кольцах?

– Бинокль тогда был у тебя. Невооруженным глазом я не смог заметить кольца.

– Подъезжаем, мсье, – сказал Рауль. – За перекрестком начинается улица Фиалок.

– Хорошо. Остановитесь у обочины. Не хочу пугать жену, но подозреваю, что с малышом, которого мы видели на балконе, не все в порядке. Если кто-нибудь вознамерится выйти из дома, ему придется свернуть с боковой улочки сюда и направиться по этой улице?

– Да, мсье. На восток ли ехать из города, на запад ли, этой улицы не избежать. Вокруг одни переулки, которые заканчиваются тупиками.

– Тогда, если из-за дома № 16 выедет машина, то не может ли так случиться, что вы заведете автомобиль, но мотор заглохнет и вы заблокируете улицу? Вам придется с извинениями подойти к другой машине и заглянуть внутрь. Если малыш будет в той машине, то вам не удастся завести двигатель и вы наделаете большого шума, нажимая на клаксон. А тем временем, Рауль, возможно, подъедет мсье комиссар или выйду я.

– Рори, ты идешь?

– Сейчас, дорогая. Все понятно, Рауль?

– Понятно, мсье.

Аллейн вышел из машины, преодолел перекресток, свернул направо и вошел в дом № 16.

В холле было темно и пустынно. Аллейн сразу же направился к лифту, взглянул на список жильцов и нажал кнопку вызова.

– Мсье? – раздался голос консьержки, слегка приоткрывшей дверь каморки.

Аллейн обернулся и разглядел грязную руку в кольцах, глаз-бусинку, мясистый нос в профиль и половину рта цвета черного винограда.

– Мадам, – вежливо ответил он и повернулся к лифту.

– Что мсье желает?

– Подняться на лифте, мадам.

– Подняться куда, мсье?

– На шестой этаж, мадам.

– В какую квартиру на шестом этаже, мсье?

– Ту, что расположена посередине, с балконом, мадам, – заверил Аллейн.

Лифт медленно полз вниз.

– К сожалению, квартиросъемщик уехал в отпуск. – Консьержка подозрительно посмотрела на Аллейна. – Можете оставить записку.

– Мне нужен не квартиросъемщик, а маленький мальчик. Тот самый, которого мадам любезно впустила в квартиру на шестом этаже.

– Мсье ошибается, я не впускала никаких детей. Квартира заперта.

– Неужто природа оказалась столь щедра, что одарила мир вашей точной копией, сестрой-близнецом? Видимо, это ваша сестренка впустила маленького мальчика в квартиру на шестом этаже.

Лифт добрался донизу и остановился. Аллейн открыл дверь.

– Секундочку, – сказала консьержка. Аллейн ждал. Черная рука отпустила дверь каморки. Консьержка вышла, переваливаясь, как утка, со связкой ключей в руке.

– Мне вовсе не улыбается кататься туда-сюда зазря, – сказала она. – Но пусть мсье сам убедится.

Они вошли в лифт и стали подниматься. Тело консьержки слегка колыхалось, издавая сложный аромат пота, грязного белья, жасминовых духов и чеснока. На шестом этаже она отперла дверь, расположенную напротив лифта, проковыляла вперед и уселась на стул, стоявший посреди чистой аккуратной комнаты с застекленной балконной дверью, тяжело дыша и явно торжествуя.

Но Аллейну было не до нее. Он резко остановился на пороге комнаты и огляделся: туалетный столик, полочка над умывальником, халат, висевший на спинке кровати, три пары туфель, выстроившихся в ряд вдоль стены. Аллейн подошел к гардеробу и дернул дверцу. Внутри висело три темных платья и парочка соломенных шляп со скромной отделкой. На дне гардероба валялся конверт. Аллейн нагнулся, чтобы разглядеть его. Это было деловое письмо с грифом «Химическая компания Приморских Альп». Он прочел адрес:

Мадемуазель Пенелопе Е. Гарбель,

16, улица Фиалок.

Роквиль,

Пэйиду.

Аллейн выпрямился, размашистым жестом захлопнул дверцу гардероба и уставился на консьержку, по-прежнему восседавшую посреди комнаты, словно языческий истукан.

– Эх ты, старая кошелка с требухой, – задумчиво произнес он по-английски, – если б ты знала, какого я свалял дурака.

И вышел на балкон.

2

Он стоял там, откуда им совсем недавно махал Рики. Аллейн взглянул поверх нагромождения крыш и увидел большую вывеску «Королевская гостиница». Трой забыла покрывало на перилах балкона.

– Несколько минут назад, мадам, – сказал Аллейн, возвратившись к неподвижной консьержке, – из Королевской гостиницы я видел на этом балконе моего сына.

– Нужно иметь глаза ястреба, чтобы узнать кого-нибудь на таком расстоянии. Вы ошибаетесь, мсье.

– Для этого нужно всего лишь иметь бинокль. А он у меня был.

– Возможно, сынишка прачки забегал. Он тут повсюду носится, но сейчас здесь никого нет.

– Я видел, как вы, мадам, взяли за руку моего сына и увели в комнату. Вас было так же нетрудно узнать, как и его.

– Вы ошибаетесь. Я с самого утра не выходила из своей комнаты. Будьте любезны, мсье, покинуть помещение. Я настаиваю на извинениях, – величественно произнесла консьержка.

– Может быть, вместо извинений вы примите вот это, – сказал Аллейн, вынимая из бумажника тысячефранковую банкноту.

Он стоял в нескольких шагах от консьержки, держа в руках банкноту. Ее глаза жадно блеснули, накрашенные губы зашевелились, но она не двинулась с места. Несколько секунд они в упор смотрели друг на друга. Затем консьержка сказала:

– Если мсье подождет меня внизу, я с радостью с ним побеседую. Мне необходимо осмотреть еще одну комнату.

Аллейн поклонился. Он кланялся все ниже, а потом вдруг сделал резкий рывок вперед. Его рука уперлась в пол и скользнула под оборки тяжелых юбок консьержки. Дама взвизгнула и попыталась остановить руку Аллейна ногой, угодив каблуком в запястье.

– Успокойтесь, мадам. Мои намерения абсолютно невинны.

Аллейн осторожно отступил назад и вытянул вперед руку с сжатым кулаком.

– Странные яички высиживает столь невинная курочка, – заметил Аллейн.

Он раскрыл ладонь. На ней лежала маленькая глиняная козочка, выкрашенная серебряной краской.

3

С этого момента события в доме № 16 разворачивались против всяких служебных правил и полицейских инструкций.

– Даю вам шанс, – сказал Аллейн. – Еде мальчик?

Консьержка закрыла глаза и столь энергично пожала плечами, что закачались сережки в ее ушах.

– Ладно, – произнес Аллейн и вышел из комнаты. Консьержка оставила ключ в замке. Аллейн закрыл дверь на замок и вытащил всю связку.

Ему потребовалась немного времени, чтобы обойти все здание. Нежилые комнаты открывались одним ключом. Аллейн переступал порог, звал Рики, а затем быстро обыскивал помещение. Визиты в жилые комнаты протекали более драматично, напоминая мелькание на экране эпизодов, никак не связанных меж собой. Аллейн врывался в комнаты, прерывая сиесту людей разного возраста, пребывавших в различной степени неглиже. Когда ему говорили, что никакого мальчика здесь нет, он коротко извинялся и под ошарашенными взглядами старых дев, пожилых джентльменов, супружеских и влюбленных пар и даже однажды взбешенной негритянки неопределенного возраста открывал шкафы, заглядывал под кровати, отбрасывал покрывала и, повторно извинившись, выходил вон.

Консьержка принялась колотить в дверь квартиры на шестом этаже.

На первом этаже Аллейн столкнулся с подтянутым ясноглазым мужчиной в элегантной форме полицейского. У мужчины были тонкие усики и мощные плечи.

– Мсье старший инспектор Аллейн? Позвольте представиться. Дюпон из Сюрте, в настоящее время замещаю комиссара префектуры Роквиля. – Он говорил по-английски бегло, но с заметным акцентом. – Итак, неприятности уже начались, – сказал он, пожимая руку Аллейну. – Я говорил с вашей женой и Милано. Мальчика еще не нашли?

Аллейн торопливо рассказал, что случилось.

– А что же старуха Бланш? Где она?

– Она заперта в квартире мисс П. Е. Гарбель на шестом этаже. Слышите глухие удары? Это как раз она старается.

Комиссар широко улыбнулся.

– Нам все время ставят в пример корректность сотрудников Скотленд-ярда… Но предоставим консьержке возможность трудиться дальше и закончим обыск.

Аллейн принял предложение, и они взялись обследовать дурнопахнущие личные апартаменты мадам Бланш. Просмотрев список телефонных номеров, Аллейн указал на третью строчку.

– Замок Серебряной козы.

– Правда? Очень интересно, – отозвался мсье Дюпон и добавил, странным образом напомнив об обитателях Бейкер-стрит, – но прошу вас, пока мы осматриваем подвал, не прерывайте вашего исключительно увлекательного повествования.

Но Рики не было ни на первом этаже, ни в подвальных закутках.

– Несомненно, его увезли отсюда, как только увидели, что вы машете с балкона, – сказал Дюпон. – Я немедленно предупрежу моих коллег в прилегающих районах. Из Роквиля ведет немного дорог, и можно будет проверить все машины. Далее мы приступим к деликатному, но тщательному розыску в городе. Не бойтесь за сынишку, ему не причинят вреда. Извините, мне нужно позвонить. Вы останетесь здесь или предпочтете присоединиться к жене?

– Спасибо. С вашего позволения, я хотел бы переговорить с ней.

– Убедите ее, – порывисто произнес Дюпон, – не беспокоиться. Все уладится. Мальчик вне опасности.

Он поклонился и удалился в каморку консьержки. Выходя, Аллейн услышал пощелкивание телефонного диска.

У тротуара напротив дома стояла полицейская машина. Аллейн пересек улицу и направился к автомобилю Рауля.

Успокаивать Трой не было нужды, она сидела очень тихо и полностью владела собой. Несмотря на болезненный вид, вызванный тревогой за сына, она улыбнулась Аллейну.

– Не повезло, дорогой. Никаких следов?

– Кое-какие следы имеются, – ответил Аллейн, облокачиваясь на дверцу машины. – Дюпон согласен со мной: мне пытаются найти отвлекающее занятие. Он уверен, что с Рики все в порядке.

– Он был там, правда? Мы видели его?

– Его, – подтвердил Аллейн и после недолгого колебания вытащил из кармана серебряную козочку. – Он забыл ее там.

– Серебряная козочка! – воскликнул Рауль.

Губы Трой задрожали. Она взяла фигурку в руки и спрятала между ладоней.

– Что мы теперь будем делать? – спросила она.

– Дюпон отдаст распоряжение останавливать все машины, выезжающие из Роквиля, а также обыскать каждый дом в городе. Он хороший малый.

– Уверена, что так оно и есть, – вежливо согласилась Трой. Она выглядела напуганной. – Ты не хочешь поехать в замок? Не хочешь вывести их на чистую воду?

– Необходимо проанализировать ситуацию. – Аллейн накрыл рукой ее руку. – Я понимаю, дорогая, проще было бы колесить, как безумным, во всех направлениях, выкрикивая имя Рики, но, поверь мне, так дела не делаются. Мы должны обсудить ситуацию. До сих пор у нас было мало времени, чтобы подумать, а тем более разработать план Действий.

– Но только… Когда он поймет, что потерялся… он же с ума сойдет… что он остался без нас.

Мимо проехали на велосипедах два жандарма в щегольских униформах и солнцезащитных шлемах. Свернув на улицу Фиалок, они остановились у дома № 16.

– Парни Дюпона, – сказал Аллейн. – Теперь дела пойдут быстрее. А у меня для тебя новость: кузен Гарбель – старая дева.

– Что ты мелешь?

– Его зовут Пенелопа, и он носит соломенные шляпки, украшенные пармскими фиалками.

– Не морочь мне голову, дорогой. Она у меня и так идет кругом.

– Мне очень жаль, но это правда. Тебе писала женщина, как-то связанная с химическим заводом, который мы видели сегодня утром. По причинам, о которых я могу лишь догадываться, она позволила тебе считать ее мужчиной. Как ты адресовала письма?

– Для м. П. Е. Гарбель.

– Видимо, она решила, что под буквой «м.» ты подразумеваешь «мадемуазель».

Трой покачала головой.

– Сейчас все это не так уж важно, но все же удивительно.

Тем временем городок просыпался. Двери магазинов открывались, их владельцы в одних рубашках, без пиджаков, почесываясь, выходили на тротуары. В дальнем конце улицы послышались вопли ребятишек и стук башмаков о камень. Водитель полицейской машины, стоявшей у дома № 16, завел мотор, на крыльцо решительной походкой вышел комиссар. Он сделал знак водителю, тот развернул машину, переехал через перекресток и затормозил рядом с автомобилем Рауля. Подошел мсье Дюпон и, поприветствовав Трой, обратился к Аллейну.