Текст книги "Море страсти нашей"

Автор книги: Наура Тарлингтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

Постоялец медленно подошел к хозяйке. С каждым шагом на его лице все явственнее обозначалась знакомая улыбка. Остановившись прямо перед ней, Макс обласкал девушку взглядом.

– Согласен, – приветливо произнес он. – Две недели – это не так уж плохо. И поскольку предложение исходит от вас, вы, конечно, не станете возражать, если это время, я имею в виду восстановительный период, я проведу здесь. Не так ли?

4

Джил смотрела на гостя во все глаза. Не думала она, что дело примет такой оборот. Девушка полагала, что он покинет ее дом, как только расчистят дороги. Честно говоря, она вообще не думала об этом. Из диагноза Огастеса стало ясно, что серьезной опасности для здоровья Макса Горинга нет, и эта приятная новость заслонила собой все остальное.

Макс продолжал смотреть на нее совершенно невинным, обезоруживающим взглядом. Какого ответа он ждет? Снова дразнит ее, играет в «кошки-мышки» или действительно верит в то, чтопроживание под одной крышей в течение двух недель, а то и дольше – наилучший выход для них обоих?

Девушка пытливо посмотрела ему в глаза.

– Совсем недавно вы были настолько в себе уверены, что собирались уехать немедленно.

– Быть может, я и упрям, – ответил, пожав плечами, Макс, – но не настолько глуп и самонадеян. Когда квалифицированный врач говорит, что мои действия могут серьезно повредить моему здоровью, я вынужден прислушаться к его авторитетному мнению. В конце концов, специалист он, а не я.

Вполне разумные рассуждения, и все же что-то в них вызывало у Джил сомнения. Макс казался абсолютно серьезным. Казался? Выражение его лица изменилось. Он смотрел на нее глубоким, жаждущим сочувствия взглядом. Так смотрят на присяжных преступники, ждущие смягчения приговора. Макс вверял ей свою судьбу.

– Вы и впрямь круты на поворотах, – сказала наконец Джил. – Пять минут назад вы стремились вырваться отсюда любой ценой, совет специалиста был вам ни к чему.

Он расплылся в улыбке.

– Так кому вы больше доверяете: мне или вашему доктору?

– Запрещаю вам постоянно называть его моим доктором! – взорвалась Джил. – Я уже говорила, что он мне только друг!

– Простите, – тотчас отозвался Макс. – Ну так как? Вы разрешаете мне остаться здесь, пока я не получу «справку о годности» от моегодоктора или нет?

– Не могу сказать, что меня обрадовала ваша просьба.

– Но почему? – не унимался Горинг. – Все еще боитесь сплетен?

А правда, боится ли она сплетен? Признаться, нет. Могут, конечно, поползти слухи, но люди в округе слишком хорошо ее знают, чтобы поверить в то, что она способна закрутить роман со случайно оказавшимся у нее в доме человеком, к тому же человеком, попавшим в беду. Кроме того, если бы и появилась пища для сплетен, это сыграло бы ей только на руку: пробудило бы интерес к ней, как личности. До сих пор ее считали тихой и скучной профессорской дочкой. Джил эта роль порядком надоела. Быть может, настало время разбить существующие представления и рискнуть создать себе новый имидж?..

В действительности девушку пугало другое: с некоторых пор ее не покидало чувство, что она может безнадежно влюбиться в этого привлекательного мужчину, останься он у нее хоть на день. Маленькие колокольчики уже давно предупредительно звенели в ее голове. Надо было прислушаться к их тревожному звучанию. Чего стоили грешные видения, беспрестанно преследующие ее! Не были же они вызваны только желанием заботиться о больном. Вспоминая его, полунагого, лежащего в ее постели, Джил прекрасно понимала, что куда проще принять его слабость, чем растущую силу, которая исходила от него сейчас.

С ним теперешним труднее будет держать себя в рамках, труднее будет не поддаться соблазну.

Джил так и стояла, не решаясь предпринять тот или иной шаг, и молчала, до боли закусив губу и буравя глазами пол.

Гнетущую тишину нарушил Горинг.

– Конечно, – сказал он бодрым голосом, прозвучавшим для нее словно издалека, – я вас прекрасно понимаю. Кому понравится, что в его доме шляется совершенно чужой человек, особенно когда непосредственной угрозы для его жизни больше не существует. В поселке есть, наверное, гостиница. Поселюсь там на время, пока не починят мою машину и Огастес не даст согласия на мой отъезд.

Джил подняла на него глаза, надеясь найти в них разрешение своим сомнениям. Куда он пойдет? В их маленьком поселке нет ни гостиницы, ни общежития. Сдавать дома у них не принято. Он не найдет ни где переночевать, ни где позавтракать. Ближайшая гостиница расположена в добрых двадцати милях отсюда, в курортном городке. Как сможет он добраться до врача в случае надобности, если ему нельзя садиться за руль? Да и с такси проблема. Возможно, в их районе существует такая служба, только Джил никогда о ней не слышала.

– Вот что я думаю, – продолжил Макс. – Может быть, вы разрешите мне пожить в домике вашего отца? Там я не буду вам мешать, мелькая без конца перед глазами. Вы говорили, что он любил там жить. Видимо, мастерская оборудована всем необходимым: водой, электричеством, ванной и прочим.

– Конечно, – согласилась Джил. – Совершенно автономное жилье. Со всеми удобствами. Там есть и плита, и небольшой холодильник, и даже скромный запас продуктов.

Заметив перемену в ее настроении, почувствовав, что девушка готова сдаться, Макс поспешно добавил:

– Всего недели на две или около того. И я настойчиво прошу вас принять с меня плату.

А почему бы ему и впрямь не остаться? Кому от этого будет плохо? Можно перенести нужные ей для работы документы из мастерской в дом и тут работать над проектом. Но, что ею движет? Только ли соображения гуманности? В конце концов, она просто обязана так поступить. Ведь дерево, лишившее его возможности продолжать путешествие, росло на ее территории.

– Да, так будет лучше всего, – согласилась Джил. – Я чувствую себя отчасти ответственной за то, что с вами произошло, и не вижу для вас альтернативы. Здесь действительно вам некуда податься.

– Чудесно, – сказал Макс, сопроводив реплику энергичным кивком.

Боится, как бы я не передумала, мелькнула мысль у хозяйки.

И вдруг мужчина сморщился как от боли и схватился за голову. Кажется, его даже качнуло. Он вытянул руки, ища опору, ухватился за спинку стула – первое, что оказалось рядом, – и закрыл глаза.

Встревоженная, Джил подбежала к нему, дотронулась до плеча.

– Макс, с вами все в порядке?

Он открыл глаза и, с трудом сосредоточив взгляд на лице девушки, слабо улыбнулся ей.

– Думаю, ничего страшного. Немного голова закружилась. Наверное, сотрясение дает о себе знать.

– Ну что же, если вы чувствуете себя в силах дойти до мастерской, давайте сделаем это прямо сейчас, дорожники, кажется, уже убрали ту злополучную пихту. Вы сможете там сразу прилечь. Кровать застелена.

Поддерживая Макса за локоть, Джил медленно вывела его во двор, и по асфальтированной дорожке они направились в мастерскую. Он был на удивление покорным. Должно быть, предупреждения врача произвели на него должное впечатление. Видимо, Макс понял, насколько плачевно все могло кончиться для него, и, следуя Господним заповедям, стал бережнее относиться к дарованной ему свыше жизни.

Домик состоял всего из одной комнаты, достаточно просторной, чтобы служить и спальней, и столовой, и кухней. Рядом с комнатой располагались маленькая ванная и туалет. Вдоль одной из стен стояли кровать и гардероб, вдоль другой – кушетка, письменный стол и битком набитый книжный шкаф, в углу – небольшой буфет, раковина и плита.

Несмотря на безупречную чистоту, в домике стоял затхлый запах, который появляется в помещениях, покинутых людьми и долго не проветриваемых. День стоял ясный, и Джил распахнула окно. Тем временем Макс добрался до кушетки и сел.

– Ну, что вы скажете? – спросила Джил, обернувшись к нему. – Это, конечно, не «Астория», но все необходимое для жизни имеется.

– Прекрасно! – согласился гость. – Отдохну немного и зайду к вам за чемоданом.

Теперь, когда Макс как бы обрел свой дом; Джил почему-то испытывала в его присутствии беспокойство, даже смущение. Чтобы скрыть от него свое состояние, она стала быстро собирать материалы, которые могли ей пригодиться. Это не заняло много времени.

Взяв папки под мышку, Джил направилась к выходу. На пороге она остановилась и обернулась к Максу. Он сидел в той же позе, широко расставив ноги, опустив руки, и все так же смотрел на нее невидящим взглядом.

– Если вам что-то понадобится, дайте знать, – сказала девушка.

– Спасибо, мне ничего не надо, – ответил Макс тихо.

– Ну, тогда…

Она не закончила фразу. Да и что еще можно сказать?

Джил молча вышла, аккуратно закрыв за собой дверь. Чем дальше она отходила от мастерской, тем более глупым представлялось ей решение оставить Макса у себя. Тревога ее росла, и к тому времени, когда она дошла до дома, ею овладела настоящая паника.

Зачем только она пошла на этот шаг? Все казалось таким логичным, когда Макс приводил свои доводы. А сейчас она оказалась в тупике, из которого нет достойного выхода. Джил предчувствовала, что с каждым днем ситуация будет усугубляться.

Но ему действительно некуда идти! Да и реальной опасности он, конечно же, не представляет. Макс Горинг совершенно не похож на преступника. Кроме того, Бекки и Огастес знают, что он живет у нее, скоро об этом узнают и остальные жители округи. Если постоялец только попробует причинить ей какое-нибудь зло, ему не поздоровится.

Впрочем, все уже сделано. Чтобы Макс не стал навязчивым, ей следует быть с ним построже и попросить его не отвлекать ее от работы над проектом. А через две недели, окончательно поправившись, он уедет, вернется в свой мир, к своей такой далекой от нее жизни.

Джил подогрела оставшийся от завтрака кофе, принесла его в спальню отца, которую сейчас использовала как кабинет, туда же захватила материалы, принесенные из мастерской. Окна комнаты выходили на пляж. Пользуясь мощными бинокулярами, она могла прямо отсюда наблюдать за побережьем.

Потягивая кофе, девушка углубилась в отчеты.

К полудню западный ветер сменился южным, потеплело, пошел мелкий дождик – предвестник грядущего потепления. Джил упорно работала целый день, устраивая себе лишь короткий отдых. К вечеру она вышла из дома, чтобы немного подышать свежим воздухом, а заодно посмотреть, что еще следует прибрать в ее владениях.

Проходя мимо мастерской, она не удержалась и заглянула в окно. Домик казался необитаемым. Невольно девушка поискала глазами машину Макса. Ее тоже не было. Сердце Джил упало. Не может быть, чтобы он решился уехать! Она едва не бросилась в мастерскую, чтобы осмотреть там каждый уголок, но вовремя остановилась. Скорее всего, Макс утром договорился с Огастесом, чтобы тот позаботился о ремонте машины, или сам дозвонился до станции техобслуживания.

Во время скромного ужина – суп и гренки с сыром – Джил просматривала свои дневные записи, но никак не могла сосредоточиться. В доме было так тихо, так пусто. Девушка посмотрела в окно, словно ждала кого-то…

Кого ждать? Макса? Джил рассмеялась над своей непоследовательностью. Совсем недавно она боялась, что он будет досаждать ей, и уже готовилась к отпору, а сейчас изнемогает от нетерпения, будто ожидая дорогого гостя. Прекрати, приказала она себе, ты должна быть благодарна ему за то, что он держит слово: сказал, что не будет мелькать перед глазами, вот и не появляется.

Но когда и на следующий день Макс не зашел к ней, Джил встревожилась не на шутку. Она вспомнила его последнее головокружение и предупреждение Огастеса о возможных неприятностях. Может быть, он лежит в мастерской без сознания и даже не в состоянии позвать на помощь? Или, не дай Бог, умер?

Джил старалась гнать от себя черные мысли, но безуспешно. Работа продвигалась кое-как. Бросив карандаш на стол, девушка опустила голову на руки. Если она сейчас же не пойдет к нему, то просто сойдет с ума. В конце концов, нет ничего странного в том, чтобы проведать больного. Обыкновенный акт милосердия.

Дождь перестал лить еще ночью, а благодаря южному ветру потеплело. Он крепчал и при удачном стечении обстоятельств мог принести в их края короткое бабье лето.

В куртке нужды не было. Надев поверх фланелевой рубашки тонкий свитер, Джил отправилась проведать постояльца. У двери она в нерешительности остановилась, прислушиваясь. Из домика не доносилось ни звука. Сердце ее билось учащенно. Ну почему она не догадалась прийти сюда раньше? Вдруг опоздала?

Джил громко постучала в дверь. Несмотря на теплую погоду, ее била дрожь. Дышать стало трудно.

Наконец за дверью послышались шаги. Девушка облегченно вздохнула. Слава Богу, он жив и в сознании! Но когда Макс предстал перед ней – небритый, бледный, с синяками под глазами и странным взглядом человека, неожиданно разбуженного и до конца не проснувшегося, – угрызения совести вновь начали одолевать Джил.

– Чем обязан? – спросил Макс.

– Э… – замялась Джил.

Как объяснить ему свое волнение, причину, заставившую ее прийти?

– Решила вас проведать, – сказала она, предварительно откашлявшись. – Вас не видно, не слышно со вчерашнего утра. Я начала волноваться.

– Весьма любезно с вашей стороны, – вежливо откликнулся Макс. – Я вполне справляюсь, только устаю немного.

– Никаких тревожных симптомов? – звенящим от напряжения голосом спросила Джил.

Волнение ее было столь очевидно, что она мысленно сто раз попрекнула себя за порыв, приведший ее к его порогу.

– Нет, все хорошо, – ответил Макс.

– Так ли? – нахмурившись, переспросила девушка, начиная подозревать, что он с ней не вполне откровенен.

Больной пожал плечами.

– Немного покачивает, и ребра болят, когда во сне принимаю неудобную позу, но в этом нет ничего странного или опасного. В точности следуя советам Огастеса, я не принимаю все это близко к сердцу, а порой даже забываю о боли, особенно когда читаю. Я успел просмотреть многие статьи вашего отца в журналах. Вы ничего не имеете против?

– Конечно, нет. Надеюсь, они не показались вам скучными.

– Наоборот, они весьма интересны.

Тема была исчерпана. Наступило неловкое молчание. Джил не могла не только подобрать новой темы для разговора, но даже придумать благовидный предлог для ухода.

– Ну что же, – наконец выдавила она из себя, – раз с вами все в порядке, вернусь к работе.

– Как она, кстати, продвигается?

– Прекрасно, – поспешила ответить Джил.

– Я рад за вас.

– Если вам что-нибудь понадобится, дайте знать.

Макс молча кивнул.

Джил оставалось только откланяться. Подарив гостю кислую улыбку, она развернулась и пошла к коттеджу. Не слишком радостно он ее принял, подумала девушка, уныло глядя под ноги.

Она не видела своего постояльца еще несколько дней, но однажды, работая за письменным столом над проектом, который и в самом деле стал продвигаться вперед, краем глаза уловила силуэт за окном. Кто-то бежал по пляжу. Высокий, стройный мужчина. Макс Горинг!

Джил вскочила на ноги. Он что, ненормальный? Хочет и впрямь проткнуть себе легкое? Решил покончить с собой? Она сжала кулаки, но громадным усилием воли заставила себя опуститься в кресло. Макс – взрослый человек и вправе сам принимать решения.

Промучившись с полчаса в попытках сосредоточиться на работе, Джил решительно отодвинула в сторону бумагу и ручку. Она уговаривала себя успокоиться, но все больше кипела от негодования. Если он уже в состоянии тренироваться, значит, пора ему ехать. И она заявит ему об этом прямо сейчас.

Боясь передумать, Джил, не теряя времени, решительно направилась к мастерской. Громко и настойчиво она постучала в дверь, готовясь к битве. Макс отозвался тотчас же, и, когда предстал перед ней, ее запас иссяк. Во все глаза она смотрела на него, не в силах поверить в происшедшую в нем перемену.

Перед девушкой стоял красивый высокий мужчина в прекрасно сшитых темных брюках и синей, несомненно, дорогой, шерстяной рубашке, расстегнутой у ворота, словно для того, чтобы подчеркнуть мощь длинной и крепкой шеи.

Волосы его, конечно, нуждались в стрижке, но казались только что вымытыми. Макс был гладко выбрит. На смуглых щеках заметнее стали ямочки, делавшие неотразимой его улыбку. В глазах его плясали веселые огоньки.

– Джил! – приветливо воскликнул постоялец.

Лицо его светилось. Он явно был рад ее приходу. Девушка смутилась, но не забыла о цели визита. Будь сильной, приказала она себе, не позволяй ему разрушить твои планы, обезоружить обольстительной улыбкой и привлекательным видом.

– Я пришла спросить, когда вы планируете ехать?

Горинг удивительно нахмурился.

– Ехать? Я не собираюсь никуда ехать. С чего вы взяли?

Она окинула его ледяным взглядом.

– С чего? Увидела вас сегодня разминающимся на пляже и решила, что вы уже обрели нужную форму, чтобы продолжить путь.

– Ах, вот оно что, – протянул Макс. Лицо его прояснилось. – Я решил сделать зарядку, чтобы немного разогреть мышцы, но, увы, не преуспел в этом, оказался гораздо слабее, чем предполагал. – В голосе его прозвучала досада.

Джил смотрела на гостя с подозрением: говорит ли он искренне (тогда она ведет себя по-свински, торопя больного человека с отъездом) или дурачит ее?

– Несколько дней назад вы были едва ли не при смерти, – сухо прокомментировала Джил. – Сегодня же вы совершаете пробежки.

– Послушайте. – Он понизил голос, отчего тон его стал более доверительным. Макс Горинг воистину неплохо владел искусством убеждать. – Я знаю, как это выглядит со стороны. Но зачем мне притворяться перед вами более слабым, чем на самом деле?

И вдруг, как бы в подтверждение этих слов, Макс покачнулся, глаза его затянула пелена. Встревоженная сильнее, чем могла от себя ожидать, девушка рванулась к нему и схватила за руку. Если эта слабость была игрой, то Макс, несомненно, гениальный актер. Во всяком случае, Джил почти поверила ему.

Между тем больной пришел в себя, приоткрыл глаза и бросил на девушку осторожный взгляд, достаточно жалобный, чтобы вызвать сочувствие. Затем уголки его губ поползли вверх. Он выпрямился и вздохнул.

– Вот видите? – с укором произнес он. – Я все еще болен.

Джил молча сверлила его взглядом. Он сконфуженно улыбнулся и глуповато хихикнул.

Выглядел Макс до того комично, что удерживать серьезную мину на лице Джил стало невмоготу, и она присоединилась к его смеху.

– Прекрасная постановка, – сказала девушка, насмеявшись вволю. – Еще немного, и я бы вам поверила.

– Ну, что вы, я вовсе не притворялся. Можете спросить у Огастеса. Он, в конце концов, ставил диагноз. Мне ведь не хотелось, чтобы меня осматривал врач, но вы настояли. Вот и расхлебывайте!

Горинг тряхнул головой и, приветливо улыбнувшись, жестом пригласил ее в дом.

– Почему бы нам не выпить по чашечке кофе? Заодно и поговорим.

Джил готова была согласиться. Подсознательно она ждала этого приглашения, но огонек в его глазах настораживал: что-то хищное было в этом влажном блеске. Девушка тотчас заняла оборонительную позицию.

– Мне не хочется, – твердо заявила она.

– Эй, Джил, нос кверху, улыбнитесь, – ободряюще проговорил Макс и уже серьезно добавил: – Мне так одиноко здесь. Я уже начал со стенами разговаривать. Всего лишь на чашечку кофе! Вы расскажете о том, что делаете, над чем трудитесь…

Макс взял ее за руку, и от его прикосновения, нежного, но твердого, мурашки побежали у нее по спине. Джил медленно высвободилась.

– Нет. Не стоит, Макс.

Горинг поник головой, но тотчас же отступил.

– Ничего не поделаешь, – развел он руками. – Поступайте, как знаете. Я только хотел немного пообщаться…

Он окинул ее взглядом, сверху вниз и обратно.

– Чего вы боитесь, Джил? Я не сделал вам ничего плохого. Почему не стоит? Почему вы избегаете меня? Вы продолжаете думать, что я вас обманываю?

Девушку не покидало ощущение, что он заманивает ее в ловушку, играет с ней, но сейчас это было не главным. Что-то подсказывало ей, что надо бежать подальше от этого мужчины пока не поздно. Бежать, чтобы сохранить свой душевный покой.

– Не знаю, – уклончиво ответила Джил. – Мне кажется, что нам не стоит проводить время вместе.

– Ну что ж, – вздохнул Макс. – Поступайте как считаете нужным. Ума не приложу, что же вас так пугает во мне.

Погода баловала жителей побережья последним теплом. Макс уже неделю жил в мастерской, но его взаимоотношения с хозяйкой ни на йоту не изменились со времени ее последнего к нему визита. Джил видела его только издали, и он не предпринимал попыток к сближению.

Даже ей, привыкшей к одиночеству, было понятно, что это неестественно: не могут два человека жить бок о бок и не общаться. Он держал слово – выполнял установленные ею правила, так что жаловаться ей было не на кого.

Прошло еще одно утро. Джил делала вид, что работает, но вперед почти не продвигалась. Надо было что-то предпринимать, так недолго сойти с ума. Но, что? Эврика! Она поедет в поселок. И предлог есть: съестные припасы требовали пополнения. Что, если устроить пикник? Приготовить шашлык и поесть на свежем воздухе, пользуясь погожими днями.

Джил в суматохе заметалась по дому. Уже у двери вспомнила, что не взяла сумку для покупок, вернулась за ней в кухню.

Машина отказывалась заводиться. Бензина был полный бак, в этом Джил не сомневалась. Она вновь повернула ключ зажигания и надавила на газ. Машина ответила невразумительным ревом. Двигатель не работал. Джил снова и снова выжимала газ, понимая, что делать этого не следует, но мыслить разумно уже не могла: слишком велико было желание немедленно выехать.

Наконец она сдалась. Слезы обиды потекли по щекам. Девушка сжала кулаки и ударила по рулю, как будто таким способом можно было вразумить упрямую железяку. Она не могла ни пойти в поселок пешком, пять миль туда, пять обратно, ни оставаться дома. Надо срочно вызвать механика.

И вдруг в зеркале заднего вида появилась знакомая фигура – Макс заглядывал в открытую дверь гаража.

– Помочь? – спросил он.

– А разве не понятно? – раздраженно ответила она и тут же со вздохом добавила: – Простите, я не должна была на вас срывать злость…

– Похоже, вы залили свечи зажигания. – Он потянул ноздрями воздух. – Чувствуете, как пахнет бензином? Дайте-ка я попробую.

– Пожалуйста, – уступила Джил, пересаживаясь на пассажирское сиденье.

Макс молча забрался в машину, повернул ключ и сразу с силой выдавил газ. Стартер глухо заурчал, но мужчина жал на педаль, пока двигатель, фыркнув, не ожил.

– Вот так следует обращаться с машиной, – наставительно заметил он, когда дело было сделано.

Джил рассмеялась.

– Так и я могла бы.

– Конечно. Вопрос в том, почему не сделали?

– Вы правы, – согласилась девушка. – Ваша взяла. – Все, что я знаю о машинах, уместилось бы на кончике иглы. Этим зверем всегда занимался мой отец. Спасибо за помощь.

– Куда вы собрались?

– В поселок. Хочу пополнить запасы продуктов.

– Можно с вами? Мне бы хотелось проведать свою машину.

– Конечно, – с готовностью согласилась Джил. – Могу даже доверить вам вести машину, если, конечно, это не принесет вреда вашему здоровью.

– О нет, напротив. Я поведу ее медленно и аккуратно. А если вдруг скончаюсь за рулем, – с улыбкой добавил он, – вы займете мое место.

Джил лишь хмыкнула в ответ на его мрачноватую шутку. Он окинул взглядом панель, потрогал ручку переключения скоростей и вывел машину из гаража уверенно и плавно.

Искоса наблюдая за ним, Джил заметила, что на нем были свежая бледно-желтая рубашка и те же темные брюки. Похоже, что он только что принял душ и побрился. Девушка вновь ощутила знакомое волнение, которое испытывала при их прошлой встрече.

Интересно, какое впечатление производит на него она, одетая все в те же потертые джинсы и клетчатую рубаху большего, чем нужно, размера. Она не только не сделала макияжа, но в спешке даже не причесалась как следует, стянув волосы подвернувшейся под руку тесьмой.

Господи, какой стыд! Может быть, попробовать незаметно стащить тесемку с волос, пока он сосредоточен на дороге? Нет, не получится. Придется смириться с этим. Он уже давно заметил, что она не соответствует мужской мечте о сексуальной женщине. Успокойся и попробуй расслабиться, тем более что, он на тебя смотрит и, кажется, хочет что-то сказать.

– Ваша машина на хорошем ходу. Должно быть, отец отлично за ней следил.

– Да, конечно. Мне кажется, у мужчин врожденное понимание техники, – галантно заметила Джил.

Макс откинул назад голову и рассмеялся.

– Не ожидал такого комплимента от вас, мисс. Пожалуй, ярые феминистки едва ли одобрили бы подобный взгляд на вещи.

– Скорее всего, но поскольку рядом не так уж много ярых феминисток, я в безопасности. – Она пристально посмотрела на него.

– Как вы себя чувствуете? – спросила Джил, помимо воли лаская взглядом его точеный профиль.

– Прекрасно. С каждым днем все лучше. Голова больше не кружится, да и ребра, кажется, благополучно срастаются. Думаю, еще неделя, и я буду как новенький. – Макс обернулся к ней и с улыбкой добавил: – И перестану мозолить вам глаза.

– Ну, что вы, – улыбнулась в ответ Джил. – Вы мне совсем не досаждаете. Я вас почти не вижу.

– Вы сами этого хотели, не так ли?

– Да, – с хрипотцой в голосе согласилась девушка. – И я вам весьма признательна за то, что вы держите слово.

Стопроцентная ложь, но что еще она могла сказать?

Когда они въехали в поселок, Джил показала, где находится магазин, и Макс припарковал машину напротив входа в него.

– Обслуживание по высшей категории! – отметила Джил, ступая на потрескавшийся тротуар.

Водитель отвесил шутливый поклон.

– Всегда к вашим услугам. А сейчас соблаговолите показать мне, где гараж, и я оставлю вас совершать покупки в одиночестве.

– Дойдите до перекрестка и поверните за угол. Здесь не заблудитесь.

– Я подожду вас в машине, но не торопитесь, располагайте своим временем свободно.

Горинг пошел в указанном направлении, а Джил осталась стоять, молча глядя ему вслед. Он шел легкой походкой – сильный, широкоплечий, уверенный в себе. Такой ни одну женщину не оставит равнодушной.

Макс Горинг был не только красивым мужчиной, но и приятным собеседником. Джил отметила, что чувствовала себя с ним в машине раскованно. Онскоро уедет. Стоит ли продолжать притворяться по уши заваленной работой? Не забыть ли освоих глупых страхах и не насладиться ли вдоволь его обществом, пока это еще возможно? И почему бы неначать прямо сейчас?!

В магазине она направилась к мясному отделу ивыбрала два куска вырезки. Потом купила помидоры, огурцы, лук-порей икрупный рассыпчатый картофель, атакже лучший кофе из того, что был в продаже, ипакет свежих сливок. Повинуясь внезапному импульсу, Джил купила то, чтораньше считала для себя непозволительной роскошью: бутылку коллекционного шампанского.

В магазине было, как всегда, малолюдно, ипокупки заняли немного времени. Когда пакеты спродуктами компактно разместились на заднем сиденье, Джил заметила появившегося из-за угла Макса. Сердце сжалось от сладкой истомы. К чему столько времени она держала его на расстоянии? Зачем избегала его, вместо того, чтобы воспользоваться подаренным судьбой шансом иполучше узнать этого симпатичного, обаятельного, интересного и во всех отношениях приятного мужчину?

– Как дела? – спросила Джил, когда он подошел к машине.

Она так была поглощена своими мыслями, что не сразу заметила его хмурый взгляд.

– Что-то случилось? Плохие новости? – встревожилась девушка.

– Боюсь, что так, – со сдержанным раздражением ответил Макс. – Ваши механики разобрали мою машину, анужных деталей нет. Пришлось заказывать в Сиэтле. Похоже, машины иностранного производства – не их профиль, они не располагают нужным оборудованием для их ремонта.

– Значит, вы не можете уехать в ближайшее время?

– Не волнуйтесь, – решительно заявил Макс, и лицо его помрачнело. – Что-нибудь придумаю. Стоит только очень захотеть, и все получится. Вы закончили с покупками?

Джил кивнула.

– Тогда едем?

В дороге оба молчали: Макс, похоже, думал о своем, вероятно, строил планы спасения; а Джил ломала голову над тем, как пригласить его на ужин и чем объяснить внезапную перемену в ее настроении. Сделать это было особенно трудно потому, что Макс замкнулся в себе, возведя вокруг себя невидимый барьер. Должно быть, он напрочь забыл о ее присутствии.

Тем не менее, когда они приехали домой и Макс поставил машину в гараж, он выглядел уже не таким недоступным.

– Спасибо за компанию, – сказал он, одарив ее немного застенчивой улыбкой. – Я успел соскучиться по обществу сильнее, чем думал.

– Ну, тогда, – решилась Джил, – почему бы нам сегодня не поужинать вместе. Я купила мясо, можно приготовить его прямо на углях.

– Прекрасная идея, – с энтузиазмом откликнулся Макс, широко улыбаясь. – Я очень рад.

– Тогда в семь?

– Идет!

К половине седьмого Джил заканчивала последние приготовления к званому ужину. Погода стояла теплая, ничто не могло помешать поужинать вне дома. Видимо, это будет последний пикник в этом году. Стол в саду был накрыт, шампанское охлаждалось в холодильнике, салат приготовлен, картофель доходил в духовке. Угли в жаровне раскалились. Джил положила на них мясо.

Оставалось последнее и, пожалуй, самое трудное: найти подходящий наряд. Джил никогда не придавала особого значения одежде, и ее гардероб включал удобные, однако далеко не элегантные вещи. Но сейчас девушка хотела взять реванш за кусок тесьмы в прическе и доказать Максу, что и она способна выглядеть женственно и привлекательно. Одно за другим были отброшены платья-рубашки, хлопчатобумажные блузки. Джил вспомнила о платье, купленном специально для танцевального вечера, на который как-то приглашал ее Огастес. Она надевала его лишь однажды и потом положила, прямо в магазинной упаковке, в дальний угол гардероба, думая, что больше оно ей не понадобится. Джил извлекла коробку. Да, пожалуй, это то, что нужно, решила она, изучающе глядя на себя в зеркало. Огастесу оно понравилось – именно тогда он предпринял первые попытки серьезно поухаживать за ней, даже намеревался поцеловать. В тот вечер он несколько перебрал, но, надо отдать ему должное, сразу же оставил свои намерения, почувствовав ее отпор.

Платье стоило очень дорого. Сшитое из прекрасно выделанного хлопчатобумажного трикотажа, белое, оно эффектно подчеркивало красивый загар Джил. Вся прелесть туалета была в его простоте, оно не будет выглядеть претенциозным и в домашней обстановке. Платье плотно облегало тугую грудь и стройные бедра девушки, а вырез спереди в форме сердечка придавал ей некую интригующую таинственность.

Расчесывая щеткой свои золотистые, высветленные солнцем волосы, Джил не стала их закалывать, а просто распустила по плечам, и они упали красивыми волнами. После нескольких проб косметики девушка пришла к неутешительным для себя выводам: либо искусство макияжа требует специальной подготовки, либо ее типу лица косметика вообще противопоказана, и ограничилась тонким слоем алой помады на губах.