Текст книги "Новые русские робинзоны"

Автор книги: Наташа Колесникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Извините, Иван Петрович, но...

– Что – извините?! Может, хочешь опять в ГРУ, полковник?! – заорал Баракин, стукая кулаком по столу. – Иди, будешь жить на свои честные три-четыре тыщи!

– Иван Петрович, Мамай ведет себя неординарно. Вчера выскочил из подъезда в одних трусах, босиком... Это насторожило людей, да просто шокировало их.

– Ну и что? В трусах, без трусов, какое дело? У тебя люди профессионалы? Или они залюбовались мужиком в трусах и забыли, что делать надо?

– Профессионалы, но мужика из дому выгнали... жена. Довела, так сказать. А у всех же есть бабы, все понимают, что это такое. Стрелять в такой ситуации... Тут чисто психологический аспект.

– А дача?

– Свет горел на втором этаже в спальне. Цель поражена, но Мамай в это время был в подземном гараже... Хитрый, падла. Переиграл нас. Но как его возьмешь в подземном гараже?

– Так может, мне его взять на твое место, а тебя определить в контрактники?

– Все под контролем, Иван Петрович. Дом, дача, друзья. Сегодня решим вопрос, обещаю.

– Ты уж постарайся, Ричик... – почти ласково сказал Баракин. – Негоже создавать прецедент, люди не поймут. У нас не только Мамаев должник, есть и другие, больше должны. Одного простим – другие подумают, что долг вообще отдавать не нужно.

– Слушаюсь, – сказал Папахов, вскакивая со стула.

Чуть было руку не приложил к голове, да вовремя сообразил, что к пустой голове рука не прикладывается. И в который уж раз пожалел, что некогда советовал боссу взять телохранительницей бабу – они самые надежные и самые верные. Теперь вот – расплачивайся за дурной совет! Нужно кончить нормального мужика за какие-то жалкие десять тысяч баксов. А что делать? Оплошаешь – слух пойдет, и останется только одно – швейцаром или вышибалой в ресторан...

В турагентстве "Кадро-тур" приветствовали продажу "горящих" путевок и даже премировали сотрудников за это. Но последняя сделка вызвала немалый переполох среди начальства, И вскоре девушка-менеджер толкнула дверь с табличкой "Директор компании "Кадро-тур" Филимонов П.П."

Господин Филимонов, заурядный блондин лет сорока, смотрел сурово, но менеджер Даша ничуть не испугалась этого взгляда.

– Даша, ты кому продаешь путевки? – спросил Филимонов.

– Скажи спасибо, Петя, что продаю. Тур-то заполнен на три четверти. Я не сказала, что путевки "горящие", со скидкой в десять процентов. Продала за полную стоимость. Прикинь, какую выгоду принесла фирме.

– Молодец, но этот Мамаев Илья Васильевич... Он же тот самый, чем загородный дом взорвали сегодня ночью!

– Да? – удивилась Даша. – То-то мне казалось, что я где-то слышала его фамилию.

– А если он дал подписку о невыезде? А мы его – в Юго-Восточную Азию?

– А нам какое дело, Петя? Купил человек путевку, деньги заплатил пусть едет. А если ему нельзя, пусть милиция об этом думает.

– Так-то оно так, но если он под подпиской... – вслух сомневался Филимонов. – Ладно, я сам позвоню в МВД, прозондирую этот вопрос.

– Не вздумай, Петя. Во-первых, не он же взрывал, его взорвали. Тошно стало человеку, вот он и решил развеяться. Я бы так же сделала. А во вторых...

– Что?

– Симпатичный парень, я его определила в одну каюту с Марией Кренкель. Если ты не забыл, это богатая дама, которая дала тыщу баксов, чтобы в каюте с ней оказался симпатичный мужик. Пятьсот мне, пятьсот тебе. Еще вопросы есть, Петя?

Филимонов согласно кивнул, он уже не хотел звонить в МВД, выяснять, можно ли выпускать из страны господина Мамаева или нет. Но вопросы у него все же были.

– Что ты делаешь сегодня вечером, Даша?

– Работаю до полуночи, кто-то из начальства приказал, не помнишь, кто?

– А если я отменю приказ?

– Поеду домой отдыхать.

– Тогда не буду отменять, – с грустью сказал Филимонов.

– Разведись с женой, Петя, а то опоздаешь. Уеду я с каким-нибудь Мамаевым...

Даша наклонилась, чмокнула начальника в щеку и соблазнительно покачивая бедрами, пошла к двери. Филимонов шмурыгнул носом и глубоко задумался. Но потом решил все же позвонить в МВД. Лучше прояснить ситуацию, чтобы знать, к чему готовиться.

После турфирмы Мамаев решил сделать нужные покупки. без чемодана ведь не отправишься в круиз, да и без плавок тоже. Поначалу заехал в магазины, где привык покупать себе одежду, но скоро понял, что с его теперешними деньгами (осталось меньше полутора тысяч долларов) много не купишь. Хотелось ведь ещё и на мелкие расходы трехнедельные оставить, дабы пивка хорошего или чего покрепче выпить. Подумал-подумал, а потом махнул рукой и поехал на вещевой рынок в Лужники. Там все и купил, от плавок до чемодана. Все с фирменными "лэйблами" и клеймами, но если б кто из его знакомых увидел его в такой "фирме" – подумал бы, что Мамаев прикалывается.

Да и хрен с ними! Зато осталась ещё почти тысяча, Не олько на пивко хватит.

Уже стемнело, когда Мамаев припарковал свою серую "Ауди" в пустынном переулке. Свет в салоне выключил, сидел, откинувшись на спинку сидения и жевал остывший "хот-дог". А мог бы сидеть дома и есть свиную отбивную на косточке с гарниром из помидоров и маслин, запивать рюмкой виски... Он больше не звонил домой Людмиле, просто не хотелось. Ночь как-ниюудь перекоротает, а утром в аэропорт и – пока, Москва! Может, и не свидемся больше! Привет, папуасы! Возьмете к себе? Я уже привык к мысли, что придется на базар без штанов ходить!

У задней дверцы позникла тень человека, послышался тихий скрежет отмычки, дверца распахнулась.

– Чувак, стреляю без предупреждения, – не оборачиваясь, сказал Мамаев. – У тебя две секунды, чтобы исчезнуть. Потом обижайся на себя.

Пистолета у него с собой не было, оставил в офисе, там, где вряд ли найдут, но уверенность не потерял.

– Извини, мужик, не заметил тебя... Извини, – пробормотал угонщик.

– Время кончилось, – жестко сказал Мамаев.

Это была своеобразная игра, не столь опасная, если учесть, что ему довелось пережить, но интересная. В машине было темно и человек не мог видеть, есть у него пистолет или нет. И благоразумно решил смыться. Аккуратно закрыл дверцу и смылся. Выходит, поверил. После этого Мамаев уверился, что все у него будет нормально. Может, среди папусаов, а может и в Москве что-то переменится, телохранительница станет женой Баракина и смилостивиться?

А Баракин сидел в своем кабинете и думал, куда мог подеваться Мамаев. Анжела с отровенным презрением смотрела на него утром, хотя ничего не сказала. Но он все понял. Если он мужчина, должен доставить удовольствие своей даме. То есть, наказать козла, который поставил её раком да ещё заставил прощение просить. Теперь он и сам был зол на Мамаева до невозможности. Все его планы испоганил, козел! И вместо того, чтобы видеть Анжелу своей законной супругой, приходиться слышать – я ещё не решила, я не знаю... А может ведь и уйти. Он мог бы найти взамен сотню таких же красоток, но хотел только её. Вот ведь как оно бывает на старости лет... Седина в бороду...

Зазвонил телефон, Баракин взял трубку.

– Нет, дорогая, сегодня не получится. Дела, дела, вот закончу с ними, пойдем в театр, может быть, завтра... Жена звонила? Клавдия? Не грубила? Нет? Скажи, пусть перезвонит сюда, ей, наверно, деньги понадобились. Дам. И тебе дам, сколько хочешь, Анжелочка. Жди меня, как только освобожусь – бегу к тебе. Ну, умница. Надеюсь, скоро буду, пока.

Услышав стук в дверь, он брякнул трубку на аппарат. В кабинет вошел Папахов.

– Извините, Иван Петрович...

– Не нашли? Почему?! Он что, испарился? Сквозь землю провалился, да? – заорал Баракин.

– Все под контролем. Дом, дача, друзья, подруги, родители в Туле нигде не появлялся. Проверяем бомжей.

– Сам станешь бомжем!

– Найдем, Иван Петрович, обязательно найдем, дайте время. Пожалуйста... Ну куда он, на хрен, денется?

– Крепко ты влип, Ричик. Это не шпионов вербовать за бабки, а? Это башкой работать надо. Мамай – не тупой американец, который хочет жить красиво, как Шварценеггер, он же умный мужик. А ты, похоже, дурак.

– Дайте время, Иван Петрович...

– Даю, Ричик. Мне и самому интересно, как моя служба работают с умным противником. Посмотрю и сделаю вывод. Даю тебе время, работай. А там посмотрим.

Папахов вытер ладонью пот со лба, согласно кивнул и вышел из кабинета. А Баракин остался ждать.

Хмурое январское утро разбавляло жутковатую мглу ночи холодом полупрозрачной серости. Мамаев проснулся за рулем собственной "Ауди", взглянул на часы и включил двигатель. Машина рванулась с места, в пустынном переулке на это никто не обратил внимания.

– Гуд бай Москва и Баракин-о! – запел Мамаев на мотив знаменитой песни групы "Найтилус-помпилицс", – Где я трупом не буду никогда! Услышу ли стоны, которые возносит злой старик?..

Через сорок минут он оставил машину на платной стоянке, кто знает, может, придется вернуться, потом прошел таможенный контроль и вскоре поднялся на борт "ИЛ-62-го". Остановился на трапе перед входом в самолет, помахал рукой отсутствующим провожающим. Нет никого? Ну и не надо. Может, так оно и лучше. Все, что было – прошло, все что будет – придет.

В салоне он снова почувствовал себя нормальным человеком. Который летит за границу и самое главное, которому не нужно прятаться от злого Баракина и выслушивать грубые слова жены. Три недели он в полной безопасности, самодостаточная, обеспеченная личность. А дальше видно будет. И к черту эти мысли о том, что будет дальше! Мобильник есть, звонить можно, если проблемы не решатся – сдернет к папуасам. О Людмиле он не переживал у неё есть много шуб, драгоценностей, не пропадет.

Еще через сорок минут "ИЛ-62" с ревом взмыл в серое московское небо и взял курс на Сингапур. Когда по проходу пошла стюардесса, катя перед собой сервировочный столик с напитками, Мамаев купил пластиковую бутылки виски "Джонни Уокер" за восемь долларов, свинтил пробку и хлебнул из горлышка. Эх, хорошо-то как! Особенно, если представить себе, что Баракин и его люди мечутся по Москве в поисках исчезнувшего должника! Ну, ищите, ищите!

А Баракин в это время сидел в своем служебном кресле и внимательно смотрел на Папахова. Настроение у бизнесмена было не ахти, у начальника СБ тоже. Но он старался казаться бодрым.

– Есть результат, Иван Петрович! Вчера сотрудники туристической компании "Кадро-тур" выясняли у начальника отдела уголовных преступлений МВД, имеет ли право Мамаев И.В. лететь в зарубежное путешествие. В смысле не давал ли он подписку о невыезде.

– Не давал. Продолжай.

– Мы были в турагентстве, выяснили, что Мамай купил путевку на круиз в Юго-Восточной Азии. Сегодня в десять чартерный рейс в Сингапур...

Баракин машинально взглянул на свой "Роллекс".

– Уже улетел. Он на борту?

– Так точно. Его машину мы обнаружили на платной стоянке аэропорта. Через три недели вернется, и тогда...

Баракин вскочил с кресла, возбужденно потер ладони. Потом зачем-то снял пиджак, швырнул его на стол. Вешь стоимостью в тысячу двести долларов скользнула по матовой поверхности столешницы и свалилась на пол. Баракин подбежал к пиджаку, носком ботинка отшвырнул его метров на пять. Папахов с изумлением смотрел на все это.

– Отставить три недели! – начальственным басом рявкнул Баракин. Значит, круиз? Острова Юго-Восточной Азии? Вот оно, как получается! Интересно!

– Иван Петрович, ну и что, что он будет плыть...

– В том-то и дело, Ричик, в том-то и дело! Как называется теплоход?

– "Миклухо". Отплытие завтра в полдень.

– Выходит, теперь – "Миклухо-Мамай"! Маршрут, точнейший маршрут и карту! Через пять минут, чтобы на столе у меня была!

– Иван Перович! – взмолился Папахов.

– Хорошо, полчаса тебе даю. Люди есть, деньги выделены, действуй!

Папахов помчался к двери, перепрыгнув по пути через пиджак, лежащий на блестящем паркете. А Баракин хлопнул в дадони, потом – себя по коленям и пустился вприсядку.

В Сингапуре Мамаев уже был, да и прилетел сильно уставший, после двух поллитровых бутылок виски, поэтому знакомиться с местными достопримечательностями не стал, хотя предполагась автобусная экскурсия по ночному городу. Мамаев даже не расстроился, что обещаная "четырехзвездная" гостиница едва ли тянула на три "звезды", и номер предназначался для четверых. Плевать, это ведь только на одну ночь! Он завалился спать и проснулся в десять по местному времени, да и то, соседи по номеру разбудили. До отплытия теплохода оставалось два часа, у гостиницы уже ждал автобус.

В пловине двенадцатого Мамаев гордо прошествовал по трапу с чемоданом в руке, нашел свою каюту на второй палубе и решительно открыл дверь.

Каюта была вполне симпатичная, во всяком случае, намного уютнее гостиничного номера, но... За столиком сидела толстая женщина средних лет в белом брючном костюме и с улыбкой смотрела на него. Мамаев подумал, что ошибся, с вежливой улыбкой извинился, вышел, посмотрел на номер – 120, именно так ему и сказали ещё в Москве. Он снова вошел в каюту.

– Привет, – бодро сказала женщина, довольно улыбаясь. – Меня зовут Мария. Просто Мария.

– А меня – Мамаев, просто Илья Васильевич Мамаев. Будьте добры, скажите, что вы делаете в моей каюте?

– Я тут плыву к островам.

– К каким, на хрен... – Мамаев прервал негодующую речь на полуслове. Каюта-то двухместная. Но разве такое бывает, чтобы поселили незнакомых мужика и бабу? Это же... извращение какое-то! – Простите, но... Вы хотите сказать, что мы будем три недели жить вместе?!

– Все нормально, Илюша, поладим. Только учти, никакого секса, пока я не скажу. Понял? Я вообще-то люблю это дело, но – когда я люблю.

– Этого мне только не хватало! – возмутился Мамаев. – Что творится, елки-палки?! Я иду к капитану!

– Чего зря ноги бить? Одного тебя не разместят, а пары уже сформировались. Придется плыть со мной. Да не переживай ты, я баба веселая, сказала же – поладим.

– Это девчонка из турагентства подстроила, я сразу понял, что не нравлюсь ей, "люкс" не покупаю, – догадался Мамаев. – Ну, зараза, вернусь, я тебе устрою! Всему этому паршивому агентству!..

– Крутой, да? Мне такие нравятся. А Даша тут не при чем, это я её попросила, чтоб в каюте с мужиком устроила. Тыщу баксов на лапу дала. И специально взяла второй класс. Одной в каюте скучно, а с бабой – тем более. Теперь все нормалек, ты мне вполне нравишься. Мы можем быть на "ты", Илюша. Если что надо – скажи.

– Ты, Мария, покруче меня будешь.

– Это ты верно сказал. Круче меня только вареные яйца... московскиз красавцев! – засмеялась Мария. – Слушай, Илюша! Когда была молодая, красивая – Советская власть не давала развернуться. Когда пришла демократия, развернулась – получилось, не только в делах, но и в теле. Ты не смотри, что я толстая, меня в Москве лучшие мужские брэнды обхаживают, да надоели.

– Понял, Мария, – понуро согласился Мамаев. А что ещё оставалось делать? – Главное – никакого секса.

– Пока я не скажу, – напомнила Мария.

– А ты не можешь притвориться немой? – с надеждой спросил Мамаев.

Мария снова засмеялась в ответ.

Мамаев достал из чемодана шорты и футболку, долго переодевался в санузле, потом решил принять душ. в гостинице не успел, теперь – самый раз было. Теплоход уже вышел в море, когда он снова появился в каюте. Мария тоже переоделась, в просторной футболке и белых шортах, без косметики, она выглядела вполне ничего. Ну, не мать, но – старшая сестрица.

– Ладно, Мария, пойду пивка выпью, – сказал Мамаев.

– Я с тобой.

В ресторане на верхней палубе дул приятный морской ветерок. Мария и Мамаев сели на пластиковые стулья, заказали по две бутылки "Балтики". Теплоход был российский, официанты тоже свои, все говорили на русском. Одно удовольствие плыть и видеть, как Сингапур удаляется, постепенно исчезая в мареве полдневной жары.

– Что к пиву желаете? – спросил официант.

Мария посмотрела на Мамаева.

– Раков, – наобум сказал он.

Вернее, не наобум. Это был своеобразный тест, хотелось посмотреть, как отреагирует Мария. Скажет, чтоб не выпендривался, или станет занудно объяснять, мол, обычных раков тут нет, или... Неплохо понять, как в действительности относится к тебе человек с которым, хочешь-не хочешь, придется три недели жить в одной каюте.

– Слышал? – сказала Мария. – Действуй.

Официант замер в недоуменни, а потом развел руками.

– Извините, но раков нет. Могу предложить крабов, лангустов, омаров, королевских креветок, а раков нет. Мы ведь в море. Что предпочитаете заказать?

– Раков, дурак! – отрезала Мария. – Мой мужик хочет раков к пиву, значит – достань! Нету – роди!

– К сожалению, ничем не могу помочь... – растерянно залопотал официант.

Он ничего не понимал. Люди пришли из второго класса, мужик вообще, одет в дерьмо с рынка, уж это он мог определить мигом, а ведут себя, как олигархи.

– Ладно, тащи крабов, лангустов и все прочее. Разберемся, смилостивилась Мария. – И в следующий раз чтобы раки были!

Официант послушно кивнул и помчался исполнять заказ. Мамаев внимательно посмотрел на спутницу. Хорошо, что она так ведет себя, приятно, но... за все нужно платить. А если он откажется, что будет?

– С чего ты взяла, что я – твой мужик? – сказал он. – Про раков я пошутил, и вообще...

– Да ладно тебе, Мамаев! Мне нравится, что ты держишься. А то все мужики, как увидят, так сразу – Мария, ты красавица, ты такая-сякая... А я просто толстая. И хочу пообщаться с нормальным мужиком, который не зарится на мои миллионы. Кстати, Мамаев, это тебя взорвали недавно?

– Ну, меня.

– Тем более, нормальный мужик. Меня тоже взрывали.

– Ну и что из этого следует?! – разозлился Мамаев. – Мне нельзя пива спокойно попить?! У тебя миллионы? Вот и вали с ними в другую каюту! Не отравляй человеку жизнь!

Он вскочил из-за стола и вышел из ресторана. Мария огорченно вздохнула, глядя ему вслед.

Мамаев вышел на палубу, закурил, огляделся. Неподалеку стояла стройная блондинка в джинсовых шортиках, обтягивающих соблазнительную упругую попку. Мамаев тут же встал рядом, глядя на мягкие морские волны туда же, куда глядела и блондинка.

– Красиво, правда? – сказал он. – Синее море, белый теплоход... Прямо, как в песне. Между прочим, меня зовут Ильей. А вас?

– Рената. Действительно, красиво. А главное – необычно. В Москве сейчас снег, мороз, а мы тут в шортах, футболках, и скоро будем купаться... Здорово!

– Я тоже так думаю, Рената. У вас красивое имя. Позвольте мне угостить вас чем-нибудь...

Рената задумалась, неуверенно пожала плечами. По её мнению это было слишком скорое знакомство, но, коль скоро она путешествовала одна в каюте "люкс", то почему бы и не познакомиться с этим симпатичным молодым человеком? Рената ничего не успела сказать, к ним стремительно подошла Мария.

– Рената, этот мужик занят, так что, губенки не раскатывай. Вали отсюда и побыстрее, – жестко сказала она.

– Что ж ты не сказал, что с женой путешествуешь? – с презрительной усмешкой спросила Рената, и, покачивая бедрами, неспеша пошла вдоль блестящих прутьев ограждения.

– Какая жена? Рената, погоди!.. – Мамаев, сжав кулаки, уставился на Марию. – Ты что себе позволяешь, ё-моё?! Какого черта...

– Я же сказала – ты мне понравился. Теперь ещё больше, наверное, тем, что тебя тоже взрывали. Пойдем в каюту.

– Да отстань ты от меня, тетка!

– Ну тетка, так тетка. Твоя тетка, лады?_ она обняла Мамаева за плечи. – Пошли, племянничек. Я кое-что приготовила для тебя. Просто так...

Он сбросил её руку с плеча, но пошел в каюту. Нужно было объяснить даме, как себя вести. Дала взятку в турагентстве = её проблемы. Но совать свой нос в его личные дела он не позволит! В каюте Мамаев сел на свою кровать, по-новой закурил, закинул ногу на ногу и твердо сказал.

– Значит, так, Мария, объясняю тебе правила...

В дверь постучали, Мария ответила "да", вошел официант, катя перед собой сервировочный столик с дымящимися шашлыками, запотевшей бутылкой кристалловской "Гжелки", там ещё был маринованный чеснок, селедка и оливки.

– Объясняю... – растерянно повторил Мамаев.

– Свободен, – сказала Мария официанту, сунув ему сто долларов. И когда тот, низко кланяясь, удалился, повернулась к Мамаеву. – Ну, Илюша, тебе нравится этот натюрморт? Да не думай про то, что я толстая, скажи, шашлыки – нормалек?

– Выглядят аппетитно. Но я не голоден, – с досадой сказал Мамаев, машинально облизываясь.

На самом деле он хотел есть, а от такого "натюрморта" даже сытый не откажется.

– Кончай выпендриваться. Все мужики любят шашлыки, это я точно знаю. Давай, Мамаев, не строй из себя красну девицу. Выпьем, закусим. Пока водочка холодная.

Мамаев тяжело вздохнул, потом посмотрел на Марию и, неожиданно для себя, расхохотался. Мария была абсолютно спокойной и уверенной в себе.

– Ну так что?

– Наливай, уговорила... – сквозь смех сказал Мамаев. – Мария, похоже, от тебя так просто не отделаешься.

– А ты думал!

– Но никакого секса!

Мамаев зашелся новым приступом смеха. Мария, глядя на него, тоже засмеялась.

Никакого секса у них и не было в эту ночь, поскольку Мамаев попросил ещё водки, и в конце-концов напился так, что еле дополз до своей кровати. Мария помогла ему лечь, заботливо укрыла одеялом, поцеловала в щеку и пожелала спокойной ночи.

Мамаев спал и видел сон про то, как его жена Людмила требует для него раков, заказывает шашлыки с запотевшей бутылкой водки. И сильно удивлялся во сне, что такое возможно. И радовался – какая чудесная у него жена! И хотел её.

Среди ночи он проснулся, чувствуя крайнее возбуждение, и тут же понял, что Людмила на такое не способна, все это сделала толстая тетка по имени Мария, которая сопела на своей кровати. Ну хоть эта толстуха, ладно, все равно темно... Мамаев сполз со своей кровати, шатаясь, приблизился к Марии, обнял её.

– Илюша, я же сказала – когда мне этого захочется, – тотчас же проснулась Мария. – Сейчас я спать хочу. Ты слишком круто виражи закладывал, я устала.

– Мария...

– Нет, иди и спи.

– Я не могу.

– Пойдем, уложу тебя, – она встала с постели, демонстрируя привыкшим к темноте глазам Мамаева слишком короткую ночнушку и слишком толстые ноги. Обняла его, снова уложила в постель, снова поцеловала в щеку. – Ты нормальный мужик, Илюша. Но зачем нам этот совсем пьяный секс? Никакого удовольствия. Завтра придумаем что-то более приличное.

– Не будет никакого завтра, – пробормотал Мамаев, обиженно отворачиваясь к стене.

– А я сказала – будет.

Несмотря на ночную размолвку, весь следующий день они провели вместе. Завтракали в ресторане, причем, Мария позволила Мамаеву заплатить за них двоих, потом купались в бассейне с морской водой, потом пили пиво в ресторане, с омарами, лангустами и креветками, тут уж Мария чувствовала себя полной хозяйкой. После обеда вздремнули на пару часов, потом снова бассейн, дурачились там, как подростки, изумляя степенную публику. Мамаев не отказал себе в удовольствии полапать Марию, когда вместе ныряли, она не возражала против этого. А он уже хотел её, терпеливо ждал, когда сама скажет, но терпение уже было на исходе. Какая она толстая? Нормальная баба. А сколько энергии, сколько обаяния! Да тут и корыстные интересы примешивались, такая ведь может решить его проблему с Баракиным. И просто мужские – она ему уже нравилась. А какая заботливая, какая щедрая!.. Мамаев понял вдруг, что на такой женщине с удовольствием женился бы. Но нет, она слишком крутая для него, слишком богатая, скоро послала бы, так что... А три недели почему бы и нет?

Уже темнело, когда теплоход остановился по требованию фрегата военно-морских сил Индонезии. На борт поднялись трое морских офицеров, объяснили капитану, что море Банда опасно пиратами, и они какое-то время будут на теплоходе, дабы не возникло никаких инцидентов. Многие пассажиры не обратили внимания на это, а капитан воспринял визит индонезийцев, как должное. Море Банда – действительно, опасно, хотя офицеры на борту – это впервые. Но ведь в Индонезии сменилась власть, наверное, хотят улучшить свой имидж. Давно пора.

Индонезийцам выделили резервную каюту, фрегат пошел своим путем, теплоход – своим.

Мамаев и Мария даже не заметили остановки судна. Они отказались от похода на дискотеку, и в дорогой ресторан решили не ходить. Зачем? Если в их каюте стояла бутылка "Гжелки", а рядом с ней – ведерки с красной и черной икрой, большая тарелка с живыми устрицами и лимонами.

– Нет, ну ты классная баба, Мария, – сказал Мамаев. – Второй день плывем, и я думаю... думаю, ты – настоящая русская баба, не обижаешься, что бабой называю, нет?

– А что тут обидного? Только я не совсем русская. Я – Мария Иосифовна Кренкель, понимаешь, Мамаев?

– А вот насчет этого – заткнись. Не хочу даже слышать. "Гюльчитай, открой личико..." – помнишь? Ну, открыла бы она, кто бы обиделся? Христиане, мусульмане? Да все же хотели, чтобы они были счастливы. Хорошие ребята, ну так...

– Мне нравятся твои слова, Мамаев.

– А мне нравишься ты, Мария. Да черт с ними, с этими национальностями, идиоты все это придумали, скажу по=другому ты классная баба. Вот и все дела. Пожалуйста, не обижайся.

– Мамаев, я не жалею, что плыву вторым классом! Знаешь, впервые со времен перестройки такое.

– Я тоже, – заверил её Мамаев. Слушай, а ты меня специально меня устрицами кормишь? Нет, они, конечно, классные...

– Только я слишком толстая, да?

– Да нет, нормальная. Даже – красивая женщина. Я понимаю, что тебе это все говорят, но... я так думаю. Хочешь, пошли меня. Ладно, пойду к Ренате.

Мария загадочно улыбнулась, легла на свою кровать. На ней был только атласный халатик. Мамаев облизнул пересохшие губы.

– Ну что, Мамаев? Если я нормальная... Ты мой племянничек. Захочешь к той блондинке заглянуть – не обижусь. Ну?..

– Не захочу, – сказала Мамаев, бросаясь на нее.

У Марии были совсем небольшие, но ещё упругие груди, а какими горячими и сладкими были её большие бедра! А какой умелой женщиной она была в постели!

Через полчаса вспотевший Мамаев поцеловал её припухшие губы и склонил голову на её плечо.

– Вечной любви не обещаю, но сейчас я просто балдею от тебя, пробормотал он.

– Я тоже, – сказала Мария. – Ну что, ещё по рюмочке? Я кончила три раза, хотя должна была – только раз.

– Объясни! – потребовал Мамаев.

– Два раза потому, что весь день была готова, а третий нормально.

– Я ничего не понял.

– А зачем тебе это понимать?

– Точно. Ладно, вставай, Мария, а я пока налью. Закуска у нас – икра и устрицы. Не вздумай говорить, что ты устала и больше ничего не хочешь, я этого не прощу.

– А разве можно от этого устать? – с улыбкой спросила Мария. Наливай, Илюша, а я – в душ.

В три часа ночи, когда уже стихла музыка в дискотеке и угомонились самые неистовые прожигатели жизни (назавтра был запланирован заход на первый остров, пляжи и местная экзотика, никто не хотел пропустить этого) в дверь каюты Мамаева постучали. Он в это время спал в обнимку с Марией на её кровати. Стучали долго, прежде чем Мамаев надел трусы, старательно прикрыл Марию и открыл дверь. На пороге стояли индонезийские морские офицеры.

– Господин Мамаев? – по-английски спросил один из них, по-видимому, старший.

– Йес, – ответил Мамаев.

– Пройдемте с нами. У нас возникли вопросы по поводу вашего пребывания в наших территориальных водах.

Мария тоже проснулась, вскочила с кровати, смущая офицеров своей короткой ночнушкой и слишком полными бедрами.

– Какие вопросы? – спросила она.

– Вас это не касается, – жестко сказал старший.

– Я тоже пойду вместе с ним. – решительно заявила она.Илюш, что это значит?

– А я откуда знаю? – ответил Мамаев, натягивая шорты. – Я с Индонезией вообще никогда никаких дел не имел.

– Я Мария Кренкель! – решительно сказала по-английски Мария. – Этот корабль – территория России. Какае у вас претензии к господину Мамаеву, господин офицер?

– Вы кто ему? – по-английски спросил офицер.

– Тебе какое дело, тупой туземец? – по-русски сказала Мария.

Офицер как-то странно поморщился, злобно взглянул на Марию, будто бы понимал по-русски.

Мария набросила халат, и они вышли из каюты. Поднялись на верхнюю палубу, остановились у фальшборта. Мамаев пытался понять, чем же он не угодил индонезийским офицерам и все великой Индонезии? Мария уже заподозрила неладное, смотрела с недоверием на трех крепуих, смуглых мужиков в военной форме.

– Ну так что? – спросил Мамаев.

Ответ был самым неожиданным, Один ударил в солнечное сплетение, другой, резко наклонившись. приподнял Мамаева за ноги и выбросил в море.

– Ах вы скоты! – закричала Мария. – Да я всей вашей Индонезии обломая цены на нефть!

Ее бить не стали, просто зажали рот и отправили вслед за Мамаевым.

– Кръенкел... – злобно пробормотал старший офицер. – Идьи на хръен, сука!

Теплоход, сверкая огнями, стремительно удалялся из виду, а Мария и Мамаев барахтались в теплых волнах Моря Банда.

– Мария, что это значит? – отдышавшись, насколько это возможно, закричал Мамаев.

– А хрен его знает! Мы тут утонем, слушай!

– Если нас не сожрут акулы.

– Думаешь, они тут есть?

– И всякие там барракуды! Тут всего до хрена.

– И что нам делать? Слышь, Илюша, может трахнемся напоследок – и ко дну! Или в пасть акулам?

– Не, будем силы беречь, чтобы потом еще... много-много раз!

– Ты меня хочешь?

– А то нет? Ты не просто сексапильная, а самая классная баба, какую я знал. Извини за грубость, но – не грация, не мисс Парижский туалет, а именно – баба, то, шо надо мужику.

– Ты мне тоже сразу понравился, – Мария подплыла к нему, сумела даже поцеловать в щеку. – Не раскрученный брэенд, а просто мужик, который приятен бабе!

– Мария, не возбуждай меня! Может, придется от акул отбиваться!

– Пусть только приблизится к тебе какая! Я ей морду мигом начищу! сказала Мария.

– С тобой жутко интересно говорить, Мария.

Теплоход исчез из виду, и кругом была только теплая, морская вода, под которой... черт-те что могло быть! Неожиданно сбоку послышался шум мотора, показался темный силуэт катера.

– Эй! Мы здесь! – закричал Мамаев, поддерживая Марию на плаву, она уже теряла силы.

Катер подошел к ним, сноровистые люди втащили обоих на борт. А потом, профессиональными ударами в голову лишили их чувств. В тусклом свете фонарей мистически блеснули две иглы шприцев, уколы были сделаны профессионально, под мышки обоим, чтобы не сразу обнаружили, если что.

Баракин сидел в своем кабинете с телефонной трубкой в руке. На лице его блуждала загадочная усмешка.

– Господин Бачухто? – спросил он в трубку. – Ну что у вас там? Все нормально? Ага, операция прошла штатно, результат имеется? Ну, спасибо. господин Бачухто, деньги уже отправлены, да, так сказать... Что? Женщина? Это не страшно, господин Бачухто, мы с ней разберемся. Да, будем и дальше, так сказать, сотрудичать. Всего вам доброго, привет семье.

Баракин положил трубку, громко позвал Папахова. Надобности в электронных способах не было – Папахов сидел за дверью уже три часа, ожидая приказов босса. И, услышав его голос, ринулся в кабинет.