Текст книги "Правила игры (СИ)"
Автор книги: Наталья Чеботок
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 27 страниц)
Глава 22
Как и предполагала Снежана, их брак пришел к логическому завершению. И хотя Мирон еще несколько месяцев пытался доказать жене обратное, не соглашаясь на развод и предпринимая попытки как-то склеить и спасти все, что у них было – ничего хорошего из этого не вышло.
И Снежана, и Мирон были измотаны бесконечными ссорами, обидами, которые они при каждом удобном случае выплескивали друг на друга.
Данилов, выписавшись из больницы, пришел к жене обратно. С вещами. Снежана тщетно пыталась объяснить мужу, что она не желает иметь с ним ничего общего, но Мирон, будто одержимый, боролся за их счастье. И что он мог сделать один? Мирон видел, что его любимая Снежана придерживается своей линии – жить вместе они не будут.
И хотя Мирон зачастую видел в глазах жены прежние чувства, она любила его, с тоской и такой болью порой смотрела на него, что сердце мужчины сжималось, но обида не позволяла этим чувствам одержать верх. Мирон в какой-то момент сломался, отчаялся что-либо доказать Снежане и начал пить. Не пытался найти на дне рюмки решение, а забыть за рюмкой все то плохое, что сейчас навалилось.
Вернувшиеся из отпуска родители Мирона пришли в ужас от того, что натворили Даниловы младшие. Степан вел разговоры с сыном, приводил себя в пример, как нельзя действовать, но Мирон не слушал отца.
А Елена Владимировна первым делом направилась к невестке. Если Снежана и удивилась визиту свекрови, то не показала этого. Пригласив женщину войти, Снежана приготовила чай.
– Елена Владимировна, я знаю, зачем вы пришли. – Снежана отпила чай из кружки. Не стоит ходить вокруг да около, лучше сразу расставить все точки. – Только скажу вам одно – зря вы это затеяли.
– Ничего не зря. – Женщина заметила, как сильно похудела невестка. Да и глаза ее потухли, уголки губ опустились вниз. – Я же вижу, что ты также страдаешь, девочка. Зачем вы друг друга мучаете? Мирон сейчас в запое, ты знаешь об этом? – пытливо спросила она.
– Знаю. – Снежана прикрыла глаза. – Что я могу сделать, Елена Владимировна? Слишком много было сказано и сделано. – Девушка еще больше помрачнела и вцепилась пальцами в кружку. – Невозможно ничего восстановить.
– Ерунда. – Данилова старшая не желала мириться с упрямством невестки. – Вы же любите друг друга.
– Любим, наверное. – После некоторого молчания ответила Снежана. – Только в нашем случае любовь уже давно ничего не спасает. Лучше отпустить друг друга. – Вздохнула девушка. Вот зачем свекровь приехала? Только рвет ей душу этими разговорами. Как будто Снежана сама не понимала, что они с собой сделали.
– Ты так и не нашла в себе сил простить его? – Елена Владимировна с грустью смотрела на невестку. Неужели непримиримость Снежаны разрушит их брак? Ведь можно же простить, если сильно захотеть этого. Она ведь простила Степана. Не забыла, правда, но и эти воспоминания на долгие годы были погребены в ее душе и всколыхнулись совсем недавно.
– Не в этом дело. – Снежана вдруг поняла, что Мирон не стал говорить родителям об измене жены. Ей показалось это странным, зачем скрывать то, что она сделала? Сама девушка ни капли не стыдилась этого.
– А в чем тогда? – Елена Владимировна с удивлением смотрела на невестку. – Ты узнала об измене мужа и не смогла простить его. Все последующие события лишь убеждали тебя во вранье Мирона. Так?
– Почти. – Уклончиво ответила Снежана, размышляя о том: говорить ли свекрови, что она сделала или не стоит? Если она сама настроена на развод, а это так, сказать нужно. Чтобы была уже точка невозврата, после которой ничего нельзя будет восстановить. Но с другой стороны, ей не хотелось, чтобы у свекрови остались плохие воспоминания о первой невестке. Ведь когда-нибудь у Елены Владимировны появится и вторая невестка… Снежана судорожно втянула воздух, собираясь с духом, а потом решительно сказала. – Я изменила Мирону.
От неожиданности Елена Владимировна охнула, прижав руку к груди.
– Снежка…. – Было видно, как шокирована женщина. – А Мирон об этом знает? – почему сын скрыл от них такое? И она сразу ответила себе: потому что, несмотря на то, что сделала жена, Мирон ее любит. Он готов простить…. Это если сын в курсе всего.
– Мирон знает. Он застал нас с Максом. – Ответила Снежана, не отводя глаз. Прятаться от взгляда свекрови она не станет.
– С Максом? – ужаснулась Данилова старшая. Она не ожидала, что для мести невестка выберет мужа Вари. Вот это да! Не ожидала она подобных действий от Снежаны.
– Да. – Кивнула Снежана и тихо продолжила. – Вы можете ненавидеть меня за то, что я причинила боль вашему сыну. Не стану оправдываться, не вижу в этом смысла. После той аварии, когда я узнала, с кем он был в машине, я четко поняла, что никогда больше не смогу с ним жить. Подала на развод, встретилась с Максом и переспала с ним.
– В отместку? – понимающе улыбнулась Елена Владимировна.
– Не совсем. Просто мне ТАК захотелось. – Снежана допивала чай, ожидая осуждения свекрови. И даже внутренне была готова к этому.
– Снеж, – Елена Владимировна подалась вперед, – ты думаешь, я об этом не думала? – хмыкнула женщина. – Когда я узнала о Степе и Таньке, встретилась с лучшим другом мужа. Иван часто бывал у нас в гостях, был хорош собой и холост. Мы провели с ним прекрасный вечер, море романтики, я видела, что нравлюсь ему, и это я и раньше замечала, но…. Были поцелуи, ласки, но Иван так и не смог переступить через дружбу и Степана. – Данилова старшая усмехнулась. – Представляешь? Это не я остановилась, а Иван. Его порядочность оказалась выше, чем мое желание причинить боль мужу. Мы, когда обижены, способны на многое.
Снежана с удивлением посмотрела на свекровь: вот это да! Она и не думала, что Елена Владимировна способна на такие поступки.
– Так что я очень хорошо понимаю тебя. – Вздохнула женщина. – Но и сына своего мне очень жаль. Он сильно осунулся, похудел, а эта водка… Еще больше добавляет проблем. Это у него от отца, Степка тогда тоже запил. – Данилова старшая махнула рукой. – Один в один сынок получился.
Снежана нервно хохотнула, но тут же испуганно зажала рот ладонью. Что это с ней происходит?
Но Елена Владимировна поняла, что случилось. Женщина поднялась с дивана и подошла к девушке, обняв ее за плечи.
– Тебе надо выплакаться. – Она ругала себя, ведь видела же, что невестка находится на грани, но почему-то продолжила разговор. Захотелось узнать, что же сделали друг другу сын и невестка. Договорились!
– Да не хочу я плакать. – Возразила девушка, в отчаянии кусая губы, сдерживая подступающие рыдания. Не хватало еще лить слезы перед свекровью. – Я в полном порядке. – Сказала Снежана. Так и было, она давно уже не плакала, была собрана и холодна. Но почему-то участие свекрови растопило тот ледяной ком, который был у нее вместо сердца и девушка расплакалась.
– Ну-ну, – Елена Владимировна лишь крепче обняла невестку, давая ей возможность выплакаться.
Снежана еще долго не успокаивалась, но вскоре рыдания затихли и лишь судорожные всхлипы выдавали недавнюю истерику.
– Спасибо. – Сдавленно ответила девушка, морщась от неприятного вкуса холодного чая.
– Не за что. – Снова улыбнулась свекровь. – Ты подумай обо всем, Снежана. Взвесь все «за» и «против». Ведь на кону стоит ваш брак.
Снежана скривила губы: кон… Игра… Будто они все делают ставки в казино: как долго еще продлится их брак. Так все глупо вышло. И нелепо.
Елена Владимировна засобиралась домой.
– Обещаешь подумать?
– Обещаю. – Сказала Снежана, но для себя она все давно уже решила. Просто не хотела пустых разговоров.
Проводив свекровь, Снежана вернулась к своим делам. Работа всегда помогала ей отвлечься. Вот и сейчас поможет выбраться из депрессии.
Мирон пил.
Алкоголь не помогал решать проблемы, он лишь усугублял их и отодвигал реальность. Только забывшись в алкогольном угаре, можно пережить расставание с женой. Как только Мирон вспоминал жену, ему становилось плохо. Как назло перед глазами постоянно были самые счастливые моменты совместной жизни. Влюбленные Мирон и Снежана, у которых впереди вся жизнь. И все эти мечты растаяли как дым. Он остался один, Снежана не хочет быть с ним.
И это бесило Мирона, выбивало почву из-под ног, заставляло скрежетать зубами в бессильной злобе. Ведь он-то был готов забыть измену жены, смирился, что он сам был виноват в этом, сам подтолкнул жену к Максу. Это решение далось ему нелегко, поначалу Мирона сильно ломало от ревности и обиды, а боль стала постоянным спутником. Он ходил к Снежке, как на работу. Сначала он пытался говорить спокойно, потом срывался, обвинял во всю жену. Та не оставалась в долгу и их скандалы пару раз едва не заканчивались дракой. Снежана бросалась на мужа, готовая расцарапать ему лицо. Его обвинения задевали ее, провоцировали агрессию.
Несколько раз Мирон ловил себя на мысли, что они стали напоминать каких-то животных, готовых рвать друг друга. И это ненадолго отрезвляло его, он брал тайм-аут и сидел дома, переживая разлуку с женой. Но надолго его не хватало, пару дней не больше. Даже такой срок тяжело давался Мирону, и он вновь срывался, ехал к жене.
И однажды Снежана не выдержала, пригрозила, что если он еще раз появится – она обратится в полицию. Мирон понимал, что на этот раз Снежана говорит серьезно и решительный блеск в глазах и, главное, тон, с каким было об этом сказано Снежаной, лишний раз подтверждал, что видеть бывшая жена его уже точно не хочет.
И тогда Мирон отступил. Ушел и запил. Ненавидел себя за эту слабость, но не мог ничего сделать.
Родители пытались в очередной раз поговорить с сыном, но Мирон лишь огрызался и просил не вмешиваться в его жизнь. Что он мог сказать родителям? Что сам во всем виноват? Погубил их ребенка, изменил жене, врал, изворачивался. И теперь у него нет семьи, а без Снежки ему ничего не нужно? Ну, скажет он об этом, что это изменит? ЧТО? Да ничего, все останется по-прежнему.
Работа совсем не спасала, чем воспользовался Кричевский и увел из-под его носа самые выгодные контракты. Но Данилову было плевать на это. Начальник уже дважды делал замечание Мирону, но тот словно плыл по течению.
Максим Симонов готовился к появлению ребенка, до родов осталось совсем немного. Врачи уверяли будущего отца, что малышка развивается хорошо, общее состояние матери, а именно апатия и уход в себя, никак не повлияли на здоровье ребенка.
Макс купил все, что нужно: кроватку, в которой будет спать дочка, коляску одну из самых лучших. А также море ползунков, распашонок, пеленок. И памперсов. В этом ему неожиданно помогла Снежана.
Между ними установились отношения, словно той ночи никогда и не было. Но раз Снежана не хотела вспоминать об этом, Макс пошел ей навстречу. Конечно, порой он сожалел о том, что у них так ничего и не вышло. Максиму хотелось, чтобы рядом с ним и его дочкой, а он уже считал девочку своей даже без теста ДНК, была Снежана. Такая искренняя, настоящая. Она смогла бы многому научить его девочку. Но…
Максим четко уяснил одно: насильно мил не будешь. Раз Снежана хочет видеть его своим другом, он им и будет.
Снежана в который раз ехала в ЗАГС. Если и сегодня их не разведут, она устроит там скандал. Сколько может длиться эта волокита? Если она подала заявление, значит, ей не нужно время для примирения.
Данилова зашла в помещение, где столкнулась с Мироном. Мужчина выглядел помятым, каким-то неухоженным. В сердце Снежаны шевельнулась жалость, таким Мирон никогда не был, но девушка поспешила избавиться от этого чувства. Ни к чему это. Зачем жалеть бывшего мужа? Он здоровый, все у него еще будет хорошо. Просто для них двоих общего будущего больше не было! И это она приняла и смирились. Со временем и Мирон поймет это.
– Здравствуй. – Кивнул Данилов жене, с тоской глядя на нее. Как же хочется обнять ее и сказать, что все у них должно быть иначе! Они могут быть счастливы. Обязательно друг с другом. Только для этого нельзя расходиться, они должны быть вместе!
– Привет. – Ответила Снежана и отвернулась. Ей не хотелось видеть этот жалостливый взгляд Мирона. Все уже решено, к чему все эти метания бывшего мужа?
Вскоре их пригласили в кабинет, где Снежана резко высказалась об искусственном затягивании процесса развода.
– Мне нужен развод. И точка.
Эти слова убили последнюю надежду Мирона на какое-то примирение.
Через десять минут с их браком было покончено. Из кабинета они вышли чужими людьми. Теперь уже юридически.
Снежана направилась к выходу, не оглядываясь на Мирона. Она сама этого хотела, так почему же слезы потоком текут по щекам? Отчего так хочется забиться в какой-нибудь уголок и плакать, плакать, плакать? Девушка прибавила шаг и буквально выбежала на улицу. Бегом отсюда, куда-нибудь подальше. Отныне она бывшая жена для Мирона. Господи, что же они наделали? Как могли допустить все, что с ними произошло?
Снежана поехала к единственному человеку, который с детства утешал ее, вытирал слезы, выслушивал и никогда не отворачивался. Он всегда был опорой и поддержкой.
Вадим был дома, и заплаканная сестра на пороге изрядно его удивила.
– Снеж? – отступил мужчина и пропустил сестру внутрь. – Проходи в комнату.
Зимин повесил вещи сестры и вскоре уже сидел с ней рядом на диване.
– Рассказывай. – Мрачно сказал мужчина. Если Мирон снова обидел сестру, ему не поздоровится. В последнее время Вадим пересекался с сестрой только в ветеринарной клинике, куда Снежана часто забегала. Но по душам они давно уже не говорили.
Захлебываясь слезами, Снежана поведала брату обо всем. Без утайки и приукрашивания себя. Вадима шокировали откровения сестры, не думал он, что Снежана может столько всего сделать. Но кто он такой, чтобы судить ее? Сам он, быть может, поступил бы еще хуже.
– Иди ко мне. – Мужчина распахнул объятия, и Снежана прижалась к нему, заливая слезами рубашку брата.
Вадим жалел сестру, она ведь любила Мирона, жила только им. Буквально дышала мужем, а Мирон так с ней обошелся! Это бы любого сломало. Она сильно изменилась. Ведь Снежана никогда бы не решилась на адюльтер, с детства она резко отрицательно относилась к изменам. А сейчас сама поступила так…
– Все, я уже в порядке. – Снежана вытерла щеки и криво улыбнулась. – Спасибо, что не осуждаешь меня, Вадь.
– А я разве имею на это право? – Зимин выглядел подавленным. – Это твоя жизнь и я не имею права в нее лезть. Чтобы ты не решила, я всегда поддержу тебя. Это все, что я могу для тебя сделать.
Вадим тяжело выдохнул, видеть сестру несчастной было невыносимо. Если бы все было так просто – взять и помазать любую душевную рану зеленкой, пожалеть, подуть и все пройдет…
– Оставайся сегодня у меня. – Предложил Зимин.
– Спасибо. – Снежана сочла возможным переночевать у брата.
Находиться в своей квартире одной было невыносимо. Снежана и так пугала своими слезами Ричарда, а сегодня ей вообще хотелось выть в голос. Лучше она побудет с братом, глядишь, и желание выть исчезнет без следа. Надо как-то жить дальше.
Мирон очнулся среди ночи в своей кровати.
Как он здесь оказался? Последнее, что он помнил, как вышел из ЗАГСа и направился в первый попавшийся бар. На этом его воспоминания обрывались. Постанывая, Данилов встал и отправился на кухню за водой. Сушняк одолел его.
– И долго ты собираешься пить? – раздался за спиной голос матери.
Мирон испуганно вздрогнул и поперхнулся водой.
– Зачем так пугать? – выразил свое недовольство мужчина.
– Мирон, ты же понимаешь, что это не выход. – Елена Владимировна тяжело опустилась на стул.
– Не выход, но иначе я не могу. – Мирон плюхнулся на диван и прикрыл глаза ладонью. – Нас развели сегодня, мам. – Выдал он.
– Я знаю. – Женщина старалась говорить ровно, но тревога за сына никуда не уходила. Она живет так уже не одну неделю. Какая мать останется безучастной, если ее ребенок страдает. – Ты позвонил нам из бара. Отец поехал и забрал тебя.
– А, вот значит, как я попал домой. – Кивнул Данилов. Этого он совсем не помнил. Совсем допился.
– Мирон, ты же губишь свою жизнь! Опомнись, сынок! – в сердцах воскликнула Данилова.
– Я уже ее загубил. – Равнодушно пожал плечами мужчина.
– Еще нет, – возразила женщина, – но если не остановишься, сопьешься. Алкоголь еще никому не помог решить проблемы.
– Мне все равно. – Мирон казался совершенно равнодушным. Он не видел смысла в этих разговорах.
– А нам с отцом не все равно! Мы не можем видеть, как ты спиваешься. – Елена Владимировна ударила ладонью по столу.
– Проше прощения, что я вас так разочаровал. – Съязвил Данилов.
– Перестань сейчас же в таком тоне говорить с матерью! – в кухне появился Степан Петрович, привлеченный повышенными голосами жены и сына.
– Мам, прости. Я не хотел. – Повинился Мирон.
– Сынок, – Елена Владимировна прикоснулась к руке сына, – после развода жизнь не заканчивается.
– А моя закончилась! – сердито ответил Данилов. – Разве непонятно, что я люблю Снежану?
– Прекращай пить. – Вмешался Степан Петрович.
– Ты сам искал истину на дне стакана, отец. – Усмехнулся Мирон. – Я пошел по твоим стопам. И жене изменил, и пить начал.
Пожилой мужчина побагровел от злости.
– Ты на меня-то не кивай. Я – это я, а ты совсем другой человек. Ошибки только мы совершаем одинаковые. Только я-то свои исправил.
– А я свои – нет. – Парировал Мирон.
– Не будь тряпкой! – рявкнул Степан Петрович. – Если любишь жену – борись за нее и возвращай обратно.
– Люблю. Жить без нее не могу. – Кивнул Мирон.
– Так действуй! Будешь сидеть и рефлексировать, окончательно потеряешь Снежану. – Степан Петрович приобнял жену за плечи. – Мы все совершаем ошибки, сын. Никто от них не застрахован, но если ты искренне сожалеешь, если любишь человека, будешь бороться за него любыми способами. ЛЮБЫМИ, понимаешь?
– Я не знаю, что мне еще сделать, чтобы Снежана вернулась ко мне. – Признался расстроенный Мирон.
– Ну, пока ты пьешь, никакого шанса у тебя и не будет. – Степан Петрович говорил резко, не щадя чувств сына. – Оставь в покое на время Снежану. Просто оставь и все. Живите, как хотите. Только не позорь нас с матерью своим таким состоянием. Мы этого вряд ли заслужили, сын. Отвлекайся на что-то другое, а там будет видно – сможете жить друг без друга, проживете. Не сможете – судьба опять сведет вас вместе.
Елена Владимировна сидела ровно, она давно избавилась от прежней боли. В отпуске она поняла одно, что ковыряясь в прошлом, она упускает настоящее. Они со Степаном счастливо прожили почти три десятка лет. И именно это имеет значение, а не давняя измена Степана. И после этого она резко успокоилась. Они с мужем все это время наслаждались обществом друг друга, вновь открыв для себя прелесть совместного отдыха.
Мирон, нахмурившись, слушал отца. Может, хоть он поможет ему выбрать из этого опыта.
– Так что, сынок, давай берись за ум. – Данилов старший продолжил. – Если хочешь, я поговорю с другом, он как раз набирает бригаду рабочих на север. Съездишь, поработаешь там несколько месяцев, мозги окончательно встанут на место. Потом вернешься и на трезвую голову и после разлуки, поговоришь со Снежаной.
Мирон загорелся этой идеей. Отец предложил хороший выход из положения. За пару месяцев и Снежана, и он смогут остыть и их диалог будет более спокойным, без того накала эмоций, который присутствует в них последние полгода.
– Я согласен. – Мирон как-то подобрался. Он уже мысленно был не здесь. Работа, а еще лучше тяжелая физическая работа поможет ему отвлечься. Да и вдалеке от Снежаны он сможет успокоиться. А если останется в городе, так и будет ходить к бывшей жене, мотая нервы и себе, и ей.
– Я завтра же поговорю с Василием. – Позволил себе улыбнуться Данилов старший. – Идем спать, Лена. Все будет хорошо. – Прошептал он жене на ухо.
Елена Владимировна ушла вместе с мужем в спальню.
– Степ, ты, правда, думаешь, что так будет лучше? – женщина легла на кровать и повернулась к мужу лицом.
– Да, Лен. Лучшее видится на расстоянии. Успокоятся оба, взвесят все и будет видно, как им жить дальше. Вместе или, увы, все-таки по отдельности. Жизнь – штука сложная, но наши дети должны сами выбирать свою дорогу, без советов даже таких близких, как мы. – Степан нашел руку жены и, потянув к себе, приложил ее к сердцу. – Если бы я тогда уехал, мы бы с тобой раньше сошлись.
– Да ладно, я ни о чем не жалею. – Елена погладила мужа по щеке.
– Спасибо. – Степан в очередной раз убедился, что второй шанс ему был дан не зря. Лена стоила и страданий, и счастья, которое у них было.
Через две недели Мирон уехал в Норильск. Перед этим он написал письмо Снежане. Встречаться с ней не стал, чувства так и не улеглись, и он боялся снова наломать дров, устроить скандал и опять отодвинуть попытку примирения на неопределенный срок.
Снежана получила письмо мужа, но сразу не стала его читать. Она и так была в смятении, девушка совершенно потерялась в этой жизни. Письмо несколько дней лежало на холодильнике, привлекая к себе внимание, но Снежана запрещала себе к нему подходить. Но однажды, когда она долго ворочалась в кровати без сна, постоянно задевая Ричарда, отчего недовольный кот ушел подальше, девушка прошлепала босыми ногами на кухню. Руки сами потянулись к конверту и недолго думая, Снежана вскрыла его.
Здравствуй, малыш!
Если ты открыла письмо и не выбросила его, значит, все будет хорошо. У нас. Вот такой я мечтатель. Смешно, правда? Сам все разрушил, а теперь не знаю, как это восстановить.
Вдали от тебя я многое осознал, было о чем подумать. Я не был тебе хорошим мужем, Снеж, и признаю это. Мы были с тобой вместе семь лет, но что мы сделали друг для друга? Ничего. Когда случилась беда с нашим малышом, мы с тобой не сплотились, как должны были, а оплакивали его потерю поодиночке. Это стало нашей главной ошибкой и повлияло на всю дальнейшую жизнь. Я не смог убедить тебя в том, что я могу быть тебе опорой и поддержкой в любой ситуации.
Когда я это понял, ушел в запой. Это показалось мне наилучшим и самым легким выходом. Ведь напившись, я забывал обо всем, что я натворил и чем все закончилось.
Твой муж оказался слабаком и трусом, а не героем, коим ты всегда хотела меня видеть. Сложно признать себя таким.
Несмотря на все, что с нами произошло, хочется верить, что это лишь временный этап нашей жизни. Что мы все сможем исправить.
А я больше всего на свете хочу быть с тобой. Стать для тебя тем, кого ты всегда во мне видела, а я не смог соответствовать твоим ожиданиям. Я очень тебя люблю, малыш. И верю в нас.
P.S. Я уехал на север, нашел работу вахтовым методом. Хочу дать и тебе, и себе время все обдумать. Когда я вернусь, мы встретимся и поговорим. Ну, а если ты решишь написать мне раньше, адрес есть у моих родителей. Я буду ждать.
Уже по тебе скучаю.
Крепко обнимаю, твой Мирон.
Снежана дочитала письмо и отложила его в сторону. В голове у нее не было ни единой мысли. Совсем. Будто кто-то разом стер все файлы. Единственное, что она чувствовала – это боль в груди, которая разрасталась и заполняла каждую клеточку тела.
Девушка несколько часов сидела на кухне и спроси у нее, о чем она думала в тот момент, Снежана не смогла бы ответить.
Время будто замерло для нее.
Снежана машинально ходила на работу, вечерами посещала ветеринарную клинику, где помогала волонтерам, а потом возвращалась в пустую квартиру, где ее дожидался Ричард.
Иногда ей звонила Кочеткова, желающая вытащить Снежану из тюрьмы, в которую та себя добровольно заточила, но Снежана не хотела видеть никого видеть. Особенно тех, кто когда-то был свидетелем их счастья с Мироном.
Снежана постоянно вспоминала строки последнего письма мужа и понимала, что она тоже не стала хорошей женой Мирону. Что ей двигало, когда она переспала с Максом? Обида? Оскорбленное самолюбие? Ведь она такая умница, красавица, а муж ей изменил. И именно это все подтолкнуло ее к Максу. Только чего она этим добилась? Теперь они с мужем в разводе, а Мирон так и вовсе уехал на север, чтобы не пересекаться с ней в одном городе.
У Снежаны даже не было сил злиться на себя. Она же хотела этого? Хотела. Вот теперь и «наслаждается». Все слезы выплаканы, одиночество за несколько недель ей так осточертело, что Снежана была готова залезть на стенку. Если бы это помогло, она бы так и сделала.
Со всех сторон девушку опекали, а ей хотелось, чтобы ее никто не дергал. Мать с братом звонили каждый день, бывшие свекры через день напоминали о себе, а Кочетковы два раза в неделю. Снежана поначалу терпела, потом злилась про себя, а потом сорвалась, накричав на брата. Вадим почему-то совсем не обиделся, попрощался с сестрой и объявился на следующий день снова.
Тогда Снежана решила уехать из города на время. Куда угодно. Шеф помог выбить ей длительную командировку на Сахалин, где у их компании недавно открыли филиал. Снежана собрала вещи, оформила документы на вывоз питомца и вместе с Ричардом покинула Владивосток.
Первое время на вахте Данилову было сложно приспособиться, но потом он втянулся. Физическая работа так его изматывала, что времени на постоянное обмусоливание своих ошибок у Данилова не было. Да и вообще, работа на свежем воздухе наладила его сон. Стоило Мирону коснуться подушки, он тут же засыпал. Правда, и снов у него никаких не было, но это было и к лучшем. Гораздо тяжелее ему пришлось бы, приди к нему во сне Снежана.
Он и так томился в ожидании письма от Снежаны. Но дни шли, а бывшая жена все молчала.
Варя Симонова родила дочь в конце апреля. Из-за постоянной апатии, в которой пребывала пациентка полгода, применили кесарево сечение. Малышка Симонова родилась здоровой. Рост пятьдесят два сантиметра, вес три килограмма ровно. Саму же роженицу после того, как она отошла от наркоза, отвезли в неврологию. Теперь ей можно было провести медикаментозное лечение, что было противопоказано ранее из-за беременности.
Максим получил результат анализа ДНК теста через две недели после рождения Дарьи Симоновой. Он приходился биологическим отцом малышке. Симонов сразу же позвонил Даниловой:
– Снеж, Дашка моя дочь. МОЯ! – радовался и ликовал мужчина.
– Поздравляю. – Позволила себе разделить радость Макса девушка. Ведь когда Симонов позвонил ей и сообщил о рождении Даши, у Снежаны в голове пульсировала лишь одна мысль: «Это ребенок Мирона!». Но теперь-то тест опроверг все их догадки и ложь Вари. – Что ты будешь делать дальше?
– Мы уже нашли хорошую няню. Дашка уже дома. Бабушка и дедушка над ней хлопочут. – Смеялся Симонов. – Разбалуют мне ребенка. – Ворчал шутливо мужчина, но голос его был довольным.
– Детей и надо баловать, Макс. – Снежана уже планировала закончить разговор, но Симонов вдруг сказал.
– Варя подписала отказ от ребенка.
Снежана не удивилась. Ну, не представляла она Симонову в роли матери. Никак.
– И что она планирует делать дальше? – спросила скорее из вежливости. Ее давно уже не интересовала судьба бывшей подруги.
– После лечения поедет к родителям. – Макс говорил спокойно. – Я выделил ей немного денег, на первое время ей хватит. Главное, что она не сможет потом претендовать на Дашку.
– Я думаю, ей это и не нужно. – Снежана уже не терпелось закончить этот разговор. Зачем она вообще обсуждает эту тему? Это жизнь Макса.
– Надеюсь. Ладно, ты, когда планируешь вернуться? – спросил Симонов.
– Еще не знаю. Здесь работы хватает. – Уклончиво ответила девушка, не желающая развивать эту тему. – Мне пора. Пока.
– Пока. – Макс отключился.
А Снежана невидящим взглядом уставилась в монитор. Почему жизнь так настойчиво возвращает ее в прошлое? Неужели она мало пережила из-за этого в свое время? Нет, вполне достаточно страданий. Но судьба, словно специально заставляет воспоминать и бывшего мужа, и бывшую подругу. Как они сейчас знают, Варя родила дочь от мужа, хотя утверждала обратное. Симонова всеми способами пыталась развести Даниловых. И ей удалось это, не без помощи Снежаны и Мирона.
Но даже сейчас, когда уже ясно, что ребенок Вари не от Мирона, для Даниловых будущего не было. Доверие восстановить нельзя, а жить в постоянных подозрениях, изводя мужа и себя – это самое худшее, что может быть. И к тому же, она и сама не была ангелом. Та история с Максом сидела глубоко внутри и постоянно царапала ее. Совесть проснулась и грызла теперь Снежану. Тем более, Мирон был готов простить ее, а вот Снежана в себе так и не нашла способов забыть о том, что сделал Мирон.
Странно все это было. Получается, что Мирон любил ее больше? Или у него гордости меньше? Снежана схватилась за голову: эти мысли сводили ее с ума! Почему она не может жить дальше, оставив все это позади? Ведь она все для себя решила: встречаться с Мироном она не станет. Говорить им не о чем. А значит, надо просто жить дальше.
Снежана погрузилась в работу, старательно отгоняя все мысли о прошлом.
Этим вечером она отправилась в кино с коллегой, который недели две настойчиво приглашал Данилову куда-нибудь. Олег был в меру остроумен, постоянно развлекал Снежану. О вечере у нее остались исключительно приятные воспоминания. Жизнь продолжается?
Мирон часто звонил родителям, рассказывал о работе. Иногда он расспрашивал их о Снежане, но Даниловы старшие ничего о жизни бывшей невестки не знали. А звонить Снежане напрямую, Мирон не хотел. Боялся, что их разговор снова закончится ссорой.
Сначала он дал себе время подумать до осени, чтобы вернуться обратно. Но вот прошла и осень, и какой-то мимолетный роман Мирона дал ему возможность хоть на время забыть о той ноющей боли в сердце, с которой он уже сроднился и порой не замечал совсем. Надо ли говорить, что этот скоротечный роман не оставил в душе ни грамма удовлетворения от того, что было сделано, чтобы забыть прежнюю счастливую жизнь?
И Мирон решил остаться в Норильске еще на полгода, а там и втянулся. Постоянная боль в груди после расставания с женой становилась все глуше, но совсем не исчезала. Данилов ждал письма от Снежаны. Или звонка, а их все не было. И тогда он понял, что раз Снежана не вышла на связь, значит, для них и правда все закончилось. У каждого теперь своя жизнь, своя судьба. И это надо принять.
