Текст книги "Даже если вам немного за тридцать (СИ)"

Автор книги: Наталья Чеботок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

Крикнув отцу и его жене, чтобы они присматривали за Богданой и выпечкой, я позвонила в соседскую квартиру.

– Кира? – на пороге появился сильно взъерошенный Эрик.

Может, я пришла не вовремя? Вид у него был, мягко говоря, помятый.

– Привет, я не помешала? – кашлянула я, показывая всем видом, что если я не ко двору пришлась – могу и уйти.

– Проходи, конечно. – Засуетился Дементьев, приглашая меня в квартиру.

Дальше прихожей я не пошла, поскольку увидела женскую одежду и обувь. Эрик был не один. С женщиной. Поэтому он и взъерошенный, другая женщина зарывалась руками в его волосы. Как я когда-то… Сглотнув ком, преимущественно состоявший из обиды на Эрика, я начала свою речь.

– Богдана сказала, что ты едешь в командировку.

– Да, завтра. – Коротко ответил Дементьев. – Всего на несколько дней, может, чуть дольше.

– Я могу забрать ее к себе. – Подняв глаза на Эрика и не сумев расшифровать его выражение лица, добавила. – Если ты не нашел кого-то другого для этого.

Не удержалась. Хотелось мысленно отвесить себе подзатыльник и пинок под пятую точку. Ну, дура же, дура и все тут!

– Нет у меня никого другого, кроме тебя. – Устало ответил Эрик, и в его глазах была признательность. – Спасибо, что не бросаешь Богдану.

Я вскинула брови:

– Я люблю твою дочь. И какими бы не были наши с тобой отношения – Богдана не должна страдать от этого.

Эрик позволил себе улыбнуться.

– Я знал, что ты так ответишь.

– Конечно, я же такая предсказуемая! – черт, вот кто меня за язык тянет? Промолчала бы, за умную сошла. Так нет, надо ответить, укусить или огрызнуться. Тьфу.

– Кирюш, – выдохнул Дементьев, но не успел ничего сказать, так как из гостиной послышался женский голос.

– Ну и где ты застрял, Дементьев? Думаешь, мне удобно в таком виде здесь сидеть?

Эрик резко дергается.

– Я буду через минуту, Лина.

О, еще одна из партии редких и эксклюзивных. Лина. Альбина, Регина Кристина…. Это мы уже проходили. Любит Дементьев окончание «ина». Что же, надо оставить его наедине с этой леди.

– Тебя ждут. – Смогла улыбнуться открыто и почти легко. И Эрик ни за что не догадается, как мне больно. Прошло всего ничего, а у него в квартире уже новая дама. Лихо он! Ну а чего такого, претворяться больше не нужно – Кира от Богданы не отказалась, а значит, личная жизнь Дементьева не пострадает.

– Кира, ты все не так поняла. – Эрик устало ерошит волосы, в глазах его тоска.

Прервала его резко, не оставляя шанса для оправданий.

– Это меня не касается. Занеси мне потом вещи Богданы.

Развернулась к двери, но Дементьев схватил меня и прижал к своей груди.

– Перестань от меня убегать! Меня в комнате ждет парикмахер. Лина моя одноклассница, мы знаем друг друга больше тридцати лет. И она всегда меня стрижет.

– Замолчи! – вот зачем он мне это все объясняет?

От аромата парфюма Эрика, его дыхания, крепости объятий кружится голова. Боже, как же я по нему скучаю! Как люблю и хочу!

– Кира, поговори со мной, пожалуйста! – умолял меня Эрик.

– Я не готова сейчас к разговору! – паника в моем голосе усиливается.

В голове билась лишь одна мысль: бежать отсюда как можно скорей!

Дементьев прижался губами к моей шее.

– Хорошо, как будешь готова – только скажи. Я за этой стенкой и жду тебя. – Хрипло говорил он, а мое сердце рвалось к нему навстречу, а в горле бился пульс, и мне хотелось как можно крепче обнять его и никогда не отпускать.

Но мне нельзя сейчас поддаваться чувствам, пока я не приведу в порядок свои мысли – никакого разговора у нас не получится.

– Отпусти меня. – Попросила его шепотом, горло перехватило.

– Иди. – Эрик нехотя разжал руки. – И помни, я люблю тебя.

О, Боже! Зачем он так сказал?

Я выскочила из квартиры Дементьева как ошпаренная, а потом несколько минут успокаивалась в коридоре, прежде чем войти к себе. Спокойной и улыбчивой.

– И как тут наши пряники? – наигранно бодро спросила я.

– Подрумянились. – Богдана потирала ладошки. – А ты где была?

Похоже, девочка так увлеклась процессом изготовления пряников, что даже не слышала, куда я ходила.

– У твоего отца.

– Вы помирились? – и столько надежды было на детском личике.

Черт, ради Богданы придется наступить на горло собственной гордости и попытаться наладить дружеские отношения с Дементьевым. Хотя, какая к черту может быть дружба с Эриком, если я его люблю?

– Ты видела тетю Лину? – поинтересовалась Богдана.

– Нет.

– Она смешная. – Богдана расставляла на столе чашки и тарелки.

– Что в ней такого смешного? – я буквально силой заставляла себя говорить об этой женщине.

– У нее синие волосы, представляешь? – улыбалась девочка. – Она одевается ярко и живет с тетей Ритой.

Упс, откуда ребенок знает такие подробности?

– Снимают вместе квартиру? – я наклонилась к духовке, пряники совсем зарумянились – можно и вынимать.

– Нет же! – нетерпеливо топнула ногой девочка. – Они с тетей Ритой живут как дядя с тетей.

О, Боги! КТО посвятил ребенка во все ЭТО? Прибила бы, честное слово.

– Богдана, откуда ты все это взяла? – строго спросила ребенка.

Девочка надула губы:

– Мне рассказал Сережа, он сын тети Лиины. Сережа видел, как мама с тетей Ритой целуются и спят в одной комнате.

Богдана единственный ребенок, который выбивает почву из-под моих ног.

– Солнышко, видишь ли, любовь бывает разная. – Пространно начала я, но на самом деле боялась этого разговора до ужаса. – Семьи состоят не только из мамы и папы. Вот смотри, тебя воспитывает один папа. А кого-то одна мама. А вот тетя Лина воспитывает своего сына с подругой. – Подруга очень хорошее слово, для ребенка более понятное, чем разъяснять, что в нашем мире существуют геи и лесбиянки. И вообще, почему отец не рассказал все это своему ребенку? Вряд ли он ничего не знает о личной жизни своего парикмахера.

Хотя, мужчины вообще толстокожи и он мог наоборот только запутать ребенка, а я как раз смогу объяснить все тонкости любви. Надеюсь, что смогу.

– Я поняла тебя. – Улыбнулась Богдана и на мое счастье не стала больше ничего спрашивать.

Мы позвали к столу моего отца и Ольгу Максимовну, а потом вместе пили чай с пряниками.

Вечером, когда Богдана уже заснула, оставшись у меня, пришел Эрик. Он был подстрижен, значит, не обманывал. Передал вещи Богданы и оставил ключи от своей квартиры.

– Если что, перебирайтесь к нам.

– Посмотрим.

Я проводила Эрика, игнорируя жалобные взгляды Дементьева. Не готова я ни к каким разговорам. Как только созрею, пойду к Эрику.

А сейчас мне надо привыкнуть ко всем новостям. И подумать, что делать дальше.

Глава 19

Командировка Эрика неожиданно затянулась. Оставалось одно неизменным – отец и дочь постоянно поддерживали связь посредством «скайпа» и я была невольным свидетелем их бесед.

Нет, я не сидела рядом с Богданой, совершенно незачем маячить в поле зрения бывшего возлюбленного… Бывшего ли? Я в этом сильно сомневалась. Тоска по Эрику с каждым днем становилась все сильнее, а злость и обида почему-то отходили на второй план.

Из головы почему-то не шли слова Федора. Все-таки Баринов был замечательным другом, сумел мне все так подробно и хорошо объяснить. Если я и правда сама отпугивала мужчин, не пуская их в личное пространство, то у кого из них был шанс узнать меня лучше? Ответ напрашивался лишь один – ни у кого не было шанса.

Даже с Дроздовым у нас были другие отношения. Разве Алексей был мне так дорог и близок, как Эрик? Нет, конечно. Я жила с Лешкой, собиралась даже замуж, но любила ли я его? Возможно, что любила по-своему. Но всю гамму этого прекрасного, но в тоже время сложного чувства я смогла испытать лишь с Эриком. Я совершенно измучила себя ревностью, считая себя недостойной такого мужчины. А все почему? Чем я была хуже других? Да ничем. Недовольство собственной внешностью и недостаток материнской любви я пыталась компенсировать другими чувствами. А ведь любовь была многогранной! В ней столько разных оттенков, бери любой и наслаждайся…

Баринов сумел заставить увидеть меня главное – нужно искать причину недовольства собой и исправлять это. И сделать самое простое, что советуют психологи – полюбить себя. Почему нет? Я могу считать себя хорошим человеком. Любящая дочь, хорошая подруга, отличный (и совершенно не преувеличиваю свои достоинства) специалист в своем деле. Этого разве мало? А еще я симпатичная, можно даже сказать хорошенькая. Мне всегда об этом говорили, только вот я не слышала никого и не слушала! Сравнивала себя с Викой, но ведь мы с ней два абсолютно разных человека, и быть похожими никак не можем.

Все этим мысли целую неделю мучили меня. А тут еще и Эрик будоражил мое воображение! Так хотелось обнять его, чтобы позабыть о всех своих сомнениях и я вновь смогла бы ощутить уверенность в завтрашнем дне. Я так по нему истосковалась!!!

И чтобы себя отвлечь, отправилась в женскую консультацию, справедливо рассудив, что пока я делаю ремонт в комнате – придет время рожать. Да и вообще, насчет квартиры у меня появились совсем другие планы.

А в консультации я столкнулась с Морозовой. Забавно, не правда ли? Но я сразу отвернулась, не став навязывать свое общество. В конце концов, Юля посчитала меня чужим человеком, для чего мне доказывать обратное? У меня тоже есть гордость. Да и вообще, Морозова подставила меня перед Эриком. Кто ее вообще за язык тянул? Сама придумала, сама обиделась… Вот и ладно, пусть с этим и остается.

Листая свою карточку, я не смотрела по сторонам, а потому не заметила, что рядом со мной оказалась Морозова.

– Здравствуй, Кира. – Приветствовала меня тихим голосом Юля.

– Здравствуй. – Ответила тоже негромко. Незачем привлекать к себе внимание, неизвестно еще, чего хочет от меня Морозова.

А в данный момент я вообще не представляла о чем нам говорить с Юлей. По-моему, слишком многое было сделано и сказано, чтобы от нашей дружбы остались лишь воспоминания. Наконец-то я поняла, что поговорка о том, что женской дружбы не существует – была справедлива.

– Как твои дела? – спросила Морозова.

Я подняла голову и посмотрела на нее. Юля не выглядела счастливой.

– Не жалуюсь, спасибо. – Ответила достаточно ровно.

Морозова на это лишь криво усмехнулась:

– Говорим, как чужие.

А я разозлилась:

– По-моему, ты все сделала для этого. Разве нет?

Неужели Морозова винит меня во всем произошедшем? Я тогда окончательно разочаруюсь в ней. Хотя, как мне казалось, дальше разочаровываться некуда.

– Ты права. Я вела себя глупо. – Повинилась подруга.

– Еще как. – Признала я. – Психанула, устроила истерику на пустом месте. А потом и вовсе обиделась и решила расстаться со всеми. – Я спокойно перечисляла Юлькины действия, моя обида уже улеглась. – Ну и что, стало тебе легче после этого?

– Нет. – Со вздохом призналась Морозова. – Ужасно соскучилась по тебе и Федьке.

– Сходила бы к нему, раз так тоскуешь. – Нет, я все-таки «гений», даю совет Юльке, а сама сижу на пятой точке ровно – хотя истосковалась по Дементьеву. И вот кто я после этого, спрашивается?

– Я видела его вчера. – Юля говорила тихо, и мне приходилось напрягать слух, чтобы услышать ее. – Я и не знала, что Эрик ударил его.

– А чего ты ожидала, когда говорила Дементьеву об этом? – кажется, я погорячилась, заявляя, что моя обида утихла. Ничего подобного! Одно неосторожное слово и я снова киплю!

– Я в тот момент и не думала, Кир. – Юля умоляюще смотрела на меня. – Прости меня, а?

– Не знаю. – Качнула головой, понимая, что в данный момент не могу ничего решить. – Ты сильно обидела меня, Юль. Переступила через столько лет дружбы. А сейчас я начинаю задумываться – а была ли дружба вообще? Может, я все себе придумала?

– Кира-а-а, – Юлька уткнулась в мое плечо и расплакалась. – Я не могу найти себе оправданий. Но ближе и роднее тебя у меня никого нет!

– И поэтому ты меня так легко предала? – меня нельзя было разжалобить слезами. Я и сама в последнее время достаточно пролила слез, а толку?

Да и вообще, я никогда не выдавала Морозову. Никому не говорила о наших секретах, в голову не приходило, что можно о них кому-то рассказать! А она…. Она смогла рассказать о моем прошлом Эрику. Разве я могу после этого ей когда-нибудь доверять?

– Я надеюсь, вы с Эриком не сильно поругались из-за этого? – жалобно спросила Морозова.

– Мы расстались. – Бесстрастно ответила я.

– О, Господи! – Юлька схватилась за голову. – Прости, я этого не хотела!

Что-либо обсуждать с Юлей я не собиралась.

– Романова, проходите! – вызвали меня, и я прошла в кабинет, оставив Морозову в коридоре.

У меня теперь другие заботы, все остальное отошло на второй план.

– Мы так и не решили проблему с вашим давлением, Кира Владимировна. – Озабоченно говорила врач. – Боюсь, вам придется ограничить свою жизнедеятельность.

– То есть как? – я совершенно не поняла, что хотела сказать мне доктор.

– Стандартный набор: поменьше нервничать, больше отдыхать, не напрягаться на работе, а по возможности, совсем ее сменить.

Я растерялась.

– Но я же не могу уйти в декрет сейчас! – всплеснула руками, эмоции меня захлестывали. Как она вообще себе это представляет? Кто меня кормить будет, а ипотеку мою платить?

– Кира Владимировна, – проникновенно начала женщина, – вам сейчас тридцать три года. На момент родов, вам будет тридцать четыре. И это ваша первая беременность.

– Я знаю. – Ответила нервно, а то я сама не понимаю всей серьености положения.

– Если вы не прислушаетесь к моим рекомендациям – ребенка вы потеряете! – решительно сказала врач.

Меня ее слова просто убили. Нет, только не это!

– Вы обязаны хорошо питаться, принимать витамины, много отдыхать, гулять и не нервничать.

– По-моему, в наше время последний пункт совершенно невозможно выполнить.

Женщина нахмурилась:

– Кира Владимировна, большинство стрессов, как известно, на работе.

Я бы с ней поспорила: моя личная жизнь принесла мне гораздо больше проблем, а на работе у меня все было хорошо.

Сжав виски пальцами: голова разболелась от этих мыслей. Мне придется сделать выбор: ребенок или работа.

Без работы мне будет очень трудно. У меня же ипотека, да и жить на что-то надо… Но отказаться от возможности родить ребенка от любимого мужчины, – да-да-да, Эрик до сих пор любимый и обожаемый, хоть и был обманщиком и использовал меня, – я не смогу!

– Вы предлагаете мне уволиться с работы? – обреченно спросила я, уже приняв решение.

– Я вам ничего не предлагаю, Кира Владимировна. – Доктор говорила мягко. – Просто постарайтесь поберечь себя и малыша. Поищите более щадящий график. – Все-таки посоветовала врач, вручив мне множество направлений и рецептов.

– Спасибо.

Из кабинета я вышла в прострации: в голове сумбур из мыслей. Теперь придется ехать в ресторан и писать заявление на увольнение. Что я буду делать потом с ипотекой – я не знала, но все можно решить позже. Когда приду в себя и смогу связно думать. Есть пара вариантов, только бы не сорвалось!

– Кира, ты уже освободилась? – рядом со мной появилась Морозова.

– Да, поеду сейчас на работу. – Машинально ответила я, пряча в сумку все бумаги. Не знаю почему, но говорить Юле о своей беременности я не хотела.

– Можно мне с тобой? – робко спросила Юля.

Это не было похоже на прежнюю Морозову, и я остановилась.

– Зачем? – вопрос резонный и мне нужен честный ответ.

– Хочу поговорить с тобой и Федором. Мы с ним вчера мельком виделись, толком ничего и не обсудили. – Поведала мне она.

– Мы с тобой уже говорили, Юль. – Напомнила я. – А с Федором тебе нужно говорить наедине. Увольте меня от новых подробностей вашей жизни.

Вообще не хочу больше иметь каких-либо личных и тесных отношений с кем-либо. Чревато это разочарования, обидами, да и разрыв является болезненным. Не хочу!

– Кира, пожалуйста! – Юля дотронулась до меня, и я внимательно посмотрела на Морозову.

И такая тоска на меня накатила! Это же моя Юлька, моя самая лучшая подружка! Мы столько с ней пережили вместе, всегда утешали и поддерживали друг друга… И что с нами произошло?

– Пожалуйста, Кира. – Повторила Юля шепотом.

И я дрогнула, ну, не каменная я!

– Ладно. – Согласилась я. Надеюсь мне потом не придется пожалеть об этом.

– Посидим недолго в кафе? – предложила Морозова, таща меня за руку в сторону серого здания.

– Только недолго. – Проворчала я. Хоть веревки из меня вей, что я за человек такой? Что Дементьев, что Богдана вертели мной как хотели, вот и Морозова недалеко от них ушла. Эх.

В помещении мы заказали себе чай и расположились за столиком в глубине зала.

– Говори. – Предложила я, щедро насыпав себе сахара.

– Кира, я не стану прятаться за фразами: не знаю, что на меня нашло тогда, и я была такой дурой. – Тараторила Юлька.

Я весело хмыкнула:

– То есть, ты не была дурой? – пошутила я.

– Была. И еще какой! – Виновато улыбнулась Юля. – Но меня тогда снедала ревность. Я ревновала тебя к Федору, вот и взбрыкнула.

– С ума сошла? – изумилась я. Ревновать меня к Баринову? Да это же бред!

– Сошла. – Вздохнула Морозова. – Ты же всегда его защищала, вспомни. Постоянно выгораживала Баринова и между вами были очень хорошие отношения.

– И что? – продолжала удивляться я. – То, что Федор хороший человек и мой друг – это что, новость для тебя?

– Нет. – Юлька уткнулась взглядом в стол. – Когда мы с Бариновым стали встречаться, он часто рассказывал мне веселые истории. И все они были связаны с тобой, Кира! И меня это так царапало! Кирка, ты даже не представляешь, КАК я дергалась. Мне казалось, что он без ума от тебя. Не может мужчина, у которого нет сильных чувств к женщине – постоянно о ней говорить. – Вздохнула она.

А я помешивала чай и думала, что у Морозовой в голове какая-то каша.

– Юля, ты дурында! – сурово начала я. – Федька говорил обо мне не потому, что был влюблен в меня, а просто потому, что поначалу только я и объединяла вас. Не могли же вы постоянно общаться в горизонтальной плоскости. – Морозова покраснела, а я с трудом удержалась от смеха. Мы с Эриком тоже первое время из постели не выбирались, стоило оказаться наедине. – Вот Баринов и искал то, что вас могло объединить помимо постели. А так как ты моя лучшая подруга, а он мой друг – то рассудил, что тебе будет интересно поговорить об этом.

Я качала головой: неужели это не очевидно? Юля превратилась в Отелло в юбке на пустом месте. Фантазерка! Такого себе напридумывала, раздула целую историю! Но я одернула себя, сама-то вела себя не лучше. Ревновала Эрика к любой женщине. А узнай я, что раньше они с Юлей спали, а теперь дружат…. Чтобы я сделала? Наверное, повела бы себя также или еще хуже, не зря же мы много лет дружим с Морозовой.

Юлька кашлянула:

– Вот я и копила в себе все это, а потом у Иринки с Саньком та история приключилась, а я услышала вас с Федором, и у меня совсем сорвало тормоза.

– Знатно так сорвало. – Не удержалась я. Юлька в роли фурии бесподобна. Впрочем, я тоже недалеко от нее ушла.

– Ну, прости… Я дура ревнивая. – Каялась Морозова.

Я могла и дальше обижаться, но ведь этого давно нет. Поняла я Юлю. Не одобряю ее методы, конечно, но то, что ею двигало – стало понятно.

– Как дела у твоей сестры? – решила перевести разговор на другую тему. – Помирилась она со своим Сашкой?

Юля помрачнела.

– Нет, она так и не смогла простить его. Уехала в Москву с Олегом.

– Ого! – вырвалось у меня. Так кардинально изменить свою жизнь? Смелость у Ирины была, а мы и не подозревали в ней этого.

– Она ждет ребенка от Олега. – Юля замолчала. – Сашка как узнал, чуть повторно себе вены не вскрыл, но потом поговорил с Иринкой и отпустил ее. Ребенок это же не шутка.

– Просто отпустил ее? – недоверчиво прищурилась я. Мне помнились внимательные взгляды этого Саши, когда Ирина была рядом. Такой не мог так просто отступиться.

Морозова хмыкнула:

– Ну как сказать… Он поехал следом за ними в Москву. Сказал, что будет присматривать за Иринкой и если у него появится хотя бы мизерный шанс – заберет ее у Олега даже с ребенком.

Я с задумчивым видом мешала давно остывший чай.

– Он, наверное, из тех людей, которые сначала создают себе трудности, а потом мужественно их преодолевают, радуясь этому.

– Ну да. – Не удержалась от улыбки Юля. – Думаю, все у них будет хорошо. Вместе или по отдельности – это неважно.

– И, правда. – Согласилась я. Это был выбор других людей и их жизнь. – Ну что, поехали в ресторан? – чай я так и не допила, меня снова тошнило. Черт, я же забыла утром выпить таблетку!

Юля поежилась, испуганно глянула на меня, словно я отправляю ее в логово зверя, а потом обреченно махнула рукой:

– Едем!

Вскоре мы уже были в ресторане. Вместе с Юлей я зашла к Баринову. Ради его ошарашенного лица, стоило немного задержаться здесь.

– Юля? – он: то вставал со стула, то падал обратно. – Ты здесь? Что-то случилось? – бормотал шеф.

Боже, какой он забавный и трогательный сейчас! И если Морозова его еще раз обидит – собственноручно оттаскаю ее за волосы!

– Прости меня, дорогой! Я была такой дурой! – Юлька повисла на шее Федора, а я тактично отвернулась.

Все, что между ними сейчас происходило – дело двоих. Но услышав звуки поцелуев, я решительно сказала:

– Так, дорогие мои влюбленные, уделите мне пару минут, а потом можете целоваться хоть до посинения.

Баринов с неохотой оторвался от Юли.

– Что там у тебя, Романова?

Вот где неблагодарный тип! Я тут за него переживаю, привезла ему Юльку, а он свое недовольство показывает. Ну, я ему сейчас покажу.

– Я увольняюсь!

Обалдевшие лица шефа и Юльки я никогда не забуду.

– ЧТО-О-О-О? – Баринов побагровел от ярости. – Это что еще за новости, Кира?

Юлька наоборот побледнела:

– Кирюш, это не из-за меня?

Я закатила глаза: они были слишком предсказуемы.

– Нет, Юля, с тобой мое увольнение никак не связано. Не могу озвучить причину вслух, но это личное.

Баринов продолжал хмуриться:

– Кажется, я понял! – дернулся он. – Это Дементьев запрещает тебе работать со мной?

– Боже, дай мне терпения! – всплеснула я руками. А еще говорят, что женская логика какая-то не такая. А сами-то чего только не придумают! – Мы с Эриком расстались, – сказала это ровно, заметив, как Юлька расстроено зажмурилась, – она винила себя в нашем расставании, но я не собиралась пока ничего говорить, – пусть помучается, ей полезно. Вот такая я вредина. – И господин Дементьев никаким образом не мог повлиять на мое решение.

Сев за стол, я написала заявление. Расставаться с коллективом было грустно, ведь у нас сложилась хорошая команда. Да и работу свою я любила. Но малыш был дороже! Я стану мамой, чего бы мне это не стоило!

Баринов растерянно топтался на месте:

– Кира, я могу тебя переубедить? – обреченно спросил он.

Я с сожалением смотрела на него:

– Нет, Федь. Поверь, это решение далось мне непросто, но оно того стоит. – Мечтательно улыбнулась, представив себя с ребенком Эрика.

– Мне очень жаль терять такого работника как ты, Кира. – Проникновенно сказал Баринов.

А я вновь залилась слезами, просто рева-корова какая-то!

– Мне тоже не хочется уходить, но другого выхода нет. – Встав со стула, я улыбнулась сквозь слезы. – Счастливо оставаться!

И рванула из ресторана на улицу. Здесь прошла часть моей жизни, и расставаться со всем этим было тяжело.

Несколько часов я бродила по городу, успокаивая свои нервы, а потом, забрав Богдану из детского сада, вернулась домой.

Отец со своей женой планировали переехать в свою квартиру через три дня. И сейчас у нас все было вверх дном – везде стояли коробки и сумки.

После сытного ужина, приготовленного Ольгой Максимовной, мы посмотрели мультфильм.

Уложив Богдану спать, я решила поговорить с отцом.

– Мне сегодня пришлось уволиться из ресторана. – Выпалила я новость одной фразой.

– А что произошло? – забеспокоился отец. – У тебя неприятности? Я могу чем-нибудь помочь?

Я была благодарна ему за то, что он сразу же откликнулся.

– Да, можешь. Мне нужно продать эту квартиру, погасить остаток ипотеки. А потом я куплю небольшую однокомнатную квартирку. Обойдется дешевле.

Отец нахмурился:

– Кирюш, ты все же решила окончательно расстаться с Эриком и уехать от него подальше?

Ну вот, снова из меня делают какую-то злодейку! Обижает бедного и несчастного Эрика.

– Дело не в этом. – Надо, видимо, рассказать правду. – Мне пришлось уволиться по другой причине, и соответственно, платить ипотеку я сейчас не смогу.

– Я не могу понять, почему ты ушла из ресторана. Ты же так любишь свою работу.

Это правда, очень люблю. Я вздохнула, собираясь с силами.

– Папа, я жду ребенка, и врач посоветовал мне снизить нагрузку.

– Ты беременна? – закричал обрадованный отец.

Я поморщилась:

– А нельзя ли потише? Не обязательно оповещать всех соседей об изменениях в моей личной жизни.

Отец вскочил со стула и принялся измерять шагами кухню.

– Кирюша, ну это же здорово! Я стану дедом! Уверен, будет внук, и мы с ним поедем на рыбалку, будем играть во дворе в футбол…

Я усмехнулась: отец, похоже, совсем забыл про меня. Мыслями он был в будущем, со своим внуком и им обоим было хорошо.

– Пап, – позвала я его, но он не реагировал. – Папа! – пришлось повысить голос. – Всегда знала, что ты всю жизнь мечтал о сыне. – С напускной обидой сказала я.

Отец испугался:

– Да ты что? Это же неправда! Я обожаю тебя и Вику.

– Пап, я пошутила. – Широко улыбнулась, чтобы отец успокоился.

Он взмахнул руками:

– Подкалываешь отца?

– Ага, – мне стало полегче, когда я поделилась своей тайной. – Ты такой смешной был, планируя будущее с внуком. А вдруг родится внучка?

Отец не растерялся.

– Это ничего не меняет. Будет рыбачить с дедом. И точка!

Вот так-то, за моего малыша уже все решили. А я и не стала спорить – это же хорошо, когда твоего ребенка любят и ждут.

Вдруг отец стал серьезным.

– Ничего продавать не надо, Кирюш. Я помогу тебе с ипотекой.

– Не надо. – Встрепенулась я.

– И не спорь со мной! – пресек отец мои возражения. – Ты подумала, как ты будешь ютиться с ребенком в одной комнате?

– Как-нибудь разместимся. – В голове-то у меня план был вполне жизнеспособным, а вот на деле выглядело все как-то не слишком хорошо.

– Не надо нам как-нибудь! – отрезал отец. – Еще неизвестно, где будет твоя квартира. А тут мы с Олей под боком – поможем, только позови.

– Папа, я же не маленькая! – возмутилась я.

– Кирюш, – отец проникновенно смотрел на меня, – позволь мне помочь тебе. Ты сама со всем справлялась очень долго. Я хочу быть тебе полезным.

– Пап, – мне хотелось плакать, на мгновение я почувствовала себя маленькой девочкой, – там еще много по ипотеке платить.

– Ничего, справимся. – Уверенно заявил он. – Погасим частями.

Я вздохнула: с одной стороны это выход из положения, а с другой – я ведь привыкла сама со всем справляться.

– А Эрик знает о ребенке?

Вопрос отца заставил меня вздрогнуть.

– Нет, я ему не говорила.

Отец осуждающе покачал головой.

– Это нечестно, дочь. Эрик хороший человек и имеет право знать о малыше.

– Папа, давай я сама решу этот вопрос? – не хочу сейчас об этом думать.

– Ладно. – Отец обнял меня. – Иди, отдыхай и береги моего внука.

– Ну вот, не успела сказать о ребенке, как ко мне стали относиться как к инкубатору. – Шутливо ворчала я.

Отец хохотнул и пошел к жене делиться новостями.

Я осталась на кухне, размышлять о своем будущем. Надо, наверное, подыскать себе какую-нибудь легкую работу – жить-то мне на что-то надо. А насчет ипотеки я решила долго не раздумывать – приму помощь отца. Он сам предложил и отказываться с моей стороны глупо.

Через три дня отец с Ольгой Максимовной переезжали. Грузчики таскали коробки, сумки, а мы с Богданой путались у всех под ногами. Отец не разрешал мне ничего делать – он превратился в настоящего деспота! Даже покрикивал, если я хваталась за какой-нибудь пакет. У, тиран!

Богдана тоже хотела быть полезной, и я отправила девочку в свою комнату – пусть разберет там бумаги.

Когда отец забрал последнюю сумку, я закрыла за ним дверь и поняла, что буду скучать. Хоть нам и было тесновато, но я позабыла об одиночестве.

– Кира, а что это такое? – Богдана принесла мне буклеты магазинов для будущих мам.

– Это реклама, солнышко. – Поспешила забрать у девочки эти брошюры.

– Там продают вещи для маленьких деток? – не сдавалась Богдана.

– Да.

Может, если я буду немногословной, Богдана успокоится? Но не тут-то было.

– А зачем тебе детские вещи? – с любопытством смотрела на меня малышка.

– Мне они и не нужны. – Равнодушно пожала плечами. – Я эту рекламу достала из почтового ящика.

– Странно, мы сегодня возвращались с тобой домой, и ты почту не забирала. – Подозрительно смотрела на меня девочка.

– Это было вчера. – Выкручивалась, как могла.

– А, ясно. – Богдана быстро потеряла интерес к брошюрам и сложила их на край тумбочки.

Я незаметно выдохнула: к подобным разговорам я пока была не готова. Ни с Богданой, ни с Эриком обсуждать беременность я не собиралась. Вот когда решу все свои проблемы – тогда и поговорю с Дементьевым.

Этим вечером мы с Богданой легли пораньше спать. Завтра приезжал Эрик, и девочка ожидала его с нетерпением. Да и я соскучилась по нему, что тут скрывать. Так хотелось, чтобы он обнял меня и развеял все мои страхи и неуверенность.

На следующий день я игнорировала звонки Баринова и Юльки. Эти двое очнулись от эйфории по поводу своего примирения и теперь хотели знать: что же такого произошло с Кирой, что заставило ее так резко изменить жизнь. Но мне сейчас не до них!

Богдана предложили испечь фаршированных блинов для Эрика, и я недолго повздыхав, споря с собой в душе, – согласилась. К вечеру у нас было два противня фаршированных блинов, осталось дождаться Эрика и сдать Богдану отцу на руки. И тогда я останусь одна, что меня, если честно, пугало.

Эрик приехал к семи часам. Выглядел он уставшим, какой-то небритый, осунувшийся. У меня сразу проснулось желание накормить его, а потом уложить спать. Не со мной, естественно. Это право он потерял давно – нечего было врать!

– Проходи. – Пригласила я соседа в квартиру, стараясь сохранять нейтралитет.

Мысленно била себя по рукам, чтобы не дотронуться до Эрика.

– Будешь ужинать?

– Не откажусь. – Признательность в глазах Дементьева заставила мое сердце биться быстрее.

Я поставила тарелки с ужином на стол и ушла в комнату.

Богдана осталась с отцом. А мне так хотелось сидеть рядом с ними, наблюдать за любимым мужчиной, слушать рассказы о том, как он провел время в чужом городе. Я бы любовалась блеском его глаз, его улыбкой, этими ямочками на щеках, каждым жестом – даже то, как он поправлял свои волосы – заставляло меня трепетать. Черт!!!

Богдана метнулась в мою комнату и вернулась на кухню. Я была спокойной, пока не услышала ее громкий голос:

– Папа, смотри, что я нашла у Киры. Правда, красивые вещи для маленьких деток?

Мое сердце сделало кульбит, слова застряли в горле. Только не это! Скажите, что Богдана не принесла Эрику, эти чертовы буклеты с рекламой магазинов?! Почему я их не выбросила? Вот дура!