Текст книги "Даже если вам немного за тридцать (СИ)"

Автор книги: Наталья Чеботок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

– Кирюш, пожалуйста, поверь мне! – шептал Эрик, целуя мои волосы. – Не было никакой игры. Я люблю тебя.

Разве я когда-нибудь смогу поверить его словам? Разве вообще когда-нибудь смогу поверить хотя бы одному мужчине? Нет, моих сил на это больше не хватит. Слишком много меня обижали и предавали. Я продолжала верить, надеяться на лучшее, но жизнь каждый раз тыкала меня носом во всю эту ложь и грязь, словно смеялась надо мной за эту доверчивость.

Я так устала, нет больше никаких сил бороться дальше. Я сдаюсь, не хочу никаких отношений с мужчинами. Они и я просто несовместимы. Одиночество мой удел.

Собравшись с силами, я оттолкнула Эрика, успев мельком глянуть на него. Лицо его было искажено болью, но я больше не могла ему верить. Он всегда играл!

Бросив оставшиеся вещи в сумку, я застегнула замок.

– Кира, не уходи! – взмолился Эрик. – Нам надо поговорить, все выяснить, наконец.

– Наговорилась уже. – Ответила безжизненным голосом. – За остальным приду позже, когда тебя не будет.

– А как же Богдана?

Этот вопрос заставил меня остановиться. Я совсем забыла о ребенке, погрузившись в свое горе и обиду. А ведь правда, когда Богдана узнает о нашем расставании – она сильно расстроится. Могла ли я так поступить с девочкой, которая доверилась мне? Не могла, я сильно полюбила девочку, но и оставаться в одной квартире с ее отцом, так ужасно поступившим со мной – было выше моих сил.

– Я не перестану с ней общаться. – Ответила твердо, потому, что была уверена в себе.

– А как ты себе это представляешь? – вскинул брови Эрик. – Ты на меня сейчас обижена, видеть не хочешь. С Богданой где ты планируешь встречаться? Она привыкла, что ты живешь с нами, что вы проводите так много времени вместе: готовите еду, читаете книги, рисуете, собираете пазлы.

В голове, словно что-то взорвалось! Как же больно! Моя жизнь за последние месяцы сильно изменилась и это счастье, которое окутало меня теплом, как раз и состояло из таких вот мелочей. Эрик прав в одном, наш разрыв сильно ударит по малышке. И что же мне делать? В голове все звенело, хотелось скорее сбежать, позабыть обо всем, но глаза маленькой девочки, занявшей мое сердце – не давали мне это сделать. Черт, вечно я готова помочь всем, кроме себя! Обо всем я буду думать завтра, а сейчас – бежать без оглядки!

– Я буду приходить к ней. – Заставила себя посмотреть на Дементьева.

Его плечи опустились, он смирился с моими решением, хотя пытался всеми способами остановить меня. Взяв сумку, направилась к входной двери. Быстро обулась, оделась и выскочила из квартиры, захлопнув за собой дверь. Точка поставлена. Нас больше нет. Да и никогда не было.

Я с силой давила на звонок, желая немедленно попасть в свой дом. Что они там медлят, уснули, что ли? Но тут дверь распахнулась.

– Кира? – изумленно молвил отец, когда я ввалилась с сумкой в квартиру.

Кажется, мое заплаканное и опухшее лицо его сильно испугало.

– Оля, иди скорей сюда! – крикнул он в панике.

Отец никогда не мог совладать с женскими слезами.

Ольга Максимовна выскочила в прихожую.

– Володя, ты чего кричишь? – но сразу осеклась, увидев меня. – Кирочка, – она шагнула ко мне и обняла. Без всяких слов сочувствия и расспросов.

И я в который раз за вечер расплакалась. Теперь я была дома, среди родных и близких людей. Отец забрал сумку, помог мне раздеться и проводил в спальню. Ольга Максимовна принесла успокоительное и воду, а отец пытался добиться от меня ответа, что произошло.

– Не приставай к ней с расспросами! – возмутилась жена отца. – Ты не видишь разве, в каком состоянии Кира?

Отец чертыхнулся и вышел из комнаты. Наверное, сейчас засядет на кухне и будет думать, что же случилось со мной. Ольга Максимовна помогла мне лечь, укрыла одеялом и вышла.

Я же осталась одна. Наедине со всем, что сегодня произошло и перевернуло мою жизнь с ног на голову.

Утром я с трудом могла открыть глаза, ощущение такое, будто в них от всей души насыпали песка, а еще и горло саднило – результат многочасовых рыданий. Встать и отправиться на работу тоже не было сил, но надо отпроситься у Федора. Подняться сразу не получилось, мешало головокружение, я ворчала себе под нос, давая обещание, что больше никогда так долго рыдать не стану, это сильно сказывается на состоянии организма. Достав мобильный телефон из сумки, набрала Баринова.

– Алло, это я. – Прохрипела в трубку.

– Кира? – не узнал меня сразу Баринов. – Ты заболела, что ли?

Шеф сам мне дал подсказку в руки.

– Да, мне нужно отлежаться дома, но на больничный идти не хочу. – Не объяснять же, что причина моего нездоровья – это разбитое сердце.

– Хорошо, дам тебе неделю. Надеюсь, ты за это время придешь в себя. – Кажется, Федор стал догадываться, что причина моего недуга сугубо душевная, а не телесная. – Если что-то понадобится – звони. – Буквально приказал он.

Федор всегда был хорошим другом. И почему я не выбрала его, когда он мне сделал предложение? И самой себе сразу ответила: потому что я дура, захотелось мне романтики. Теперь вот осталась с этой романтикой и разбитым сердцем. Мило, что тут скажешь!

Выбравшись из своей спальни, скрылась в ванной. Рассматривала себя в зеркале, негодуя на свой ужасный вид. Не думала, что буду так плохо выглядеть! Надо будет отлежаться, а потом вернуться к своей обычной, одинокой жизни.

На кухне хлопотала Ольга Максимовна.

– Кирочка, завтракать будешь?

А у меня от одной только мысли о еде поднялась тошнота.

– Нет, спасибо. Я лучше выпью чаю. – Тихо ответила я, усаживаясь за стол.

Как ни странно, но теперь я чувствовала себя чужой в собственной квартире. Абсурд, не правда ли? Это мой дом, где каждый предмет подобран с любовью и я вполне счастливо, ну, или не совсем счастливо, – но жила же, до всей этой истории с Эриком. При воспоминании о соседе, мне стало холодно, я поежилась и укуталась в халат.

Ольга Максимовна разлила чай и села за стол.

– Кира, когда ты будешь готова говорить – я рядом.

– О чем вы? – изобразила непонимание, грея пальцы о кружку.

– Я же видела, что ты вернулась вчера сама не своя. – Тихо сказала жена отца. – Мне очень не хотелось бы, чтобы вы с Эриком расстались из-за какого-то пустяка.

Это меня разозлило. Черт возьми, почему люди считают, что причиной расставания может быть какая-то ерунда? Я что, похожа на неуравновешенного подростка? Если я ушла от Дементьева, значит, причина была весьма серьезной!

– Это не пустяк! – процедила сквозь зубы и добавила, чтобы Ольга Максимовна перестала идеализировать Дементьева. – Меня использовали.

Ольга Максимовна уставилась на меня во все глаза. Похоже, не поверила. И точно!

– Этого не может быть!

Ну, конечно, Дементьев производит на всех такое хорошее впечатление! Он ни словом, ни делом не может обидеть кого-либо. И только глупая Кира способна сделать это и вообще расстраивается по пустякам. Обидно.

– Мне все равно, что вы думаете по этому поводу. – Оставила чай, который и на вкус стал хуже, какой-то горький, быть может, отравленный обидой и ушла к себе.

Не хочу никого видеть!

Закутавшись в одеяло, я провалилась в сон.

Вечером раздался звонок в дверь, а я лишь сильнее укуталась и не желала вставать с кровати. Ничего не хочу.

В дверь постучали, и раздался голос отца.

– Кирюш, к тебе гости.

А я напряглась: если это Дементьев, то пусть катится подальше, я совершенно не желаю его видеть!

В комнату робко вошла Богдана и мое сердце ухнуло вниз. Девочка выглядела печальной.

– Ты ушла. – Тихо сказала она, и меня захлестнуло чувство вины.

В разборках между взрослыми всегда страдают дети. Вот и мы с Эриком обидели девочку. Что я могла ей сказать сейчас?

– Я заболела, солнышко. – Хрипло ответила, моля глазами о прощении.

Боже, что же мне делать дальше?

– Значит, ты вернешься?

У меня не было ответа на ее вопрос. Не знала, что сказать и обещать. Куда мне возвращаться и к кому? К мужчине, который ради своей цели даже не считался с моими чувствами? Я не смогу с ним находиться рядом, хотя и любила его больше жизни. Но что делать со своей обидой и обманутыми ожиданиями – я не знала. Между нами с Эриком утрачено главное – доверие. Я никогда больше не смогу довериться этому человеку, а потому какие-то отношения между нами невозможны по определению.

– Мне надо выздороветь. – Ответила уклончиво, чтобы не давать ребенку ложных надежд.

Богдана залезла на кровать и обняла меня.

– Я испугалась, что ты совсем ушла. – Призналась она.

И каждое слово шипом врезалось в меня. Черт возьми, как это больно!

– Я не хотела тебя заразить. – Погладила ее по голове.

– Можно я побуду с тобой? – жалобно спросила девочка.

– Ну, конечно. – Уложила ее рядом. – Рассказывай, как прошел твой день.

Богдана немного повеселела, отвлекаясь от грустных мыслей.

– Ты знаешь, Кира, а Данька теперь постоянно вертится рядом со мной. – Доверительно рассказывала мне девочка. – Носит мне игрушки, конфеты, читает стихи.

– И как же на это реагирует Ира? – позволила себе немного улыбнуться.

– Она злится. – Фыркнула Богдана. – Постоянно ругается с Данькой и запрещает ему со мной дружить.

– Ну а ты-то сама как на все это реагируешь? – я же помнила, как расстраивалась Богдана раньше.

– Радуюсь. – Широко улыбнулась малышка. – Данька мне давно не нужен, не стоит он моей дружбы. – Небрежно закончила она.

Я закашлялась. Богдане снова удалось удивить меня своими мыслями.

– Это ты мне помогла это понять. – Девочка прижалась ко мне. – У меня будет еще много мальчиков.

– Это точно. – Чмокнула малышку в макушку.

Как же я ее любила. Не знаю смогу ли я прожить вдали от нее. Если бы не ее отец, все было бы прекрасно. Я тяжело вздохнула.

– Вы поссорились с папой? – Богдана серьезно смотрела на меня.

– С чего ты так решила? – надо лучше контролировать себя и не вздыхать тут печально.

– Папа сильно расстроился. – Поделилась девочка новостями. – Он сейчас такой же, как раньше. Но Кира, с тобой он был очень счастлив!

Мудро замечено, да, но что это меняет? Для меня ничего, а вот Богдана пострадает, если мы так и не найдем выхода из создавшегося положения.

– Все будет хорошо. – Мой ответ не устроил девочку.

– Я не хочу, чтобы ты уходила, Кира. Мы с папой очень любим тебя! – с жаром говорила Богдана. – Я хочу, чтобы ты жила с нами и была моей мамой.

О, Боже! Мне вновь хотелось плакать. Что же ты натворил, любимый?

Но лишь обняла девочку крепче.

– Я тоже тебя люблю, солнышко.

– И папу любишь? – не успокаивалась Богдана.

– И папу твоего люблю. – Это же правда, зачем ее сейчас скрывать.

Богдана возмущенно засопела:

– Тогда миритесь скорее!

В понимании ребенка все было просто: люди любят ее, друг друга и поэтому нужно жить вместе. Если бы так легко можно было решить все проблемы….

Я промолчала, нечего мне было сказать Богдане.

Вскоре девочка ушла, а я осталась наедине со своей тоской, выходящей наружу со слезами. Я никогда в жизни не плакала так много. Даже после предательства сестры и жениха со мной такого не происходило. А сейчас постоянно глаза на мокром месте. Что со мной происходит? Гормоны, наверное, шалят.

Я вновь уснула. Мне совершенно ничего не хотелось. Даже жить.

Глава 18

Провалявшись в постели три дня, я вдруг с удивлением обнаружила, что пространство вокруг меня заполнено использованными салфетками и платками. Обведя комнату глазами, я осознала, как должно быть выгляжу жалко.

С чего я вообще так расклеилась? Ну, подумаешь, обманули меня. Впервые, что ли? Подумаешь, воспользовались в очередной раз. Такое уже было и раньше. Лежать в кровати и жалеть себя – не выход. Что я хорошего сделала за последние дни? А ничего, даже есть не могла. Вот за это можно сказать Дементьеву спасибо. Может, хоть похудею прилично и стану обладательницей прекрасной фигуры.

Я негромко фыркнула: женщина всегда остается женщиной, чтобы у нее не случилось – всегда интересует один вопрос: как бы похудеть.

Я поднялась с кровати, ставшей мне пристанищем в последние дни, и направилась в ванную.

Подойдя к зеркалу, чуть не заорала – оттуда на меня смотрело чучело. Ей-богу, я не вру! Осунувшееся лицо, темные круги под глазами и вселенская печаль во взгляде. Обнять и плакать!

Умывшись, я вышла на кухню. В квартире стояла тишина, видимо, отец со своей женой куда-то ушли. Возможно, на новую квартиру – там как раз доделывали ремонт. А мне и лучше, не будет расспросов о самочувствии и жалостливых взглядов.

Позавтракать удалось с трудом – чай, и бутерброды не хотели вмещаться в мой пустой желудок. Уменьшился он, что ли? Вроде бы я читала, что для этого нужно две недели голодать, а у меня времени прошло гораздо меньше. Но не стану об этом думать, перекусила немного и ладно.

Потом я собрала использованные платки и салфетки, заправила кровать и решила выйти из дома. Мне срочно требовался свежий воздух.

На улице за эти дни тоже ничего не изменилось. «Зима, холода, одинокие дома» (с).

Что-то меня на лирику потянуло… Уныние это грех. Ничего же страшного не произошло, ведь так? Жива, здорова, все имущество при мне… И чего так убиваться? Ну, не повезло с мужчиной – так бывает.

Я бродила по улицам и размышляла обо всем, когда обнаружила, что стою перед рестораном, в котором работаю. Надо бы зайти и проведать Федора.

Подойдя к кабинету Баринова, я расстегнула куртку и постучалась.

– Войдите. – Услышала я голос шефа.

– Привет. – Я показалась на пороге кабинета Федора.

Он критично оглядел меня и выдал:

– Выглядишь ты, Романова, не слишком хорошо.

– А то я сама не знаю! – обиженно буркнула я.

Вот что за манера у мужиков, а? Говорить в лицо все, что думают. Интересно, почему мне никогда не приходило в голову мысль сказать кому-либо, что он: помят, слишком зарос или отрастил себе пивное брюхо…. Может, я слишком хорошо воспитана для этого? В отличие от всех остальных! Так, меня кажется, понесло не туда.

Оглядев Баринова, я тоже решила быть честной. Надо же когда-то начинать, правда?

– Ты что-то, друг мой, тоже не блещешь красотой. – Хмыкнула громко. – И вообще, носить очки от солнца зимой – моветон. Да еще и сидеть в них в помещении. – Попеняла я.

Ну а что, он мне наговорил гадостей, а я молчи? Нет уж, хватит! Девочки для битья больше не существует.

Федор как-то криво усмехнулся и снял очки… Под левым глазом у него красиво переливался сине-зеленым цветом фингал.

– Неужели это Юлька? – ахнула недоверчиво я.

Да быть такого не может! Она может и импульсивная, но побить Баринова не сможет. Или все-таки набралась храбрости и смогла?

– Нет, это не она. Ко мне приходил Дементьев. – Федор водрузил очки обратно на нос.

– ЭРИК??? – от изумления я села на стул.

В голове не укладывалось, что мой любимый, – я резко себя одернула, – уже не мой и не любимый – мог так поступить с Федором.

– Он самый. – Подтвердил Федор мои догадки. – Он решил сделать тебе сюрприз и отправился к Юльке… Выступил гонцом доброй воли и хотел наладить между вами общение. – Он хохотнул.

У меня мелькнула догадка.

– И она ему все рассказала?

– Ну да. В подробностях.

Я недоверчиво трясла головой.

– И все равно, ну, не мог он тебя ударить! – до конца не хотелось верить в это. Из-за меня раньше никто не дрался. Разве что Эрик сталкивался с Лешкой, но это все не то. А тут такое…

– Но это он меня ударил! – возмущался Баринов. – Влетел ко мне и набросился с обвинениями. Ругался так, что у меня уши в трубочку сворачивались.

– Дементьев ругался? – еще больше озадачилась я. Может, я попала в какую-то иную реальность или вообще еще сплю?

– Еще как! – восхищенно присвистнул Федька. – Он же у тебя вроде экономист, а матом владеет виртуозно.

– Так, хватит тут дифирамбы Дементьеву петь. – Прервала я поток восхищения Федора. – Что он тебе наговорил?

Меня разобрало жуткое любопытство.

– Маты опустить?

– Естественно. – Состроила оскорбленную невинность. Мол, не желаю ничего такого слышать.

– Ну… – Потянул Баринов. – Если коротко: я мудак, который воспользовался расстроенным состоянием своей сотрудницы и затащил е в постель. А потом, насытившись, подло бросил.

– ЧЕГО-О-О-О? – захлопала глазами я. – Эрик сказал тебе ЭТО?

Я отказывалась верить! Да не мог Дементьев наговорить Баринову такой ерунды! Это было совсем не похоже на Эрика.

– Того. – Веселился Баринов. – По мужскому кодексу чести, никогда нельзя пользоваться тем, что женщина расстроена разрывом с предыдущим возлюбленным. Она не вполне осознает, что хочет. Да и спать с подчиненными – это плохо.

– Какая чушь! – фыркнула я. – Насколько я помню, то ты никуда насильно меня не тащил. Все произошло по обоюдному желанию.

– Это я и озвучил твоему Эрику. – Вставил шеф.

– Он не мой. – Возразила я, и сердце предательски заныло, не соглашаясь с моими словами. – И что дальше?

– А он мне зарядил кулаком в глаз. – Вздохнул Баринов.

– Да-а-а-а, – у меня не нашлось, что сказать в данную минуту. Это какие-то странные мужские разговоры, которые я не хотела или не желала понимать.

– Ревнивый он у тебя. – С уважением добавил Баринов.

– Да не у меня! – огрызнулась я. – Мы расстались.

Федор снял очки и оглядел меня:

– А он об этом знает?

– Естественно! – оскорбилась я. – И вообще, он подлец.

– О, как! – Баринов задумчиво рассматривал меня. – Что он натворил?

Мне захотелось поделиться с кем-нибудь тем, что у меня скопилось в душе. В другое время я бы отправилась к Юле, мы бы вместе перемыли косточки Дементьеву, поругали бы его от души, поплакали, выпили бы вина и стали жить дальше. Но Морозова с недавних пор не хочет меня знать, а у меня достаточно гордости, чтобы не навязываться.

Федор помог мне снять куртку – и убрал ее вместе с сумкой в шкаф. Налил чая.

– Жалуйся.

Ну, меня и прорвало. Захлебываясь слезами и эмоциями я поведала Федору обо всем, что случилось в последнее время в моей жизни.

Надо отдать должное Федору – слушал он меня внимательно и сумел таки понять главное из моего сумбурного рассказа. Когда я замолчала, Баринов подтолкнул мне тарелку с печеньем.

– Подведем итог, Кирюш. Твой сосед и Баронет – один и тот же человек. Так?

– Ага. – Кивнула я, с аппетитом поедая крекер. Обычный крекер, на который прежде бы не обратила внимания. Что это со мной? И когда это так кардинально успели поменяться мои вкусы?

– Тебя обидело, что он не признался сразу? – Баринов ухватил самую суть.

– Да. Понимаешь, Федь, ведь мне и Баронет понравился. Умный, местами ироничный собеседник. Да и Эрик меня притягивал к себе. Я еще грешным делом как-то подумала: вот бы объединить их!

– И чем ты недовольна, Кир? Твое желание сбылось. – Недоумевал Баринов.

Я всплеснула руками. Мужчина, что с него взять?

– Федя, да как ты не можешь понять! – кипятилась я. – Да, я догадалась, что Дементьеву жена нужна ради Богданы, но если бы он мне сразу об этом сказал и не делал вид, что ему нужна я ради меня самой же…. Все было бы гораздо проще.

Баринов схватился за голову.

– О, Господи! Эта женская логика меня когда-нибудь прикончит. Кира, скажи мне, дорогая, а с чего ты решила, что ты сама ему не нужна?

– С того! – во мне вновь поднялась обида на Дементьева. – Видел бы ты, с кем он ходил на свидания…. – Вздохнула тяжело.

– Комплексы проснулись? – понимающе кивнул шеф. – Шестая часть марлезонского балета.

А я вдруг разревелась: ну, почему никто всерьез не принимает мои слова? Почему не понимают, что я чувствую себя жуткой уродиной на фоне тех женщин? А ведь Эрику они нравились! Стройные, красивые, ухоженные… Знающие себе цену. И я…. Несчастная и нескладная толстушка, работающая в ресторане кондитером. Какую конкуренцию я могу им составить? И я понимаю, что Эрик мог иметь любую из них, но пришлось остановить свой выбор на мне… Из-за дочери.

Федор тяжело вздохнул и встал из-за стола. Подойдя, Баринов обнял меня одной рукой и протянул платок.

– Давай, успокаивайся, Кира. Я обещал, что не стану поднимать эту тему в наших разговорах, но ты сама напросилась.

– Ты о чем? – с испугом глянула на серьезное лицо шефа.

– Слушай меня внимательно, дважды повторять я не буду. – Сжав зубы, говорил Баринов.

И я притихла, решив не рисковать.

– Ты мне всегда нравилась. Не только как друг, как женщина. И это было в первую очередь. Сначала я отметил твою привлекательность, женственность и сексуальность, которой ты почему-то стыдилась. Но тогда я был женатым человеком, а верность не пустой звук для меня. И я решил, что буду с тобой дружить, ты оказалась потрясающе интересной, могла и выслушать, и посмеяться вместе со мной, а твоя поддержка…. Не раз спасала меня. Думаю, я даже был влюблен в тебя. – Федор замолчал.

А я испуганно зажала рот рукой. Баринов был влюблен в меня? Господи, что это такое происходит? Я точно сплю, такого просто не может быть! Мы же с ним дружили, потом какое-то время дружили организмами…. Но это все, что нас связывало, разве нет?

– А потом все изменилось, – продолжил свою речь Баринов. – Мы оба оказались свободными. И никто и ничто не помешало нам какое-то время наслаждаться друг другом. И вспомни, дорогая моя, кто первым испугался этих отношений и все прекратил?

– Я. – Вынужденно призналась я. Слова Федора выстроили у меня в голове целостную картинку, в которую до сих пор не верилось. Федор всегда меня хотел. Я ему больше чем нравилась!

– И заметь, что я возражал против нашего расставания. – Продолжил говорить Баринов. – Мне хотелось серьезных отношений с тобой, Кира.

От неожиданности я чуть не свалилась со стула.

– ЧТО?

– Что слышала. – Слегка улыбнулся Баринов. – Почему ты так к себе относишься? Ты умная, красивая, интересная женщина. Ты притягиваешь к себе мужчин, разве это не убеждает тебя в собственной привлекательности?

– Но другие женщины…. – Начала лепетать я.

– А зачем ты смотришь на других? – искренне удивился Федор. – Думаешь, ты одна такая закомплексованная?

– Одна. – Кивнула с серьезным видом, так как была уверена в этом.

Федор громко засмеялся:

– Ага, как же! Да у твоей сестры комплексов побольше твоих!

– У Вики? – не поверила я. Вот это лишний раз подтверждает, что мужчины и женщины разные. Федор совсем не знал мою сестру. Она считала себя совершенством.

– Да. Ты ведь не думала, почему она так себя ведет? – дождавшись моего кивка, Баринов продолжил. – Она всю жизнь росла в твоей тени. Папа тебя обожал, другие люди – начиная от сверстников, заканчивая взрослыми – тянулись к тебе. И тебе для этого не нужно было прикладывать никаких усилий. Даже неважно было – красиво ты одета или нет. А Вика кроме своей внешности ничего не могла предложить. А красота спорная вещь – она сначала притягивает внимание, но если за ней скрывается пустота – человек устает от нее. А ты всегда светишься изнутри. Улыбнешься – и тебе в ответ улыбаются люди. Помимо своей внешности, которая, уверяю тебя очень привлекательная, – ты интересна своим богатым внутренним миром. И мне странно, что ты до сих пор не видишь этого. – Федор пожал плечами. – Вика из трусов готова выпрыгнуть, чтобы стать такой как ты. Поэтому и вешалась на твоих мужчин, но желаемого результата не получала. Она не ты.

Я вздохнула.

– Ты совсем меня запутал. – Пожаловалась я. – Никогда о таком не думала.

– Оно и видно. – Проворчал Баринов. – Хватит уже принижать себя. Ты бесценна, Кира. В тебе столько индивидуальности, искренности. Думаешь, почему Эрик так себя повел? У тебя сразу маячки стоят: не влезай – убьет! Вот мужик и решил сначала узнать тебя получше. Нехорошо поступил, что не признался сразу? Да, но разве у него был выбор?

Я немного подумала и согласилась со словами Федора. Я бы все равно искала подвох в словах и действиях Эрика. А значит это со мной что-то не так. И Федор прав, нужно решать эту проблему.

Допивая остывший чай, я невольно поморщилась. Вкус у напитка был отвратительным.

– Твой чай прокис. – Выдала я.

Федор с удивлением глянул на меня и потянулся к своей кружке. Сделал глоток.

– Чай свежий, что ты наговариваешь? – обиделся Федор, будто это он сам собирал чайные листья на плантации, а потом сушил их. – Это у тебя что-то со вкусом.

– Возможно. – Не стала спорить, мне и правда было нехорошо. – Ладно, я пойду. В понедельник уже приду на работу.

– Хорошо. – Федор составил кружки на поднос и отнес их на подоконник.

– От Юльки ничего? – рискнула спросить Баринова.

– Молчит. – Грустно ответил шеф, не поворачиваясь ко мне.

Отхлопать бы Морозову по мягкому месту ремнем, чтобы мозги на место встали! Ведь любит Баринова, но встала в позу и строит из себя гордую и обиженную.

Поднявшись резко со стула, я почувствовала, как горячая волна пробежала по моему телу. Схватившись за голову, я даже не успела позвать на помощь – сразу же рухнула на пол.

Очнулась я на диванчике Федора. Баринов суетился надо мной, изрядно побледневший. «Перепугался, бедняга», – улыбнулась про себя.

– Что это сейчас было? – слабым голосом спросила я.

Баринов перестал обмахивать меня влажным полотенцем и сел рядом.

– Это ты мне объясни, Кира. Ты больна? – подозрительно разглядывал меня шеф.

– Вроде нет. – Я потрогала голову, нащупав шишку. Поморщилась от неприятной боли. – Я никогда раньше не падала в обморок.

Баринов прятал глаза и вообще практически заламывал руки. Виноватый Федор то еще зрелище.

– Я не успел тебя поймать. Прости.

И лицо такое несчастное.

– Да ладно тебе, – поспешила успокоить его, чтобы зря не терзался, – ничего страшного.

– «Скорая помощь» уже в пути.

– Зачем? – испугалась я. Вообще-то я не любила обращаться к врачам, пойдешь к ним с каким-нибудь пустяком, а тебе найдут кучу еще каких-нибудь болячек. Оно мне надо?

– Не спорь. – Федор обтер мое лицо влажным полотенцем. – Хочу удостовериться, что ты в порядке и последствий после падения нет.

– Ты как курица-наседка. – Выразила недовольство.

Вот правда, Федька много суетится и зачем, спрашивается? Я здорова, как лошадь. Нет, сравнение с лошадью мне не слишком нравится. Хоть это и грациозное животное, но я-то человек. Короче, здорова я и точка!

Минут через пять приехала бригада «Скорой помощи» и как я не отказывалась, Федор запихал меня в их машину. Тиран!

– Меня Дементьев убьет, если с тобой что-нибудь случится. – Бурчал он, уворачиваясь от моих кулаков.

И когда это они успели подружиться? До того, как Эрик подбил шефу глаз или уже после этого?

Пришлось ехать в больницу, фельдшер выявил у меня повышенное давление, помимо легкого сотрясения. Откуда он его вообще взял???

Сдав кучу анализов и обойдя разных специалистов, мне наконец-то поставили диагноз. Точнее, несколько.

– Нервное истощение.

Смеялась долго, до истощения мне далеко. Хотя сбросить пять килограммов за это время – это было мощно.

– Повышенное давление.

На фоне истощения и переживаний. А то я без них не знаю, что реветь целыми днями никому на пользу не пойдет.

А вот третий диагноз поверг меня в шок.

– Беременность. Восемь недель.

Приехали, конечная станция, можете выходить. Я уже и не чаяла, что со мной это когда-нибудь случится. Разве может женщина моего возраста ни разу не забеременеть? Однако у меня никогда раньше не было беременностей.

А тут… Я беременная от Эрика.

Боже, и что мне делать? Говорить ему об этом или не стоит? Если скажу, вдруг он подумает, что я смирилась с его обманом и теперь со мной всегда так можно будет обращаться? Или не говорить? Ребенок будет только моим, нет у него отца и все. Правда, скрыть беременность не получится – мы живем по соседству. Разве что, можно переехать в другой район. Хотя, зачем? Я обожаю свою квартиру. Но жить рядом и молчать, когда у тебя с каждым днем растет живот… Тоже не слишком хорошая идея. Но менять жилплощадь я не стану! Если только не… Переехать к соседу, его квартира нравится мне гораздо больше. Так как мне лучше поступить?

От этих мыслей у меня разболелась голова, и я присела в коридоре. Нужно просто добраться до дома, а думать я буду позже – время у меня еще есть.

Закрыв глаза, я представила себя с ребенком на руках. Мальчик с двумя очаровательными ямочками на щечках и любознательным серо-голубым взглядом. Рядом довольный Эрик и Богдана….

Черт, эта картина заставила меня вновь плакать. Как бы мне хотелось, чтобы между нами не было никаких обид, чтобы мы с Эриком поженились и растили наших детей. Богдану я давно считала своей. Ну, почему все так сложно?

Пока я сидела в коридоре, ко мне подошла врач и вручила мне множество рекомендаций и буклетов.

– Вы должны беречь себя, хорошо питаться. Если хотите сохранить беременность, прислушайтесь к моим словам.

Доктор ушла, а я осталась сидеть, перебирая справки и буклеты магазинов: «Я мама», «9 месяцев», «Наш малыш». А меня просто завораживали вещи, представленные в них. Такие маленькие распашонки, ползунки и чепчики. Неужели скоро я стану постоянной покупательницей этих магазинов?

У меня от радости задрожали руки, а глаза заполнились слезами. Теперь-то понятно, почему я так много плачу в последнее время. И как бы ни сложились наши отношения с Эриком в дальнейшем – он уже сделал мне два замечательных подарка. Богдана и наш малыш. От девочки я ни за что не откажусь!

С этой мыслью я вышла из больницы.

Домой я вернулась в ином настроении. Нет, мне не стало легче из-за того, что происходило в моей жизни в последнее время. Но у меня появился стимул жить дальше. Ребенок. Я так долго этого хотела и так много об этом мечтала! И вот, наконец, Вселенная исполнила мое желание. У меня столько дел впереди!

Сделать ремонт в комнате – вместо гостиной там будет детская. Потом встать на учет в женскую консультацию. А в перерыве между этими хлопотами мне нужно водить Богдану в кино, театр и цирк. В общем, проводить с ней как можно больше времени, чтобы девочка не чувствовала себя обделенной моим вниманием.

Ох, сколько же всего мне нужно сделать!

Этим же вечером ко мне пришла Богдана. Мы с ней решили испечь пряники. Как хорошо, что тошнота у меня бывает только в первой половине дня.

– Кира, а папа снова уезжает в командировку. – Грустила Богдана. – С кем я останусь?

Шутливо нахмурив брови, я спросила:

– Как это с кем? А я? Ты что, забыла, как весело мы проводили время вдвоем?

– Но ты же теперь не с папой. – Вздохнула девочка.

– Это ничего не меняет! – быстро ответила я.

После моих слов ребенок значительно повеселел.

– Сходим с тобой в кино? – хитро прищурилась Богдана.

– Конечно. А потом в кафе. – Подхватила я заговорщицкий тон малышки.

– Кира, я так тебя люблю! – обняла меня девочка.

– И я тебя люблю, солнышко. – Чмокнула ее в макушку и передала чашку с глазурью. – Смазывай пряники.

Богдана с усердием выполнила поручение и села перед духовкой, наблюдать за процессом выпечки.

Я же решила сходить к соседу. Раз он едет в командировку, то я могу забрать Богдану к себе на это время. В его квартире я не останусь ни за что! Слишком много там воспоминаний.