Текст книги "Капкан на мечту"

Автор книги: Наталья Андреева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Ты вроде на пляж собиралась?

– Да, я хотела побыть одна.

– Муж, значит, тебе мешает! – тут же уколол ее Жорик. – Ладно, вали. Но учти: у меня везде знакомые. Я по-любому все узнаю.

– Хорошо. – Она решила не обострять ситуацию. – Если ты хочешь, чтобы я не выходила из номера…

– Что я, садист? – проворчал Схованский. – Ладно, увидимся за ужином.

И стал натягивать шорты. Ульяна так и не поняла, разрешили ей пойти на пляж или нет?

«Осталось потерпеть совсем немного, – утешала она себя, собирая пляжную сумку. – Да пусть орет! Я все равно пойду к морю».

«Америка… – думала она, глядя на синюю-синюю воду. – Ты все ближе и ближе, хоть и осталась на месте. Но я теперь знаю, как приблизить мечту. Я, кажется, нашла!»

Десять метров в секунду

С этого дня Ульяна жила надеждой. И даже начала улыбаться. За день до их отъезда опять поднялся сильный ветер. По морю, потревоженному штормом, сначала пошла рябь, а потом появились и волны, которые становились все больше и больше, вода тут же остыла. Купаться теперь решались немногие. Ульяна отнеслась к этому спокойно: время собирать чемоданы. От Жорика толку мало, все, на что способен Схованский – это усесться верхом на битком набитую сумку и застегнуть молнию. Да еще и упрекнуть жену:

– Не понимаю, чего ты накупила? Небось опять себе шмоток!

Хотя, большая часть покупок – это были сувениры для его же приятелей. И не какие-нибудь магнитики! В пышном букете пороков Жорика отсутствовала жгучая крапива жадности. Поэтому его приятелям доставались дорогой алкоголь, оливковое масло первого холодного отжима, европейские кремы для лица и тела. Вот Ульяна с полным правом могла ревновать своего мужа. Для кого все это?

– Это женам, – говорил Схованский, кидая в корзину для покупок очередную красивую коробку. – Они мне тоже привозят сувениры.

Этими «сувенирами» были бутылки все с тем же виски из дьюти-фри или местным самогоном. Схованский щедро отдаривался. Ульяна же мысленно чертыхалась, собирая перед отъездом с курорта чемоданы.

«Чтоб ты сдох», – привычно подумала она, поставив в шкаф очередной битком набитый пакет и с облечением сбрасывая с гудящих ног сабо. День перед отъездом был посвящен походам по магазинам. «Господи! Вечером у меня встреча с Юлием!» – вспомнила она.

На ужин она намеренно пошла в то же время, когда предпочитала принимать пищу Розалия Карловна. Ульяна вежливо с ней поздоровалась и обосновалась с Жориком за соседним столиком. Схованский тут же начал вертеть головой в ожидании официанта. На сухую, что ли, ужинать? Улучив минутку, когда Розалия Карловна отошла за едой и Юлий остался один перед почти полной тарелкой, Ульяна, проходя мимо, тихо спросила:

– Ну как? Сможете со мной встретиться?

– В десять, в баре у бассейна, – еле слышно ответил тот. – Перед отъездом Розалия рано ложится спать.

Ульяна молча кивнула и пошла накладывать себе еду.

– Мясо сегодня жесткое, – кисло сказала Розалия Карловна, с которой они встретились у лотков с горячим. – Зато рыба вроде бы ничего. И попробуйте спаржу. Это полезно.

– Спасибо, – сдержанно улыбнулась Ульяна.

– Я не получила здесь от еды никакого удовольствия! – громко сказала Хорькова. – Тутошний повар – бездарность! Ему надо в Макдоналдсе работать, а не в приличном ресторане! – ехидно добавила она. – Впрочем, этот ресторан никак нельзя назвать приличным! Как только вернусь домой – напишу отзыв на популярном туристическом сайте. Я один из самых читаемых авторов, между прочим!

– А я-то гадала, кто там пишет гадости о замечательных отелях? – не удержалась Ульяна.

– Сразу видно, милочка, что вы ничего слаще морковки в жизни не видели! – буквально испепелила ее взглядом Хорькова. – Этот отель отвратителен!

– Не буду с вами спорить, потому что это бесполезно, – и Ульяна мстительно стала накладывать себе мясо.

Розалия Карловна презрительно хмыкнула и с полной тарелкой отвратительной, по ее словам, еды ушла к своему столику.

«Я начинаю получать удовольствие от мысли, что мне придется ее убить, – подумала Ульяна. – Она и Схованский – два сапога пара! Оба заслуживают смерти!»

– Хочешь надраться – пей сегодня, – предупредила она мужа. – Я хочу, чтобы в аэропорт ты поехал трезвым. Завтра будешь выхаживаться. Только пиво.

– Учить меня будешь! – огрызнулся Схованский, но послушался.

Уже был случай: они опоздали на самолет из-за того, что Жорик, в стельку пьяный, упал в канализационный люк, выходя из автобуса. Пришлось вызывать «Скорую», потому что сидевшие в автобусе люди подумали: мужчине плохо. Но шок у Схованского, когда его достали из люка, был от страха, а вовсе не от боли. В люке оказалось темно. Сломать же Жорик себе ничего не сломал, чему несказанно удивились врачи, обследовавшие его в больнице. Разумеется, случай признали не страховым. Было столько проблем, что Жорик решил не повторять эксперимент.

– Виски! – велел он официанту. Тот понимающе посмотрел на мадам и взглядом спросил: «Как всегда, побольше льда?» Она отрицательно покачала головой и по-английски сказала:

– Да пусть пьет. Не разбавляйте.

– Чего ты ему прочирикала? – подозрительно спросил Жорик. – Умная, да? Если я пойму, что мне в стакан вбухали воды, я тебя урою, сука драная!

Глотнув принесенного виски, он проворчал:

– Вроде не разбавленное. Смотри у меня!

Ульяна машинально посмотрела на часы: половина восьмого. До десяти Жорик так накидается, что наверняка отключится. На всякий случай в номере Ульяна сделала мужу «ерша». Добавила в стакан с виски, которое он пил, кое-что из мини-бара. Ром, текилу и даже местный коньяк. Схованский отрубился в половине десятого. Услышав его мощный храп, Ульяна удовлетворенно кивнула. Теперь Жорика до утра и пушкой не разбудишь, можно идти на встречу с Хорьковым.

Юлий опоздал. Она уже начала волноваться, не передумал ли?

– Розалия очень долго засыпала, – принялся оправдываться тот, едва присев за столик в самом темном, укромном уголке бара. Причем Хорьков тут же с опаской передвинул стул поближе к пальме. – Отказывалась принимать снотворное до того, как я соберу все чемоданы и сумки. Уф! Чего мне это стоило! Боюсь, завтра будет перевес, – пожаловался он. – Мне предстоит еще один тяжелый день. Представляю себе сцену в аэропорту! Ну, а как ваши дела?

– Мой тяжелый день – послезавтра, – вздохнула Ульяна.

– Понимаю, – кивнул Хорьков. – Боитесь, что ваш супруг устроит пьяный дебош в самолете?

– Такое уже было, – коротко сказала Ульяна. – Дважды я на грабли не наступаю, но разве все предусмотришь? С мужем-алкоголиком – как по минному полю… Ну что? Здесь поговорим или отойдем куда-нибудь подальше?

– Мне-то что, я уезжаю, – пожал плечами Хорьков. – Сцену ревности не мне закатят. Вон, кругом люди! Среди них наверняка есть знакомые вашего общительного мужа, – добавил он с ехидцей.

– Вы правы. – Ульяна поднялась. – Идемте-ка к детскому бассейну, там в это время суток никого уже нет.

Они устроились на детской площадке, Ульяна села на разноцветную веселенькую скамейку, а Юлий оседлал пластмассового коня. Кроме них, здесь никого не было. Анимационная программа шумела в павильоне у рецепции, отбыв на детской дискотеке, родители отправились на взрослое шоу, отпрыски, разумеется, с ними.

Но разговор Ульяны и Юлия был совсем не детским, несмотря на окружающую их обстановку: качели, песочница, горки и карусель.

– Ну что? Вы придумали? – жадно спросил Хорьков. – Как избавиться от Розалии?

– Да. Но сначала выслушайте, как я хочу избавиться от мужа.

– Внимательно слушаю, – нагнул голову Юлий и поправил сползающие очки. – Ведь это касается меня.

– Правильно: вы исполнитель. Ну, так слушайте очень внимательно. У нас с Жориком есть дача. Поскольку дома я пытаюсь мужа контролировать, он частенько уезжает туда один, чтобы, как он говорит, в баньке попариться. Жорик – человек очень общительный. Это вы правильно заметили. Компании он всегда рад. Меж тем его сосед по даче недавно завязал. Закодировался. Для Схованского это – настоящая трагедия, – с иронией сказала Ульяна. – Как любит говорить мой муж, все чаще теряем мы верных бойцов. Далеко не у всех здоровье железное, как у него. Один загремел в больницу с инфарктом, другой во второй раз женился, родил ребенка, а до того готовился, год не пил, не курил. Жорику, как ни крути, полтинник. В этом возрасте друзья его молодости почти все остепенились. Либо нажили такие болезни, что пить, как он, уже не могут. Вот он и стал все чаще уезжать на дачу. И по-черному пьет теперь в одиночку. Так вот: когда он в очередной раз уедет туда, я позвоню ему и скажу, что Розалии Карловне, с которой я познакомилась во время последней нашей поездки за границу, срочно понадобилась книга моих кулинарных рецептов. Я очень люблю готовить, и у меня это получается. Вы удивлены? – Юлий кивнул. – Стоит вам попробовать мое мясо в тесте или лазанью, как вы посмотрите на меня совсем другими глазами. Я хорошая хозяйка, просто с мужем не повезло, он это не ценит. Моя свекровь тоже была мастерица готовить. Много рецептов мне досталось в наследство от нее. Это толстенная книга, настоящее сокровище. Я намеренно «забуду» ее на даче. Я ведь много часов провела с вашей женой, не удивительно, что у нас зашел разговор о кулинарии. Я скажу Жорику, что вас пришлют за этой книгой, Розалии Карловне, мол, прикипело. О! Он очень обрадуется компании!

– Но разве нельзя продиктовать рецепт по телефону? – задал встречный вопрос Юлий.

– Кому? Пьяному Схованскому, у которого язык заплетается? Станет он диктовать с десяток рецептов? Я скажу ему, где лежит книга, и положу ее на видном месте, на кухне. Чтобы в случае чего вы сами ее нашли. Мои звонки мужу в этот вечер никого не удивят. Схованский пьет, и я, само собой, его контролирую и звоню неоднократно, когда он остается один. Вы приедете, он вас впустит на участок. Дом почти на отшибе, не беспокойтесь. Машину можете оставить за воротами, где-нибудь в лесу. Жорику скажите, что приехали на такси. Учитывая характер Розалии Карловны, он ничуть не удивится. Он прекрасно знает, что вы готовы поехать на край света, лишь бы подольше ее не видеть. Разумеется, Жорик попросит вас задержаться и составить ему компанию. Мол, куда так торопиться? К ведьме своей всегда успеешь, а позвонит, так скажешь, что выехал, в пробке сидишь. На сто процентов Схованский уже будет пьян. Дальнейшее дело техники. Вы с ним выпьете, за встречу. Подольете в спиртное клофелин. Пузырек я вам дам. Убедитесь, что Схованский не дышит, и уедете. Да, наведете в доме бардак, прихватите кое-что из вещей. Итог – в доме побывали грабители. Схованский, человек хлебосольный, впустил случайных людей, это никого не удивит. Возможно даже, женщину. Проститутку вызвал, а что? А та подлила ему в спиртное клофелин. Я в это время буду на спектакле с приятельницей, билеты куплю заранее. Еще один предлог, почему я сама не поехала на дачу за этой книгой. Во-первых, запись к стоматологу, во-вторых, жаль было, если дорогой билет пропадет. Это для полиции, когда меня будут расспрашивать. Я ведь первая под подозрением. Но сначала я позвоню соседям по даче. Мол, муж не отвечает на звонки, беспокоюсь и все такое. Те придут и найдут в доме труп. Дверь оставите открытой. Все.

– Умно, – согласился Юлий. – Ограбление – это очень умно. Машину, значит, оставить в лесу… А куда девать вещи? Вдруг их найдут?

– Отвезете на помойку где-нибудь в Москве. Или выкинете по пути, главное, подальше от нашего дачного поселка.

– А вдруг все же увидят мою машину?

– Вы приедете вечером, уже в сумерках. Да никто и не станет высматривать, кто там зашел к Схованскому. Все уже привыкли, что Жорик бухает. И у него полно приятелей, а теперь это зачастую люди случайные. Я знаю участкового, который приедет по вызову. Он так и скажет: допился! Его уже не раз вызывали, Схованского нельзя назвать человеком тихим. Поэтому наши ближайшие соседи предпочли выставить дом на продажу. А репутация у нас в поселке такая, что покупатель все никак не найдется. Видимо, слухи ходят. Жорик сам уже все подготовил. Главное, создал соответствующую репутацию. Что касается меня, я завтра же начну «проводить работу». Пожалуюсь Жорику, что ваша жена меня достала, требует книгу моих священных рецептов. И что я ей пообещала. Так что ваш визит не станет для Схованского неожиданностью.

– А если он кому-нибудь проболтается?

– О чем? О кулинарных рецептах? Да он котлеты самостоятельно пожарить не может! Просто положить их на сковородку и, когда с одной стороны подрумянятся, перевернуть. Тему кулинарии Жорик в своих разговорах не затрагивает никогда.

– Ну, хорошо, – кивнул Хорьков. – Подлить в спиртное клофелин – это я могу. Что ж, весьма неглупый план. Ну а если бы это был не я? – спросил он вдруг с интересом. – А человек, которого ваш муж не знает?

– Я бы ему сказала, что из провинции внезапно приехал мой двоюродный брат. Я в семье одна, но мой отец из многодетной семьи, у него три брата и три сестры. А уж двоюродных сестер и братьев у меня не счесть! Когда они все приехали к нам на свадьбу, Жорик сказал, что в моей родне можно запутаться. Всех их в лицо он, разумеется, не помнит. Если бы я нашла женщину, с которой можно обменяться убийствами, я бы представила ее двоюродной сестрой. Мужчину, соответственно, братом. Поскольку я «у стоматолога», Жорик как гостеприимный хозяин должен гостя или гостью развлекать. Он бы только обрадовался. Есть с кем выпить!

– Да, вы долго готовились, – с уважением сказал Юлий. – Но зачем вам нужен этот обмен? Убийствами, – он поежился. – Звучит как-то… Жутко. Почему бы просто не нанять киллера?

– Нанять случайного человека? – хмыкнула Ульяна. – Ага. Он пристрелит Схованского, и все сразу поймут, что я – заказчица. У меня, как и у большинства нормальных людей, нет связей в криминальном мире. Значит, мне непременно попадется дилетант. К тому же он – человек незаинтересованный. Ему ничего не стоит взять у меня деньги, а работу не сделать. Но самое главное, у меня нет таких денег, – грустно сказала она. – Схованский контролирует мои расходы. В деньгах я, конечно, не нуждаюсь, но такая большая сумма… – она развела руками. – Это еще один повод меня подозревать. Очень рискованно. В то время как у нас с вами взаимный интерес, я помогаю вам, а вы помогаете мне. После такого «обмена» не в наших интересах друг друга выдавать.

– Хорошо, убедили. Но как насчет меня? – видимо, Хорьков все еще продолжал сомневаться. – Так ли уж идеален ваш план относительно Розалии? Ведь тут у вас времени было мало. Каких-то три дня. Поэтому, извините меня, Ульяна, но я волнуюсь.

– Вы забываете, что на этот раз исполнитель – я, – усмехнулась она. – Поэтому в моих же интересах, чтобы в плане не было ошибок. Это мои риски.

– И что же вы придумали? – всем телом подался вперед Хорьков. – Прямо не терпится узнать!

– Все просто. На мысль меня натолкнула ваша жена, когда сказала, что ваш подъезд – это проходной двор. Люди идут к гадалке день и ночь, с наступлением сумерек даже больше. Значит, консьержка не обратит внимания на женщину, которая вошла в подъезд после сигнала домофона и к лифтам не пошла, а сразу направилась туда, где живет госпожа Домна. На пятый этаж я поднимусь пешком, по лестнице. Ваша задача: дать жене снотворное. Сможете?

– В каком смысле дать? – поежился Юлий. – В чай, что ли, положить?

– Да хоть бы и в чай, – пожала плечами Ульяна. – Обычную ее дозу. Сколько она там принимает?

– Две таблетки.

– Вам надо дать ей две таблетки, чтобы она уснула. Или просто убедиться, что Розалия приняла снотворное. Мне надо, чтобы она крепко спала, когда я приду. Дав ей лекарство, вы с ней поругаетесь. Это для вас дело обычное. Но на этот раз вы вспылите и уйдете из дома. Потому что вам нужно алиби. Вам есть к кому пойти? Друзья? Просто знакомые? Которые могли бы приютить вас на одну ночь?

– Таковыми не обзавелся, – уныло сказал Хорьков. – Ну, какие могут быть друзья с моей Розалией? Кто ее вытерпит?

– Тогда, может быть, в гостиницу?

– Знаете что? А поеду-ка я к родителям! – оживился Юлий. – Такой вариант устроит?

– А долго вам ехать?

– Поздно вечером на хорошей машине часа два, не больше. Потому что пробок уже нет.

– Отлично! Хотя родители не слишком надежное алиби, но вы сделаете так, чтобы вас видели как можно больше людей в тот вечер. Не стесняйтесь, зайдя в магазин, пококетничать с продавщицей. Если во дворе увидите старушку с собакой – обязательно поздоровайтесь. После того как приедете в родной город, не сразу идите к родителям. Сначала – опять-таки в магазин. Купите что-нибудь дорогое, запоминающееся.

– А что в это время будете делать вы?

– Убивать вашу жену! Вы дадите мне ключ от квартиры. Все ключи, и от домофона тоже. У вас есть дубликаты?

– А как же!

– Это хорошо. Отдадите их мне. Потом незаметно вернете на место. Еще мне нужно фото той женщины. Совладелицы одного из магазинов, принадлежащих вашей жене. Как ее зовут, эту женщину?

– Софья.

– Как я уже поняла, мы с Софьей одного роста и примерно одного возраста. Остальное доделают парик, очки с затемненными стеклами и грим.

– Но как?! Как вы это сделаете?! – не унимался Юлий.

– Задушу Розалию Карловну, пока она спит. Положу ей на голову подушку, и…

– Господи! Неужели вы сможете?!

– Смогу, – твердо сказала Ульяна. – Я – смогу. Потому что мне до зарезу нужна свобода. Эта ваша Софья, часом, не одинокая женщина?

– Одинокая, – кивнул Юлий.

– Что она делает по ночам? Может, развлекается по ночным клубам?

– Это вряд ли, – с сомнением сказал Хорьков. – Она ведь уже не девочка-подросток. Серьезная дама, еврейка. Бизнес есть бизнес. Софья одинока, поэтому работа для нее все. Отдушина, так сказать. Целыми днями Сонечка в магазине, мечтает поделить бизнес, стать самостоятельной. Моя жена с ней постоянно из-за этого скандалит. Софья – труженица, этот магазин она, по сути, на себе тянет. А Розалия пользуется. На всякий случай я проверю, не уехала ли Софья за очередной партией товара. Если нет, то ночью она, скорее всего, крепко спит у себя дома.

– Еще лучше. Алиби у нее, значит, вряд ли будет. На всякий случай я тоже инсценирую ограбление. Возьму золотые украшения и деньги. Все, которые найду. Две версии лучше, чем одна: не поделили бизнес и бомжи ограбили. Схватили все ценности, которые под руку попались, и убежали. Если мы зациклимся на том, чтобы подставить компаньонку Розалии, то можем и пережать. Тут надо готовиться очень тщательно, хорошенько узнать человека, все его слабости, обязательно проверить, дома ли он в ночь убийства, один ли. В деле, таким образом, появляется кто-то третий, а это всегда опасно. Много ненужных рисков. Куда как лучше грабители, какие-нибудь гастарбайтеры. Сейчас их прессуют, многие спешно уезжают из России, вот и бесчинствуют. Не хотят уезжать с пустыми руками либо просто мстят. Не беспокойтесь: крайнего найдут, как и в моем случае, так и с Розалией Карловной. Квартиры и дачи часто грабят. А кто? Само собой, лица кавказской национальности!

– Вам сказать, где лежат драгоценности?

– Ни-ни! Ни в коем случае! Версия такая: жена ждала, что вы вернетесь. Поэтому дверь не заперла. Кто-то случайно толкнулся, вошел, увидел спящую женщину, богатую квартиру, стал шарить по полкам, хозяйка зашевелилась, и грабитель, боясь, что она проснется, ее задушил.

– Но у нас две двери! Одна в квартиру, другая отделяет секцию от площадки с лифтами!

– Ну и что? – пожала плечами Ульяна. – Время позднее, все соседи уже дома. Ваша жена обе двери оставила открытыми. Потому что, уходя, вы в запале швырнули на стол ключи. Главное, убедительно разыграйте семейную ссору. Кричите громче, чтобы слышали соседи.

– О! Это я смогу!

– Какую бы версию ни стало разрабатывать следствие, вы здесь ни при чем. А меня вряд ли станут искать. Кто я такая? Какой мне смысл убивать Розалию Хорькову? Случайных людей, проходящих через ваш подъезд, хватает. Убийцу так и не найдут. А нам того и надо.

– Вы, главное, не сразу идите ее убивать, – с опаской сказал Юлий. – Дайте мне хотя бы час, чтобы я успел зафиксировать свое алиби и отъехать подальше от дома.

– Какой же вы трус! – не удержалась Ульяна. – Ну, хорошо. Я дам вам целых два часа. Устраивает?

– Еще бы! Значит, я даю жене снотворное, потом ссорюсь с ней, ухожу, она засыпает, а утром я узнаю, что ее убили. А как я это узнаю? – жалобно сказал Юлий.

– Утром вы будете ей звонить, – терпеливо пояснила Ульяна. – Потом, якобы испугавшись ее молчания, вернетесь домой. Дверь между площадкой, где находятся лифты, и секцией с квартирами наверняка уже будет закрыта, потому что соседи уйдут на работу или по делам. Вы будете громко стучать. Потом спуститесь вниз, к консьержке. У нее должны быть дубликаты ключей, согласно правилам противопожарной безопасности. Консьержке вы тоже расскажете душераздирающую историю о том, как накануне поссорились с женой. Вместе вы подниметесь наверх. Откроете дверь. В вашу квартиру дверь, само собой, будет открыта. Ну а дальше… Сможете разыграть убитого горем мужа?

– Я попробую! – с воодушевлением сказал Юлий. – Вроде бы все гладко. Меня уж точно не заподозрят. Кого угодно, только не меня. Я ведь был далеко. И насчет киллера… В этом вы, Ульяна, правы. Нанять случайного человека, который вполне может кинуть? Да и денег таких у меня нет, равно как и у вас. Возьми я их со счетов – полиция сразу меня заподозрит. А тут взаимный интерес. Но только вы уж не уходите, пока не убедитесь, что Розалия мертва!

– Не беспокойтесь, – усмехнулась Ульяна. «Господи! Юлий, Юлий, если бы только знал!» – Скоро вы получите свободу. Равно как и я. Только не тяните. Как я уже сказала, у лекарства, которое я вам дам, срок годности истекает. Нам стоит поторопиться.

– Да-да! Я согласен! Когда мы встретимся? И где?

– В супермаркете на фуд-корте. Давайте в «Метрополисе». От моего дома это довольно далеко. А от вашего?

– «Метрополис»? Это, если мне не изменяет память, метро Войковская?

– Именно.

– От меня тоже далеко! – обрадованно сказал Юлий.

– Там достаточно многолюдно. А на фуд-корте уж точно полно народа. Сядем за одним из столиков. Это не привлечет внимания. Мы все уже обсудили, осталось передать вам лекарство и назначить дату. У меня есть симка, кривая. Купленная у метро, без паспорта. Я дам вам номер. Мобильник у вас с собой? – Хорьков кивнул. – Пишите. Запись потом уничтожите. Договариваемся встретиться через три дня, на четвертый, после того, как вы прилетите. Это у нас будет… Четверг. Устраивает?

– Вполне! Лучше днем.

– Устраивает. В три?

– В три, – кивнул Хорьков. – Я уйду с работы, скажу, что по делам жены. Розалия ничего не будет знать.

– Если вдруг не получится – пришлите эсэмэс. Или время вдруг не устроит.

– Но лучше, как я понял, обойтись без этого?

– Юлий, вы умнеете на глазах. Лучше вообще никаких звонков и эсэмэсок. Только личный контакт. Нам и встретиться-то надо пару раз. После чего мы друг о друге забываем навсегда.

– Согласен, – он коротко вздохнул. И поднялся со своего игрушечного коня. Они неплохо вместе смотрелись, маленький Юлий Хорьков и детская игрушка, как отметила Ульяна. Но какие большие планы у этого малыша!

– Что с деньгами собираетесь делать? – с улыбкой спросила она.

– Все, – коротко ответил Хорьков. И Ульяна поняла, что не ошиблась: планы большие. – Ну, я пошел.

– Я рада, что вы решились. До встречи в Москве.

Какое-то время она смотрела ему в спину. Хорьков торопливо уходил с детской площадки, несмотря на то, что его жена крепко спала.

«Неужели мне наконец повезло? – с надеждой подумала Ульяна. – Я сумела его уговорить! Осталось потерпеть еще немного, и я получу долгожданную свободу!».

На следующий день Хорьковы уехали. На завтраке их уже не было, видимо, они улетали ранним рейсом.

– Если и был скандал, то мы его не слышали, потому что спали в своем дальнем бунгало, – сказала Ульяна мужу. – Розалии Карловне наверняка не понравился выставленный счет.

– Ты это о чем? – вытаращил на нее глаза Жорик.

– Хорьковы сегодня уехали.

– Какие Хорьковы?

– Розалия Карловна с супругом.

– А… Эти… Ну и черт с ними! Уехали так уехали. Было бы о чем жалеть! Ну их, эти курортные знакомства, – поморщился Схованский.

– Кто бы говорил! – не удержалась она. – Да ты только и делаешь, что просиживаешь в барах со своими новым друзьями! По моему опыту, ты и в Москве потом с ними встречаешься, если это москвичи!

– С нормальными людьми – да, – отрезал Жорик. – А эти твои… как ты говоришь? Хорьковы?

– Да.

– Странная парочка. Он какой-то пришибленный, а она так просто стерва. Век бы их больше не видать!

– Сожалею, но придется, – притворно вздохнула Ульяна. Момент был подходящий. – Потому что Розалия Карловна меня достала, – пожаловалась она. – Мне пришлось дать ей номер телефона.

– За каким? – нахмурился Жорик.

– Она коллекционирует рецепты. Обожает готовить. Ты же знаешь, какое наследство досталось нам от твоей мамы.

– Вечно вы со своими бабскими штучками, – раздраженно сказал Схованский. И тут же: – Я вчера перебрал, мне надо похмелиться.

– Жорик, ты помнишь, что я сказала? Сегодня только пиво! Нам завтра лететь.

– Да помню я! – все больше раздражаясь, сказал «любящий» муж. И жалобно: – Но пиво-то можно?

– Пиво можно, – спокойно сказала Ульяна. После вчерашнего разговора с Юлием у нее заметно улучшилось настроение.

Обрадованный Жорик понесся к столику с шампанским.

– Я же сказала: только пиво! – разозлилась Ульяна, когда муж поставил на стол два полных до краев бокала.

– Это тебе. А то ты все ворчишь и ворчишь.

– Георгий, что это с тобой?! – теперь уже она удивилась. – Забота обо мне?!

– За отъезд, – торопливо отвел глаза Жорик.

– Ага. Думаешь, я напьюсь и тебе разрешу? Схованский! Я знаю наизусть все твои штучки! Даже не думай меня напоить!

– С чего тут напиваться, – Жорик кивнул на шампанское. – Просто отметить. А че? Хорошо отдохнули!

«Да уж… – подумала она, отпивая шампанское. – Хорошо…»

Она смотрела на мужа, прикидывая, как будет выглядеть его труп? Должно быть, отвратительно! Костюм для похорон покупать не надо. Сойдет и тот, что есть, так называемый парадный. Схованского Ульяна давно уже решила кремировать.

«А пепел развею по ветру», – мстительно подумала она, допивая шампанское.

…Свою законную выпивку Жорик потребовал уже в зале ожидания. Еще бы он равнодушно прошел мимо дьюти-фри, полки которого буквально ломятся от спиртного! К счастью для Ульяны, объявили посадку. На регистрацию и личный досмотр были такие очереди, что времени на закупку в дьюти-фри почти не осталось. Торопливо похватав что-то с полок, они понеслись к воротам под грозное:

– Пассажиры Трансаэро, вылетающие в Шереметьево! Последнее предупреждение! Повторяю: последнее предупреждение! Посадка на ваш рейс заканчивается!

Чертыхаясь, Жорик понесся в автобус, где сидели несколько человек, так же опаздывающие на рейс в Шереметьево. Ульяна, сдерживая торжествующую улыбку, спокойно шла сзади. Она прекрасно знала, что раньше времени самолет не отправят. Просто русские не торопятся на посадку, предпочитая спустить последние денежки в дьюти-фри, автобусы стоят пустые, а новые пассажиры, уже с других рейсов, прибывают и прибывают. Аэропорт крошечный, везде толпы народа, огромные очереди. Вот их и пытаются раскидать по самолетам. Как прикинула Ульяна, сидеть в ожидании вылета придется минут сорок, несмотря на «последнее предупреждение». Но Схованский трус. Он уже знает, что такое опоздать на самолет, и ему это очень не понравилось. Усевшись на сиденье в почти пустом автобусе, Жорик с тоской смотрел теперь на здание аэровокзала, где остались заветные бары.

Чуть ли не впервые в жизни Жорик Схованский вошел в самолет трезвым! Сел и тут же начал ерзать.

– Взлетим – налью, – пообещала Ульяна.

И Жорик терпеливо ждал. Он до смерти боялся, что его внесут в черный список как дебошира или вообще отдадут по суд. В прошлый раз еле-еле удалось отмазаться.

– Меня посадят, а ты будешь на мои деньги шиковать! Со своим любовником! – устроил он тогда жене настоящую истерику.

– Так и будет, – не выдержала Ульяна. Вариант с тюрьмой ее тоже устраивал.

Зато он не устраивал Жорика, который теперь ерзал, ежился, но терпел. Мимо то и дело проходили очаровательные стюардессы, проверяя, вертикально ли зафиксированы спинки кресел и все ли пассажиры пристегнули ремни.

– Не желаете ли плед? – спросила одна у Жорика, видя, что тот не в себе.

– Нет, спасибо, – промямлил Схованский.

– Принесите мне, – улыбнулась Ульяна.

Девушка кивнула и ушла. Жорик съежился и затих. Вскоре бортпроводница вернулась с пледом и наушниками. Схованский, поморщившись, отказался и от них.

Ульяна накинула на ноги плед и закрыла глаза. Слава богу, рейс не задержали. Через сорок минут, которые, как и предполагала Ульяна, пришлось просидеть в салоне, они взлетели.

Муж, то и дело вздыхая, смотрел на табло в томительном ожидании, когда же погаснет значок «пристегните ремни». Наконец, лайнер набрал высоту.

– На, – сказала Ульяна, протягивая Схованскому пластиковую бутылку с виски. Тот благодарно что-то промычал и мигом свинтил пробку.

Сок они всегда брали яблочный. Если туда плеснуть виски, то цвет напитка не вызовет подозрений у бортпроводников. Сейчас с этим строго: в полете категорически запрещено употреблять спиртные напитки. Сделав пару глотков, Жорик блаженно улыбнулся. Получив допинг, он вновь почувствовал себя человеком. Жизнь, что называется, налаживалась…