Текст книги "Проигравшему достается жизнь"

Автор книги: Наталья Андреева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

2. 4

Дома она внимательно осмотрела вещи, взятые из клиники. Украшения были дорогие и выбраны со вкусом. Она примерила все. Кольцо с трудом, но налезло на безымянный палец левой руки, серьги оказались к лицу, кулон лег в ложбинку меж ключицами, будто всегда там был. Она поежилась невольно и хотела, было, его снять, но рука сама собой опустилась. У нее никогда не было таких дорогих и красивых вещей. И ведь к лицу!

«Но не тебе же! Ей!» – вспомнила она. – «Ну и пусть!»

Потом принялась рассматривать куртку. От нее сильно пахло духами, запах был божественный! Глубокий, чувственный. Не сладкий, не свежий, но и не горький, а такой, что хотелось еще и еще раз нагибаться к лисьему меху, которым была оторочена куртка, и принюхиваться, пытаясь угадать нюансы. Как бы узнать, что это за духи?

Куртка натянулась на груди, но если молнию до конца не застегивать, то ходить можно. А вот джинсы не налезли. Даже сильно похудевшая, она была далеко не так изящна, как Рина. Как ни старалась, молнию застегнуть не смогла и с досадой от джинсов отказалась. Надела свои. Покрутилась перед зеркалом и, в общем, осталась довольна. Лисий мех был ей, то есть Рине, к лицу, короткая куртка, зрительно удлиняя ноги, подчеркивала тонкую талию. А, неплохо! Очень даже неплохо!

В таком виде она и решила ехать на квартиру к Рине, хотя на улице была уже не осень, а зима. Но в этом году она выдалась на удивление теплой, да и где мерзнуть? Бегом на электричку, потом в метро. Рина живет в центре. А где еще могут жить такие шикарные женщины? Сердце забилось. Там еще много роскошных и дорогих вещей, у Рины на квартире. Одежда, косметика, драгоценности, духи, кружевные пеньюары… Все, из чего состоит жизнь красивой женщины, и что делает ее неотразимой в глазах мужчин. И все это можно пощупать, померить, понюхать. Ими, наконец, можно завладеть, всеми этим вещами.

Она вздрогнула. Ну, это уж слишком! Это же воровство! Но с другой стороны… А кому теперь это все? Она колебалась всю дорогу, пока ехала в центр, постоянно об этом думала и даже не чувствовала холода. На ее голой шее, в ложбинке меж острыми ключицами, красовался кулон, усыпанный бриллиантами…

– Девушка…

Она вздрогнула.

– Да?

Высокий парень, одет просто, но симпатичный. Глаза темно-карие, почти черные, ресницы длинные, мохнатые. И как смотрит! Словно перед ним единственная и неповторимая! Какой густой и темный, словно гречишный мед, такой же сладкий и обволакивающий, взгляд! Она невольно вздохнула: сейчас дорогу спросит.

– А что вы делаете сегодня вечером?

Она растерялась.

– Я?

– Ну да, вы. А что у вас с голосом? Простудились?

Она схватилась рукой за горло. Прохрипела:

– Ангина…

– Что ж вы с ангиной и без шарфа?

Парень снял клетчатый шарф и обмотал вокруг ее шеи.

– Вот так. Так что вы делаете вечером?

– Болею, – сказала она чистую правду.

– Давайте болеть вместе?

– Как – вместе?

– Я вам стану родной матерью, – он улыбнулся, в глазах заплясали чертенята. – Чаю с медом в постель принесу. Хотите?

– Я… Я занята вечером.

– Как нехорошо врать, – парень посмотрел на нее с укоризной. – Скажите честно: я вам не понравился?

– Нет. То есть, да. Понравились.

– Ну, так в чем проблема?

– Я… Я не могу сегодня!

«Не так быстро. Это же в первый раз, когда со мной на улице знакомятся! Первый раз за всю мою жизнь!»

– Но номер телефона вы мне можете дать?

– Да, конечно.

Он достал из кармана мобильник. Она, волнуясь, продиктовала номер.

– Меня, кстати, Лешей зовут.

– Ма… Рина, – спохватилась она.

– Марина? Очень приятно! А кто вы по профессии? Модель, да?

– Да.

– Я так и подумал! Ну, до встречи, Марина!

– До встречи.

– Я вам буду звонить!

Парень махнул рукой и исчез. Она схватилась рукой за шею: а как же шарф? Видимо, придется еще раз встретиться с Лешей. Надо же вернуть его вещь! Она заспешила к метро. Шарф кололся и пах мужским одеколоном, шея чесалась, но она все равно его не снимала. Это же был первый в жизни подарок от мужчины! Ей подарили шарф! То есть, не ей, а Рине. Нет, ей!

Она ласково погладила шарф: «Это мое». Теперь все, что раньше принадлежало Рине, ее. И мужчины, которые так и льнули к голубоглазой красавице, тоже!

Волнуясь, она подошла к дому, где Рина снимала квартиру. Нащупала в кармане ключи. Краем глаза заметила видеокамеру и слегка напряглась. Потом прислонила магнитный ключ к замку, раздался характерный сигнал. Ее впустили.

В холле она натолкнулась на охранника, заметила в окошке и седую даму с буклями, консьержку. На всякий случай сказала обоим:

– Здравствуйте.

– Давненько вас не было, – заметил охранник. – За вещами пришли?

– Да, – кивнула она.

Хотела, было, спросить: «А на каком этаже…», но спохватилась. Глупее вопроса и не придумаешь: «А на каком этаже я живу?» Ты же бухгалтер, вот и посчитай! Номер квартиры тебе известен, его Рина указала в договоре.

– Вас там ждут, – крикнул ей вслед охранник.

Она растерялась: интересно, кто? Квартирная хозяйка? Ей стало не по себе. Охранник замер у стоящего в холле аквариума и вроде бы не обращал на нее больше внимания. Аквариум был огромным, в нем плавали внушительных размеров рыбки, а на дне лежал пятнистый сом. Она сначала подумала: муляж. Но муляж вдруг шевельнул усами и отполз в корабль, облепленный ракушками.

– Это пираньи, – сказал охранник, поймав ее взгляд.

– Где?

– Серые. Видите, у них зубы?

Она поспешно шагнула в лифт, подальше от него и от пираний. Мысленно сделала подсчеты и ошиблась лишь одним этажом. От волнения, должно быть.

На нужном ей восьмом была еще одна железная дверь, отделяющая площадку, где находились лифты от холла с квартирами. К ее удивлению, эта дверь была приоткрыта.

Она, волнуясь, вошла и пригляделась. У стены, прямо перед ней, стояли чемоданы. И не только чемоданы, вещей было много, некоторые в картонных коробках из-под аппаратуры. Над одной из коробок навис грузный мужчина.

– Здравствуйте, – негромко сказала она.

Мужчина распрямился и… испугался! Да, да, он испугался! Заговорил сбивчиво, торопливо:

– Рина, девочка, куда же ты пропала? Я тебе звонил, звонил… Столько работы, столько… А где ты была? Я знаю, ты легла в клинику, грудь увеличить. Дай-ка, я посмотрю на свою любимую модель, на свою Риночку, на свою… Грудь вижу, да… Как ты поправилась! – мужчина обошел ее вокруг и ткнул пальцем в шарф: – А это что за дрянь?

«Кто это?»

– Я… болела… Болею…

– Ангина, да? Я так и подумал… Болеет моя Риночка, потому и пропала с горизонта. Столько работы, столько… А почему молчит твой телефон? Ты что, прячешься от своего агента?

«Ах, это ее агент!»

– Я не прячусь. Я болею.

– Ну, конечно, конечно!

– У меня… У меня номер сменился.

– Почему же ты мне ничего не сказала?!

– Я… болела. Лежала в клинике. Осложнения после операции, – соврала она.

– Ах, вот оно что! Но ты похудеешь, разумеется? Займешься собой. Столько работы, столько работы… Шурик замучился отбиваться от клиентов, которые требуют непременно божественную Рину…

«Шурик!»

– А что ты здесь делаешь? – сообразила она. – И что это за вещи?

– Рина, девочка, ты исчезла на два месяца, твой телефон молчит. Я не выдержал и приехал. А это твои вещи, – толстяк хихикнул.

– Мои?

– Я посмотрел, ты извини. Тоже хотел узнать: что же это за вещи? И увидел твои платья.

«Он что-то искал. Просто смотрят не так. Он рылся в коробке».

– Но почему они здесь?

– Сначала я позвонил в квартиру. В ту, которую ты снимала, – Шурик кивнул на массивную железную дверь. – Мне открыл мужчина, который сказал, что теперь здесь живет он. Поскольку договор на аренду не продлен, денег нет, и тебя нет вот уже два месяца, ни слуху ни духу, то… – Толстяк перевел дух. Он страдал одышкой и потел, она ясно чувствовала острый, неприятный запах. – Хозяйка собрала твои вещи и выставила их в коридор. А квартиру сдала. Да, кстати, она поменяла замок, так что войти в квартиру ты не сможешь.

– Ах, вот как! – она вздохнула с облегчением. Это даже лучше. – Я живу на… Я съехала на другую квартиру, – поправилась она.

– И куда?

– В область.

– Ты с ума сошла? Что с тобой происходит?

– Ничего не происходит.

– Но я не узнаю свою шикарную Рину! – он вновь обошел ее и внимательно осмотрел. – Нет, это не ты! Ты же толстая! У тебя толстая попа! Талия, по крайне мере, не поплыла? Задери куртку!

«С какой стати он мною командует?»

– Рина, что с тобой? Я сказал: задери куртку! Я хочу посмотреть.

«Она с ним, что, тоже спала?!»

– Я не… не поправилась… То есть…

«О Господи!»

В панике она задрала куртку.

– Ну, ничего, – промямлил Шурик. – Но – срочно на диету! В таком виде я тебя никому не продам!

– А что, есть работа?

– Работы сейчас мало, – он вздохнул. – Но кое-что можно придумать. Диктуй мне номер своего мобильного телефона.

«Я что, его собственность?» Но продиктовала.

– Отлично! – Шурик занес номер в свой мобильник, после чего торопливо сунул его в карман пальто. Движения агента были суетливые, он заметно нервничал. – Как только что-то для тебя найдется, я позвоню. Но, я тебя умоляю, садись на диету! С такой попой тебе нельзя на подиум! Да и фотосессия под вопросом. Разве сиськи твои попробовать продать… Сделали-то хоть качественно? Дай, я пощупаю!

– Нет! – дернулась она. И тут же нашлась: – Болит.

– Понимаю. Ладно, потом гляну.

– Что же мне делать с вещами?

– Как что? Вези к себе на квартиру!

– Я… у меня нет машины.

– Где ж она?

– Ее угнали. Пока я лежала на операционном столе.

– Ну, ты даешь! На чем же ты приехала?

– На метро.

– Как-как? – он оторопел. – А ты, часом, там не заблудилась? Когда ты в последний раз ездила на метро? Ты хоть знаешь, где это?

– Знаю, раз я на нем приехала! – разозлилась она. – У меня проблемы с деньгами, неужели непонятно? Лучше бы ты, как мой агент, занялся моим трудоустройством!

– Твоим как…? – Щурик словно поперхнулся.

– Ты-то, надеюсь, на машине?

– Конечно!

– Вот и бери коробки и тащи их в свою машину!

Неожиданно он ее послушался. Проворно схватил одну из коробок и пошел с ней к лифту. Она тоже взяла чемодан и коробку. Поехали вниз.

– Столько вещей! Таскать и таскать! – пожаловался Шурик.

– Предлагаешь бросить половину?

– Нет, нет! – испугался он. – Бросать не надо! Наоборот, надо проверить, все ли тебе отдали. С тобой поступили незаконно, и ты могла бы заявить на хозяев в милицию. Скажи: там, мол, деньги были. Сто тыщ долларов! В шкафу, среди нижнего белья! А что? Мысль! Пойти в милицию и накатать заявление. Учти: я в доле.

– Нет! – она вздрогнула. – Никакой милиции!

– Но почему?

– У меня нет регистрации, – сообразила она.

– А этот твой… Васик?

– Васик?

– Ну, папик твой. Он-то как допустил?

– Он меня бросил. Пока я лежала в клинике, – торопливо добавила она. – Другую нашел.

– Ах, вот оно что… – протянул Шурик и бросил на нее странный взгляд. Словно в магазине на распродаже. Товар со скидкой в пятьдесят процентов, коллекция не новая, но зато вещь качественная и еще вполне.

Двери лифта открылись. Охранник, увидев их с коробками, сделал вид, что его это не касается, консьержка демонстративно вышла на площадку и смотрела так, будто они были воры и выносили вещи из ограбленной квартиры. Ехидно спросила:

– А Елена Сергеевна в курсе?

Она наморщила лоб. Кто это, Елена Сергеевна?

– По твоей Елене Сергеевне тюрьма плачет! – рявкнул Шурик. – Мы еще проверим, все ли вещи на месте!

«Квартирная хозяйка, должно быть». Она опустила глаза, стараясь не встречаться взглядом с дамой в буклях. Две пираньи прилипли к стеклу аквариума, так и повисли у самой поверхности воды, едва шевеля плавниками. Рядом замер охранник.

– Что, кончилась малина? – еще ехиднее спросила у нее консьержка. И злорадно добавила: – Работать надо! Вот как я всю жизнь работала! А не подолом мести! Обленилась вконец молодежь! Все жизни легкой ищут! – Пираньи шевельнули плавниками и открыли рты.

– А ты прямо упахалась! – огрызнулся Шурик и открыл дверь подъезда. – Рина, идем.

Она шагнула следом.

– Да, упахалась! – крикнула в закрывающуюся за ними дверь консьержка. – Это вы – тунеядцы! Паразиты!

– Рина, что ты копаешься? – оглянулся взмокший под тяжестью солидных размеров картонной коробки «паразит». – Вещей много, поторопись!

– Она всегда такая?

– Да что ты! – фыркнул Шурик. – Голос слаще меда, особенно на Восьмое марта и под Новый год!

– Почему?

– Так поздравляют же! Кто шампанским, а кто и деньгами.

– А сейчас почему?

– Ты что, притворяешься?

Он поставил на землю коробку и перевел дух.

– Рина, ты ее раньше замечала? Вообще знала о ее существовании? Ты с ней хотя бы раз поздоровалась, даже в хорошем настроении? Такое ощущение, что ты вчера на свет родилась! Я тебя не узнаю… Я и в самом деле тебя не узнаю!

Сейчас, при свете дня, они наконец друг друга разглядели. Он был похож на бабу: плечи покатые, лицо безволосое, даже брови едва обозначены, щеки и нос лоснятся от жира, сальные волосы стянуты на затылке в хвост. Глаз не было видно за дымчатыми стеклами узеньких очков, слишком уж маленьких для широкого и круглого, как блин, лица Шурика. На нем было черное драповое пальто, должно быть, дорогое, на ногах новенькие ботинки, не зимние, а осенние, на тонкой подошве.

Шурик смотрел на нее с удивлением, бесцветные бровки сложились домиком.

– На кого ты похожа?! Твои волосы, твоя фигура, ногти… – он взял ее руку, глянул на нее и тут же бросил. – Нет, это не ты! Человек не может так сильно измениться за каких-нибудь два месяца! Разве что тяжелая болезнь… – Он опять взял ее руку, взгляд упал на кольцо. – Твоя одежда, твои украшения… Но все равно не ты! Что ты с собой сделала?

Она растерялась. Вот сейчас обман раскроется! Делать-то что? Как ему объяснить, откуда у нее это лицо?

– Во-первых, срочно похудеть, – строго сказал Шурик. – Во-вторых, бегом к косметологу. Твоя кожа в безобразном состоянии. Ты почему без косметики? Ах, вот оно что! Ты без косметики! А я-то думаю… Ладно, справимся. Главное, рот на месте, твое сокровище. Если будешь меня слушаться, все будет хорошо. Ты будешь меня слушаться?

«А у меня есть выбор?» Сказала жалобно:

– Я два месяца лежала в больнице. Кормили плохо, все время пичкали лекарствами. Разумеется, я приведу себя в порядок. Скажи, а у меня есть шанс?

– Что значит – есть шанс? Подцепить богатого мужика? Конечно, есть! У тебя всегда это получалось!

– Но я так изменилась.

– Все можно продать, – вздохнул Шурик. – Были бы мозги. Ты-то умом никогда не отличалась, но у тебя есть я. Чтобы думать за нас обоих. Я тебя пристрою, не переживай. И сними, наконец, эту дрянь! – он брезгливо ткнул пальцем в шарф. – Дешевка! И воняет гадким одеколоном! Это не твой запах. Ну, идем за остальными вещами?

Они вернулись в подъезд.

– … а вот вы – паразиты! – продолжила свой обличающий монолог консьержка, едва они переступили порог.

– … пахать надо! – двери лифта закрылись.

– Прорвало, – прокомментировал Шурик. – И этот тоже… мордоворот.

– Кто?

– Охранник. Нет, чтобы помочь. Чаевых ждет.

– Может, дать?

– Да пошел он!

Вышли на восьмом. Шурик опять взял коробку, она – чемодан. И вдруг дверь квартиры, у которой стояли вещи, распахнулась. Из нее вышел высокий представительный мужчина в спортивном костюме.

– Что здесь происходит? – важно спросил он.

– Жиличка съезжает. Вот, вещи носим, – пояснил Шурик.

Бросив на нее внимательный взгляд, мужчина предложил:

– Девушка, вам помочь?

– Нет, что вы… – заикнулась, было, она, но Шурик тут же вмешался:

– Рина была бы вам очень признательна.

– Рина?

– Ее зовут Ноябриной.

– Какое красивое имя!

– А какое редкое!

– И в самом деле. Очень редкое!

– Это моя любимая модель.

– Модель?

– Ну да, модель. А я ее агент. Разрешите представиться: Александр.

Шурик протянул потную руку, которую мужчина пожал.

– Олег. Бизнесмен. Одну минутку, я сейчас оденусь.

Мужчина скрылся за дверью.

– Ты что, с ума сошла?! – накинулся на нее Шурик. – Ах, нет, спасибо, мы сами! Такой шанс! Может, и съезжать-то не придется!

– Шанс?

– Бедняки здесь квартиры не снимают. Слыхала? Бизнесмен! Я по своим каналам наведу справки. Может, с женой развелся, свалил на съемную, сейчас домик на Рублевке присматривает. И, разумеется, хозяйку уютного гнездышка. Ты, конечно, не в форме, но глазки-то сострой! Кто знает? Может, ему доходяги нравятся? Или переболевшие гриппом. Сначала пожалеет, а потом, глядишь, и приласкает. Давай, действуй! – Шурик хлопнул ее по попе и потащил к лифту коробку.

Появился Олег, уже в куртке, легко поднял тяжелую коробку, да еще и чемодан прихватил. Она, чтобы не отстать, тоже взяла груз в обе руки.

– Рина, что же ты тяжесть такую поднимаешь, – сладко пропел Шурик, когда лифт тронулся. – Что же будет с твоими нежными ручками?

– Хочется поскорее с этим покончить, – она вздохнула. – Так неприятно!

– Да, да, да! – Шурик энергично закивал, жирный подбородок затряся. – Такое хамство!

– Хамство? – слегка напрягся Олег.

– Эта ужасная женщина. – Шурик поморщился. – Консьержка.

– Мне показалось: сама доброта.

– Да уж, доброта! – жирный подбородок еще сильнее задрожал: агент был в возмущении.

Лифт остановился, он с коробкой в руках первым шагнул в открывшуюся дверь, и тут же раздалось:

– Паразиты! Пахать на вас надо!

Следом вышла она.

– Шалава! Вам, проституткам, скоро конец придет!

– Что вы себе позволяете?! – вышедший из лифта следом за ней Олег побагровел как рак. Увидев его, консьержка тоже постепенно начала заливаться краской. – Вам деньги платят за то, чтобы вы следили за порядком, а не за то, чтобы оскорбляли жильцов!

– Так она ж… она здесь больше не живет… – залепетала консьержка.

– Но это не отнимает у нее российского гражданства! Вы знаете, что это статья? Да-да! Есть такая статья в уголовном кодексе! Вы оскорбили девушку! Я – свидетель! И ты, – Олег ткнул пальцем в охранника, – свидетель.

– Я?! – оторопел мужик и, попытавшись сойти за одну из пираний, прилип широкой спиной к аквариуму. – Ну да. А там это… еще коробки есть?

– Есть, – злорадно сказал Шурик.

– Давайте я помогу, – засуетился охранник, пытаясь взять у Олега чемодан.

– Я сам донесу! А ты не стой, как болван, у рыбок! Езжай на восьмой, там, у двери в мою квартиру стоят коробки. Неси их к машине, понял? – Охранник кивнул и торопливо направился к лифту. – А с вами я потом разберусь, – пригрозил Олег консьержке. – Идемте, Ноябрина.

На улице она благодарно посмотрела на него и тихо сказала:

– Спасибо.

– Вы плохо выглядите, Ноябрина. Болеете, да?

– Бедная девочка, – тут же вмешался Шурик, не давая ей рта открыть. – Она попала в больницу, перенесла тяжелую операцию, и пока там лежала, в больнице, жених ее бросил. Вы не представляете, какая она была красавица, наша Риночка! Я имею в виду, до операции. Гордость модельного агентства, лицо всемирно известного брэнда, и с большим будущим, между прочим! И такая беда, такая беда… Денег нет, жених бросил, друзья отказались, родители отреклись. И только я… только я… – Шурик прослезился.

«Что он несет?!»

– На вас мужской шарф, – заметил Олег, глядя на нее.

– Это мой шарф, – тут же сказал Шурик. – Я готов последние трусы… Пардон… Последнюю теплую вещь с себя снять, чтобы ее согреть, мою бедную девочку. Я ей как отец… как брат… – он опять прослезился.

– Простите, что доставляем вам столько хлопот, – засмущалась она. Ей было неловко и за Шурика, и за тяжелые коробки, где лежали вещи Рины, и которые посторонний мужчина, по сути, помогал воровать.

– Вам, и в самом деле, досталось, – сочувственно сказал Олег. – Тяжелая была операция?

– Да, – кивнула она, – очень.

– Что же вы такую тяжесть носите? – показал Олег на чемоданы, которые Шурик поспешно грузил в машину.

– Ничего, я привыкла, – опустила она глаза. Он так смотрел!

– Не надо больше ничего носить, – мягко сказал Олег. – Охранник нам поможет, и все вещи очень быстро окажутся здесь. А вы садитесь в машину. Вам нельзя на холоде, с больным-то горлом.

– Но…

– Рина, надо себя беречь. Садись в машину, – ласково сказал Шурик.

– Хорошо. – Она послушалась. Силы и в самом деле были на исходе, перенервничала, устала физически, да еще хамство консьержки… Хотелось отдохнуть от всего этого, и она послушно полезла в салон.

Вскоре все вещи Рины частично были погружены в багажник, остальные коробки стояли рядом, на тротуаре.

– Ты как? – спросил Шурик, приоткрыв дверцу.

– Устала. Сами справитесь?

– Само собой. Сиди в машине, я все улажу. – Дверца захлопнулась.

Прозвучало, как намек. Ей же хотелось закричать: «Стойте! Я не Рина! Все это не мое! Остановитесь!» Но сил не было. Она сидела, ждала, когда все закончится. Поскорей бы! Видела, как Олег сунул деньги охраннику, потом о чем-то разговаривал с Шуриком. Они обменялись визитками, после чего Олег подошел к машине, постучал пальцем в стекло, которое она тут же опустила:

– Ноябрина, я очень рад был с вами познакомиться.

– Я тоже… – она порозовела.

– Думаю, это не последняя наша встреча. Если вы хотите получить компенсацию… Я имею в виду консьержку.

– Нет, нет! Я вовсе не обиделась! Я же знаю, что не такая. И вы… Вы же обо мне так не думаете?

– Нет, конечно! Вы славная девушка. Всего хорошего. И… не болейте!

Шурик сел, наконец, в машину, а Олег направился к двери в подъезд. Они стали выруливать со двора.

– Молодец! – похвалил Шурик. – Не знаю чем, но ты его зацепила. Всякие бывают извращенцы.

– Почему ты думаешь, что он извращенец? – обиделась она за Олега.

– Ты не представляешь, сколько усилий приходится прилагать, чтобы вызвать у такого вот денежного мешка интерес к нормальной бабе! – затряс жирными щеками Шурик. – Я имею в виду, при параде и в полной боевой готовности. Да еще и вооруженной информацией о пристрастиях клиента и проштудировавшей его биографию с момента рождения. И то не всегда получается. Вас так много, что они, гады, уже зажрались. Девочек требуют несовершеннолетних, и не старше. А этот готов с тобой встретиться.

– Встретиться?

– В смысле продолжить отношения. Ты не лезь, а то все испортишь. Я сам. Сказал, что ты перенесла тяжелую операцию, тебе нанесли душевную травму, и ты вообще перестала верить людям, особенно мужчинам, что твою любовь растоптали…

– Какая чушь!

– А разве не так?

– По-моему, этот Олег очень хороший человек.

– Это он хвост перед тобой распушил. Впечатление хотел произвести. Ишь! Коробки таскал! В первый раз вижу миллионера, таскающего коробки! А я на своем веку немало повидал!

– Откуда ты знаешь, что он миллионер?

– На! Читай! – Шурик сунул ей визитку.

«Олег Чаплыгин. Генеральный директор ООО «Реванш-групп», девелопмент…» Она пожала плечами:

– Ну, для девелоперов сейчас наступили тяжелые времена.

– Как-как?!

– Я говорю, что он, скорее всего, разорился.

– Ты знаешь, что такое девелопмент?!

– Конечно! Это связано с недвижимостью, а цены на нее вскоре упадут процентов на сорок, это по предварительным прогнозам. Я… Я читала, когда лежала в больнице! – спохватилась она. – Газеты. И книги. Много. От нечего делать.

– Рина, девочка, тогда тебе цены нет! Черт с ней, с твоей толстой попой! Ты рассуждаешь о девелопменте! А может, ты даже знаешь курсы валют? Или биржевые котировки?

– Подумаешь, тайна! Нефть падает, соответственно, и РТС падает.

– Ты знаешь, что такое РТС?! – подпрыгнул Шурик.

– Российская товарно-сырьевая биржа, – отчеканила она. – У нас две биржи, если ты не в курсе. И обе падают. Думаю, эта тенденция сохранится и после Нового года. А вот курс обеих валют будет расти. Тут и думать нечего!

Шурик чуть не поперхнулся.

– Это… Это какие же надо читать книги, чтобы за два месяца так поумнеть! Скажи мне, я сделаю на этом огромные деньги!

«Черт! Забыла, что я Рина!»

– Я… я… пошутила, – промямлила она. – Я читала о… светскую хронику и случайно наткнулась на передовицу в газете. Я ее случайно прочитала. Меня интересовал показ моды.

– Какой показ?

– Ну, этот… А какой сейчас показ?

– Неделю высокой моды ты имеешь виду?

– Ну да. Ее. Там такие платьица. В общем, милые.

– Ну да, ну да. Забыл спросить: а куда мы едем?

– В область.

– Область большая.

– По Ленинградскому шоссе.

– Ах, вот куда!

– Я скажу, когда будет поворот.

Они какое-то время помолчали. Потом Шурик спросил:

– Значит, ты думаешь, что сбережения надо держать в валюте?

– Господи, конечно! Ты как вчера на свет родился!

– Я просто далек от всего этого, – начал оправдываться агент. – Я все больше по красоте, – Шурик хихикнул. – А этот товар всегда в цене.

– Олег мне понравился, – заметила она.

– Ну, вот и отлично!

– Но это не значит, что я с ним буду спать.

– А что мешает?

– Но нельзя же так сразу. И потом… Любовь любовью, а где я буду работать?

Шурик опять чуть не поперхнулся.

– Как ты сказала?! Любовь?!

– Но чтобы жить вместе, люди должны друг друга любить? Нельзя же просто так.

– Почему просто так? За деньги! Ты всегда это делала, и тебя это не напрягало. Скажи еще, что ты любила Васика и поэтому с ним спала, – хихикнул Шурик.

– Я изменилась, – сказала она тихо. – Пока лежала в больнице, много думала.

– Я вижу, – буркнул Шурик и добавил: – Слишком уж много.

– Главное, чтобы человек был хороший. А вообще, надо работать.

– Все мужики сволочи, а счастье в труде, – усмехнулся агент. – А если человек хороший, так можно вкалывать, в хвост и в гриву, с горящими глазами, мол, вечером в постели утешит. Еще и приплачивать ему за это. Каждый месяц отдавать долги по ипотеке, два года копить на отпуск в каком-нибудь сраном Египте, в ресторан ходить по великим праздникам и лечиться в районной поликлинике. Да кому нужна такая жизнь?

– Но ведь все так живут!

– Кто это все? Ты, – Шурик сделал упор на местоимение, – давно уже так не живешь. Это что, ностальгия по «совку»? Ну, так ты его не застала. Сколько тебе лет? Двадцать один? Ты не можешь этого знать. У тебя, часом, не на голову было осложнение?

– Нет. Я просто не могу так сразу, – сказала она чистую правду.

– Слушай, не дури мне голову, а? Мы с тобой эту математику давно прошли. Начальный класс. Ты будешь спать, с кем я скажу, и исправно брать за это деньги, сколько скажу. И отдавать мою долю, опять-таки исправно. И мы будем жить как раньше, а может, и лучше, раз ты поумнела. У тебя никого нет кроме меня, поняла? Где все твои друзья? Мужики? Ау! Где вы? Кто поможет Рине в ее бедственном положении? Нет никого! И только я примчался…

– За мной? Или за моими вещами? – в упор спросила она.

– Какими вещами?

– Не знаю. Надо подумать. Что можно искать в платьях модели?

Он дал по тормозам, машина съехала на обочину.

– Вылезай! – велел Шурик. Лицо у него было злое.

– Почему? – растерялась она.

– Вылезай, я сказал!

– Но куда же я пойду?

– На Ленинградку! Вот тут и встанешь! Поднимешь руку, проголосуешь. Уверен: тебя правильно поймут. Не хочешь как раньше, будет по-другому. Дешевкой хочешь стать? Ну, так и будь ею! Вперед! В свободное плавание!

Он протянул руку, открыл дверцу и попытался выпихнуть ее из машины. Она начала сопротивляться:

– Нет, нет! Я не хочу! Нет!

– Вылезай!

– Нет! – она вцепилась в сиденье, и ни с места.

Шурик на минуту остановился и попытался отдышаться.

– Куда же я пойду? – жалобно сказала она. – Здесь мои вещи. Тогда выгружай их!

Она инстинктивно почувствовала: здесь, в ее чемоданах и коробках есть что-то, что очень дорого Шурику, и он не расстанется с этим ни за что на свете. Значит, надо это отстоять. Он и в самом деле тут же пошел напопятную:

– Ладно, я пошутил. Просто хотел преподать тебе урок. Будешь еще капризничать?

– Нет. Не буду.

– Тогда поехали дальше.

Увидев ее дом, Шурик присвистнул:

– Ну и дыра! Занесло же тебя!

– Зато дешево, – нашлась она.

– Я понимаю. Ну, ничего! Со мной не пропадешь! – Утешил ее агент и принялся выгружать вещи.

Какое-то время они таскали коробки к лифту. Консьержки в ее подъезде давно уже не было, и слава Богу! Никто не любопытствовал, не задавал вопросов. Когда открылись двери лифта, оттуда вышла соседка с собачкой. Посмотрела вопросительно на нее, на коробки.

– Здравствуйте, – попыталась улыбнуться она. – Мы… мы переезжаем!

Песик сделал стойку, и передними лапами обхватив ее колено, приветственно тявкнул. Соседка удивилась:

– Первый раз вижу, чтобы Баксик так ластился к чужим!

– Я с одиннадцатого.

– Как с одиннадцатого? Это я с одиннадцатого!

– Из 338.

– А где же Марта?

– Она сдала квартиру.

– Ах, тогда понятно… А я-то думаю, куда она подевалась? Уже два месяца, как я не вижу Марты. Ну, понятно. Осталась без работы, а деньги рано или поздно кончаются… Значит, квартиру сдала, а сама переехала к маме. Ах, я забыла! У нее же есть тетина квартира, в центре! – разумеется, соседка ничего не знала о продаже этой квартиры. – А вас как зовут?

– Рина. Ноябрина.

– Какое красивое имя! А я Ольга Павловна.

– Очень приятно. А это… – она посмотрела на Шурика. – Это мой брат.

Тот хмыкнул.

– Что ж, будем соседями, Ноябрина. А это Баксик. Ну, идем, Баксик! Гулять!

Песик радостно залаял и рванул поводок. Соседка ушла, а они принялись заносить в лифт коробки и чемоданы.

– Надо было и там так, – заметила она, держа палец на кнопке, чтобы двери не закрылись. – Одним разом. Не сообразили.

– Тогда бы ты с Олегом не познакомилась.

– Так ты нарочно?!

– Должен же был новый жилец отреагировать на суету под его дверью? Сработало же? Вышел – увидел красивую девушку, оказавшуюся в сложной ситуации, можно сказать, жертву обстоятельств, и решил ей помочь. А кончилось тем, что оставил свою визитку, да и мою взять не побрезговал. – Шурик довольно потер руки.

– И много у тебя таких приемов в арсенале?

– Хватает.

– Какой же ты… – она осеклась: не до ссоры сейчас. – Поехали уже!

– Да, здесь ловить нечего, – в голосе Шурика было сожаление. – Ну, ничего. Есть много мест, где клюет. Сейчас, конечно, реже, но попробовать-то можно!

Двери лифта закрылись.

Войдя с коробкой в квартиру, Шурик деловито осведомился:

– Мебель, конечно, хозяйская?

– Да.

– А вещи? – он кивнул на вешалку, где была ее одежда.

– Тоже. Марта недавно съехала, да и я не знаю, надолго ли здесь задержусь, – соврала она. – Пока ничего не буду трогать. Мы на три месяца договорились.

– Понятно. Из этой дыры надо выбираться. Квартирка-то дерьмо. Все возвращается на круги своя, да? – подмигнул Шурик.

– Что ты имеешь в виду?

– Помнишь, как ты в Москву приехала? Тоже на съемной жила, и в такой же дыре. Да с тобой человек семь, не меньше. Помнишь?

– Нет.

– Быстро ты забыла. А ведь с этого все начиналось. Но, ничего, – в который уж раз повторил он. – Не знаешь, где найдешь, где потеряешь.

– Неси остальные вещи.

Когда все коробки и чемоданы оказались в квартире, Шурик вызвался помочь ей разобрать вещи.

– Нет, нет, я сама!

– Ты устала, болеешь. Давай, я помогу!

«У него определенно здесь есть интерес. Какая-то ценная вещь. Как бы еще узнать, что это?»