Текст книги "За миг до полуночи"

Автор книги: Наталья Андреева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Три с половиной месяца назад

…Он начал с того, что серьезно поговорил с ма. Так и сказал, войдя на кухню, где она готовила обед:

– Мне надо с тобой поговорить. Это серьезно.

– Ох, – сказала ма и рухнула на табурет. Рука с половником бессильно опустилась.

– Ты капаешь на пол, – заметил Монти. – Это щи. Они жирные. Где у нас половая тряпка?

– Что случилось? – зашевелила она губами. Звука не было, но он понял суть вопроса.

– С тряпкой? Не знаю. Она лежала в туалете. Ее похитили? И что сказала милиция?

– Ты можешь хоть на минуту стать серьезным! И оставить этот тон! Раз речь идет о серьезных вещах?! – Как быстро она обрела дар речи! Половник теперь был нацелен в его сторону. Он грустно посмотрел на заляпанный пол и сказал:

– Хорошо. Я не буду искать тряпку, хотя мне и тяжело. Тяжело смотреть на эти ржавые пятна. Это и мой пол тоже. Но откуда ты знаешь, о чем пойдет речь? Я еще ничего не сказал.

– Одна из твоих подружек наверняка беременна, – зловеще предположила ма.

– Наверняка, – легко согласился он. – И знаешь, я этому рад. Рождаемость падает и долг каждого гражданина – предотвратить демографическую катастрофу. Стараюсь изо всех сил. Но речь пойдет не о моих внебрачных детях. Об одном внебрачном ребенке, который давно уже вырос и оказался в очень сложной ситуации. Это я.

Ма уставилась на него, как на привидение. Он вздохнул, придвинув табурет, уселся напротив и посмотрел ей в глаза.

– Мотя, ты меня пугаешь, – жалобно сказала ма. – Иногда я тебя совсем не понимаю.

– Всегда. Ты меня всегда не понимаешь. Но я с этим давно смирился. Мы мирно сосуществуем, меня все в тебе устраивает, в отличие от тебя, которую во мне не устраивает ничего. Но я же не могу позволить тебе умереть с голоду? Несмотря на существующие между нами принципиальные разногласия. Ты меня вырастила. Я считаю тебя своей матерью. Но биологически…

– Как-как?

– Биологически, – терпеливо пояснил он, – ты мне не мать. Вот в этом и есть суть вопроса. Мне до зарезу надо ее найти.

Для убедительности он даже чиркнул себя ребром ладони по горлу. Мол, вот как мне это надо. Ма вздрогнула:

– Ты решил уйти из дома? А как же я?

– Мои законные дети будут называть бабушкой именно тебя, – торжественно пообещал он.

– Боюсь, я до этого не доживу, – пожаловалась ма.

– Я постараюсь, чтобы дожила. Ну, так как?

– Что как?

– Кто моя биологическая мать?

– Откуда я знаю?

– То есть? Тебе что, не сказали?

– Ну, разумеется, нет!

– Где же ты меня подобрала? В капусте? Ой, только не ври! Я давно уже знаю, откуда берутся дети!

– В роддоме. Видишь ли, с усыновлением ребенка всегда были проблемы. А в те далекие времена, когда…

– Я проходил это на уроках истории, – нетерпеливо оборвал он. – Ближе к делу.

– В общем, у нас с отцом ничего не получалось. Мы собрали все необходимые справки, встали на очередь. Шли годы. С Марией Казимировной Новинской я была знакома очень давно.

– С?

– Старшая сестра роддома, – пояснила ма. – Когда я была молодой, лет двадцати с небольшим, она работала в гине…

– В гинекологии. Я знаю такое слово. Продолжай.

– Я часто лежала в больнице, лечилась. Она мне всегда сочувствовала. И потом, когда мы случайно встречались, давала советы. Она ведь живет здесь недалеко. Рекомендовала врачей, которые могли помочь, ведь у нее большие связи. У нее был мой номер телефона. И вот однажды она позвонила и сказала, что есть мальчик, от которого отказались. Наследственность хорошая, за мать она ручается.

– Ага! Значит, она в курсе, кто моя мать?

– Я думаю, да. Судя по тому, как все было обставлено, это кто-то из ее близких знакомых. Возможно, даже родственница.

– И ты никогда не пыталась выяснить, кто эта женщина?

– Мотя, да зачем? Зачем мне это нужно? Пойми: ведь она тебя бросила! И даже ни разу не поинтересовалась твоей судьбой! Ну, а тебе зачем это? Ты ведь уже взрослый мальчик. Что ты можешь от нее потребовать?

– Подумать только! Разгадка была всего в двух шагах! Мир тесен! Женщина, устроившая мою судьбу, живет поблизости, а я за двадцать пять лет не нашел времени, чтобы с ней поговорить! Как ты сказала? Мария Казимировна Новинская?

– Неужели ты к ней пойдешь? – жалобно спросила ма.

– Ну, разумеется! А, может, она и есть моя мать? – и он лихо подмигнул.

– Опомнись! Уважаемая женщина, строгих правил. Нет, это исключено.

– Сколько ей лет?

– Я думаю, под шестьдесят.

– В самом деле. Многовато. Я думаю, что моей матери лет сорок с небольшим.

– Ну откуда ты знаешь? – всплеснула руками ма.

– Что-то мне подсказывает. Быть может, сердце? – он притворно вздохнул и положил руку на грудь. – Тук-тук, тук-тук… Видишь, у меня участился пульс. Где она живет?

– Мотя!

– Я уже двадцать пять лет Мотя. Спасибо Нестору Ивановичу. Где?

Мать помялась, но адрес назвала. Когда он вышел из кухни, то не выдержал и рассмеялся. Как все оказывается просто! Где, спрашивается, романтика? Пройти полмира, чтобы найти ту, которая. И броситься ей на грудь. Разгадка тайны в двух шагах! В соседнем доме! Нет, Лаптев, он и есть Лаптев. Даром что Матвей Нестерович.

…На следующий день, часов около восьми, Монти пошел к Новинской. Поразмыслив, он купил по дороге торт, букет цветов и бутылку шампанского. Дорогого, французского. Такое событие надо отметить. И, кто знает? Вдруг она любит выпить? Это надо использовать! Тяпнет шампани, разговорится и выдаст роковую тайну. Он поставит в этом деле точку и вздохнет с облегчением. Не опасаясь отныне, что кончит, как его товарищ по несчастью родом из Древней Греции. Полной потерей зрения на почве нервов.

Он поднялся на третий этаж и, прижав к груди букет, надавил на кнопку электрического звонка. Сегодня на нем были просто джинсы и светлая рубашка. Монти не хотел ее испугать. Была весна, время года, которое он любил больше всего на свете, месяц, который боготворил. Он улыбался. Дверь не открывалась.

Монти пригладил волосы и позвонил еще раз. Наконец за дверью раздались шаги. И пауза. Он понял, что хозяйка смотрит в глазок.

– Здравствуйте, – сказал он, улыбнувшись глазку. И отвел в сторону руку с букетом. Вдруг цветы закрывают его лицо? Монти верил в магию своих темных глаз и томной улыбки. Дверь не открылась. – Я знаю, что вы там, – сказал он, вздохнув. – Я слышал ваши шаги. Я не маньяк. Хотите паспорт?

Паспорта у него не было. Он лгал. Но лгал, как всегда, с легкостью и непременно с улыбкой. Подействовало. Как всегда.

– Кто там? – раздался женский голос из-за двери.

– Я – Монти. То есть, Матвей. Ваш сосед. То есть, я живу неподалеку. Моя мать… Ее зовут Полина Петровна. Учительница музыки.

Женщина молчала. Дверь не открывалась.

– Мне очень нужно с вами поговорить. Ну, пожалуйста. Видите, я торт принес.

Он поднял руку и показал глазку коробку.

– Что вы хотите?

– Попить с вами чаю. Или шампанского. Как скажете. Мне надо задать вам всего один вопрос. Я получу ответ и уйду. Поверьте, мне очень надо. Двадцать пять лет назад вы меня подобрали. Я подкидыш. Вы отдали меня в семью Лаптевых. Дело в том, что у меня проблемы…

И тут дверь открылась. На пороге стояла седовласая дама в домашнем платье до пола. Она окинула Монти внимательным взглядом, с ног до головы, и с удовлетворением заметила:

– Я знала, что ты вырастешь красивым мужчиной. Я им так и сказала. Но на твою мать это не произвело впечатления. Заходи.

«Как все просто! Проще, чем я думал», – невольно вздохнул он, очутившись в крохотной прихожей. Мария Казимировна жила в пятиэтажке, предназначенной в этом году под снос.

– И куда мне? То есть торту? – спросил он.

– Торту – на кухню, – улыбнулась дама. – Там я с ним разберусь. А тебе в зал. Где я буду разбираться с тобой.

– Шампанскому, я думаю, тоже на кухню, – сказал он, ничуть не испугавшись. – В холодильник. А цветы вам. Пожалуйста.

Он протянул даме белые лилии и подумал, что угадал. Лилии ей идут. Гармонично сочетаются с ее прической и длинным платьем. Монти обожал все красивое, в том числе и себя. На всякий случай он поцеловал даме руку, перед тем, как вложить в нее торт.

– Где ты этому научился? – спросила Мария Казимировна.

– На работе. Мне приходится общаться в основном с женщинами.

– Иди в зал, – вздохнула дама и отправилась на кухню вместе с тортом и шампанским.

«Залом» громко называлась единственная комната, на ночь превращавшаяся в спальню. Монти присел в кресло и огляделся. На стенах висели портреты родных и близких хозяйки. Его заинтересовала женщина, чьих фотографий было больше всего. Красивая блондинка, удивительно похожая на Марию Казимировну. Дочь? Ма сказала, что старшая сестра роддома не замужем. Женщина строгих правил. Но ведь похожа!

– Это моя племянница. Ада.

Мария Казимировна стояла в дверях с подносом в руках. Крохотные кофейные чашки, блюдо с тортом.

– А шампанское? – спросил Монти.

– Ты пьешь?

– За знакомство.

– Хорошо.

Она опустила поднос на журнальный столик, и вскоре в зале появились бокалы и шампанское. Мария Казимировна посмотрела на этикетку и удивленно подняла брови:

– Ты богат?

– Я вижу, вы хорошо разбираетесь в винах.

– Я знаю, что это хорошее шампанское, – сухо сказала Мария Казимировна. – Простым смертным не по карману.

– Случай особый.

Он взял в руки бутылку и принялся откручивать проволоку. Открыл аккуратно, чтобы не пролить, не брызнуть на стены и потолок. Она дорожит своей маленькой квартиркой и своим покоем, это видно. Наполнил бокалы, сам же сказал тост. Точнее, повторил:

– За знакомство!

Мария Казимировна сделала лишь один глоток. Он понял, что напоить и разговорить ее вряд ли удастся. Может, обаять? Улыбнулся и спросил:

– Вы не удивились, что я к вам пришел?

– В общем-то нет. Это могло случиться и могло не случиться в равной степени. Я абсолютно спокойна, потому что мне нечего тебе сказать.

– То есть? – слегка оторопел он.

– Я не знаю, кто твоя мать.

– Как это не знаете? Вы же взяли меня из ее рук! Она что, не представилась? Но хотя бы внешность ее можете описать! Возраст, особые приметы. Я ее из-под земли достану!

– Дело в том, что их было трое.

– Как это трое?

– Избавь меня от подробностей. Тебе лучше поговорить с моей племянницей, Адой. Но я думаю, что встречаться вообще не надо ни с кем. – Мария Казимировна говорила медленно, тщательно проговаривая каждое слово. Монти это начинало раздражать. Он не выносил, когда ему читали нотации. А она именно это и делала: – У каждого из вас своя жизнь. У них семьи, дети. У тебя тоже. Семья. Ты что, недоволен своими приемными родителями?

– Да не в этом дело! – горячо сказал он. – Я просто хочу знать.

– До сих пор не хотел.

– Появились обстоятельства, – с нажимом сказал он.

– Мне нечего тебе сказать. Роды принимала Ванда, моя мать, а она давно умерла.

– Где это было?

– У нас на даче. Этот дом давно уже продан. Прошло почти двадцать пять лет. И я не думаю, что кто-нибудь из соседей…

– Адрес назовите.

– Матвей, ты делаешь ошибку.

Он невольно поморщился:

– Не зовите меня так. Чего никогда ей не прощу – могла хотя бы дать мне имя!

– Хотел бы ты называться Стасом?

– Не знаю. Почему Стасом?

– Так зовут сына моей племянницы. В честь моего брата, ее отца. Станислава Новинского. Ты можешь быть моим внучатым племянником.

– Как-как?!

Я не исключаю, что тайно родила именно Ада. У нее были веские причины, чтобы это скрыть.

– Вот! У меня даже имя украли! Какой-то тип украл мое имя! Он – Станислав! В честь деда! А я – Матвей! Матвей Нестерович Лаптев! А ведь первенец – я! Это все мое! Мое, слышите?!

– Ты ведешь себя, как ребенок.

– А что бы вы делали на моем месте? Почему вы не взяли меня к себе? Живете одна, не замужем. Почему? Если я ваш внучатый племянник? Потому что не были в этом уверены? Вам гарантии нужны? Может, сдадим кровь? Сделаем генетический анализ?

– Я думаю, это глупо. Все, что ты делаешь глупо. Столько лет прошло!

– Да наплевать мне на то, как давно это было! Я думаю, что вы просто струсили! Все струсили!

– Что было, то было. Возможно, что твоя мать сделала ошибку. Но это было ее решение.

– Ладно. Давайте адрес. Я думаю, что имею право знать правду.

– Нет, – спокойно сказала Мария Казимировна.

– Что?! Почему?!

– Она от тебя отказалась.

– Но я хочу знать.

– Кто знает, сколько судеб будет поломано? Я вижу, что ты настроен решительно. Я тебе сказала, что у них у всех семьи.

– Отлично! Я не откажусь от брата или сестры. Думаете, они от меня откажутся? Чем я плох?

– Мат…

– Монти.

– Что это за имя?

– Нормальное. Мне нравится. Не хуже, чем Стас.

– Как глупо! – покачала головой Мария Казимировна.

– Где находится ваша дача?

– Бывшая дача.

– Без разницы.

– Ты все равно ничего не узнаешь.

– Тем более.

– Я уже жалею, что сказала тебе об Аде! – с отчаянием воскликнула Мария Казимировна. – Я просто растерялась! Мне показалось вдруг, что ты на нее похож!

– Ага! – воскликнул он. – Где дача?

– Рижское направление, – еле шевеля бледными губами, сказала Мария Казимировна. Название поселка он едва расслышал. Но расслышал.

– Новинская, вы говорите? – переспросил деловито. – Ее девичья фамилия. В поселке вас помнят как Новинских. У меня завтра выходной. Я туда обязательно наведаюсь.

Он поднялся. Мария Казимировна настороженно на него смотрела. Он же глянул на часы и сказал:

– Извините, но я вас покину. На работу пора.

– И что же это за работа? – удивленно спросила Мария Казимировна. – В девять вечера?

– А вы, разве не в курсе? По-моему, вся округа знает! Я тут один такой! На весь квартал!

– Я веду замкнутый образ жизни. По-прежнему работаю в роддоме. Общаюсь только с племянницей. А она живет на другом конце города. Местные сплетни до меня не доходят. И почему же о тебе вся округа говорит?

– Я стриптизер.

– Не поняла?

– Работаю в ночном клубе, – с улыбкой пояснил он. – В стриптиз-клубе. Раздеваюсь за деньги. И так далее. Хотите подробности?

– Нет! – вздрогнула она.

– Как угодно.

– Но как же… – растерянно сказала Мария Казимировна. – Такая хорошая семья. Интеллигентные люди. Полина Петровна – учитель музыки. Как же?

– Видимо, яблоко от яблони недалеко падает. Это гены. Хорошо хоть, я не Чебурашка. Не в курсе, мой папа, он какой?

– Нет. Я ничего не знаю.

– В любом случае, я ему благодарен. Свою работу он сделал хорошо.

И Монти, улыбнувшись, пригладил светлые, чуть вьющиеся волосы. Мария Казимировна смотрела на него с ужасом.

– Вам надо выпить. Шампанского, – посоветовал Монти.

И направился к дверям. Здесь ему больше делать было нечего. Едва успеет заскочить домой и переодеться. Машинально он вновь пригладил волосы. Переодеться? Сойдет и так! В машину и – на работу. Ему надо подумать.

…Оказалось, что все не так просто. Она сказала: «их было трое». Что это значит? Он почему-то зациклился на Аде, ее племяннице. Мария Казимировна сама сказала, будто между ними есть внешнее сходство. Между Адой Новинской и Монти. Он видел фотографии. Она блондинка. Только-то. Мало ли на свете блондинов? Цвет глаз? У него глаза темные, у нее светлые. Глаза он мог унаследовать и от отца. Неужели Мария Казимировна и впрямь ничего не знает? Похоже, что так! Отдала его Лаптевым и даже не попыталась выяснить правду. А зачем ей это надо? Никому не надо. Он вдруг почувствовал себя брошенным. Ну что в нем такого, что мамочка от него отказалась? «Это просто стечение обстоятельств и больше ничего. Стечение обстоятельств. И ничего уже не изменишь. Кроме одного. Не совершить роковую ошибку. Инстинктивно я хочу ее совершить. Меня просто раздирает».

Бампер машины, за которой он едет, в опасной близости. Резко по тормозам. Какая была хорошая погода! Вот именно: была. Ну почему эта история так его задела? Из-за того, что у нее есть еще один сын, и его зовут Стасом?

«Мы с тобой встретимся. Обязательно встретимся. Обязательно…». К кому это относилось? К матери или к парню по имени Стас? В этот момент он ненавидел обоих.

…Первой, кого он увидел в зале, была Нечаева. Подумал со злостью: «Как на работу сюда ходит! Достала!». Та улыбнулась, помахала рукой: «Привет, Монти!». Заметив рядом с ней мужчину, вытер выступившую на лбу испарину: Фу-у… Отпустило. Нашла себе утешение. Может, наконец-то оставит его в покое?

– Ты сегодня опоздал, – мягко пожурил хозяин.

– Обстоятельства.

– Что, заболел?

– Сам еще не знаю.

– Работать-то будешь?

– Буду!

Он был не в ударе. И все из-за этой Новинской. Все заметили, что он нервничает. Мишка-Аякс даже спросил:

– Ты что, влюбился?

– А что, похоже? – прищурился он.

– Дерганный какой-то.

– Нет. Не влюбился.

– Проигрался?

– Хуже. Я потерял себя.

– Да ну тебя, с твоими дурацкими шуточками! – отмахнулся Аякс.

– Вот так всегда! Люди перестали задумываться о смысле жизни. И все потому, что слишком много думают о деньгах.

– Будто ты не думаешь! Кстати, о деньгах. Нечаева тебя уже спрашивала. Пришла и первым делом отловила меня, спросив: «А Монти что, сегодня не будет?». И такой у нее был взгляд! Похоже, она влюбилась!

– В того типа, что сидит рядом с ней?

– Балда! Это ж ее юрисконсульт!

– Кто?!

– Юрисконсульт, – важно выговорил Аякс.

– Какие слова мы знаем! – Монти прекрасно знал, что Мишка и средней школы не окончил. Но зато чемпион России по бодибилдингу. Вошел в тройку призеров, если быть точнее.

– Нечаева так сказала.

– А с каких пор она перед тобой отчитывается? У вас что-то было? – ревниво спросил он.

– Я ездил к ней в офис, – пояснил Аякс. – Она хочет устроить мою фотосессию.

– Ее впечатлила твоя мускулатура? – усмехнулся он.

– А что, плохо? – и Мишка напряг бицепс, сжав огромный кулак. Впечатляло. Потом Аякс миролюбиво сказал: – Иди к ней. Я не жадный.

Он знал и еще одну Мишкину тайну. Аякс балуется кокаином. В клубе многие на него подсели. Особенности профессии. Где секс, там и наркотики. Мишка ему должен, потому что где наркотики, там и долги. И дорогу переходить не будет. Скорее, честно поделится. Общаться с Нечаевой не хотелось. Монти надеялся только на юрисконсульта. Кто сказал, что они – плохие любовники?

Монти шел к столику, за которым сидела Нечаева со своим юрисконсультом, и пытался улыбаться. Он думал о том, что завтра поедет в дачный поселок, где почти двадцать пять лет назад его родила женщина, имени которой он до сих пор не знает.

– Мне сказали, что вы меня искали? – вежливо спросил он.

– Да. Садись, – кивнула Нечаева. Монти сел. Юрисконсульт посмотрел на него с интересом. Монти ответил ему тем же. В результате этого обмена взглядами Нечаева, сказала:

– Слава, я тебя не задерживаю.

«Раз я не Слава, значит, мне следует остаться», – невольно вздохнул Монти.

– А ты не похож на стриптизера, – задумчиво сказал ее спутник, который вовсе не спешил покинуть клуб. – Скорее, на студента.

– А вы – на юрисконсульта. Скорее, на стриптизера.

Тот, которого назвали Славой, рассмеялся.

– Нахал! – заметил он, поднимаясь. И Нечаевой: – Так я тебе завтра позвоню.

Та небрежно кивнула. Слава не ушел, пересел за соседний столик, где скучала дама в лиловом. Монти знал, что она ждет подружку, и немного пожалел юрисконсульта. Обе были богаты, но одна замужем, а другая в разводе, и суть их отношений состояла в бесконечных препирательствах о том, кому живется лучше, свободной женщине, труженице, или же содержанке. Эта дружба-вражда длилась уже не один год, и, похоже, что обе ею просто упивались. Мужчине там было не место. За столиком, имеется в виду.

– Мне показалось, что ты меня избегаешь, – заметила Нечаева.

– А что, если так?

– Ты сегодня не в духе. Грубишь. А мне рекомендовали тебя как воспитанного молодого человека, сговорчивого и веселого. Ты наркотики не употребляешь? – подозрительно спросила она.

– Думаете, что у меня ломка? – усмехнулся он. – Нет, не употребляю.

– Слава богу!

– А почему вас так волнует мое здоровье?

– Послушай, давай-ка на ты. А то я начинаю чувствовать себя старухой.

– А сколько вам лет, если не секрет?

– Сорок три, – спокойно ответила Нечаева. Без всякого кокетства.

– Смело, – заметил он. – Хотите комплимент?

– А что, если так?

Он рассмеялся. Дама с железной хваткой! Нет, она его выпустит! Карты на стол.

– Что ты от меня хочешь? – в упор спросил он.

– То же, что и все, – слегка удивилась Нечаева.

– Но почему я?

– А разве ты не лучший?

– Значит, тебе надо все самое лучшее… Прямо сейчас? Или потерпит?

– Я хотела начать с фотосессии.

– Понятно. Ты всегда с этого начинаешь.

– Кто тебе сказал? – подозрительно спросила Нечаева.

– Мишка. То есть, Аякс.

– Ах, это! – рассмеялась Нечаева. – Но это же и в самом деле работа! Сейчас все, кто выше метра восьмидесяти, мечтают стать моделями. И мужчины и женщины. У тебя модельная внешность. Абсолютно. Я могу сделать из тебя звезду.

– Мне скоро двадцать пять.

– Ну, два-три сезона ты можешь «позвездить». А там, кто знает? Выгодно женишься.

– На ком? На тебе?

Она вновь рассмеялась:

– Не так сразу. Для начала приезжай ко мне в офис. Я давала тебе визитную карточку.

– Я ее потерял.

– Как с тобой будет непросто. Я даже не ожидала. Мне сказали, что ты легко соглашаешься на связь с женщинами моего возраста. Что тебе это нравится.

– У меня возникли проблемы.

– Проблемы с чем? – с иронией спросила она.

– Там все в порядке, не беспокойся, – он выразительно опустил взгляд, обозначив то место, где все в порядке. – Мне просто надо кое-куда съездить. Загородная прогулка.

– Хочешь, я поеду с тобой? Я давно не была за городом. Куда ты едешь?

– Рижское направление.

Услышав название поселка, она невольно вздрогнула. И тихо спросила:

– А зачем тебе туда надо?

– По личному вопросу. Я поеду завтра.

– Завтра у меня дела, – поспешно сказала Нечаева. – Я передумала. Там сейчас еще холодно. На природе.

– Я же не загорать туда еду.

– На весь день?

– Думаю, что нет.

– Так может, вечером ко мне?

– Вряд ли.

– Когда у тебя выходной?

– Я же сказал: завтра. Я буду очень занят.

– Тогда послезавтра с утра приезжай в мой офис. Нет, лучше сразу в студию. Это займет пять-шесть часов. Отдохнешь и поедешь на работу. Вот моя визитная карточка. – Она положила перед ним глянцевый прямоугольник с названием журнала и номерами телефонов. – И больше не теряй. Завтра вечером тебе позвонит мой секретарь и скажет, куда приехать.

– А ты там будешь? В студии?

– Подъеду, чтобы посмотреть, как проходит съемка. – Тут она взглянула на часы и заметила: – Уже поздно.

Он подумал было, что это намек, но Нечаева сказала:

– За мной должны заехать.

– А у меня еще выход.

– Значит, до послезавтра.

В этот момент в клубе появился мужчина высокого роста, интересный, с ранней сединой на висках, которая ему шла. Его лицо показалось Монти знакомым. Мужчина окинул зал внимательным взглядом и направился к столику, за которым сидели они с Нечаевой. Та поспешно поднялась.

– Тебе нельзя здесь бывать, – скороговоркой сказала она мужчине. – Рискуешь своей репутацией.

– Так ради тебя же, – улыбнулся тот. И тут Монти его узнал. Видел как-то в популярном политическом ток-шоу. Господин агитировал за… Вот память! Все они обещают одно и то же, попробуй тут разобраться! Да и надо ли?

Мужчина скользнул по нему безразличным взглядом и спросил у Нечаевой:

– Ну что? Рабочий день закончен?

«Вот, значит, как», – усмехнулся Монти. – «Дамочка вешает ему лапшу на уши. Работаю, мол. А сама прицеливается к красивым мальчикам. А если намекнуть?». Он промолчал. Монти уважал чужие чувства, а ему показалось, что мужчина к Нечаевой неравнодушен.

– Да. Поехали.

И Нечаева с безразличным лицом кивнула Монти: пока, мол. И направилась к дверям. Он разозлился. Поставила на место, значит. Дала понять, что любовь, за которую заплачено – это второй сорт. На вес. А товар штучный надо беречь. «Тебе нельзя здесь бывать. Рискуешь репутацией. Ах, ах, ах! Вы только подумайте!».

В эту ночь он ехал один. Домой. В плохом настроении. И ему вовсе не хотелось тащиться завтра в какой-то дачный поселок, за сто километров от Москвы. Но он должен был это сделать…

…Он только что проехал Ново-Иерусалим. Железнодорожную станцию. На обочине голосовала девушка. Невысокого роста брюнетка, худенькая, симпатичная, в джинсах и яркой «ветровке». За спиной у девушки висел набитый рюкзак. Туристка? Монти притормозил. Девушка тут же подбежала к его машине.

– Вам не говорили, что нельзя садиться в машину к одинокому мужчине? – спросил Монти, высунувшись в окно. – Он может оказаться маньяком.

Девушка слегка растерялась, потом улыбнулась:

– Ну и пусть!

И полезла на переднее сиденье.

– Эй, полегче! Я вас еще не приглашал!

– Ты что, остановился, чтобы прочитать мне нотацию? Я тронута. Но хотелось бы еще и до дому добраться.

Она пристроила рюкзак в ногах и вытерла мокрый лоб:

– Фу-у… Спасибочки. Теперь можно поговорить и о маньяках.

Монти улыбнулся. Ему нравились люди с чувством юмора.

– Куда едем? – спросил он.

Девушка назвала поселок, куда направлялся он сам. Монти еще раз улыбнулся. Интуиция его не подвела.

– К бабушке? – спросил, когда машина тронулась.

– К дедушке.

– А серьезно?

– Серьезно. В деревню, к дедушке. Продукты везу. И проведать. Электрички идут только до Ново-Иерусалима. Окно, – объяснила она. Монти пригляделся. А ничего! То есть, ничего особенного, но все, что на ней надето, ей идет. Девушка почувствовала его взгляд и спросила:

– Ну и как?

– Вполне.

– Так может, познакомимся?

– Монти.

– Что?

– Это мое имя.

– А серьезно?

– Серьезно. Сценический псевдоним. Но я с ним уже сросся.

– Ты – артист?

– Артист. Особого жанра.

– А именно? – спросила она с интересом.

– Я стриптизер, – спокойно сказал он. И подумал: сейчас начнется.

Она удивленно округлила рот. Некоторое время его рассматривала, потом протянула:

– Я думала, они други-и-е.

– Что, в твоей жизни еще не было ни одного стриптизера?

– Не было, – честно призналась она.

– Ну что ж. Когда-то все случается впервые.

– У тебя, наверное, было много женщин.

– Наверное, – пожал плечами Монти.

– А к нам в деревню зачем?

– По делам. Послушай, быть может, ты знаешь. Вернее, твой дедушка. Меня интересуют Новинские. Двадцать пять лет назад у них в вашей деревне была дача.

– Новинские? Нет, никогда не слышала.

– А твой дедушка давно там живет?

– Он никогда оттуда и не уезжал. С тех пор, как родился. Поначалу это была деревня. Я ее так и называю. А теперь говорят: дачный поселок. Деревенских почти не осталось. Мой дедушка да бабка Маша. В основном дачники. Вот здесь – налево.

– Спасибо. Слушай, мне повезло! Что я тебя встретил. Заблудился бы.

– А может, это судьба? Кстати, я не представилась: Надя.

– Хорошее имя.

– Мы могли бы встретиться. В Москве.

«Не могли бы», – подумал он, но кивнул:

– Конечно!

– Я дам тебе свой номер телефона.

Он кивнул еще раз.

– А ты мне свой дашь?

Он кивнул и в третий раз. В его записной книжке Надь примерно с десяток. А может, и больше. Надо бы сделать ревизию и отсеять тех, кто остался в далеком прошлом. Если она позвонит, долго будет думать: а кто это? А ведь придется с ней куда-нибудь сходить! И накормить ее ужином. И оплатить счет. Это было бы забавно! Потому что ему это не нужно. Ну, совсем не нужно. Он абсолютно спокоен.

– Почему ты улыбаешься? – спросила Надя.

– Я улыбаюсь своим мыслям.

– Получается, что я напросилась? Как все?

– Именно.

– Тогда почему ты не откажешь?

– Не умею.

– Тогда как же ты выкручиваешься?

Он рассмеялся:

– Разговор зашел не в то русло. Давай-ка свернем.

– Вот здесь – направо.

Некоторое время ехали молча. Он увидел дома, стоящие на горе, и спросил:

– Она?

Надя кивнула. Он покосился на девушку и спросил:

– Я тебя чем-нибудь обидел?

– Да! Вот почему так? Ждешь, ждешь его, принца на белом коне, а потом оказывается, что на него очередь! И ты в этом списке – последняя с конца!

– Я не принц. Внешность обманчива. В душе я уродливый и мрачный.

– Но хотя бы помечтать?

Монти промолчал. Машина въехала на гору.

– Который твой дом? – тихо спросил он.

– Третий от колодца.

– А бабка Маша где живет?

– Предпоследний в этом же ряду. Под красной крышей. Только краска давно уже облупилась.

Монти остановился у третьего от колодца дома.

– Спасибо, – тихо сказала Надя и открыла дверцу.

– А телефон?

– Не стоит. Я все поняла.

Она вышла из машины и дверца захлопнулась. Какое-то время Монти сидел в машине и смотрел, как она идет к калитке. Надя ни разу не оглянулась. Только когда калитка за ней захлопнулась, он выругался и выскочил из машины. Два прыжка, и калитка, вот она! Влетел во двор, увидел рюкзак, стоящий на нижней ступеньке. Надя, которая уже была на крыльце, повернула голову. На лице ее было удивление. Монти взлетел на крыльцо и рывком развернул девушку к себе.

– Телефон, – четко сказал он.

– Я не…

– А я да.

– Пусти.

Надя попыталась пройти. Он положил руку, придавив дверь так, чтобы она не открылась. Нагнулся к девушке, которая была ему по плечо, и посмотрел ей прямо в глаза. Какое-то время оба почти не дышали. Потом он опустил руку, достал из кармана куртки свой мобильник и повторил:

– Телефон.

Она назвала номер. Монти забил его в записную книжку и написал «NADY». Большими буквами. Потом мягко улыбнулся:

– Большое спасибо.

И спрыгнул с крыльца. Насвистывая, направился к калитке, ни разу больше не обернувшись. Надя стояла на крыльце и смотрела ему вслед.

Он сел в машину, посмотрел в зеркало и сказал своему отражению:

– Я никому ничего не должен объяснять.

У дома под железной крышей, выкрашенной в красный цвет, его машина вновь остановилась. Монти вышел и осмотрелся. Последним в ряду стоял одноэтажный бревенчатый дом, потемневший от времени. Неизвестно отчего сердце его забилось. Его тянуло к этому дому.

– Я никому ничего не должен объяснять, – повторил он и направился туда.

Открыл калитку и вошел. Женщина лет шестидесяти, копошившаяся на клумбе, разогнулась и удивленно посмотрела на гостя:

– Вы к кому?

– Извините. Мне нужны Новинские.

– Не слышала о таких, – покачала головой женщина. – Вы ошиблись.

– Они здесь жили когда-то.

– В этом доме?

– Не знаю.

– Мы купили его у Семеновых. Все по закону. У нас есть бумаги, – отчего-то заволновалась женщина.

– Да я не о том, – сказал он с досадой. – Извините.

Он посмотрел на дом. Большой деревенский дом. Изба. Его сердце болезненно сжалось. К горлу подступил комок. Он смотрел на дом и не мог оторваться. Женщина удивленно смотрела на него.

– А этот дом… Он не продается?

– Нет, – покачала головой женщина. – Мы не собирались его продавать.

Он подумал, что вопрос только в цене. «Опомнись! Зачем тебе это надо?». Вот уж никогда не подумал бы, что способен на такие чувства! Откуда? Сентиментальность ему не свойственна.

– Извините, – улыбнулся он. И направился к калитке.

Бабку Машу Монти нашел в огороде. Та тоже смотрела на гостя с удивлением, еще больше удивилась, когда Монти спросил:

– Вы ведь давно здесь живете. Меня интересуют Новинские. Может быть, вы помните…