Текст книги "Черная кошка в темной комнате"

Автор книги: Наталья Андреева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Сила Игнатьевич, милиция приехала?

– Нет еще.

– Но вы позвонили?

– Конечно!

– Я все-таки приеду.

– За каким чертом?

– Вчера вы… э-э-э… Были не совсем…

– Охранники, что ли, сказали? Или тебе мой личный шофер сливает информацию?

– Сила Игнатьевич! По-моему, вы и сейчас… э-э-э… не совсем…

– Пьяный, ты хочешь сказать? Да, я выпил. От радости. Такое событие! Я бы и сам это сделал, но рука не поднималась. И вот нашелся благодетель… – Сила Игнатьевич даже прослезился от умиления. – Освободил!

– Я сейчас…

– Сиди, не дергайся. Мне нянька не нужна. Чу! Звонят в дверь! Быстро они! И получаса не прошло!

Мамонов швырнул трубку и ринулся в прихожую.

– Не заперто! – заорал он.

Но поскольку в квартиру никто не заходил, он рывком рванул на себя дверь. На пороге стояли двое. Леонидов и молодой парень в черной ветровке.

– А не мало вас на труп? – с сомнением спросил Мамонов. – Я фильмы-то смотрю. Про нашу славную милицию. Вроде бы вас должно быть больше.

Сотрудники милиции переглянулись.

– А вы, похоже, лыка не вяжете, Сила Игнатьевич, – протянул Леонидов. – Добавили, что ли? Я же вас предупреждал.

– Имею право. У меня нервы.

– Переживаете, значит. По поводу смерти жены любимой, – ехидно сказал Леонидов.

Они с напарником вошли в холл. Мамонов попятился к двери в спальню со словами:

– А где прокуратура? Следователь где? Эксперты?

– Вы сначала покажите, что там у вас.

– Вы что, сомневаетесь в моих словах?! Да я вам говорю: верное дело! – Сила Игнатьевич открыл дверь. – Лежит в спальне, на кровати, с ножом в гру…

Мамонов осекся. Смотрел и не верил своим глазам. Это было невероятно! Кровать, на которой минут двадцать назад лежала зарезанная жена, была пуста!

ЛОВЕЦ 3

«Неужели я угадал? – подумал Леонидов, когда ему позвонил Сила Игнатьевич. – Угадал, что будет еще один труп? Толку-то? Ее все равно убили. Все-таки ее. Ай да Мамонов! А ведь я его предупреждал!»

Потом он задумался: а был ли мальчик-то? Вдруг господину миллионеру опять привиделось? И в прокуратуру Леонидов о происшествии сообщать не стал. Равно как не стал собирать всех. В том числе и брать с собой эксперта. Сначала надо выяснить, что там с мальчиком? Пока он своими глазами не увидит труп, делать ничего не надо.

И вот Алексей стоял на пороге мамоновской квартиры и видел, что Сила Игнатьевич пьян в стельку. Мамонов едва держался на ногах. Он был возбужден, глаза лихорадочно блестели. От него разило коньяком.

– А вы, похоже, лыка не вяжете, Сила Игнатьевич…

Алексей переглянулся с напарником. Тот пожал плечами: бывает. Мамонов меж тем продвигался к дверям спальни, где, по его словам, обнаружил по возвращении с работы труп жены.

– Да я вам говорю, верное дело! – кричал он так, будто сам ее и зарезал. – Лежит на кровати с ножом в гру…

При этих словах Мамонов осекся. Потом прошептал:

– Не может быть…

Леонидов заглянул ему через плечо.

– Ну и где труп?

– Она только что была здесь! Клянусь!

– Сколько вы выпили?

– Да я был трезвый! Когда приехал домой!

– Верится с трудом, – Алексей покачал головой. -Когда вы мне звонили, то уже были на взводе.

– Да я только похмелился!

– «Похмелился»? Значит, вчера гудели, Сила Игнатьевич?

– Я не… Куда ж она делась? Черт меня возьми!

И Мамонов забегал по комнате. Раздвинул двери огромного, во всю стену, шкафа-купе, заглянул под кровать, вцепился в задернутые шторы.

– А может, здесь? Ага! Черт!

Сила Игнатьевич так рванул занавеску, что оторвал карниз.

– Вот суки! На соплях делают! – заорал он. -Уволю всех!

Алексей вновь переглянулся с напарником.

– Белая горячка? – одними губами проартикулировал тот.

– Она, – Алексей кивнул.

– Тогда, может, «скорую»?

– Погоди. Сила Игнатьевич, – обратился он к Мамонову, – успокойтесь, пожалуйста.

– Да какое тут «успокойтесь»! Я только что видел труп! Своей жены, между прочим! Она лежала на этой самой кровати! С ножом в груди! Я видел это своим глазами! Куда ж она делась, а?

– Может, выпрыгнула в окно? – глубокомысленно изрек напарник Леонидова и посмотрел в потолок.

– В окно? А что?! Может, и так!

Мамонов распахнул окно и высунулся по пояс.

– Осторожнее, Сила Игнатьевич! – закричал Алексей и схватил миллионера за ноги.

– Черт! Темно! – выругался Мамонов. – Никак не разгляжу: ничего там внизу не валяется?

– В смысле трупа? – спросил Алексей. – Мы только что оттуда.

– Откуда?

– Снизу. Там никто, то есть ничто не лежит. Асфальт под вашими окнами пуст, Сила Игнатьевич.

– Куда ж она делась? – растерянно спросил Мамонов, неуклюже пятясь обратно в комнату. -А? Куда?

– Откуда ж нам знать? – Алексей, отпустив его, развел руками.

– Но она убита! Я в этом уверен!

– А вы ей позвоните.

– Как? Куда? На тот свет?

– Пока я с полной уверенностью могу сказать одно: вашей жены нет дома. А мобильник ее где? Дома или у нее?

– Мобильник? Черт его знает!

– А вы наберите ее номер.

– Номер? Вы что – не верите мне?

Ситуация повторялась. Все было точь-в-точь как в торговом центре несколько дней назад. Мамонов послушно принес свой мобильник, набрал номер жены и протянул телефон Алексею.

«Абонент не отвечает или временно недоступен», – услышал тот.

– Ну? – с торжеством спросил Мамонов. – Жива она?

– Пока я слышу только, что абонент находится вне зоны доступа.

– Значит, ее убили!

– Но где же тогда труп?

– Откуда я знаю? Вы милиция. Ищите!

– Трудно искать черную кошку в темной комнате, – вздохнул Алексей. – Особенно если ее там…

– Ну хватит! – заорал Мамонов. – Это я уже слышал! А я говорю, она там есть! Мою жену убили! Я видел это своими глазами!

– Заявление писать будете? – тихо спросил Алексей.

– Буду!

Мамонов отодвинул его плечом и ринулся в гостиную. Сотрудникам милиции ничего не оставалось, как последовать за ним. Там Сила Игнатьевич стал нервно выдвигать ящики огромных размеров стенки, пока не нашел чистую тетрадь в клетку и ручку. При этом на пол вывалилась куча вещей. Алексей же отметил наполовину пустую бутылку коньяка, красующуюся на столе, и кивком указал на нее напарнику:

– Видишь?

– А я что говорю? Допился, гражданин миллионер! Горячка белая.

– А кто это у вас так скулит, Сила Игнатьевич?

– А… Это собаки. Я их пока не выпускаю.

– Почему?

– Ну как же? Затопчут следы. А вы работайте. Работайте. Снимайте отпечатки пальцев. Сразу скажу: входную дверь я толкнул плечом. А за ручку двери в спальню брался. Что вы стоите? Работайте!

Напарник хмыкнул.

– Этим занимается эксперт, – пояснил Алексей, стараясь сохранять спокойствие. – В случае, если есть криминал.

– А труп – это, по-вашему, что?

– Звони в «скорую», – услышал Алексей. – Дело ясное. Похоже, у него навязчивая идея.

– Да, похоже на то. Все время ищет труп жены.

– И даже видит.

– О чем это вы? – озадаченно спросил Мамонов. – Я же вам сказал: работайте! А заявление я сейчас напишу.

В этот момент раздался звонок в дверь.

– Ну вот и «труп»! – Напарник широко улыбнулся.

Мамонов моментально вспотел.

– Открыть? – спросил Алексей, видя, что тот не двигается с места. – Она что, не видит – входная дверь лишь прикрыта, а не заперта. Впрочем, зная вашу жену…

Он сам отправился в прихожую, ожидая увидеть на пороге ослепительную мадам Мамонову. Но за дверью стоял почтальон. То есть почтальонша – женщина с сумкой через плечо. Сей факт Алексея удивил. Какой атавизм: телеграмма!

– Вы Мамонов? – строго спросила почтальонша и, не дожидаясь ответа, сунула ему бумажку: -Распишитесь.

Он расписался, и женщина тут же исчезла. Леонидов озадаченно смотрел в текст. «Вылет пох Тлюстенхабль». Не переставая удивляться, вернулся в комнату и протянул телеграмму Мамонову.

– Что это такое, Сила Игнатьевич? Что за «грузите апельсины бочками»?

Тот заглянул в бумажку и побледнел:

– Это летит моя смерть!…

И рука Мамонова машинально потянулась к бутылке коньяку.

– Э нет! – Алексей проворно перехватил ее.

– Мне надо выпить, – прохрипел Сила Игнатьевич. – Проклятые немцы! Скряги! Вот ты мне можешь сказать, Леонидов, исходя из этого текста: сколько летит Тлюстенхаблей?

Алексей вздрогнул: бредит? А Мамонов продолжал нести чушь:

– Сколько их летит на меня? Один Тлюстенхабль – это уже проблема. И какая! Два Тлюстенхабля – катастрофа. А три – война. Что же касается четырех Тлюстенхаблей – этого еще никому не удавалось пережить! Вот я и говорю: летит моя смерть!

«Великую Отечественную, что ли, вспомнил? -предположил Алексей. – Немцы, Тлюстенхабль-дирижабль. Спецтехника, о которой я не знаю? Но при чем здесь война? Во допился!»

– Скряги! – не унимался Мамонов. – За слова же платят, не за буквы! «Вылет пох». Вот дура! Неужели они все свалятся сюда? Фрау, фройляйн и херр?

– Звоню, – вздохнул Леонидов.

– Куда? – Мамонов всполошился.

– Вам надо в больницу, Сила Игнатьевич.

– Погоди. У меня есть врач. Что-то мне и в самом деле того… Нехорошо. Я сейчас его вызову.

– Кого?

– Профессора. От Тлюстенхаблей это, конечно, не спасет. Тут медицина бессильна, я узнавал.

Получив странную телеграмму, Сила Игнатьевич забыл обо всем. Алексей отозвал напарника в сторонку.

– Ты иди, а я с ним посижу. До прихода врача.

– Какого врача? Ему в психушку надо!

– Он, похоже, не буйный. В психушку всегда успеет. Пусть это жена решает.

– А где ж ее черти носят? Жену?

– Я-то откуда знаю? Объявится.

– Прямо цирк! Уже второй раз! Мы же не можем бросаться каждый раз на зов параноика! У нас работы завались. А этот, – кивок в сторону Мамонова, – пусть лечится.

Но Леонидову отчего-то было жалко Силу Игнатьевича. Ну заработался человек. Снимал стресс посредством алкоголя и увлекся. Ну буржуй. Но ведь жена у него и в самом деле не подарок. То есть тот еще подарок. Алексей тяжело вздохнул.

– На метро доберешься? – спросил он у напарника. – А я подъеду через часок.

– А вдруг и в самом деле что-то серьезное? В столице живем, не где-нибудь. Разборок хватает.

– Тогда звони мне на трубу. И я пулей – на место происшествия.

– Охота вам с ним возиться! – Напарник глубокомысленно смотрел в потолок.

– Что делать? Больной человек.

– А может, дело в его деньгах? – Мальчишка осклабился, переведя взгляд на начальство.

Алексей разозлился: вот она, молодая поросль! Ну нет с ними контакта! Себя берегут, время драгоценное экономят. Всех и вся подозревают в корысти. Работать с ними тяжело. Надо уходить. Но куда?

– И это тоже, – подтвердил он. – Разве не видишь: заработать хочу?

– А делиться?

– Поделюсь, – пообещал Алексей. – Если прикроешь меня.

– Есть!

Напарник наконец ушел, и Алексей остался наедине с Силой Игнатьевичем. Тот успел сделать телефонный звонок и теперь полулежал на диване, держась за левую сторону груди, где неровными толчками билось сердце.

– Когда вы в последний раз разговаривали с женой? – спросил Леонидов, присаживаясь рядышком.

– Когда? – Сила Игнатьевич наморщил лоб. -Утром. Она спросила, когда я собираюсь вернуться домой и в каком состоянии.

– То есть накануне вы хорошо погуляли?

– Это все глисты! – Мамонов махнул рукой. -Довели меня.

«Опять бредит». – Алексей с жалостью посмотрел на него.

– Я-то знаю, что их нет, – продолжал меж тем Мамонов. – Ну откуда? А они говорят: есть!

– Они… это кто?

– Дураки. То есть дуры… Дайте мне выпить, -попросил Мамонов.

– Не стоит, Сила Игнатьевич, – ласково, как тяжелобольному, сказал ему Алексей. – Сейчас придет врач, вам дадут успокоительного.

– Ты человек, – вздохнул Мамонов. – Но ты меня не понимаешь. Потому что в твоей жизни нет Тлюстенхаблей. – «Опять!» – А то бы и ты запил. Ведь это страшнее ядерной войны! И вот они летят! Кошмар! – Потом Сила Игнатьевич с тоской попросил: – Слушай, найди мне ее труп, а? Ну сил моих больше нет! Она сказала, что Василиса разведена. Раздела, мол, бывшего мужа до нитки. Я как это услышал – так испугался!… Советчиков у дуры хватает. И все они смерти моей хотят. Проклятые Тлюстенхабли!

Алексей понял, что это про жену. Мадам Мамонова решила наконец развестись? Своевременно. А Мамонов на почве алкоголизма, похоже, помешался. Или дурака валяет? Он с сомнением посмотрел на Силу Игнатьевича. Тот понял взгляд по-своему и горячо заговорил:

– Я уверен, он есть! Труп! Лежала она в спальне! С ножом в груди! А куда делась, ума не приложу! Мы еще в ванной не посмотрели. И в туалете. На кухне тоже можно.

«С сумасшедшими не надо спорить», – подумал Алексей и поднялся.

– Ну хорошо. Если вы так настаиваете…

– Настаиваю! – Мамонов вскочил.

Минут двадцать они бегали по квартире и искали труп Эльзы Валентиновны. Которого, естественно, не было. То есть бегал Сила Игнатьевич, Леонидов же следил, чтобы тот не выкинул коленце. Не сиганул в окно под предлогом того, что убитая жена мимо пролетает, не понесся по этажам, звоня во все двери подряд. Алексей был почти уверен в диагнозе: у Мамонова галлюцинации. На почве белой горячки. Надо дождаться врача. Наконец раздался звонок в дверь. «А может, это она?» -подумал Алексей и пошел открывать. На этот раз на пороге стоял высокий седовласый мужчина в кашемировом пальто.

– Ну-с? – строго спросил он. – Где больной?

– Вы – врач? – догадался Леонидов.

– Именно. И все-таки – где?

В этот момент Сила Игнатьевич выскочил в прихожую.

– А! Пришел! А я тут, понимаешь, труп ищу!

Профессор невольно попятился. Алексей схватил его за руку и прошептал:

– Бредит.

– И… давно это с ним?

– Часа два уже. Как минимум.

– Голубчик, – обратился профессор к Мамонову. – Как вы себя чувствуете?

– Скверно. – Тот поморщился. – Трупа-то нет!

– Пойдемте, голубчик, в спальню. Приляжем.

– Доктор, я не могу здесь больше оставаться, -сказал Алексей. – Как вы считаете, надо вызвать «скорую»?

– Зачем же, если я здесь?

– Я имел в виду… – Алексей покосился на Мамонова. – Ну, вы меня понимаете…

И он покрутился пальцем у виска.

– Ах, это! Ну, это мы всегда успеем.

– Значит, я могу ехать?

– Да, поезжайте. А где его жена?

– Да кто знает? – Алексей развел руками.

– Ее зарезали! – радостно сказал Мамонов.

– Навязчивая идея? – Леонидов и профессор переглянулись. – В любом случае, – сказал тот, -не переживайте. Я с ним справлюсь. Примет снотворного, успокоится и уснет.

– А разве ему можно снотворного в таком состоянии? – с сомнением спросил Алексей.

– Я не буду спать, пока не найду труп, – оживленно подтвердил Мамонов.

– Найдете, – успокоил его профессор. И вновь обратился к Алексею: – А все гораздо серьезнее, чем я предполагал. Не понимаю. Ведь я осматривал его несколько дней назад. Сердце больное, это да. Но чтобы паранойя…

– С ума сходят медленно, – вздохнул Алексей. -Вчера он крепко выпил.

– Как же так, Сила Игнатьевич? – Профессор покачал головой. – Ведь я вас предупреждал! Вам лечиться надо, а не…

– Это все глисты, доктор. Они.

– Я, пожалуй, позвоню коллеге, – пробормотал профессор. – Специалисту в области психических расстройств.

– Вот это будет разумно, – обрадовался Алексей. – Тогда я уеду с чистой совестью.

Пока профессор вызванивал коллегу, он пытался успокоить Мамонова:

– Все будет хорошо, Сила Игнатьевич. Сейчас приедет доктор.

– Доктор уже здесь.

– Еще один приедет.

– На кой черт мне столько докторов? Разорить меня хотите?!

– Мы хотим вас вылечить. Идите в спальню, прилягте, врач вас осмотрит. Я вам завтра позвоню.

– А заявление? Вы возьмете заявление?

И Мамонов принялся совать ему исписанную бумажку. Когда только успел? Алексей не стал спорить, взял, но подумал при этом, что регистрировать заявление не будет. Довольно цирка.

Вскоре он уехал, оставив Силу Игнатьевича в надежных руках. Алексея Леонидова ждала настоящая работа.

ЧЕРНАЯ КОШКА 3

Валентина Сысоева ликовала. В ее жизни наступил период, когда все, за что бы она ни бралась, удавалось. Люди встречались замечательные, работа спорилась, болезни отступали. А тут еще и премия! За отличную работу. И повышение оклада. Хозяин словно что-то почувствовал и объявил о прибавке. Выделил премию, при всех похвалил. Равняйтесь, мол, на Сысоеву, она труженица и умница. Валентина пока не объявляла о своем уходе, она была женщиной осторожной. Хотя и пребывала последние дни в состоянии эйфории, язык держала за зубами.

Такой период в жизни еще называют белой полосой. Когда на горизонте ни одного облачка. После этого, как правило, наступает полоса черная, но об этом счастливчики не думают. Живут и радуются. Да что там! Ликуют!

Ликовала и Валентина. Не ходила – летала! Она собрала наконец все необходимые справки и оформила в рассрочку квартиру. Однокомнатную, больше пока не потянула, но улучшенной планировки, с лоджией и огромной кухней. Ее вроде бы жених, работник банка, сказал:

– Оформляй ипотеку, не думай. Я тебе, Валюха, помогу.

Пожаловался, что испытывает временные затруднения с финансами, но скоро с этим разберется и займется делами Валентины. Поэтому, мол, и работает сверхурочно, по выходным. Она чувствовала себя предательницей, когда шла на свидание с Киселевым. С другой стороны, о свадьбе речи не было. Только намеки. Сделал бы Антон ей предложение – она бы от ужина с управляющим отказалась.

А тот позвонил, напомнил. И теперь сияющая Валентина ехала в ресторан. Подумать только! То ни одного стоящего кавалера, а то сразу двое! Еще и выбирать приходится! И хотя Евгений ничего еще не обещал и продолжение их отношений было под большим вопросом, Валентина уже считала его своей собственностью. Смотрелась в зеркальце и лукаво думала: «А чем я плоха для жены управляющего? И умна, и собой недурна. Одета к лицу, накрашена в меру. И в делах не промах. Ай Валя! Ай молодец!»

Она ехала и улыбалась. Удача всем к лицу, вот и Валентина Сысоева расцвела, похорошела. И было это во взгляде, в осанке, в той уверенности, с которой она держалась. Мужчины на нее заглядывались, и она отвечала им легкой полуулыбкой.

Евгений ждал ее в ресторане, он приехал первым. Увидев, привстал, помахал рукой. Она, улыбаясь, шла навстречу.

– Замечательно выглядишь, – получила Валентина первый комплимент.

– Спасибо. Мы, кажется, перешли на «ты»?

– Конечно!

– Ты со всеми женщинами так стремительно сближаешься? Увидел, понравилась, и тут же: пожалуйте на свидание! '

– А ты всегда сразу соглашаешься?

Она рассмеялась. Подошел официант, протянул меню. Валентина принялась его изучать.

– На диете? – улыбнулся Киселев.

– Еще чего!

– Значит, любим покушать?

– Любим брать от жизни все!

Она тряхнула копной волос и, подозвав официанта, сделала заказ. Только от спиртного решительно отказалась. Валентина уважала закон и придерживалась правила: за рулем ни капли.

Евгений заказал пиво. Дожидались, пока принесут салаты, и непринужденно болтали о пустяках. Валентина слегка кокетничала, он изо всех сил пытался ее развеселить. Хотя улыбка и так не сходила с ее румяных губ. С Евгением ей было легко, хотя бдительности она не теряла. Пока все точки над «i» не расставлены, держи ухо востро! Еще не ясно, свидание это или же деловая встреча. Принесли салаты, потом подали и горячее. Слово за слово разговор зашел-таки о делах.

– Меньше недели осталось до открытия, – уже серьезно сказал Киселев. – Ну как? Не передумала?

– Нет. Но теперь думаю, как совместить. Мне зарплату прибавили.

– Подумай. А стоит ли игра свеч? Бизнес – дело рискованное.

– Потому ты и работаешь на Силу?

– Я сам по себе.

– Но зарплату получаешь от него.

По лицу Евгения Киселева пробежала тень. «А он человек с амбициями!» – подумала Валентина. Похоже, управляющему не нравилось, как с ним обращается хозяин. Мамонова никак нельзя было назвать человеком деликатным, а последнее время он частенько срывался и переходил на крик. Приходилось терпеть.

– Сила Игнатьевич вскоре устранится от дел, -медленно сказал Киселев.

– Это еще почему? – откровенно удивилась Валентина.

– Жена его доконает, – усмехнулся Евгений. -Одна история с лифтами чего стоит! Подумать только! Мамонов вообразил, что кто-то душит его жену! В лифте! Разумеется, он был пьян!

– Я не помню, чтобы он пил, – пробормотала Валентина.

– До свадьбы – возможно. Но вот уже лет пять как зашибает. И крепко. С работы уходит пьяным. Причем каждый день.

– Как же так! – заволновалась Валентина. – Такой сильный человек – и не может справиться с тягой к алкоголю!

– А у тебя, я вижу, чувства не остыли, – вновь усмехнулся Евгений. – Правильно говорят, что женщины на деньги падки.

– Дело тут не в деньгах. Выбрал он Эльзу – значит, так тому и быть. Я на чужое не зарюсь. Мне по-человечески его жалко. Изменился он очень. Весь какой-то издерганный, взгляд больной. И потом: почему у них нет детей?

Киселев рассмеялся. Потом сказал:

– Я не в близких отношениях с мадам Мамоновой. Она на работе у мужа не появляется. То есть раньше не появлялась. А слухи ходят разные. Что Эльза Валентиновна, мол, помешана на оккультизме. Каждые день ходит к астрологу, а та ей не советует иметь детей. Гороскоп, мол, плохой. Роды будут тяжелыми и закончатся смертью либо матери, либо ребенка. А скорее всего, обоих.

– А врачи что говорят? Нельзя же руководствоваться в таком важном вопросе только рекомендациями астролога. Хотя и среди них есть люди дельные. Но это не тот случай. По-моему, ее просто водят за нос. Она стала жертвой шарлатана. Эльза – молодая здоровая женщина. Не пьет, не курит, никаких лекарств не принимает, отличная спортсменка. Я прекрасно ее знаю. Что ж теперь, из-за астролога быть бездетной? А кто в старости будет за тобой ухаживать? Астролог? Внуки откуда возьмутся? От астролога?

– Так говорят, – Киселев пожал плечами. – Я с этой дамой не знаком. С ее астрологом. Но очень бы хотелось познакомиться.

– Почему?

– Если дело так дальше пойдет, Мамонов от дел устранится. Он, похоже, серьезно болен. Еще пара таких видений – и его упрячут в психиатрическую лечебницу. А с кем придется иметь дело? С Эльзой Валентиновной. А кто имеет влияние на Эльзу Валентиновну?

– Ах вот в чем дело! – догадалась наконец она. И почувствовала легкое разочарование. – Ты подумал, раз мы подруги, то я могла бы… Но мы давно уже не виделись.

– Неважно. Знакомство легко возобновить.

– Но мне не о чем разговаривать с Эльзой!

– Вы вместе ездили отдыхать. Значит, она тебе доверяет.

– Это был случайный выбор, – запротестовала Валентина. – И когда? Пять лет назад! Мы никогда не были близкими подругами.

– Ну так за чем же дело стало? – Киселев, прищурившись, посмотрел на нее. – Будете.

– Но зачем тебе это нужно? Ах да! Влиять. Не верю! – Она тряхнула копной волос. – То есть в Мамонова верю. Он справится.

– Ты так думаешь? – Евгений усмехнулся.

– Постой… А когда случилась эта история с лифтами?

– Дня три назад.

– И… что он увидел?

– Он ехал в лифте. Засиделся, как обычно, допоздна, в здании, кроме него, никого не было. И вдруг Сила Игнатьевич увидел, как напротив, в другом лифте, рыжий мужик с бородой и в темных очках, – с откровенной издевкой подчеркнул Киселев, – душит его жену. Об этом весь офис гудит. И все смеются.

– Я каждый день езжу к торговому центру, -медленно сказала Валентина.

– Зачем? – удивился Киселев.

– Смотрю. Любуюсь. Гуляю, одним словом.

– Странное место для прогулок.

– Кому как. Рядом строится мой дом. Дом, в котором я только что купила квартиру, – пояснила она. – Оформила ипотеку. Если бы ты назвал мне точную дату…

– Дату чего?

– Когда это случилось. Видение у Силы. Я бы вспомнила.

– А есть что вспоминать?

– Пока не знаю. Но возможно, что это были и не галлюцинации. Мне надо поговорить с Эльзой.

– О чем? – спросил Евгений, допивая пиво.

– Обо всем. И о происшествии в торговом центре тоже. Нет дыма без огня. Она обязательно проболтается. Эльза не очень умна.

– Это мягко сказано.

– А ты откуда знаешь?

– Я видел ее на банкете. И даже имел счастье с ней беседовать. Впечатления незабываемые.

Киселев рассмеялся.

– Я ей, пожалуй, позвоню.

– Боюсь, что ей сейчас не до тебя.

– Почему?

– Она изо всех сил пытается отучить мужа от пьянства.

– Ну так я ей помогу.

– У тебя что, забот мало? – вновь откровенно удивился Киселев.

– Забот хватает.

– Вот и думай о себе. Тебе-то какая разница, кто будет владельцем торгового центра, он или она? Я-то остаюсь! И договор ты будешь подписывать со мной.

– У тебя есть доверенность на ведение всех дел Мамонова?

– Нет – так будет. Ему деваться некуда. Завтра, к примеру, я еду с документами в городскую управу. Мамонову не до того. Он с видениями разбирается. Того и гляди сорвется.

Валентина задумалась. В чем-то Евгений прав. Надо ей вмешиваться в личную жизнь Мамоновых? Никто его не заставлял жениться на Эльзе. Что же касается убийства в лифте, никакого рыжего мужчины с бородой она не видела. Ни у входа в торговый центр, ни в нем. Хотя и приходила туда каждый вечер. Но если бы ей назвали точную дату и время, она могла бы напрячься и вспомнить… А что, собственно, вспомнить?

В немедленной встрече с Эльзой нет необходимости. Сначала надо разобраться со своими делами. Валентина невольно вздохнула. Неужели интерес к ней Евгения Киселева только деловой? А она-то размечталась! И в этот момент он сказал:

– Что мы все о делах да о делах? Пора уже перейти к десерту. Какие планы на завтра?…