Текст книги "Неподходящий жених (сборник)"
Автор книги: Наталья Нестерова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Борис догнал меня у перекрестка.
2009 г.
Зефир в шоколаде
Рассказ
Брат сказал по телефону, что заедет к нам, требуется помощь. Юре тридцать шесть лет, инженер, зарабатывает хорошо. Но, как все холостяки, в тратах неумерен, периодически оказывается на мели.
– Денег занять? – с порога спросила я. – Сколько нужно?
– Нисколько, – отказался Юра, переобуваясь в тапочки. – У меня сурьёзный разговор. Привет, Серега! – поздоровался он с моим мужем. – Как мои племянники?
– Плавают, – ответил Сергей.
– В математике? – уточнил Юра.
– В бассейне.
У них давняя игра в многозначность слов. Например, Юра говорил: «Моя начальница – женщина полная». Сергей спрашивал: «Полная задора и огня?»
Когда уселись в комнате, Юра заявил:
– Ребята! У меня проблема, я влюбился.
– Тогда это не твоя проблема, – ответил Сергей.
– Хватит словами в пинг-понг играть! – Я слегка повысила голос. – Братик, очень за тебя рада. Ты влюбился, наконец, с серьезными намерениями?
– Серьезнее не бывает.
– Прекрасно! – От радости я даже в ладоши захлопала.
Юре давно следовало жениться. Мы с мамой терзались затаенными страхами (о которых постоянно говорили Юре в лицо), что он останется бобылем, до старости будет случайными связями опутан, греться у чужого (читай – моего) очага.
– Но есть проблема, – напомнил Сергей. – Девушка немного замужем?
– Нет.
– Она тебя не оценила? – насторожилась я.
– Вполне оценила.
– На «удовлетворительно»? – поинтересовался Сергей.
Я показала мужу кулак.
– На пять с плюсом! Но, ребята! У нее есть сестра.
– И тебя печальная доля не миновала, – напомнил Сергей.
– Тамарку (то есть меня) и Алису и близко сравнить нельзя!
– Алиса твоя невеста? – спросила я.
– Нет! Какие вы бестолковые! Алиса – это младшая сестра моей невесты.
– А старшей по рождению не забыли имя дать? – веселился Сергей.
– Не забыли! Вера! Ее зовут Вера. Еще вопросы есть?
– До Веры, – предположила я, – ты крутил роман с Алисой?
– Ничего я с ней не крутил! – возмутился Юра. – Стоп! Молчите! Никаких вопросов! Слушайте меня. Историческая справка.
Их две сестры, родители погибли, утонули в реке. Вере тогда было пятнадцать лет, младшей Алисе – десять. Вера очень боялась, что Алису заберут в детдом, не позволят старенькой бабушке опекунство оформить. Но из дома девочек не вырвали, вскоре бабушка умерла. Вера перешла в вечернюю школу и устроилась ученицей мотальщицы на прядильный комбинат. Далее она не училась, так и осталась в рабочем классе. Да и какая учеба, если весь дом, хозяйство, ребенок на ней. Вера в драных чулках ходила, копейки берегла, но старалась дать Алисе все возможное и одевать, как куколку. Дополнительные занятия по английскому, кружок при доме пионеров, секция фигурного катания и так далее.
Алиса в институт поступила, три месяца проучилась и привела жить парня – свою пламенную любовь. У Веры, таким образом, два нахлебника-студента на шее оказались. Через год Алиса родила сына и распрощалась с мужем – не сошлись характерами. Вера перешла работать в ночную смену, чтобы днем с малышом сидеть, дать сестричке спокойно доучиться.
– На данный момент, – подвел итог Юра, – обстановка следующая. Алиса институт закончила, работает на полставки корректором в газете. Вера племянника воспитывает. В садик, из садика, к врачам, на прививки – все Вера. А у младшей сестры – талант и вдохновение. Она стихи пишет! Дрыхнет каждый день до обеда, на два часа в редакцию заглянет, вечером к ней такие же поэты с вином приходят и всю ночь гудят.
– Твое отношение к Алисе понятно, – кивнула я.
– Избалованный трутень! – в сердцах обозвал будущую родственницу Юра. – На первый взгляд – зефир в шоколаде, но попробуй укусить – внутри камень. Голосок писклявенький, но чуть не по ее, включает ультразвуковой визг. Чтобы у меня на ночь остаться, Вера каждый раз у сестры отпрашивается! А та еще кочевряжится. – Юра стал передразнивать Алису: – Не знаю, если ты утром не задержишься, ведь надо Вадика в сад отвести. Представляете? Ни свет, ни заря Вера выскакивает из моей хаты и мчится к племяннику. Начинаю говорить, что, мол, у ребенка родная мать есть. Вера тут же замыкается, в скорлупку прячется, не достучишься. Для нее Алиса – священная корова. Скотина! Задушил бы ее!
– Нашими руками? – уточнил Сергей.
– В самом деле, братик, – вступила я, – в чем наша помощь должна заключаться?
– Во-первых, вам пора знакомиться с Верой. Во-вторых, у меня есть отличный план. В-третьих, вы посмотрите на ситуацию объективно. Может, я действительно на бедную девочку Алису напраслину возвожу? Или, как Вера говорит, слишком строг к малютке?
– Уф! – Сергей театрально смахнул пот со лба и повернулся к мне: – Пронесло! Думал, он заставит мать-одиночку отстреливать.
– Это я тебя отстрелю! – стукнула кулаком мужа по коленке. – Все хиханьки да хаханьки! Серьезное дело, у моего брата судьба решается, а ты юродствуешь!
– Я не виноват, что у тебя брат умственно отсталый, – скривился как бы от боли Сергей, поглаживая коленку. – Потому что только дебил может делать врагов из родственников будущей жены.
– Объясни нам, душевно скорбным, – попросил Юра.
– С кем ты сражаешься? – усмехнулся Сергей. – С кем войну затеял? Родственники жены, правильно, – священные коровы. У меня их, например, целое стадо. Сколько лет терплю, что ты, когда у нас ночуешь, утром моим бритвенным станком пользуешься. Хоть бы раз потом помыл!
– Не отвлекайся на мелочи! – потребовала я.
– Для кого мелочи, – ответил Сергей, – а для кого плевок в душу, то есть в лицо посредством грязных безопасных лезвий.
– Ты прав по сути, – задумчиво сказал Юра. – Лезвий, так и быть, подарю на пятилетку вперед, одноразовых. Верина сестра присосалась к ней, как пиявка, кровь и соки тянет.
– Тебе, что ли, мало остается? – хмыкнула я. – Вера не жалуется? Значит, положение дел ее устраивает.
– Начнешь резать пуповину между ними, – поддержал меня Сергей, – много крови прольется. И неизвестно, кто выживет. Вдруг не ты?
– Ребята! – покачал головой Юра. – Вы говорите как теоретики, приличные люди в окружении себе подобных. Вы последнюю рубашку для другого снимете, но в то же время знаете, что и для вас донорская почка всегда найдется. Там ситуация иная. Ладно! – махнул он рукой. – Разберемся и прорвемся! Кстати, в этом доме ужином кормят? Я на свидание с любимой девушкой опаздываю. И не мешало бы мне, – Юра провел по щеке, – побриться. Сереженька, ты как считаешь?
Хотя мы были настроены на мирное сосуществование, познакомившись с Верой и Алисой, полностью стали на сторону Юры.
Вера нам очень понравилась. Добрая, тихая, уютная, она напоминала ласковую кошку. Бывает так: придешь в гости, возьмешь хозяйскую кошку на руки, кошка испуганно замрет, но не царапается, не вырывается, терпит и молчаливо просит, чтобы ее отпустили. Потом в середине вечера прыгнет тебе эта кошка на колени, свернется клубочком, и, уходя из гостей, очень хочется забрать теплую кошку с собой. Так и Вера. Вначале она держалась скованно, робела. Но потом освоилась, ловко и незлобиво шутила, а чувство юмора в нашей семье всегда было камертоном душевного здоровья.
Алиса – совершенно иная статья, как от других родителей. Сигарету изо рта не вынимает. Нам, некурящим, находиться в табачном дыму, мягко говоря, неприятно. Это ладно. Вера тоже не курит, а привыкла вдыхать то, что выдыхает ее сестричка. Но перенести отношение Алисы к себе, как к пупу земли, мог не всякий.
Она смотрела на окружающих, будто на челядь – слуг, которые обязаны ее обслуживать и прихоти удовлетворять. «Сергей, у вас машина? Отвезете меня в субботу к приятелю на дачу! Тамара, кажется, вы – портниха? Я вам принесу юбку, ее нужно подшить».
Выходной день насмарку – на дачу Алису отвезли, с дачи забрали вечером, сильно нетрезвую. С моим мужем она обращалась точно миллионерша с личным водителем. Я – не портниха, а заведующая ателье. Ладно! Юбку Алисе подшили, джинсы укоротили – все бесплатно. Ну скажи ты людям элементарное «спасибо!» Поблагодари хоть взглядом! Нет! Как должное!
И уж совсем я возмутилась, когда однажды услышала разговор двух сестер. Специально не подслушивала, но у нашего телефона такая громкость, что можно к уху не подносить. Вера сестре звонила, отпрашивалась у Юры заночевать.
– Что ты в нем нашла? – презрительно удивлялась Алиса. – Серый, скучный тип. Да и все их семейство! Пошлые обыватели. Дальше Некрасова они в своем развитии не продвинулись.
И Некрасов ей не угодил! Прекрасный поэт, между прочим. А то, что продвинутая Алиса вымучивает, на больной бред похоже, недаром ее творения ни один журнал не берет.
– Что я говорил? – спросил Юра, когда через некоторое время пришел к нам обсуждать свой план. – Как вам сиамские сестрички? Можно ли пуповину резать?
– Оно – не пуповина, – признал Сергей, – оно – раковая опухоль. Удалять решительно!
– Мне иногда кажется, – заметила я, – что Алиса – какой-то уникум, инопланетянка. Никогда не встречала подобного оголтелого эгоизма. Бывает, человек на словах всех любит, а на деле – никого. Но Алиска даже на слова или улыбку не расщедрится! Откровенно никого не любит: ни сына, ни сестру, ни собачку, ни цветочек. Только себя! Безудержно!
– Зато взаимно, – хмыкнул Сергей.
– Это нельзя воспитать, – продолжила я мысль. – Нельзя, немыслимо так разбаловать человека! Вера не виновата, Алиса от природы сдвинутая.
– И вряд ли мы задвинем ее обратно! – кивнул Сергей.
– Пиявка сорок шестого размера, рост метр семьдесят! Вурдалачка! Присосалась к Вере, – кипятилась я. – Вампирша!
Наболело, честное слово! Вообще, я к людям отношусь очень терпимо. Считаю, у всех есть недостатки, что принципиально – неисправимые недостатки. Надо с ними смириться и жить, опираясь на достоинства человека. Но у Алиски недостатки (при абсолютном, на мой взгляд, отсутствии достоинств) были гигантских размеров, мало кто выдержит. Вот только Вера и выдерживала.
– Сестричка! Ты уже готова Веру по всем пунктам защищать! – рассмеялся Юра.
– А что ты против Веры имеешь? Она чу́дная! Подарок Божий! Хотя, если по справедливости доброту и самоотверженность распределять, от старшей сестры надо отнять, а младшей прибавить. Боженька просчитался.
– Ничего подобного! – возразил брат. – Все – мое, и в хозяйстве пригодится.
– У кого-то был план, – напомнила я.
– У меня! – Юра, как на уроке, поднял согнутую в локте руку. – План прост и гениален. Первое. Используя тайное оружие и некоторые домашние заготовки, я подбиваю Веру подать заявление в ЗАГС и отправиться в отпуск на две недели. На теплоходе от Москвы по Волге, путевки уже куплены, билеты до Москвы – тоже.
– Волга протекает через Москву? – спросил Сергей.
– Не перебивай! – оборвала я очередную попытку пикировки. – У разных людей Волга по-разному протекает.
– Далее, – продолжил Юра, – пока мы плывем по Москве-реке, – кивок в сторону Сергея, – каналам и притокам, вы заявляетесь к Алисе и объявляете ей, что сестричка вышла замуж. И более проживать по старому адресу не будет, так как переезжает к мужу в его отдельную квартиру. В ходе отпуска я применяю секретное оружие… Ребята, последнее секретное! И, сойдя по трапу с теплохода, в смысле в родном городе из вагона поезда, мы прямиком движемся в ЗАГС, где вы нас ждете с цветами и поцелуями. Столик в ресторане не забудьте заказать!
– Почему нельзя сначала расписаться, – пожал плечами Сергей, – а потом уплывать?
– Нет! – поддержала я брата. – Алиса не даст просто так Вере выйти замуж. Я достаточно общалась с этой примой-балериной, чтобы понять: за здорово живешь младшенькая Веру не отпустит. Кто будет за Алиской пепельницы выносить и кофе ей в постель подавать?
Юра, пародируя Алису, надсадным голосом запищал:
– Верочка! Твое счастье мне дороже собственного! Этот человек недостоин тебя! – и продолжил нормальным голосом: – Если ты выйдешь замуж за Юрия, я заберу сына, мы уедем. Пусть мы погибнем, только бы не видеть твоих страданий. Что-нибудь в подобном стиле.
– Бред! – развел руками Сергей. – И все-таки… Знаем мы ваше секретное оружие, сами секретчики… Сначала женись, потом отдыхай, а не наоборот.
– Тоже правильно! – согласилась я.
– Сестричка! – воскликнул Юра. – Не пойму! Вернее, я тебе поражаюсь все годы твоего кошмарного замужества. Как ты умудряешься, ни с кем не соглашаясь, всех поддерживать? В данном конкретном случае: ты за кого?
– За Веру! – быстро ответила я. – Все очень просто, мальчики! Ты, Юрчик, молодец, что женишься. Ты, Сереженька, прав, что надо расписаться до, а не после. Заведующая ЗАГСом в нашем ателье подгоняет костюмы. У нее фигура! Как если самосвал на попа поставить.
– На кого? – переспросил Юра. – На священнослужителя?
– Очень смешно! Так можно всю жизнь прохихикать! Слушай внимательно. С «самосвалом» я договорюсь, она вас без очереди распишет. И мне страшно интересно: о каком тайном оружии вы толковали?
Сергей и Юра изобразили на лицах многозначительную загадочность.
– Колитесь! – пригрозила я. – Иначе не пойду к Алисе очки втирать!
– Дорогая сестра Тамара! – Юра был сама серьезность. – Я всегда был против инцеста. Но если твоему мужу требуются курсы повышения квалификации…
И в тот же момент получил от Сережи не больно, но ощутимо в ухо. С удовольствием ответил прямым в челюсть. Они сцепились и упали на пол. Боролись и валтузили друг друга, как…
– Мальчишки! – сказала я. – По вам средняя школа плачет!
И пошла готовить ужин.
С заведующей ЗАГСом я легко договорилась, предложив сшить в короткие сроки платье, аналогичное тому, в котором последний раз появлялась на людях Людмила Зыкина.
И к Алисе пришла не с пустыми руками:
– Вот твоя блузка. Можешь найти дырочку от сигареты? Нет! У нас девочка художественной штопальщицей работает – высший класс! Блузка словно новенькая.
– Отлично! – сказала Алиса, похвалив, естественно, блузку, а не штопальщицу.
Посчитав разминку законченной, я перешла к делу:
– Брат купил путевки на теплоход для себя и Веры. Оказывается, твоя сестра ни разу не была в отпуске?
– Почему не была? – возразила Алиса. – Верочка каждый год с Вадиком в деревне отдыхает.
– Это – не отдых. А чтобы одной на курорте или с любимым человеком? Да и любимого человека у нее не было.
– Вы так говорите! – укоризненно сморщилась Алиса, – будто я своей сестре добра не желаю!
– Значит, договорились! – Я поднялась, будто разговор согласием окончился.
– Погодите! – Алиса тоже вскочила. – А как же Вадик?
– Ты что же? За своим сыном две недели не присмотришь?
– Да! Но! Но у меня сейчас ответственный период, готовлю сборник стихов.
«Не протухнут твои стихи, – подумала я, – потому что и свежими никогда не были!» А вслух пообещала:
– Я тебе помогу.
Веру уговорили на тайный брак, в три глотки беззастенчиво обманывая, что с разными фамилиями, не мужа и жену, их поселят в разных каютах.
– Повод для замужества очень весомый! – отшучивалась Вера.
На самом деле все понимали, что она боится совершить поступок, который ранит сестру, хотя темы Алисы не касались. Если бы мне кто-нибудь сказал, что в служение сестре можно уйти как в монастырский постриг, я бы никогда не поверила. Но наша Вера! Таких поискать!
– Верочка, – тоном доброго доктора спросил Сергей, – а Юрка перед тобой на коленях стоял? Нет? Роковая ошибка! Он неопытный, первый раз женится. Да и проблемами памяти страдает, особенно когда бреется. Сердце тебе, наверное, предложил, а руку забыл. На колени! – гаркнул Сергей и ткнул пальцем в Юру.
Юра бухнулся на колени перед Верой:
– Предлагаю свою мужественную руку и трепетное сердце. От тебя прошу… Чего, собственно, просят? Серега, а? Тамара?
– Согласия, – подсказала я.
– Согласия обменяться частями тела, – хмыкнул Сергей.
– Юра, перестань! – смутилась Вера. – Встань сейчас же!
– Ты моих родственников, – тихо спросил ее Юра, – хорошо изучила? Сейчас они тоже станут перед тобой на колени!
Он выразительно посмотрел на нас, и мы с готовностью кивнули. Отчасти это была игра, представление. У нас первое апреля двадцать раз в году.
Но Вере было не до шуток, она испугалась и дала согласие. Потом испугалась еще больше и взяла слово с Юры, что в их жизни ничего не изменится. Юра на чистом глазу соврал: все будет по-старому.
Но не такой он дурак, чтобы брать в жены чью-то поденщицу!
– Алисоньке не стоит говорить о свадьбе, – предложила я, – пусть будет для нее сюрпризом!
Муж хмыкнул, сдерживая смех. Его развеселили мое притворство, хлопанье глазами и умилительное «Алисонька». Они с Юрой, конечно, – артисты! Народные! А я – драмкружок!
…Процедура бракосочетания не была праздничной или торжественной. Сергей поглядывал на часы: скоро поезд, надо успеть хотя бы в вокзальном буфете шампанского выпить. Пока молодые расписывались, заведующая ЗАГСом жаловалась мне, что зеленое платье жмет под мышками.
– Укоротим! – пообещал ей Сергей, забирая свидетельство о браке.
Юра крякнул и с обворожительной улыбкой отпустил комплимент заведующей:
– В зеленом с ног до головы вы будете неописуемы!
Я решила не откладывать дел в долгий ящик. Проводили молодоженов, заехали домой за чемоданом и отправились к Алисе.
– В квартиру подниматься не буду! – решительно отказался Сергей. – Здесь, во дворе на лавочке, подожду. Ты там концерт устроишь. Два скандальных сопрано мой изнеженный слух не выдержит.
Когда Алиса открыла дверь, я без вступлений и разминок сообщила:
– Пришла за Вериным приданым. Она к мужу переселяется.
– К какому еще мужу? Что за глупости! – передернулась Алиса.
– К законному! Они с моим братом сегодня оформили отношения. В данный момент отбыли в свадебное путешествие. Пьют шампанское в поезде. Специально им бутылку дала и два фужера.
Алиса нервно погасила окурок в пепельнице и тут же прикурила новую сигарету, заявила, что не верит, будто сестра могла с ней так поступить.
– Как «так»? – переспросила я. – «Так», будто у нее есть собственная жизнь и судьба? «Так», как живут все нормальные женщины? Поэтессы не в счет, конечно. Дымишь, точно паровоз, – брезгливо разогнала дым перед собой. – Не квартира, а тамбур электрички. А здесь ребенок!
– Не трогайте моего сына! Кто вам дал право распоряжаться? Как смеете вмешиваться в нашу жизнь!
И так далее – ария разъяренной собственницы. Сергей был прав про концерт! И голос у Алиски визгливый, как у кошки, дверью прищемленной. Почему-то мне обе сестры кошек напоминали, только кошек очень разных. Старшая – ласковую, теплую. Младшая – драную, истеричную.
Алиса затихла на минуту, и тут я выступила со своей арией. Все ей выложила, что накипело! И про эгоистку, и про вампиршу, и про захребетницу и рабовладелицу. Сиротка! А Вера не сиротка? Крепостная крестьянка? Приятно на ее горбу по жизни кататься? И про стишки тоже упомянула. Сказала, что Алисе до Некрасова, как до Луны.
Перетрудив голосовые связки, мы обе охрипли.
– Что вам от меня нужно? – просипела Алиса.
– Верины вещи, – прокашлявшись, ответила я.
Алиса подлетела к шкафам, стала белье оттуда вытаскивать и бросать:
– Берите, все забирайте!
– Приданое не богатое, – констатировала я, складывая вещи в чемодан. – Пятнадцать лет Вера на производстве, и на порядочный костюм не заработала. Бельишко убогое, застиранное. Ничего, ей муж новое купит. Обстановку, утварь, хрусталь и посуду тебе оставляем. Пользуйся и помни нашу доброту.
– Вы… вы! – задохнулась от возмущения Алиса. – Мародерка!
– От каракатицы слышу!
Я закрыла чемодан, другой так и остался пустым.
– Первое отделение концерта по заявкам окончено. Второе отделение, главное. Вадика забираю?
Алисино лицо задергалось от противоречивых чувств. Она очень хотела отдать ребенка! Даже человеку, с которым минуту назад ссорилась в пух и прах! И мне стало страшно: до какой низости может дойти человек!
– Вот что тебе скажу, – быстро заговорила я. – Мальчик твой не в обузу, с моими детьми Вадик хорошо ладит. Только негоже матери швырять ребенка по чужим людям. Он ведь – не собачка! Не котенок, хоть и от драной кошки. Он все видит, понимает. Что тетя Вера его больше, чем мама, любит, что мама тяготится им и хочет сплавить.
– Я безумно люблю своего сына! – патетически, обращаясь к люстре, изрекла Алиса. – Вам не понять, низкие существа! И при чем здесь кошки? Абсурд!
Пусть мы – самодеятельный театр, но дурачимся от души и не скрываем, что дурачимся. Алиска же – дурной, насквозь фальшивый театр. Лицедейка!
– Забираю Вадика? – повторила я вопрос, вдруг почувствовав навалившуюся усталость.
Тяжело и утомительно, оказывается, тратить душевную энергию на черствых эгоистов.
– Вон! Прочь из моего дома! – Алиса картинно показала на дверь.
– Первый достойный поступок в твоей жизни, – сказала я и вышла из квартиры.
…Вернувшись из свадебного путешествия, Вера оказалась меж двух огней. Какие ей сестричка истерики закатывала, можно было только догадываться. Но и Юра был не промах. С помощью секретного оружия или здравой логики – вышла замуж, так живи с мужем, свивай гнездо – он Веру привязал. Племянника они к себе забрали. Вера часто к Алисе наведывалась – убрать в доме, еды приготовить. Сама беременная, зеленая, а на другой конец города тащится Алисе белье стирать. У нас просто руки опускались от такой идиотской самоотверженности. И ругать Веру было нельзя. Вы ругали когда-нибудь добрую нежную кошку? Бесполезно, и стыдно за себя становится.
Мы с мамой сдались. Наступили себе на горло. Ездили к Алиске порядок наводить, стирать, гладить – обслуживать драную поэтессу. Только бы Вере передышку дать. Будущее представлялось нам кошмарным. До старости за Алисой грязь подтирать?
Провидение над нами смилостивилось. Алиса квартиру продала, подалась в столицу и сгинула. За три года – ни письма, ни звонка, ни подарка ребенку. И славно! Так бы и дальше не слышать о булыжнике, покрытом шоколадом.
Вера девочку родила, племянника воспитывает. Славный мальчик, не в мать пошел, в тетю.
2005 г.
