Текст книги "Врагов выбирай сам"

Автор книги: Наталья Игнатова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 36 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Зато он знал больше, чем все мэтры Академии вместе взятые. Эти титаны науки, киты, зубры и динозавры зачерпывали с самого краешка глубокого блюда, тогда как он, Иляс Фортуна, увидел уже и рисунок на дне, и разглядел даже, что дно это фальшивое и множество тайн предстоит еще открыть, множество неведомых пока сил поставить себе на службу. Не умея сам воспользоваться своими знаниями, профессор учил других. Выбирал учеников тщательно, придирчиво и осторожно: не приведи бог обзавестись таким, который поймет, что стал сильнее учителя. И не ошибся ни разу, даже с Варгом, которого взял не выбирая – там выбирать не приходилось. Варг простодушен и честен, и полагает, что все остальные тоже не лгут и не способны злоумышлять. Он свято верит в своего учителя, чтит, как должно чтить старших, и любит.

Это трудно понять, потому что тот же самый Варг умеет быть дьявольски хитрым, по-звериному осторожным и по-звериному безжалостным.

Это понять легко: для Варга есть свои и есть все остальные. Он волк и живет по волчьим законам, но он человек, и закон джунглей облагорожен этой человечностью до такой высоты духа, какой никогда не достичь настоящим людям.

Иляс Фортуна любил своего последнего ученика. И презирал. Так любят и презирают верных рабов и верных собак.

Альберта профессор боялся.

Если бы тогда, сто лет назад, хватило сил удержаться от искушения, в дальнейшем удалось бы избежать многих неприятностей. Впрочем, надо признать, что Альберт принес и немалую пользу, таская из огня такие каштаны, каких не ухватил бы не только сам Фортуна, но даже и самые сильные из магов Единой Земли. А кроме того, ну в силах ли человеческих пройти мимо плачущего младенца, которого жестокая мать оставила лежать на голой земле, не потрудившись даже спеленать? Иляс Фортуна не отличался добросердечием и, наткнувшись на ребенка во время одной из своих дальних прогулок, в первую очередь подумал о том, сколько все-таки неприятностей подстерегает человека практически за каждым углом.

Найденыша, грязного и мокрого, следовало подобрать. Заявить о нем властям. Наверное, передать в ближайший монастырь, или что положено делать с подкидышами? Брошенных детей в Единой Земле не было и быть не могло: деторождение поощрялось, и молодые семьи спешили обзавестись отпрысками, потому что даже за рождение каждого ребенка полагались всякого рода блага, а уж если чадо доживало благополучно до пяти лет, семье выплачивалась сумма, равная стоимости коровы. Ну и дальше – в десять лет, потом – в пятнадцать. То есть до совершеннолетия. У самого профессора Фортуны детей не было, но о существующей системе он прекрасно знал...

Следовало, ох следовало насторожиться, обнаружив подкидыша! Фортуна же вместо этого брезгливо взял орущий комочек на руки. И прикосновение к мягкому, горячему тельцу отозвалось шоком, таким, что волосы встали дыбом и онемели кончики пальцев: младенец оказался сгустком силы, чистой магической силы, почему-то принявшей человеческий облик.

Иляс Фортуна в одно мгновение забыл о собственном недовольстве, он ощутил священный трепет Аладдина, нашедшего волшебную лампу, и сразу увидел все открывающиеся перспективы. Кладезь потрясающих возможностей в грязном и мокром младенце с редкими черными волосиками на еще мягком черепе. История знала подобные примеры: Мерлин воспитал короля Артура, а Игорь Смольников вырастил мистической силы гипнотизера. И тот и другой – и кельтский маг и российский чиновник – плохо кончили, но они и воспитывать свои находки начали довольно поздно. А тут – младенец, чистый лист, мягкая глина – лепи, что заблагорассудится, и пользуйся тем, что вырастет.

Уж выросло так выросло...

Вполне возможно, что ошибки были допущены еще в процессе воспитания. Наверное, не следовало творить из найденыша только и исключительно мага – ведь есть же еще какие-то общечеловеческие ценности, этика, мораль... Иногда профессор задумывался над этим, но обычно в том смысле, что Альберт вырос непочтительным, дерзким, лишенным даже зачатков любви по отношению к приемному отцу. В этом профессор склонен был винить «феномен Братьев».

Если бы они не встретились – Альберт Фортуна и Артур Северный, маг и рыцарь, два воплощения двух очень разных сил, – быть может, все и вышло бы так, как задумывалось. Но они встретились и, объединившись, стали действительно опасны.

Не стоило их будить, ох не стоило... А с другой стороны, куда деваться? Идеальное взаимостояние произошло не просто так. И в этот раз все должно пройти гладко. А потом... а потом об Альберте можно будет забыть. Пусть себе живет как хочет и сколько хочет.

И сколько сможет...

Профессор сидел за рабочим столом, откинувшись на спинку удобного кресла, смотрел на лес за окном и ждал гостей.

Первым прибыл Варг с компанией. Все трое появились на заднем дворе дома, несколько секунд со смехом и веселой перебранкой успокаивали перепуганных лошадей.

– Потише, вы, молодежь, – Иляс Фортуна выглянул из дверей, зажег светильник над крыльцом, – отведите лошадок под навес и располагайтесь. Варг, покажи, где тут и что. Если проголодались, накорми.

– Понял. – Оборотень с сожалением взглянул на обломки активатора. – Профессор, почему нельзя такие штуки многоразовыми делать?

– Потому что нельзя. Придет время, объясню.

Темноволосая красавица в светло-зеленом замшевом костюме уже занялась лошадьми.

– Это Ирма, – перехватил Варг взгляд учителя, – интуитивный маг.

– Вижу.

– А это Карнай. Он из наших, хотя по крови человек.

Карнай, невысокий, очень широкоплечий, неспешно, но вежливо поклонился профессору:

– Вечер добрый.

– Добрый, – согласился профессор. – Варг, помоги девушке. А ты, – он цепко оглядел Карная, – не маг, как я вижу. В Лихогорье живешь?

– Да.

– И как там у вас?

– Живем помаленьку.

– Местные племена не досаждают?

– Красноволков, похоже, повыбьем скоро. – Карнай машинально коснулся пальцами чуть заметного шрама на шее. – С беловолками пока не ссоримся. Они поумнее, торговать приспособились.

– Значит, воевать приходилось?

– Приходится, – спокойно поправил Карнай. – Тварей все больше, да и Храм не разбирает, беловолк у него на пути, красноволк или из наших кто.

– И часто ты с храмовниками пересекался?

– Я – нет. – Короткая улыбка. – Мы с ними не связываемся, если не прижмет.

– Чего ж так?

– А зачем? Старый думает, что с Храмом можно договориться, надо только рыцаря найти такого, чтобы выслушал, а не убивал сразу. Варг сказал – здесь как раз такой будет.

– Ну-ну. В паре с магом ты работать умеешь?

– Конечно, – Карнай чуть удивленно пожал плечами, – всю жизнь так и воюем.

– У вас там не маги, – недовольно поправил профессор, – у вас там заклинатели, да еще Старый, он вообще не пойми что.

– Вам виднее, конечно, – если боец и обиделся за своих, то внешне это никак не проявилось, – но я не только с нашими работал, мы с Ирмой в Пустоши забирались и к Велебитским болотам.

– К Велебитским? – недоверчиво переспросил профессор.

– На самый краешек, – объяснил Карнай, – от Дуга-Ресы на день пути, может, чуть больше. Дальше не рискнули. Туда, говорят, только Миротворец ходил. Да и то, я думаю, сказки это.

– Не сказки, – буркнул Фортуна, – бывал он там. Еле ноги унес. Значит, с Ирмой вы сработались?

– Верно.

– Это хорошо. Ну что там, Варг?! – крикнул он в сторону навеса. – Долго копаться будешь?

– Уже идем! – Оборотень положил в ясли перед своим конем здоровенный кусок каменной соли, взял Ирму за руку и поспешил к учителю. – Готов служить, господин профессор!

– Прекрати паясничать. Я тебе объяснял, как работать «треугольником», ты практиковался?

– А то! В Пустошах, с Ирмой да Карнаем. Я потому их и привел.

– Ладно, – кивнул профессор, – можете отдыхать. Варг, к тебе это не относится. Когда гостей устроишь, займись ужином. Да чтобы домового больше не обижал, он еще с прошлого раза не отошел!

– Понял, – Варг сверкнул зубами, – все сделаю.

Уходя в свой кабинет, Фортуна слышал, как Ирма шепнула, адресуясь, видимо, к оборотню:

– Суровый он у тебя!

И представил, какую гримасу скорчил Варг в ответ. Развеселый ученик вовсе не считал наставника суровым. Эти оборотни полагают душевнейшими людьми всех, кто не бьет их сапогами. А кто их бить возьмется? Вот и живут в святой уверенности, что мир вокруг светлый и дружелюбный. Интересно, надолго ли этой уверенности хватит?

С храмовниками они договориться хотят. Придумали же. А Варг, паршивец, об этих планах ни словечком не обмолвился. Знал ведь, что учителю это интересно было бы, знал и молчал. Надо будет устроить ему выволочку, чтобы запомнил на будущее: не все и не от всех скрывать надо.

Было бы неплохо, если б оборотни и вправду смогли договориться с людьми. Неплохо, но маловероятно. Люди, они потому и люди до сих пор, что никого к себе близко не подпускали. Хотя что мешало тем же храмовникам пропустить в Единую Землю кого-нибудь из многочисленных завоевателей? Понятно, что орден боялся полномочия свои утратить, но, если вдуматься, захват пошел бы княжествам на пользу. Это если не знать, что таким образом остановится их непрерывное скольжение по Внешней Сфере. Но откуда бы Храму разбираться в столь тонких материях?

Кстати, об ордене. Кроме них, оборотней все равно резать некому, так что, может статься, вовсе и не смешон Карнай в своих чаяниях. Если тамплиеры решат, что этих убивать не надо, они и не будут. А люди никуда не денутся, смирятся со зверушками под боком. Глядишь, и сами торговать начнут. У людей много чего есть, а оборотни, если Карнаю верить, земли от нечисти расчищают не хуже храмовников. Если понадобится, они и христианство могут принять...

Где же Альберта носит? Пора бы уж и ему появиться. Или опять решил в самостоятельность поиграть? Того и гляди, решит верхами до Залесья добираться. Тут его эльфы и пристрелят. Маг-то он, конечно, сильный (а уж перспективный какой!), но перспективы не доспех, от стрелы не спасут.

Собственный афоризм профессору понравился. Поглядывая время от времени в темноту за окном, он разыскал на полках, заваленных растрепанными тетрадями, папками и просто отдельными бумажками, записную книжку и увековечил новорожденную мысль.

Нет, на память Иляс Фортуна не жаловался. Просто осталась еще со старых времен привычка записывать все, хоть сколько-нибудь ценное или интересное. За двести лет архивов накопился полный чердак, и профессор никак не мог собраться и навести порядок в собственных записях. Так было раньше, до Дня Гнева, когда жена ворчала, собирая по всему дому обрывки листочков, бумажки-самоклейки, разной степени исписанности блокноты... так оставалось и сейчас. Жены только не было. Поэтому за сохранность своих записей Фортуна не переживал В его доме без его ведома в мусор ничего не отправится.

День Гнева

– ... Не двигаться!

И все-таки надо было, чтоб Кристо помолился. Мастиф почувствовал исходящую от самого себя угрозу, когда она волной ужаса отразилась от этих четверых, одетых в белое. Один из Провозвестников умер сразу. Второй захохотал: он стоял, как и приказали, не шевелясь, и смеялся, заходился хохотом. И приказывать им сейчас было уже бесполезно.

Вот еще одно особое свойство. Вот это называется «находит». Ни дед не умеет такого, ни отчим. Только полукровка Невилл Гюнхельд по прозвищу Мастиф, только он умеет сжигать людям мозги, пугать так, что человек от страха навсегда превращается в животное.

Вытаращенные белые глаза третьего налились слезами, и он закричал истошно и визгливо:

– Вижу волка! Волка! Вижу волка, братья! Волк идет!

Те, кто услышал этот вопль, поняли его. Мастиф не понял, зато почти без напряжения почувствовал еще людей. Совсем рядом. Всего этажом ниже. Проваливаясь сквозь пол, он подумал о том, что Волк, Вольф, Вук – имя его брата, Провозвестники не так уж ошиблись в своих шизоидных иллюзиях.

Там, внизу – последние. Они смотрят сейчас на дверь и никак не ждут нападения сверху...

... Они не ждали.

Они активировали двигатель...

... Активировали двигатель, и весь испытательный корпус, кубометры бетона, пластиката и металлокерамики – вся эта махина, рассчитанная на внутренние взрывы и прямые попадания тысячетонных бомб, вздрогнула, вздохнула. И сложилась внутрь.

* * *

– Колодец, – уважительно заметила Ирма, нагибаясь над невысоким срубом, – с водой. Хорошо устроился твой учитель.

– Ну так не кто-нибудь. – Варг крутил ворот, вытягивая ведро, наматываясь на деревянный ворот, рокотала толстая цепь. – Над всеми магами старший.

– Да ну! – Ирма пренебрежительно поджала губы – Надо мной он никакой не старший. Просто старикашка. Еще и ворчливый не по делу.

– Это пока ему ничего от тебя не надо, – объяснил Варг, ставя ведро на край сруба, – а так он тебя щелчком пальцев в лягуху превратить может.

– Скажешь тоже!

– И скажу. Он очень сильный маг. И очень умный.

– Отчего же тогда он сам в Цитадель не поедет и всех не убьет?

– А потому, что сильный. – Варг перелил воду и с грохотом сбросил ведро вниз. – Ему что-то делать можно только в самых крайних случаях. Иначе все рухнуть может.

– Что все?

– Да вообще все. О! – Оборотень замер, придерживая ворот ладонью. – Сейчас явятся.

И действительно, еще не погасло грохочущее эхо из колодца, а во дворе уже появились трое всадников. Их лошади точно так же плясали и грызли удила, как незадолго перед тем кони Ирмы и Варга. Вороная кобыла под красивым юношей в черно-красном пронзительно заржала, выгнула шею и пошла по двору боком, мотая головой и яростно размахивая хвостом.

– Артур! – донесся сквозь ржание беспомощный вопль.

С высокого белоснежного скакуна кошкой метнулся кто-то огромный, очень быстрый. Схватил кобылу под уздцы, рявкнул, и лошадка послушно замерла, лишь раздувала ноздри да косила нервно, выворачивая глаза так, что видны становились белки.

– А говорил, смирная, – недовольно заявил всадник. – Хорошо держишь?

– Слезай, – снисходительно распорядился высокий...

Ирма только сейчас разглядела его. И оцепенела. Точь-в-точь как при первой встрече.

– Кто это? – шепнула она Варгу, который тоже таращился на гостей.

– Ты о котором? – Оборотень с легкой насмешкой наблюдал, как Альберт, перекинув ногу через переднюю луку седла, съезжает на землю. Расправив короткий щегольской плащ, юный маг выпятил подбородок и огляделся по сторонам. Безымянный справился со своим мерином самостоятельно и сейчас тоже разглядывал двор. Он, правда, не искал возможных насмешников, а просто осматривался.

– Про рыцаря, – после паузы ответила Ирма.

– Это Артур Северный. – Варг наконец-то отпустил ворот, и цепь загрохотала снова.

Синие-синие... аж дух захватывало, до того синие, даже в темноте – яркие, прозрачные глаза... Ирме снова стало не по себе, как там, в Шопроне. Не от взгляда – на нее любой мужчина так смотрел, – от синевы этой беспощадной.

Рыцарь вежливо кивнул, сунул в руки чернявому поводья его лошади и подтолкнул паренька в сторону навеса.

– Расседлать-то ее ты сможешь?

– Ее? – Тот выразительно проследил взгляд синеглазого и тоже уставился на Ирму. – А не укусит?

«Ах ты! Скотина!»...

А попробуй сказать что-нибудь, и сразу выяснится, что маленький засранец имел в виду свою лошадь...

– Вали, – рыкнул тамплиер.

– Пойдем, – в том же тоне ответил чернявый, – потом наглядишься.

Под навес отправились оба. Ирма так и не поняла, вздохнула она облегченно или с разочарованием. Третий гость поплелся за спутниками, продолжая с любопытством оглядываться по сторонам. Что уж такого интересного нашел он в обычнейшем заднем дворе обычнейшего дома?.. Это Ирме было без разницы.

– Ну, ты работай, – она улыбнулась Варгу, – а я в дом пойду. Что-то учитель твой не торопится гостей встречать... Подожди... Как ты сказал его зовут?

– Артур Северный, – с явным удовольствием повторил Варг, – а с ним Альберт Северный и Безымянный. На Безымянного плевать, а про этих двоих ты наверняка слышала. И странно мне, что спрашиваешь ты о рыцаре, а не о маге. Рыцарей много, а маг такой на все ваши земли – один.

– Артур Северный? Прямой потомок Миротворца?

– Миротворец, – ухмыльнулся оборотень. – Миротворец – это топор. Нет, не потомок. Это он сам и есть. И лет ему больше, чем моему отцу.

– Врешь.

– Зачем? Не хочешь верить – не надо, сама все увидишь.

– Врешь, – машинально повторила Ирма. Заглянула в стоящее у колодца ведро с водой, ничего не увидела, кроме дрожащего отражения темного неба, и торопливо пригладила волосы. Подумала, развязала ленту, стягивающую их в хвост, кончиками пальцев взбила свою роскошную гриву. – Сто лет, говоришь? Ну не знаю. Выглядит вполне. Молодо.

Варг пожал плечами и принялся крутить ворот в обратную сторону, вытягивая из колодца наполненное ведро.

* * *

Ирма ошибалась, предполагая, что хозяин дома пренебрег новыми гостями. Профессор встретил их в дверях большой комнаты, что служила одновременно гостиной и столовой. С Артуром он поздоровался, Безымянному кивнул, а к Альберту обратился с неожиданной теплотой:

– Ну, здравствуй, мальчик мой. Рад видеть тебя живым и здоровым.

– А чего бы мне сделалось? – буркнул юноша, сразу насторожившись. – Вы меня сами в гроб уложили.

– Ради твоей же безопасности, – напомнил Фортуна. – Ну, все уже собрались, ждали мы только вас. Перекусите с дороги или сразу к делу?

– Дороги той было! – Альберт упорно не желал замечать вдруг прорезавшегося в учителе гостеприимства. – Я поужинал, у Артура пост. Ты есть хочешь? – Он обернулся к Безымянному.

– Нет, – удивился тот, – я ведь из «Звездня» только что.

Пока шел этот обмен любезностями, Артур выбрал стул поудобнее, уселся на него верхом, положил руки на спинку, а подбородок – на руки и закрыл глаза. Миротворец он устроил рядышком. В углу комнаты возле одного из окон точно так же, словно задремывая, сидел кто-то широкий в доспехах из кожи красноволка. Артур видел, как блеснули и тут же снова закрылись его глаза, когда гости вошли в залу.

Красноволк – это серьезно. Не беловолк, конечно, но внимания стоит.

– Ну располагайтесь тогда. – Иляс Фортуна, как обычно, делал вид, что не замечает рыцарского хамства. – Сейчас побеседуем, а потом можете отдыхать хоть до следующего утра. Познакомитесь поближе, осмотритесь. Дело предстоит серьезное...

Артур зевнул, клацнув зубами.

К его удивлению, старый колдун тут же прекратил болтать и выглянул в окно, чтобы позвать ведьму в зеленом и парня, что болтался у колодца.

Широкий шевельнулся и в упор взглянул на рыцаря.

– Карнай, – произнес негромко.

– Артур.

Вот и познакомились.

Безымянный по примеру Карная устроился у окна. Альберт плюхнулся на табуретку рядом с Артуром. Вид у него был слегка ошарашенный, явно не понимал младший, что такое творится с наставником. Рыцарь поймал вопрошающий взгляд и пренебрежительно шевельнул плечом, мол, не бери в голову, чудит старый хрыч. Потом в комнату вошел парень, тот самый, со двора, оглядел всех веселыми глазами и сообщил:

– Если кто не знает еще, то я Варг. А это Ирма. – Он отступил в сторону, пропуская зеленую ведьму.

Артур машинально встал. Поклонился. Так себе поклон, какого ведьма и заслуживает.

– Он у меня такой, – безобидным тоном заметил Альберт, – всех баб привечает.

Ух, как Ирма сверкнула глазами! Артур сдержал ухмылку, отвесил младшему легкий подзатыльник:

– Не болтай.

– Это правда вы? – Ведьма порхнула через комнату, уселась рядом, на краешек стола. – Нет, правда?

– Это мы, – подтвердил Артур, придвигая для нее тяжелый стул, – располагайтесь. А что правда?

– Спасибо. – Она уселась, прямая, статная, ну прямо не ведьма, а вельможная дама. Правда, тут же закинула ногу на ногу, сразу разрушив образ. – Вы, правда, те двое?

– Мы – эти двое, – процедил Альберт. Ой, не глянулась ведьма младшему. Почему, интересно? Тоже чует что-то? – Ты о ком спрашиваешь?

– Ты – Миротворец? – Ирма смотрела только на Артура, Альберта не видела в упор.

– Миротворец – это он, – рыцарь погладил пальцами древко своего топора, – а я – Артур Северный.

– Значит, правда?

Способность женщин делать выводы на основании им одним ведомых посылов была и оставалась для Артура непостижимой. Вот и сейчас. В таких случаях лучше соглашаться. Если только женщина не ругает себя или свою внешность.

– Значит, правда, – кивнул он.

– Ирма – интуит, – без приглашения вмешался профессор.

– Дикий маг, – перевел Альберт, как будто кто-то здесь мог не понять, о чем идет речь, – в смысле дикая. Ведьма.

– Варг – тоже маг, – споткнувшись на секунду, продолжил старик, – мой ученик, твой, Альберт, собрат по ремеслу. Это Карнай. – Вояка в своем углу молча кивнул. – Ну, с Безымянным все ясно. – Профессор Фортуна прошелся по комнате. – Суть дела известна всем? – спросил, ни к кому конкретно не обращаясь. – На всякий случай объясню еще раз. Ваша задача, дети мои, освободить душу некоего Зако по прозвищу Золотой Витязь, доблестного хайдука, хоть и не состоявшего ни в одном из орденов, однако снискавшего себе славу на том же поприще, что и тамплиеры. Золотой Витязь, как вы, наверное, уже знаете из песен, желая достичь новых высот в своем мастерстве, в поисках знаний явился в Цитадель Павших, где у него обманом выманили тело. При соблюдении особых условий и, разумеется, в том случае, если хотя бы одна из сторон в должной мере владеет искусством магии, в этом нет ничего невозможного. Итак, жертва собственного благородства Зако заточен сейчас в темницу чужой плоти и не способен ни двигаться, ни говорить, ни даже дышать.

Профессор сделал паузу. То ли чтобы отдышаться, то ли для того, чтобы слушатели осознали, сколь печальным оказалось положение Золотого Витязя.

Альберт покосился на брата. Взгляд у старшего был такой, как будто он производил в уме сложные вычисления. Прикидывал, надо думать, был ли этот самый Зако полным придурком или действительно настолько серьезным бойцом, что имел все шансы уцелеть, в одиночку сунувшись в Цитадель Павших.

– Это который Зако, – воспользовавшись паузой, уточнила Ирма, – тот, что Некроманта убил?

– Именно он! – почему-то радостно кивнул Фортуна. – Именно он, дитя мое. И этот герой, который один стоит многих, нуждается сейчас в вашей помощи.

Артур вздохнул. Многословие профессора было еще одним пунктиком, из-за которого он терпеть не мог братцева наставника.

– Вы должны добраться до Цитадели Павших и дать возможность вот ему, – колдун кивнул на тихо сидящего возле окна Безымянного, – прикоснуться к статуе, что стоит где-то на первом этаже главной башни.

– Где-то? – Альберт уставился на учителя с искренним возмущением. – Да там этих статуй до... до...

– До жопы, – помог ему Артур. – Простите, госпожа, – он взглянул на Ирму, – но это самое мягкое слово.

– Вы что, и в самом деле там бывали?

– Золотого змея убили, – сообщил Альберт, – а Ольжех, это вот его ученик, – юноша метнул в профессора негодующий взгляд, – ее украл.

Надо отдать Ирме должное, она не стала спрашивать, кого «ее» украл неведомый Ольжех. Любому мало-мальски знающему магу известно было, что в голове золотого змея находится огромных размеров жемчужина, которая стократ увеличивает силу заклинаний.

– Забудь, – мягко посоветовал Артур, – найдем мы тебе змея.

– Можно подумать, они на каждом углу ползают, – сердито пробурчал маг.

Ведьма переводила взгляд с одного на другого, силясь понять, шутят братья или рассуждают вполне серьезно.

– Вы закончили болтать? – Наконец-то Иляс Фортуна стал чуть-чуть похож на себя прежнего. – Тогда я, с вашего разрешения, продолжу. Статуя эта не из камня и не из дерева. Просто человек, застывший как изваяние. На нем очень много артефактов, так что любой из вас, кто способен чувствовать магию, без труда его найдет.

– Много артефактов, – мурлыкнула Ирма, – это уже что-то. А золотого змея трудно было убить?

– Не труднее, чем грифона, – Альберт махнул рукой, – или, там, феникса.

Это заставило ведьму замолчать надолго.

Глаза Артура искрились сдерживаемым смехом. Альберт, чтобы сохранить видимость серьезности, на скорую руку соорудил личину и под ней, как под плотной маской, улыбался до ушей, стараясь только не хихикать вслух.

– Это существо, – профессор вновь указал на Безымянного, – подготовлено к тому, чтобы принять душу Зако. Временно вселившись в него и получив возможность говорить, хайдук укажет вам, где находится его тело. Вы отправитесь туда, и там процедура обмена душами должна повториться. Для этого Зако нужно вступить со своим телом в физический контакт...

Альберт не выдержал и фыркнул. Ирма и Варг посмотрели на него с глубокой укоризной. Фортуна поджал губы и продолжил после паузы:

– Я надеюсь, все понимают серьезность положения. И то, что тело должно быть живым и неповрежденным. Это я уточняю для тебя, рыцарь! – Он взглянул на Артура. – Ты ведь не хочешь сделать хайдука калекой?

Старший, по обыкновению, проигнорировал слова колдуна. Но он услышал их и запомнил, в этом Альберт не сомневался. Ох, икнется старику, когда Артур наконец до него доберется.

– Когда обмен состоится, тело вот этого, – новый кивок в сторону Безымянного, – должно быть уничтожено. Можно его сжечь. А можно воспользоваться твоим топором, рыцарь, и просто убить.

– Да? – Светлые брови сошлись на переносице. – Просто так себе убить?

– Это не человек, – напомнил профессор, – человек умер. Сейчас это просто тело, у него даже имени нет.

Безымянный пожал плечами и растерянно улыбнулся.

– Пошел бы ты, дед, со своими игрушками... – Артур мельком глянул на Ирму, – пошел бы ты далеко.

– Мне тоже не доставляет удовольствия иметь с тобой дело, храмовник, – сухо сообщил Иляс Фортуна, – но я, в отличие от тебя, отдаю себе отчет в том, что Единая Земля оказалась на краю пропасти.

– В который раз?

– Все прошлые ситуации удавалось разрешить только благодаря вам. Ты это знаешь. И я это знаю. Именно поэтому я снова прошу у вас помощи. Не для себя – мне в этом Зако никакой корысти. Велика важность – один из множества дуболомов, лучше других научившийся махать мечом. Но если его не освободить, если он не совершит того, что ему предначертано, все здесь погибнет.

– Опять?

– Скажи спасибо, что на сей раз судьбы людей зависят от него, а не от вас. Освободите Зако и можете жить спокойно. Вы ведь всегда этого хотели. Альберт, – ясные, совсем нестарые глаза вперились в юношу, – ну хоть ты объясни ему, что я знаю, о чем говорю.

– Это да, – неохотно признал Альберт, – он, скорее всего, знает.

– А кроме того, – добавил профессор, – существо, которое займет тело Безымянного, скорее всего, само нападет на вас. Если тебе придется защищать себя и брата, Артур, ты ведь убьешь врага, верно?

– Да пошел ты!

– Ну вот и договорились. – Фортуна удовлетворенно кивнул. – Если он попытается сбежать, им займутся Варг и Карнай с Ирмой. А если нападет, будете действовать по обстоятельствам.

– Сука неприятная, – безразлично произнес Артур, – что ж я тебя не прибил до сих пор?

– Прибьешь, как только появится возможность, – профессор развел руками, – а пока нельзя. Без меня Единой Земле тоже не жить, сам знаешь.

– Не знаю. Что это за тварь, которая тела меняет? Кто она и откуда?

– Не отсюда. Очередное проникновение извне. Существо, называющее себя Тори, – уж не знаю, имя это или название вида. Он появился здесь, когда вы были уже в Теневой Лакуне, и появился неудачно. Подробности мне не ведомы, я знаю лишь, что Тори зачем-то понесло в Цитадель. Он ничего не знал о Флейтисте.

– Ну точно не местный, – без всякого сочувствия хмыкнул Альберт.

– Именно поэтому он и не погиб, – согласился профессор Фортуна, – превратился в камень, но не умер совсем и озаботился поисками нового пристанища. Однако ему долго не везло. Вы не хуже меня знаете, что даже самый отчаянный хайдук не сунется в Цитадель Павших.

– Зако же сунулся.

– У него была цель, неведомая мне, но, видимо, стоившая риска.

– А вам страсть как интересно, на кой черт его туда понесло.

– Не чертыхайся, – попросил Артур.

– Ладно, – Альберт исподлобья взглянул на учителя. – Как он тело-то проворонил?

– Начать с того, что Зако не был крещен, – Фортуна наставительно поднял палец, – иначе Тори не добрался бы до его души. Просто вселиться в тело, наверное, сумел бы, но ему-то хотелось стать хозяином, а не гостем.

Рыцарь многозначительно взглянул на брата – слышал, мол?

Альберт скорчил пренебрежительную гримасу.

– Значит, он демон, – сделал вывод Артур.

– Скорее, какая-то демоническая форма, – уточнил профессор. – Оказавшись в теле Зако, Тори утратил часть своих способностей. Ему нужно время, чтобы освоиться, а пока он уязвим и предпочитает скрываться. И опять же, пока Зако может определить его местонахождение. Связь души с телом еще не окончательно разорвана.

– Дурь какая-то.

– Еще что-нибудь вас интересует?

– Артефакты, – напомнила Ирма.

– Все при Тори. Он просто увешан побрякушками.

– Что-нибудь там останется, когда душа Зако уйдет? – подал голос Альберт. – Или тело станет просто телом?

– Просто мертвым телом, – кивнул профессор. – Я допускаю возможность, что оно поведет себя несколько агрессивно...

– Тело?!

– Почему нет? Или ты не видел ходячих мертвецов?

– Вот дерьмо! – Альберт посмотрел на Ирму, поморщился, но не выдержал и повторил: – Дерьмовое дерьмо! Вы хотите сказать, это будет агрессивный мертвый маг, с головы до ног увешанный артефактами?

– Что-то в этом роде.

– Да он от нас мокрого места не оставит!

– Ну, Альберт, – Фортуна укоризненно вздохнул, – перед вами поставлена задача, а уж ваше дело решить, как вы будете ее выполнять.

– Артур, скажи ему, – попросил юноша, дернув брата за рукав, – я понимаю, что мы все равно туда полезем, но ты скажи, просто чтобы полегчало, а?

– Не при дамах же, – поморщился рыцарь, – да он и так все знает.

– Овчинка выделки стоит, – бесшабашно заявила Ирма. – Ну, маг, ну, мертвый. Так нас-то трое! И все маги. Да два бойца на подхвате.

– И правда, – пробормотал Артур очень серьезным тоном. Альберт промолчал, зато Карнай хмыкнул и в ответ на взгляд храмовника пожал плечами:

– Ирма.

Как будто это все объясняло.

– А что Ирма? – Ведьма обернулась. – Да, Ирма. Маги полезнее бойцов, это всем известно. Значит так. – Она встала, обвела всех посерьезневшими глазами. – Мне кажется, эффективнее всего мы будем действовать, если разделимся на две группы, в каждой из которых уже сложилась своя манера боя. Первая группа: я, Варг и Карнай. Вторая: ты, Альберт, и ты, Артур. Пойдем мы, конечно, вместе, но в случае стычек будем работать каждый сам по себе. Вопросы?

– Командовать кто будет? – поинтересовался Альберт.

Артур подумал-подумал и достал свою трубку. Вежливость дело хорошее, но курить-то хочется.

Профессор, учуяв первые струйки табачного дыма, демонстративно вышел из столовой. Еще и дверь за собой закрыл.