Текст книги "И осталась только надежда…"

Автор книги: Наталья Бульба

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Александру передал?

Я все реже называл сына Леры Сашкой. А ведь прошло всего восемь лет. Так мало по меркам долгоживущих рас и так много – по человеческим. И хотя мага трудно было теперь считать человеком, я это делал. Снова и снова убеждаясь в том, что его уникальные способности не изменили его внутренней сути. Даже теперь, когда было понятно, почему ему так легко давалось то, что для большинства одаренных становилось недосягаемой вершиной мастерства, он продолжал сохранять присущую людям жажду жизни. Кровь древней расы создала из него существо поистине редкое. Вот только он себя таким не считал.

– Закиралю. Твой советник недосягаем. Ялтар пообещал, что на Земле об этом узнают, как только он окажется на Дариане.

– А он-то что забыл у демонов? – не постеснялся удивиться я.

За последнее семидневье я о нем только слышал, а ведь пока здесь была Лера…

В этот раз воспоминание о жене всколыхнуло гнев. Нынешний ялтар не раз намекал, что мне стоит изменить отношение к той, чье имя в его мире овеяно славой. И хотя я понимал, что заставляло меня не слышать его предупреждений, это не могло служить оправданием.

Мне было известно о разговоре, который состоялся у Гадриэля с моей тогда еще невестой в утро перед церемонией. Он был прав, когда говорил Лере, что быть женой будущего правителя темных эльфов – непростая задача. Вот только он не счел нужным сказать об этом же и мне. Как оказалось, быть мужем мага Равновесия и носителя его сути – не меньшая ответственность.

– Вообще-то он был не у демонов, а у Рае. Причем разговаривали за закрытыми дверями, попросив повелителя их простить.

Его замечание меня несколько успокоило. Раз речь шла о его сестре, то, скорее всего, советовался по поводу Таши. А раз не допустили Арх’Онта…

Вариант был только один. И Гадриэль смекнул об этом так же быстро, как и я.

– Не думаю, что его обрадует наша догадливость, – хмыкнул я, взглядом поблагодарив лорда за сведения.

– Сделаем вид, что даже мысль не возникала, – в тон мне фыркнул друг, чтобы уже через мгновение избавиться от наигранного веселья.

Мы оба радовались за Закираля, но даже новость о беременности ялтариллы сейчас отходила на второй план.

– В Холдарее готовится мятеж. – Гадриэль словно снял маску, в один миг став похожим на выследившего добычу хищника. И эта метаморфоза сделала для меня значительно больше, чем иные слова, заставив тут же загнать вглубь свои переживания. Нам предстояла схватка. – Сведения из достоверного источника. Я отправил гонца к королю Сигнару. Ну и к Рамону, естественно.

Я только усмехнулся. Даже став даймоном, бывший архимаг не забыл, кто именно приютил его в тяжелые для него годы. Потому и продолжал считать, что свой долг правителю человеческих земель все еще не выплатил.

Сомневаюсь, что те, кто задумал устроить бунт, учли этот фактор.

– Все это неплохо вписывается в предположение, что Яланир не намерен уничтожать Веер, а удовольствуется безграничной властью.

Гадриэль, не соглашаясь, покачал головой:

– Ты неправ. Я сталкивался с талтаром и думаю, что из всех миров ему нужна только Дариана. Все остальное станет лишь дополнением к этой победе.

– Вилдор думает иначе, – возразил я ему, вспоминая один из разговоров с дарианцем.

Когда я забывал о том, что произошло два года тому назад, общение с даймоном доставляло удовольствие. Его острый ум, не замутненный множеством условностей, без труда справлялся с нагромождением информации, тут же вычленяя в ней самое важное. Ну а выводы, которые он делал, вполне были способны поставить в тупик.

Жаль только, забыть о той нашей встрече на Дариане мне было не суждено. Созданный им план изменения будущего своей родины казался безупречным. И не будь в нем Леры…

Наверное, что-то такое мелькнуло в моих глазах, раз Гадриэль оторвался от созерцания собственного перстня с черным камнем – подарка отца Лайсе – и укоризненно посмотрел на меня.

– Тебе надо встретиться с ней и поговорить.

Пришлось закатить глаза, напоминая, что это он мне уже предлагал.

Гадриэль намек на то, что о своих личных проблемах я слышать не хочу, понял и вновь вернулся к вопросу, который мы обсуждали.

– Вилдор не в состоянии оценить своего влияния на собственных детей. Скромность не позволяет. Или ты не заметил, как Закираль пытается не быть похожим на отца, неуклонно продвигаясь именно к этому образу? Что уж говорить о старшем, который каждый день ощущал мощь своего родителя, видел преклонение перед ним. Он может не осознавать этого до конца, но у него есть стремление добиться подобного. А сделать это можно только одним способом – заполучив то, что принадлежало Вилдору.

Последние его слова словно сняли шоры с моих глаз, открывая то, что ускользало от моего взора. Но вряд ли сам дарианец этого не осознавал.

Лера! Яланиру не нужна была моя дочь. Ему нужна была Лера как символ его победы.

То, что не удалось сделать его отцу, собирался исполнить он.

Сломать.

Мне хватило сил, чтобы, не показав своей боли, обсудить возможные варианты развития событий у нас и у людей, а затем все-таки отправить Гадриэля отдыхать, наказав ему с самого утра собрать совет лордов и обязательно притащить на него Элильяра и Саражэля.

Но стоило ему закрыть за собой дверь, как возникший в момент прозрения вопрос снова встал передо мной со всей очевидностью.

Я был правителем и не мог оставить Лилею, зная, что в любое мгновение племена степных орков могут залить мои земли кровью. Но я был мужем, и моя любимая женщина шла в приготовленную для нее ловушку.

Ночь заканчивалась, отдавая свою власть наступающему дню, а я все продолжал сидеть и думать, не осмеливаясь принять решение, способное и лишить меня всего, и дать мне то, чего я желал. Я должен был увидеть ее, чтобы сказать о своей любви и предостеречь, но я не мог этого сделать, не рискуя будущим темных эльфов.

– Папа. – Голос сына, прозвучавший у меня за спиной, стал для меня полной неожиданностью. – А мама с Малей вернутся?

Я не вздрогнул, хоть его слова и оказались удивительно созвучны моим собственным мыслям. Но именно в это мгновение я понял, что ответ может быть только один. Так же, как очевиден был и мой выбор.

– Они обязательно вернутся, – уверенно произнес я, усаживая сына к себе на колени. – Обязательно.

Глава 6

Туоран

Она опять уходила, я же не мог ей помешать. Ее душа была слишком слаба, чтобы удержаться на грани.

А ведь я знал, что мне не стоит потакать ей, но не хотел причинить ей боли больше, чем она уже испытала.

Лучше бы она меня возненавидела!

Мне не стоило торопить события. Хаос свидетель, у меня остался лишь один способ удержать ее душу, связать с другой, стремящейся в этот мир. И я им воспользуюсь, даже понимая, что пожалею об этом.

Отец будет этим недоволен…

Я запретил себе продолжать эту мысль. Его приказ звучал однозначно: провести инициацию. Как я это сделаю, его вряд ли беспокоило.

Другое дело – маленькая принцесса. Но из всех, кто будет судить меня за совершенное, лишь она одна поймет, что иного выхода у меня не было.

Судороги больше не корежили тело Алинэ, моей мечты. Две основы разорвали ее ауру в клочья, оставив мне лишь ее тень. Но даже она была прекрасна. Все еще прекрасна.

Опустившись на колени рядом с лежанкой, я прикоснулся губами к холодной ладони. Ее рука безжизненно сползла вниз, еще когда я укладывал девушку поверх одеяла.

Простит ли она меня когда-нибудь?

Даже если не простит, она будет жить. И… будет любить моего ребенка, ненавидя меня.

Мгновения убегали, а я все чего-то ждал. Наверное, впервые в своей жизни надеялся на чудо. Но оно не спешило ко мне, предпочитая более достойных.

Резко поднявшись, я отошел к дальней стене, оставляя себе запас в несколько мгновений, если что-то пойдет не так.

«Яланир».

Отец откликнулся на мой ментальный зов мгновенно, словно его и ждал.

«Проблемы?»

«Ты ведь этого и хотел?» – Я не позволил себе проявить эмоции.

Не потому что чтил кодекс, уважал отца. Все это было, но только сейчас, увидев, как умирает единственная женщина, которая могла разбудить во мне любовь, я понял, что сам уже давно мертв.

«Если ты не готов…»

Я прервал его, не дав договорить.

«Я беру под контроль этот блок. Надеюсь, Сэнши удержит девочку подальше от него».

«Приказ он уже получил. Действуй».

Разве я предполагал иное?!

Система приняла код доступа, тут же опустив щиты и изолировав эту часть базы. Затем активировались накопители, наполняя Пустотой нити магической защиты. Последними вплелись в сеть заклинания Порядка из моих личных запасов. Правда, для того чтобы заполучить амулеты драконов, мне когда-то пришлось очень постараться, но теперь я этому был рад.

Это давало мне хоть какой-то шанс, потому что сам я тоже сейчас был слаб. Взбесившийся от наплыва силы маг Равновесия оказался страшнее, чем неуправляемый берсерк.

Еще раз пройдясь внутренним взором по сети и убедившись, что даже если ситуация выйдет из-под моего контроля, то кроме этого сектора никто и ничто не пострадает, я потянулся к живущему внутри меня зверю.

Я никогда раньше не думал, какой будет мать моего ребенка. Но одно знал точно: я не хочу, чтобы мой сын родился только потому, что это необходимо.

Разве я мог предположить, что все произойдет именно так?!

Тварь внутри меня утробно рыкнула, ощутив запах способной зачать женщины. Даже среди даймонов мало кому было известно, что это порождение тьмы является не только нашей внутренней сутью, но и средоточием силы, каналом, который позволяет черпать мощь прямо из бездны Хаоса. А еще оно могло призвать готовую к рождению душу, дав ей не только жизнь, но и крылья, которые однажды распахнутся, явив миру еще одно чудовище.

Будь у меня другой вариант, но… только будущий берсерк мог заставить душу Алинэ вернуться с грани, на которой мне удалось ее задержать.

Берсерк или… инициированный маг Равновесия. Альена помочь мне ничем не могла.

Потоки хлынувшей магии выплели за спиной два полотнища, украсив каждый изгиб когтистым отростком, ощущения обострились, я воспринимал даже чуть заметный ток крови в ее едва живом теле.

Зверь попытался взять власть надо мной, пробудив единственный из инстинктов, который мог перебить жажду убивать, но я был настороже, усмирив его не столько выдержкой, сколько обещанием.

Мысленно поблагодарив отца за то, что в своей жизни мне не пришлось полагаться на его милость, надрезал кинжалом руку и позволил собственной крови свободно стекать на пол. В той магии, которую я собирался творить, мне нужна была сила. Не та мертвая и холодная, что свивалась кольцами вокруг меня, а несущая огонь, питающая и одаривающая. Будь я драконом… Драконом я не был, но это не значило, что я отступлюсь.

Первая капля с оглушительным звуком упала на бетон, отзываясь в моем теле дрожью. Если бы судьба подарила мне хоть немного больше времени, я ни за что не стал бы проводить этот ритуал здесь, где все было столь же безжизненным, как лишенная тепла земля. Но выбора у меня не было, установившееся равновесие между ее жизнью и смертью было столь хрупким, что нарушить его могло любое неосторожное движение.

И вновь кинжал коснулся кожи, теперь уже на второй руке. И капли превратились в тонкую струйку, наполняя все вокруг ни с чем не сравнимым пьянящим ароматом.

Тонкие алые линии матрицы заклинания вспыхнули вокруг меня, извиваясь, поползли к неподвижной девушке, вырисовывая узоры на ее теле, точно такие же, как вспыхивали на мне. Связывая нас воедино.

Единожды и навсегда.

Это еще не те узы, которые создают из даймона и его Единственной пару, но и они нерушимы. Пока смерть…

Из нас двоих позволить себе умереть мог только я.

Моя сила наполняла обвивающие нас нити, принуждая ее сердце биться все сильнее. Еще не возвращая с рубежа небытия, не давая права праздновать победу, но обещая ту самую передышку, которая мне была так нужна.

Хриплый стон, вырвавшийся из ее груди, послужил мне сигналом.

Мое слияние с берсерком состоялось, но только Хаос знает, насколько тяжело мне это далось. Зверь рвался к ней, требуя дать ему насладиться ее телом, но я удерживал его, со всей возможной нежностью прикасаясь губами к ее губам, ловя ее неровное дыхание в ожидании, когда она откликнется, когда разгорающаяся страсть вернет ей сознание.

– Нет!

Я едва не пропустил ее пробужденья, но успел осторожно перехватить ее руку, боясь поранить когтями.

– Ты должна жить. – Мой голос, измененный трансформацией, был хриплым и низким.

Но она испугалась не его, той твари, которой я сейчас был.

– Нет!

Она была слаба, но из последних сил отталкивала меня, не позволяя притронуться к себе.

Если бы ты знала, Алинэ, как я ненавидел себя за то, что собирался сделать!

Она не должна узнать об этом хотя бы затем, чтобы возненавидеть меня. Так как полюбить меня она не сможет уже никогда.

Моя кровь на ее коже растекается алыми разводами, заставляя ее покориться пылающему во мне огню, ломая последние барьеры ее сопротивления. И хотя в ее глазах я продолжаю видеть мольбу, ее тело уже отзывается на мои ласки. И это страшнее, чем если бы я взял ее силой. Она понимает, что это не она, а моя власть над нею отвечает на мой поцелуй и вырывает из ее груди сладостный стон…

…Алинэ крепко спала в моей постели. Защита сдержала последний выброс силы перед тем, как притянутая берсерком душа уравновесила основы, проведя мою теперь уже жену через грань инициации. Разделявшие помещения перегородки потеряли свою целостность, да и часть коммуникаций оказалась нарушена.

Но разрушения меня если и волновали, то лишь незначительно. Нам оставалось пробыть здесь меньше двадцати дней, и даже если гидроизоляция не справится (над нами была болотистая местность, перемежающаяся лишенными очарования лесами), я просто полностью изолирую этот сектор, открыв дополнительные стационарные переходы.

Значительно больше беспокоила реакция Алены, когда она проснется. Мне нужно было научить ее хоть немного контролировать собственные силы и использовать их. Именно ей предстояло активировать систему маров, обеспечив нам с отцом доступ к ней.

У меня и раньше не было четкого плана, как подвести пленницу к решению помочь нам добровольно. Теперь же у меня оставался только один вариант – заставить силой.

Во взгляде Алены пробивалась ярость и в тот момент, когда она содрогалась подо мной от удовольствия. Она была полностью в моей власти, которую я разделил со своим зверем, но сопротивлялась мне не телом, этого ей не позволила связавшая нас воедино магия крови, а своей беззащитной душой. И перед ее мужеством склонил голову даже берсерк, признав ее достойной милости. Тварь отступила, как только в ауре Алены вспыхнула искра новой жизни, отдав ей часть своей силы.

Мне не раз приходилось участвовать в набегах на другие миры, мне не раз довелось пользоваться добычей для удовлетворения собственной похоти. И я никогда не останавливал своего зверя, позволяя ему взять себе последний вздох жертвы.

И я никогда еще не испытывал того, что сейчас заставляло меня стискивать зубы, чтобы не завыть от ненависти к самому себе.

Судьба свела меня с той, которая могла стать Единственной, и она же отобрала у меня этот шанс. Мне никогда не увидеть, как в ее глазах вспыхнет радость.

На этой мысли я поставил точку своим страданиям. У меня было чем заняться и без того, чтобы терзать себя. Один вопрос, зачем Яланиру понадобилась юная принцесса, стоил того, чтобы забыть обо всем остальном.

Изначально было понятно, что провести обряд инициации над девочкой не удастся, в этом хрупком теле оказалась заключена суть Равновесия, которая не даст пробудить себя раньше времени. Так что использовать ее в храме практически невозможно, если, конечно, отец не задумал воспользоваться ребенком как способом добраться до ее матери.

Но и это не выглядело разумным. Вошедший в полную силу маг Равновесия, к тому же скрывавший в себе готового в любое мгновение проявиться берсерка, был непредсказуемым противником даже для Сэнши и его команды.

Правда, имелось у меня одно объяснение, в которое было трудно поверить. Вряд ли отец дрался с ялтаром Вилдором за право сильного только ради того, чтобы его позлить. Лера была потенциальной парой для даймона.

Я видел тот бой, я видел, с какой решимостью сжимала рука Яланира меч. И я чувствовал, насколько он жаждал своей победы. Ради нее.

В какой-то мере это было приятно: не я один оказался способен пойти против того, чем жил сотни лет, лишь бы иметь надежду добиться благосклонности человеческой женщины.

Впрочем, из нас двоих я достиг большего. Алинэ стала моей женой. Ритуал проведен до конца, и отменить этот факт уже невозможно.

Почти невозможно.

Вызов коснулся моего сознания, когда я отвлекся от собственных размышлений, отреагировав на тихий стон Алинэ. Ее сон был тревожным. Даже моя магия, возросшая благодаря проявлению берсерка, не сумела подарить ей покой.

«У Сэнши проблемы. Нужна твоя помощь».

«Не может справиться с ребенком?» – мысленно усмехнулся я.

Наша первая встреча с Сэнши закончилась странным выводом, который я сделал. Тогда я понял, как именно относились наши создатели к нам.

«Разберись».

Прежде чем покинуть блок, я еще раз посмотрел на жену. Она казалась такой беззащитной.

Теперь усмешка касалась меня самого. Я не мог позволить, чтобы Алинэ стала моей слабостью. То, что задумал Яланир, было слишком грандиозным, чтобы проснувшаяся во мне жалость погубила замысел.

Воина отца и девочку я нашел в одном из тренировочных залов, на скорую руку переоборудованном в некое подобие оранжереи. Сам Сэнши стоял у внутренней двери тамбура и, как мне показалось, облегченно вздохнул, когда я вошел.

– Ты обещал!

Голубые глаза девочки, соскочившей со стула, на котором она сидела, вспыхнули алым, заставив меня отступить на шаг назад. От неожиданности.

Теперь было понятно, о чем говорил отец. Создания хоть и были сильны физически настолько, что превосходили большинство даймонов, не имели свойств души черного воина. Так что обеспокоенность Сэнши легко объяснялась.

– Обещал, – мгновенно собравшись, спокойно подтвердил я ее обвинение и взглядом дал понять, что ее истерика вызывает у меня отвращение. – Ты желала ей смерти?

Мне трудно судить, на что среагировала принцесса – на мой равнодушный голос или вопрос, – но ее плечи тут же поникли, а во взгляде место ярости заняла такая боль, что я едва не забыл о том, что избавился от жалости.

– Ты все испортил!

Ей было только восемь, но ее глазами на меня смотрела мудрость.

Что ж, я знал, что она права. Но разве это знание что-то значило в то мгновение, когда Хаос обратил на Алинэ своей взор?! Если самого будущего в тот миг не существовало?!

– Ты хочешь увидеть ее? – Я не пытался заслужить ее прощение, она не обвиняла меня. Только теперь девочка осознавала, что мир, в котором она была окружена любовью и заботой близких, в котором не было нужды делить всех на друзей и врагов, перестал существовать. И сейчас не ее разум, а сердце решало, кем для нее стану я.

– Нет.

Ее ответ был твердым. Она определила мое место.

Амалия была совсем ребенком, в чем-то даже избалованным. Но она уже обладала тем, что когда-нибудь сделает из нее правительницу, перед которой будут преклоняться.

Если она доживет до этого дня.

– Ты можешь прийти в любой момент, когда захочешь.

Мой голос продолжал оставаться холодным, я не собирался потакать тому отчаянию, которое начало пробиваться в ней. Если я был прав в своих предположениях насчет отца, то этой девочке еще понадобится стойкость. Но когда заметил, как она вздрогнула, мимолетно взглянув в сторону Сэнши, был вынужден задать себе еще один вопрос.

В том, что воин не мог нарушить приказ Яланира, я был абсолютно уверен. Его преклонение перед отцом было всепоглощающим, и такая мысль казалась просто смешной. Но раз Альена продолжала его бояться, значит, он все-таки это сделал.

Я не раз видел, как обманывались новички, принимая его за добродушного увальня. Когда он хотел, все в нем, от походки до наивного взгляда, убеждало в этом. Даже держа в огромной ладони меч на залитой кровью площадке и среди тел тех, кто уже никогда не сможет встать с ним в пару, он продолжал вводить в заблуждение своей неуклюжестью.

Так что, пожелай он, и эта малышка уже была бы им очарована, но этого не произошло.

– Он тебя обижает?

Свой вопрос я задал не для нее, меня интересовала его реакция.

Нет, я не ждал, что мне немедленно откроются его тайные планы, это существо знало, что такое выдержка, и могло стать примером в этом даже для меня. Но вот вздрогнувших ментальных щитов ему скрыть не удалось, в этом я был сильнее.

– Нет, – тяжело выдавила из себя девочка и вновь посмотрела на Сэнши, продолжавшего стоять изваянием в паре шагов от тамбура. – Но мне с ним страшно.

Ухмыльнуться, пусть и мысленно, я не успел. Накрывшее меня волной ощущение ужаса, донесшееся по той ниточке, которая связывала меня с Алинэ, стало сигналом к тому, чтобы немедленно вернуться в свой блок. Но в памяти между тем я пометку оставил. К созданию стоило приглядеться внимательнее.

Вилдор

– Лера, не молчи!

Вместо ответа женщина, повернувшись от окна, у которого стояла, окинула меня тяжелым взглядом. Неприятно было в этом признаваться, но я почувствовал себя неуютно. С каждым днем она становилась все более похожей на даймонов: необузданная стихия за непроницаемыми для всех щитами. Но если мы долгие дни осваивали искусство уравновешивать собственные чувства, приходя к тому, что внутренний и внешний мир существовали для нас отдельно друг от друга, то для нее, не постигшей подобное, это было слишком опасно.

Малейшее ослабление контроля, и она сметет все вокруг себя, как когда-то едва не уничтожила портальную базу на Дариане. Но в тот день гарантом всего происходящего был мой первообраз и его вездесущая троица, сейчас же я мог рассчитывать только на себя.

Лучше бы она устроила обычную истерику!

– Лера, ты за этот день сделала больше, чем мы все за последнюю луну.

Я нисколько не кривил душой, утверждая это. Аналитики Сартариса не только подтвердили наличие на Земле третьей силы, но и успели ввести ее во все прогнозы. Наши шансы на успех без участия Андрея и Константина составляли пятьдесят процентов, их появление добавило еще девятнадцать единиц. Шестнадцать из них давал Сизов.

Будучи магом Равновесия, она просто не могла не ощутить моей искренности.

– Если это были слова благодарности, я ее приняла.

Услышав ее голос, я не испытал облегчения. Он был слишком холодным и отстраненным. То, что женщина позволила себе заговорить, еще не значило, что она начала успокаиваться.

Дело было не в самообладании. Я знал, как называется то, что видел сейчас перед собой, – коварство берсерка. Не укрощенный волей зверь, затаившись, ждал момента, когда внутренний дисбаланс откроет его клетку.

Объяснять ей я этого не стал. Она не была готова меня услышать.

– Ты считаешь меня способным на благодарность? – с едкой усмешкой произнес я, нащупывая тот путь, который вывел бы ее из этого состояния. Рано или поздно, но ей придется посмотреть в глаза живущему в ней чудовищу. Я всего лишь не хотел, чтобы это случилось до того, как мы доберемся до цели.

Моя попытка оказалась неожиданно удачной. Скорее всего, помогла память того Вилдора, который уже вел с ней подобные игры. Стоило признать, что тот его план выглядел изящно. Но я не ощущал уверенности, что он был приемлем для меня.

– Я уже устала гадать, на что ты способен, а на что нет. – В ее интонациях проскользнули нотки гнева.

Слишком слабые, чтобы радоваться этому, но уже дающие надежду.

– Значит, ты уже приближаешься к мудрости Кадинара. – Я продолжал говорить о себе, заставляя ее реагировать. Моя персона ее не просто интересовала, являлась загадкой, которую она считала своим долгом разгадать. Так что, давая ей пусть и ложные, но подсказки, я разбавлял отравляющую ее безысходность каплями любопытства. – Он рассматривает меня как образец, абсолютно непредсказуемый и относящийся к категории особо опасных. Потому всегда готов ко всему.

– Это совет? – Она полностью развернулась ко мне.

В ее глазах разгоралась неутоленная ярость зверя, но теперь она была явной, не скрытой за показной уравновешенностью.

Уже не страшно.

Мою улыбку вряд ли можно было назвать располагающей, скорее уж вызывающей. К тому же укрепив защиту, я напомнил ей о первой встрече с бывшим ялтаром. Смятение женщины в то мгновение было настолько велико, что позволило ему увидеть себя ее глазами.

Теперь владельцем тех воспоминаний был и я.

– Я разве давал тебе когда-нибудь советы? – Я сделал все, чтобы мое удивление показалось ей искренним. – Советы дают глупцам, которые не способны сами идти своим путем.

– Мне стоит запомнить этот день, – хрипло выдохнула она. Многообещающе.

Я же приготовился к трансформации. Напряжение было настолько велико, что туманом просачивалось сквозь щиты, затрагивая и остальных, находящихся в этом доме. Хорошо еще, каждый из них понимал, что мое присутствие рядом с готовым вырваться на свободу берсерком является достаточно надежной защитой.

Но прежде, чем успел отметить этот факт, Лера вдруг посмотрела на меня спокойно и трезво, словно развенчивая все мои предположения. Не почувствуй я в это мгновение, как недовольно рыкнула ее тварь, засомневался бы в собственных выводах.

Впрочем, один из них стоило отбросить как не прошедший проверку. Контроль над своим зверем у нее был полный. Или…

Я внутренне улыбнулся появившейся догадке. Суть Равновесия не только давала ей слияние с миром, она примиряла и те силы, которые жили в ней. Эта новость была едва ли не лучшей за сегодняшний день, затмевая собой даже знакомство с Сизовым.

Интересно, почему и он и Константин предпочли, чтобы я обращался к ним по фамилии, тогда как Лера называла их по именам?

– И чем же?

Мне тоже стоило запомнить этот день. Хотя бы сделанными сегодня открытиями. И уж одним-то из них точно: я никогда не думал, что ошибаться бывает приятно.

– Ты раньше никогда не говорил мне комплиментов.

Засмеявшись, я не опасался ее обидеть. Я знал, что не только ради спасения Веера, но и ради будущего моей Дарианы мы с первым Вилдором ввязались в это развлечение. И пусть я еще не был до конца уверен в той цели, что скрыта от меня за засовами блоков, я начинал о ней догадываться. Неясным оставался только один момент: кто из нас двоих избрал именно эту тактику.

– Ты хотела сказать, что два года меня изменили?

Ответом мне послужил острый взгляд, который только подчеркнула многозначительная улыбка.

– Я хотела сказать, что почти не узнаю тебя.

Острота момента становилась явственней с каждым мгновением. Но теперь этот накал относился совершенно к иному. У нее не было достаточной информации, чтобы сделать правильный вывод, да и присутствие Кадинара, который никогда не покидал бывшего ялтара, должно было его исключить. Но мне уже доводилось видеть, как рядом с ней происходило практически невозможное.

– Это не помешает мне исполнить все свои обещания.

Я настолько свыкся с маской своего первообраза, что вернуться к ней не составило труда. Нет, я не скрывал своих эмоций. Только не от нее. Но не ощутить присущей ему отрешенности, в которой была не властность, а въевшееся в каждую клетку его естества право повелевать, она не могла.

– Зачем тебе Андрей?

Пока она задавала этот вопрос, который я не ожидал от нее услышать, отметил для себя два момента.

Во-первых, то, насколько быстро она расслабилась, словно в знакомом образе нашла необходимую ей опору. Она ему доверяла до сих пор. Несмотря ни на что.

Лично меня это устраивало, пусть и добавляло сложности. К тому моменту, когда она узнает, кто был рядом с ней последние две луны, уже я должен буду заслужить ее доверие.

А во-вторых, она даже сейчас назвала Сизова Андреем, придавая большее значение имени. Объяснить этот нюанс сам себе я не мог, пусть и знал достаточно многое об обычаях на Земле.

Приказав Сартарису по ментальному каналу разобраться с этим – подобные мелочи имели значение в четко продуманном плане, – вновь заблокировал связь. Я не хотел, чтобы кто-нибудь стал свидетелем нашего с ней разговора.

Взглядом указав на кресло напротив моего и дождавшись, когда она примет мое предложение, уточнил:

– Тебя беспокоит то, что он видел свою смерть, или то, как именно я собираюсь его использовать?

– Ты готов ответить только на один вопрос? – Усмешка Леры хоть и была ехидной, но воспринималась, скорее, как усталость.

Резко поднявшись и с удовлетворением отметив, как она внутренне вздрогнула, не ощутив моего движения, поднял ее на руки и усадил на диван, подложил под спину подушку. Затем, проигнорировав довольно легкое сопротивление, снял с ее ног туфли и укрыл ее пледом.

Еще прошлым вечером я заметил, что она немного успокаивалась, когда уходило одиночество. Той ночью ей удалось заснуть под чужой разговор (я находился на Дариане, но это не мешало мне следить за всем, что происходило на Земле), и у меня была надежда на то, что и наша беседа поможет ей забыться во сне.

– Видящие отслеживают только наиболее вероятные возможности развития событий. Появление новых факторов способно влиять на нить будущего, заставляя его изменяться. В видениях Сизова, – я умышленно не повторил за ней его имени, – была встреча с тобой, но мое появление для него стало неожиданностью.

Ее взгляд продолжал оставаться равнодушным, но теперь я ему уже не верил. Ее щиты очень незаметно (не для меня!) укреплялись. Лера пыталась скрыть свою заинтересованность, даже понимая, что не ощутить этого я не смогу.

Похоже, это стало для нее уже просто привычкой.

– Только не говори, что ты догадывался о чем-то подобном.

Оглянувшись на кресло, в котором не так давно сидел, и отказавшись от идеи передвинуть его поближе, я взял с дивана одну из лежащих с краю подушечек. Бросив ее на пол, пристроился рядом, оперся спиной на боковую стенку массивного шкафа.

В моем нынешнем положении была своя прелесть. Я мог наслаждаться новым для себя опытом.

– Когда стало понятно, каким именно образом Сизов узнал о тебе, Сартарис передал своим спецам для расчета несколько версий. Статус этой оказался наиболее высоким. К тому же – я медленно прикрыл глаза, создавая иллюзию утомления, – предупреждение о предстоящей катастрофе, как и о своей гибели, он получил после того, как твой сын нашел архивные записи, но до того, как ты отправилась ко мне. Потом видел только встречу сначала с Константином, затем с тобой и Сашку. Все остальные для него остались размытыми тенями. Единственное, в чем он был уверен, – те, кто придут с тобой, смогут помочь.

– Его дар – тоже воздействие храма?