Текст книги "Недетские игры"

Автор книги: Наталья Бульба

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 6

Я была в бешенстве, но это и к лучшему. Помогало думать.

Что именно сделал Шаевский, разгадать было не сложно – подставлял Истера, давая настоящей гниде некоторую свободу действий.

Мне несложно, я была достаточно в «теме» для подобных выводов. Но оставался вопрос, насколько сообразителен тот, кого мы ищем. Если это Станислав (несмотря на его признание, я допускала и такой вариант), то – вполне.

А значит, решение Виктора могло быть напрасной тратой времени и сил.

– Основания? – Имея в виду основания для доверия.

Левицкого он попросил нас покинуть, сославшись на необходимость приватного разговора со мной. Тот подчинился, самим этим фактом подтверждая, что иерархия иерархии – рознь. В табели о рангах крейсера он стоял на ступеньку выше Шаевского.

Но я этот момент отметила вскользь, меня больше заинтересовала реакция на полетевшую ко всем чертям конспирацию. Ее просто не было. Ни у одного.

– По приказу Воронова он следил за мной. Вы его интересовали лишь как мой возможный контакт со Штормом.

– Вы в этом уверены? – я устала рыскать по каюте, она была для этого слишком маленькой, и присела на лежанку. Поморщилась, боль никуда не делась, но вставать не стала. Пройдет.

Виктор мое замешательство заметил, однако оставил без комментария. Умный мальчик, не в свои дела не лезет.

– Информация, которую я вам сбросил.

Я вновь скривилась, но теперь уже по иной причине. Открывать сообщение пришлось через полевой интерфейс, мешало присутствие Левицкого. Могла этого не делать, ничего, кроме выжимок из корабельного Устава, там не обнаружила.

Заметив, что его слова мне ни о чем не сказали, продолжил:

– Одна из фишек Шторма. От меня ушли досье с моими пояснениями, к тебе пришли…

– Умно, – кивнула я, тут же пытаясь себе представить, как это работало. Скорее всего промежуточное хранилище, где по нужному коду производилась подмена. Изящно и… не подкопаешься, если не знать доподлинно. – Считаете, что Ромшез не расколол?

– Ромшез – хорош, но… нет. У Шторма спецы экстра-класса, трюк не отследить.

Сделав заметку на будущее – подкину идею Вано, он любит такие задачки, – попросила:

– Подайте мне планшет.

Уточнять и переспрашивать Шаевский не стал. Поднялся со стула, выполнил мою просьбу и сел обратно.

Поторопился.

Дисплей вспыхнул, признав хозяйку, но прежде чем открыл нужную мне информацию, с десяток раз потребовал разного рода подтверждений.

Будь одна, активировала бы прямой доступ, но в присутствии Виктора показывать короткий путь к святая святых я не собиралась. Достать ДНК, сканы, слепки матрицы феромонов для их службы проблемы никогда не составляло, да и не для них одних. Потому мы и использовали менее заковыристые, но весьма эффективные методы защиты – последовательности стандартных действий, искаженные несколькими оригинальными командами.

Когда появилось досье на Горевски, протянула планшет обратно.

– Посмотрите.

Пока он читал, подтянула к себе поближе подушку, подложив под спину, откинулась на нее. Хотелось закрыть глаза и расслабиться, но, кажется, в ближайшее время мне не стоило на это рассчитывать.

Исходя из анализа всех данных, которые у меня были на текущий момент, мое первоначальное представление о происходящем, да и собственном задании являлось в корне неправильным. Их, кстати, тоже. Подтвердить или опровергнуть мои выводы должен был Шаевский, как только закончит просматривать собранную нашей службой информацию.

Ответ на вопрос: насколько в курсе дел был Ровер, когда отправлял меня на Зерхан, получить я не рассчитывала. Ну а в отношении Шторма у меня даже мысли подобные не возникали. Нисколько не удивлюсь, если все случайности были его тщательно проработанным планом.

– Я слушаю, – посмотрел он на меня, давая понять, что готов к диалогу.

Ждать я его не заставила.

– Про второе табу Горевски там нет ни слова, но если внимательно пройтись по списку его дел, то несложно вычислить. – Про себя я усмехнулась: мой шеф с данными работал настолько виртуозно, что в его осведомленности о тонкостях взаимоотношения Валесантери с законом я не сомневалась. Но упоминать об этом в разговоре с Виктором не хотелось. Пусть Ровер меня вроде как и подставил, но выставлять начальство в неприглядном свете не стоило. Если что, можно использовать как козырь. – Из-за отца он никогда не связывался с военными секретами.

– Поэтому его ищете вы, а не…

– Шторм, – закончила я за него. – Но это не самый любопытный момент.

Виктор, наполнив стакан водой, выпил ее несколькими глотками.

Мужчин не жалела принципиально, но Шаевскому сейчас сочувствовала – положению, в котором он оказался, не позавидуешь.

Но… это был его выбор, да и не производил Виктор впечатления растерянного, просто позволил себе выбраться из брони. То ли признал своей, то ли посчитал, что в моем случае подобное безрассудство ему ничем не грозит.

– Сканеры Зерхана не могли засечь Горевски. Я проверила. После того как суд признал его погибшим, опознаватели остались только в базах центральных планет Союза.

Во взгляде Виктора, обращенном ко мне, появилось что-то похожее на уважение.

И ведь не скажешь, что не было приятно. Я этого действительно не обязана была делать. У нас считалось, что все озвученное Странником не имеет смысла подвергать сомнению.

Я и не подвергала – просто перепроверяла.

– У вас есть версии?

Я кивнула.

– Целых две. Вторую считаю более вероятной.

– Тогда давайте первую.

Изумительная логика! Чисто мужская…

Я язвила, хоть немного отыгрываясь. Виктор всего лишь давал себе возможность прийти к тем же выводам, к которым уже пришла я.

– Первая звучит так… – Я попыталась устроиться удобнее – спина ныла все настойчивее, – но не получилось. Поднявшись, двинулась в сторону двери. – Предположим, что Шторм узнал о том, что кто-то из его подопечных собрался отдохнуть на Зерхане. Все бы ничего – пусть гуляет, но не в то время, когда в секторе этой самой планеты вояки вздумали испытать нечто настолько сверхсекретное, что СБ просто стоит на ушах, только бы не допустить утечки.

Виктор как-то неоднозначно дернул плечами. Я сочла это за согласие: насчет вояк я угадала.

– Оснований влезть в эту операцию у Славы не было, но ничего не предпринять он не мог. Обостренное чувство ответственности. – В последней фразе звучал сарказм. Шаевский на него никак не отреагировал. – И тогда он вспомнил про своего друга детства – Геннори Лазовски. Крючок явно был создан заранее, и Шторм лишь ждал, когда его мрачные прогнозы начнут сбываться.

– Про предчувствие полковника это вы верно заметили, – ввернул Виктор, дождавшись паузы.

– Про все остальное – тоже, – нахмурилась я.

– Это про то, что вас вынудили залезть в это дело?

– Я влезла в него значительно раньше, правда, поняла это только теперь, – скривилась я. Если так и дальше пойдет, то ближайшие сутки мне придется провести в постели. Не удивлюсь, если это тоже было частью плана. – Теперь вторую?

Шаевский задержался с ответом, просто наблюдая, как я в очередной раз прохожу мимо него.

Он был профи, но… ему не хватало даже не изощренности, а извращенности мышления, которой обладал Шторм.

Я Славу знала значительно меньше, чем Виктор, но… на моей стороне было женское чутье. Просчитать я его не могла, если только прочувствовать.

Дожидаться, когда Виктор выскажется, я не стала. Его ждал сюрприз. Весьма необычный, даже с учетом того, что он был знаком с методами полковника.

– Мы выходили на след Горевски двенадцать раз. Двенадцать раз он ускользал прямо из наших рук. Информаторы, средства слежения, сканеры, спецы… Все было лучшим, но… каждый раз что-то происходило, и он вновь исчезал, словно мы были сосунками, а за его спиной стояла могущественная система.

Я замолчала, давая время Виктору воспользоваться интуицией. Фактов не было, только догадки. Он оправдал мои ожидания, на это у него ушла всего пара секунд.

– Горевски – человек Шторма? – Шаевский не шелохнулся, но я видела, что это была заслуга его самообладания. – Неожиданно, но не лишено присущего полковнику изящества.

Я только кивнула.

– И тогда становится понятно, почему отправили именно меня.

Тот приподнял бровь, предлагая продолжить. Я не стала его разочаровывать.

– Я встречалась с Валесантери. Давно, мне было лет четырнадцать-пятнадцать, но…

– Вы его видели вживую, так же, как и он вас. А еще Шторм рассчитывал на вашу сообразительность.

– Но важнее в этой версии другое.

На этот раз Виктор закончил сам:

– Шторм предполагает, что передача информации произойдет на Зерхане?

Говорить, что он на правильном пути, я не стала. К чему подтверждать очевидные вещи.

– На проблему наткнулся Ромшез?

Шаевский дернул уголком губы.

– Многоуровневая проверка. Не он, так другой бы выявил, что часть информации по проекту копировалась микроблоками. На последнем этапе анализу подвергалась вся структура, обнаружения не избежать.

– Весь вопрос в том, что могло быть поздно? – качнула я головой. Он пытался объяснить, почему, поверив, продолжал подозревать и Ромшеза. Я спорить не собиралась.

Арестовав Истера, он сделал то, что не получилось бы со мной. Дал понять сволочи, которую мы искали, что опасность миновала. Пусть и временно – вдруг возьмут и разберутся, но запас в несколько дней тот точно получил.

– Прописные истины говорят: ищи, кому выгодно.

– Любому из нас, – машинально отозвался Шаевский, продолжая думать о своем.

– Ошибаетесь, – остановилась я напротив него. Провоцируя и заставляя нервничать от излишней близости. Маленькая, но месть. – Мой опыт утверждает, что в вашем списке было только одно заинтересованное лицо.

Вопреки ожиданиям Виктор беспокойства не проявил. Смотрел на меня снизу вверх явно не с платоническим интересом.

– Между вами и Стасом что-нибудь…

Мне оставалось только засмеяться. Кажется, меня здесь держали за полную идиотку. Чтобы у ставленника Шторма во время операции заработал второй мозг…

От смешка я удержалась. Пусть считает, что ему удалось меня развести.

* * *

В отличие от Станислава Виктор переступать черту не стал.

Поднялся, сумев не коснуться меня, отошел к двери.

– Отдыхайте пока. А я поработаю над вашей идеей.

– Инфа по Горевски нужна? – вяло поинтересовалась я. Развернувшись, но не сдвинувшись с места.

– Еще бы знать, чем придется рассчитываться, – вздохнул он с улыбкой, но, заметив, что я к шуткам не расположена, продолжил уже серьезно: – Сбрасывайте. Вдруг и я чем пригожусь.

– Пригодитесь, – тут же ухватилась я за его оговорку. – Мне нужен закрытый канал связи.

Тот задумался лишь на мгновение.

– Дайте мне пару часов. Надо доложиться…

Он не закончил. Видно, предполагал, что это самое «доложиться» может закончиться для него совсем не так, как ему бы хотелось.

– Помочь?

Шаевский не сразу понял, о чем я сказала. Когда дошло, криво улыбнулся и качнул головой.

– Давайте пока обойдемся без особого отряда. Думаю, моему начальству хватит и ареста Ромшеза.

Я пожала плечом: мое дело предложить…

– Тогда есть просьба.

Настороженность мелькнула в его взгляде холодком, но исчезла настолько быстро, что я почти засомневалась.

– Слушаю. Чем могу…

– Подержите от меня подальше Левицкого.

Не знаю, чего ожидал он, но облегчение было явным. Вот тебе и профи. Или…

Вспомнить, что ли, о прошлом Шаевского, связанном со Штормом, чтобы не торопиться с выводами?!

– С ним – без проблем, – даже усмехнулся Виктор. – А вот что делать с Валандом? Мне он не подчиняется.

– Скажите, что я приняла обезболивающее и исполняю ваше пожелание отдохнуть.

– Считаете, он поверит? – Он посмотрел на меня оценивающе. – После того как увидел О-два? Сомневаюсь.

Я тоже сомневалась, но упоминание Валанда было весьма кстати.

– Знай я его, как вы…

Недосказанность повисла в воздухе. О чем, а самое главное – зачем мы говорили? Оба прекрасно понимали, что именно стояло за словами, оба согласились, что поодиночке с проблемой не справиться, но продолжали первобытные пляски.

– Если что узнаете, поделитесь, пожалуйста – неожиданно выдал Виктор, заставив меня окинуть его недоверчивым взглядом.

Но, похоже, на этот раз он не играл.

– Настолько все…

– Хуже, – перебил он меня. – Отдыхайте, я попытаюсь с ним справиться.

Меня хватило лишь дождаться, когда дверь сделает из моей каюты крепость. Блок с запретом посещений, стянуть с себя футболку, корсет…

Следят, не следят, мне было уже все равно. Добравшись до постели, рухнула прямо на тонкое одеяло. Шевелиться больше я не могла.

Как обычно и бывало в таких случаях, сон не торопился прийти на смену усталости. Можно было, конечно, воспользоваться методиками – учили нас на совесть, но я не торопилась прибегать к кардинальным способам.

Причина была прозаична – именно в таком состоянии в мою голову приходили самые оригинальные идеи. Вот такой парадокс.

Мысли были вялыми и невнятными. Боль отступала, сдаваясь расслабленности. В тумане между явью и дремой мелькали лица, факты, предположения…

Самое главное, ни за что не цепляться, тогда подсознание выстроит все само, выдав на-гора если и не окончательный вариант, так хотя бы что-то удобоваримое.

Мой список подозреваемых был шире, чем у Шаевского. На то были основания – недостаток информации. Знай я то, что известно Виктору…

Я не знала. И это давало мне больший оперативный простор.

Сам Шаевский. Бывший подчиненный Шторма, ушедший в СБ, но продолжающий работать на Славу. Удивительного ничего, если только определенное доверие, которого он добился уже в новой службе.

Это и плюс, и… минус.

Трудяга, не без ума и сообразительности. Неплохо держит образ, вживается в ситуацию. Не без погрешностей, конечно. Со мной скатывается к более привычным для него шаблонам, но это не умаляет его опасности. Уверена, еще день, и он перестанет использовать сексуальную подоплеку наших контактов. Разберется, прочувствует, поймет. Не важно, на каком уровне.

Мог он или нет собрать данные о том нечто, из-за которого разгорелся весь сыр-бор?

Ответ был однозначным – мог. Вопрос другой: нужно ли это ему было, и если «да», то для чего?

Ромшез. Идеальный второй, кожей угадывающий даже несформулированные требования лидера.

Лидер – Шаевский, тут сомнений нет. Первым Истеру никогда не быть, да он и не стремится. Его амбиции – вписаться в картинку настолько плотно, что без него система просто откажется работать. Такие, как он, если и предают, то вместе с тем, с кем идут в спайке.

Технически именно Истер один из тех, с кого стоит начинать. Но я была готова вычеркнуть его из списка. Шаевского оставить, а Ромшеза…

Извращенная женская логика или интуиция?

Левицкий. Пересекался со Штормом, знаком с моим шефом, по его словам, является моей тенью. Три года тому назад спас мою жизнь.

Вместо того чтобы оправдывать по всем пунктам, эти нюансы заставляли меня относиться к нему более настороженно, чем к другим. Особенно два последних.

Как он оказался на той планете, где я брала Факира? Знал ли Ровера раньше, или их встреча в те злополучные для меня дни была единственной? Почему именно ему Странник поручил прикрывать меня на крейсере? Откуда ему известен специфичный жаргон Славы, к которому изредка прибегал и помощник директора Службы Маршалов?

Не получив на них ответы, доверять невозможно. А не доверять… Если сомневаться в собственной тени, то что уж говорить об остальных?

Валанд. Это не темная лошадка – черный кот в темной комнате. Командир десантно-штурмовой группы, великолепный пилот и, в отличие от тупоголовых бей-стреляй, в мастерстве игры едва ли уступает Шаевскому. Единственное, что ставило его в этой очереди крайним, – в команде он появился после того, как выявили утечку.

Мало, очень мало! Если только опираться на произведенное им впечатление?

Как бы ни тяжело это было сделать, лежа на животе, но я тяжко вздохнула. Если опираться на впечатление, то Валанд напоминал мне Лазовски. Верный и… надежный.

Оставался Смолин. Инженер, скорее всего из разработчиков той штуки, которую вояки собирались использовать. Внешне – приятный: рост, разворот плеча, умный взгляд, – но вот что-то такое мелькнуло, когда я проходила мимо…

Ощущение было настолько мимолетным, что не вспомнить.

С другой стороны, Галактика – велика, но нас, как муравьев, тянуло друг к другу. Он вполне может знать моего отца, а значит, когда-то и где-то видел меня.

Что папенька говорил о них?

А говорил он, что старший Горевски поразительное исключение из абсолютного большинства. Если амбиции и присутствовали, то лишь те, здоровые, которые позволяли находить решения там, где их, казалось бы, нет. При этом совершеннейший альтруист. Слава, почет… только бы дали возможность работать. Одержимый, но без сдвига, делающего его опасным. Искренне влюблен в свою жену, не ревнив, но тут есть и ее заслуга – поводов она никогда не давала.

Он называл его – Человек. Именно так, с большой буквы.

Если инженера Горевски поднять по оценочной шкале на максимум, то интересно, где расположится Смолин?

Ответить я не могла, но надеялась на разговор с отцом. Если что знает, поможет.

Продолжить свой анализ мне не удалось. Несмотря на блокировку внешних вызовов, этот все-таки раздался. Пришлось подниматься, могло быть что-то серьезное.

Футболку я натянула кое-как, отдых был слишком коротким, чтобы восстановиться.

– Вот только вас мне не хватало для полного счастья, – не сдержалась я, вынужденно впуская в каюту Валанда.

Тот пер, не замечая препятствия в моем лице.

– В точку, – усмехнулся он, ставя на стол небольшую бутылочку темного стекла. – А вот оделись вы зря. Раздевайтесь и ложитесь.

Я, не шелохнувшись, стояла и смотрела, как он, расстегнув, снял и бросил на стул китель, ловкими, быстрыми движениями закатал рукава.

Его руки были сильными и крепкими. Такими я их и представляла.

Он обернулся резко, не дойдя пары шагов до гигиенического отсека.

– Вы еще не готовы? – Заметив мой недоуменный взгляд, заговорщицки улыбнулся. – Будем делать массаж, с медиками я уже посоветовался, они разрешили. – Я продолжала молчать, вынудив его закончить то, что осталось недосказанным. – Или вы хотите временно выйти из игры?

Когда я качнула головой, подмигнул:

– Кстати, меня зовут Марк.

* * *

Доклад Воронову был… нелегким.

В отличие от Шторма непосредственный начальник Шаевского был более темпераментным. Возможно, чтобы хоть чем-то отличаться от своего конкурента-соперника.

Орал и крыл словечками из весьма богатого лексикона он с таким неудовольствием, что подобная мысль просто не могла не возникнуть.

Этот раз был похож на все предыдущие, как брат-близнец. Сначала Воронов прошелся по тому, что если уж лучшие умудряются прос* * * всё и вся, то что говорить об остальных. Потом поинтересовался той же проблемой, на которую не так давно намекал и Шторм, – местонахождением органа, которым Шаевский думал. Почувствовав, что Виктор отнесся к подобным сентенциям с прохладцей, использовал беспроигрышный вариант – упомянул про ближайшее будущее, которое вполне мог Шаевскому гарантировать.

Угадал. Виктор о будущем думал. Оказаться где-нибудь на забытой Богом и начальством базе со штатом человек десять таких же сосланных ему не хотелось.

Как только Воронов понял, что нашел, чем зацепить своего подчиненного, разговор пошел значительно спокойнее. Полковник даже согласился с тем, что домашний арест и обвинение в предательстве Ромшезу не повредят. Решать свои задачи тот сумеет, и не выходя из каюты, а трюк, при благоприятном стечении обстоятельств, может и сработать.

Чтобы окончательно усмирить начальственный гнев, Виктору пришлось поделиться и некоторыми сведениями об Элизабет Мирайя.

А вот о том, благодаря кому она оказалась на крейсере, Шаевский предпочел умолчать, упомянул лишь о разнообразных связях Валенси Шуэр, с которой сотрудничала маршальская служба. Судя по тому, что больше вопросов не последовало, Воронову имя этой особы было хорошо известно.

Закончилось все практически мирно. Полковник дал Шаевскому пять дней – на два меньше, чем осталось до испытания новых генераторов прокола, и вырубил связь.

Пять дней. Два из них в полете, половина – на орбите, оставшаяся половина и еще два – на Зерхане. Впору было молиться самаринянской Богине Судьбы или рассчитывать на чудо.

В чудеса Виктор не верил, если только в те, которые совершал Шторм.

Бывшего командира он оставил на крайний случай, если уж совсем прижмет. Пока решил разобраться пусть и с маленькой, но весьма важной для него задачкой.

Код Валанда он набрал не глядя. Вопреки ожиданиям, тот не ответил. Заблокировано, кроме экстренных. Этот экстренным назвать было трудно, но тут вступал в действие иной принцип: загадки Шаевский не любил. Марк в тренажерном зале вписался в происходящее настолько виртуозно, что волей-неволей, но он вынужден задуматься о его подготовке.

Увы, поиск ответа на этот вопрос пришлось отложить. Полученное от Воронова «добро» давало возможность начать хоть и неприятный, но неизбежный разговор.

До каюты Ромшеза Виктор добирался дольше, чем рассчитывал. Вроде и подчинялся каперангу Райзеру только в случае боевых действий или ситуаций, приравниваемых к ним, но доложиться пришлось. Пусть и формально. Ну и согласовать официальное объяснение ареста старшего офицера.

Слухи все равно будут, но они как раз и на руку. О присутствии на крейсере СБ знали, а в оскорбление, которое якобы нанес Ромшез находящейся на борту гостье, вряд ли кто-то поверит. Так что версии будут, в том числе и те, которые Шаевскому и требовались.

Охраны у каюты не было, только закрытый специальным кодом допуск. И не привлекает лишнего внимания, и надежно.

Когда Виктор вошел внутрь, Истер продолжал лежать на кровати, словно и не замечая появления нового персонажа.

Шаевского это нисколько не смутило. Если уж выпускать эмоции из-под контроля, то по иным поводам.

– Воронов одобрил мой план.

– Знаю, – недовольно отозвался Ромшез.

Понимал, что представление, устроенное Шаевским, было вынужденной мерой, но подспудная злость все равно прорывалась. Истер вроде как сдался Виктору с потрохами, а тот…

Мог и объяснить, он бы подыграл, как делал это уже не раз.

Шаевский реакцию Истера видел, но продолжал игнорировать. Самое противное то, что оба все понимали, но…

От романтического флера того, чем занимался, Виктор уже давно избавился.

– Нужен закрытый канал связи. Сможешь организовать?

От наглости Шаевского Истер не сразу нашелся, что сказать. Но он был профи, подброшенная задачка захватила мгновенно, заставив сначала присесть на постели, оценивающе глядя на собеседника, а потом и встать, чтобы спустя пару мгновений скрыться за сложившейся гармошкой перегородкой, отделявшей жилую часть каюты от рабочей.

– Уровень защиты? – донеслось оттуда через минуту.

– Полный! – плотоядно улыбнулся Шаевский, даже не догадываясь, насколько был в этот момент похож на Шторма. Не того бесстрастного, каким он бывал в начале операции, а азартного, намертво вцепившегося в ниточку, что вела его вперед. – Только не говори, что не сможешь.

– Говорю, – самодовольно хохотнул невидимый Ромшез, но добавил уже серьезно. – Для кого стараемся?

– Элизабет что-то надумала, – таким же тоном откликнулся Виктор. – Уверен, без улова мы не окажемся.

– Элизабет?! – задумчиво переспросил Истер, но так и не выглянул из-за пластиковой панели. – Значит, ставка на нее?

– На вас обоих, – как-то излишне хмуро, словно сомневаясь, отреагировал на вопрос подчиненного Виктор. – Надеюсь, меня считают глупее, чем я есть.

Вот теперь Ромшез уже не удержался, появился в узком проходе.

– Я – еще одна подстава?

– Вроде как, – пожал одним плечом Шаевский. – Воронов требует результата, а его нет и не будет, если не пойти ва-банк. Вся надежда, что эта тварь осознает опасность Мирайи и начнет действовать. Иначе…

– Прикрывает Левицкий?

Виктор качнул головой.

– Я сам.

Ромшез удивленно приподнял бровь, но вопрос так и не задал, просто ждал, рассчитывая, что, сказав «аз», Шаевский не промолчит и про «буки».

Так и вышло.

– Смущает меня в нем что-то. И причин нет, только ощущения.

На этот раз Ромшез просто кивнул. Сам знал, что такое предчувствие, но доверял и интуиции Виктора. За годы службы вместе приходилось сталкиваться. Таких случаев, когда Шаевский руководствовался не выводами аналитиков, а собственным наитием, помнил немало. И ни одного, чтобы подвело.

Потому, наверное, и успев заметить, как палец Виктора скользнул к акеру парализатора, даже не дернулся. Верил. Не разумом, значительно глубже.

– Минут тридцать у меня есть?

Виктор, встрепенувшись, поднял на него взгляд. То ли задумался, то ли окунулся в разбросанные перед внутренним взором кусочки мозаики, но вывалился из происходящего уж точно.

Истер ждал, видя, как исчезает туман из глаз командира. Даже на мгновение пожалел, что спугнул его своим вопросом. После таких вот «провалов» и появлялись те самые неординарные идеи, которые и приводили их к успеху. Но… сделанного не воротишь.

От собственной обиды не осталось уже и следа, теперь только помогать. Чем сможет.

– Есть, – кивнул Виктор, разворачиваясь к двери. – Экстренный код я тебе сбросил. Если что…

Он вышел, так и не договорив. Впрочем, Истеру слова были ни к чему, и так все понятно. Шаевский только что признал, что он, Ромшез, единственный из команды, кому тот полностью доверяет.

Можно было бы посмеяться над комизмом ситуации: один – ставленник Шторма, второй – преданный пес Воронова, но было не до смеха. Уж если та сволочь засела в команде…

Чтобы откинуть эти мысли, Ромшезу потребовалось с десяток секунд. Он бы эту суку и сам придушил, но опять возникало то самое злополучное «но». Эту тварь надо было еще поймать.

Задумавшись уже о стоящей перед ним задаче, Истер качнулся с носка на пятку. Задорно улыбнулся пришедшей в голову идее и вновь вернулся к аппаратуре. Его закуток был небольшим, но по оснащенности мало уступал отсеку управления связью.

Замер он за мгновение до того, как опустился в кресло. Машинально оглянулся на невидимую за перегородкой дверь.

О технике, которую он притащил на борт крейсера, должен был знать один лишь Воронов.