Текст книги "Индия глазами русского Шивы. Роман-путеводитель"

Автор книги: Наталья Лайдинен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Святой, великий аватар.

– Аватар говоришь? – Я расхохотался на весь салон. – Он что, компьютерный вирус? Может, мы в виртуал едем? У меня там столько аватаров…

– Можно тебя на минутку? – Длинноволосый поднялся со своего места, с силой приподнял меня и оттащил на свободные места через несколько рядов. – Если немедленно не прекратишь свинячить, тут и останешься.

– Да ты че, братан? Да я же…

– Ложись и спи! – сурово приказал мне незнакомец и сильно нажал мне перстнем на лоб. Я просто охренел от такой наглости, но свалился на сиденье безжизненным кулем. – Проспишься – поговорим.

Видимо, не желая дальнейшего осложнения отношений, я послушно уснул. Проснувшись, соображал несколько мгновений, где нахожусь. Потом поднял голову и осторожно осмотрелся. Перед глазами поплыли самолетные кресла… Тут же ко мне подошел тот самый парень и внимательно посмотрел на меня:

– Проспался?

– Ага. – Мне вдруг стало стыдно.

– То-то же! – продолжил он весьма миролюбиво. – Тогда присоединяйся к нам, поговорим. Меня Андрей зовут.

– Я – Федор.

– Первый раз в Индию? Один едешь?

Я кивнул.

– Хочешь поехать с нами в ашрам Саи Бабы в Путтапарти? Что-нибудь слышал о нем?

– Ничего не слышал, – ответил я честно. – Но поехать с вами хочу! Ты прости, что я так напился. Это от нервов. У меня траблы, все хреново в общем.

– Бывает! Вставай.

Я с трудом поднялся и поплелся за Андреем. Наверно, выглядел я не очень хорошо. Попутчицы Андрея посмотрели на меня настороженно.

– Это Федор, – представил парень меня. – Он хочет поехать с нами.

– Да что ему делать в Путтапарти? Пусть в Дели в каком-нибудь притоне остается! Или сразу на Гоа мотает, к себе подобным ракшасам! – проворчала одна из теток.

Андрей строго на нее посмотрел:

– Добрее надо быть.

– Если хочет – пусть едет, – задумчиво сказала дама, представившаяся Ольгой. – Может, сам Саи Баба вдохновил его на это решение, чтобы душа его наконец очистилась. До Путтапарти без воли Свами ни один человек не доезжает.

– А если Баба не захочет, то и до Индии ни за что не доберешься! – подхватила другая, толстая и экзальтированная тетка. Она говорила мерзким, визгливым голосом. – Знаете, почему столько самолетов в индийских аэропортах бьются?

– Наверно, пилоты хреновые или наземные службы плохо работают. Или в электронике сбои… – предположил я.

– Ничего подобного! – оскорбилась тетка. – Это все Баба. Если человек недостоин или у него намерения неправильные, то он ни за что до Индии не доберется! Вот моя невестка Ирка, бестолочь, прости Господи… Трижды со мной собиралась поехать, а ни разу не сложилось. Значит, ей еще не время сюда. Саи Рам!

– Саи Рам! – дружным хором отозвались остальные.

Я ничего толком не понял, кроме того что еду в какое-то Путтапарти со странными попутчиками. Но спокойное, даже немного отрешенное лицо Андрея внушало уверенность, что все будет в порядке. В конечном итоге немного экзотики мне сейчас не помешает. Я приготовился к неожиданным приключениям. Будет что рассказать Виталику по скором возвращении из ашрама веселым и загорелым!

Ближе к концу полета российские тетки начали волнующие переодевания. Это был просто цирк-маскарад какой-то! Я недоверчиво смотрел, как по очереди дамы с загадочными лицами уходили в туалет, закрывались там минут на десять и выходили, облаченные в такие же яркие платки, как индианки. Некоторые напяливали на себя нечто-то вроде нашей пижамы. Сидели на них эти наряды, как седла на коровах. Вот бы Ленка их оборжала! Блин, Ленка…

– Андрюх, а почему они это на себя надевают? – шепотом спросил я.

– Так положено. Во многих ашрамах строгие правила: женщины должны быть одеты в сари или пенджаби. Никакой европейской одежды…

– А-а-а… – Я был озадачен.

– Кстати, тебе тоже придется переодеться! – сообщил мне Андрей, критически осмотрев мои брендовые джинсы. – Из Дели мы едем поездом. Будет несколько свободных часов на вокзале. Вполне успеем смотаться на Мейн Базар и одеть тебя по-человечески. В Индии лучше не выделяться из толпы. Если есть силы – не спорь. Просто поверь.

* * *

Мейн Базар произвел на меня устрашающее впечатление. Дышать, казалось, было просто невозможно. Ноздри буквально ошпаривал огненный спертый воздух, в котором смешались выхлопные газы, запах навоза, человеческого пота, гниющих помоек, каких-то отвратительных специй и еще десяток раздирающих нос «ароматов». Никогда бы не предположил, что в мире может одновременно существовать так много отвратительных запахов. Андрей весьма ловко пробирался среди скопища лавок, моторикш и людей. За ноги меня пытались ухватить похожие на скелетов нищие с такими увечьями, которых я и представить себе не мог. Я только успевал подпрыгивать и уворачиваться. Со всех сторон орали зазывалы, приглашая в лавки. Продавалось все, начиная от пластмассовых бус и заканчивая огромными коврами. У меня в глазах потемнело от всего этого безобразия.

И тут меня поразила одна корова. Она флегматично стояла посередине улицы. А из-под хвоста огромным пузырем свисал целлофановый мешок. Время от времени он наполнялся продуктами жизнедеятельности. Индусы, не обращая никакого внимания на этот феномен, проходили мимо. Автомобили останавливались, ожидая, пока животное отойдет в сторону. Некоторые – особо нервные – сигналили.

– Ничего особенного, просто корова съела пакет. Это случается. Глобализация! Кока-колу и тампаксы в Индии теперь в каждой деревне купить можно и в пакетик завернуть! – ответил мне Андрей, ловя мой обалдевший взгляд. – В Дели хотят в принципе запретить коров. Но пока это не получается…

Мы лавировали дальше по узким вонючим улицам. Мне уже хватило впечатлений, и я мучительно сожалел, что послушался Виталика с этой бредовой идеей про Индию. Еще минут через десять я его проклинал. Интересно, а что будет в этом ашраме? Может, на Гоа рвануть потусоваться, пока не поздно? Все-таки курорт, должно быть поцивильнее.

– Вот здесь торгует мой знакомый индус, – вдруг сказал Андрей, проворно подныривая в одну из ничем не примечательных лавок, – он тебе что-нибудь подходящее подберет.

Ошалевший после перелета, виски и первых впечатлений от Дели, я не сопротивлялся. Сначала мне технично обменяли мои твердые доллары по какому-то мутному курсу, и я получил на руки кипу засаленных бумажек, все как одна с изображением дедушки Ганди. Потом Андрей вместе с индусом после краткой беседы на тарабарском языке принесли мне широченные страшные штаны и не менее страшную серовато-белую рубаху. Все на пару размеров больше, чем необходимо. Андрей ловко отсчитал из моей пачки несколько измученных жизнью банкнот, перемигнулся с хозяином, и мы снова вывалились на зловонную, кишащую людьми и запахами улицу. То ли от запахов, то ли от непрерывных автомобильных гудков у меня жутко разболелась голова. С приключениями уже хотелось завязать. Я казался себе полным идиотом.

– Это местные саддху. Будь с ними осторожен. Святых среди них мало, а бандитов – сколько угодно! – инструктировал меня тем временем Андрей, таща по запруженной индусами улице и показывая на каких-то грязных оборванцев. – Они любят вступать в контакт с иностранцами, предлагать траву, чилум с гашишом раскуривают. Многие владеют гипнозом, вроде наших цыган. Не попадайся на байки о трансцендентной мудрости и лучше с ними не общайся. Останешься без последних трусов, а то и без головы.

– И не собираюсь с ними общаться! – проворчал я, переступая через коровье дерьмо, лежавшее жирными лепешками вдоль всей улицы. – А это кто? Жрецы Посейдона? – Я мрачно показал пальцем на индусов, уныло бредущих с трезубцами в руках.

– Нет, это паломники. Идут по святыням, очищают карму.

– Дурдом какой-то!

– А вот тут осторожней! – предупредил Андрей, делая резкий вираж вправо. – Здесь уже лет десять сидит прокаженный и пытается всех схватить за конечности!

Я шарахнулся следом за ним, оглядываясь на ходу. На мостовой сидел человек, похожий на героя фильма о живых мертвецах, истекающий гноем, худой и зловонный. Он тянул руки к белокожим туристам, они в ужасе бросали ему деньги и пробегали мимо.

Я вдруг обнаружил себя облаченным в пахнущие гнилью и еще какой-то гадостью тряпки, которые уже почему-то оказались частично грязными, с вылезающими во все стороны нитками, в сердце какой-то клоаки. Когда мы пробирались обратно в сторону железнодорожного вокзала, у меня появились серьезные сомнения, стоит ли мне оставаться в Индии дальше. Благо в чемодане ждал своего часа обратный билет с открытой датой. И кажется, час этот уже близок. Но, вспомнив о Ленке и грандиозном обломе на работе, а также довольно однозначных предупреждениях Jane, я вскипел праведным гневом и подавил в себе порыв слабости. Какое-то время во всем этом надо просто выжить! Может, в этом ашраме получше будет?

Мое смущенное явление в покаянном белом рубище произвело на группу наших попутчиц очень благоприятное впечатление. Меня опознали как своего и вскоре вообще перестали обращать на меня внимание. Железнодорожные билеты были уже приобретены, и мы уселись на чемоданах в уголке в ожидании поезда.

Оглядываясь вокруг, я заметил пятерых гладко выбритых ребят в длинных хламидах, которые неподалеку громко распевали что-то на незнакомом мне языке, заглядывая в бумажки. Они тоже летели в нашем самолете.

– Не удивляйся. Это кришнаиты, гимны поют, – сказал Андрей.

С испугом оглядывая помоечно-грязную окружающую действительность, я вдруг понял, что нахожусь на чужой территории, которая живет по своим, неизвестным мне законам. Такое чувство было у меня впервые в жизни: ни в Швейцарии, ни США, где я бывал в командировках, такого ощущения у меня не возникало. Мне захотелось домой, в мою уютную маленькую квартирку на окраине Москвы. Хрен с ней, с работой, даже с Ленкой. Лишь бы подальше отсюда. Я едва не всплакнул от жалости к себе.

Между тем прибыл поезд. У меня было смутное предчувствие, что меня ждут неожиданности, возможно даже неприятности, но я и представить себе не мог – какие! Видно, судьба в лице пресловутого Саи Бабы или еще кого-нибудь продолжала дерзкое вмешательство в мою спокойную до поры жизнь.

Вместе с российскими тетками, замотанными в сари, мы забрались в поезд. Выяснилось, что Андрей и веселая компания его спутниц путешествовали в самом дешевом классе индийских железных дорог – sleepers. Это нечто вроде нашего платцкартного вагона, только душнее и грязнее. В целом стремнее. По совету Андрея я сразу пристегнул свой шикарный чемодан специальной цепью, чтобы ненароком не стырили. Рюкзак, где были деньги, документы и милый сердцу лэптоп, забросил под подушку. И сразу забрался на третью полку, в надежде что теперь-то меня никто не будет трогать и я отосплюсь. Давала о себе знать усталость и напряженность последних дней.

Но не тут-то было. Над головой на полную катушку шумел вентилятор. Но выключить его было невозможно: иначе просто можно задохнуться от газовой камеры индийского поезда. Зато мусор можно с удовольствием выбрасывать из открытых окошек, когда только пожелаешь. Окружающие желали. Из окон в придорожную травку летели салфетки, огрызки, сигаретные пачки и прочее, побывавшее в употреблении.

В нашем купе между тем продолжались бурные дискуссии о Саи Бабе. Дамы все не могли успокоиться и по десятому разу пересказывали друг другу страшные истории с его участием, которые становились все драматичнее. По эмоциональному содержанию они напоминали пионерлагерные страшилки. А в соседнем купе и того веселее: лысые кришнаиты по-прежнему тоскливо пели баджаны по бумажкам. Уснуть – невозможно! Я нервно слез с полки, вышел в проход, выразительно посмотрел на поющих кришнаитов, широко зевнул. Ноль эмоций! Не люди – магнитола. На третьей полке соседнего купе с недовольным лицом лежал какой-то индус, которого это, с позволения сказать, пение тоже явно достало. Мы обменялись с ним сочувственно-гневными взглядами, но изменить положение не смогли.

Я мрачно вернулся на свою полку и уткнулся лицом в рюкзак, пытаясь задремать. Но сон не шел, я почувствовал, что начинаю тихо звереть. Чтобы немного отвлечься, я взял у саи-бабистов книжку с картинками о чудесах этого самого Свами. Пролистал. Внутри оказался вложенный пакетик с фотографией улыбающегося черноволосого мужика и какой-то пылью (как мне пояснили с трепетом – священный пепел вибхути). В общем, слушал я, слушал эти песнопения и наконец не выдержал. Поскольку вместо привычного потолка в вагоне была натянута крупноячеистая сетка, в какой-то момент я, разозлившись окончательно, швырнул через стенку в соседнее купе этот самый пакетик с вибхути, надеясь попасть по сверкающему чайнику любого из исполнителей, чтобы он сообразил, что мешает соседям спать и наконец заткнулся. Снова никакой реакции.

Пение резко оборвалось само по себе, когда прошло минут двадцать. В стане кришнаитов неожиданно началось громкое шушуканье, к которому явно присоединился на незнакомом мне языке ехавший на верхней полке индус. Взволнованно повизгивая, он стремился поделиться возникшими у него эмоциями. Еще через некоторое время пение возобновилось с новой силой, уже с участием индуса, который визгливым козлетоном выводил громче всех. Я спрыгнул с полки и решил пойти посмотреть, что же там за новое безобразие происходит. Застал картину, от которой чуть не умер со смеху. Спустившись на вторую полку, рядом с бритым кришнаитом сидел скрестив ноги уже знакомый мне волосатый индус, который, полузакрыв глаза, вдохновенно бубнил что-то священное. На его лице было благоговение. К груди он прижимал тот самый злосчастный пакетик с вибхути. Чем не сценка из жизни шизоидов? Я плюнул и полез обратно в свое логово, пытаясь заткнуть уши хоть чем-нибудь.

Как объяснили на следующий день кришнаиты, в их купе произошло чудо: в один прекрасный момент индус нашел пакетик с вибхути материализованным у себя на подушке. И видимо, счел его явление прямым следствием песнопений благочестивых людей снизу. Тетки, у которых я брал книжку, сверкнули на меня глазами недобро, но промолчали.

– Наверно, это его Баба сподвиг, чтобы еще одного преданного привлечь, – только и вздохнула одна из них.

Зато индус с третьей полки с тех пор бесповоротно уверовал в силу Саи Бабы. Так я нечаянно оказал влияние на его духовное развитие. В дальнейшем я периодически встречал его в Путтапарти. Он сделался одним из самых преданных последователей Свами и местной достопримечательностью. А история о чудесной материализации вибхути в вагоне обросла новыми волнующими подробностями и стала легендой, из уст в уста на протяжении нескольких лет передаваемой саи-бабистами.

Саи Рам!

* * *

Об индийских туалетах – отдельная история. Только тут я по-настоящему оценил пограничный экстрим, в который ненароком ввязался. Хотя туалетных заведений в вагонах индийских поездов дальнего следования четыре и по желанию ими можно пользоваться даже на остановках, есть, как говорится в известном анекдоте, нюансы.

Сначала я с удивлением обнаружил, что дверь в туалет в вагоне не закрывается! Держась одной рукой за какую-то палку, чтобы не грохнуться на мокрый пол «при рывках на маршруте», другой рукой я отгонял надоедливых посетителей, которые так и норовили засунуть свое жало в кабинку. Об отсутствии туалетной бумаги и говорить не приходится. Вот вам железная кружка на металлической цепи, вода из крана – и пользуйтесь на здоровье! Неожиданно, но не смертельно и не слишком гигиенично.

По-настоящему в водоворот местных чудес меня зятянуло на следующий день пути. На одной из станций я, голодный и легкомысленный, выбежал на перрон, чтобы проветриться, покурить и купить чего-нибудь поесть. У меня, в отличие от других путешественников, не было с собой никакого запаса провианта. Андрей посоветовал брать бананы – самые эпидемиологически безопасные и сытные. Довольный, я за гроши купил несколько гроздьев бананов. Прибегаю обратно в купе, забираюсь на полку. Рюкзака под подушкой нет!

Мои попутчики только руками разводят. Дескать, увлечены были дискуссией, ничего не слышали, не видели. А по вагону какие-то подозрительные типы все время перемещаются. Это же, говорят, sleepers, дружище. А sleepers ковыляет по Индостану. В общем, сам дурак. Виноватых нет.

Но пропал-то не просто рюкзак, а часть меня. В нем – паспорт, обратный билет, деньги, кредитные карточки, мобильный, фотоаппарат. И самое страшное – безвременный уход лэптопа, без которого я абсолютно не мыслил никакой дальнейшей жизни. Это была КАТАСТРОФА.

– Где тут полиция? Как заявить о пропаже? Надо срочно искать вора, пока поезд не тронулся!

– Остановись! – мягко, но решительно сказал мне Андрей. – Бесполезно. Это – не Европа и не Штаты. И даже не Россия.

Я поистерил, поматерился как следует и забился на верхнюю полку. Потом присмирел, медленно осознавая бесповоротность случившегося. Поезд угрюмо стучал колесами и продолжал везти меня в сторону ашрама.

– Теперь ты можешь считать себя настоящим путешественником, поздравляю! С боевым крещением, оно здесь у многих случается! – цинично успокоил меня Андрей, заглянув ко мне наверх.

Что делать? Меня просветили на этот счет, и оказалось, через такой аттракцион почти все мои попутчики прошли. Именно в Индии. В самой духовной в мире стране. По совместительству, как выясняется, чемпионке по воровству.

– Радуйся! Ты отработал еще часть негативной кармы! – с убежденностью Папы Римского просветленно закивала головой одна из теток. – Это все Баба!

– Саи Рам! – желчно ответил я.

– Да не переживай так! Только карточки блокируй скорее. Держи мой мобильный. Звони в круглосуточную службу визы. Только быстро! А то деньги снимут! – Андрей протянул мне мобильный.

Вне себя от произошедшего, я позвонил Виталику. Попросил что-нибудь придумать с картами, номеров которых я, естественно, не помнил. И умолял выслать мне денежный перевод в Путтапарти. С условием что по возвращению из Индии я сразу отдам ему долг кэшем. Виталик обещал помочь восстановить документы через наше посольство в Дели. Я немного успокоился, хотя перспектива тусоваться в разных чиновничьих конторах столицы дружественной Индии меня мало радовала.

Тем временем я ехал в неизвестном направлении, с малознакомыми людьми, впервые в жизни тотально обворованный, в вонючем поезде по чужой неласковой стране. Оставшись без денег и документов, я ощутил себя совсем по-другому. То ли я есть, то ли меня нет. Удивительно, но от осознания такого положения дел мне даже как будто полегчало: теперь мое позорное бегство, о котором я мечтал накануне в Дели, точно не осуществится в обозримом будущем! Полчаса тому назад я был туристом, а теперь натуральным бомжом.

Так вот резко и без предупреждений для меня началась другая жизнь в абсолютно новой реальности, которая потом продолжила исподволь менять меня в соответствии со своими правилами. Тогда я еще до конца не понимал этого, а только начинал чувствовать.

* * *

По прибытии в Путтапарти мы заселились в красивый бело-розовый ашрам, который снаружи выглядел более-менее сносно, по сравнению со всем тем, что я уже увидел в Индии. В принципе без паспорта мне размещение не светило, но Андрей «включил» свои местные связи. Оказалось, что он очень влиятельная фигура не только среди местной российской тусовки, но и индийской администрации. С ним подчеркнуто вежливо расшаркивались, складывая домиком руки, причем не только соотечественники, коих в ашраме оказалось на удивление много, но и иностранцы. Андрей кивал им с прежним выражением легкой отрешенности и усталости.

Когда я прежде что-то слышал об индийских монастырях, то воображение рисовало небольшие тибетские храмы, затерянные в глуши, на гребнях Гималайских гор, лишенные суеты и многолюдности. Гораздо позже, в дни моих одиноких скитаний по Индии, я наблюдал некоторое подобие таких представлений. Но ашрам Саи Бабы представлял собой нечто совершенно противоположное. Это был колоссальный комплекс разных строений, раскинувшийся на огромной территории размером с райцентр. Кроме огромного красивейшего храма, по-местному «мандир», в ашраме находятся резиденция Бабы, многочисленные общежития для паломников, виллы для ВИП-гостей, музеи, образовательные учреждения. Словом, ашрам – это такой уездный город N, в котором оказалось полным-полно русских. Почти как в летний сезон на курорте в Крыму: русская речь через одного.

Поскольку у меня не было ни денег, ни документов, а перевод от Виталика задерживался в связи с выходными, Андрей временно расселил меня по самому дешевому варианту: в общежитии для иностранцев. Сам при этом предпочел остановиться в гостинице за пределами ашрама. Остальные паломники расселились в общагах подороже, где были двухместные номера.

– На территории не пить, не курить, не трахаться, матом не ругаться! – проинструктировал Андрей меня, бегло осмотрев мое пристанище. – Я сегодня обещал провести семинар для одной ВИП-группы из Тюмени. Вечером буду занят. Завтра навещу тебя и покажу, где тут можно поесть. И проведу тебе блицэкскурсию.

После того как он растворился в пестрой толпе паломников, я остался один на один с новой духовной реальностью. Честно говоря, мне стало не по себе. Во внушительных размеров зале, расположенном на задворках ашрама, помимо меня было еще человек двадцать иностранцев. В основном люди среднего возраста, одетые в такие же неопределенного вида хламиды, как и я. Спали на полу, на грязных матрасах. В отличие от меня, у других паломников было свое постельное белье. Были заняты не все спальные места: наверно, в «сезон» сюда набивается человек сорок—пятьдесят. Похоже на складской ангар, но там-то из мебели есть хотя бы стеллажи. А здесь…

В первую ночь я никак не мог уснуть, хотя свет отрубили рано – часов в девять. Темнеет в этих местах вообще рано. Я лежал и слушал, как со всех сторон раздавался храп, воняло немытыми телами, дихлофосом и сортиром. Да-а, еще накануне я совсем иначе представлял себе начало своей духовной жизни в Индии.

Нечеловеческим усилием подавив в себе брезгливость, я улегся-таки прямо в одежде на грязный матрас, пытаясь абстрагироваться от окружающей меня обстановки, но тут у меня неожиданно начало сильно чесаться тело. Сначала подумал: совсем нервы сдают. Через какое-то время запустил руку под майку и сообразил, что по мне ползают в большом количестве отвратительные мелкие насекомые. Клопы! Матерясь почем зря, я подскочил со своего лежбища и вылетел из помещения. Во мне снова поднялось мощное желание бросить все к чертовой матери и бежать обратно в Россию. Неважно как, лишь бы поскорее убраться из этого гадюшника!

Наплевав на предостережения Андрея, я обреченно уселся у входа в корпус и закурил. Тут же из темноты нарисовался какой-то индус, который очень эмоционально жестами и окриками предложил мне выбросить сигарету. Пришлось повиноваться. К тому же воспоминание об отсутствии паспорта и денег поставило все на свои места. Я был тут на птичьих правах. Строго говоря, даже и не я. Прямо Чебурашка какой-то. Впрочем, нет, у Чебурашки поначалу были ящик с апельсинами и будка телефонная. Приходилось ждать перевода от Виталика и терпеть. Глаз в ту первую ночь я так и не сомкнул.

Приблизительно в два часа ночи по местному времени среди моих сокамерников началось броуновское движение. Они вставали, выходили в туалет и куда-то шли дальше, продирая по пути глаза. Света и прочих бытовых излишеств в «складском» общежитии не было. Я поинтересовался, куда они идут. Оказалось – занимать очередь на утренний даршан с Саи Бабой. Я не очень понял, что это такое, но на всякий случай пошел вместе со всеми. Перед высокой оградой снял обувь. Люди с сонливыми и угрюмыми лицами поднимались по лесенке на высокий помост, их досматривала беспристрастная охрана и пропускала в предбанник огромных размеров зала. Там все усаживались рядами на гладкий холодный пол. Кто-то продолжал дремать, кто-то перебирал четки, кто-то шевелил губами. Все при деле. Несколько мужиков переговаривались между собой. Отдельные граждане с просветленными лицами застыли в позах лотоса. Я проникся к ним невольным уважением – мне-то сидеть тут совсем не по кайфу было. От нечего делать я оглядывался в поисках своего нового знакомого. Но Андрея видно не было.

По другую сторону симметрично разделенного зала размещались женщины. Постепенно они сливались в пестрый узор из разноцветных пятен-сари. В этом месте наблюдений я вздремнул: усталость брала свое. Встрепенулся оттого, что в наших рядах происходили какие-то перемены. Народу было полно. Сидящие с краю в линии граждане выходили по очереди и вытаскивали из рук людей со строгими лицами какие-то номерки. После этого ряды послушно поднимались и шли в большой зал, перед которым стоял еще один кордон охраны. Там снова все усаживались на мраморный пол. Плечом к плечу – как селедки в банке. Большинство людей приходили с какими-то подушками-седушками и ковриками. Мне же снова пришлось сидеть прямо на холодном полу. К тому же подступила очередная волна брезгливости – стараясь прижаться ко мне поплотнее, сбоку пристроился немытый-нечесаный индус, который все время ожидания сосредоточенно ковырял в носу и периодически с любопытством пытался дотронуться до меня большим пальцем ноги.

Неожиданно сзади послышалась русская речь с легким южным акцентом. Я прислушался.

– А теперь сосредоточься! В мандире исполняются все желания! Вот Александр Иванович из соседней станицы пожелал, чтобы у него новая машина была. И что ты думаешь – через полгода в лотерею «Ниссан» выиграл! Хорошо бы и нам квартиру получить. Или хотя бы машину… Программируй себя на удачу!

Позже я слышал много подобных высказываний о материализации желаний в мандире и даже считаю их частично реалистичными. Тогда же все впечатывалось в мозг как откровение другой, незнакомой мне жизни: странноватой, диковатой и страшноватой. Для меня начался период, когда каждая случайная вроде бы встреча несла в себе необъяснимый энергетический заряд, подталкивающий меня к чему-то новому. Каждый из людей, с кем я так или иначе пересекался, приносил какую-то историю, фразу, намек, которые после оказывались для меня исключительно полезными и важными. Значение случайных встреч я начал осознавать много позже.

Ожидание непонятно чего затянулось еще часа на полтора. Все тело у меня затекло, хотелось одновременно есть, курить и спать. Наконец легкий шепот пронесся по рядам. Я посмотрел туда, куда и все: из раскрытых ворот, тяжело ступая, вышел Некто с роскошной кудрявой шевелюрой. Он медленно прошел вдоль рядов, в которых началась эйфория. Люди вскакивали, экстатически хлопали в ладоши, падали ниц, рыдали. Загадочный Некто указал рукой на нескольких человек, которые с благоговением последовали за ним в дверь, находившуюся в центре зала.

– Счастливые! – с завистью донеслось от моих соседей сзади. – Их Баба на интервью взял! А мы опять как лохи! Уже третью неделю каждое утро ходим, а толку – ноль…

После этого началось громкое пение, многократно усиленное громкоговорителями. Я огляделся: многие подпевали. Я сообразил, что, видимо, поют гимны. Еще час продлилась эта странная церемония, голова у меня начала раскалываться; не дожидаясь ее окончания, я с трудом пробрался к выходу из мандира. Остававшиеся сидеть смотрели на меня неодобрительно.

Во дворе в кучах обуви я не без труда нашел свои сандалии и обреченно поплелся под дерево желаний, где мы договорились встретиться с Андреем. Там какие-то экзальтированные граждане разных национальностей зажигали благовония, стояли на коленях, стукались лбом о каменный бортик, огораживавший дерево. Полный зоопарк. Сила воли меня окончательно покинула. Скорей бы пришли деньги! Надо восстанавливать документы – и валить из этого логова мракобесия.

Еще часа через полтора из дверей мандира повалил народ. Я отчаялся уже разглядеть Андрея в этом нахлынувшем море людей, но тут кто-то меня тронул за плечо. Я не сразу узнал Андрея: он был в бейсболке, надвинутой глубоко на глаза.

– Пошли отсюда скорее! А то сейчас увидят – и начнется. Не отвяжемся.

Быстрым шагом мы вышли через главные ворота ашрама. Андрей поделился хорошими новостями: от Виталика на мое имя в банк пришел денежный перевод, можно его забрать.

* * *

Я с интересом обнаружил, что за стенами ашрама царит обычная уличная атмосфера: торговцы, лавки, кафе, толчея. Все гораздо чище и приятнее, чем на Мейн Базаре в Дели. Но в принципе то же шумное торжище, просто больше белых лиц вокруг. Андрей быстро протаскивает меня между продавцами, советуя не щелкать клювом. Для хранения полученных денежных средств мне приобретается небольшая сумка через плечо c потайными карманами. С ней я больше не расстаюсь ни на минуту, ношу на груди.

С бьющимся от волнения сердцем я получаю в банке денежный перевод. Никогда еще меня так не радовало получение денег! Я сгреб было пачку купюр со стойки, но Андрей остановил меня, внимательно пересчитал деньги и начал выяснять отношениях с клерком. Попытались обсчитать, как всегда. Видимо, Андрей сообщил индусу что-то весьма доходчивое, поскольку минут через пять в окошке появились еще несколько измятых купюр.

– Теперь порядок! – подмигнул Андрей. – Идем обедать. Тут одно приличное кафе есть, владелец – немец. Там нормально моют посуду и овощи. Отличные свежевыжатые соки. Большая роскошь для Индии.

– А что, это правда, что в Индии так легко травануться?

Андрей смерил меня насмешливым взглядом:

– Встретимся через недельку – обсудим этот вопрос.

– Да ладно, у меня желудок гвозди переваривает!

– Посмотрим.

В кафе было довольно многолюдно. Я быстро изучил вполне приличное европейское меню, в котором попадались и незнакомые мне блюда местной кухни. Спрашивать не решился, понадеявшись сориентироваться по обстановке.

– Мне масала-чай и сиззлер! – уверенно сообщил мальчишке-официанту Андрей.

Услышав знакомое слово «чай», для начала я попросил официанта принести мне то же самое.

– А можно какого-нибудь мясца? – Взглядом голодного и загнанного зверя взглянул я на Андрея. – Что тут повкуснее будет?

– Друг мой, – откуда-то сверху снисходительно посмотрел на меня Андрей, – во-первых, мы в вегетарианском кафе. А во-вторых, запомни: если хочешь выжить в Индии, лучше не ешь мясо и никогда рыбу, особенно в незнакомых местах. Ясно тебе?

– Но почему? Мясо ведь жарят-парят по-всякому…

– Может, и парят, но делают это обычно хреново. Для мяса здесь нормы санитарные отсутствуют. Не хочешь подцепить какой-нибудь токсоплазмоз, бруцеллез или паразитную инвазию – мяса не ешь! К тому же вегетарианская пища для здоровья полезна – духовного и физического. Так что закажем тебе неострый жареный рис с овощами. И наслаждайся!