Текст книги "Самый лучший техник (СИ)"

Автор книги: Наталья Колесова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Разбудила, – подтвердил Камилл. – Ну, куда вы? Что хотели?

– Я узнала, что вы остались на выходной и... Знакомый почтовик завезет мне Хью на пару часов и мы... Я просто хотела позвать вас пообедать с нами. Если вы не против.

Пожалела, сумрачно подумал Камилл. Сидит, сыч одинокий, в своей каюте и думу горькую думает. А сыч дрыхнет и ни в одном гла-зу.

Камилл опустил глаза, поглядел на свою одежду. Спросил ворч-ливо:

– Мне что, переодеться к обеду?

Анна сказала извиняющимся тоном:

– Если можно. Я обещала познакомить Хью с настоящим капита-ном.

– А, мундир и все эти побрякушки? Ну, тогда и вам придется пе-реодеться.

Анна улыбнулась, веселея:

– Во что прикажете?

– В платье, что было на вас в первый день.

Они поглядели друг на друга и расхохотались, вспомнив судьбу этого платья.

Хью, поддерживаемый рукой Камилла, сидел на его плече. Хью было четыре года, и он был счастлив видеть маму и капитана, с ко-торым только что играл в звездные войны и охоту на дракона.

Почтовик, отвозивший продукты и аппаратуру соседним связи-стам, небрежно кивнул Камиллу, быстро отводя глаза от его лица. Камилл, увидев, как по-хозяйски он обнимает женщину за мягкие плечи, наклонился, спуская на пол Хью. Легонько шлепнул его.

– Беги к маме.

Хью припустил к Анне. Прислонившись к стене, Камилл смотрел, как она наклоняется и целует его светлое улыбающееся лицо. Хью смеется и, оторвавшись от матери, топает крепкими ножками к шлю-зу. Почтовик, покосившись на неподвижного Камилла, целует Анну в подставленную щеку и тоже уходит. Люк закрывается с протяжным чмоканьем.

Анна некоторое время постояла, глядя на тусклый металл, обер-нулась, смахивая слезы, и улыбнулась виновато:

– Ничего не могу с собой поделать – всегда плачу. Он еще такой маленький...

– Не одному ему трудно без вас обходиться, – рассеянно заметил Камилл. – Это кто такой?

– Это? – Анна поглядела удивленно. – Это Мартин, водитель с ба-зы.

Добавила, подумав:

– Очень хороший человек. Хью он очень нравится.

– А Хью – ему?

– Ну иначе зачем бы он стал с ним возиться?

Камилл посмотрел на нее пристально. Она и вправду не пони-мала. Это, наверное, ее и спасало.

– Да чтобы к вам подобраться, – разъяснил грубовато.

В глазах Анны блеснуло сожаление.

– Ну что вы! Он просто любит детей, вот и все. Вот вам же нра-вилось играть с Хью, я видела. Я даже не знала, что вы можете быть таким.

– Каким?

– Ну, веселым... добрым.

– Давайте-ка, вернемся к нашему обеду, – предложил Камилл. – После военных действий я здорово проголодался.

Анна, мурлыкая, собирала на стол. Закинув руку за спинку крес-ла, он рассеянно следил за ее движениями.

– Любите заниматься домашним хозяйством?

Смеясь, она оглянулась.

– Терпеть не могу! Я и сюда приехала, наверное, потому что здесь все автоматизировано. Но уже немного соскучилась. И для вас готовить приятно.

И она замурлыкала свою песню дальше, а Камилл двинул бро-вью и остался недоволен тем, что ее слова были ему приятны.

Он с аппетитом налег на еду. Анна отпила вина, засмеялась:

– Какой у вас сосредоточенный вид!

– А отец Хью?

– У него своя жизнь, – подумав, Анна добавила. – И я на него уже не в обиде. Понимаете, ему было со мной скучно...

– Скучно?

– Ну да! Я была такой домоседкой, и очень любила его, и очень... очень доверяла ему. В общем, у нас была слишком спокойная жизнь, и он заскучал. Да и Хью не был ему нужен. Вот так все и...

Перестав жевать, Камилл поглядел на нее.

– Ну а потом?

– Потом? Понимаете, очень трудно встретить человека, чтобы он нравился и мне и Хью, и чтобы он действительно любил мальчика.

Камилл исподлобья глядел на ее зажатое в ладонях лицо, улы-бавшиеся теплые глаза, улыбающиеся мягкие губы... Осторожно по-ложил вилку, отклонился на спинку кресла.

– Ну вот, – сказала Анна, не меняя позы, – мужу тоже не нрави-лось, когда я так на него смотрю. А мне было просто приятно смот-реть, как он ест, что я ему приготовила.

Не знаю, что там испытывал муж... Камилл с усилием отвел гла-за.

– Неужели вам приятно смотреть на мое лицо?

– Ах, простите! – воскликнула Анна. – Я совсем забыла, что долж-на его бояться! А если я его просто не замечаю? Что мне прикажете делать? И почему вы всех обманываете?

– Кого – всех? Как?

– Почему притворяетесь не тем, кто вы есть, а гораздо хуже? За-чем? Кому от этого легче? Вам? Мне? Джереми?

– Откуда вы знаете, какой я на самом деле? – начиная раздра-жаться, спросил Камилл. – Из-за того, что мне понравился малыш, что ли? И кто вы такая, чтобы устраивать мне этот допрос? Какого черта?

Отодвинув тарелку, он встал. Поднялась и Анна, глядя на него обиженными круглыми глазами.

– Вы заметили, что ни один разговор у нас не закончился мирно? В жизни ни с кем не ругалась! Не могу понять, почему вы меня так раздражаете!

– Взаимно, – буркнул Камилл.

Говорить, собственно, было уже нечего. Камилл пошел к двери, бросив на ходу:

– Спасибо за обед!

Не поднимая на него глаз, Анна бесцельно переставляла на столе посуду.

***

– Что здесь происходит? – наконец рискнула спросить Анна.

Камилл резко оглянулся и опустил автомат. Все примолкли.

– Ах ты, черт! – сказал Камилл с большой досадой. – Совсем за-был! Хэм, дай мне этих бездельников!

– Поздно, шеф, – доложил вертлявый Хэм. – Они уже нас глушат.

– Что случилось? – вновь спросила Анна.

– Ничего, – скучно сказал Камилл. – Вам придется сидеть в моей комнате и регулярно вызывать централку. Когда они отзовутся, объ-ясните, что здесь началась заварушка, и, если они немедленно не придут на помощь, вы погибли...

– Но что это значит? – крикнула Анна.

– Нас пытаются выжать со станции, а мы пытаемся отбиться. Полиция будет соблюдать нейтралитет. Вот и все.

– Но кто... но почему...

Камилл дернул головой, поднял руку. Все тоже прислушались. И услышав то, что не удалось ей, дружно сорвались с места.

– Я могу помочь? – в отчаянье вскричала Анна.

Камилл обернулся.

– Сидите здесь, никого не пускайте и вызывайте своих торга-шей... А... да.

И он бросил на стол перед Анной тупо ухнувший предмет. Анна отдернула руки:

– Зачем? Я же не умею стрелять!

– Понадобится, научитесь, – хмыкнул Камилл. И не оглядываясь, исчез за дверью. Услышав, как запели замки, Анна подскочила и со скрежетом закрыла массивный засов. Эту дверь трудно было взять даже взрывчаткой.

Ноги Анну не держали – слова Камилла и странные действия обитателей базы перепугали ее. Больше всего на свете Анна боя-лась боли и бессилия, а тут ей было обещано и то и другое. Подняв пальцами бластер, она некоторое время разглядывала его, как неве-домое и опасное животное, потом очень осторожно положила на стол. Попыталась связаться с базой. Эфир трещал, пел и завывал, и слушать эти звуки было неприятно. Но после них тишина стала про-сто невыносимой: как не старалась Анна вслушаться, ни одного зву-ка не доносилось в эту похожую на сейф комнату. Напевая, Анна прошлась по ней туда-обратно. Ну что ж, если две банды взяли друг друга за глотки, благоразумнее всего соблюдать нейтралитет. Она опустилась в глубокое кресло, подтянула к груди колени и приготови-лась ждать.

Это оказалось очень трудно. Никак не удавалось внушить себе, что ей наплевать, кто победит в этой схватке – лишь бы она осталась цела. Невольно Анна думала о том, что не все еще вернулись с вы-ходных, и что людей у Камилла мало, и что ей жалко, если что-нибудь случится с дедушкой Вилли и с веселым Чернышом, и с... не-много обидевшим ее Лунгстремом и даже... даже с этим богом про-клятым Камиллом.

Анна заерзала. Мысль, которая пришла ей в голову, была не только бесчестной, но и даже нелепой. Ей нет дела до его прошлого. Нет. Ясно же, там не было ничего хорошего.

Но она была одна. И она была в комнате Камилла.

Некоторое время Анна честно боролась с искушением, хотя зна-ла, что ей его не одолеть.

Глубоко вздохнув, Анна встала и подошла к столу. В нем не бы-ло ни одного ящика, который бы запирался. Сама точно не зная, что ищет, осторожно проглядела кипы документов – но все они касались того времени, когда Камилл появился на этой планете. Ругая себя, Анна, тем не менее, подошла к шкафу с одеждой и открыла его.

И в это время база в первый раз дрогнула. Уцепившись за двер-цу, Анна застыла в испуганном ожидании. Но продолжения не после-довало. И, словно боясь не успеть, Анна нырнула в шкаф. Одежды было немного – комбинезоны, рубашки, белье, куртки. Анна подныр-нула под нее в надежде обнаружить потайной сейф. Сейфа не было. Выпрямляясь, она уронила куртку. Торопливо подхватила ее, встрях-нула – и что-то крепко треснуло Анну по коленке. Потирая ногу, вновь нагнулась – за тяжелой овальной металлической пластиной. Пласти-на матово блеснула на ладони. Анна вытянула руку и торжественно промаршировала к креслу. Села, с наслаждением уставившись на находку. Она явно была снята с форменной одежды, потому что но-сила на себе шифр космофлота и название корабля. 'Шейх'. 'Шейх'... 'Шейх'? Анна сдвинула брови и с досадой стукнула себя по колену. Не помню!

Станция вновь напомнила о себе, и Анна подхватилась. Связь! Но Центральная опять не ответила, и она решила записать свой вы-зов на автомат.

Изнывая от необходимости что-то предпринять, но, не зная – что – забегала по комнате, машинально сунув в карман медальон с 'Шейха'. Вновь подошла к пульту, рассеянно пощелкала кнопками. И очень удивилась, когда на экране началось движение. По коридорам бежали люди. Анна включила еще несколько мониторов. На всех происходило одно и то же. Станция воевала. Звук. Короткие возгла-сы и команды были невнятны, автоматные очереди – оглушительны. Разобраться, кто есть кто, было невозможно. Но люди умирали. Анне еще не приходилось такого видеть и, не спуская круглых глаз с экра-на, она беспорядочно защелкала тумблерами, стремясь избавиться от этого ужаса. Она добилась своего – экраны погасли. Но заодно погас свет и на всей базе. Анна, правда, не сразу поняла, что произош-ло, сжавшись в комок у слабо мерцающего пульта, и ожидая чего-то еще более ужасного – пока не услышала, что пальба стихает.

Противникам требовалось время, чтобы выработать новую так-тику боя. Никто из них еще не сообразил – не очередной ли это за-мысел противника? Анна задумчиво почесала нос. Впереди забрез-жили неясные перспективы. Она поиграла пальцами над пультом, но решила пока ничего не предпринимать. Несомненно, кто-нибудь из своих или чужих попытается добраться до дубля пульта жизнеобес-печения, а то и до самой каюты Камилла. И несомненно, своим это будет сделать легче, они лучше знают базу...

А если чужие доберутся быстрее? Анне опять стало страшно. Она включила переговорное устройство двери и опять влезла в кресло. На мониторах было темно и тихо, лишь иногда вспыхивали короткие перестрелки, и тогда коридор освещался на мгновение, по полу и стенам плясали черные тени.

Потом Анна услышала. И вскочила с ухнувшим сердцем – по коридору шли люди.

– Анна, – негромко сказал динамик. – Анна, откройте... Вы слыши-те меня? Откройте скорее!

Она бросилась к двери, схватившись за засов – и отдернула ру-ки.

– Кто... кто это?

– Губер. Я Губер. Это Губер. Откройте же! Откройте скорее, пока они не пришли. Нам нужно связаться с полицией.

– Связи нет!

– Вы не умеете обращаться с передатчиком. Меня послал Ка-милл. Откройте!

– Почему молчат другие?

– Я один.

Анна вновь отшатнулась от двери. Губер – если это был Губер – врал.

– Откройте!

Послышалось невнятное бормотанье, и вдруг на дверь обруши-лись тяжелые удары, переговорное устройство заревело:

– Открывай, сука! Открывай, тебе говорят!

Анна, спрятав руки за спину, отскочила от двери. Динамик ревел и ругался, а потом раздалась оглушительная очередь – пули стучали по брони двери, как град. Потом стало тихо. Оглушительно тихо. Только откуда-то доносилось странное шипение.

Динамик кашлянул, и хриплый голос сказал:

– Анна!

– Да. Кто это? Камилл? Это вы, Камилл?!

– Я. У вас все в порядке?

– Там, у двери был Губер...

– Вижу, – кратко ответил Камилл. – Нет, не открывайте. Это вы вырубили свет?

– Да. Включить?

– Нет. Пока нет. Как централка?

– Молчит.

– Ладно. Не открывайте никому. Кроме меня и людей с базы. Ну... я пошел.

В голосе его была странная нерешительность. Прильнув всем телом к двери, Анна выдохнула:

– Удачи!

Она услышала короткий смешок и быстро удаляющиеся легкие шаги. Анна вновь подошла к пульту и задумалась.

Очень медленно, стараясь ничем не брякнуть, она открыла за-сов и ряд магнитных замков. Тяжелая дверь с трудом поддалась – ровно настолько, чтобы можно было протиснуться боком. Что Анна и сделала. И со сдавленным криком ужаса отпрыгнула к стене – ее ноги наткнулись на что-то мягкое, лежащее поперек дороги. Человек не шевелился. Кто это был, Анна так и не решилась проверить. Она двигалась вдоль стены. Вспыхивали и гасли фиолетовые лампы аварийного освещения, и каждый раз Анна с замиранием сердца ожидала увидеть выхваченный из темноты человеческий силуэт... Но никого не было. Плохо знавшая базу Анна скоро заплутала в бесчис-ленных, похожих на лабиринт коридорах.

И странные звуки впереди скорее обрадовали, чем испугали ее. Ступая медленней и осторожней, она заглянула за угол и застыла на месте.

Кого-то били. Били так увлеченно и сосредоточенно, что даже не заметили ее появления.

Анна в отчаянье всплеснула руками. Кнопка бластера оказалась неожиданно податливой, и она влепила в потолок заряд такой мощ-ности, что сверху закапал расплавленный металл.

Реакция у бандитов оказалась хорошей. Они полегли на пол молча, кучей. Анна растерянно глядела на них, сжимая в руке бла-стер. Чувствуя себя очень неуютно под ее взглядом и под дулом вздрагивающего бластера, никто не шевелился. Потом тот, что ле-жал впереди, скользнул гибкой змеей с пола – Анна испуганно ша-рахнулась. И узнала скорее интонацию, чем голос:

– Значит, вашему мужу было с вами скучно...

Камилл отобрал у нее бластер.

– Лежать! Всем руки за спину!

Он быстро, проворно, умело обыскивал "пленных", когда один из них попытался вскочить. Раздался резкий хлопок, Анна взвизгнула, Камилл прыгнул и оказался каким-то образом верхом на бандите. Что-то хрустнуло, и Камилл поднялся. Ожесточенно толкая покорно заложивших руки за голову бандитов, он загнал их в какое-то поме-щение и захлопнул дверь. Вновь наклонился к неподвижному чело-веку.

– Вы его... – голос Анны дрожал. – Вы его совсем... убили?

Переворачивая труп, Камилл взглянул на нее снизу. Лицо его было залито кровью.

– Мне показалось или нет, что он в нас стрелял? А ну... эт-то что такое? Дайте руку!

Голос его был груб. Анна виновато, как испуганная собака – лапу – протянула ему раненную руку. Камилл сморщился. Быстро, больно ощупал запястье, молча достал свой белоснежный платок. Перетя-нул кисть. Предупредил мрачно:

– Только не вздумайте реветь! Сами виноваты. Сидели бы себе в каюте!

– Не буду, – вздохнула Анна, здоровой рукой быстро смахивая слезы. Камилл сделал вид, что не заметил. Сосредоточенно прове-рил языком – целы ли зубы – наклонился и, подхватив убитого под мышки, поволок куда-то...

– Поднимайтесь.

Анна попыталась встать, тяжело царапая ботинками по скольз-кому полу. Камилл поддержал ее. Спросил, пристально разглядывая близкое лицо:

– Как самочувствие?

– Больно, – шепотом пожаловалась Анна, – и пить...

– Ясно. Запомните. Ничего страшного. Рана неопасная. Вы по-нимаете меня?

– Да. Конечно.

– У вас отсутствующий взгляд. Так. Еще, – он стащил с себя жи-лет. – Одевайте. Это бронежилет. Если уж вам так хочется подстав-лять себя под выстрелы... Ну, быстро! Вот... Теперь идем!

Идти пришлось недалеко. Пригнувшись, Камилл скользнул в от-крытый люк. Они оказались в небольшом темном квадратном поме-щении. Сверху вместо потолка была частая решетка.

– Где это мы?

В голосе Камилла послышалась улыбка.

– Моя станция – как старинный замок. В ней куча таинственных помещений, о которых никто ничего не знает. Устраивайтесь поудоб-нее. Нам нужно отдохнуть и подумать. Вы как?

– Тошнит, – пожаловалась Анна. В темноте вспыхнул фонарик.

– Это скорее от недосыпания, чем от потери крови. Ложитесь, отдохните. А я покурю.

– И мне...

Он дал сигарету, жадно затянулся сам. Дым не задерживался в воздухе, уходил вверх, но Анна все равно ощутила незнакомый слад-коватый запах.

– Наркотик?

– Немного, – помолчав, ответил Камилл. – Мне надо успокоиться.

– И часто вы так... успокаиваетесь?

– В последние годы реже, чем раньше... – Камилл с досадой бро-сил окурок. – Вечно вы все портите!

Анна улыбнулась в темноте.

– Ну что вы улыбаетесь?

– А как вы увидели?

– Догадался. Знаете, что! Ложитесь-ка вы спать! Мне надо поду-мать.

Анна послушно улеглась, подстелив под себя куртку, но уснуть не могла еще долго. Руку дергало и непрерывно мозжило, Анна то и дело передвигала ее по прохладному полу. Открывая воспаленные веки, видела, как разгорается и гаснет огонек, выхватывая из темно-ты хмурое лицо Камилла.

Дождавшись, когда Анна уснет, Камилл бесшумно поднялся, разминая затекшие ноги. Повесил на плечо автомат и, двинувшись к люку, в нерешительности остановился над спящей женщиной. При-сел на корточки. Лицо ее было закрыто волосами, он осторожно до-тронулся до них и удивился – он всегда думал, что у нее мягкие, как у Хью волосы, но завитки оказались жесткими, упругими. Такой оказа-лась и она сама: мягкой на вид, робко-податливой, а на самом деле...

Анна то ли вздохнула, то ли застонала, и Камилл поймал себя на неожиданном желании погладить ее по голове, как больного ребен-ка... Он коротко вздохнул, поднялся и скользнул к выходу.

Анна проснулась почти сразу – не от какого-то звука, а от смут-ной тревоги. Подняла голову и стремительно выпрямилась: Камилл! Она осталась одна. Он бросил ее! Запер и бросил, потому что она ему мешала. Анна хлопнула ладонью о пол и задела какой-то пред-мет. Фонарик. Анна осветила раненную руку. Кисть распухла, но не так страшно, как она думала. Рядом же лежал ее бластер. Мерси, подумала Анна сердито.

Люк, конечно, был заперт. Анна беспомощно лягнула его и по-терла колено. А! Он же не взял свой бронежилет! Она дрыхла в его бронежилете, и он не стал ее будить, боялся, что она за ним увяжет-ся!

Анна задрала голову и вгляделась в решетку.

Огромные двери ангара были приоткрыты. Прислушавшись, Ан-на скользнула внутрь. Здесь все было как прежде. Ее рука ласково скользнула по борту вездехода. Это был выход, но... Анна вздохнула и побрела обратно – искать 'своих'.

В ту же секунду жесткое тело обрушилось на нее сзади. Одна ру-ка запечатала рот, другая обхватила поперек груди, намертво блоки-ровав ее руки, отчего бластер тупо стукнул о пол. Анна беспомощно обмякла в железных объятьях и застыла, услышав в коридоре топот многих ног. Вот и конец мне пришел...

Узкий луч света проник в ангар. Заплясал на корпусах вездехо-дов.

– Да нет там никого! – буркнул недовольный голос. – Мы их всех в склады загнали. Идем!

– А девку из рубки выкурили?

– Да пусть сидит... Ну уж когда выйдет...

Жеребячье ржание, удаляющийся топот... Анна почти повисла в руках мужчины – шею ей обжег горячий шепот:

– Ну что вам на месте никак не сидится!

– Камилл!

Изо всех сил прижимая к себе руки Камилла, Анна несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь унять колотившую ее дрожь. Некоторое время Камилл стоял неподвижно, потом Анна поняла, что он очень осторожно старается высвободиться. Анна мгновенно разжала руки. Камилл сказал с мягкой усмешкой:

– Ничего не имею против, но лучше в другой обстановке.

Анна вспыхнула, но ладонь Камилла накрыла ее губы.

– Тшшш... Считайте, что вы все уже сказали.

Его жесткие пальцы скользнули по ее губам так ласково, что Ан-на мгновенно стихла.

– А теперь скажите, что вы еще натворили, – сказал Камилл тихо.

Анна поколебалась. Совесть ее была нечиста. Но она сказала только:

– Ничего. А почему они не охраняют ангар?

– Они же знают, что у нас нет исправных вездеходов... – Камилл замолчал. Сказал негромко. – Анна, вы что, его починили?

– Не совсем. Но мы можем добраться до торговой базы. Или хотя бы до связистов.

Камилл рассмеялся, взъерошил ей волосы и мягко подтолкнул вперед.

Камилл остановил вездеход, выключил свет в машине. К стек-лам прильнула темнота, и лес подступил ближе. Шорохи, вздохи, шепот дождя...

– Если мы доберемся до вашей базы, нам окажут помощь?

Анна подумала, вспомнив истории, ходившие о Камилл и его 'замке', сказала честно:

– Не знаю.

– Яс-сно...– Камилл постучал тыльной стороной запястий о пульт. – Придется к ним. Как я не хотел...

– К нам?

– К ним. К трикки. К туземцам.

– Это далеко?

– Близко. Гораздо ближе, чем до вашей базы.

Он вел вездеход быстро, уверенно, без толчков, как по давно известной дороге.

– Вот. Это здесь. Сейчас они придут.

Вокруг был тот же лес, тот же дождь, тот же серо-зеленый раз-мытый мир.

– Вот они, – Камилл кивнул на колыхнувшуюся пелену тумана пе-ред ними: она словно растаяла, обрисовав высокие белые светя-щиеся силуэты.

– Но они же просто пришли по воде! – возбужденно воскликнула Анна.

Камилл усмехнулся:

– Чем не легенда о Христе, а? Вылезайте.

Уцепившись на всякий случай за рукав Камилла, Анна сделала несколько шагов по борту вездехода, поколебавшись, спрыгнула следом, погрузившись в воду по пояс; почти сразу же ощутила под ногами круто поднимавшийся склон, споткнулась – Камилл молча вы-тащил ее за шиворот наверх, Анна бормотала: 'спасибо, спасибо', пытаясь отжать одежду... Распахнулся невидимый полог – теплый свет и слабый свежий аромат струились навстречу.

Сделав несколько неслышных длинных шагов, Камилл остано-вился. Анна глядела во все глаза – в жилище туземцев она был впервые. Стены из какого-то полотна мягко мерцали при свете огня, накрытого чем-то вроде ребристой хрустальной чаши. Камилл молча расстегнул и бросил за спину ремни с оружием, потом куртку, майку, снял тяжелые ботинки. Стягивая штаны, взглянул на озадаченную Анну.

– Раздевайтесь. Не валяйте дурака! Возьмите вон то покрывало. Вы промокли, а впереди у нас трудная ночь...

Анна со вздохом подчинилась. Камилл уже сидел у огня, согнув легкие колени бегуна. Черные мокрые его волосы блестели.

Туземцы появились бесшумно – высокие, тонкие, с белыми пло-скими лицами. Светло-серые волосы свободно падали вдоль почти обнаженных тел – полупрозрачная ткань служила скорее украшени-ем, чем одеждой. На шеях такие же подвески, как у Камилла. Трикки бесшумно опустились на пол; один, не поднимая глаз, протянул над закованным в хрусталь огнем длинные руки. Камилл коснулся их лег-кими пальцами. Они перебросились несколькими фразами на языке трикки, и Камилл обернулся к Анне:

– Они приглашают нас остаться на ночь. А нашу 'рыбу' они по-кормят.

– Рыбу?

– Ну да. Думаю, они считают вездеход прирученным животным...

– Пусть позаботятся, чтобы он не отравился, – деловито сказала Анна. – А они не обидятся, если я скажу, что рада их видеть?

– Наоборот.

Анна наклонилась вперед и старательно произнесла несколько примитивных благожелательных слов. Все, как по команде, поверну-ли к ней лица. Полупрозрачные, обведенные красным веки были опущены, но Анна чувствовала устремленные на нее пристальные взгляды. Мгновение стояло молчание, потом трое, сидевшие у сте-ны, поднялись и исчезли за занавеской.

Камилл недоуменно повел головой.

– Сейчас они приведут своих женщин. Не понимаю. Они никому их не показывают, я сам видел их всего один раз... Ах ты, черт, я не подумал!

Губы его задрожали от сдерживаемого смеха. Анна не успела ничего спросить – вошли женщины. И при первом взгляде на них она поняла, почему их никому не показывают.

Они были прекрасны. Они были красивее женщин всех рас и ци-вилизаций, которых ей только приходилось видеть.

Они выскользнули из-за полога, и воздух наполнился ароматом и шелестом шелковых тел, браслетов и подвесок. Они отличались от своих мужчин, как небо от земли, и казались существами иной поро-ды. А может, они и были другими.

Камилл вздохнул и открыл глаза. Они были именно такими, ка-кими он их помнил, и сердцу его стало больно. Они походили на фей, на эльфов, на волшебниц из сказок. Женщины глядели на Камилла разноцветными, дышащими, зыбкими, как туман, глазами. Анна ти-хонько охнула, и женщины повернули к ней обвитые светлыми вол-нами волос лица. Глядя, как они мерцающим кольцом окружают Ан-ну, опускаются рядом с ней на колени, трогают легкими пальцами ее руки, волосы, лицо, слушая их приглушенные, но музыкальные голо-са, Камилл с удивлением думал: она опять принесла ему удачу. У не-го не было жены, но трикки думали, что он ее прячет, а, приведя, оказывает им высокое доверие – и поспешили выразить свое. По-следний барьер был сломан.

Анна смеялась. Она смеялась так самозабвенно, как смеются только дети, а женщины вторили ей звенящими голосами. Не зная языка друг друга, они беседовали с превеликим удовольствием.

Пальцы одной, с фиалковыми глазами, легко скользнули по круглой руке Анна. Замерли на повязке. Наступила тишина. Потом женщины вновь заговорили – Камилл не понимал ни слова, словно они говорили не на языке мужчин. Анна вскрикнула. Он привстал и увидел, что она машет ему разбинтованной рукой.

– Камилл! Я глазам не верю! Они вылечили меня! Совсем! Сразу!

Камилл, опускаясь обратно, проворчал:

– Давайте-ка и этому научитесь...

Они играли с Анной, как с любимой занятной игрушкой. Расчеса-ли ее жесткие волнистые волосы, так что они еще больше распуши-лись, и, казалось, даже начали искриться. Ловкие пальцы вставили в кудри слабо светящийся цветок, повесили на гладкую шею поблески-вающее ожерелье, несколькими движениями окутали полупрозрач-ной, с искрами, тканью. С улыбкой она подставляла лицо: женщины раскрашивали его сосредоточенно, не спеша, обводили легкими пас-тельными мазками. Анна вновь махнула ему обеими руками, показав накрашенные светящиеся пальцы.

Кажется, Камилл понял, почему она нашла общий язык с некон-тактными курачами. От нее исходило дружелюбие и приятие, как свет – от трикки. Человек, готовый одинаково принять и понять и подленького Старого Козыря и прекрасных фей трикки, нужен в лю-бой части вселенной. Таких надо отыскивать и взращивать, чтобы не было в мире трагедий, подобных Кольцу Змей...

Женщина с фиалковыми глазами чертила пальцем в воздухе, точно писала неведомые буквы. Небольшая твердая рука Анны опи-ралась о пол рядом с атласным коленом трикки. Анна быстро взгля-нула на Камилла, улыбнулась мимолетно.

И он вновь ощутил стеснение в груди – словно надолго задержал дыхание. Серые глаза Анны сияли радостным и ласковым огнем – отражением глаз трикки. И то странное выражение, что подметил Камилл на лицах мужчин, было восхищением...

Анна подошла к нему, опустилась рядом, обняв круглые колени. Счастливо вздохнула.

– Как хорошо, что вы меня взяли с собой!

Она явно забыла, зачем они сюда приехали. Камилл провел ру-кой по лицу. Хотя он тоже забыл.

Огонь, заключенный в хрустальную чашу, становился красным, горячие блики ложились на лица мужчин. По кругу двинулась глубо-кая чаша. Трикки окунали туда руки. Камилл последовал их примеру, поднес к лицу сладко пахнущие пальцы. И прошептал:

– Ох, черт, угораздило же нас!

– Что? – спросила Анна, шевеля в воздухе светящимися пальца-ми. – Что вы говорите?

– Мы угодили как раз на Праздник Перемен...

– На праздник? Но это же прекрасно!

Камилл сморщился.

– Ну, во-первых, нам теперь придется остаться до утра... И еще, дело в том, что...

И он уставился на очутившуюся в его руках вторую чашу. Нере-шительно понес ее к губам и остановился. Глянул на Анну. Она смотрела на него в ожидании, приподняв брови и полуоткрыв губы. Лицо ее, расцвеченное красками и огнем, было незнакомым, гладкое крепкое тело точно светилось сквозь тонкую ткань.

– Лучше будет, если вы это выпьете, – сказал он резко. Анна за-глянула в мерцающую глубину чаши. Напиток оказался густым, ос-вежающим небо, точно мята, и очень вкусным.

Железные пальцы сдавили ее локоть.

– Не пейте много!

Анна передала чашу дальше, поправила волосы. Камилл глубо-ко вздохнул. Слава Богу, что он удержался...

Она улыбалась, ела плоды, что ей предлагали, разговаривала, но бросавший на нее длинные взгляды Камилл видел, что улыбка ее становилась напряженной, глаза – отсутствующими. Вот она провела ладонью по лбу и растерянно оглянулась, словно не понимая, как она сюда попала.

Что-то происходило. Анна чувствовала, как обострился слух. Она вдруг услышала шелест дождя и шорох ветра и писк пролетевшей птицы и шуршание ее белесых кожаных крыльев, режущих темноту, дождь, туман. Зрение стало странным – она словно видела сквозь стены на много миль вокруг: станцию с ее защитниками и захватчи-ками; комнату на базе, где крепко спал, положив под щеку ладони, Хью, и она могла разбудить его прикосновением взгляда, но лишь погладила по голове... Она могла проникнуть в недра этой серой планеты и увидеть лучи далекого солнца и звезд, вечно скрытых пе-леной дождя и бурых туч. А рядом Анна видела все как сквозь толщу воды. Опасливо протянув руку, прикоснулась к чьему-то теплу.

– Камилл?

Вместо ответа его пальцы крепко сжали ее запястье, и вовремя – ей уже казалось, что она взлетает. Вместо голосов и слов она слы-шала сейчас один праздничный музыкальный шум. Кожу обвевала теплая волна от очага, блики его пламени были физически ощутимы, прикосновение невесомой ткани превратилось в упорную, настойчи-вую ласку.

– Камилл? – повторила она непослушными губами, и имя эхом отозвалось в ее голове, повторяясь бесчисленными голосами: Ка-милл, Камилл, Ками-и... – Что это? Что со мной?

Анна тряхнула головой. Тысячи маленьких колокольчиков – каж-дый на свой лад – пели у нее в ушах. Кончики пальцев онемели. Хватка Камилла ослабла, но она перехватила ускользающую ладонь, провела по ней пальцами, изучая каждую впадинку, шероховатость, шрамик, линию, словно читая забытые письмена – снова и снова. Ка-милл отвернулся, стискивая зубы. У него не было сил высвободиться из этого нежного плена.

Она подняла тяжелые глаза. Вокруг плыла цветная пелена. Цветной туман, в котором вспыхивали теплые огни. И в этом тумане была только одна опора – твердая, бьющая током ладонь в ее паль-цах.

– Камилл... я не хочу... не пускай меня... я...

Лицо Камилла было совсем рядом – тяжело дышащее, с затуманенными глазами. Он жадно всматривался в нее, словно пытал-ся понять, узнать, прочесть... Анна потянулась к нему, но перестала воспринимать окружающее прежде, чем Камилл нагнулся к ее губам.

Она сидела, с недоумением оглядываясь, на заднем сиденье вездехода. Когда она успела уснуть? Они все еще едут к трикки? Внезапно ее руки взметнулись. На ней был наглухо застегнутый ком-бинезон. Анна растерянно пригладила волосы.