Текст книги "Неоконченный репортаж (СИ)"
Автор книги: Наталья Тройнова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Здесь же было всё настолько живо, ярко и эмоционально, так по-настоящему, что казалось даже – сами эмоции плотным туманом повисают в воздухе, буквально обволакивая зрителей.
Алёнка не отрывая глаз смотрела на эту странную пару. Девушка не играла жертву, она была сама – жертва. Но, что поражало Алёнку снова и снова – эта девушка, как и все предыдущие, буквально наслаждалась тем, что с ней делали, как бы странно это не казалось со стороны…
Увлечённая зрелищем, Алёнка не заметила, как в зале повисла звенящая тишина: музыка становилась всё тише и тише, пока не прекратилась вовсе. Все люди вокруг напряжённо молчали, не сводя глаз со «сцены».
Мужчина, приблизившись к девушке, положил свои руки ей на плечи. Она снова заметно вздрогнула и качнулась в его сторону.
Резкий рывок – и тишину в зале прорезал треск разрываемой материи. Балахон на спине был полностью разорван, и лохмотья, оставшиеся от рубища, остались свисать лишь по распятым рукам девушки.
От этого резкого звука Алёнка непроизвольно обхватила руками свою пышную грудь, будто пытаясь скрыть наготу так, как словно бы это с неё только что сорвали одежду.
Егор бросил мельком взгляд на свою спутницу, отметив в очередной раз её излишнюю впечатлительность, но промолчал, отпивая сок из своего бокала.
Снова достав нож, «монах», как прозвала его про себя Алёнка, вспорол оставшуюся ткань на рукавах рубища, и тряпки упали к ногам девушки, полностью обнажив стройное её тело. Алёнка видела, как мелко дрожит всё это красивое тело, как тяжело вздымается грудь от дыхания девушки, и ей казалось, она вот-вот услышит мольбы и стоны девушки, но в зале по-прежнему стояла звенящая тишина.
Обойдя вокруг своей распятой жертвы, «монах» остановился у неё за спиной, высоко подняв руку с зажатым в ней кинжалом. На острие заиграли блики ламп, а мужчина всё медлил, будто наслаждаясь моментом власти над своей жертвой, которая буквально изнывала, казалось, от нетерпения и ожидания действа…
– Ой… – невольно вскрикнула Алёнка, двумя руками вцепившись в руку Егора.
Он притянул девушку к себе, буквально положив спиной на свою грудь, и накрыл ладонью губы Алёнки:
– Тихо-тихо-тихо, он не причинит ей вреда. За безопасность он отвечает лично, и делает всё это далеко не в первый раз… – прошептал Егор одними губами, обжигая Алёнкино ухо, и девушка невольно вздрогнула: «не в первый раз» – значит, подобное происходит довольно часто…
Алёнка несмело высвободилась из объятий Егора, убирая его руку со своего лица, и повернулась к нему:
– А что, он так часто «это» проделывает с девушкой? – прошептала она, смотря во все глаза на Егора.
– Именно это – впервые. Артур – он очень любит антуражность разного плана, и каждый свой показ старается сделать зрелищным и необыкновенным. Но вообще они любят игры с ножами, иглами, порезами и даже кровью… – снова разворачивая девушку к себе спиной и прижимая к груди, шёпотом проговорил Егор.
«Они»… Хм, занятно… А вот Егор – он, интересно, только наблюдатель или активный участник всего этого?! Возможно, сегодня он в «зрительном зале» лишь только из-за неё? Только ради «экскурсии»? А уже завтра, или когда у них следующая «вечеринка», он будет принимать самое активное участие во всех этих «показах»?! Это пугало, но так притягивало и завораживало, что Алёнка потеряла дар речи, полностью растворившись в эмоциях и впечатлениях.
«Монах» тем временем перехватил кинжал, опустив его лезвием вниз, будто играя своим клинком. Чуть отведя руку назад, он рывком опустил нож на спину девушки. Но едва кончик лезвия коснулся лопатки девушки, как рука мужчины остановилась, и нож медленно и плавно заскользил по коже, оставляя тонкую красноватую полоску на её спине.
Доведя нож до поясницы, «монах» снова вскинул руку высоко вверх, и снова также резко буквально воткнул клинок на этот раз уже в другую лопатку девушки, рисуя новую линию сверху вниз, пересекая уже краснеющую полоску на её спине.
В этот момент в зале раздался глухой стон и послышался звук разбитого бокала, упавшего на пол из чьих-то дрогнувших, видимо, рук. Эти звуки словно вывели из оцепенения Алёнку, и она быстро зашептала, чуть повернувшись к Егору:
– Я не понимаю, Егор… Неужели ей совсем не больно? Она даже не стонет, не вздрагивает – как она может всё это терпеть?! – только сейчас Алёнка осознала, что девушка на самом деле словно окаменела: если до начала «представления» она вся буквально извивалась, то и дело прогибаясь в сторону «монаха», то с первого прикосновения клинка к её коже она ни разу не двинулась, и, казалось, даже не дышала.
– Она знает, что у неё нет права даже вздрогнуть сейчас. И даже если её руки будут не привязаны, она никогда не сделает ни одного лишнего движения.
– Почему?! – изумлению Алёнки не было предела: она своими глазами видела, как девушка стоит, не шелохнувшись, но совершенно не понимала, как и почему она может так стоять…
Егор пояснил, не отрывая глаз от пары в центре зала:
– Потому что рука Мастера может дёрнуться вслед, и травмы могут быть гораздо серьёзнее, чем она получает сейчас.
– Обалдеть… – прошептала Алёнка, – Вот это у неё выдержка… Какая же у неё сила воли… Но она же это всё чувствует? Она же не под наркозом? – внезапно сомнения одолели Алёнку, и она снова обернулась к Егору, пытаясь посмотреть ему в глаза.
– Конечно нет, – коротко и твёрдо ответил Егор, – Она всё чувствует, только все её крики, стоны, страсти и желания бурлят внутри неё, дожидаясь момента, когда можно будет их показать.
– Это какое-то сумасшествие… – как-то потерянно прошептала Алёнка, не в силах подобрать слов переполнявшим её эмоциям.
– Мы можем уйти в любой момент, – проговорил Егор, чуть отстраняя девушку от себя.
– Нет-нет-нет! – горячо запротестовала Алёнка, Просто мне очень трудно контролировать свои эмоции. Давай, пожалуйста, останемся! – просительно и торопливо зашептала она, – Я буду хорошей девочкой. Правда. Постараюсь… – смущённо добавила она, прижимаясь к груди Егора своей спиной.
Гл4
Уже через мгновение она заворожено смотрела на сцену. Там, в полной тишине притихшего зала, «монах» подошёл к столику, до поры оказавшийся без внимания зрителей, оставив распятую на кресте девушку совсем одну и повернувшись к ней спиной.
Отложив клинок, «монах» взял в руку белоснежную салфетку и пузырёк с какой-то жидкостью и, обильно смочив салфетку, вернулся к своей партнёрше.
Едва он прикоснулся влажной салфеткой к порезанной спине девушки, как она тут же резко дёрнулась, и теперь, словно какая-то пружина внутри неё распрямилась и позволила ей двигаться, девушка буквально ожила: она протяжно застонала и стала извиваться, сильно вздрагивая, от каждого прикосновения салфетки к её коже.
Алёнку поразило то, как уверенно, резко и хладнокровно всего каких-то несколько мгновений назад «монах» управлял острым лезвием ножа, рассекая кожу на спине девушки, и как сейчас он трепетно и нежно обрабатывал порезы на её спине. В каждом движении мужчины сквозила нежность и забота. И это всё было настолько интимно и эротично, что Алёнка прониклась моментом, словно ощущая на своей собственной спине влажные прикосновения салфетки, смоченной специальным раствором.
Довольно быстро девушка перестала так остро реагировать и извиваться, постанывая, от каждого движения руки мужчины, и лишь вздрагивала, тяжело дыша и прикрыв от наслаждения глаза.
Бросив почти сухую уже салфетку на столик, «монах» одним ловким движением подцепил ткань, прикрывающую небольшой поднос, лежащий на столике, и взору зрителей открылось множество небольших пластиковых футляров с цветными наконечниками.
Взяв в руку один из футляров, «монах» снял защитный колпачок.
Алёнка невольно вздрогнула: в руках мужчины оказалась обычная медицинская игла, которыми врачи делают уколы, прикрепляя их к шприцу.
Подойдя вплотную к девушке, «монах» оттянул немного кожу на её спине, сжав её двумя пальцами. Проткнув кожу с одной стороны, «монах» на мгновение замер, и вот уже острие иглы вышло с другой стороны оттянутой кожи девушки. Он надавил на кончик иглы, проталкивая её до конца, и в это же время провёл свободной рукой по обнажённой груди девушки. Алёнке показалось, в этот момент девушка застонала и отреагировала на прикосновение мужчины гораздо сильнее и ярче, чем даже за мгновение до этого на прокол иглы…
Алёнка, как заворожённая, наблюдала за «монахом» и его быстрыми, ловкими пальцами. Он брал всё быстрее и быстрее всё новые иглы со своего подноса, превращая спину девушки в какое-то подобие подушечки для булавок. Иголочки спускались вниз, к самой пояснице девушки, совсем близко от краснеющих полос, оставленных острым клинком кинжала.
И вот в какой-то момент поднос вдруг опустел, и на столике рядом с ним осталась лежать лишь груда пустых колпачков.
Это была какая-то нереальная, запредельная красота: иголочки ложились в ряд одна к другой, создавая неповторимый узор и завораживая одним своим видом…
«Монах» отступил на шаг назад, любуясь своим «творением», и лёгкая улыбка удовлетворения мелькнула на его лице.
Затем, взяв со столика небольшой моток тонкой атласной ленточки, медленными, уверенными движениями он стал буквально «шнуровать» спину девушки, зацепляя алую ленточку за основания иголок, слегка натягивая каждый раз конец ленты и расправляя «узор».
На самой пояснице алая ленточка была превращена в милый, аккуратный бантик, и буквально в тот же миг в зале раздались громкие аплодисменты.
«Монах», мгновение помедлив, повернулся лицом к залу и чуть склонил голову, сведя руки крест-на-крест на груди.
Алёнка, завороженная и самим действием, и эмоциями толпы, вскочила со стула и принялась бурно аплодировать стоя и самой девушке, и этому совершенно невозможному «монаху» в чёрной рясе…
Постепенно в зале начал загораться свет. Алёнка по-прежнему стояла, во власти эмоций и впечатлений, восторженно наблюдая, как девушку освобождают от пут и она, улыбаясь какой-то отрешённой улыбкой, обводит помутившимся взглядом зал и присутствующих там людей. Неторопливо накинув девушке на плечи лёгкий плащ, «монах» увёл её куда-то, совсем в другую сторону от входа.
– Ну всё, – проговорил Егор, – На сегодня показательная часть программы закончена, мы с тобой можем уходить.
– А что дальше будет? – с явным интересом спросила Алёнка.
– Небольшой фуршет с лёгкой «попойкой» друзей по интересам, общение на общие темы, знакомство с новенькими, возможно – замучают какую-нибудь рабыню… – улыбнулся сам своему предположению Егор.
– То есть все они тут друг друга так или иначе знают, и постороннему человеку сюда в принципе не попасть? – Алёнка осмелела, и принялась задавать мучавшие её весь вечер вопросы, пытаясь разобраться в происходящем, – Я так понимаю, наличие денег совсем не гарантирует доступ сюда?
– Совершенно верно. Социальный статус, материальное положение никаким образом не влияют на членство в клубе, – Егор отвечал довольно охотно, казалось, наконец-то он решил дать столь долгожданное интервью этой странной девушке, так остро реагирующей на клубные показы.
– А как тогда?
– Есть форумы, есть странички в соцсетях, и если кто-то желает познакомиться поближе с Темой, тем более – вступить в клуб, с ним так или иначе очень долго общается кто-то из клуба. На первую встречу новичок в любом случае приходит с провожатым. А вот в случае, если этот самый новичок начинает вести себя неадекватно – и не важно, в чём именно это проявляется – наказывается не он, а тот, кто привёл его в клуб. Естественно, дорога в клуб для новичка оказывается заказана. Да, ты не ослышалась, – заметив вопрос в глазах Алёнки, Егор чуть кивнул головой, – Существует своеобразный «чёрный список», и раз попав в него, возможности реабилитироваться уже не будет.
– А эти девушки, которые ходят по залу?.. – задала новый вопрос Алёнка.
– Вон та блондинка и эта вот, рыжая – они работают здесь и в обычном режиме, естественно, в униформе заведения, – усмехнулся Егор, – Просто сейчас, за один этот вечер, они зарабатывают столько же, сколько за пару месяцев на основной своей работе. И только лишь за то, что ходят обнажёнными, выставляя своё тело напоказ, ну и за редкие шлепки или поглаживания от гостей – если вдруг в зале окажутся любители…
– А остальные?.. – помимо блондинки и ярко-рыжей стройной девушки Алёнка за вечер насчитала как минимум ещё пятерых разных девушек, причём пару раз видела, как кто-то из гостей ставил девушек на колени в виде столика и использовал их спины в качестве пепельницы, стряхивая на обнажены спины пепел с сигарет.
– А остальным нравится публичное унижение и издевательства. Ну и плюс эксбиционизм…
– В смысле – любой из присутствующих здесь может делать с этими девушками всё, что захочет?! – подвела черту немного ошарашенная своим собственным выводом Алёнка.
– Совершенно верно.
– А как гости знают, кого из них можно… использовать, а кто-то – просто официант? – всё равно у Алёнки в голове никак не укладывалось всё это: как так? Все девушки абсолютно обнажены, в зале постоянный полумрак, как же все эти люди так просто ориентируются здесь?..
– Ну я же тебе сказал – посторонних людей на таких вечерах не бывает, – спокойно пояснил Егор, ничуть не раздражаясь вопросами Алёнки, – А все присутствующие прекрасно осведомлены обо всех разных тонкостях и предпочтениях друг друга.
– А у тебя есть рабыня? – внезапно выпалила Алёнка вопрос, который давно уже крутился у неё на языке, но девушка всё не решалась его озвучить.
– Пока нет. Творческий кризис, – и Егор заулыбался.
Алёнка улыбнулась в ответ. У неё внутри всё кипело и бурлило: хотелось куда-то идти, что-то делать, и совсем не хотелось спать, несмотря на глубокую ночь…
– Ну что, ты получила достаточно информации? – неожиданно спросил Егор.
– Столько эмоций и впечатлений я никогда ещё, наверное, не получала в жизни…
– Возбуждает? – спокойно и как-то утвердительно больше сказал, чем спросил Егор, прямо смотря в глаза девушке.
– Это очень сильно завораживает, – ответила Алёнка.
– Я немного по-другому задал вопрос, – и в голосе Егора снова послышались металлические, жёсткие нотки.
– Я не знаю, – честно ответила Алёнка, – Сейчас всё настолько ярко, эмоционально и бурно, что я не могу сделать каких-то выводов…
Всю дорогу до дома Алёнка молчала. Было ощущение какой-то эмоциональной наполненности до самых краёв, и казалось, любое произнесённое ей слово нарушит это незнакомое, но такое волнующее внутреннее состояние души.
Егор привёз девушку к самому подъезду. Была уже глубокая ночь, когда они подъехали к Алёнкиному дому, и двор был пустынно-тихим.
Повернувшись к девушке, Егор внимательно посмотрел в её глаза и спросил:
– Ну, и как тебе интервью? Тебе достаточно материала для статьи?
– Я даже не знаю, что тебе ответить.
– Да, у меня есть одна просьба. Перед тем, как сдавать материал руководству, покажи его обязательно мне.
Алёнка машинально кивнула, думая о чём-то своём в этот момент, и произнесла:
– Послушай… – вдруг торопливо заговорила она, словно боясь не успеть спросить что-то очень важное для неё сейчас, – Но всё же, откуда ты знаешь так близко всех этих людей?
Егор помолчал мгновение, отведя взгляд в сторону, и негромко проговорил:
– Эти все люди… Они так или иначе все – мои друзья… И приходят они ко мне в гости. А теперь давай прощаться, мне правда уже пора, – и Егор улыбнулся на прощание девушке, пожелав ей приятных снов.
Выйдя из машины, Алёнка посмотрела вслед уезжающему автомобилю и долго ещё стояла на улице, не в силах двинуться с места.
В сознании то и дело всплывали увиденные сегодня разные сцены и все эти люди – такие разные, такие странные…
Зайдя в свою квартиру и закрыв дверь на замок, Алёнка разделась и прошла в ванную.
Сняв бельё, девушка с удивлением уставилась на белые кружева: трусики были насквозь мокрыми…
Ну надо же… Оказывается, всё увиденное не только очень сильно впечатлило её, а ещё и возбудило… Это было неожиданно: ведь Егор не позволял ничего лишнего себе этим вечером, и получается, что она так сильно реагировала не на интимные прикосновения мужчины, а всего лишь наблюдая за другими людьми – хотя и на сцене ничего «такого» за весь вечер не было… От всех этих мыслей девушка покраснела до корней волос, смущённая и обескураженная, не находя ответа на неожиданные реакции своего тела.
Выйдя из душа, Алёнка поняла, что не уснёт сейчас: слишком сильны были впечатления и ярки переживания.
Пройдя в комнату и устроившись на диване, Алёнка взяла со столика свой блокнот и ручку. По давней привычке она писала все материалы от руки, и только потом уже переносила их в электронный формат.
«На грани» – вывела крупными буквами в центре верхней строки Алёнка и замерла, охваченная воспоминаниями и нахлынувшими эмоциями.
Неосознанно она быстрыми, резковатыми шытрихами принялась что-то рисовать на чгистом листке блокнота. Плеть, верёвки, нваручники, цепи… Всё это переплеталось, сфоздавая какой-то невозможный узор на бумаге, а Алёнка снова и снова вспоминала, как ловко и уверенно пользовались все те мужчины в клубе нарисованными ею девайсами, как стонали, извиваясь от страсти и эмоций, и наверняка – острых ощущений те девушки…
Её воспоминания прервал неожиданно громкий телефонный звонок, раздавшийся в ночной тишине спящего дома.
Алёнка схватила трубку:
– Алло! – звонила её близкая подруга, бывшая одноклассница Светка:
– Привет, подруга! Ты чего не звонишь-то?! Я же переживаю, волнуюсь, спать не ложусь… – затараторила она, и Алёнка невольно улыбнулась, слушая причитания подруги. В этом была вся Светка: она искренне и не наигранно всегда переживала за неё, свою давнюю подружку, став чемто вроде мамушки, но оставаясь всё же подругой, с кем и поделиться самым сокровенным можно, и быть уверенной, что нотаций точно не придётся выслушивать, что бы ни произошло в личной жизни девушки.
– Ой, Свет, я только– только зашла в квартиру, вот только душ успела принять… – проговорила Алёнка, оправдываясь и чувствуя свою вину за невольно причинённое беспокойство подруге.
– Да ладно, это я так… – тут же перебила её Светка и снова зачастила, – Ну что там? Как твой «олигарх»?! Что там – ночные гонки, подпольные казино, запрещённые препараты – что там, что – там?! Как нынче модно развлекаться у «них»?
– Ой, Свеееткааааа… – задумчиво протянула Алёнка, подбирая слова и пытаясь совладать с эмоциями, – Я даже не могу тебе описать всё то, что произошло сегодня вечером… Это всё так… Необычно…
– Заинтриговала, – протянула Светка и Алёнка буквально увидела, как приподнялась бровь и чуть опустился краешек губ на лице подруги: Алёнка просто обожала все эти мимические Светкины гримасски…
Помолчав мгновение, Алёнка проговорила:
– Я обязательно тебе расскажу всё-всё-всё, но – при встрече.
– Ну вот… – недовольно протянула Светка.
– Всё, солнце, давай пока-пока, мне нужно ещё хоть немного поспать, а то завтра как-никак рабочий день… – торопливо проговорила Алёнка, которой не терпелось погрузиться вновь в воспоминания и переживания сегодняшнего вечера.
– Ладно, до встречи, лапусик! – пропела Светка и первая положила трубку.
Поговорив с подругой, Алёнка поняла, что, наверное, она всё же не сможет рассказать Светке увиденное в клубе. Было ощущение, что она сама стала причастной ко всему этому, и рассказ этот словно нарушит чужую тайну…
Другое дело – интервью…
И Алёнка застрочила быстро-быстро шариковой удобной ручкой по гладкому листку бумаги, перенося в блокнот всё, что увидела сегодня в клубе…
Она писала о том, как на входе стояли огромные крепкие мужчины, выполняя просто на отлично свою работу и не пропуская никого лишнего за плотно закрытые двери, о том, как встречала их в фойе обнажённая девушка с невозможным просто блеском в глазах, как разносили напитки и лёгкие закуски официантки, одетые лишь в тонкие полоски ошейников на стройное тело, как менялось освещение в огромном зале во время представлений…
С каждым написанным словом она словно переживала заново все те чувства и эмоции, которые охватывали её там, в закрытом клубе, и девушка всё больше и больше проникалась той атмосферой. Неожиданно в сознании всплывали те или иные мелкие детали, увиденные и не осознанные там, когда она была охвачена новыми впечатлениями и не обращала внимания на мелочи…
Алёнка писала и писала, совсем забыв о времени, и очнулась, лишь когда в окнах забрезжил рассвет. Кинув взгляд на часы, девушка с изумлением поняла, что уже прошла ночь, и до звонка будильника остаётся всего каких-то пара часов.
По привычке Алёнка перелистнула блокнот к началу записей и принялась медленно и внимательно читать, выискивая ошибки и выправляя стилистику. Ещё листая блокнот, девушка наткнулась на тот рисунок, что набросала сидя за рабочим столом в офисе, ожидая встречи с Егором, и теперь перед мысленным взором её, не отпуская Алёнку ни на мгновение, стояли его глаза.
Перечитала написанное, и поняла: не побывав ТАМ, не почувствовав на себе его взгляда, не услышав ни разу его голоса читатели никогда не поймут, что происходит там, за закрытыми дверями клуба…
Никогда не проникнутся атмосферой принадлежности чему-то особенному так, как прониклась она.
Невозможно объяснить словами эмоции и чувства, особенно когда от неё ждут совсем другого: всем понятных и ожидаемых описаний разгульных вечеринок с запредельными ценами на спиртное и закуски, гонки на автомобилях по ночному городу после безмерно выпитого алкоголя, одним словом – развлечений без границ и края.
А она увидела совсем другое. Егор показал ей совершенно другой мир, где спиртное не пили и вовсе, разве что лёгкие вина, а развлечения пьянили так, что порой она еле держалась на ногах от увиденного и пережитого.
И Алёнка твёрдо для себя решила, что не хочет и не станет никого посвящать в то, к чему она получила доступ сегодняшней ночью, никто и никогда не узнает того, что открыл ей Егор, считая себя частью этого иного мира и приняв его уже, как свой собственный.
Кинув взгляд на часы, Алёнка тяжело вздохнула: до нужного времени сборов на работу оставалось всё ещё больше часа, и главное было сейчас не уснуть – потому что потом – и девушка это отлично знала – будешь ходить весь день как разбитая, мечтая лишь о том, чтобы скорее наступила ночь…
Поднявшись с дивана и разминая затёкшее тело, девушка прошла в душ. Но ни контрастный душ, ни выпитая чашка горячего кофе не оправдали её надежд, и, прикорнув на диване, где она совсем недавно писала свой материал, девушка провалилась в глубокий, тяжёлый сон…
На тумбочке звенел, не переставая, мобильный телефон. Мелодия так плавно вошла в рассветный сон девушки, что Алёнка не сразу очнулась. Когда же она сообразила, что это звонит её собственный телефон, а не играет музыка на морском побережье, куда унесло её сновиденье, то протянула руку и ответила, даже не взглянув на экран:
– Да… – сонно просипела Алёнка, и тут же вздрогнула, широко раскрыв глаза: в трубке раздался гневный голос её непосредственного руководителя.
– Ты время видела?! Почему тебя до сих пор не на работе?
– Прошу прощения… Вчера была очень сложная встреча… Я… Собирала материал для статьи о Третьякове…
– Мммм… Это о «золотой молодёжи»?… Ну, тогда это меняет дело, – чуть смягчив тон, проговорил начальник и тут же поинтересовался, – И когда будет готова статья?
Стряхивая остатки сна, Алёнка судорожно соображала, какой сегодня день недели. Пятница. Это радует…
– К понедельнику будет готово! – твёрдо ответила девушка, и сама ужаснулась своим словам: успеет ли?…
– Хорошо, – совершенно успокоенный её обещаниями, редактор мгновение помолчал и добавил, – Постарайся не затягивать, пока ещё этот случай у всех на устах, иначе грош цена публикации будет, сама понимаешь. И да – можешь сегодня не появляться, занимайся статьёй, но в понедельник ты должна сдать готовый материал. Хорошо? – и начальник, заручившись обещанием девушки, отключил связь.
Чёрт!
Алёнка в раздражении бросила телефон в ноги. Ударившись о мягкий подлокотник, мобильник обиженно плюхнулся на диван. Ладно хоть не соскочил на пол…
«Если я не сдам эту статью, меня точно уволят из редакции…» – запаниковала вдруг Алёнка, и судорожно закусила губу, размышляя, как же быть.
Написанная статья лежала, дожидаясь окончательного решения девушки, а она всё никак не могла ответить на вопрос, что же теперь делать…
Если выписать всё, как есть – так, как уже написано в её блокноте – во-первых, это будет скандал мировой величины. Во-вторых, не зная почему, но Алёнка думала, что в каком-то смысле окажется предателем по отношению ко всем тем людям, как не оправдавшая выказанное ей доверие…
С другой стороны, Егор же сам её привёл туда, на ту закрытую вечеринку. Значит, предполагалось, что ей можно будет рассказать об увиденном на страницах печатного издания.
Или…
Или он всё же преследовал какие-то свои цели? Внезапная догадка озарила девушку, и она зябко поёжилась, садясь на диване и обхватывая согнутые коленки руками, поглаживая себя по обнажённым плечам. Чуть нахмурившись, Алёнка настолько погрузилась в свои размышления, что снова зазвонивший телефон заставил её вздрогнуть от неожиданности.
Протянув руку, девушка взяла мобильник:
– Да, Юрий Сергеевич, – уверенная, что снова звонит редактор, Алёнка даже не удосужилась посмотреть на экран.
– Доброе утро, – прозвучал спокойный голос, уже хорошо знакомый девушке и совсем не похожий на голос начальника.
– Доброе утро… – Алёнка смущённо поёжилась, – Егор, прости, я подумала, это опять с работы… Просто… Понимаешь, мне только что звонил редактор, и я решила, что это снова он… – принялась она оправдываться, и тут же добавила, – Егор, ты не думай – я хорошо помню о твоей просьбе показать материал перед отправкой редактору, не волнуйся, я не забыла…
– Это хорошо, – перебил её торопливую речь Егор, – но я вообще-то по другому поводу звоню тебе. У меня есть к тебе деловое предложение. Можно сказать – услуга за услугу, – ухмыльнулся Егор.
У Алёнки тут же замерло, и часто-часто забилось сердце: после сегодняшней ночи она была уверенна, что просьба почти наверняка будет связана именно с этой стороной его жизни. Почему-то ей стало неприятно, и в большей степени неприятно именно тем, что оказалось ожидаемым – что ж, «услуга за услугу»…
Упавшим голосом, понимая, что отказать будет просто невозможно, она ответила:
– Да, я слушаю…
– Какие у тебя планы на эти выходные?
– Пока никаких: на сегодня я получила отгул – редактор разрешил поработать над статьёй дома. Ну и собственно работать придётся вплотную – я сдать пообещала уже в понедельник… Больше планов никаких нет.
– Тогда предлагаю встретиться через, скажем, час – выпить по чашке кофе и поговорить. Вопрос очень серьёзный и довольно щекотливый, – проговорил Егор довольно прохладно, даже без намёка на шутливый тон.
Ну точно. Что-то, связанное с клубом – у Алёнки упало сердце. Настроение, и без того совсем не радужное, окончательно окрасилось в серые тона. Да уж… Совсем не так рисовала она сама для себя журналистские будни…
Поднявшись с дивана, Алёнка тяжело перевела дыхание и отправилась собираться на встречу с Егором. Здраво рассудив, что если и будет предложение какого-то «клубного» формата, то не прямо сейчас она должна быть готова, Алёнка оделась в свои любимые удобные джинсы-стрейч и светлую лёгкую блузку. Солнце, залившее уже полкомнаты ярким своим светом, обещало довольно тёплый летний день, и Алёнка, подкрасив губы, вышла во двор, взяв с собой только сумочку с ключами и телефоном.
Присев на свободную пока ещё скамейку у подъезда, она задумчиво разглядывала шумную стайку воробьёв, рьяно деливших насыпанный им в кормушку бабушками-старушками завтрак из пшена и семечек.
Погрузившись в раздумья, автомобиль Егора девушка заметила, лишь когда он резко затормозил у её подъезда.
Вымученно улыбнувшись, Алёнка подошла к машине:
– Привет ещё раз!
Егор нагнулся, открывая девушке дверь:
– Садись! – улыбнулся он в ответ.
Проехав совсем немного по городской магистрали, Егор притормозил у небольшого кафе. Алёнка ещё успела подумать, что странно – иметь столько денег и кушать в такой непрезентабельной «забегаловке». Однако, стоило ей попасть внутрь здания и взять в руки меню, как весь сарказм будто рукой сняло: одна чашечка кофе здесь стоила как полноценный обед из трёх блюд в кафе около её редакции, где она позволила себе обедать лишь дважды – в день первой получки и ещё – отмечая небольшой собственный праздник, день ангела, случившийся вскоре после её устройства на новую работу.
Заметив неловкое смущение девушки, Егор подмигнул ей:
– Я угощаю, если ты о ценах.
Алёнка улыбнулась и проговорила:
– Знаешь, цены тут и правда космические, несмотря на название… – по иронии судьбы, а может, и по задумке хозяина, кафе называлось «Бабушкино лукошко», и ничем не выдавало уровень заведения.
– Зато кофе варят просто обалденный, – рассмеялся Егор, и сам продиктовал подошедшей девушке – официантке заказ.
Когда принесли чашки ароматного кофе и белые блюдца с оладушками, Егор принялся так аппетитно поглощать свой завтрак, что Алёнке не оставалось ничего другого, как последовать его примеру, хотя ей от переживаний буквально кусок в горло не лез.
Она старалась следить за тем, что рассказывал Егор, и даже отвечать что-то, но мысли её были все поглощены предстоящим «серьёзным» разговором, обещанным Егором. Поэтому и реплики были невпопад, и смеялась Алёнка часто не к месту, хотя Егор рассказывал порой очень даже весёлые истории.
Наконец, окончив завтрак, Егор отодвинул тарелку и, промокнув губы салфеткой, он пристально посмотрел Алёнке прямо в глаза.
– Вопрос очень личный, и я бы даже сказал – интимный, – совершенно спокойно и вмиг посерьёзнев, проговорил он.
Алёнка, поднеся чашку с кофе к губам, при слове «интимный» поперхнулась и закашлялась.
– Вы хотите, чтобы я с Вами переспала? – не поднимая глаз, спросила девушка, вмиг забыв обо всех договорённостях между ними и проведённом вместе вечере, который сблизил их, как казалось ей самой, даже сильнее чем могла бы сблизить ночь, наполненная интимом.
Возникла пауза, и вдруг раздался такой громкий смех Егора, что Алёнка вздрогнула от неожиданности.
– Как смешно, – вытирая выступившие от смеха слёзы на глазах, проговорил Егор, – А ещё предположения будут?
Алёнка вспыхнула, залившись краской стыда и праведного гнева. Но слов не нашлось, и она лишь стрельнула острым взглядом в сторону Егора, ожидая объяснений.
– Ну, если нет других вариантов и предположений… – начал Егор, отсмеявшись и всё ещё покачивая головой, улыбаясь и не в силах справиться с нахлынувшими эмоциями, – Насчёт «переспать» – не знаю, а вот «поспать» вместе – вполне возможно придётся, – довольно серьёзно проговорил Егор, положив руку на ладонь девушки и снова глядя ей прямо в глаза.
