Текст книги "Натюрморт с серебряной вазой"

Автор книги: Наталья Солнцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 14

Задний двор отеля, где произошло несчастье, выходил в неухоженный сквер, за которым прятались развалины старого дома. Крыша провалилась, оконные проемы зияли пустотой. Под проливным дождем руины выглядели довольно мрачно.

Лавров сердито осматривался, накрывшись куском полиэтиленовой пленки, которую на всякий случай возил с собой в багажнике. Едва он ступил на землю, как ноги моментально промокли. По его импровизированной накидке хлестал ливень. Вокруг не было ни души.

Глория, как водится, осталась в машине, а его послала на поиски Смоляковой. Хотя ни один нормальный человек на месте беглянки не стал бы торчать среди руин. Не удивительно, что никому не пришло в голову проверить развалины.

– Что дальше? – обернулся он. – Тут настоящий потоп.

Глория приоткрыла стекло и наблюдала за ним. На его вопрос она махнула рукой в сторону обвалившегося дома. Ей легко давать указания.

Черт бы побрал эту грозу! Дождь и не думал утихать. Небо прочерчивали молнии, которые, казалось, били в асфальт рядом с внедорожником. Глория прижала ладони к ушам, но продолжала следить за действиями начальника охраны.

Он не верил, что в развалинах может кто-то находиться, кроме бродячих кошек или голодных дворняг. Между тем отступать на глазах дамы было негоже. И Лавров решительно двинулся вперед. Земля раскисла, и он чуть не потерял сандалии. Под ногами чавкало. Чертыхаясь и проклиная свою покладистость, он героически преодолел десяток метров и оказался прямо перед входным проемом. Двери не было. На пороге заброшенного строения зеленела чахлая поросль. Один из побегов сломался. Вернее, его кто-то сломал.

Лавров не обольщался на сей счет. Собака запросто могла прыгнуть и повредить растение. Он шагнул внутрь, стряхнул воду с накидки и… увидел дыру в полу. Фундамент этого здания состоял из крупных бетонных блоков. «Вероятно, тут есть подвал, – догадался начальник охраны. – Там может быть сухо».

Он воспрянул духом и осторожно, стараясь не шуметь, полез вниз по битым кирпичам и кускам раствора. По крайней мере, на голову не льет и ноги не по щиколотки в грязной воде.

В подвале пахло сыростью, мочой и экскрементами. По углам таился сумрак. Свет падал сюда через маленькие окошки под самым потолком. Толщина стен скрадывала шум дождя. Видимо, местные жители, когда прижимало, использовали подвал как туалет. Лавров поморщился. Его внимание привлекла перегородка, разделяющая помещение на два отсека. Между перегородкой и стеной оставалось пространство для прохода.

Кроме как за этой перегородкой спрятаться здесь было негде.

Лавров замер, прислушиваясь. За перегородкой кто-то дышал… громко и прерывисто. Неужели Глория угадала, что беглянка забилась в развалины и до сих пор тут сидит? Но… каким образом? Неужели человеческий страх в самом деле оставляет следы?Невидимые обычному глазу. Зато ощутимые для тех, кто умеет тонко чувствовать.

Лавров заглянул за перегородку, готовый обнаружить за ней зловонного бомжа или большую собаку, которая пыхтит, вылавливая в своей шерсти блох.

– Оп-ля! Вот вы где! – вырвалось у него прежде, чем он успел придумать, как себя вести. – Полиция с ног сбилась. Небось улицы прочесывает, водителей допрашивает. Им невдомек, куда вы подевались.

В углу, судорожно обхватив руками колени, сидела женщина в ярком платье на бретельках. Она была босая, мокрая и растрепанная. Рядом с ней на земле лежала модная сумочка из светлой кожи.

Лавров поднял голову и взглянул на бетонное перекрытие над ее головой. Сухое. А дама словно из-под душа.

– Вас сразу и не узнаешь, – мягко произнес он и присел на корточки рядом с ней. – В телевизоре вы другая. Блистательная и недоступная.

Женщину трясло. Она не двинулась, только подняла на него мутные от страха глаза. Бежать ей было некуда. Она походила на загнанного зверька, который потерял волю к сопротивлению.

– Ну что? Я вас нашел. Звонить в полицию?

Она, сжав губы, мотнула головой. Ее роскошные волосы висели вдоль щек, как жалкие сосульки, а ступни были грязны и сбиты в кровь. Она так торопилась покинуть гостиничный номер, что забыла обуться.

– Нет? – разыгрывал непонимание Лавров. Он чувствовал себя котом, поймавшим жирную мышь. Чтобы продлить удовольствие, надо немного позабавиться с ней. Перед тем как съесть.

– Я не в-виновата… – выпалила беглянка, глядя на пальцы своих ног с остатками перламутрового лака на ногтях.

– А вас никто и не винит.

– Вы меня… арестуете?

– Ни в коем случае, – фальшиво уверил ее Лавров. – У меня с собой даже наручников нет. Я добрый. Если меня не злить.

Она промолчала, продолжая трястись в ознобе.

– Почему вы здесь? – строго спросил он. – Почему скрываетесь от блюстителей закона?

– Я н-ничего… не с-сделала…

Это был тупиковый разговор. Она упрется и станет твердить одно и то же. Роман поменял тактику. Он зашел с другого конца. В его голосе появились заботливые интонации:

– Где вы умудрились так вымокнуть?

– Я… х-хотела выйти отсюда…

– И попали под дождь?

Она затравленно кивнула, не глядя на Лаврова.

– Пришлось вернуться?

Женщина опять кивнула.

– Зачем вы убили его, госпожа Смолякова?

Она вздрогнула, как будто он ее ударил, и вжалась спиной в бетонную стену. От ее лоска, от напористой общительности, которую телеведущая демонстрировала на экране, не осталось и следа.

– Нет… н-нет… – пробормотала она, крепче сжимая руками свои великолепные колени. – Я не… я… он был уже… м-мертв…

Из ее глаз выкатились скупые слезинки и поползли по щекам. Руслана не успела нанести макияж и вообще выглядела помятой. Похоже, она совершила убийство в состоянии аффекта, в коем пребывает до сего времени. Не мешало бы дать ей выпить чего-нибудь покрепче, чтобы она согрелась и пришла в себя. Иначе беседы не получится.

– Идемте со мной, – предложил Лавров, галантно протягивая ей руку. – Я вам помогу.

– Нет, – затрясла она головой. – Я н-не хочу…

– Здесь вас рано или поздно найдут, а у меня машина, – как маленькую, уговаривал ее Роман. – Я увезу вас далеко отсюда. Я ваш поклонник. Преданный вам фанат! Я не дам вас в обиду.

В ее глазах промелькнула безумная надежда на спасение. То, что произошло с ней этой ночью, было слишком ужасно, чтобы быть правдой.

– В-вы… мне в-верите?

– Вам нельзя здесь больше оставаться. Вас ищут.

– Да… – робко согласилась она. – А он… ч-что с ним?

– Его увезли. В морг…

* * *

Глория налила из фляжки коньяка в маленький мельхиоровый стаканчик и протянула Руслане:

– Пейте.

Та сделала глоток и закашлялась. Горло ее свело, руки дрожали.

Лавров сел рядом с ней на заднее сиденье «Туарега» и накинул на ее плечи пляжное полотенце. В машине было тепло, но у блондинки зубы стучали.

Прошло не меньше десяти минут, прежде чем она смогла осмысленно отвечать на вопросы.

– Расскажите нам все, – попросила Глория.

– Иначе придется отвезти вас в полицию, – добавил Лавров.

– Вы же обещали помочь! – взмолилась Смолякова.

– Укрывательство убийцы – серьезный проступок. Нам не нужны неприятности.

– Я не у-убийца!

– Мы должны быть уверены в этом, – сказала Глория. – Откройтесь нам, Руслана.

– Вы кто? – опомнилась та. – Мои почитатели? Но тогда…

– Мы ведем частное расследование, – признался Лавров.

– Боже! Только не это! – вскрикнула Смолякова, порываясь выскочить из машины. – Мне никто не поверит! Меня упекут за решетку… Господи! Почему я?! За что?!

– Успокойтесь. Куда вы? Опять вымокнете, продрогнете.

– Ничего уже не исправить, – посочувствовала ей Глория. – Ордынцев мертв, а вас подозревают в убийстве.

– Это не я… – простонала блондинка, кутаясь в полотенце. – Дайте еще выпить.

Она осушила второй стаканчик коньяка. Двое незнакомцев, которые приютили ее в своем внедорожнике, были единственной ее палочкой-выручалочкой. Их сам Бог послал.

– Клянусь, я не знаю, что произошло в том проклятом номере, – жалобно протянула она.

Лавров скептически хмыкнул. Глория покачала головой со словами:

– Вы там были в момент смерти Ордынцева. Ведь так?

– Да… наверное… – не стала отрицать Руслана. – У нас… мы…

Глория представила, как они занимались любовью на широкой кровати обычного люкса, какие бывают в небольших частных отелях на побережье. Интересно, почему Ордынцев выбрал для отдыха именно Тамань?

Что-то мешало Глории проникнуть во внутренний мир этой измученной страхом и сомнениями женщины. Что-то застилало картину ночного происшествия.

– Вы приехали в Тамань вместе с погибшим? – спросила она.

– Он меня пригласил, – с облегчением кивнула блондинка. На этот вопрос у нее был готов ответ. – У нас завязался роман, еще в Москве. Но…

– Ордынцев женат?

– Откуда вы… впрочем, чему удивляться. Сплетни разносятся быстро.

– Так он женат? – насторожился Лавров. Ревность – это железный мотив для убийства. Руслана приревновала покойного к жене, взбесилась и…

– Макс в ссоре с женой…

Она наконец заплакала. До нее дошло, что любовника больше нет и никогда не будет. Что его холодное тело лежит сейчас в морге, окостеневшее и неподвижное, ожидая встречи с патологоанатомом.

– Они разъехались, – сквозь слезы продолжала Смолякова. – Собирались разводиться. Мы… я…

«Она рассчитывала женить его на себе, – подумал начальник охраны. – А он, вероятно, заартачился. Тянул с разводом. Обещал любовнице золотые горы, но не торопился с окончательным разрывом с женой. Вот у Русланы и сдали нервы…»

Мысли Глории текли в несколько ином направлении.

– Почему он привез вас сюда, в Тамань? – спросила она.

– Макс родом отсюда. Он родился на окраине Тамани, в крохотной лачуге из ракушника… и испытывал ностальгию по месту, где прошло его детство. Его отец был рыбаком и погиб в море во время шторма. Мать не могла свести концы с концами, выбилась из сил, бросила все и переехала к дядьке в Москву. Макс показывал мне улочку, где они жили. Неподалеку от яхт-клуба. Правда, их домик давно снесли…

Это уводило далеко от убийства, и Лавров нетерпеливо перебил:

– Как вы провели вчерашний вечер?

– Ходили в ресторан. Поужинали… потом вернулись в гостиницу.

– И что?

Руслана смущенно покраснела. Ей придется рассказывать о самом интимном?

– Да-да, – кивнул он. – Говорите все, без утайки. Мы взрослые люди. Вы занимались любовью? И Ордынцев в пылу страсти назвал вас именем жены… вы вспылили… слово за слово, ссора перешла в скандал. Вы наговорили друг другу лишнего. Ордынцев оскорбил вас… вы почувствовали себя несправедливо обиженной. Взыграла темная сторона луны!Вы сами не поняли, как убили коварного любовника… а когда опомнились, кинулись в бега. По сути, вы не виноваты. Вы просто не смогли сдержать свою ярость и жажду мести…

Роман, охваченный вдохновением опера, который держит убийцу в руках, стал почти провидцем. Кое-что ему удалось угадать.

Блондинка сжалась и побледнела.

– Н-нет… – выдавила она. – Это не я!

– Конечно, не вы, – охотно подтвердил он. – Это ваш темный двойник, который под влиянием стресса вырвался на свободу. Временное затмение рассудка. Суд учтет это обстоятельство как смягчающее.

– Нет, – повторила Руслана. – Мы… в общем, секс не получился. Что-то расстроилось. Мне было жутко обидно. Я разозлилась на Макса…

– И убили его!

Глория сочла нужным вмешаться.

– Давай же выслушаем ее, – сердито заявила она.

По крыше автомобиля барабанил ливень. Он шел так долго, что земля перестала впитывать воду и повсюду стояли огромные лужи. Глория повернулась с переднего сиденья назад, чтобы видеть беглянку.

Руслана попросила еще глоток коньяка. И Лавров вылил ей остатки из фляги.

– Я не убивала, – затрясла головой блондинка. – Я… хотела, но не решилась. Это был минутный порыв! Потом я просто вышла в другую комнату, легла на диван и попыталась уснуть.

– Получилось?

– Какое там… Каждый мой нерв был возбужден. Я прокручивала в уме обиды, нанесенные мне Максом. На душе становилось все муторнее. Макс же спал как ни в чем не бывало. Это еще сильнее ранило меня. Ему было плевать на наши отношения! Понимаете? Он мне врал… использовал мои чувства, чтобы насолить Ирине, вернуть ее. Видимо, он любил только жену… а со мной занимался сексом. Некоторые мужчины не могут обходиться без женской ласки… но это не имеет ничего общего с любовью. Человек никогда не знает, чего он хочет! Ищет что-то, мечется, страдает… а когда падает в пропасть, цепляется за любую соломинку…

– Вы были для Ордынцева этой соломинкой?

– Думаю, да… Ужасно неприятно верить в это. И я гнала от себя здравые мысли. С вами такого не бывает?

Лавров внутренне съежился под ее взглядом. Разве не то же самое происходит с ним, когда он рядом с Глорией? Он гонит от себя мысль, что не быть им вместе… что она использует его. А он и рад стараться. Готов быть ее пажом, мальчиком на побегушках, лишь бы слышать ее голос, видеть ее, вдыхать запах ее духов…

– Значит, вы отправились спать в соседнюю комнату? – хрипло спросил он.

– Да… и когда я уходила, Макс был жив. Я слышала его храп…

– Вы лежали на диване без сна и слушали его храп?

– А что мне оставалось?.. Знаете, меня вдруг обуяла какая-то жуть…

– Вы чего-то испугались?

– Вроде бы нет…

– Тогда что же?

Руслана вздохнула, собираясь с духом. Она перестала плакать и забеспокоилась. Она не могла четко описать свои ощущения в те роковые минуты.

– Там был еще какой-то звук… – наконец вымолвила она. – Довольно странный…

– На что он похож?

– Какое-то шуршание… словно что-то трется одно о другое… Я подумала, это шум за окном.

Глория чрезвычайно заинтересовалась этим «странным звуком». Зато Лавров был уверен, что Руслана сочиняет на ходу. Она издевается над ними. Принимает их за лохов, которые схавают любую байку. Глория, кажется, уже клюнула.

– Вы обнаружили источник шуршания? – допытывалась она.

– Мне было не до этого. Я испытывала настоящий ужас… притом беспричинный. На самом деле мне ничто не угрожало. Но я не могла больше оставаться на месте. Я вскочила, пошла в ванную и умылась холодной водой. Стало легче… И тут я услышала, как Макс вскрикнул во сне. Должно быть, ему снилось что-то страшное…

– Вы списали свое состояние на нервы?

– Да, – кивнула Руслана. – Я пожалела, что не купила ничего успокоительного… и захотела выпить. Открыла холодильник. Там стояло только пиво. Все спиртное мы с Максом прикончили. Я вспомнила, что в спальне осталось еще немного мартини…

Было заметно, что она волнуется. Ее пальцы вцепились в края полотенца, и она сильно натянула его.

– О господи… – вырвалось из ее побелевших губ. – Когда я его увидела…

– Что вы увидели? – повысила голос Глория. – Опишите подробно.

– О-о-ооо… это было кошмарное зрелище… Макс лежал навзничь на подушке… весь в крови… кровь вытекала отовсюду… из носа, изо рта…

Блондинка схватилась за горло, как будто ей не хватало воздуха. Она старалась быть убедительной.

– Позвольте, – вмешался Лавров. – Вы умеете видеть в темноте?

– В темноте?.. Ах, да… нет, в спальне горела настольная лампа…

– Кто ее включил?

Руслана молчала, припоминая.

– Кажется, я… Мне нужна была бутылка с мартини… и я зажгла лампу.

– Где стояла бутылка?

– На прикроватной тумбочке. Я потянулась к ней… и невольно бросила взгляд на Макса… – при этих словах беглянку довольно натурально передернуло. Она закрыла лицо руками, будто мертвый возлюбленный так и стоял перед ней. Вернее, лежал.

«Она еще та актриса, – злорадно подумал Лавров, которого покоробило сходство между ней и собой. Он так же сознательно заблуждаетсянасчет Глории, как эта красивая женщина заблуждалась по поводу Ордынцева. Пока не убила его».

– Я остолбенела от ужаса… горло перехватило, я даже закричать не могла… – между тем продолжала Руслана. – В голове звенела одна мысль: Макса убили и теперь возьмутся за меня… возможно, убийца прячется где-то рядом. Я натянула первое попавшее под руку платье и выскочила в окно…

– Почему же вы не позвонили в полицию? Не позвали на помощь? Может, Ордынцев был еще жив?

– Он не дышал… его лицо вздулось и потемнело, глаза были закрыты… а… из-под ресниц вытекали кровавые слезы…

– Вы не преувеличиваете? – не выдержал Лавров. – Что за кровавые слезы?

– Не знаю!.. Макс был мертв, это точно…

– Почему вы не позвали на помощь? – повторил он свой вопрос.

– Я… не соображала, что делаю… я не могла оставаться там ни секунды! Ведь тот, кто убил Макса, мог прятаться в номере…

Глория кивала, как будто думала так же. Руслане удалось перетянуть ее на свою сторону. И против нее в этой партии играл один Лавров.

– Но на вас никто не напал, – угрюмо констатировал он. – Убийца позволил вам убежать. Не потому ли, что он был вашим сообщником?

– Что вы… нет… Мне никогда не было так страшно! Я не помню, куда бежала в темноте… как оказалась в развалинах… я забилась в угол и просидела там до рассвета… никак не могла согреться…

– У вас в сумочке есть мобильный телефон? Вы могли бы вызвать полицию.

– Телефон остался в номере…

– Разрешите? – Он протянул руку к ее сумочке.

– Рома! – одернула его Глория.

Однако Руслана без возражений протянула ему сумку и позволила вывалить содержимое на сиденье. Косметичка, таблетки, презервативы, початая пачка сигарет, жевательная резинка, кошелек, разные женские мелочи… все что угодно, кроме телефона.

– Вы курите?

– Иногда… за компанию…

Глория слушала с напряженным видом. Слова блондинки о странных звуках в номере не давали ей покоя.

– Войдя в спальню за бутылкой, вы слышали шуршание? – обратилась она к Руслане.

– Не помню… когда я увидела Макса, у меня все отшибло, и мозги, и слух…

– Как он был убит? Застрелен? Удушен? Отравлен? – осведомился Лавров, складывая вещи обратно в сумочку. – Или его зарезали?

– Не знаю…

– На теле были какие-нибудь видимые повреждения? Огнестрельная рана, например? Торчащий нож? Удавка на шее?

– Только кровь…

– Ладно, – терпеливо кинул Лавров. – Как выглядел труп?

– Ужасно…

– Это понятно. Подробнее.

– Он был укрыт простыней… по пояс, кажется…

– Вы заметили следы борьбы, сопротивления?

Руслана подумала и отрицательно мотнула головой.

– Значит, Ордынцев спокойно дал себя прикончить? Так получается?

– Он же спал, – напомнила Глория.

– Да, – подтвердила блондинка. – Он спал очень крепко. И… теперь уже никогда не проснется…

Она заплакала, вытирая слезы концом полотенца.

– Ни черта не понимаю! – взорвался начальник охраны. – Ни черта!

Руслана зарыдала в голос, вздрагивая всем телом. Глория подала ей воды. Но та отказалась.

– Вам грозит обвинение в убийстве, госпожа Смолякова, – безжалостно заявил Лавров. – А вы тут комедию ломаете перед нами! Не хотите говорить правды – я сдам вас полицейским. Пусть они разбираются.

– Я не убивала-а… – захлебывалась рыданиями блондинка.

– Кто вам поверит? В момент смерти любовника вы находились в номере. Потом сбежали, а Ордынцева нашли на кровати мертвым. Там небось полно ваших отпечатков, волос и прочих следов. Вы получите срок.

– Я не виновата… помогите мне… Я сама ничего не понимаю!

– Номер был закрыт изнутри?

– Не помню… Я не закрывала… ключ был у Макса…

– Бывало такое, что он забывал запереть дверь?

– Обычно он следил за этим… но… в тот вечер он был сильно возбужден…

Она чуть не брякнула про вазу, но вовремя прикусила язык. Вазу сюда вмешивать не стоило.

– Предположим, Ордынцев по рассеянности не запер дверь на ключ… тогда любой мог войти в номер и убить его.

– Да… да! – обрадовалась Руслана. – Но… я не слышала, чтобы кто-нибудь входил.

– Вы могли задремать.

– Я не спала! У меня нервы разыгрались…

«Она сама роет себе яму, – удивился Лавров. – Видно, правда мозги отшибло!»

– Что вы собирались делать дальше, после того как сбежали из отеля? Сидеть в развалинах до второго пришествия?

Блондинка, глотая слезы, сделала отрицательный жест.

– Я попробовала выйти… попала под ливень, промокла и… меня чуть молнией не убило! Пришлось вернуться обратно в подземелье. Я боюсь грозы! Я всего боюсь… даже вас… Я не знаю, кто вы. Не знаю, кто убил Макса…

– Мы ведем частное расследование, – еще раз повторил Лавров. – Нас наняла… супруга покойного.

– Ирина?

– Она самая. Госпожа Ордынцева заподозрила мужа в неверности и решила проверить, так ли это. Мы выполняем ее поручение.

Глория делала ему знаки замолчать, но его понесло. Надо же было как-то мотивировать свое поведение.

– Мы обязаны предоставить клиентке доказательства измены Ордынцева, для развода, – заявил он. – Так что вы поторопились, Руслана. Будь ваш любовник жив, он мог бы стать свободным и жениться на вас. А теперь… я вам не завидую.

– Боже! – простонала блондинка. – Мне конец! Ирина сделает все, чтобы засадить меня в тюрьму.

– Полагаю, вы совершенно правы. Изменник мертв, разлучница за решеткой. Чем не достойный финал семейной драмы?

– Вы не можете так поступить со мной… – стенала Руслана. – Не можете! Я вам доверилась… я… во всем призналась…

– Вы лжете! – отрезал Роман. – И преграждаете себе путь к спасению. Мы не желаем вам зла. Наша задача – раздобыть доказательства супружеской измены – потеряла актуальность в связи со смертью Ордынцева. Но мы намерены получить от вдовы свои деньги. Ваша дальнейшая судьба зависит от нас. Мы можем отпустить вас… и даже помочь скрыться. А можем отдать на растерзание полицейским и местной прессе.

– Я все рассказала вам… зачем вы меня пугаете?

– Не все, – вмешалась Глория. – Кое-что вы утаили…