Текст книги "Отпуск на вилле с призраком (Ларец лунной девы)"

Автор книги: Наталья Солнцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 13

Гаранина выбило из колеи убийство Кати. Впрочем, как и всех обитателей виллы.

– Отчего-то я не верю в маньяка, – рассуждала блондинка. – Девочку убил кто-то из своих. Это ясно, как день.

Она пригласила мага к себе в такой же двухкомнатный люкс, как и у Астры с Матвеем: балкон с видом на море, роскошная спальня, мягкая мебель, ванная в розовых тонах и ракушках. Его подмывало спросить, чем она зарабатывает себе на безбедную жизнь, но никак не решался – робел. И это выводило его из себя.

– Думаешь, горничная кому-то мешала? Например, хозяйке…

– …которая ревновала ее к хозяину, – подхватила Ирэн.

– Или хозяину, который спал с ней тайком от жены…

– …а малышка взялась шантажировать господина Юдина. Она могла забеременеть.

– Вот и нет, – торжествующе заявил маг. – Беременность меняет цвет ауры женщины. Я бы увидел.

– «Третьим глазом»?

– «Третий глаз» – у нашей уважаемой мадам Нагорной! Спорим, она изображает его на лбу красной охрой, когда ведет занятия по йоге? Девочку убила Теплищева, она сущая мегера! Испугалась, что молоденькая горничная отобьет у нее археолога.

Ирэн вдруг сделалась серьезной и прошептала:

– Прекрати, Эл. Мы зубоскалим о смерти…

– Мы вычисляем убийцу, – усмехнулся он. – Это совсем другое дело. Разве тебе неинтересно?

В номере стояла духота, насыщенная ароматами сандала и можжевельника. Гаранин, в отличие от блондинки, не любил слишком резких запахов. Он встал и с ее разрешения распахнул окно. В москитную сетку тут же уткнулись с десяток комаров.

Ирэн поманила его пальцем, и, когда он нагнулся, провела губами по его подбородку. Отчего Эльдара сразу обдало жаром, и он забыл предмет разговора, чего нельзя было сказать о ней.

– По-моему, маленькая горничная крутила любовь с курносым охранником, – протянула красавица.

– Почему бы и нам не заняться тем же?

Она проигнорировала намек.

– Он бросал на девочку томные взгляды…

– …а та изменяла ему с хозяином!

– Или хозяину с охранником, – предположила блондинка. – Хотя странно, Рид гораздо привлекательнее Антона.

Они снова занялись этой игрой – один начинает фразу, второй продолжает.

– Поэтому Юдин ее убил? Я же говорю, – ревность. Вечный мотив.

– Юдиных не было в городе. Они ездили в Ялту.

Гаранин прикинул, как она отнесется к тому, что…

– Ничего подобного! – не придя ни к какому выводу, выпалил он. – Я видел Елену на набережной. Ее желтое платье слишком заметно.

– Елену? Она была одна? Почему ты ничего мне не сказал?

– Зачем? Я же не знал, что кого-то убьют.

– При чем здесь…

Ирэн не договорила, задумавшись над услышанным. Юдины не поехали в Ялту? Почему? Они всех ввели в заблуждение. И что они скажут оперативнику, который непременно придет на виллу побеседовать с хозяевами и теми, кто днем оставался дома? Ее вдруг осенило – Гаранин ведь тоже явился сюда из Ялты! Спрашивать причину бесполезно. Каждый из гостей, приглашенных лично старшим Юдиным, не признается, какова истинная цель его нахождения здесь.

«Я ведь тоже помалкиваю, – оправдывалась она. – Я заключила своего рода сделку и должна выполнять свою часть обязательств».

В полиции они все твердили одно и то же – ничего не знают, приехали отдыхать, с Катей практически не общались: она делала уборку, стирала и гладила белье. Никаких стычек, конфликтов ни у кого из гостей с горничной не возникало.

И это была правда. Во всяком случае, пока ее никто не опроверг.

Ирэн повернулась к Гаранину и нежно погладила его по щеке:

– Ты весь горишь…

– Еще бы! Рядом с тобой… – у него перехватило дыхание. – Почему ты не позволяешь мне…

Она закрыла ладонью его рот:

– Я не могу дать тебе того, что ты просишь. Мне нельзя! Я девственница…

– Что-о?

Если бы сию минуту в комнате обвалился потолок, Гаранин не был бы так потрясен. Он невольно отпрянул, покрылся испариной, побледнел, потом по его светло-шоколадной коже пошли красные пятна.

– Ты шутишь…

– Ничуть, дорогой.

В его голове произошел взрыв: он был ослеплен, оглушен, ошарашен.

– Ты знаешь, какого цвета аура у девственниц? – расхохоталась блондинка. – Посмотри на мою!

«Она издевается… – ощущая в висках гул крови, подумал Гаранин. – Дурачит меня самым наглым образом! И что можно сделать? Не насиловать же ее? Пожалуй, поднимет крик, скандал, станет звать на помощь… Или рискнуть? Эх, была не была…»

Наверное, его намерения промелькнули в его глазах, потому что красавица подняла указательный пальчик и с усмешкой погрозила:

– Даже не пытайся…

Должно быть, он выглядел полным идиотом. Она, как ни в чем не бывало, обняла его за шею:

– А что ты делал в Ялте, милый?

Маг чувствовал себя растерянным, как неопытный мальчишка. Он сопротивлялся, но что-то жгучее и сладкое, исходящее от нее, вползало в его грудь, шею, голову, кружило, морочило, как крепкий коньяк, выпитый на пустой желудок. Неужели, она сильнее его? Ему хотелось очнуться, стряхнуть с себя вязкую истому…

Вместо этого он вяло пробормотал:

– До того, как приехал сюда?

– Да, дорогой.

Он видел только ее глаза, изумрудно-яркие, каких у людей не бывает, ее мягкие розовые губы, источающие мед…

– Искал силу… Я ежегодно посещаю дольмены… Это… – Язык плохо его слушался, а образ сидящей рядом женщины расплывался, менял очертания. – Это… источники информации… там можно обрести сверхспособности… Никому не известно, кто и зачем построил дольмены… Некоторые называют их… акустическими вибраторами… Считается, что воздействие Луны и Солнца… лишь включает неизвестный людям источник энергии… и она течет… течет…

– Значит, вполне вероятно, что их использовали еще жители Атлантиды?

В отличие от своего визави, блондинка сохраняла ясность мысли и завидное спокойствие.

– Как средства связи… с космосом…

Гаранин пришел в себя так же неожиданно, как и впал в транс. Черт! Что она вытворяет? Или это он сам чрезмерно увлекся? Дольмены – штука опасная. А он часами сидел внутри этих каменных сооружений, пытаясь войти в резонанс с «вибрациями высшего разума». И вот результат – сознание разбалансировано и легко поддается внешнему воздействию.

Он протер глаза, которые будто заволокла мутная пелена, и глубоко вдохнул сандалового воздуха.

– У тебя здесь все пропитано… благовониями… – уже более четко выговорил он.

– Люблю растительные ароматы.

Она не хотела уходить от интересной темы. У нее были вопросы:

– Люди веками словно не видели дольменов. Упоминания о них нигде нет. Почему?

Маг покачал тяжелой, будто налившейся свинцом, головой. Но его взгляд приобрел осмысленность, и речь стала более внятной.

– Думаю, были не способны заметить… Время не пришло. Есть версия, что дольмены построены на геологических разломах. Возможно, они как-то связаны с тектонической энергией Земли. Загадка Стоунхенджа до сих пор не разгадана. Наука блуждает в тумане. Рассуждения непрофессионалов имеют самый широкий разброс – от «святилища друидов» до «гробницы языческой королевы». Самые распространенные версии – Храм Солнца, обсерватория каменного века, аэродром НЛО – не выдерживают критики.

Он воодушевился и почувствовал себя снова на коне:

– Кстати, Стоунхендж тоже по ошибке принимали за могильник. Там действительно обнаружены захоронения, но гораздо более поздние, чем сама постройка. Возраст этих каменных руин предположительно сто сорок тысяч лет.

Ирэн откинулась на спинку дивана, ее глаза подернулись мечтательной дымкой.

– Это напоминает мне кельтскую легенду о короле Артуре и чародее Мерлине, – вымолвила она. – Колдун при помощи заклинаний перенес неподъемные камни с какой-то горы, расположенной в Ирландии, на нынешнее место. Полагаю, речь идет о мифическом мире, откуда чудесным образом перенеслись все эти загадочные постройки.

– И дольмены?

Она кивнула. Гаранин молчал, ему на ум пришла Катя. Каким образом они перешли в разговоре с убийства на дольмены? На Стоунхендж? Люди склонны думать, что наука идет вперед семимильными шагами, что вот-вот перед человечеством раскроются тайны всего сущего, и жизнь станет простой и понятной, как собственная ладонь. Но даже ладонь хранит в себе следы прошлого и линии будущего, эти смутные знаки судьбы, которые способен прочесть далеко не каждый. А может быть, до конца их не прочтет никто. В этом и состоит загадка неизмеримого бытия…

Попробуй понять, кто и для чего в глубокой древности соорудил на бескрайней равнине суровые, безмолвные каменные монолиты, и убедишься в бессилии своего разума. Заодно и усомнишься в ходе истории: почему-то цивилизация, создавшая их, не оставила после себя других следов.

– Как же нам проникнуть в душу человека, если мы не можем понять даже его созданий?! – невольно воскликнул Гаранин.

У него крутился на языке вопрос, откуда Ирэн так хорошо знает греческие мифы и легенды о Храме Девы, но задать его он не успел.

Блондинка встала и подошла к окну. Облитая лунным светом, в эту минуту она стала похожа на одну из надменных, коварных античных богинь.

– Иди ко мне… – плотоядно прошептала она.

И Гаранин перестал принадлежать себе, потерял чувство времени и растворился в сладости ее прикосновений с ароматом сандала…

Горный Крым. Год тому назад

Он с замиранием сердца скользнул в пещеру. Грот Дианы – какое счастливое название он придумал для этой полости, образованной в горе древнейшими вулканическими процессами. Наверное, пещера служила убежищем еще первобытным людям, а много позже и диким таврам. Какие-то черепки, покрытые вековой пылью, валялись у одной из стен, кое-где были видны следы очага.

Жаль, никаких наскальных рисунков внутри обнаружить не удалось. Но он не очень огорчился. Стыдливая богиня-охотница сторонилась обжитых мест. Вряд ли ей пришлась бы по душе пещера, где селились древние люди. А этот природный грот, надежно скрытый от чужих глаз, как раз то, что надо.

Здесь, в каменном тайнике, человек-невидимка припас свечи, спички, фонарь, нож, топорик и много разных необходимых мелочей. Здесь он устроил свою нору, сюда притащил желанную добычу.

На краткий миг у него потемнело в глазах от мысли, что все это ему приснилось. Что сейчас он свернет за скальный выступ, а там пусто. Нет никакой красавицы, богини, воплощенной в женском обличье. Но та никуда не делась – сидела, привалившись спиной к стене из камня, сверкала лихорадочно горящим взором.

Она вздумала водить его за нос! Спряталась в человеческом теле. Только люди не бывают так совершенны, так дивно, сверхъестественно прекрасны. У них всегда можно найти кучу изъянов.

– М-мм-м… м-м-мм…

Она хотела приветствовать его, но с заклеенным ртом не поговоришь, раздается лишь глухое мычание.

– Вижу, как ты мне рада… – прошептал он. – Ты ведь ждала, когда я приду. Как ты провела ночь?

– М-м-ммм…

– Ночь в одиночестве, в кромешной тьме не доставила тебе удовольствия? Что ж, верю. Тем более в пещере, где по укромным уголкам возятся разные гадкие твари и живут летучие мыши. Ты боишься этих маленьких кровопийц? Они вполне безобидны по сравнению с людьми: всего лишь прокусят кожу и высосут немного крови. Люди же фантастически кровожадны. Они убивают себе подобных! Я уже не говорю о богах, которые алчут жертв. В том числе и ты, луноликая Дева. Давно ли твой мраморный алтарь дымился от кровавых подношений? А за что ты погубила бедного Актеона?

– М-мм… м-м…

– Знаю, что ты скажешь в свое оправдание. Мол, смертные живут по одним законам, а боги по другим. Но порой судьба позволяет им поменяться ролями…

Он наклонился к ней и провел пальцами по подбородку, шее и начале груди, которую открывал вырез футболки, наслаждаясь ее страхом и отвращением.

– Дрожишь? Напрасно… Я не собираюсь тебя убивать. Или бросать на съедение охотничьим псам. Мы просто займемся любовью. Не сегодня… Я хочу продлить удовольствие. Впрочем, могу и передумать. Ты столь соблазнительна, что я весь горю… Больше всего на свете ты дорожишь своей невинностью. Угадал? Это нетрудно, поверь. Я хочу, чтобы ты отдала ее мне – как выкуп за смерть молодого охотника, который всего-то и посмел, что залюбоваться твоей красотой.

Он присел на корточки, вглядываясь в ее безумные, белые от ужаса глаза.

– Ты же не обманешь меня? Если ты успела расстаться с девственной чистотой, то заплатишь за это жизнью. Потому что тогда ты уже не богиня, а обыкновенная женщина и заслуживаешь печальной участи…

Он молча наблюдал, как она безуспешно пыталась вжаться в стену пещеры, отстраниться от него, избежать его прикосновений.

– Когда-то давно одна прелестная девушка вздумала меня обмануть. Она изображала саму невинность, а оказалась грязной шлюхой…

В этой пещере он обрел другое пространство – не то, в котором жил, – и возможность быть другим. Темный двойник пожирал его изнутри, и только здесь он мог выпустить его наружу, позволить ему говорить, дышать и осуществлять тайные мечты…

– Я буду у тебя первым, – шептал он испуганной пленнице. – Ведь так? Кивни, чтобы я был спокоен…

Глава 14

Поселок Береговое. Наше время

Тэфана, которая только наедине с мужем из «лунной жрицы» превращалась в обыкновенную женщину, жену, ждала, пока ее Толик уляжется в постель. Только после этого она отправилась на балкон совершать ежевечерний обряд поклонения ночному светилу. Сегодня Луна явно выражала свое недовольство действиями «жрицы», поэтому Тэфана не ощутила никакого приятного возбуждения, никакого сияющего потока энергии, обволакивающего ее тело… Она то и дело отвлекалась на посторонние звуки и ловила себя на земных мыслях.

Смерть горничной произвела на Теплищеву ужасное впечатление. Вся окружающая природа, казалось, источала тревогу, а яркие краски южной ночи приобрели мрачный оттенок. Чернота напоминала о смерти, ветер – о волнении загубленной души, а глухой рокот моря – о темной бездне воды, кишащей неведомыми опасностями.

Соседский пес оглашал окрестности то заливистым лаем, то зловещим воем. Выражение «воет на луну» пришло в голову бывшей учительницы, и она устыдилась. Каким примитивным все еще остается ее разум!

Где-то в конце улицы раздавалась безвкусная разухабистая музыка – люди танцевали на траве под деревьями, желтые лампочки, висящие на проводах, раскачивались от ветра.

Как в таких условиях отправлять культ богини звездного неба? Тэфана со вздохом поднялась из своей ритуальной позы и решила просто постоять на балконе, любуясь низкими «мерцающими очами Вселенной». Некоторое время она пыталась вызвать на беседу погибшую Катю, вступить в телепатический контакт с ее духом и попросить у покойной прощения. Но Катя избегала Тэфаны, а Луна отказывалась выступать посредником между живой женщиной и мертвой.

Убедившись, что ничего не клеится, Теплищева вернулась в комнату.

– Ты еще не спишь? – удивленно воззрилась она на археолога.

Тот, вопреки своей манере засыпать, едва коснувшись подушки, лежал с широко открытыми глазами и водил рукой в воздухе, словно чертил карту «острова сокровищ», как он называл Крым. Легкий пух волос, подсвеченный ночником, встал дыбом на его голове, наподобие нимба.

– Тома! – воскликнул Теплищев, словно жена никуда не уходила и они вместе размышляли. – А ведь она чертовски права! Амазонки могли построить Храм Девы, только не в Херсонесе, а на Медведь-горе!

– Кто «она»?

– Эта… белокурая дама, Ирэн.

Тамара Ефимовна приложила руки с накрашенными синим лаком ногтями к груди. На каждом ногте золотистой краской был выписан полумесяц.

– Ты неисправим, дорогой. Как можно думать о Храме… когда убили живую девушку, Катю? От Храма в любом случае сохранились засыпанные землей руины. А Катю не вернешь.

– Раньше таких девушек десятками приносили в жертву на алтаре Артемиды! Саму Ифигению тоже чуть не зарезал родной отец! – торжественно произнес ученый. – Это было в порядке вещей. Она, вероятно, блудница, а богиня Дева сурово карает блудниц.

Редко что могло вывести бывшую учительницу из терпения. Но сие бессердечное высказывание возмутило ее до глубины души.

– Кто блудница, Катя? Откуда ты знаешь?

– По глазам видел… Она стреляла глазами. И с этим бритым парнем заигрывала, и с нашим великим магом Гараниным. Вероятно, не только с ними.

– Ты-то когда успел заметить, кто с кем заигрывает?

– Случайно… Гаранин сам подошел к ней в саду, и они о чем-то долго шушукались. Я сидел на лавочке под виноградом, думал. Вижу, идет стрекоза эта, горничная, а тут, откуда ни возьмись – маг. Этак галантно забрал у нее ведро, швабру и увлек в тень…

В хозяйском доме допоздна горели окна. Рид и Елена не спали. Они лежали на роскошной кровати под балдахином, обсуждая завтрашний день.

– Завтра сюда приедет сотрудник полиции, – говорил он. – Придется отвечать на его вопросы. Надо позвонить отцу. Ах, как это все некстати!

– Разве смерть бывает «кстати»…

– Надо же было Кате пойти именно в тот сквер, оказаться в том самом месте, где промышлял маньяк! Почему Макс не поехал вместе с ней за покупками? Отец будет в бешенстве.

– Ты любил Катю? – простодушно спросила Елена.

– Любил? Неподходящее слово… Скорее, жалел. Катя здешняя, из соседнего села.

– Здешняя? Почему же она жила в гостевом доме?

– Так удобнее. И нам, и ей. Утром надо делать уборку, значит, рано вставать, как-то добираться до виллы, потом ночью возвращаться домой. Макс отпускал ее на выходные, иногда.

– У нее есть семья?

– Мать и брат. Безработный. Нигде надолго не задерживается. Катя просила устроить его в строительную бригаду, но он отказался. Хочет быть свободным, заниматься тем, что по душе.

– Разве это плохо?

– Для него, наверное, хорошо. А для других – не знаю. Жить на содержании у сестры и матери-пенсионерки как-то не по-мужски. – Юдин разошелся. Такие, как брат Кати вызывали у него глухое раздражение. – Он, видите ли, путешественник! Лазает по горам, скитается с рюкзаком по побережью. Живет в палатке, питается, чем бог пошлет. Наслаждается красотами природы. Собирает ракушки, ловит крабов… А сестра вкалывает! Вкалывала…

Елена не разделяла его беспокойства по поводу семейных отношений Кати и ее брата. Она волновалась по другой причине.

– Не хочу видеть полицию.

– Я постараюсь избавить тебя от необходимости объясняться с ними. Но среди оперативников попадаются такие назойливые.

– Что мы можем им сообщить? Пусть в городе ищут, опрашивают свидетелей.

– Как оказалось, свидетелей нет. Все наши видели Катю выходящей из «Газели», и все. Они отправились кто куда – одни по магазинам, другие слоняться в толпе отдыхающих… А потом ее нашли мертвой в дальнем уголке сквера.

Елена приподнялась и поправила подушку. На ее щеках выступили красные пятна.

– Я не буду ни с кем говорить. Делай что хочешь!

– Дорогая, это ведь формальность. Им нужно задать несколько обычных вопросов. Не было ли у Кати врагов? С кем она ссорилась? Кто мог желать ей смерти? Стандартная процедура.

– Я ее даже не знала толком…

Юдин потянулся за телефоном, набрал номер отца. Тот не отвечал. Отключился, как назло. Он ненавидел сотовую связь, и когда заканчивался рабочий день, вырубал мобильник.

– Черт! Ну, возьми же трубку!

Старый упрямец, похоже, улегся спать. А отдых для него – святое.

– Почему ты нервничаешь? – испугалась Елена. – Это тебе чем-нибудь грозит?

– Нет! Конечно, нет. Все в порядке. Успокойся…

– Мне страшно… – прошептала она, прижимаясь к мужу всем телом. Лунный свет сделал ее кожу серебристой, как у инопланетянки. – Я чувствую дыхание смерти…

Москва

Жанна Михайловна напекла на завтрак оладий. Мужа сегодня не будет, он сутками мотается по объектам, улаживает какие-то проблемы с бизнесом.

– Ах, как это все скучно! – вздохнула она.

Вчера госпожа Юдина купила на рынке свежей лесной земляники, думала побаловать Акимушку. Он любит землянику со взбитыми сливками. Придется теперь есть самой – ягода стоять не будет.

Она полила горку золотистых оладий сливочным маслом и взгрустнула. Хоть бы сыночек приехал, покушал домашнего. Правда, он сейчас живет на вилле, там все-таки пища не казенная – повариха Людмила с трудом, но научилась нормально готовить.

– До моей стряпни ей далеко… – сдерживая слезы, прошептала жена лесопромышленника.

Мысли о сыне и невестке окончательно испортили ей настроение. Как все женщины, обожавшие своих мальчиков, Юдина ревновала сына к другой женщине. Пусть даже и к жене. Как появилась эта Елена, он совершенно забыл о матери, звонит раз в неделю, говорит одни и те же фразы: «У нас все хорошо», «Дела идут отлично»… Если спросит: «Как твое здоровье, мама?» – то исключительно из вежливости. По тону слышно, что он исполняет сыновний долг, и не больше.

– Я сама уговорила его жениться! – успокаивала себя Юдина. – Хватит ему у материной юбки сидеть. Мужчина в его возрасте должен быть главой семьи, своей собственной. Жену лелеять, детишек растить, добро наживать.

Но обида горьким комом стояла в горле. Вот и оладушек не хочется, и земляника в горло не лезет.

Звонок телефона заставил ее сердце радостно встрепенуться.

– Сынуля, родной! Я только что о тебе подумала! Ты почувствовал? Как вы там? Как Елена?

Слова сына оказались для Жанны Михайловны холодным душем.

– Мама, не хочу тебя волновать, у нас неприятности. Где отец? Почему он не берет трубку?

– Что случилось? – упавшим голосом спросила она. – Ты заболел?

– Нет…

– Что-то с Леночкой?

– Лена в порядке. Где папа?

– Ой, как обычно, в разъездах. Наверное, отключил сотовый. Он сам звонит, когда улучит свободную минутку. Ты же знаешь папу, у него свои правила.

– Он мне нужен! Срочно.

Госпожа Юдина ощутила спазм под ложечкой. Чуяла беду, да сама себе не верила, гнала прочь черные мысли.

– Господи, Рид, ты меня пугаешь…

Из закромов ее памяти выполз большой паук, и, перебирая лапками, двинулся по кровати к изголовью…

Спиридон услышал ее прерывистое дыхание и решил сказать правду. По крайней мере, мать не будет выдумывать несусветные ужасы.

– Видишь ли, нашу горничную… в общем, Катя мертва.

«Так я и знала! – почти не удивилась Юдина. – Что-то подобное должно было произойти. Слава богу, сын и невестка не пострадали!»

– Ее укусил паук?

– Какой паук? – опешил сын. – Ты чего, мам? Лучше разыщи папу. Надо ему сообщить.

– Боже мой! Не смей ничего скрывать от меня! – всхлипнула она. – Отчего умерла Катя? Отец мне не верил… Теперь он сам убедится…

Рид с нетерпением ждал, пока иссякнут ее причитания. Наконец она смолкла и зашмыгала носом.

– Успокойся. Катю убили в городском сквере. Маньяк какой-то. Пауки здесь точно ни при чем. Скажи, как мне связаться с отцом?

– Ой! – спохватилась Жанна Михайловна. – Он же дал мне номер другого мобильного. Велел по пустякам не трезвонить, только по серьезному поводу. Совсем из головы вылетело…

Она продиктовала сыну номер, и тот отключился. А у нее сразу отлегло от души. Катя погибла не в доме, совершенно в другом месте. Это меняет дело.

Она откусила кусочек оладьи – мягкое тесто показалось невкусным. Земляника горчила.

Жанна Михайловна набрала номер, который оставил ей муж для экстренной связи. Занято… И еще раз занято. Короткие гудки… Видать, с Ридом разговаривает.

Так оно и было. Через четверть часа Аким Иванович позвонил ей сам.

– Ты уже знаешь?

– Да…

– Беда. Жалко девчонку. Как ее угораздило на маньяка нарваться?

– Судьба, милый. Что на роду написано, того не миновать.

– Теперь полиция будет сыну нервы трепать, искать виноватых среди наших гостей и персонала. А я, как назло, не могу вырваться в Крым. При нынешнем финансовом положении компании упустить этот контракт никак нельзя.

Из глаз Жанны Михайловны градом покатились слезы:

– Продай ты чертову виллу, Акимушка! Я ведь просила…

– Цыц! – рявкнул Юдин. – Чтобы я такого больше не слышал. Мало ли, что в жизни случается? Отобьется сын – моя закалка, мой характер. Освобожусь, сам поеду разбираться. И прекрати реветь!