Текст книги "Идеальный план (СИ)"

Автор книги: Наталья Смирнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

-1-

Планирование. Как только мы рождаемся, то сразу счастливо попадаем в сети столь замечательного и далеко идущего процесса: ответственные родители могут расписать вашу жизнь на десятки лет вперёд – детский сад, школа, спортивные секции, университет, престижная профессия. Втянутые в грандиозные планы с самого рождения, мы сами со временем начинаем рисовать в своём воображении будущие перспективы.

Наверное, каждый из нас хоть раз в своей жизни составил для себя чёткий план. Простые обыватели строят в светлом будущем учёбу, женитьбу, свадебное путешествие, отпуск, покупку квартиры; педанты и трудоголики планируют дни, чуть ли не по минутам, записывая свои дела в ежедневник, а глубоко обиженные злой судьбой и недоброжелателями копят свою желчь и годами вынашивают план мести. Планы бывают разными: мелкими и широкомасштабными. Всё зависит от человека, от его желаний и амбиций.

Илюша был вором и планировал кражи. Причём вором он был интеллигентным и крупного профиля. На мелкие дела он не ходил и презирал карманников. Добыча, по его разумению, должна быть весомой и оправдывать вложенные в неё усилия как умственные, так и физические. Главной составляющей в операциях с доходами населения был тщательно выстроенный по пунктам грандиозный план: он включал в себя все мелочи и просчитывал все возможные ходы; Илья обладал редким для мужчин даром: интуицией и умением предугадывать события.

Простых людей Илюша не грабил. Разве можно обижать нищету? А вот позаимствовать у какого-нибудь олигарха или воротилы шоу-бизнеса средства для существования не гнушался. Господь велел делиться, полагал благородный вор, особенно, когда доход благодетеля превышал прожиточный максимум; и не важно – добровольно он отдаст нужную сумму или Илья сам её приватизирует. Всё должно быть по справедливости: наворовал у государства, поделись с ближним своим – простая аксиома, не требующая доказательств. Илюша вершил благое дело: помогал богатеньким персонам избавиться от излишков награбленного добра. Интеллигентный вор никогда не обременял себя выносом из квартир техники: он же не вещевой рынок. Высший пилотаж – найти в доме сейф и погреть руки в денежных купюрах и драгоценностях. По правде сказать, в последнее время это было архи сложно. Потенциальные клиенты предпочитали всё хранить в банках, но часть состояния, всё же, хотели иметь под рукой на всякий пожарный случай. Этим Илюша и пользовался.

Напарника у него не было. Илюша не любил делиться. Две-три кражи в год позволяли безбедно проводить время и отдыхать от дел праведных за границей. Особенно Илья любил Италию. Флоренция, Венеция, гондолы, скользящие по водной глади, удивительный язык и бессмертная музыка и живопись. Иногда Илюша подумывал уехать в замечательную страну, открыть там свой бизнес, а именно, ресторан, и жить в своё удовольствие. Итальянский язык Илья Вениаминович Казанцев знал на высоком уровне и даже его преподавал на заре своей честной трудовой деятельности в высшем учебном заведении до тех пор, пока не понял, что на зарплату преподавателя все свои мечты не исполнить. Это знание пришло быстро. Потребности (и не малые) диктовали свои условия. Хотелось квартиру, машину, стильную одежду и необходимые накопления.

Проживал Илюша в своей квартире-студии один. С соседями общался мало, старался лишний раз не отсвечивать, и в подъезде все жильцы считали его тихоней. Молоденькие соседки старались зазвать к себе в гости свободного мужчину весьма распространённым способом – то кран потёк в ванной, то тяжёлую мебель двинуть некому, то свет не включается. На все хитроумные уловки Илья пожимал плечами и снабжал наивных девушек нужными телефонами соответствующих служб помощи населению, разбивая мечты настойчивых невест на близкий контакт и марш Мендельсона. Одиночество Илья любил и тщательно оберегал своё личное пространство. Ему никто не нужен, уединение и покой – вот главные составляющие тихого счастья. И так будет всегда.

На кражах Илья ещё ни разу не попадался. Благодаря своей неброской и абсолютно непримечательной внешности, он мог легко менять облик с помощью линз для глаз и париков. Это был человек-хамелеон. Не было у Илюши яркой приметы, по которой можно было опознать преступника.

Уже несколько нераскрытых краж висели на Политове Леониде Ивановиче, следователе районной прокуратуры. Леонид был профессионалом своего дела, привык доводить начатое до конца и бился с этими расследованиями с маниакальным упорством. Тщательно анализируя кражи, следователь заметил одинаковую схему, по которой действовал преступник: он проникал в богатый особняк, втирался в доверие к хозяину приличного состояния, находил сейф и в один прекрасный момент исчезал в неизвестном направлении с его содержимым. Показания свидетелей при описании внешности вора не совпадали друг с другом, начиная с цвета волос и заканчивая глазами, и все сходились на том, что остальное из облика совершившего кражи совершенно не отпечаталось в их памяти. Чутьё сыщика подсказывало своему хозяину, что эти дела связаны между собой. Леонид Иванович тихо подозревал, что главное действующее лицо посылало на задание своих помощников. Скорее всего, мозговой центр этих краж сидел где-нибудь на Канарах, чистенький и незапятнанный, и упивался своей руководящей ролью. Как бы его выманить с насиженного места? Говорят, что на живца и зверь бежит. Значит, основная задача – найти живца.

Это был идеальный план. Во всех отношениях и со всех сторон.

Илюшины информационные каналы донесли, что сыну известного бизнесмена требуется гувернёр. Образованный, начитанный, с безупречными манерами дипломированный педагог Казанцев подходил по всем параметрам. Он в числе первых предложил свою кандидатуру, прошёл собеседование и фейс-контроль в присутствии хозяина крутого особняка, владельца приличного состояния и папы великовозрастного чада в одном лице. Времени у Илюши было предостаточно, чтобы расположить членов обеспеченной семьи к своей персоне. Да и в своём деле Илья никогда не торопился. Тише едешь – дальше будешь. И богаче станешь, – добавлял при этом Илюша.

План был настолько идеален, что Илья решил для себя этой кражей завершить свою нарушающую закон карьеру, и воплотить в жизнь давно вынашиваемую мечту перебраться в Италию. Он шёл ва-банк, впервые за всё это время не меняя внешность и используя свои настоящие документы. Для устройства гувернёром требовались рекомендации и трудовая книжка преподавателя. Всё складывалось как нельзя лучше. Одним словом «идеально».

***

– Проходите, вас ждут, – горничная впечатляющего по своим размерам особняка открыла дверь молодому человеку.

Мужчина был примерно тридцатилетнего возраста, светловолос, не слишком высок, не худой и не толстый, обычный и даже с какой-то стороны невзрачный: бледно-серые без эмоций глаза, прямой нос, безвольные полные губы и излишне мягкие для мужчины черты лица. Одет он был в приличный деловой костюм, но не по последнему писку моды, а просто в добротные брюки и пиджак, которые неплохо на нём сидели, не стесняя в движении и выдавая привычку своего хозяина к комфорту. Серая неброская рубашка лишала его обладателя последнего шанса на остатки хоть какой-нибудь выразительности или привлекательности: фигура в целом была блёклой и унылой, и с первых минут вгоняла в тоску до зубовного скрежета и в зевоту.

Посетитель прошёл вслед горничной в гостиную и робко пристроился на краешке дивана. Не успел он полностью рассмотреть огромное пространство в бежевых тонах, как на его фоне возникло яркое пятно: подросток в оранжевой толстовке с капюшоном и модных рваных джинсах от кутюр, дырки и заплаты которых стоили дороже всей амуниции странного посетителя. Парень окинул взглядом своего нового гувернёра и невольно скривился в кислой улыбке – смертная скука с данным представителем преподавательской элиты обеспечена на весь день. А ведь дни имеют свойство складываться в недели, недели в месяцы… Подросток широко зевнул во весь рот и ужаснулся открывающейся перспективе.

– Илюша, – приподнялся мужчина. – То есть Илья, – он чуть помолчал и добавил, – Вениаминович.

– Валя, – мальчишка отвёл свой скучающий взор от серой фигуры и остановил его на потолке, узрев там солнечного зайчика. – То есть Валентин.

Они стояли друг против друга, не зная, что делать дальше.

– Валентин, – Илья немного покашлял в надежде, что это ему придаст уверенности, – скажи свой возраст.

– Почти пятнадцать, я хожу в девятый класс, люблю живопись и литературу, увлекаюсь фотографией, развожу аквариумных рыбок и пою в хоре, – заученно протараторил пацан, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Для него минуты знакомства непростительно затянулись.

– Правда?! – искренне изумился Илюша и вылупился на редкого представителя вымирающего вида образованных и воспитанных мальчиков.

– Нет, я прикалываюсь. – Валька грубовато захохотал, вмиг разрушая образ хорошего и примерного отрока. – Ну, в смысле я всё это делаю, конечно, но больше всего люблю сидеть дома за компом.

– Ясно, – покачал головой Илюша и решил про себя, что сия личность пока никакой ясности в общую картину знакомства не вносит. – Я буду следить за твоим распорядком дня, сопровождать в школу, встречать и отвозить домой, контролировать выполнение учебных заданий, гулять с тобой и заполнять свободное время полезной деятельностью.

Валя скривился ещё больше, с тоской посмотрел на лесенку, которая вела на второй этаж и конкретно в его комнату, и с язвительной вежливостью спросил:

– А в туалет вы тоже со мной будете ходить?

Новоиспечённый гувернёр поперхнулся.

– Пожалуйста, пожалуйста! – скорчило умильную рожицу противное на первый оценивающий Илюшин взгляд создание, складывая руки на груди в отчаянной молитве. – Это дело трудное и ответственное, и мне без вас никак не справиться.

– Агрегат тяжёлый? – не сдержавшись, хмуро поинтересовался Илюша. – Или в руках не помещается?

– Чего?

– Ничего, – Илья мысленно дал себе пинка под зад, наказывая за профнепригодность, а заодно и настырному пацану, прикладывая усилия к тому, чтобы не накостылять отроку по-настоящему. – Проехали.

– Ну, вот, – деланно огорчился подопечный, – на самом интересном месте.

– О, смотрю вам уже вместе интересно? – низкий мужской голос раздался в гостиной неожиданно. Илюша дёрнулся и резко подпрыгнул на месте.

– Да, папочка, – Валя в отличие от своего гувернёра даже не дрогнул, видимо, сказывалась привычка к столь внезапным появлениям строгого родителя, и тут же преобразился в ангелочка с чистым невинным взглядом тёмно-синих глаз. – Нам очень, очень интересно!

– Ну, что ж, я рад. – Обладатель внушающего трепет баса прошествовал в гостиную. – Значит, я могу спокойно уехать по делам, раз вы так быстро нашли общий язык.

«О, нет!» – застонал про себя Илюша, осознавая, что остаётся с избалованным отпрыском один на один на долгое время.

«Ес-с-с!» – внутренне возликовал Валька, представляя себе, как будет издеваться над «нянькой». Фронт работы заманчиво раздвинул свои границы. Своим отъездом папуля предоставлял ему полную свободу действий.

– Горничная покажет вам вашу комнату. – Квадратная высокая фигура работодателя приблизилась к Илюше. Педагог почувствовал себя рядом с представителем «валуевской» породы маленьким, ничтожным человечком. Сам собою возник вопрос, к какой породе относится Валентин? Его комплекция и рост ничем выдающимся не обладали, разве что худым парня нельзя было назвать: он был в меру упитан.

– Кажется, на проживание в вашем доме мы не договаривались? – осмелился напомнить об условиях труда Илюша.

– Кажется – креститься надо. – Тяжёлый взгляд хозяина дома пригвоздил к полу. Илья тут же сообразил, что возражать здесь не принято. Его рука невольно потянулась выполнить приказание осенить себя крестом животворящим. Казанцев одёрнул себя, остановил зомбированную часть тела на полпути и сделал вид, что решил поправить волосы.

– Извините, запамятовал.

Папа-«шкаф» посмотрел на нового работника сверху вниз и коротко кивнул головой.

– Я уезжаю завтра утром на две недели. Надеюсь, что проблем у вас с моим сыном не будет, – заботливый папа неловко прижал огромной лапищей мальчишку к себе и потрепал его по плечу. Валька ткнулся носом ему куда-то под рёбра и с честью выдержал неуклюжую отеческую ласку. – Он у меня мальчик воспитанный. Что тебе привезти, сынок?

Сынок задумался. У него, вроде всё было.

– ХЗ, – Валька почесал свой курносый нос. – Может, мокик?

– Молодёжный сленг, – хмыкнул папа, – будет тебе мокик. – И взъерошил тёмную чёлку своего отпрыска.

Валька терпеть не мог, когда отец дёргал его за волосы. Он даже стал стричься покороче, только жалел кромсать густой чуб. Но с недавних пор родительская рука с короткого затылка перебралась на чёлку, оставалось только сдаться на милость парикмахера и ликвидировать длинные пряди. Лучше уж потерять волосы в салоне, чем дома, принимая папины нежности, которые активно стали проявляться в последнее время.

Валентин вывернулся из-под заботливой длани, которая в своё время воспитывала со всей ответственностью, зажимая ремень, и вбила простое правило: «путём сопротивления идти бесполезно, себе же хуже сделаешь». Играть роль пай-мальчика было выгодно. Во-первых, целее будешь, а во-вторых, при деньгах и подарках. Почему это правило не уяснила его дражайшая маменька, оставалось тайной за семью печатями. Вале было известно только одно – мамочка сбежала от деспотичного мужа со своим любовником, оставив единственного сына на попечение богатого папы. Вот так распорядилась фортуна. Впадать в анализ, к лучшему это случилось или к худшему, паренёк уже и не пытался. После воспитательных мер он принял свою судьбу и даже находил в ней положительные стороны. То, что у него было, хотели бы иметь многие: огромный, напичканный электронной техникой дом, прилегающий к нему участок с асфальтированными дорожками, по которым можно было лихо рассекать на скейтборде, куча дорогой одежды и разные удовольствия; только жил Валька за высоким забором, одного его никуда не выпускали и у него не было друзей. Один только вид охранников отпугивал желающих продлить знакомство с сыном крутого бизнесмена. А у тех, кто имел честь познакомиться с самим бизнесменом, возникало желание бежать от особняка, куда глаза глядят. Пришлось Вальке смириться со своей золотой клеткой и одиночеством. Няни у него сменялись быстро и в один прекрасный момент папа надумал воспользоваться услугами гувернёра, решив что общение с мужчиной сыну пойдёт на пользу. И вот теперь в пацаньей голове родился план, как извести персонального воспитателя, чтобы он сам испарился из этого дома далеко и надолго.

Валентин хитро ухмыльнулся, подошёл к Илюше и пропел ангельским голоском:

– Хотите, я покажу вам вашу комнату?

– Ну, покажи, – согласилась жертва Валькиного плана. Идеального плана.

–2-

«Казанцев Илья Вениаминович. Дата рождения – 01.01.1981г. Гражданство – РФ. Место рождения – Алтайский край, г. Барнаул».

Адрес проживания, регистрации, паспортные данные, родственники – краткие анкетные данные автоматически отпечатывались в памяти профессионала.

«Семейное положение – не женат. Близкие родственники, проживающие за границей – нет. Отношение к воинской обязанности и воинское звание – не служил. Образование – высшее. Когда и какие учебные заведения закончили – МГЛУ, факультет – переводческий, специальность – перевод и переводоведение, квалификация – лингвист, переводчик».

Личное дело Казанцева выдали неохотно и под расписку только тогда, когда увидели удостоверение следователя. Тоненькая папочка с несколькими листами внутри. Проработал Илья Вениаминович в должности преподавателя совсем немного.

«Знание иностранных языков – итальянский, английский». «Свободное владение» подчёркнуто.

Политов потёр пальцами подбородок, механически отметив про себя, что пора побриться, простужено закашлялся, уткнувшись носом в тёплый шерстяной шарф, который заботливо согревал больное горло. Холодный сентябрь щедро сеял по городу дожди с градом, а в довесок к ним ОРЗ и ОРВИ. Леониду Ивановичу резко захотелось в отпуск, в котором он не был уже лет пять. Хорошо бы сейчас оказаться в тёплой стране на жёлтом прогретом песочке около ласкового моря. И чтобы ничего не болело.

Взгляд всё так же упирался в графу анкеты о знании языков. Красивый ровный почерк. Его обладателю левша Политов сильно проигрывал в искусстве каллиграфии – следовательские каракули могли разобрать немногие, и только те, кто знал Леонида долгие годы. «Как курица лапой» – этот афоризм очень точно характеризовал сливающиеся между собой буквы, выводимые в спешке крупной рукой. Следователь чихнул и подумал о том, что обладай он таким словарным запасом, каким обладал Казанцев, то имел бы уже золотые горы. Почему переводчик несколько лет не работал официально, настораживало. С таким знаниями можно было работать в крупной компании или фирме. Однако Илья Вениаминович считался до сего времени безработным. При этом он имел приличную квартиру-студию, которую, как выяснил Леонид, купил себе сам без чьей-либо помощи. Откуда у неработающего молодого человека деньги на подобную недвижимость? Политов не исключал подработку репетиторством, но и сомневался, что таким видом заработка можно накопить на квартиру.

Почему его взгляд остановился именно на этой кандидатуре в гувернёры для отпрыска Зосимова?

Фигура претендента на вакантное место была слишком невзрачна, словно специально не хотела светиться. Её легко можно потерять в толпе, пройти мимо, толкнув плечом, и даже не заметить этого. Во время беседы Казанцев преображался. Грамотная речь, безупречные манеры, живая мимика – светло-серые глаза прятали в своей глубине хитроумие, ускользали от прямого взгляда и старались казаться равнодушными. Леонид чувствовал, как тщательно скрываемая энергия пытается вырваться из-под маски маленького человечка. Зачем прятать свою истинную натуру? Непрост этот Казанцев, совсем непрост.

Политов пошёл на риск, посоветовав Зосимову взять именно Илью. Он мог просчитаться, и тогда его план рассыпался бы ко всем чертям. Но Леонид привык доверять своему чутью полицейской ищейки. Он ещё ни разу не ошибся и был уверен, что на мелкую рыбку приплывёт акула, которую он искал практически два года. Только он никак не мог предположить, что эта акула уже у него в руках.

Леонид Иванович накинул куртку, закутал шарфом плотнее шею и вышел под мелкий моросящий дождик. Промозглая ветреная погода превратила город в сонное царство. Зевающие прохожие, хмурые размытые лица, холодная квартира, бесцветность бытия. Леонид разулся, добрался до дивана и закутался в одеяло, мечтая о горячем чае. Тащиться на кухню, чтобы включить чайник, было лениво. Ломило все суставы. Глаза закрывались, а в голове работал отбойный молоток, к его размеренным ударам добавился позывной мобильника. Мужчина нащупал в кармане телефон и поднёс его к уху.

– Да, сынок.

– Папа, ты когда приедешь?

– Может быть, в воскресенье. Если не смогу, то я тебе позвоню. Но на твой день рождения точно приеду.

В трубку обиженно сопели.

– Ты какой подарок хочешь?

– Планшет.

Политов тяжело вздохнул. Ну и запросы у современных детей пошли: велосипед, сноуборд, смартфон. Теперь добавился планшет. Почему он не олигарх? На зарплату районного следователя особо не разбежишься. Надо было открывать частное детективное агентство, как ему когда-то советовали, только поезд ушёл, а вместе с ним и жена, устав ждать мужа до поздней ночи с работы, за которую мало платили. Ему уже сорок лет, а мужик, не добившийся в этом возрасте видимых результатов благосостояния, не мужик. Одним словом «козёл». Леонид усмехнулся. В пылу негодования этот эпитет в устах жены слушался самым безобидным выражением; другие и запоминать не хотелось. Все бабы одинаковы – им нужны деньги и только деньги, они хотят рассекать дорожную полосу на иномарке, щеголять зимой в норковой шубе и хвастаться перед подругами бриллиантами, даже если они искусственные, главное, чтобы сверкали. Годы совместной жизни, которые он подарил Любе, в один миг обесценились, словно не было ни любви, ни счастливых ночей, ни бесшабашной весёлой молодости. Со временем всё стало измеряться бумажными купюрами.

Политов заставил себя подняться, догрести слабыми ногами до чайника и развести спасительный «Фервекс». На больничный он принципиально не ходил и предпочитал заниматься самолечением, благо лекарств полный рынок, а аптеки натыканы на каждом углу. Перед глазами повисла мутная пелена. Леонид бросил остатки сил на обратный путь и тут же провалился то ли в сон, то ли в забытьё – там он лежал на раскалённом песке, и его пятки поджаривали какие-то безжалостные личности. Затем стало прохладно. Через какое-то время Леонид увидел себя в итальянском уютном ресторанчике, где подавали спагетти под соусом. Бойкий чернявый официант что-то тараторил на чужом языке.

Наутро следователь проснулся с полной уверенностью в том, что хочет изучать итальянский язык. Списав своё внезапное желание на температурные скачки, больной позвонил на работу и сказал, что берёт больничный, чем вызвал молчаливое недоумение на другом конце провода.

– Я имею право хоть один раз официально поболеть? – возмутился в тишину телефонной трубки Политов.

– Конечно, имеете, – разрешило начальство, – но не больше трёх дней.

«И на том спасибо», – мысленно поблагодарил своё прямое руководство Леонид и положил трубку.

–3-

Валька, заспанный и неумытый, сидел за кухонным столом и с отвращением ковырял ложкой остывшую кашу, носящую гордое название «Геркулес». Гувернёр, который рьяно взялся за его воспитание и рацион, ввёл в утреннее меню противную размазню, щедро сдобренную сливочным маслом. Клейкая масса не лезла в горло.

– Тётя Маша, дай мне любимые шарики с молоком, – приказал маленький хозяин, – и забери эту гадость.

– Илья Вениаминович запретил. – Мария, семейный повар Зосимовых с многолетним стажем, молниеносно чистила картошку над раковиной.

– А мне по барабану, – заявил Валька. – Тётя Машенька, ну пожалуйста! – заканючил пацан. – Неужели ты позволишь мне умереть с голода во цвете лет?

Повариха дрогнула от ласково-коварного голоса своего любимца, бросила взгляд в сторону комнаты гувернёра и забрала со стола тарелку с кашей. Через мгновение Валентин уже уплетал за обе щёки шоколадные шарики, залитые молоком, а тётя Маша дочищала картошку, поглядывая на мальчишку. Хороший парень, хоть и капризный. Добрый и ласковый. Когда маленький был, от неё и не отлипал. А его упитанные щёчки хотелось целовать и целовать. По правде сказать, сейчас уже такие «телячьи нежности» мальчик не допускал: вырос из периода обнимашек и поцелуев, но доверительные отношения не ушли. Для поварихи Валентин был как родной сын. Вот как можно бросить своего ребёнка? Рука с раздражением выкрутила кран до упора. Холодная вода ударила в дно кастрюли и окатила брызгами передник. Бывшую хозяйку даже не хотелось называть матерью. Незадачливая мамаша за все эти годы так и не объявилась. Тётя Маша вздохнула, вытерла мокрые руки о фартук и положила на тарелку вымытые фрукты:

– Ешь, солнце моё.

– Спасибо, – улыбнулось «солнце» и послало свой лучистый взгляд вслед за Илюшей, который скрылся в ванной комнате.

– Чёрт!!! – раздалось через некоторое время из-за двери. На лицо Вальки наползла мстительная ухмылка. Интересно, это реакция на зубную пасту, закачанную в тюбик крема после бритья?

Илюша в это время с остервенением смывал освежающую мятную субстанцию с гладко выбритого подбородка. Паршивец! Со злости Илья чуть не оторвал петлю у полотенца. Кожа на лице горела и моментально приобрела красноватый оттенок. Рука потянулась к тюбикам, стоящим на полочке, и тут же отдёрнулась от них, как от отравы. Нет, он не будет ими пользоваться. А вдруг маленький засранец проверил их все и последствия воздействия на кожу опасны и непредсказуемы? Илюша собрал всё своё достоинство в кулак и гордо вышел из ванной. Он не позволит этому щенку издеваться над ним.

– Ты можешь мне объяснить, что всё это значит? – потребовал он ответа у своего воспитанника, усаживаясь напротив и принимая из рук тёти Маши тарелку с разогретой кашей.

– ХЗ, – Валька привычно почесал нос и пожалел, что не наплевал в кашу. – Не понимаю, что вы имеете в виду.

«Что имею, то и введу», – чуть не ляпнул Илюша.

– Не прикидывайся идиотом. У тебя это получается неубедительно. И что это за «ХЗ» такое?

– Вы точно хотите это знать? – вежливо осведомился парень, жадно отхватив зубами добрую половину банана и с чувством глубокого удовлетворения рассматривая покрасневшую физиономию домашнего воспитателя.

– А почему бы и нет? – Илья щедро посыпал кашу сахаром и стал поглощать полезный продукт. Вальку аж передёрнуло от такого зрелища. Как можно есть эту мерзость? Он искоса посмотрел на тётю Машу.

– Я вам потом скажу, тут женщина.

– Раз уж тут женщина, то должен тебе напомнить, – нравоучительным тоном начал лекцию гувернёр, – что перед завтраком принято умываться.

– Я умывался, – не моргнув глазом, соврал Валентин.

– Врёшь, по глазам вижу, – парировал Илюша.

– Может и вру, – легко согласился пацан.– Какая разница? Все вокруг врут. Вот вы всегда говорите правду?

Илья на мгновение растерялся.

– Всегда, – взял себя в руки «благородный» вор, отлично понимая, что давно уже погряз в болоте лжи. Эта трясина его засосала по уши.

– Все взрослые врут. Моя мама мне врала, что любит меня. Где она? Отец врёт, что любит. А после его ремня я сидеть не могу. В школе сплошной обман. Весь мир пропитан ложью! – Валька уже кричал, не в силах с собой справиться. – Ненавижу!

Мальчик сорвался с места и побежал по лестнице вверх в свою комнату. Через секунду громко хлопнула дверь.

– Противный мальчишка, – пробормотал себе под нос Илюша.

– Он хороший мальчик, а вот вы – плохой педагог, – тётя Маша налила свежесваренный кофе и сердито стукнула чашкой по столу перед Илюшиным носом. Илья зло сжал губы. Нашлась на его голову воспитательница.

– И что делать с этим «хорошим» мальчиком?

– Попробуйте с ним подружиться, – посоветовала шеф-повар дома Зосимовых. – И запомните. Валя на завтрак любит шоколадные шарики с молоком.

Через полчаса Илья с удивлением наблюдал за Валентином, который одетый в школьную форму сбегал по лесенке вниз. Вид у него был такой, будто ничего и не произошло. В отглаженном костюме, умытый и причёсанный, он представлял собою образцово-показательного школьника. Только чуть покрасневшие глаза выдавали недавние слёзы.

– Поехали, – бросил на ходу Валька.

Илья застегнул пиджак и поторопился за воспитанником. Во дворе их уже ждала машина с личным шофёром.

– Успеем? – спросил Валя, усаживаясь на переднем сидении и пристёгиваясь ремнём безопасности. Илья в это время пристроил своё тело в удобном салоне Роллс-Ройса, прикидывая в уме сколько же стоит данный экземпляр автомобильной промышленности.

– Обижаете, Валентин Евгеньевич, – шофёр выехал за мощные автоматические железные ворота. – Это моя работа, чтобы вы никуда не опаздывали.

Они действительно не опоздали. Ровно за десять минут до начала уроков Валя открыл дверь гимназии и, не оглядываясь на занудного гувернёра, который трындел всю дорогу, что нельзя так гнать, вошёл в учебное заведение.

– Я тебя жду после уроков! – многообещающе прокричал ему в спину Илюша. – Мы поедем в парк.

«Какое счастье!» – саркастически хмыкнул Валька и отправился на встречу знаниям.

– Ну, и как тебе наш пацан? – шофёр показал рукой на сидение рядом с собой, приглашая пересесть.

– Нормально. – Илюша с удовольствием принял приглашение и переместился к водителю. – Илья, – протянул он руку, знакомясь.

– Фёдор, – молодой парень ответил рукопожатием. – Илья, не ори мне больше в ухо, как нужно ездить.

Илюша промолчал. Во время поездки он не был уверен, что все они живые и невредимые доедут до пункта назначения. Выдохнуть застрявший в лёгких воздух он смог только после остановки.

– Я бывший гонщик, – пояснил Федя, – с отличной реакцией. И не в моих интересах нас всех угробить. Тем более сына босса.

Илья кивнул головой.

– Поехали. – Машина, уже не торопясь, выехала на дорогу. – Мне ещё тётю Машу сегодня за продуктами везти.

Казанцев устроился в глубоком сидении и прикрыл глаза. Нужно познакомиться здесь со всеми. Повариха, горничные, водители, охранники – штат особняка впечатлял, как и сам дом тоже. Надо быть осторожным. Цепкий взгляд профи заметил камеры видео слежения в стратегически важных местах. Сам особняк, естественно, был на сигнализации. Работа предстояла трудная и интересная. Чем сложнее ставил себе Илья задачу, тем занимательней для него было её исполнение. Да, Казанцев был азартной и рисковой личностью. «Кто не рискует, тот не пьёт шампанского». «Шампанское» находится в этом доме, Илья был в этом уверен. Его только нужно было найти и взять. И в этом ему должен помочь мальчишка, который не верит даже собственному отцу. Осталось только направить его детскую ненависть в нужное русло.

– Федя, а ты не знаешь, что такое «ХЗ»?

Водитель повернул руль и хохотнул:

– Хуй знает.

– Что??? – не понял Илюша.

– Сокращённо «ХЗ».

–4-

Кто-нибудь когда-нибудь видел человека, которому нравится болеть? Есть люди, которые любят лечиться от мнимых болезней, ходить по поликлиникам как на работу, обмениваться опытом с коллегами по лечению хвори в больничных коридорах, простаивая в бесконечных очередях, собирать коллекцию найденных у себя симптомов, перечитывая в сотый раз медицинскую карту, но вот чтобы болеть по-настоящему…

Политов сидел напротив кабинета терапевта, кашлял в скомканный в руке клетчатый платок и проклинал тот день, когда он официально пошёл на больничный. Несмотря на то, что талончик у него был ровно на девять точка тридцать, а часы уже показывали одиннадцатый час, следователь продолжал торчать в коридоре. Вперёд него уже просочились без очереди беременные женщины (две штуки), подросток, проходящий медосмотр, ветеран войны и несколько бабулек, которые обещали только «спросить по-быстренькому».

– Проходите по записи.

Дверь приглашающе отворилась. Леонид Иванович отклеился от металлического больничного стула, поправил штаны и, не веря своему счастью, зашёл в кабинет.

– Снимайте свитер, – бросила врач в сторону Политова, быстро строча что-то в медицинскую карточку.

Леонид стянул с себя толстое шерстяное изделие ручной работы, являя на обозрение покрытый лишним жирком торс и небольшой животик под трикотажной майкой.

– Майку тоже.

Поёжившись, следователь убрал и эту деталь одежды.