Текст книги "Клятва Примара (Дерзкая - 2)"

Автор книги: Наталья Шитова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Шитова Н
Клятва Примара (Дерзкая – 2)

Глава 1

Мальчик стоял на самом острие деревянной стрелки. Волны, беснующиеся прямо под балкой, обдавали его ноги крупными, пенящимися брызгами. Еще пока он медленно шел по балке от берега к кончику грубо сколоченной ритуальной стрелы, он промок снизу почти до самого пояса, и сейчас ему, должно быть, было нестерпимо холодно. Но он стоял неподвижно, сгорбившись, и даже боялся дрожать от холода.

Только больных и младенцев не было в этот час на берегу океана. Все селение было здесь. Но не потому, что это было им интересно. Каждый из них знал, что в следующий раз он или его близкие могут оказаться на ритуальной стреле. Каждый хотел получить надежду на то, что тогда, когда это случится c ним, избежать смерти будет возможно.

Убедившись, что мальчик благополучно добрался до острия стрелы, шаман взмахнул рукой, и мужчины затянули простенький, тоскливый мотив, в котором почти не было никаких слов. Когда они прерывались, вступал шаман, и его речитатив заставлял содрогаться многих людей в толпе, если не всех.

Мальчику было лет четырнадцать, не больше. Обычный худенький парнишка в неловко сшитой одежде, которая в это осеннее время уже едва спасала от холода. Я видела его лицо, прежде чем шаман оторвал его от отца и матери и возвел на основание ритуальной стрелы. Подросток был смертельно напуган. Он был уже достаточно взрослым, чтобы осознать все от начала и до конца. Но он был слишком мал, чтобы испытывать судьбу, как настоящий мужчина, не показывая своих истинных чувств.

За три года мы повидали немало подобных обрядов в различных местах Диких Земель. Но всякий раз я стремилась избежать очередного зрелища. На этот раз ничего не вышло. Пойти на берег вместе со всем селением было просто необходимо, потому что иначе мы пробудили бы к себе ненужные подозрения.

Невысокий пологий берег был старательно подготовлен для священнодейства. Над водой была сооружена гигантская консоль в виде стрелы: две тяжелые деревянные балки, соединенные концами под углом градусов в сорок. Балки нависали над океаном, острие стрелы находилось метрах в восьми от берега. Пройти по балкам было бы совершенно несложно, если бы они просто лежали на земле. Но попробуйте пройти, если в полуметре под тобой – волны океана. И они не просто текут, плещутся и неторопливо вскипают, брызгая пеной. Они живут какой-то своей жизнью, по неведомым людям законам, как и вся природа Диких Земель. И нежданно-негаданно из глубины прибрежных волн может стремительно взвиться неширокий, но тугой столб воды, сбивая то, что попадет на его пути, и смывая в океан. Откуда берутся эти неумолимые водяные столбы-убийцы? Этого никто не знает. Как никто не знает и то, откуда берутся внезапные сильные приливы, вызывающие настоящие потопы в прибрежных городах и селениях. Эти потопы докатываются до глубинных пустынных районов, оставляя после отступления разрушенные жилища и мертвые тела, которые почему-либо не унесло отходящей водой. Мы слышали о подобных кошмарах не раз за время нашей затянувшейся разведки на побережье. Рассказы о стихии носили отпечаток благоговейной обреченности. Люди даже не пытаются разгадать загадку постигающих их несчастий. Они просто отдают себя на милость океану, не пробуя даже перебраться вглубь материка. Ведь для этого нужно пересечь пустынные зловещие степи, а для этого у здешнего народа нет ни воли, ни сил, ни технических средств. Только отчаянные смельчаки решаются совершать путешествия в глубинные районы и обратно. Но здесь их держат скорее за изгоев, нарушающих священные обычаи полного повиновения природе. Поэтому-то мы старались ничем не выдать то, что мы – чужаки. Это могло запросто стоить нам жизни. И никто бы не успел к нам на помощь, так быстра была бы расправа. Стоит только вождю-шаману повести рукой, как люди сделают все, чтобы не вызвать его гнев.

Шаман продолжал изредка прерывать мужчин грозным речитативом. Он призвал океан сделать выбор: забрать к себе мальчика или оставить ему жизнь. Кажется, если водяной столб все-таки появится и собьет мальчика в океан, это будет означать, что на некоторое время люди откуплены от гнева стихии. Жестокая и дремучая наивность. В то же время некоторые наблюдения на нашем пути показывали, что даже если учесть, что люди живут в вечном страхе и подавленности, далеко не все они фанатично верят в необходимость тех бессмысленно жестоких ритуалов, ограничений, жертвоприношений и прочей белиберды.

Мало того, что все население Диких Земель отброшено на несколько веков назад. Оно еще разобщено и полностью изолировано. Контакты с Иерархией не просто отсутствуют, обычные люди даже не представляют ни того, что такие контакты возможны, ни того, что такие контакты вовсю ведутся избранными доверенными людьми Иерархии.

А населению Диких Земель ничего не остается, кроме как подчинятся власти, об источнике которой они и не подозревают. Несколько десятков миллионов человек судороржно цепляются за жизнь, брошенные на самое дно. Брошенные так давно, что нигде мы не встретили сколько-нибудь связных воспоминаний о былых временах, когда Первый мир был един и процветал. Все оставшиеся сведения сложились в легенды, передавать которые друг другу было запрещено под страхом смерти.

Стоя в толпе на берегу, я отдавала себе отчет, что многие из тех, среди кого я находилась, в душе протестуют против того, чему они были свидетелями. Но я так же прекрасно представляла себе, что никто не выдаст себя даже вздохом. Да, женщины потихоньку шушукались, прижимая к себе детей, всхлипывали. Но ничто не носило даже намека на протест. Мужчины же пели, тягуче и стройно, и я представляла, каково им сдерживать желание поскорее завершить песню. Ведь если мальчик простоит невредимым на острие в течение того времени, пока звучит песня, ему будет позволено вернуться назад и присоединиться к остальным.

Я видела сгорбленную спину мальчика и то, как он слегка покачивается, балансируя на балках. Можно было только догадываться, что творилось в душе бедняги. Он ведь, в сущности, был еще ребенком.

– Когда же это кончится? – нетерпеливо прошептал Олег мне в ухо.

– Пой! – резко ответила я ему и, дернув плечом, стряхнула его руку.

Я почувствовала, как он снова выпрямился и едва слышно, ровно настолько, чтобы его трудно было уличить в недобросовестном исполнении обряда, снова подключился к стройному мужскому хору.

Через несколько мелодичных распевов звуки песни затихли. Мальчик стоял на прежнем месте, и я удивилась, как внезапно воцарившаяся тишина не заставила его даже вздрогнуть.

– Ты можешь вернуться! – провозгласил шаман.

Мальчик медленно развернулся. Он был мокрым уже почти с ног до головы. Сделав два нетвердых шага, он покачнулся. Раздался отчаянный женский вопль. Люди в едином порыве подались вперед. Какой-то мужчина раздосадованно крякнул где-то позади меня и пробормотал:

– Держись, малыш!

Мальчик медленно пошел по балке. Она была шириной не менее семи дюймов, но одеревеневшие от холода и напряжения ноги плохо слушались паренька. Посиневшие губы его были приоткрыты, а глаза смотрели куда-то поверх голов тех, кто следил сейчас за ним. Какой-то мужчина в нетерпении бросился к основанию балки и протянул к нему руки. Но, когда до спасительных рук оставалось всего метра три, нога мальчика соскользнула… Взмахнув руками, он рухнул вниз и скрылся под водой.

Крик вырвался одновременно из десятков глоток. Завизжали женщины, заругались мужчины, заплакали дети. Люди бестолково засуетились, но никто не посмел приблизиться к воде. И тут я заметила, как Олег, расталкивая людей, пробирается к основаниям балок консоли.

Я бросилась за ним, отчаянно боясь не успеть. И не успела. Едва выбравшись на край толпы, он вскинул руки и кинулся в воду. Буруны волн бушевали внизу, имитируя шторм. В их клокотании было что-то неестественное. Вода изображала из себя кипящую поверхность. Но все знали, что в это время года вода ледяная.

Олег почти сразу же показался на поверхности. Одной рукой он поддерживал паренька. Я подобралась к самому краю невысокого берега, но нырять, чтобы помочь Олегу доплыть, не было необходимости. Нужно было как раз помочь ему вытащить мальчика на берег. Я старалась не думать пока о той неосмотрительной ошибке, которую совершил Олег. Да, наверное, пока никто вокруг не задумался об этом понастоящему.

В несколько сильных гребков Олег приблизился к самому берегу. Я дотянулась до бессильной ладони мальчика и потянула его вверх. Из-за моего плеча протянулась сильная смуглая мужская рука, ухватила мальчика за локоть, и через секунду несчастный уже был на руках немолодого бородатого человека, того самого, что привел мальчика на ритуал. Еще какой-то парень оказался рядом со мной и помог Олегу выбраться из воды. Я лишь мельком успела его оглядеть, это был юноша, еще очень молодой, с уверенными четкими движениями, выдававшими хорошую физическую подготовку молодого воина. Он что-то произнес Олегу и исчез в толпе вслед за мужчиной, унесшим мальчика.

Олег даже не взглянул ни на спасенного паренька, ни на меня. Он пошел прочь от воды, и люди стремительно расступались перед ним. Я видела, что они постепенно начинают отходить от возбуждения, вызванного событием, и на их лицах проявляется удивление и страх. Я знала, что так удивляет их: человек, которого они считали хоть и пришлым, но таким же, каковы и они сами, неожиданно сделал то, чего никогда не сделает ни один из них. Он прыгнул в воду. Он посмел не побояться воды. Он даже плыл!

Да, всем им было жаль мальчика. Да, ему повезло на стрелке. Но судьба распорядилась так, что ему не суждено было жить дальше. Да, он получил на ритуале право жить. Но никто не стал бы его спасать, не окажись рядом Олега. Ему было суждено погибнуть. И теперь еще неизвестно, как люди, и в первую очередь шаман, посмотрят на того, кто остановил руку судьбы.

Когда я вслед за Олегом вбежала в хижину, которую мы с ним занимали последние две недели, он уже заворачивался в одеяло, сбросив на пол одежду, с которой уже натекла приличная лужа.

– Что ты наделал?! Ты понимаешь, что ты наделал?!! – я чуть не накинулась на него с кулаками. – Ты подставил нас!

– Хватит с меня и того, что я терпеливо дождался конца этой чертовой песни! Мальчишка выстоял, так почему я должен был спокойно смотреть, как он тонет?

– Огрызнулся Олег, отжимая волосы на пол.

– А ты думаешь мне легко, или этим людям легко?! Ты что, особенный? Надо все-таки немного думать! – моя ярость не проходила. – Ты дурак, Олег!

– Я запомню, – хмуро отозвался он и сел на матрас в углу.

Только тут я заметила, как он посинел. Его зубы отчетливо выбивали дробь, хотя Олег изо всех сил старался сдержать дрожь. Он вообще плохо переносил холод и всегда страдал от резкого понижения температуры во время наших ночевок в пустынях Степей. Сейчас же я могла только догадываться, чего ему стоило купание.

В хижине было сыро и холодно. Угли в очаге были еще живы, поэтому я поспешила подбросить в очаг остатки хвороста. Огонь занялся жарче, и Олег передвинулся поближе к очагу. Он растирал себе плечи под одеялом, но, судя по всему, это мало помогало. Скорчившись, он молчал и только чуть слышный стон прорывался время от времени сквозь его стиснутые зубы.

– Ты извини, что я накинулась на тебя, – мне не давали покоя мои вопли, которыми я разразилась недавно.

– Там осталось что-нибудь, в фляжке? – глухо произнес Олег.

– Ты же прекрасно знаешь, что нет, – ответила я. Фляжка с крепким мутным напитком, которую мы наполнили, когда в последний раз посещали штаб-квартиру Юрки в Зеленом Поясе, была пуста уже не один месяц. Вряд ли Олег об этом забыл. Конечно, сейчас пара глотков мутной обжигающей жидкости, пришлась бы как нельзя кстати для Олега.

Я разложила на камнях вокруг очага мокрую одежду Олега. От нее повалил пар. Я надеялась, что одежда высохнет раньше, чем полностью прогорят все ветки в очаге.

– Наверное, надо поскорее убираться из селения, – сказала я.

– Утром, – отозвался Олег. – Сейчас мне не сделать и шага.

Его лицо пылало, хотя он по-прежнему дрожал. Я протянула руку и дотронулась до его лба. После возни с очагом мои руки отогрелись и были теплыми, и тем не менее лоб Олега горел так сильно, что он вздрогнул от прикосновения моей ладони.

– У тебя жар, – ужаснулась я. – Ты весь горишь!

– Я предпочел бы совсем сгореть. Но мне почему-то все еще холодно, ответил Олег. – Когда у тебя связь с Юркой?

– Уже скоро.

– Ничего ему не говори, – попросил он. – К утру я буду в порядке.

Я не верила в это, но спорить было бессмысленно. Единственное, в чем Олег был прав – это в том, что Юре ничего не следовало бы говорить. Не следовало бы и вообще связываться с братом. Если он в Зеленом Поясе был практически неуязвим для сканеров Иерархии, нас здесь они запросто обнаружат. А поскольку мы не сможем, как обычно после разговора, сменить место пребывания, появляется возможность угодить в лапы доверенных агентов Даррины.

– Олег, ты же понимаешь, что мы можем не досидеть здесь до утра. Надо уходить сейчас. А если даже шаман до утра нас не побеспокоит по своей инициативе, то он будет здесь уже по приказу Иерархии.

– Прости меня, Рэста, но идти я не могу, – отрезал он и подался еще ближе к огню. Пламя начало уже угасать, Олег жадно ловил последнее тепло.

Я растерялась. С одной стороны, если Олег сказал, что не может, значит, так оно и есть. Но в то же время, нужно было что-то срочно придумать.

И придумывать придется мне. Не потому, что Олег неожиданно выбыл из строя, а потому, что именно я в нашей паре окончательно решала, что делать. Я не думала раньше, что Олега устроит роль подчиненного, но он безропотно уступил мне бразды правления, оставив себе роль верного защитника и телохранителя. Конечно, он тоже работал на наше общее дело, но его прежние способности не находили применения в Диких Землях Первого мира. Годилось только то, что могло быть использовано в полупервобытных условиях.

Мы вшестером не собирались вместе больше двух лет, хотя и постоянно поддерживали связь друг с другом. Весь первый год мы провели в челночных вылазках, то сходясь в одиноком степной городке, рядом с которым была дверь в Дерзкий мир, то снова разбегаясь парами в разные стороны. И только когда обстановка в целом прояснилась, Юра принял решение изменить тактику. Он и Гайл ушли вглубь Континента в Зеленый Пояс. Там тоже не осталось ничего, даже отдаленно напоминающего техническую цивилизацию Иерархии. Но там хотя бы сохранились приемлемые природные условия для жизни. Небольшие сообщества, живущие там среди лесных просторов, оказались гораздо более податливыми, чем мы ожидали. Там Юра и приступил к формированию армии.

Валерий и Марсен остались в степной зоне. Там было сложнее и опаснее. В этих практически вымерших местах попадались разрозненные племена людей, чудом уцелевших в той неведомой трагедии, что постигла Континент. Может быть исключительная суровость жизни в месте, совершенно для этого не предназначенном, сделала людей воинственными и непримиримыми как к племенам Зеленого Пояса, так и Диких земель. Они воевали со всем и всеми. Но они были горды, свободолюбивы и непокорны, и совершенно не терпели никаких суеверий. Используя в качестве оружия все, что попадалось к ним в руки, они уничтожали всякого, замахнувшегося на их земли, женщин, или того, кто просто неудачным маршрутом собрался пересечь Степи.

Ну а мы с Олегом попали в прибрежные районы – Дикие Земли. И едва не обожглись на обманчивой ясности и прозрачности здешней жизни. Несмотря на постоянно повторяющиеся разгулы океанской стихии, люди не только не уходили отсюда, но каждый раз после очередного бедствия, как впервые, пытались закрепиться на побережье. Они жили, как в тумане, плохо отдавая себе отчет в том, зачем они это делают, и находили ответы на свои вопросы в сложной языческой философии, которую проповедовали шаманы, являющиеся фактически единственной сильной властью в этих местах.

Не один месяц потребовалось мне, чтобы обнаружить, что шаманы находятся в постоянных контактах, но отнюдь не с духами океанских глубин, а со сканерами Иерархии. И то, что целый народ оказался уже в сачке Даррины, сам того не подозревая, означало, что Даррина наложила лапу на весь Континент и, возможно, имеет на его счет конкретный детальный план.

Юра был очень удивлен не только самим существованием Континента, но и тем, какой интерес может он представлять для Даррины. Ведь ей уже принадлежала власть в Иерархии. Она делала отчаянные попытки пробиться в другие реальности, и тем не менее, ее присутствие на Континенте становилось все настойчивее.

Мы с ребятами сошлись на гипотезе, что те неведомые пока нам силы, в свое время «поставившие в угол» Иерархию Первого мира, изолировали Континент и, отбросили людей на нем в неясное дикое состояние. Но физические преграды, воздвигнутые кем-то между Континентом и Иерархией, не могли воспрепятствовать движениям сознания.

И если вначале, попав из Дерзкого мира прямиком в Степи Континента, мы были обескуражены, растеряны и разочарованы, очень скоро мы перестали задумываться о том, чтобы вернуться обратно и поискать новую дверь непосредственно в Иерархию. По зрелом размышлении стало очевидно, что на Континенте тоже есть к чему приложить руки. Юра был уверен, что сможет собрать и вдохновить своими идеями достаточное количество народа, и надеялся, что к тому времени, когда его армия станет боеспособна, мы все вместе найдем путь для снятия изоляции Континента. Или этот путь вперед нас проделает Даррина. Ведь было очевидно, что она именно к этому и стремится. Она покрыла сканирующей сетью все пространство Континента, и стало почти невозможно общаться с ребятами без риска быть перехваченными. Неизвестно, насколько многочисленны были штаты в Иерархии, но можно было предположить, что почти все население Иерархии, которое можно использовать для сканирования, было задействовано в работе. Стоило мне отключиться, как в голове начиналась какофония звуков, зрительных образов, осязательных ассоциаций. Иногда они вклинивались в мои контакты, и я едва успевала разгородить эфир «занавесками». Несколько раз в различных местах побережья я пыталась подслушать обмен информацией шаманов с Иерархией. Но то, что мне удалось разобрать, не давало ответа на главный вопрос: ради чего Даррина настойчиво проникает на Континент?

Я знала, что Юра ждал моего сообщения, о котором мы условились во время нашего прошлого контакта. Теперь, в новой ситуации, в которую нас поставила Даррина, мы уславливались о контактах заранее. Правда, Юра не знал, что я постоянно нарушаю это правило, и не только я, но и тот человек, без связи с которым я не могла обойтись…

На улице у входа в хижину послышались шаги, и кто-то осторожно постучал в дверь. Те, кто мог прийти за нами от шамана, не стал бы так осторожничать. Я подошла к двери.

– Кто там? В чем дело?

– Откройте, это друг, – послышался едва слышный шепот.

Я приоткрыла дверь. Сначала мне показалось, что человек мне незнаком, и только потом я узнала в нежданном госте того юношу, что помогал Олегу вылезти из воды.

– Я могу войти? – спросил он также шепотом.

– Это необходимо?

– Нужно поговорить, – туманно пояснил он и, не дожидаясь моего согласия или приглашения, шагнул внутрь. – Мне нужен твой… – юноша замялся.

– Мой друг сейчас не может с тобой говорить. Он болен.

Юноша взглянул через мое плечо на Олега, коротко вздохнул и покачал головой:

– Я молился, чтобы этого не случилось… Но я знал, что у вас может не оказаться под рукой кабира… – он потянулся к поясу и вынул из мешочка маленькую глиняную бутылочку неправильной формы. – Мне нужно было прийти к вам сразу же. Возьми, это кабир. Он должен выпить все, и это ему поможет.

Я не спешила взять бутылочку. Это мог быть обычный подвох. К тому же я уже видела раньше этого парня, он появлялся в компании молодых воинов, охраняющих шамана.

– Кто ты и почему ты решил помочь?

– Потому что отец научил меня быть благодарным за добро. Твой друг спас сегодня моего братишку, поэтому я пришел и принес вам кабир. Я же знаю, что вы чужаки, а значит, вам неоткуда ждать помощи.

Видя, что я не спешу принять его дар, парень нахмурился:

– Если ты хочешь спасти своего друга, тебе лучше довериться мне.

– Конечно, ему плохо, но к утру он справится, у него сильный организм. Я не могу рисковать, потому что не знаю тебя. Тебе лучше уйти.

– Рэста, возьми у него кабир, – раздался голос Олега. – Возьми. И тогда он уйдет.

Я взяла бутылочку, но парень не уходил. Я вопросительно посмотрела на него.

– Я должен поговорить с вами, – обратился он к Олегу.

– Я слушаю, – усмехнулся Олег и, тяжело вздохнув, сел на своем матрасе.

Мы сели рядом с Олегом, и парень заговорил:

– Да, я действительно служу шаману. Но ты, чужак, сделал для меня очень много, и я должен сделать то, что делаю сейчас. Тебе угрожает опасность. Люди шамана могут появиться в любую минуту. Тебе нужно немедленно уходить. Шаман понял, что вы оба пришли из других земель…

– Но это еще не преступление, – возразил Олег и вдруг тяжело закашлялся на вдохе. Юноша еще раз покачал головой и настойчиво сказал:

– Выпей немедленно кабир. Через час ты будешь на ногах ровно настолько, чтобы уйти на безопасное расстояние от селения. Если бы ты выпил его сразу же, как мой брат, болезнь не свалила бы тебя.

Олег протянул руку к бутылочке, что я держала в руках. Я вытащила пробку и подала бутылку ему. От первого же глотка Олег сморщился и едва удержал жидкость во рту. С той же страдальческой миной он выпил все до дна и вернул парню бутылку.

– Гадость редкостная, – пробормотал он вместо «спасибо» и внимательно посмотрел на меня. Взгляд его был таким же мутным и потухшим. Чувствовалось, что он с трудом заставляет себя вести беседу. – Значит, говоришь, нам стоит удрать?

Юноша кивнул:

– И поскорее. Лучше вам вернуться в те земли, откуда вы пришли, потому что шаман говорит, что даже если вам удасться улизнуть из его рук, вас возьмут в следующем же селении на побережье, куда бы вы ни пришли.

– Круто, – усмехнулся Олег и снова закашлялся, прижав ладонь к груди. На его щеках вспыхнул нехороший бордовый румянец. – Рэста, проводи нашего приятеля до двери и хорошенько поблагодари его.

Я уже собралась указать парню на дверь, но тут на улице послышался какой-то шум, треск сучьев под чьими-то спешащими ногами, и в дверь нашей хижины ввалился кто-то невысокий, растрепанный. С криком боли и ужаса он бросился к нашему странному гостю. Я с трудом узнала в нем несчастного мальчика.

– Что?… – только и успел произнести наш гость, как мальчишка упал на землю, потеряв сознание. Он был в рваных ссадинах и крови.

Я побежала запереть дверь, а на обратном пути зачерпнула глиняной кружкой немного воды. Мальчик быстро открыл глаза, сделал пару глотков и, задыхаясь, произнес:

– Они их убили, Дан…

– Точнее, Гудри! – Дан поднял мальчишку на ноги и строго повторил. Точнее!

Мальчик, набрав побольше воздуху, произнес, запинаясь:

– Солдаты… пришли… за мной… Они всех убили, отца, мать, всех…

Он собрался, видимо, горько заплакать, но Дан, совершенно не изменившись в лице, грозно и безжалостно оборвал его:

– Молчать! Тихо, чтобы больше ни звука! Ни слова! Видишь эту женщину? – он кивнул на меня.

Мальчик, испуганный и пораженный, беззвучно прошептал что-то.

– Сейчас же, осторожно, незаметно и бесшумно, проведешь ее в наше место в лесу. И чтобы никуда в сторону! И тихо! Понял?

Мальчик кивнул. Дан повернулся ко мне:

– Ступай с Гудри. Быстро. Я помогу твоему другу.

Я была в замешательстве. Но напор Дана почему-то вызывал доверие. Олег уже потянулся к непросохшей до конца одежде и, взглянув на меня, сказал:

– Думаю, он прав. Уходите вперед. Я постараюсь не свалиться по дороге, если этот парень мне поможет.

Я знала, о чем он думал сейчас. О том, что это может быть чрезвычайно хитрой ловушкой. Возможно, у врагов был расчет на то, что люди, продемонстрировавшие невиданное в этих местах человеколюбие, поверят в доброжелательностьдругих… Но Олег внимательно взглянул мне в глаза и снова кивнул.

Я взяла обе наши сумки, которые у нас всегда собраны, закинула их на плечо.

Гудри, дрожащий и перепуганный, молча побежал вперед, и мне ничего не оставалось, кроме как идти следом. Я бежала за мальчиком по безлюдной улице, прислушиваясь, но звуков погони не было. Не слышались и шаги Олега и Дана. Это настораживало, однако я гнала прочь подозрения.

Попав под прикрытие леса, Гудри помчался еще быстрее. Мы перебирались через овраги и канавы с застоявшейся водой, лезли через завалы наломанного бурями хвороста, пока, наконец, не оказались в самой чаще.

Здесь, у корней двух вывороченных сосен, Гудри остановился. Точнее, он упал на землю, совершенно обессиленный и не двигался, только беспорядочно, шумно дышал и, кажется, плакал.

Я села под навес, образованный сплетенными корнями, и прикрыла глаза. Я тоже была в изнеможении, а кроме того, мысли о Олеге доводили меня до бешенства. Я снова разозлилась на то, что из-за него не только мы попали в такую переделку, но и целая семья была уничтожена.

– Послушай, Гудри, – я окликнула мальчика, но он не отозвался. – Твой брат сможет отбиться один?

– Сможет, – мальчик шмыгнул носом и сел на земле. – Дан один из лучших воинов. Отец сам учил его…

Густой белый холод окутал меня. Юрка. Ни у кого нет больше такого холодного позывного. Я решительно воспротивилась, и промерзнув минут пять, почувствовала, что Юра, наконец, сдался и отступил.

Когда вдалеке затрещали сучья, я вскочила на ноги. Но Гудри не шевельнулся.

– Это Дан и чужак. Только Дан знает это место, – уверенно сказал мальчик. Действительно, к соснам первым выбрался Дан, и следом за ним Олег. На первый взгляд, Олег выглядел, как обычно. Только добравшись до корней и опустившись под их прикрытие, он тут же отключился, даже не сказав мне ни слова.

Зато Дан подсел ко мне. Он не выглядел даже слегка усталым. Видно, что этот совсем молодой еще парень, действительно, был одним из лучших в рядах воинов шамана.

– Кажется, их удастся обмануть на некоторое время, – сказал он мне. Но через час-другой шаман найдет нас и здесь.

– Интересно, как?

– Боги ему укажут, – бесстрастно заметил он.

– Боги? – я вложила в свою реплику максимум сомнения, и Дан уклончиво пожал плечами:

– Другого названия этому я не знаю.

– А кто знает?

– Шаманы. Они говорят с ними постоянно, а нам сообщают, что говорят с богами.

Откуда он только такой – подозрительно умный?

– Почему же ты сомневаешься в словах своих хозяев?

Дан гневно посмотрел на меня:

– Во-первых, у меня нет хозяев! Если я и служил шаману, это еще не значит, что я ему принадлежу! Тем более сейчас, когда он убил мою семью…

Как только разговор добрался до этого, Гудри снова зашмыгал носом.

– Я приказал тебе не издавать ни звука! – разозлился Дан.

– Он же ребенок, – вступилась я за мальчишку.

– Он мужчина, и не смеет распускаться! – сказал Дан и снова приказал братишке: – Иди сюда, сядь рядом и молчи!

Гудри беспрекословно подчинился, сел рядом с Даном, склонив голову.

– Ты говорил, что во-первых у тебя нет хозяев, а что во-вторых? – напомнила я ему.

– А во-вторых, меня очень трудно обмануть, потому что я знаю, о чем говорят шаманы, – пояснил Дан.

– Откуда ты знаешь?

– Слышал, – усмехнулся он.

– Но… – я хотела сказать, что он не мог слышать телепатический контакт, но Дан меня опередил.

– Да, они говорят молча, но я тоже так могу, – пояснил он. – Я тоже мог бы стать шаманом, если бы захотел.

– Но ты не хочешь?

– Стать шаманом? – Дан презрительно скривился. – Я ненавижу тех, кто нагло лжет людям и издевается над ними. Что бы ни говорил мне отец, как бы он ни убеждал меня в том, что шаманы – единственные, кто может смягчить гнев богов, я не верю им и ненавижу их. Я буду сражаться с шаманами. А может быть, даже и с богами.

Гудри, молча слушающий наш разговор, испуганно охнул. И получил от брата подзатыльник.

Только тут я заметила, что Олег внимательно изучает нас. Поймав мой взгляд, он жестом позвал меня. Я поднялась со своего места и, перейдя полянку, присела рядом с Олегом. Он был бледен, но его рука, которую я взяла в свою, уже не была такой раскаленной.

– Как ты?

– То гадкое зелье, действительно, придает силы. Только надолго ли? отозвался Олег. – Все равно чувствую себя разбитым… Слушай, Рэста, ты хорошо разглядела этого вороненка?

– Ты о Гудри?

– Да нет, о старшем. Ты его разглядела?

– Ну? – я решительно не понимала, к чему он клонит. Да, конечно, я не могла не рассмотреть Дана, уж коль скоро мне довелось с ним говорить. Высокий юноша, вряд ли старше двадцати. Кожа смуглая, но скорее всего это солнце и приморский ветер сделали ее такой. Черные волосы, красиво очерченное лицо, четкие некрупные черты, прямой узкий нос, независимый и упрямый рот. И темно-серые глаза, в которых сейчас читались возмущение и горе. – О чем ты, Олег?

– Ты пощупай-ка его, ну, по-вашему, – Олег задумчиво покрутил пальцами.

– Да, он сканер, он сам это сказал.

– Тьфу, – Олег в сердцах сплюнул и укоризненно посмотрел на меня. Рэста, отвлекись от меня, подумай о деле. А дело, похоже, не в том, что он сканер. Ты давно видела себя в зеркале?

– В настоящем – давненько… Хватит меня дурить, Олег!

– Мальчишка похож на тебя, как отражение в зеркале. Только более молодое и без шрамов, – вздохнув, пояснил Олег.

– Боюсь, что это тебе всего лишь кажется, – отозвалась я, изо всех сил стараясь не рассмеяться ему в лицо. Подумать об этом всерьез я даже не решалась. Откуда взяться Тарону на Диком побережье Континента? Мы давно поняли, что часть Юркиного плана, касающаяся Тарона, может быть выполнена только благодаря чистой случайности. А надеяться сегодня на счастливую случайность сегодня было бы слишком нахально.

– Мне-то, может быть, и кажется. Но я не могу это проверить. Поэтому я предоставляю это тебе, – Олег устало закрыл глаза.

Я вернулась к Дану. Он сидел, задумавшись о чем-то своем, Гудри уже спал, навалившись на плечо Дана. Бедняга так и не смог ни выплакаться, ни пожаловаться на свою страшную беду. Ну и дисциплинка у этого вороненка!

Сев на свое прежнее место, я сразу почувствовала ноющую боль, что резкими хлопками начинала бить меня по вискам. Немного поколебавшись, я открылась контакту.

«Что стряслось, Катюша?» – Валерка был взволнован.

«Почему ты с этого начинаешь?»

«Твой брат в панике, почему ты не ответила ему?»

«Не могла… В конце концов, не захотела.»

«Объяснись. Юрий всех нас поднял на ноги.»

«Валерка, ты единственный, кому я могу довериться, но при условии, что ты не выложишь все тут же Юре.»