Текст книги "Любовь Зла или Осторожно! Отвергнутая ведьма (СИ)"
Автор книги: Наталья Шевцова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Глава 10
Глава 10
К огромному удивлению Кэссиди её возвращение в свою комнату прошло на удивление безсобытийно. Разумеется, если не считать событием скандирование совершенно невменяемых болельщиков УМИ неистовствовавших на трибунах, ор, крик, вопли и ликование которых, казалось, вот-вот разверзнут небеса и оттуда появится сам Г осподь Бог, чтобы приказать им, наконец, заткнуться. Однако, и это по глубочайшему убеждению Кэссиди, вряд ли возымело бы ожидаемое воздействие, потому что, судя по всеобщему ликованию футбольная команда УМИ вот-вот выиграет чемпионат Всесторонья...
В другое время, Кэссиди, которая очень любила футбол, обязательно бы ринулась на стадион, чтобы окунуться во всеобщую атмосферу триумфа и радости, но сегодня эта мысль даже не посетила её, настолько подавлена она была. Сегодня наоборот – она мечтала поскорей оказаться в своей «монашеской келье», закрыть все окна и двери, прочитать заклинание абсолютной тишины, достать из пространственного кармана трёхсот-томник всеобщей магической энциклопедии и всю ночь напролет читать всё, что она сможет найти о визуально-сенсетивной эмпатии.
– Сюрприз! – радостно заверещала Пенелопа, как только погруженная в тяжелые раздумья, Кэссиди открыла дверь своей комнаты.
– Трёхликая богиня, Пэн! – выдохнула растерявшаяся от неожиданности девушка.
– Спасибо за обращение! – улыбнулась подруга. – Но я по-прежнему, к сожалению, просто Пэн!
– Но какими судьбами?
– Самыми неисповедимыми! – улыбнулась Пенелопа. – Александр Каролинг сам лично предложил моим родителям оплатить мою учёбу в УМИ!
– И ты согласилась ради меня?
– Ну-у-у-у! Не только из-за тебя, – улыбнулась Пенелопа. – Я не такая обесбашенная и благородная и уверенная в себе как ты. Учёба в УМИ для меня всегда была пределом мечтаний. Но у моей семьи не было таких денег, чтобы зачислить меня на контракт. А у меня недоставало дара, чтобы претендовать на стипендию. В общем, я не могу похвастаться тем, что я как и ты пожертвовала многим, чтобы просто учиться с тобой в одном заведении, – понурилась девушка.
– Пэн, да ты что?! Да, на фиг, мне твои жертвы?! Мне ты нужна! И о чём многом ты говоришь?! Год, который мы с тобой провели в Викканской Академии, был лучшим в моей жизни!
– Но определенно не для нашей бывшей директрисы, – ухмыльнулась Пенелопа. – Ты бы видела, как она меня провожала... Она, чуть ли, не рыдала от счастья, так неожиданно свалившегося на неё дважды в течение одного дня!
– Ну, что ж, держись УМИ! – победоносно провозгласила Кэссиди.
– Эмммм, – поникла Пенелопа. – С этим могут быть проблемы.
– Я так и знала, – презрительно сузила глаза Кэссиди, однако презрение её было предназначено не подруге, а подлому шантажисту и манипулятору, её новоявленному опекуну. – Он не просто так тебя перевёл, он поставил тебе условие!
– Угу, – кивнула Пенелопа. – И я пообещала. – совсем поникла она, признавая свою абсолютную ничтожность, так как считала, что предала тем самым свою лучшую подругу, которую в буквальном смысле боготворила.
– Угу! – многозначительно хмыкнула Кэссиди. – Умён змей подколодный, находчив и изобретателен почти как Мефистофель! – отдала она должное опекуну.
– Ничего не почти. – чуть не заплакала Пенелопа. – Он также попросил передать и тебе, что если ты хочешь, чтобы я оставалась студенткой УМИ, то и тебе придётся вести себя. как образцовая студентка.
– Вот он сволочь редкая! Да, это же шантаж в чистом виде! – возмутилась девушка.
– Угу! – шмыгнула носом подруга.
– Но не на ту напал! Он просто не знает, как тонко я умею действовать.
– О, Трёхликая богиня! Кэсси, что ты задумала? – в ужасе прошептала подруга.
– Эстетически-безукоризненную, изысканную и тончайшую как кружевная органза месть. – ухмыльнулась Кэссиди.
– Если такую же эстетически -безукоризненную, изысканную и тончайшую, как и семь лет назад, – побледнела Пенелопа, – то тогда, прошу тебя, лучше не надо. пожалуйста? -жалобно проблеяла девушка, умоляюще взирая на подругу.
Семь лет назад...
Александр Каролинг ходил взад -вперед по гостиной резиденции семьи Колдингс, обдумывая как бы так урезонить одиннадцатилетнюю своенравную проказницу, чтобы при этом не подвигнуть её на ещё более извращенные злокаверзные выходки. Однако, к его превеликому сожалению, время уже поджимало, потому что предмет его досадливого раздражения, вот-вот должен был прийти со школы, а правильная, способная достучаться одновременно до ума и сердца одиннадцатилетней пакостницы, речь – по-прежнему не была готова.
– Чёрт, я даже перед сдачей экзамена на степень магистра так не нервничал, -пробормотал он себе под нос. – Может лучше всё-таки поговорить с её родителями? И пусть они с ней разбираются! Ну ты даёшь Каролинг! Маленькой девочки испугался! -неодобрительно хмыкнул он, презирая себя за трусость. – Но здесь специальный педагогически -психологический подход нужен, а я ни черта не понимаю в образе мышления маленьких девочек! – попыталось его осторожное «я» оправдаться перед его чувством собственного достоинства. – И поэтому, ты, поджав хвост, побежишь жаловаться на маленькую девочку её родителям?! – резонно-уничижительно парировало его чувство собственного достоинства. Довод был более чем весомым, поэтому осторожное «я» не могло с ним не согласиться. – Ладно, была – не была! Будь, что будет! Сам с ней поговорю! – в очередной раз окончательно решил молодой человек.
У него за спиной отворились двери, и Александр с обреченностью приговоренного к новым неприятностям понял, что времени на раздумья у него больше нет.
– Мистер Каролинг, – постным голосом провозгласил дворецкий Колдингсов, – вы просили уведомить вас в тот же момент, как только наша Кэсси придёт домой со школы. -Так вот, она только что пришла! Маленькая мисс побежала в свою комнату... Прикажите позвать?
В этот момент, резкий порыв ветра, вызванный разразившейся за окном грозой, широко распахнул створки окна и комнату одновременно осветила вспышка молнии и сотряс оглушительный раскат грома.
– Всё как положено, – саркастически хмыкнул молодой человек, – исчадия ада появляются под раскаты грома и вспышки молний! Здесь нужно отметить, что шутя подобным образом, молодой человек даже не предполагал, что он ничуть, ни капельки не «льстит» способностям одиннадцатилетней чертовки доставить ему новые неприятности. Наоборот, он её весьма и очень недооценивает.
– Что-что, сэр? – переспросил дворецкий, который за раскатами грома не расслышал, что пробормотал Александр.
– Я сказал, Саммерс, если вам не сложно, то, пожалуйста, сообщите Кэссиди, что я жду её в гостиной, чтобы поговорить с ней.
– Разумеется, сэр, – поклонился дворецкий и исчез за дверью.
В отличие от мучающегося неуверенностью Александра, маленькая чертовка в ту же секунду, как только дворецкий сообщил, что её в гостиной ожидает мистер Каролинг, чтобы поговорить, определилась со стратегией, которой она будет придерживаться: она решила, что, во что бы то ни стало, должна усыпить бдительность противника!
– Алекс, мне передали, что ты хотел со мной поговорить? – едва появившись на пороге гостиной, с достоинством, свойственном только королевам, снизошедшим к своим вассалам, начала разговор Кэссиди.
– Да, Кэсси, я действительно хотел с тобой поговорить, – кивнул молодой человек. -Вернее, я хотел тебя спросить, а не знаешь ли ты, как получилось, что мои волосы позеленели?
– Потому что на тебя упало ведро с краской, насколько я слышала. – недоуменно пожала плечами девочка.
– А как так получилось, что на меня упало ведро с краской? И как так получилось, что краска несмываемая? Причём магически несмываемая! А Кэсси? Что об этом говорят? -он испытывающе посмотрел на неё.
– Я не знаю... – захлопала глазами девочка, потупив взор.
– Хорошо, Кэсси, – вздохнул он. – Не хочешь признаваться, не надо. Просто знай, да, тебе дважды удалось застать меня врасплох, но это только потому, что я не ждал подвоха. Однако, теперь я жду! Теперь я предупрежден, а значит, вооружен и опасен!
Алекс, который настороже, совершенно не устраивал маленькую проказницу, поэтому ей нужно было срочно спасать ситуацию. – Алекс, – всхлипнула она. – Только папе и маме не рассказывай! – огромные зеленые глаза умоляюще воззрились на грозно-сурового молодого человека, чьи суровость и грозность таяли под взглядом несчастных щенячьих глаз, как лёд на солнце. – Пожалуйста! – глаза девочки заблестел от непролитых слёз. – Я больше не буду! Обещаю! – две крупные слезинки поползли по внезапно побледневшим щёчкам, оставляя за собой мокрый след.
– Да я и не собирался, в общем -то, – растерялся Александр. – Кэсси, не плачь.
– Я, правда, не буду больше, прости меня, Алекс! – два маленьких кулачка смахнули с ресниц девичьи слезки. – Да я и не собиралась больше ничего предпринимать.
Понимаешь, ты посмеялся надо мной, и я обиделась. Но теперь я посмеялась над тобой, так что мы квиты. Ведь так, не так ли? – огромные доверчиво-честные глаза заглянули молодому человеку в душу, заставив его прочувствовать всю тяжесть его вины.
– Ох, Кэсси, – выдохнул Александр. – И ты меня прости! Я не хотел тебя обидеть! Друзья!
– он протянул ей руку для рукопожатия в знак примирения.
– Друзья! – пожала руку сияющая от счастья девочка.
Тем не менее, за наивным Каролингом, радующимся, что всё прошло настолько гладко, и вполне довольным результатом переговоров, ещё и след не простыл, а маленькая интриганка, закрывшись у себя в комнате, уже звонила подруге: – Ой, Пэн, что сейчас было! – и она пересказала подруге содержание её беседы с Каролингом. – В общем, думаю, ты и сама понимаешь, что, несмотря на то, что мне удалось усыпить его подозрительность, у нас осталось не более одной попытки! – сделала Кэссиди итоговый вывод. – Однако, к счастью для нас, меня уже посетила совершенно гениальная идея, с помощью которой мы наверняка защитим всех, имевших неосторожность влюбиться в Каролинга! Короче, Пэн, давай срочно встретимся и обсудим детали!
– Оставайся на месте, сейчас буду у тебя! – с готовностью отрапортовала подруга, которая уже через полчаса звонила в дверь особняка Колдингсов.
Услышав звонок в дверь, Кэссиди, уверенная, что это Пенелопа рванула к двери, чуть ли не сбив с ног дворецкого, который, как ему это и было положено по должности, тоже спешил к двери. – Мистер Саммерс, это ко мне! – крикнула на ходу девочка, которая значительно опередив чинно шествующего пожилого мужчину, сама распахнула перед подругой входную дверь.
– Кэссиди, ты никогда не должна так больше делать, – неодобрительно буркнул Саммерс.
– Ты не посмотрела в глазок! Неужели ты не понимаешь, что таким образом ты подвергала опасности не только себя, но и всех остальных в доме?!
– Да, ладно, вам Саммерс! Ворчите, как старый дед! Ой, так вы же и есть старый дед, хи -хи -хи!
– Нет, я определенно поговорю со Стивеном и Ребеккой, – продолжал ворчать старый дворецкий. – Кто-то обязательно должен заняться твоим воспитанием для твоего же блага!
Вот только говорил он всё это исключительно для самого себя, потому что Кэссиди, привыкшая к вечному брюзжанию Саммерса, не стала утруждать себя вежливостью, которая требовала от неё выслушать пожилого человека и лишь потом убежать. Как только перед подругой открылась дверь, маленький дьяволёнок схватила её за руку и сломя голову понеслась вместе с ней вверх по лестнице в свою комнату.
– Ну, давай рассказывай! – нетерпеливо потребовала Пенелопа. – Что ты придумала?
Глава 11
Глава 11
– Я придумала сделать Каролинга одной из жертв горгоны Сфено! – хитро улыбнулась Кэссиди.
– Чего-чего?! – оторопела Пенелопа. – Что ещё за горгона Сфено? Я только о горгоне Медузе до сих пор слышала...
– Ты попала почти в точку! – кивнула Кэссиди. – Г оргона Сфено – это родная сестра горгоны Медузы, которую разгневанная Афина превратила в чудовище только за то, что та якобы позволила Посейдону соблазнить её в её храме, то есть, таким образом, Медуза якобы осквернила священный храм Афины. Хотя на самом деле Посейдон не соблазнил, а изнасиловал несчастную беспомощную Медузу!
– Ужас! – всплеснула руками Пенелопа. – Какая же Афина злая и несправедливая богиня!
– Угу! – кивнула девочка. – А Посейдон – мерзавец, каких свет не видывал! Так вот, сёстры Медузы, Эвриала и Сфено, посчитали также как и мы с тобой. Поэтому они, преисполненные негодования решили взять дело в свои руки и отомстить за поруганную и попранную честь сестры. Однако, в том кому именно мстить, мнения их разошлись или возможно они просто разделились: Сфено, старшая сестра, решила, что мстить следует всем мужчинам, которые позволяют себе пусть даже однажды взглянуть на невинную девушку с вожделением, то есть, ловеласам и соблазнителям, в том числе, а Эвриала, средняя сестра, решила, что мстить следует исключительно Афине. Что касается Эвриалы, то история о том, как она реализовала свою месть Афине – канула в Лету. А вот истории о бывших неисправимых ловеласах и неотразимых соблазнителях, от которых вдруг в ужасе начали шарахаться все особи женского пола – дошли до нашего времени.
– Ого! А чего это от ловеласов вдруг начали шарахаться женщины?
– А потому что так действует взгляд глаз горгоны Сфено. Считается, что любой мужчина, которому не повезло встретиться глазами с глазами Сфено – с тех пор выглядел в глазах
противоположного пола мерзким чудовищем, потому что именно такими Сфено считала всех мужчин, у которых по отношению к женщине не было серьёзных намерений и уважения.
– Кэсси, а не очень ли это жестоко по отношению к Каролингу? И потом, где ты возьмёшь горгону Сфено, она же мифическая?
– Горгона Сфено – может и мифическая, а вот заклятие -иллюзия «ведьминого взгляда» -нет! – губы Кэссиди растянулись в мефистофельской улыбке.
– Ты хочешь наложить на Каролинга заклятие-иллюзию «ведьминого взгляда»? -уточнила Пенелопа.
– Да! – хихикнула Кэссиди. – Просто представь себе. Он кидает на неё свой фирменный проникновенный взгляд, способный заглянуть в самую её душу, а она...
– Кто она? – не поняла Пенелопа.
– Собирательная «она», любая «она», которая «она»! – раздраженно объяснила Кэссиди. -Так вот, она отвечает ему тем же и видит там.
– Там, это в его глазах? – уточнила подруга.
– Ну, естественно, в его глазах, а где же ещё?!
– Ой! – воскликнула Пенелопа, прижав обе свои ладошки к своим губам.
– Что ой?! – Кэссиди чуть ножкой не топнула.
– Представила себе, каково это испытать на себе «ведьмин взгляд», – объяснила Пенелопа.
– «Ведьмин взгляд» – это же когда исчезают белки и зрачки и остаётся лишь темная бесконечная бездна!
– Вот именно! – хохотнула Кэсси. – В общем, объясняю ещё раз: представь себе, он проникновенно смотрит в её глаза, заглядывая ей в самую душу, зрачки его расширяются и срабатывает заклятие-иллюзия «ведьминого взгляда». она томно заглядывает в его глаза. и в ужасе верещит! Потом вскакивает и убегает! Ну не гениально ли?!
– Злобно. до кощунственности. – наморщила лобик Пенелопа. – Кэсси, мне его уже жалко!
– Что и требовалось доказать! – гордо вскинула подбородок маленькая злодейка.
– Но мне и тебя тоже жалко, – пролепетала подруга. – Он же обязательно догадается, что это ты. И он же тебе этого никогда не простит! Но самое страшное то, что в этот раз он обязательно пойдёт к твоим родителям! А они уже обещали тебе, что запретят тебе магичить, если ты не прекратишь неразумно пользоваться магией.
– Ты совершенно права, Пэн! – тяжело вздохнула Кэссиди. – Но у меня нет выбора. Мне открылась правда о Каролинге. И я взяла на себя обязанность защитить всех этих глупых дурочек от бесстыжего донжуана, морочащего им головы. И я не могу отступить. Что ж значит, придется пострадать ради благого дела! – обреченно склонила она голову, восхищаясь и умиляясь собственным благородством и великодушием. – Ну, всё! -хлопнула она в ладоши. – Волков бояться, в лес не ходить! За работу Пэн! Нам, кстати, ещё нужно найти осюстороненного тролля, чтобы он согласился выступить на ринге против Каролинга...
– Выступить на ринге против Каролинга? – у Пенелопы голова шла кругом от обилия неожиданных деталей в новом плане подруге.
– А как ещё, по-твоему, можно заставить ведьмака проглотить незамеченными двести грамм настойки из чернил осьминога, волчьей ягоды и змеиной крови? – саркастически поинтересовалась Кэсси.
– Другими словами, ты планируешь, что тролль отправит его в нокаут и насильно зальёт настойку ему в глотку, пока он будет без чувств? – ошалело предположила Пенелопа.
– Нет, конечно же, – отмахнулась «великая комбинаторша». – Осюстороненный тролль нужен для того, чтобы он не побоялся выступить против Алекса на спор, что он его победит.
– А если тролль не победит? – Пенелопа по-прежнему не улавливала смысла в хитросплетениях неизвестно куда летящей мысли своей подруги.
– А пофиг! – отмахнулась Кэссиди. – Главное, то, что хозяин заведения по традиции предложит выпить за победителя! И в этот момент Каролингу подсунут кружку эля, в который будет подмешано мое зелье!
– А проще как-нибудь это зелье нельзя подсунуть? – скептически поинтересовалась Пенелопа, которой план подруги показался уж слишком каким-то мудреным.
– Нельзя, – покачала головой юная комбинаторша. – Нужно, чтобы обстановка вокруг Каролинга была такая, чтобы он не сразу заметил и сразу же не вылил на пол странное на вкус пойло!
– Хорошо, последний вопрос, – сдалась Пенелопа. – С какого перепуга он вообще окажется в бойцовском клубе вместе с каким -то троллем, пусть и осюстороненным?
– С такого, что он проводит там каждую пятницу! Г оворю же тебе мой план изящен, продуман и тонок как кружевная органза! И поверь мне, Пэн, в этот раз я всё настолько до мелочей всё продумаю, что ничто не пойдёт наперекосяк! Всё исполнится в точности так, как мною задумано!
– Оки-доки! – кивнула Пенелопа. – Только тогда у меня самый последний вопрос: осюстороненного тролля, мы ГДЕ планируем искать?
– Ясное дело где-нибудь, где он делает своё тёмное, противозаконное дело! – как само собой разумеющееся, хмыкнув, выдала Кэссиди.
– Те-те-те-тёмное? – Пенелопа прижала дрожащие пальчики своих обеих внезапно задрожавших рук к губам, глаза же её при этом выражали нечто среднее между ужасом и восторгом.
– Пэн, расслабься! Я нарочно сгустила краски... – насмешливо хихикнула Кэссиди. -Ключевое здесь «противозаконное», противозаконное, естественно, в рамках реальности смертных, а тёмное, в том смысле, что тролли предпочитают орудовать под покровом темноты, потому что они плохо переносят солнечный свет и потому что.
– Орудовать? – подозрительно уточнила благовоспитанная Пенелопа.
– Еп, орудовать, – кивнула Кэссиди, не понимая, что именно так удивляет её подругу. -Всем известно, что в реальности смертных тролли предпочитают вести не самый добропорядочно-высокоэтичный образ жизни. В общем, я кинула клич среди пикси, пообещав в обмен на информацию награду в виде вот этих воздушных слоенных пирожных с творожно-сливочным кремом, – Кэсси подошла к тумбочке и извлекла из неё блюдо с пирожными. – Пикси их просто обожают! Так что теперь мои маленькие шпионы будут мне докладывать о любой подозрительной деятельности троллей-одиночек.
– Ух ты! Быстро работаешь! – уважительно заметила подруга, запихивая в рот пирожное.
– Ум-мум-мум-мум! Обалдеть, какая вкуснотища! Ничуть не хуже чем «Выпечка от Луи»! Ум-мум-мум-мум! Пальчики оближешь! – в подтверждение своих слов девочка действительно облизала пальчики и потянулась за следующим пирожным.
– Наверное, это потому, что это и есть «Выпечка от Луи», – изучая свои ногти, сообщила Кэссиди.
– Что? – Пенелопа от удивления так открыла рот, что из него вывалился кусочек пирожного. – Так это же на другом конце города! Кэсси, ты, что посредством телепортации сперла. – Пенелопа окинула взглядом блюдо и принялась считать: – раз, два, три, четыре. двадцать два. и я съела два. получается две дюжины пирожных?!
– Ну почему же сразу спёрла?! – сделала вид, что обиделась Кэсси. – Меня родители хорошо воспитали. Я оставила им деньги и записку с благодарностью.
– Представляю! – ухмыльнулась Пенелопа. – То-то они удивились, какой благородный вор им попался!
– Ага! – хохотнула Кэссиди, – Я в записке так и написала: «Достопочтимый Луи, уверяю вас, ваши пирожные послужат благому делу, Робин Гуд!»
– Хи -хи -хи! – Пенелопа представила себе лица тех, кто читал эту записку. – С пикси и пирожными ты это хорошо придумала, одобряюще причмокнула она, уплетая очередное пирожное. – Ой, совсем забыла! – всполошилась она. – Ты мне скажи, ты домашку по зельеномии и заклинаниматике сделала?
– Угу! – кивнула Кэссиди. – Там ничего сложного.
– Кому как. – печально вздохнула подруга.
– Пэн, не расстраивайся! – улыбнулась Кэссиди, которая уже взяла в руки учебник по зельеномии и теперь усаживалась поудобнее на подушках. – Я тебе сейчас всё объясню! И ты сама увидишь, насколько всё просто.
– Жду не дождусь увидеть! – иронично заметила Пенелопа, плюхаясь рядом с подругой на кровать. – Что ж, давай, учи меня, мой сэнсэй! – шутливо-торжественно проговорила она, сложив перед собой ладоши и слегка наклонив голову.
Бывает, случается так, что обстоятельства складываются настолько чрезвычайно удачно, что лучше и пожелать нельзя. В связи с этим устоять перед соблазном умозаключения, что боги, определенно и точно, благословили твой план – абсолютно невозможно. Именно так, чрезвычайно удачно, обстоятельства складывались в этот день для Кэссиди. Поэтому её нисколько не удивило, что когда, через пару часов их с подругой занятий, её мать и мать Пенелопы заглянули к ней в комнату, они застали дочерей конкретно и именно за учёбой, то есть за занятием столь приятным и радостным родительскому глазу. – Наши умницы, уроки делают! – умилённо одобрили обе женщины.
– Ой, мама! – всполошилась Пенелопа. – А ты, что за мной пришла?
– Вообще-то да, – кивнула она. – Мы с миссис Колдингс случайно встретились в парикмахерской и разговорились... и я подумала почему бы мне не забрать тебя вместо твоего отца, и мне приятно и ему хорошо. Но вы так увлеченно занимаетесь и ты у меня такая ответственная и сознательная молодая леди, что мне хочется тебя поощрить.
– Ух ты! – радостно взвизгнула девочка, не дав договорить матери. – Я могу остаться ночевать у Кэсси! Мамулечка, ты супер! – девочка запрыгала в танце на кровати! – Супер мутер! Супер! Супер! Ура!
– Пэн! – рассмеялась её мать. – Мы же ещё не спросили разрешения у миссис Колдингс.
– Мама, можно?! – бесконечно-умоляющие щенячьи глаза Кэссиди воззрились на мать.
– Ну, конечно же, можно! – улыбнулась ей мать.
– Ура! Вы самые лучшие мамы на свете! – хором отчеканили девочки.
– Ой, да ладно! – рассмеялись обе матери.
– Правда! Правда! – опять же хором поддакнули девочки.
– Ладно, не будем вам мешать, занимайтесь! – счастливо улыбаясь шутливо-строго приказали матери и закрыли за собой дверь.
– Су-у-у-упер! – резюмировала Пенелопа.
– Обалденно в тему! – согласилась Кэссиди. – Теперь если бы ещё и какой -нибудь тролль уже прямо сегодня свалился нам в руки как перезрелый плод! – она мечтательно закатила глаза. – Мы бы его быстренько шантажом и угрозами принудили к сотрудничеству.
– Шантажом и угрозами? Мы? – обескуражено захлопала глазами Пенелопа.
– Хммм. – на мгновение задумалась Кэссиди, почувствовав замешательство подруги. – А знаешь что, Пэн? Ты права!
– Я права?! – выдохнула Пэн, которая понятия не имела в чём именно она права.
– Не мы, а я! – провозгласила тоном эксперта Кэссиди, которая уже изменила свою стратегию принуждения тролля к сотрудничеству. – Я буду плохим полицейским, а ты -хорошим! – разъяснила она недоумевающей подруге.
– Ух ты! – хлопнула в ладоши Пенелопа. – Это же прямо как в кино! – мечтательное выражение в её глазах говорило о том, что в данный момент она видит себя героиней полицейского телесериала. Блаженная улыбка озарила лицо девочки.
– Ой, Пэн, смотри, мои маленькие шпионы уже вернулись! – радостный визг подруги вырвал Пенелопу из феерично-яркого фантазийного мира полицейского телесериала, в котором она умно и хитро, но по-доброму допрашивала подозреваемого, вернув в прозаично-заурядную реальность, в которой за окном копошились маленькие, пестрящие всеми цветами радуги, существа. Особо ничем не примечательные существа, по её авторитетному мнению, отличавшиеся прожорливостью, занудством, суетливостью, самомнением и обидчивостью. Существа, которых даже в количестве одна штука – всегда казалось больше чем необходимо на эту самую одну штуку.
– Мамочки! Целый отряд пикси! – пробурчала себе под нос Пенелопа, наблюдая, как дружно и наперебой щебечущая толпа пикси, похожая в своем полёте на нечто среднее между метеорным потоком и стайкой бражников в буквальном смысле ракетными торпедами ныряют в творожно-сливочный крем, который затейливой горкой украшал пирожные. И, разумеется, при этом творожно-сливочный крем разлетается по всей комнате, приземляясь везде, где ему заблагорассудится, например, на лбу у самой Пенелопы или на курносом носике у Кэссиди.
– Эй, Бум-Бом! – возмутилась Кэссиди, смахнув с наморщенного носика крем. – Мы с тобой договаривались, что сначала информации, потом пирожные!
– Дык! Ык! – вынырнул из крема пьяный то ли от счастья, то ли от обжорства пикси. -Зачем тогда выставила пирожные? Знала же, что у нас импульс -контроль слабый...
– Нет, не знала, – сквозь зубы рыкнула девочка.
– И что? Это мои проблемы? Ык! Дык! – Бум-Бом снова нырнул в глубины пирожного.
– Бум-Бом, – сладким голосом позвала Кэсси, – позволь напомнить тебе, что я хоть и малолетняя, но всё же ведьма!
– Дык! Я помню! – лениво вынырнул пикси из сладких пучин творожно-сливочного крема. – И что?
– А вот что! – топнула ножкой девочка. – Бум-Бом левитус ап! – скомандовала она, заставив маленькое тельце обжоры, покрытое со всех сторон толстым слоем крема, не только слевитировать вверх против воли его владельца, но и повиснуть в воздухе над столь вожделенным пирожным, заставив тем самым Бум -Бома прочувствовать на собственном опыте, что означает выражение: «танталовы муки[1]».
– Ах вот оно что! – дошло, наконец, до пикси.
– Угу! Вот оно что! – подтвердила девочка.
– Ладно, – махнул крошечной ручкой Бум-Бом. – Твоя взяла, ведьма, – и тут как завопит голосом заправского сержанта: – На постр-р-роение ста-но-вись! Раз, два!
– Му-у-у-у-у-у-у-у! – жалобно запротестовали пикси, вынырнув из крема смачно причмокивая.
– Я сказал раз, два! – скомандовал снова Бум-Бом.
– Ню-у-у-у-у-у-у! – ещё более жалобно взвыла команда пикси, пытаясь разжалобить своего командира. При этом пикси причмокивали ещё более смачно.
– Отставить разговорчики в строю! Я сказал раз, два! – заорал неумолимый Бум-Бом.
– Вю-у-у-у-у-у-у! – почти зарыдала команда, на этот раз не просто смачно, но жадно причмокивая.
– Жёнам и тещам доложу, чем вы тут без них занимаетесь! По полной программе доложу!
– истошно завопил Бум -Бом.
Надо отметить, что эта его угроза возымела настолько мгновенное действие на всех без исключения любителей творожно-сливочного крема, что их скорость, пожалуй, посрамила бы даже скорость молнии, так быстро они построились в безукоризненную шеренгу.
– Рррр-равняйсь! Смир-рррр-но! – чисто, чтобы продемонстрировать, кто здесь главный или просто из мести за то, что ему не сразу подчинились, проорал Бум-Бом, потому что как уже было упомянуто выше шеренга пикси и так была безукоризненно ровной и смирной. – Дин-Дон! Шаг вперёд! Обстановку доложить!
[1] Согласно мифу Тантал, который стоял по горло в воде, а над ним висели ветви с разнообразными плодами был обречен вечно испытывать муки голода и жажды.
Проблема заключалась в том, что как только он наклонится к воде, чтобы напиться, она тут же отступала и как только он протягивал руки к ветвям с плодами – они тут же поднимались вверх.
