Текст книги "Моя случайная"

Автор книги: Наталья Шагаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Да, уверена! Спасибо за предложенную помощь, но я в ней не нуждаюсь, – выдает она и отворачивается от меня.

– Ну, тогда удачи, – кидаю ей в спину, сажусь в свою машину и еду вперед в сторону магазина. Всю дорогу посматриваю на себя в зеркало, понимаю, что не красавчик, но вроде не урод. А кареглазая так странно на меня смотрела, словно я ей отвратителен. Паркуюсь возле магазина и постоянно ловлю себя на мысли о девушке на трассе. – Интересно она уже выбралась. Если нет, так и замерзнуть можно. На улице полный хаос. Сильная метель наметает огромные сугробы, мороз усиливается и видимость почти нулевая. Даже если допустить, что она справится с заносом, как она дальше-то поедет? Это опасно. Понятно же, что она неместная. Остается надеяться, что у нее есть кто-нибудь из этого поселка, кто придет к ней на помощь. Черт, трясу головой, стряхивая с себя навязчивые мысли о кареглазой незнакомке. Серов очнись! Что с тобой такое?! Это просто красивая женщина, ни больше, ни меньше, ты таких тысячи видел.

Прохожу в небольшой сельский магазин, где сразу все замолкают и обращают все свое внимание на меня, как на нового человека. Осматриваю витрины на удивление с богатым ассортиментом, замечаю, что в магазине очень много народу. Хочу подойти к одной из витрин, поближе рассмотреть собачий корм, но какая-то, юркая бабуля преграждает мне путь.

– Молодой человек, в очередь вставайте! – недовольно бурчит она, окидывая меня строгим взглядом.

– Ну и кто последний? – усмехаюсь я, произнося эту фразу.

– Я, за мной будешь, – отвечает позади меня какой-то мужичок, явный любитель выпить.

– Хорошо, – киваю, встаю рядом с мужиком. – Тут всегда такие очереди? – интересуясь я, пытаясь наладить контакт с не очень приветливым местным населением.

– Да, нет. Дороги перекрыли. Видел, что на улице творится? Вот все и спешат закупиться впрок. Неизвестно теперь, когда к нам машины с товаром приедут, – отвечает он мне.

– А надолго дороги перекрыли?

– Так откуда ж мне знать? На пару дней, наверное, если погода наладится. А там пока расчистят. Еще авария на въезде произошла. Ты я смотрю неместный, к Иванчуку приехал? – не понимаю о ком он говорит, отрицательно качаю головой.

– Я дом здесь на окраине приобрел недавно и надеюсь стать местным, – усмехаюсь я.

– А, вот оно что. Долго этот дом продавали.

– А что? С ним что-то не так?

– Дом, как дом. Хороший, новый, добротный. Просто на отшибе он, дальше только лес. Вдали от всех. Не было желающих там жить.

– Ясно, – отвечаю я. – Я такой и искал, мне нравится.

– Ну вот и хорошо. Как говорится: на каждый товар найдется свой покупатель. Меня Серега зовут, – представляется он, протягивая мне руку.

– Меня тоже, – ухмыляюсь я, пожимая его ладонь.

– Тезки значит, – не замечаю, как за разговором подходит моя очередь. Покупаю нужные продукты, запасаясь впрок по совету моего нового знакомого. Выхожу из магазина, закидываю пакеты в багажник. Быстро сажусь за руль, прячась от ветра и холода. Прикуриваю сигарету, понимая, что дров я видимо не найду и баня мне в ближайшие дни не светит. Ну что же, обойдусь душевой. Только собираюсь тронуться с места, как в окно стучит Серега.

– Подвезти? – спрашиваю я, приоткрывая окно.

– Было бы не плохо, – отвечает он и тут же садится на пассажирское сидение. Не спрашивая, берет мои сигареты, прикуривает, закашливается, жалуется на их крепость. Он долго осматривает салон моего внедорожника, приборную панель.

– Хорошая тачка. Дорогая, наверное, честно на такую не заработаешь, – хмыкая, выдает он. Да, народ здесь такой, без городских манер и предрассудков. Всего пара часов езды, а жизнь совсем другая. Может действительно плюнуть на все, да остаться. Ходить с Серегой на охоту, летом на рыбалку и забыть большой город навсегда. По ходу нашего пути, узнаю у мужика, где можно приобрести сухие дрова, и он предлагает купить их у него.

Останавливаемся возле небольшого домика в центре поселка. Серега выходит из машины и ведет меня в сарай. Когда мы почти набираем нужное мне количество и договариваемся о цене, в сарай буквально влетает невысокая, полноватая женщина лет сорока и тут же накидывается на моего нового знакомого со словами, что он козел, все пропил и уже до дров добрался. А мне и смешно и неловко одновременно. Я словно в какой-то сериал про деревню попал. Женщина перестает кричать на мужика, переводит сердитый взгляд на меня.

– А ты кто такой?! – недовольно спрашивает она, скрещивая руки на груди. – Мужика моего спаиваешь?! – как бы весело мне не было за ними наблюдать, я не позволю ей так со мной разговаривать.

– На мужа кричать будешь. Я просто покупаю у твоего мужика дрова, остальное меня не интересует. Но вижу покупка отменяется, – отвечаю я, разворачиваюсь и выхожу из сарая, направляясь к своему внедорожнику. Но меня нагоняет Серега, окрикивает и все же вручает мешки с дровами, прося рассчитаться за них с его женой, говоря, что завтра привезет мне угля, если надо.

В сумерках, из-за метели видимость на дороге никакая. Еду очень медленно, даже не понимая, далеко ли мне еще до моего дома, как бы ни потеряться в этих закоулках. Ругаюсь на весь салон, когда замечаю так и стоящую на обочине темно-синюю «Хонду». Твою мать, кареглазая! Какого черта ты до сих пор здесь!?

Резко торможу, выхожу из машины, даже не застегиваю куртку, не обращая внимания на ветер и снег, бьющий мне в лицо. Заглядываю в салон машины и вижу, как девушка сидит на водительском сидении, обнимает руль, словно спит или находится в полном отчаянии.

Стучу в окно, вижу, как она пугается, подпрыгивая на месте, щурит глаза и выдыхает облегченно, когда понимает, что это я. Кареглазая снимает блокировку и немного приоткрывает дверь. А я вижу, что ее трясет от холода. Дурочка. Как она вообще оказалась в такой ситуации?!

– Значит, говоришь помощь уже близко, – иронично спрашиваю я, а самому хочется взять ее в охапку и отвезти домой, отогреть возле камина, напоить горячим чаем или кофе, чтобы не тряслась так сильно. – Ты что решила здесь замерзнуть?!

– Нет, так получилось… что я здесь никого не знаю… Я проездом здесь, – почти посиневшими губами, сообщает она. – Я звонила, но так и не дозвонилась домой, а потом связь пропала, а теперь и вовсе телефон сел, – в полном отчаянии сообщает она. – Если ваше предложение о помощи еще в силе, не могли бы вы мне помочь вызволить машину из заноса, а дальше я как-нибудь доберусь домой, ну или до ближайшей гостиницы. Если надо, я могу заплатить.

– Никуда ты отсюда не уедешь, дорога перекрыта, а гостиницы здесь нет, кареглазая. Ты мне лучше скажи, какого черта ты забыла в этой глуши в такую погоду?

– Я по работе здесь. Говорю же проездом! – уже более уверенно и даже раздраженно отвечает она. А кареглазая у нас еще и своенравна.

– Ясно. Закрывай машину, бери личные вещи, если есть и поехали, будет тебе бесплатная гостиница. А завтра решим, как твою машину вызволить. Сейчас вообще стемнеет и тогда видимость вообще пропадет.

– Вы же сказали, что здесь нет гостиниц.

– Нет. Ко мне поедем.

– Нет, извините. Спасибо, но я не могу! – она буквально шарахается от меня, вызывая мое удивление.

– Предпочитаешь замерзнуть здесь?

– Нет, дойду до ближайших домов, попрошусь на ночь.

– Значит стучаться к незнакомым людям и проситься на ночь ты не боишься, а от меня шарахаешься? – она не отвечает, сжимает губы, начиная трястись еще больше. Да она и до ближайшего дома не дойдет в таком состоянии. – Не бойся меня. Поехали пока не стемнело. Я тебя не обижу.

– Откуда я знаю, может вы маньяк, – упрямится она.

– Что так плохо выгляжу?

– А кто сказал, что маньяки плохо выглядят? Они наоборот вот такие внушительные и привлекательные, – вот мы и выяснили, что кареглазая не считает меня уродом, а шарахается, потому что боится незнакомцев. В любой другой ситуации я бы похвалил ее за это, но сейчас у меня нет времени доказывать, что я не обижу ее, а просто хочу помочь.

– Я точно не маньяк, скорее наоборот, – вытаскиваю из внутреннего кармана лицензию телохранителя, протягиваю ей.

–Откуда я знаю, может это подделка, – говорит она, с подозрением осматривая документ. А я начинаю злиться, она сейчас посинеет вся, но будет упрямиться!

– Так, мне все это надоело! Давай мы обсудим с тобой этот вопрос в месте, где тепло и уютно, – забираю у нее лицензию, надвигаюсь на нее, смотря, как она отступает.

– Не бойся кареглазая, я, правда, не сделаю тебе ничего плохого, просто не могу тебя здесь оставить замерзать. Ты мне еще спасибо скажешь, – настигаю ее, подхватываю, перекидываю на плечо, захлопываю ногой дверь ее машины и несу в свой внедорожник. Девушка визжит, требует, чтобы отпустил, бьет меня кулаками в спину, а мне все это кажется забавным. Я чувствую ее тело и нежный, еле уловимый ягодный аромат.

– Машину заблокируй, кареглазая, и прекрати меня бить, а то сама получишь по попе, – смеюсь сквозь ее возмущения и угрозы в мой адрес.

Глава 2

Сергей

Она хмурится, глубоко вдыхает, постоянно поправляет спутанные холодным ветром волосы, и иногда посматривает в мою сторону с опаской. Сам себя узнаю с трудом. Мне на дорогу надо смотреть, на которой и так видимость плохая, а я все время возвращаюсь к ней взглядом. Дышу украдкой, глубоко вдыхая исходящий от нее сладкий, ягодный запах, и моментально пьянею от него. Как мальчишка ей Богу! Я даже имени ее не знаю, а меня тянет к ней как маньяка. Что за черт со мной творится?! Никогда не был так сильно падок на женщин. Чтобы вот так, с первого взгляда хотелось узнать ее полностью. Мне всегда нужно было время, чтобы присмотреться, пообщаться и узнать лучше человека. А кареглазая словно околдовала меня одним своим взглядом.

Заезжаю во двор, паркую внедорожник, выхожу из машины и открываю двери для кареглазой, а она не решается выходить.

– Ты будешь в машине ночевать? – иронично спрашиваю я, протягивая ей руку, чтобы помочь выйти. А она глубоко вдыхает, будто собирается с силами, выходит из машины, игнорируя мою руку. Пропускаю ее вперед, указывая на крыльцо и входную дверь.

– Быстрее кареглазая, холодно, – поторапливаю ее, смотря, как она нерешительно оглядывается по сторонам, осматривая темный двор. А потом так мило вздергивает подбородок и гордо идет вперед. Открываю двери, слыша, как поскуливает Альф, и несется к нам. Кареглазая вскрикивает и отскакивает от меня. А я понять ничего не могу, но по инерции и старой профессиональной мышечной памяти, резко хватаю ее за плечи, отодвигаю ее себе за спину и хватаюсь за ствол, который всегда ношу с собой, тоже по привычке. Включаю свет, и не могу понять, что так сильно ее напугало.

– Кареглазая, ты что? – спрашиваю, поворачиваясь к ней. Хорошо хоть ствол не успел вытащить, а то напугал бы ее сильнее.

– Собака…, – выдыхает она, указывая на пса. – Он потерся об мою ногу, и я испугалась в темноте. Я просто не ожидала. Извините, – оправдывается она.

– А все от того, что ты слишком напряжена. И ищешь во всем подвох. Расслабься, мы не кусаемся, – усмехаюсь я. – Это Альф, – присаживаюсь, треплю пса за ухо, и ловлю красивую, мимолетную улыбку на ее губах, когда она смотрит на пса. – Проходи, располагайся. А я за дровами. Камин надо разжечь. Греть тебя будем, а то губы уже синие.

– А где у вас ванная? – тихо спрашивает она, отводя от меня глаза.

– По коридору направо, белая дверь, – отвечаю я, и кареглазая быстро убегает, скрываясь от меня в ванной.

– Дааа, сам в шоке, – усмехаюсь я псу, продолжая его гладить. – Красавица, да? – Альф соглашается со мной, виляя хвостом. Поднимаюсь, иду чистить камин. Дверь ванной открывается, и кареглазая довольно быстро из нее выходит, держа в руках белый, теплый комбинезон. На ней простые светло-голубые джинсы, соблазнительно обтягивающие ее бедра, и тонкая белая водолазка с серебреным рисунком на груди. Заставляю себя так явно не пялиться на ее фигуру, но ничего не могу с собой поделать. Она не худая, как сейчас, принято. Все при ней, округлые бедра, пышная грудь, круглолицая, такая, какая должна быть нормальная женщина с пышными формами, а не тонкая, костлявая анорексичка, как сейчас, модно. До которой боишься дотронуться, чтобы не сломалась. Кареглазая мнется на пороге, не решаясь проходить в комнату.

– Одежду можешь повесить в шкафу на входе и проходи, не стесняйся, – говорю я, буквально заставляя себя от нее отвернуться.

– А где у вас… туалет, – с запинкой спрашивает она. Ах, вот оно что.

– Напротив ванной, – отвечаю я. Закусываю губы, чтобы не засмеяться. Девушка не отвечает, быстро входит в туалет, так и не оставив свой комбинезон. Мы еще и стеснительные. Иду на кухню, кормлю пса, ставлю чайник и иду на улицу за дровами. Погода все хуже и хуже. Ветер ледяной, снег закручивает большими, белыми хлопьями и просвета не видно. Если так будет продолжаться, дороги не скоро откроют, и меня почему-то в данный момент это радует. Не потому ли, что кареглазая в твоем доме Серов? Усмехаюсь сам себе, набираю побольше дров, и спешу греть незнакомку.

Прохожу в гостиную, замечая девушку на диване с телефоном в руках. Вся натянутая, скованная, сидит, ровно держа спину, и не прекращает хмуриться.

– Не грусти кареглазая, сейчас камин разожгу, чаем горячим тебя напою и все будет хорошо, – подмигиваю ей, складывая дрова возле камина.

– Меня зовут Яна! – немного раздраженно заявляет она, слегка повышая тон.

– Красивое имя, кареглазая, тебе идет.

– Вы не могли бы не называть меня кареглазой, – просто требует она и мило морщит носик. – Мне не нравится такое обращение.

– А ты не могла бы мне не выкать?

– A вы не могли бы мне не тыкать?

– Ох, извините Яна, не знаю, как вас по отчеству, – отворачиваюсь от нее к камину, закладывая дрова.

– Хорошо, давай перейдем на ты. Но, пожалуйста, называй меня по имени, – уже более мягко просит она.

– Хорошо кареглазая, договорились, – смеюсь я, а Яна глубоко вдыхает. Разжигаю камин, оборачиваюсь, и вижу, как ее до сих пор трясет от холода. Беру с дивана плед, накидываю ей на плечи.

– Укутайся, и садись ближе к камину, сейчас принесу горячего чая, – совсем немного, как бы невзначай, сжимаю ее плечи, и понимаю, что не хочу ее отпускать. Хочу касаться ее еще. Просто касаться – не более, чтобы ощущать ее под своими пальцами. Но кареглазая быстро встает и садится в кресло ближе к камину.

– Спасибо, – благодарит меня, отворачивается и смотрит на огонь. Черт, Серов, соберись! Где твоя выдержка? Ты на маньяка становишься похож. Разворачиваюсь, быстро ухожу на кухню. Что я там хотел? Чай! Завариваю черный чай с бергамотом, обдумывая, чем накормить гостью. Готового у меня, как обычно, ничего нет. Повар с меня никакой. Нарезаю сыр, ветчину, хлеб. Достаю печенье, сахар, джем. Черт, а может она кофе хочет. Надо было, наверное, спросить. Ладно, кофе на ночь вреден, утром попьем. Ставлю все на поднос, прохожу в гостиную. Кареглазая будто не слышит меня, сжимает в руках телефон, смотрит на огонь и сильно волнуется. Кусает розовые губы, а я в очередной раз ловлю себя на мысли, что сам хочу немного прикусить ее губы, а потом втянуть и поласкать языком. У меня секса не было всего чуть больше недели, а я уже безумно голодный. Или все дело в ней? Сам не могу понять, нравится мне это все или нет, но со мной такое впервые. Я даже когда впервые увидел свою бывшую жену, ничего подобного не испытывал. Все как-то постепенно пришло. А здесь всего и сразу хочется.

– Что случилось? – спрашиваю я, ставя поднос на столик между кресел.

– Что? – растерянно спрашивает она, только сейчас меня замечая.

– Ты телефон в руках все время крутишь, и тебя явно что-то беспокоит, – поясняю я.

– Просто батарея села, а мне позвонить срочно нужно. У тебя есть зарядка? – показывает мне телефон.

– Ну, если срочно нужно предупредить близких, чтобы не волновались, звони с моего, – протягиваю ей свой телефон. – Хотя, здесь и раньше связь плохая была, а при такой погоде и вовсе нет. Советую сообщение написать, может, дойдет.

– Нет спасибо, – как-то резко и недоверчиво произносит она. – Я просто номера не помню, – спешит оправдаться, уже спокойнее отвечает она.

– Хорошо, – иду к полке возле телевизора, беру зарядное устройство. – Давай свой телефон кар…, – запинаюсь, вспоминая наш уговор. – Яна, – Она протягивает мне аппарат, и я нарочно прикасаюсь к ее пальчикам, а они просто ледяные. Качаю головой, ставлю ее телефон на зарядку. Сажусь напротив нее в кресло, двигаю чашку с еще горячим чаем. – Пей, грейся. Может коньячку в чай добавить? Так согреешься быстрее, да и для профилактики. Так и заболеть можно, – а кареглазая, опять кусает губы, не понимая, что дразнит меня этим.

– Можно – соглашается она. Достаю бутылку коньяка. Немного плескаю нам в чашки.

– Пей и ешь, не стесняйся.

– Спасибо, – вновь благодарит она, грея руки об чашку. И пальчики у нее такие маленькие, нежные, ухоженные. Не с метровым маникюром, как это сейчас модно, а аккуратные. Альф подходит к Яне, садится перед ней и заглядывает в рот, выпрашивает еду, когда я гаденыша только что накормил. Кареглазая улыбается щенку искренней, красивой улыбкой, берет кусочек ветчины и кормит его с рук.

– Ну все, он теперь от тебя не отстанет, – говорю я, коса посматривая на предателя пса. Меня он боится, а на нее как на родную смотрит. А потом и вовсе набирается наглости и ставит на нее лапы, прося еще. Я бы отругал его за попрошайничество, но Яна так мило ему улыбается, гладит его, что я не могу отвести от нее взгляд.

– Хороший он у тебя. Я тоже всегда хотела собаку с детства. Но у моей мамы была аллергия.

– Какие твои годы, еще заведешь себе собаку.

– А сколько по– твоему мне лет? – с интересом спрашивает она.

– Лет двадцать пять, не больше, – честно отвечаю я.

– Мне двадцать девять, почти тридцать. Но спасибо за комплимент.

– Это не комплимент, ты действительно выглядишь на двадцать пять, – кареглазая смущается, отводит от меня взгляд, продолжая кормить Альфа. – Лучше скажи мне, как так вышло, что ты застряла в этой глуши в такую погоду, – она перестает улыбаться, допивает чай, отставляя чашку.

– Сказала же, по работе, – намекает, что я лезу не в свое дело.

– Что за работа, если не секрет, – продолжаю настаивать я. Она долго молчит, словно обдумывает, стоит ли мне отвечать.

– Я журналистка из газеты. Здесь жила бабушка, ветеран войны, которую лишили всех льгот из-за какой-то ошибки чиновников. Я ездила к ней, хотела статью про нее написать, – так складно отвечает она. Врет и даже не запинается. Я ложь всегда за версту чувствую, никакая она не журналистка, а маленькая врушка. Киваю головой, делая вид, что поверил. Яна скидывает с себя плед, встает с кресла, снимает с зарядки свой телефон, ждет, когда он включится. Пальчик закусывает, волосы поправляет, проводя по ним рукой, а я представляю какие они мягкие, шелковистые, и как будут чувствоваться, если запустить в них руку.

– Действительно нет связи, – в каком-то отчаянии произносит она, и начинает строчить сообщение. Облокачивается на тумбу и немного выставляет округлую и аппетитную попку вперед. И тут во мне просыпается мужчина на примитивном уровне. Меня окатывает жаром внезапное желание, и вся кровь приливает в пах. Твою мать, кареглазая, что ты со мной сотворила всего за час нашего знакомства? Поднимаюсь с кресла, иду на кухню, снова ставлю чайник, чтобы заварить еще горячего чая. Глубоко вдыхаю, понимая, что это будет чертовски сложно находиться с этой женщиной в одной комнате и не иметь возможности касаться ее.

***

Просыпаюсь в шесть утра, что для меня не свойственно. Еще час ворочаюсь из стороны в сторону в надежде вновь заснуть, но все бесполезно. Поднимаюсь, иду в ванную, принимаю бодрящий душ. Обтираюсь полотенцем, осматриваю себя в зеркало, решая сегодня не бриться. Дверь в ванную резко распахивается, оборачиваюсь и вижу, как кареглазая на мгновение застывает, сжимая ручку двери. Я полностью обнаженный, сам теряюсь от неожиданности. Несколько секунд ступора, и я ловлю Яну за тем, что она откровенно рассматривает меня с ног до головы.

– Нравится? – спрашиваю я, усмехаюсь, видя, как она приходит в себя, краснеет, отводит взгляд от моего тела, быстро выходит, захлопывая за собой дверь.

– Извини! Я не знала, что ты в ванной! – кричит она мне через дверь. Накидываю полотенце на бедра, выхожу из ванны, видя, как девушка застыла в коридоре.

– Не извиняйся кареглазая, сам виноват. Не закрылся по привычке, – отвечаю я, видя, как она боится на меня посмотреть. И тут я сам не могу отвести от нее глаз. С утра она еще красивее, чем днем. Настоящая, естественная, со слегка припухшими от сна губами, которые мне кажутся такими мягкими, теплыми и вкусными. И у меня сводит скулы от желания их попробовать. Разворачиваюсь и быстро ухожу в комнату одеваться. Злюсь на себя. Как подросток какой-то, у которого женщин не было, а теперь его оставили наедине с красивой девушкой, и он не может устоять, постоянно пуская на нее слюни.

Быстро натягиваю черные джинсы и свитер, взъерошиваю еще влажные волосы руками и выхожу на кухню. В доме немного прохладно после холодной ветреной ночи. Яна сидит на диване, вновь кутаясь в плед.

– И как тебе спалось на этом диване? – спрашиваю я, недовольно смотря на девушку. Я вчера потратил почти час, уговаривая ее спать на моей большой, удобной кровати, но она упорно упрямилась и осталась на диване.

– Спасибо, хорошо, – вежливо отвечает она, смотря в окно. – Метель закончилась, ветра нет. Как ты думаешь, дороги уже открыли? – спрашивает она.

– Вряд ли, снегу намело почти по пояс, я вообще сомневаюсь, сможем ли мы сегодня твою машину вытащить из заноса. Если только ближе к вечеру, конечно если в этом поселке вообще чистят дороги от снега.

– Ты что неместный? – удивительно спрашивает она, наконец-то поворачиваясь в мою сторону.

– Нет, пока нет. Я этот дом неделю назад купил, приехал отдохнуть, – поясняю я, на что кареглазая просто кивает в ответ, переключая внимание на щенка, который видимо, спал у нее в ногах, а теперь наслаждается ее поглаживанием. Иду на кухню, заправляю кофеварку, открываю холодильник, обдумывая, что приготовить на завтрак, не могу же я второй день кормить кареглазую бутербродами, да она и не ела толком ничего вчера.

– Ты что больше любишь, простую яичницу или омлет?! – кричу кареглазой из кухни. Слышу ее приближающиеся шаги и вот она на пороге, облокачивается об дверной проем и вновь кидает в плен своих красивых, карих глаз.

– Омлет. Позволь я сама приготовлю. А то мне как-то неудобно стеснять тебя, ты еще и готовишь для меня.

– Хорошо готовь! – жестом руки предлагаю ей пройти на кухню. – И ты меня не стесняешь. Просто готовлю я, если честно не очень, боюсь тебя отравить кареглазая, – последнее слово вырывается, само собой. Я помню наш уговор не называть ее так. Но черт, в моих мыслях она именно кареглазая, а еще милая, нежная и красивая, и еще кучу эпитетов, которые ей подходят. – Холодильник и плита в твоем распоряжении. А я тогда пойду, камин растоплю, прохладно что-то.

Яна неплохо готовит, ни то, что не плохо, а просто прекрасно! Тем самым добавляя себе еще один плюс в моем большом списке ее положительных качеств. После обеда, своим просящим и отчаянным взглядом, она все же уговаривает меня выбраться из дома и просто доказать ей, что дороги действительно закрыты и выехать отсюда она сможет в лучшем случае завтра. Но мы, не без помощи моего нового знакомого, смогли вызволить ее машину из снежного плена и привезти ее ко мне во двор. Серега услужливо, естественно не бесплатно, привозит мне еще дров и угля, как и обещал вчера. Он долго осматривает Яну и говорит, что мне повезло с женой, красивая она у меня. А я почему-то не хочу ему разъяснять, кто она на самом деле. И мне безумно нравится, как звучит его выражение: «Красивая она у тебя» У меня.… Хотел бы я рядом с собой такую женщину? Хотел бы, чтобы она была моей? Бесспорно, да! И плевать на все! На принципы мои гребаные не подпускать к себе никого ближе постели и примитивного секса! Устал быть один!

Яна вызывается готовить нам ужин, а я, наконец, иду топить мою новенькую баньку. Давно я не был в хорошей бане, тем более своей. Альф счастливо носится по двору, ныряя в огромные сугробы, буквально проваливаясь в них, выныривает и прыгает заново. Я топлю баню, а красивая, соблазнительная женщина на моей кухне готовит ужин. И все это на свежем воздухе, вдали от городской суеты. Что может быть лучше?! Ничего! Еще бы эта женщина была моей! И я бы, наверное, чувствовал полное удовлетворение от жизни. Вот такие, немного бредовые и нереальные мысли посещали меня пока я занимался баней. Старею наверно. Самому смешно от того, что творится у меня в голове. Ведь за последние годы, я привык жить в сумасшедшем ритме. Работа, должность, обязанности, график. Секс по расписанию – со Стеллой или, когда надо выпустить пар и сделать это пожестче– с Марией. Виски или коньяк по вечерам, когда становится тоскливо. А сейчас все иначе. Тихо, размеренно, спокойно. Да еще от случайной незнакомки накрывает нереальными ощущениями. И мне все это чертовски нравится. Может в этом и есть смысл жизни? Не гнаться за городской суетой, не жить в ритме опасности и адреналина, когда жизнь объекта превыше собственной, и ты обязан ей пожертвовать, только потому, что это твоя работа. А сейчас хочется пожить для себя, защищать только самых дорогих тебе людей, за которых не жалко и жизнь отдать, не потому что это твоя профессия.

Прохожу в дом и застаю Яну за тем, что она нервно пытается оттереть от своих джинс и кофты какие-то пятна.

– Что случилось? – Спрашиваю я ее, видя, как она вздрагивает от неожиданности.

– Я безрукая, соус разлила. Черт, – ругается, злится, хмурится и все равно остается красивой. Ей любая эмоция идет, кажется, ее ничего не может испортить. – Теперь буду в пятнах ходить.

– Зачем? Стиральная машина в ванной. До завтра все высохнет.

– У меня нет запасной одежды. Я здесь планировала задержаться на несколько часов, – говорит она, недовольно швыряя бумажное полотенце в мусорное ведро.

– Не вижу проблемы. Сейчас сходишь в баню, одежду постираешь, а я тебе дам большой, теплый банный халат. Правда он мужской и будет тебе велик, но думаю в этом нет ничего страшного.

– Нет, я лучше душ приму, если можно. А ты иди в баню, а потом мы поужинаем, – как-то недоверчиво произносит она, отворачиваясь от меня, замечая, как я скольжу взглядом по ее телу. Понимаю, что веду себя как маньяк, но ничего не могу с собой поделать, меня, словно магнитом к ней тянет.

– Не любишь баню?

– Нет, люблю, но… в общем я не пойду. Я, в конце концов, не в гости к тебе приехала, – как-то нервно выдает она и быстро покидает кухню. Заметила мои взгляды. Испугалась? Я сам боюсь своих желаний! И того, что впервые не могу держать себя отстраненно. Тянет к ней безумно. Хочется все время смотреть на нее, изучать каждую черточку на лице, прикасаться к ней, хоть по рукам себя бей. И это, естественно, заметно. Или она столь проницательна и читает меня без труда. Прохожу в гостиную и вижу, как Яна в очередной раз пытается поймать связь и куда-то дозвониться.

– Ян, иди в баню, – сам смеюсь от двусмысленности своей фразы. – Что, я только для себя натопил что ли? А потом и поужинаем. Вкусно пахнет. Что ты приготовила?

– Мясо с овощами. Спасибо, но я в душ. У меня что-то горло немного с утра болит. Иди, а я на стол накрою, – все еще сопротивляется она.

– Тем более! Попаришься, и все как рукой снимет. Не пойдешь добровольно, закину на плечо, унесу и сам пропарю тебя, – наигранно – угрожающе говорю я.

– Нет! – вскрикивает она, немного отступая назад, понимая, что я не шучу. Пытается быть серьезной, но вижу, как она закусывает губы, пытаясь сдержать улыбку. Все! Это моя победа. Она сдалась. Иду к ней медленно, загоняя в угол, отрезая пути к отступлению. Кареглазая дергается вперед, в наивной надежде ускользнуть от меня. Но я быстрее. Хватаю ее за талию, сжимаю, тяну на себя. Рывок, не даю ей опомниться, закидываю на плечо и несу в баню. Девушка брыкается, снова бьет меня ладошками по спине.

– Сергей! Ты неандерталец! – кричит она. Но ее возмущения наигранны. Кареглазая смеется. – Отпусти меня немедленно! Я тяжелая.

– Ты легкая. И прекрати меня бить, – размахиваюсь и слегка шлепаю ее по попе. Я не знаю, почему я позволил себе такую вольность к девушке, мне все с ней кажется естественным, будто она уже давно моя. Яна прекращает смеяться, напрягается. Черт, вот зачем я это сделал?! Заношу ее в баню и ставлю на пол.

– Извини. Я сейчас принесу тебе полотенце и халат. Все оставлю здесь. Иди в парную, – кареглазая просто кивает, опять отводит взгляд и ждет, когда я уйду.

Парится она недолго, быстро возвращается. А я стараюсь не смотреть на нее в одном моем халате. Беру свои вещи и, буквально, сбегаю в баню. По возвращению застаю Яну в гостиной, подкидывающую поленья в камин, чтобы он не потух, замечая при этом импровизированный накрытый журнальный столик. Скидываю куртку, остаюсь в простой белой футболке и серых спортивных штанах. Сажусь в кресло, осматриваю стол. Мясо с овощами, легкий салатик, хлеб, горячий чай, пахнущий травами.

– Я травы нашла, подумала, что неплохо чай с ними заварить после бани. Я надеюсь, ты не против? – оправдывается она, садясь в соседнее кресло.

– Нет, конечно. Я для этого их и купил. Ты умница.

– Давай есть, – отвечает она, принимаясь за еду. Я ем, хвалю ее еду. Веду непринужденный разговор, чтобы скрасить неловкое молчание. Разговор ни о чем. О бане, здешней природе, о том, что приехал сюда отдохнуть и подумываю остаться навсегда. Она с интересом расспрашивает о моей работе. Запомнила, что людей охраняю. Говорит, что я видимо бесстрашный, раз выбрал такую опасную профессию.

– А как к этому относится твоя… жена или девушка, – в какой-то момент интересуется она.

– Никак. Нет у меня ни жены, ни девушки. Не делай такой удивленный и недоверчивый взгляд. Я был женат. Развелся шесть лет назад, – видно, что она хочет спросить что-то еще, но сжимает губы, просто кивает. Альф, как всегда, выпрашивает у нее еду, и Яна его балует, переключая внимание на собаку. Они прям сдружились за это время. А я беру чашку чая, откидываюсь в кресле и просто наблюдаю за кареглазой. Нет, я не просто наблюдаю, я трогаю ее взглядом. Такая теплая, мягкая, домашняя. Ее волосы, еще немного влажные, мелкими локонами спускаются ей на плечи. Щеки немного раскраснелись и ни грамма косметики, а все равно красавица. Нежно улыбается Альфу, ласкает его, а мне хочется быть на месте этого пса, почувствовать ее нежные пальчики на себе. Она вроде после бани, а я все равно ощущаю ее слегка сладковатый запах малины. Такая ухоженная, теплая, милая девочка-лапочка. Прикрываю на мгновение глаза, и отчетливо представляю, как зарываюсь в ее шелковистые волосы, глубоко вдыхаю ее запах, целую губы, ощущая их вкус. Рукой по телу веду, скидывая с нее халат, и ласкаю ее. Долго, мучительно наслаждаясь ею, растворяюсь в ее запахе и тону в ее глазах. А потом и вовсе откровенные картинки в голову лезут: она подо мной протяжно стонет, запрокидывает голову и закатывает глаза. И меня от одних лишь мыслей простреливает возбуждение. Твою мать! Серов соберись! Она что-то псу говорит, а я смотрю на ее губы и подмечаю в ней привычку, всегда немного прикусывать нижнюю губу, даже сама этого не замечает, а меня этот жест с ума сводит. Она такая женственная, настоящая. Без жеманства и наигранности в поведении. Мягкая, домашняя, но в то же время чертовски сексуальная, со своим шармом и очарованием. И меня к ней тянет непреодолимо. Сижу и спорю с самим собой, не понимая, почему не могу подойти к ней, прикоснуться, сказать, как тянет к ней. Привык за эти годы общаться со шлюхами, которых не нужно добиваться, завоевывать. Просто приходишь и берешь, что тебе надо. А с ней так не получится и мне кажется, что я уже разучился завоевывать женщин, флиртовать, делать намеки и говорить приятные, не пошлые комплименты. Раньше как-то все естественно и быстро получалось, а потом вдруг не нужно стало…