Текст книги "Забери мою душу"
Автор книги: Наталья Шагаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
Глава 10
Захар
Моя проблема в том, что я люблю заглядывать женщинам в души и вытаскивать все, что болит, наружу. Мне важна не только обертка, но и содержание. Хотя было бы гораздо легче найти себе красивую куклу, иметь ее во все дыры и обвешивать цацками, щедро сыпля деньгами. Но меня это не заводит. Меня возбуждает содержание. И чем оно болезненнее, тем больше во мне азарта и интереса. Все мои женщины больны так же, как и я.
Паркую машину возле детской площадки во дворе жилого комплекса. Оглядываюсь. Неплохо: новые высотки, удобная и главное безопасная детская площадка, охрана территории. Аверин старается. Боится потерять девочек. И это, наверное, правильно. Женщина всегда должна быть одной ногой на пороге, чтобы мужчина понимал, что каждую минуту может ее потерять, и дорожил ей.
Набираю номер Татьяны.
– Да, Захар? Ты уже подъехал? – отвечает мне бывшая жена.
Таня. Достойная женщина. Красивая, утонченная, милая, спокойная, теплая, семейная – я могу перечислить еще тысячу эпитетов. Она тоже была больна и разбита. Больна любовью. Неизлечимая болезнь. Можно заглушить ее, найти лекарство, пройти терапию, но в любой момент болезнь способна вернуться. Рецидивы самые страшные. И вот тут стоит выбор: либо ты признаешь болезнь и окунаешься в нее с головой, либо ампутируешь.
Я ее не любил. Но в свое оправдание скажу: я не любил ни одну женщину. Любовь эфемерна. Мимолетна, недолговечна, ее практически нет, это иллюзия. Если хотите, то любовью люди называют химические реакции в нашем организме. Адреналин, дофамин, окситоцин и серотонин. Не более, не обольщайтесь, все научно доказано.
Не нужно кидать в меня камнями и рассказывать, что моя жена ушла от меня, не разделив точку зрения. Она тоже меня не любила. Но поскольку я отрицаю такое понятие, то меня это не напрягало. Партнёрство – гораздо честнее, вернее и надежнее.
Изначально я женился для фасада. Для хорошего такого прочного фасада. Социум любит состоявшихся и красивую картинку. Я амбициозен, и моя карьерная лестница только начинается. Да, я на высшей ступени в своей сфере, но мне этого мало. Аппетиты растут, и мне нужна власть. Алчно? Может быть. Но я так устроен, что мне всегда нужна цель, которую я покорю. Я азартен в этом вопросе. Пределов нет.
Итак, Таня была разбита, беременна и разведена. Ее муж скрылся за горизонтом, а она, растерянная, на четвертом месяце беременности. И тут мне подумалось: чем не судьба, Доронин? Жена, ребенок, дом и собака. То, что надо для отличной репутации и красивого фасада. Я никогда не лгал Татьяне. Мы нуждались друг в друге. Я помогал ей, она – мне. Я вытаскивал ее из депрессии, кроил и сшивал заново, как нужно мне. Все получилось. Семья случилась. И в какой-то момент мы втянулись. Ничто человеческое мне не чуждо. Да, я осознаю, что холоден, бесчувственен и циничен. Но семья, ребенок, тепло, уют, и я решил дать Татьяне долю ванили. То, что ей было нужно. Я учитываю желания женщин.
Ребенок. Я воспитывал дочь Татьяны как собственную. Она родилась, развивалась и росла на моих глазах. Она впитывала мое воспитание. Я давал ей все, что необходимо, и по сей день даю. Я привязался к ребёнку и воспринимаю ее как родную. Анастасия, Нюся, моя девочка – тут я бессилен перед ребенком. Смысл жизни в нашем продолжении, в детях. Пусть она биологически не моя, но… Но бог смилостивился, когда отнял у меня возможность иметь своих детей, наказывая за пороки и отмытие грехов других, которые я, похоже, беру на себя, оправдывая перед законом. Он дал мне Настю.
Но потом появился он. И у Тани случился рецидив. А я не в силах помочь избавиться от болезни тому, кто не желает излечиться. И вот мы в разводе, моя бывшая вновь вышла замуж за первого мужа и совсем недавно родила ему еще одного ребенка. Мальчика. В этом заключается ее счастье и ее утопия. Я не вправе судить и лишать ее иллюзии…
– Да, я на стоянке, пусть Нюся выходит, я встречу ее в холле.
– Захар… – пауза, вздыхает, а я усмехаюсь в трубку. Таня думает, что сделала мне больно своим предательством и уходом. И до сих пор переживает по этому поводу. Святая женщина, даже не подозревает что души у меня нет. Я давно продал ее дьяволу за успех.
– Татьяна… – вторю ей, улыбаясь. Эта женщина вызывает во мне лишь светлые воспоминания. Никакой обиды и боли нет.
– Зайди. Нюся собирается. Чаем тебя напою, я пирог испекла, – тихо произносит она с виной в голосе.
– Ну что ты, Татьяна. Ты не виновна. У меня все замечательно, – отвечаю я. Молчит, готов поспорить, кусает губы. – Я жду Настю, – скидываю звонок, выхожу из машины, поднимаю ворот пальто и иду к подъезду.
Дышу. Холодно. Вчерашний холодный ливень принес заморозки. Надеюсь, эта маленькая дурочка Элина не заболела. Сумасшедшая женщина. И тоже больна. Гораздо хуже, чем Таня. Но если моя бывшая жена в свое время выбрала смирение, то Элина выбрала саморазрушение. Крайняя форма отчаяния. И меня опять цепляет. Я тоже не совсем адекватен. Мне нужны ее внутренности. Мне нужна ее болезнь. Я отрицаю понятие любви, но мне нравится вытаскивать ее из женщин как ненужный элемент.
– Папа! – вылетает из подъезда Нюся, и я ловлю ее налету, поднимая на руки. Да у Насти теперь два папы: биологический и я. Решили, что сейчас это будет правильно. Нет, мы, естественно, откроем ребенку глаза, когда она сможет это осмыслить. А по факту расскажем моей дочери, что я ей никто…
– Привет, Лисица, – заглядываю в хитрые глаза, рассматривает меня, обрисовывая пальчиком мое лицо. Она всегда так делает, когда скучает. Все еще скучает… несмотря на то, что с каждым днем отдаляется от меня. Ее настоящий отец теперь ближе и делает все, чтобы сблизиться еще больше и наверстать те годы, когда он не знал о ее существовании.
– Ну, пошли? Куда сегодня?
– Подожди, там мама, – спрыгивает с моих рук, пачкая мне пальто ботиночками, оставляя грязный след. Вдыхаю. Это ребенок. Терпимо. Почищу в машине. – Ой, плости! – Настя спешит стереть ладошкой пятно. Но я ее останавливаю, ловя руку. Дочь знает о моих маниакальных помешательствах на порядке и чистоте. Но это терпимо, это ребенок, и меня взрывает лишь на секунду.
– Не нужно, размажешь ещё больше, – улыбаюсь ей, чтобы показать, что для меня это некритично.
Подъезд открывается, и я вижу Таню с коляской.
– Подержи дверь, – просит она, пытаясь переехать через порог. Отодвигаю дочь, одной рукой придерживаю дверь, а другой рукой приподнимаю коляску, помогая им выйти. Таня…
– И что за показательное выступление? – выгибаю бровь, посматривая на коляску.
– Что? Мы просто вышли погулять, – хлопая ресницами, отвечает она.
– Не просто. Тань… У меня все отлично.
– Я рада, – протягивает руку и поглаживает меня по плечу.
Не то чтобы мне неприятны маленькие дети. Но я стараюсь не смотреть в коляску. Благо она закрыта. Мне неприятно. И Таня здесь ни при чем. Это мои загоны. Мои комплексы неполноценности, и я пытаюсь с ними бороться. Понимаю, что ситуация обыденная… Но…
Беру дочь за руку, и мы медленно идем по дорожке к моей машине. Пятно на пальто все же раздражает. Но, скорее всего, я переключаюсь на него, чтобы выгнать из головы мысли о неполноценности.
– А как вообще дела? – спрашивает Таня, украдкой посматривая на меня.
– Все как всегда, под контролем, – улыбаюсь ей. – Хотя… Есть одна особа, которая пытается выбить почву под моими ногами, – пытаюсь шутить.
– Ого. Правда? – ее глаза загораются. Ей нужно это знать, чтобы снять комплекс вины. Ввожу ее в заблуждение, пусть успокоится и закроет гештальт.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
