Текст книги "Второе рождение"

Автор книги: Наталья Селиванова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Вернувшись в свой кабинет, оставшийся открытым, она закрывает дверь на замок. Подходит к зеркалу, снова возвращается, чтобы проверить, закрыта ли дверь. Дверь закрыта. Она подходит к тумбочке, берет бутылку воды, отвинчивает крышку и делает несколько глотков прямо из горлышка. Немного расслабившись, она чувствует боль в правом бедре. Поднимает юбку, снимает верх колготок и видит кровоподтек.

Вернувшись к зеркалу, она поправляет одежду и волосы. Затем смотрит на стену, на которой висит в золотой рамке благодарность президента РФ. Она медленно подходит к столу, садится в кресло и набирает по стационарному телефону номер коллеги из архива.

ОЛЬГА

Света, здравствуй! Потеряла свой мобильный сегодня. Не в службу, а в дружбу, напомни, сколько у нас планшетов? Спасибо, дорогая. Я поехала в банк, завтра все тебе расскажу.

Выйдя из банка, Оля замечает широкую двойную стрелу на колготках. Она решает взять такси и ехать к Марине, родной сестре.

СЕВЕРСК. ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМЕНИ УШИНСКОГО.

Идет заседание Ученого совета, который возглавляет ректор, доктор педагогических наук, профессор Любовь Михайловна Петрова. Она выглядит лучше всех присутствующих, хотя одутловатость лица от постоянных «уколов красоты» – ботокса – становится заметнее, что вызывает ироничные переглядывания. Она это знает, видит, но мнение обслуги ее не интересует.

ПЕТРОВА

Я благодарю Людмилу Ивановну за доклад о финансовом положении университета. Но хочу заметить, что рост доходов нам обеспечил целевой набор. За ребят заплатил бюджет. Мы должны это ценить и выполнять свои обязанности. С удвоенной силой.

ПЕТРОВА

(обращается к профессору культурологии Савицкой)

Анна Евгеньевна, сектор научно-практических конференций должен готовиться самым тщательным образом, это же исследовательская часть, которая финансируется региональным отделением Академии наук. Сейчас веду переговоры с Советом Федерации, чтобы наши наработки включить в федеральные программы повышения квалификации и переподготовки. А где пакет документов? Методические материалы и программа онлайн-курсов? С чем мне ехать? Я даю вам 2 дня все собрать и поручаю подготовить мне доклад с презентацией.

ПЕТРОВА

(обращается к руководителю Центра патриотического воспитания Савкину)

Владимир Николаевич, а почему у вас студенты на строевой подготовке ходят заспанные и недовольные?

САВКИН

Так, с 6 утра репетируем. Студентам нужно успеть к началу, они же из пригорода. Когда еще нам тренироваться? Праздник скоро, приедет губернатор, военком, окружное начальство. Все курсы должны выстроиться в парадные коробки, потом на плацу показать геометрические фигуры. Музыкальный подбор тоже нужно посмотреть, послушать и с вами согласовать. Танцы ставит режиссер. Много чего доделать надо, а желания у них немного.

ПЕТРОВА

Я прошу первого проректора Кротова Александра Юрьевича присутствовать на каждой репетиции. Всем быть ответственными и дисциплинированными. Мы ввели ежедневное построение будущих педагогов для того, чтобы они сами поумнели, поняли, что расслабуха закончилась. И что скоро будут учить детей на собственном примере серьезного отношения к жизни. Настрой у учащихся должен быть один – радость, желание достигать! Если семья ничего не дала, то университет сделает из них настоящих людей. Не можете, Владимир Николаевич, мотивировать молодежь, на ваше место придет другой специалист. Кто из сотрудников не согласен, на выход.

МОСКВА. КОЛОТОВЫ.

Станислав Колотов был потомком семьи первых большевиков. В 43 года он чувствует себя молодым и сильным львом. Лощеный и стройный, понимающий модный стиль в одежде, один из богатых депутатов страны, он возглавляет в Госдуме комитет по образованию и науке и преисполнен грандиозных планов. Порой склеенность трех поколений мужчин, по-разному реализовавших себя в родной стране, его угнетала, но он был отходчив и считал умелую мимикрию в конкретных политических обстоятельствах своим главным талантом.

Накануне поездки Колотов был у отца, академика Аркадия Алексеевича Колотова, историка, демократа и вольнодумца. В годы перестройки тот активно выступал в печати с архивными документами, горячо поддерживал гласность, часто выезжал за границу для чтения лекций в университетах. В те времена его охотно приглашали на приемы в иностранные посольства. И тогда, и сегодня этот высокий, подтянутый пожилой человек, обходившийся без очков, всегда открыт умному собеседнику. Он радовался исследовательским успехам сына в университете, но, когда карьерные устремления в нем победили, и сын легко вжился в роль чиновника-охранителя, Аркадий Алексеевич вдруг ощутил беспокойство. Он, словно Мещера, теряющая воду, постепенно утрачивал в сыне надежду. Известный ученый когда-то видел в сыне защиту своей принципиальной позиции. По его мнению, нужно было отказаться от реформ и финансировать фундаментальную науку, которая нужна стране, вернуть научно-исследовательским институтам связь с Академией. Старик все больше расстраивался, чувствуя ненужность своих мыслей.

Он видел, что сына увлекало не служение научным целям, а принадлежность к новой буржуазии.

МОСКВА. СТАНИСЛАВ КОЛОТОВ ДОМА У ОТЦА. КОНФЛИКТ.

Оставив шофера в машине у подъезда профессорского дома, что на Ломоносовском проспекте, Стас пешком поднимается на четвертый этаж и открывает квартиру своими ключами. Мама, будучи моложе отца, скоропостижно скончалась пять лет назад, и с тех пор отец живет один. Аркадий Алексеевич слышит звуки ключей в замках и выходит в коридор. Они здороваются. Стас снимает пальто, заглядывает в большую комнату и, убедившись, что в ней порядок, с отцом проходит в рабочий кабинет. Сын не стал садиться, встал у массивного рабочего стола, разглядывая среди прочих книги академика Бориса Александровича Рыбакова «Язычество Древней Руси» и «Ремесло Древней Руси». С «дядей Борей» отец дружил вплоть до его смерти в 2001 году.

Отец в белой рубашке и брюках садится в кресло напротив стола. Он недавно подписал письмо ведущих ученых руководству страны о плане спасения российской науки. Поэтому через паузу он начинает разговор первым.

ОТЕЦ

Стас, ты понимаешь, что власть, посылая академиков и член-коров по короткому адресу, потеряет то, что создали поколения умнейших людей.

СТАНИСЛАВ

(не отрывая взгляда, продолжает листать страницы одной из книг)

Ты думаешь, я что-то решаю?

ОТЕЦ

(смотрит прямо на сына)

Надо бороться. Мне, что ли, было легко с коммунистами?

СТАНИСЛАВ

(равнодушно парирует)

Ты сам был коммунистом. И писал: «Слава КПСС».

ОТЕЦ

(резко пресекает это утверждение)

Никогда я этого не писал. Всех заставляли цитировать Маркса. И по поводу природы вашего капитализма он был прав. И вообще, ты знаешь, сколько мы работали? Мы создали целую научную школу по истории гражданской войны! Были замалчивания, я не спорю.

Но в 80-е годы я же опубликовал монографию о «красном терроре», которую напечатали в 30 странах мира. Готовил-то я ее раньше. А что создали вы, мародеры?

СТАНИСЛАВ

(отмахивается, делает несколько шагов по направлению к окну и поворачивается к отцу)

Лучше б вы меньше работали… Ты бы мне чаю предложил, что ли. А то с порога про Родину.

ОТЕЦ

(радуется мысли поесть вместе. Он встает)

Пойдем. У меня даже есть гороховый суп.

СТАНИСЛАВ

А еще что есть?

Они выходят из комнаты. Станислав слышит слова отца, идущего впереди.

ОТЕЦ

Ну не думские деликатесы, конечно. Ветчина, сливочное масло есть. Будешь?

СТАНИСЛАВ

Я сам приготовлю кофе. Ты будешь кофе?

Они приходят на кухню, радующую чистотой. Около окна установлен небольшой стеклянный круглый стол с металлической окантовкой с тремя стульями с металлической спинкой. На столе серебрится блюдце с миндальными орехами, сахарница и открытая пачка галет. На подоконнике лежит коробка конфет и салфетница.

ОТЕЦ

(предлагает)

С твоего разрешения коньячку я бы выпил.

СТАНИСЛАВ

(тут же откликается)

Тогда и мне налей. Завтра уезжаю в Новосибирск. Предлагаешь, прям там поругаться с Минфином? Перед телекамерами?

Отец подходит к подвесному ящику, открывает его, забирает початую бутылку армянского коньяка и ставит вместе с двумя рюмками эту бутылку на стол.

Они садятся друг напротив друга. Отец разливает в рюмки коньяк.

ОТЕЦ

Что значит «нормо-часы для выпуска научной продукции»? Откуда этот дикий новояз в проекте постановления? Для чего вы требуете от ученых планы и отчеты? Для обмана? Как и в начале Советской власти, вас накрывает тьма самоистребления. Только не физического, когда большевики резали всех подряд, кто не с ними… Хотя, как знать. У вашей власти, видимо, просто другой вид сегрегации.

(Аркадий Алексеевич мрачнеет и грозит сыну большим пальчиком, как в детстве)

Но я никогда не врал в науке.

СТАНИСЛАВ

Врал. И маме, изменяя, врал. Я хорошо помню цаплю эту, пергидрольную, твою секретаршу с конфетами для меня. И ты был такой же начальник в совдепе, как все. Как все, голосовал в парткомах. Только знал два иностранных языка, красиво говорил, модно одевался и писал хорошую аналитику в ЦК. Ну да, что-то, конечно, вы открыли и построили.

ОТЕЦ

(кричит)

Нет! Сопляк! Ты не вправе меня судить.

СТАНИСЛАВ

(берет рюмку и снисходительно замечает)

Ты мне еще про вызовы современного мира расскажи. У меня это в докладе выделено красным.

ОТЕЦ

(раскрасневшись и все больше нервничая, убежденно говорит)

Ваши научные реформы – это абсурд и преступление перед народом. И ты – соучастник.

СТАНИСЛАВ

(будто с непробиваемой броней)

Неточность, господин академик! Элита и низы и есть народ. Ты про ценности или про интересы? Твое здоровье!

Станислав выпивает рюмку, приподнимается за блюдцем для печенья. Снова садится за стол и кладет в маленькую тарелку печенье. Откусывает кусочек и кладет остаток на тарелку.

ОТЕЦ

(с опозданием тоже выпивает, но не закусывает)

У народа, значит, интересов нет?

СТАНИСЛАВ

(объясняет)

Дубль два. У низов ценности. У элиты – интересы.

ОТЕЦ

Два десятка лет все реформируете. Не надоело паясничать?

СТАНИСЛАВ

Уже никого не осталось, а ты все равно думаешь о якобы хороших советских временах.

ОТЕЦ

(повернув голову, смотрит в окно)

Это не только моя молодость. Была возможность служить науке, радоваться каждому случаю поработать в архиве. Для советского ученого исторический документ был вдохновением, а потом уж карьерой.

СТАНИСЛАВ

(разливает по рюмкам коньяк)

И сейчас можешь пойти поработать в архиве. Только залы сегодня на научных конференциях, где вы выступаете, полупустые, и те заполняются по команде. Также и партии. Нет твоей КПСС. Придумали другое название, оформили попроще порядок членства. Но никто не бежит. Время! Время другое.

СТАНИСЛАВ

(после паузы, надеясь на ответный юмор, поднимает тост)

За дружбу!

Он чокается со стоящей на столе рюмкой отца и выпивает один.

ОТЕЦ

(не глядя на сына)

Народ верил в будущее, потому что в Союзе была социальная основа. А какая ваша социальная основа? Кто опора власти?

СТАНИСЛАВ

(как отличник, быстро отвечает на неудобный вопрос)

У России три союзника – бюрократия, армия и пиар. По-моему, достаточно.

ОТЕЦ

А наука?

СТАНИСЛАВ

Сервильная функция. Теперь это называется госзадание.

(Он поднимается, кладет руку на плечо отцу)

Я завтра пришлю с шофером тебе продукты. Не из думского буфета, не волнуйся, все куплю сам.

ОТЕЦ

(с укором смотрит сыну в глаза)

Общество специальной справедливости…

СТАНИСЛАВ

(направляется в коридор)

Кто бы говорил. До сих пор помню бумажные коробочки с визигой в академических заказах. Теперь этого нет ни у вас, ни у нас.

СТАНИСЛАВ

(как будто не было препирательств. Поворачивается к нему и прощается)

Вернусь 16-го. Сходим в баню.

ОТЕЦ

(поднимается со стула)

И все-таки поговори с Минфином.

МОСКВА. КОЛОТОВ И СТИЛИСТ.

Сняв пальто с вешалки, Стас выходит из квартиры, захлопнув за собой дверь. Спускаясь по лестнице, он звонит своему стилисту, к которому планировал заехать в офис, расположенном на Кутузовском проспекте, и забрать два новых итальянских костюма.

КОЛОТОВ

Макс, здорово.

МАКС

Здравия желаю, Станислав Аркадьевич.

КОЛОТОВ

Нет времени примерять. Я подъеду через 10 минут, и ты мне вынеси пакет.

МАКС

Есть!

НОВОСИБИРСК. КОНФЕРЕНЦИЯ.

Колотов с двумя помощниками прилетают в Новосибирск для участия в ежегодной научно-образовательной конференции. И местное отделение РАН, и профильный департамент областной администрации расстарался, принимая высоких гостей из Москвы.

На конференции Колотов произносит правильную речь о недостатке финансирования науки. В классическом двубортном костюме синего цвета, белоснежной рубашке и шелковом галстуке с тугим узлом кейл он был очень убедителен. «В реальном выражении роста бюджетных расходов нет», – сказал он на трибуне. Он потом повторил это в интервью местному телеканалу: «Мы занимаем 35-е место в мире по объёму финансирования науки на душу населения. С таким обеспечением мы никогда не выйдем на пятое место по научным показателям».

Интеллигентного вида молодой заместитель министра финансов Михаил Михайлович Орлов, явно подготовленный для работы в public, настаивает на верности проекта постановления.

ОРЛОВ

Станислав Аркадьевич, низкая цитируемость.

КОЛОТОВ

(парирует)

А какая цитируемость была у Ключевского или Рыбакова?

ОРЛОВ

Это не корректные сравнения.

КОЛОТОВ

Они писали исторические исследования, которые сегодня, благодаря новым критериям, научной работой не считаются.

ОРЛОВ

(не смотрит на Колотова)

Тогда было другое положение с наукой и научными журналами. Кроме того, я сам защищался уже по новым требованиям. И все выполнил. И планирую дальше быть полезным науке, мировой науке.

КОЛОТОВ

(напирает)

Следующая проблема. Мы подготовили законопроект об аспирантуре. Где он?

ОРЛОВ

Мы согласовываем в правительстве, собираем отзывы.

КОЛОТОВ

(в изумлении разводит руками)

Порядок должен быть не для отчетности, а для того, чтобы была наука, и мы не теряли бы научные кадры.

ОРЛОВ

(прямо отвечает Колотову)

Мы вместе с вами много сделали в науке для борьбы с плагиатом. И результаты хорошие.

КОЛОТОВ

(явно увлекся и не упускает инициативу)

Если мы не учтем предложения наших академиков, следующие годы уйдут на борьбу с фальсификацией, о которой предупреждал уже упомянутый Борис Александрович Рыбаков. Он говорил об опасности подложных открытий, теперь уже по причине недофинансирования и ослабления научных школ.

Председатель Новосибирского отделения РАН Яков Ильич Марчук вмешивается в диалог.

МАРЧУК

Можно ввести мораторий хотя бы на год, чтобы всех выслушать и выработать общий с правительством план комплексного развития нашей науки?

Идея примиряет всех участников круглого стола.

МОСКВА. КВАРТИРА СЕСТРЫ.

Вечер. Как только Оля перешагивает порог квартиры, она плачет. Марина, встречая сестру в роскошном итальянском халате, помогает ей раздеться.

МАРИНА

Да что случилось-то? Объясни!

ОЛЬГА

(показывает на стрелу на колготках)

Теперь знаю, что могу убить человека.

На большой кухне Ольга и Марина пьют разлитую из большого глиняного китайского чайника заваренную мяту с мелиссой. Рядом с чайником стоит блюдце с домашним овсяным печеньем.

ОЛЬГА

(беспокойно поглядывая на рваные колготки, с возмущением и слезами рассказывает Марине подробности)

Просто гад. Уверенный в своей безнаказанности гад. Он и раньше говорил двусмысленности, но руки не распускал. А сегодня он бы меня изнасиловал, если бы я не вывернулась и не ударила его!

МАРИНА

(спокойно относится к рассказу и слезам сестры)

Что ты хочешь, они уверены, что женское тело находится в их собственности. И должно выполнять их желания.

ОЛЬГА

У меня эта грязь вызывает чувство вины. Мне стыдно! И я хочу, чтобы он заплатил за свое преступление.

МАРИНА

(относится скептически к Олиной мечте)

А он, что, тебе действительно не нравится? Мужик с деньгами, на виду. Может, от него бы выгода была тебе?

Расстроенная прохладным приемом сестры, не давшей ей вымыться, стряхнуть сальность прикосновений чужого мужика, не предложившей ужин, Оля снова смотрит на дырку и стрелы на своих колготках и начинает кричать.

ОЛЬГА

Ты только про выгоду! А мне надо, чтобы он ответил за насилие.

МАРИНА

(допивая свой чай, говорит будто самой себе)

Реально бабам боксом надо заниматься, а не английским по вечерам.

ОЛЬГА

(взрывается от высказанной сестрой глупости)

Да не с бабы надо начинать, а с ублюдка, которому можно все!

Распахнув полуоткрытую дверь, в кухню входит Марат, муж Марины. Оля удивляется, что он не вышел раньше, когда Оля приехала к ним, без звонка. Видимо, был срочный разговор.

Они здороваются.

МАРАТ

(кивком головы засвидетельствовав большую стрелу на Олиных колготках, не глядя на жену, недовольно говорит)

Марина, пойди и принеси новую пару.

Марина встает и выходит из кухни.

Он оглядывает свою кухню, особенно почти пустой стол. И задерживает взгляд на Ольге. Она не отводит взгляда. Он рад встрече.

МАРАТ

(прямо наблюдая за Олиной реакцией, спрашивает серьезно, немного понизив голос)

Действительно хочешь мести?

ОЛЬГА

Ты все слышал?

Он едва кивает головой.

ОЛЬГА

(уверенно)

Да. И надо ответить правильно.

МАРАТ

(довольный решением Ольги)

Хочешь поужинать?

ОЛЬГА

Даже не знаю. Да, наверное. Но сначала я бы помылась.

МАРАТ

Так иди в душ. Потом я тебя провожу.

Входит Марина с новой упаковкой колгот и коротким жестом передает Оле. Оля берет упаковку и уходит в ванную комнату.

Он садится за стол, на Олино место.

МАРАТ

(строго)

Может, полотенце еще принесешь?

Марина снова уходит и возвращается с полотенцем для Оли. В ванной шумит вода и там еле слышно играет инструментальная музыка.

МАРАТ

(не глядя на жену)

Твою корону вырастил тебе я. Но я же и сниму.

МАРИНА

(понимая, что муж говорит серьезно, она скомканно оправдывается)

Марат, правда, я просто не успела ей предложить. А ужин готов, ты же знаешь.

МАРАТ

(он говорит твердо, подавляя гнев)

Зато никогда не знала, что такое сестра. Родная. И что в семье все отвечают друг за друга, потому что любят. Что бы ни случилось, любят и защищают своего. Это закон.

Она подходит, садится на корточки перед мужем, кладет руки на его колени.

МАРИНА

(заискивающе)

Не обижайся, котик. Любимый. Самый лучший на свете. Ну, извини. Я все исправлю. Для тебя я все исправлю. Давай сделаем ей подарок – поездку на выходные в Милан или Париж? Ты не против?

Она явно не понимает его растущего разочарования именно в ней. Марат смотрит внимательно на жену и убирает ее руки с коленей. Он встает. Марина тоже встает и виновато отходит к кухонной двери. Хозяйка словно потеряла свое место в личном, главном кабинете.

Он безразлично смотрит на жену, и она оторопела от его поведения.

МАРАТ

Закон начинает работать тогда, когда ты первая предлагаешь помощь. Любую. Но ты не предложила ничего.

МОСКВА. ФСО. ЗАЯВЛЕНИЕ ОЛЬГИ.

Марат направляется в Большой Каретный переулок на встречу с приятелем из службы безопасности Госдумы РФ.

Задерживается немного у памятника Владимиру Высоцкому. Затем проходит вглубь сквера, осматривая местность по сторонам. Развернувшись назад, замечает быстро идущего ему навстречу человека. Он также, как и Марат, одет в гражданский костюм, ладно сидящий на крепкой, спортивной фигуре. На ходу человек надевает куртку.

Они искренне рады встрече. Пожимают друг другу руки.

МАРАТ

(улыбаясь)

Привет, полковник!

ПЕТР

И тебе не хворать! Рад тебя видеть. Ну что, как дела?

МАРАТ

Отлично. Петя, нужен твой совет. Вчера произошел инцидент с вашим Колотовым. Он пытался изнасиловать пресс-секретаря. Она убежала. Но камеры зафиксировали?

ПЕТР

Да. Мне доложили. Но ни рапорт, ни доклада наверх не делал.

МАРАТ

Как думаешь, ход могут дать?

ПЕТР

Только если «старшие» дадут отмашку. А тебе зачем?

МАРАТ

Это сестра моей жены. Надо, чтоб Колотов ответил.

ПЕТР

(удивленно смотрит ему прямо в глаза, касаясь правой руки Марата, словно останавливает)

Брось! Сажать? Его? Пусть отстегнет. Да хоть квартиру в центре. Он – богач. Попробуй поговорить с ним.

МАРАТ

(смотрит в сторону)

Я не буду говорить с ним.

ПЕТР

Подумай, Марат! Ты же был старостой в нашей группе. Самый умный на курсе.

МАРАТ

Провести задержание могу. В свое время. Я прошу тебя написать рапорт и отдать наверх прямо сегодня. Проследи, пожалуйста. Вот ее заявление и заключение врача.

Марат вынимает из портфеля папку для службы безопасности Госдумы РФ. Петр, все еще не скрывая скепсиса, забирает папку.

ПЕТР

Ладно, Марат. Но только для тебя. Попробуем по закону.

МАРАТ

Спасибо, дружище!

ПЕТР

Привет.

Петр уходит. Немного подумав, Марат набирает номер человека, которого ему разрешили беспокоить в исключительных случаях.

МАРАТ

Борис Максимович, добрый день! Булгаков, Следственный комитет. Завтра в утренней почте у вас будет пакет с видео от полковника Соколова из Госдумы. Прошу найти три минуты для конфиденциальной встречи со мной. Спасибо. Доброго здоровья!

МОСКВА. КВАРТИРА ОЛЬГИ. ПРИЗНАНИЕ МАРАТА.

Вечер буднего дня. Ольга ждет Марата. На кухне она готовит морс из клюквы и брусники. Кастрюлю с залитой водой ягодами она ставит на плиту. После обжаривания на сковороде подрумяненная говядина, укутанная в фольге, доходит в духовке. Она открывает духовку, обнажает мясо и прокалывает вилкой, поливает его маринадом из соевого соуса с васаби. После этого снова запаковывает говядину фольгой и закрывает дверцу.

На столе сервирована посуда из белого фарфора.

Оля уходит за фужерами в комнату, заодно останавливается у зеркала, смотрится в него, потом проходит к окну, открывает форточку и забирает посуду.

Раздается звонок в дверь. Она открывает. Входит Марат с пышным букетом гортензий сиреневых оттенков и бутылкой шампанского Moet & Chandon «Imperial Brut». Он обнимает ее крепко, прежде чем вручить цветы и шампанское. Затем передает Оле подарки.