Текст книги "Королевская Академия Магии. Четвертый факультет (СИ)"
Автор книги: Наталья Самсонова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Кайрус только вздохнул:
– Мне очень нужен человек, способный заряжать накопители. Триединый, ты же все видишь? Так воздай же мне по заслугам моим и… Ну не так же!
Последняя фраза была истинным криком души. А все дело в том, что прямо перед нами начал открываться портал. Как в замедленной съемке я смотрела на крохотную искорку, что начала разгораться в полноценный портал.
Матерный лай Кайруса я отметила уже как-то равнодушно. Мой мозг искал способы спасти Каулена и при этом не встрять самой. Ведь у меня нет ответа на вопрос, зачем я украла менталиста, который сейчас больше похож на мебель, чем на адекватного человека.
В общем, вот я таращусь на портал, а вот уже бьюсь локтем обо что-то жесткое и металлическое, а вокруг темнота и только два белых светящихся глаза говорят мне о том, что «мебель» не потеряна.
– Кай?
– Ты поклянешься, что не скажешь Каулену, как именно он попал в кузницу, – буркнул парень откуда-то из темноты. – Триединый, за что караешь? Я отвесил пинка самому опасному магу в этой долбанной Академии, и даже рассказать об этом никому не могу, ведь жить хочется как никогда страстно!
Выдав эту полную чувств тираду, Кай кашлянул и добавил:
– Добро пожаловать. Парни сейчас в отпуске, так что тут безопасно. Свет!
Я поспешно прикрыла глаза, чтобы не мучиться потом от боли. Выждав пару секунд, я распахнула ресницы и тут же бросилась к Каулену. Дракон был цел, невредим, ну а пыль с брюк я стряхнула одним движением. Чтобы тут же наткнуться на ясный, трезвомыслящий взгляд:
– Ты сейчас потрогала меня за… Ты сейчас потрогала меня сзади?
Кайрус смотрел на меня умоляющим взглядом человека, готового ради жизни на все! И мне пришлось коротко проворчать:
– Запылился.
– Спасибо, – с достоинством ответил менталист, – для меня ценна подобная забота. Один только вопрос – как я здесь оказался? И где находится это «здесь»?
– Знаешь, – задумчиво произнесла я, – не могу тебе сказать. Потому что сама не знаю – я была слишком взвинчена, чтобы еще и за дорогой следить.
В общем, слово за слово, Арт вытянул из нас историю своего безумного выхода. После чего менталист подхватил мою руку и коснулся горячими губами кожи:
– Впечатлен. Впечатлен и опечален – присматривать за тобой будет тяжело.
– Почему? – удивилась я, пытаясь скрыть противоречивые эмоции, охватившие меня после его действий.
– Самоубийца, – вместо Каулена произнес Кайрус. – Вот почему.
– Грубо, но верно, – хмыкнул менталист и с прищуром всмотрелся в артефактора, – так что мы тут должны посмотреть? Доркас, ты знаешь, что отдавать свою кровь и магию в оплату чего-либо – недостойно? И всячески порицается в обществе?
Я только криво усмехнулась:
– Можешь начинать.
– Что начинать? – затупил менталист.
– Общественно порицать, – уточнила я для него и сложила руки на груди, – я что-то не пойму, то ты плаваешь в моих мыслях как рыба в воде, а то тонешь как…
– Последнее сравнение прям очень оскорбительное, – возмутился менталист. – Позволь, я не буду вдаваться в дебри теоретической магии, и объясню… Да, как для дебилов. У тебя очень образный разум, ты знаешь?
– Конечно, я столько лет с ним живу, – фыркнула я.
В этот момент отмер Кайрус:
– Может, чай и посиделки?
Арт перевел на него взгляд:
– Давно у меня не было чая с посиделками.
Неловко передернув плечами, артефактор поманил нас куда-то в уголок идеально чистой кузницы.
– Добро пожаловать в камеру Кайрус, – пафосно произнес он.
И в этот же момент перед нами появилась невысокая дверца. И вновь магия.
Внутри меня шевельнулось что-то детское, восторженно-радостное. Кажется, я готова порадоваться своим новым способностям. Как-то до этого не было возможности в полной мере ощутить всю прелесть колдовской силы. Да и прямо скажем, знакомство с силой у меня было так себе. И я даже не про свою семейку и прочие прелести, нет. Я про первый урок – никогда не мечтала стать колдовским мистером Пропером. Мне вообще белое как-то не к лицу.
В «Камере Кайруса» было тесно. Но стоит отдать ему должное – вся немногочисленная мебель была крепкой и добротной. Вот только как мы будем делить одну единственную, хоть и массивную табуретку?
Ответ на незаданный вопрос дал Кай – он взмахнул рукой, прочитал короткое заклятье и на полу появились три толстые подушки, а табурет превратился в низкий стол. Чашки и глиняную миску с сухим печеньем на стол переносили уже руками.
– Ну что ж, – сказала я, когда ароматный чай исходил парком в наших чашках, – рассказывай.
– А? А, прости, уже подзабыл, – ухмыльнулся дракон. – Менталистика не самая простая магия. Я читаю те твои мысли, которые я про себя называю «вот-прям-щас-мысли». Ты произносишь фразы мысленно, а потом уже воспроиз… Что-то смешное?
– Ты первый, кто сказал, что я сначала думаю, а потом говорю, – я честно пыталась подавить смех, но не получалось.
Еще я хотела сказать, что из-за этого у меня были проблемы с карьерой, но… Но увы, эта часть моей биографии пока что тайна.
– Чтобы прочесть воспоминания, – продолжил Артаганн, – надо приложить усилия. И я их, если честно, прилагаю редко. В Академии так точно. Меня интересуют редкие знания, драгоценный крупицы истории, запрещенные заклятья и ритуалы, а не вот эти все страдания на тему кто кого любит, кто кому изменяет и как бы так исхитрится, чтобы и этому дать и вот тому тоже, и чтобы вон тот ничего не заметил, а двое первых не подрались.
Про «тех и вон тех» Арт сказал с такой искренней болью, что я даже прониклась к нему сочувствием:
– Все так плохо?
– Пропитанные эмоциями мысли будто кричат «прочти меня». А если у индивида еще и есть талант к менталистике, то я не хочу, а слышу его. И все это как правило пропитано либо желанием вступить с кем-либо в связь, либо страхом. Страхом передо мной и страхом перед общественностью. Все эти «Триединый, чтобы ты сдох Каулен, ведь ты теперь знаешь, что я сделал!». Первые три курса я развлекался тем, что вытаскивал чужое грязное белье наружу, – честно признался дракон.
– Потом поумнел? – с интересом спросила я.
– Скорее надоело, – с улыбкой произнес Каулен. – Мне не интересны чужие тайны. Сиюминутные мысли – да, есть такой грешок. Люблю солировать в диалоге. Но последнее время стараюсь и от этой привычки избавиться.
«Потому что диалоги превратились в монологи, а слушатели разбежались?» произнесла я мысленно и дракон вздрогнул:
– А ты жестока.
– Есть немного, – согласилась я. – Но ты не сказал главного – что это был за приступ безумия?
Поставив на стол опустевшую чашку, Каулен медленно произнес:
– А вот это и для меня загадка, Доркас.
Кайрус не сдержался:
– Вся Академия знает, что последний из Кауленов живет от ремиссии до ремиссии…
Артефактор не договорил – сдулся под немигающим взглядом менталиста.
– Я слышал такие разговоры, но не соотносил их с собой, – уточнил Артаганн. – Наш дар стабилен. Мой род стар настолько…
Он вырастил коготь на указательном пальце правой руки и медленно прорезал кожу тыльной стороне ладони:
– Эта кровь помнит не только последнюю тройственную войну, но и то, как оборотни с людьми объединились против драконов. Менталисты стояли у Небесного Трона, а сейчас…
– А сейчас ты сходишь с ума, – жестко произнесла я. – То, что мы видели…
– Ты можешь посмотреть мои воспоминания, – вдруг сказал Кайрус.
Мы оба, и я, и Арт, онемело на него уставились.
– Я не буду, – произнес Каулен, когда оправился от удивления, – но спасибо. Что же касается этого приступа – у меня из памяти выпал почти час.
– А перед этим ничего странного не было? – я включила своего внутреннего детектива, – запах, звук. Нежданный укус какого-нибудь насекомого?
Каулен задумался. А будущий великий артефактор тихо произнес:
– Во время войны использовались особые метательные иглы. Их кончик был настолько тонким, что легко проходил сквозь драконью шкуру. Проходил и ломался. Попадая в кровь металл начинал отравлять весь организм. Медленная и неприятная смерть сопровождалась всякими нехорошими вещами.
– Откуда такие познания? – удивилась я.
И Кайрус честно ответил:
– Были проблемы с Первым Факультетом. Не имея возможности причинить им какие-либо неудобства, я лечил нервную систему интересными книгами.
– Хороший способ, – похвалила я парня. – А состав сплава?
– Считается утерянным.
– Тупик, – хмыкнула я.
– Между «считается утерянным» и «безвозвратно потерян» есть некоторая разница, – не согласился со мной Кайрус. – И… даже я, еще не закончивший обучение человек, примерно представляю, в каком направлении надо двигаться, чтобы создать такие иглы. И это я еще не ставил себе цели, а просто лениво размышлял.
– Да, придуманное единожды можно повторить, – медленно произнесла я.
В этот момент отмер ушедший в себя дракон:
– Было кое-что странное. Но… Я не верю. Ему незачем.
Мы с Кайрус превратились в два огромных уха, но, увы, больше Арт ничего не сказал. И на все вопросы хмуро огрызался в духе: «Сам разберусь». А после и вовсе пошел осматриваться и принюхиваться. Тут и мое любопытство проснулось и я засыпала Кайруса сотней вопросов.
На что артефактор отвечал вначале скупо, а потом, поняв, что секреты меня не интересуют от слова «совсем», предложил показать мастер-класс.
– Хочу-хочу, – я даже в ладоши захлопала. Сейчас будет настоящая магия!
– Я вас оставлю, – коротко произнес менталист и бросил на артефактора острый взгляд.
В то же мгновение Кайрус дернулся всем телом и возмущенно выдохнул:
– И не собирался даже!
Сложить два и два смог бы и ребенок, а потому я, с обидой, вопросила:
– Это у вас сейчас был мысленный диалог? Больше двух говорят вслух, вообще-то.
– Никогда не слышал, – мотнул головой Каулен и открыл портал. – Не ходи пешком, перемещайся с помощью своей ши-тари.
Тут мне немного поплохело. Кажется, у меня появился неизвестный враг, который смог добраться до Каулена, но не смог им воспользоваться.
Мы с Кайрусом переглянулись и в унисон произнесли:
– Ой.
Артефактор встряхнулся, чуть натянуто улыбнулся и уверенно произнес:
– Нормально все будет. А теперь смотри на меня!
Обижать друга не хотелось. Почему друга? Потому что он мог бросить и меня, и Каулена. Мог, но не бросил. Хотя, если честно, я бы смогла его понять. Не принять, но понять.
– Итак, вообще, первый этап – идея, – пафосно произнес Кайрус и поддернул рукава. – Но сейчас я буду действовать в рамках идеи, которая была не одну сотню раз воплощена в жизнь. А потому, начинаем с расплава!
Я тут же заозиралась в поисках тигля. Или как оно там называется? И…
«…! Нет, Доркас, ты столько десятилетий сдерживала свою лексику, что сейчас ты просто не имеешь права распускать язык!» нарычала я сама на себя.
А все дело в том, что Кайрус взял в руки маленький слиток и в тот же момент металл вспух сотнями пузырей, как закипающее молоко! И все это адское варево бесновалось между тонких бледных пальцев улыбающегося артефактора!
«А я еще думала, почему у них так популярен «лабиринт ужасов»», хихикнула я про себя.
– Теперь выводим форму, – с восторгом произнес Кайрус.
И прямо перед ним появилось бледно-голубое облако, из которого сформировались линии заготовки.
– Помещаем расплав, не забывая поддерживать оптимальную температуру, – ворковал парень.
А я, хоть и была восхищена до предела, вдруг отчетливо осознала, что у Кайруса никогда не будет ни девушки, ни жены. Он повенчан со своим даром. Столько любви, столько искреннего счастья… Вряд ли он сможет посмотреть на кого-то таким же безумным и сияющим взглядом.
– Выбираем камень, – вокруг Кайруса закружились яркие синие звездочки, – топаз будет превосходен. И внедряем в центр камня структуру заклинания. Выводим концы протоков к расплаву и-и-и-и… и в будущем тут будешь вступать ты!
От пальцев Кайруса к артефакту протянулся голубоватый дымок и волшебство закончилось. В бледных руках парня покоилась скромная подвеска, которой бы идеально подошел простой черный шнурок.
– Держи, – устало улыбнулся он. – Это тебе. Просто так. Ну или как там правильно? Отдаю не претендуя ни на что, кроме твоего искреннего восхищения мной!
Парень чуть приосанился, но быстро сдулся и сел.
– Прости, сегодня сильно истратился и не рассчитал, – пояснил он. – сейчас пройдет. А подвеску надень. Это маленький щит. Если вдруг случится заварушка, то одно проклятье он примет на себя, второе отведет в сторону, ну а третье твое будет.
– Спасибо, – искренне произнесла. – И я очень хочу с тобой работать. Я хочу видеть это и касаться этого… Этого волшебства.
– Артефакторика – единственная магия на свете, – самодовольно закивал Кайрус. – Остальное – костыли. Не хочу быть невежливым, но я – спать. Если голодная, пошурши в том углу.
Он вяло махнул куда-то вправо и, чуть покачнувшись, ушел в сторону, где прятался скромный топчан. Не успела я и глазом моргнуть, как он уже сопел.
– Ссерша, мы можем что-нибудь для него сделать? – тихо позвала я.
– Если госпожа нальет в чашку воду и поделиться с водой силой, – задумчиво ответила появившаяся ши-тари, – то это сможет восстановить силы молодого мага.
Сделав, как посоветовала змейка, я оставила чашку на полу, рядом с топчаном. И попросила Ссершу переместить меня в спальню. На сегодня у меня еще есть планы. И один из них – поговорить с соседкой. Это нелепое противостояние пора заканчивать. Ну и просто интересно, откуда такая расовая нетерпимость?
Глава 8
Не вышло. В смысле, не вышло растормошить соседку – остаток дня я провела в гостиной, но та так и не появилась там. Что ж, у меня впереди целый год.
– На имя госпожи пришло письмо, – прошелестела Ссерша и положила передо мной нежно розовый конверт.
– Оно может мне как-то повредить? – насторожилась я.
– Вредоносной магии не обнаружено, – отрапортовала ши-тари.
Вскрыв письмо, я чуть поморщилась от слишком резкого запаха и вчиталась в ровные строки. Хм, понятно, что ничего не понятно. Некто Линн витиевато приветствует Доркас Лагрант, после чего переходит на свою личность – что любит, что не любит, чем занимается в свободное время. А, и вот, в последнем абзаце, интересуется мной.
Левый висок укололо болью и я вдруг отчетливо поняла, что это часть драконьей культуры. Вступая в переписку с чел… с объектом, с которым ранее никак не контактировал, необходимо рассказать о себе. И если я сейчас отвечу, то он может настоять на личной встрече и дальнейшем общении.
– Сожги его, Ссерша.
– Отославший письмо узнает об этой, – ши-тари взяла конверт и сложенный вдове лист.
– Этот дракон вряд ли хочет от меня чего-то хорошего, – я чуть грустно улыбнулась. – Надо собираться. Что сегодня?
– Практическая магия, затем два свободных часа и теория магии, – прошелестела змейка. – Ссерша приготовила вашу одежду, госпожа.
На умывание и прочие процедуры я потратила минут пятнадцать. После чего, устроившись на постели, пыталась заплести волосы так, чтобы они держались и без резинки. Ссерша, наблюдавшая за моими бесплодными попытками, вдруг встрепенулась и со словами «Ссершу позвали» исчезла.
От удивления я отпустила кончик заплетенной косы и волосы тут же расплелись. Но это меня практически не обеспокоило. Потому что в голове звенела лишь одна мысль: «Как я буду без змейки?!». Ссерша мой первейший и надежнейший помощник! Что я буду делать, если…
– Госпожа?
Ши-тари появилась прямо передо мной и теперь с искренним беспокойством заглядывала мне в глаза.
– Я испугалась, что ты насовсем ушла, – криво улыбнулась я.
Ссерша покачала головой и прошелестела:
– Ши-тари не уходят от своих господ. Ссершу позвал молодой маг. Госпоже следует присмотреться к нему.
Змейка протянула мне пухлый конверт. Вскрывала я его не без трепета. И первое что оттуда выскользнуло – светло-сиреневая лента. А в короткой карточке, что тоже скрывалась внутри конверта, я нашла несколько коротких фраз, в которых Арт вновь отказывался от всяческой благодарности и прочего. И короткую приписку: «Твои волосы слишком красивы, чтобы каждый мог на них смотреть».
– Госпоже стоит присмотреться к молодому дракону, – Ссерша подхватила ленту, щелкнула пальцами и мои волосы сами собой собрались в какое-то подобие греческой косы. – Сильный самец означает сильные яйца.
Хватанув ртом воздух, я зашлась судорожным кашлем. На что змейка только укоризненно заметила:
– Из сильных яиц вылупляются жизнеспособные дети. Если госпожа не прекратит хохотать и не направит свои стопы в столовую, то останется без завтрака.
– Ага, – выдавила я и смахнула с ресниц слезы. – Прости, Ссерша. Я просто… Это нервное. Определенно нервное.
– Госпоже нужен сильный самец, чтобы был защитник. Чтобы было на кого опереться, – покивала ши-тари. – Ссерша поможет.
– Не надо, – веселье с меня слетело мгновенно. – Я сама.
Ши-тари наградила меня взглядом, полным какой-то материнской заботы:
– Конечно, госпожа.
И я как-то отчетливо поняла, что впереди меня не ждет ничего хорошо.
– Госпожа, столовая закроется через пятнадцать минут, – напомнила змейка и я тут же подскочила на ноги.
Изучать магические науки на голодный желудок не входит в мои планы!
Уже выходя из столовой, я наткнулась на какую-то смутно знакомую девицу. Мышиный цвет волос, серые глаза, тонкие бескровные губы и большие карие глаза, полные вселенской скорби. Девица, нервно теребя край форменного жакета, явно кого-то караулила. Впрочем, кого именно она поджидает стало понятно сразу – увидев меня, студентка тут же выпустила край жакета и в три шага оказалась рядом.
– Доброго денечка, – выпалила студентка. – Вы же Доркас Лаган?
– Лагрант, – поправила я, – Доркас Лагрант, добрый день и вам. Мы на одном курсе, верно?
– Да-да-да, – девчонка зарделась, – вы могли бы пояснить, как вам удалось с первого раза овладеть заклинанием очищения? Мне оно очень-очень пригодиться, у меня семья большая! А с таким заклинанием я могу в служанки пойти в большой дом и получать хорошие деньги, а тогда…
В общем, от обилия ненужной информации я немного окосела, а потому поспешила прервать девчонку, пока мы не перешли на двоюродных и троюродных родственников. Но перебить ее было сложно и с первого раза не вышло. Впрочем, я улучила момент и мягко вмешалась в ее монолог, в момент, когда мы вышли к центральной лестнице и начали подъем:
– Про дядю, бабушку и младшего брата я все поняла. Как вас зовут?
– Ой, Триединый, как стыдно-то! Ками я, Камиля Тренор, то есть. Не Камилла, как у благородных, а Камиля, по-простому, значит. Вот.
– Очень приятно познакомиться, Камиля, – терпеливо произнесла я.
И повторила ей то же самое, что было сказано и мне. Девушка посмотрела на меня с сомнением:
– А зачем магии мои чувства? Я думала, что надо правильно произнести.
– Камиля, – я серьезно посмотрела ей в глаза, – сделай, как я говорю. Не просто попытайся, я возьми и сделай.
Мы как раз сошли с лестницы в коридор и я, оглядевшись, отметила, кроме нас никого нет. После чего, собрав слюну, плюнула прямо на мраморный пол.
– Давай, – сказала я. – Возненавидь этот плевок. Используй заклятье!
Камиля побледнела:
– Нельзя так делать!
– Слышишь? Кто-то идет, я скажу, что это ты сделала, – прищурилась я.
Доверчивая девчонка побледнела как смерть и на первый раз не смогла даже выговорить формулу заклятья. Зато секунду спустя заблестел весь пол в коридоре. А я подошла ближе и коснулась ее руки:
– Успокойся. Никто не идет, и я бы не стала тебя подставлять. Просто сама бы почистила. Зато у тебя все получилось. Теперь понимаешь, как важен эмоциональный настрой?
Я говорила все это и никак не могла понять, с чего вдруг меня растащило на такую странную помощь ближнему? Не удивлюсь, если она меня теперь возненавидит…
Но нет, Камиля просияла как солнышко и хлопнула в ладоши:
– От спасибочки! Я испугалась, правда, ужас как. Но и дед Таван нас тоже розгой учил, потому как слова не до каждого доходят. Спасибо тебе еще раз. Ой, или я не могу тебе тыкать?
– Можешь, – фыркнула я, – мы же студенты в стенах академии, а не важные господа на министерском балу.
– Минист… А, поняла, зимний бал, – покивала Камиля и тут же спохватилась, – побежали скорей! Опоздаем!
И она, схватив меня за руку, потащила вперед с воистину танковой силой. А я, задыхаясь, пыталась рассказать Камиле о ши-тари, но из моего перекошенного рта вырывались только сиплые вздохи. Кажется, тело Бри, а теперь и мое тело, совсем не подготовлено к бегу по коридорам. Страшно представить, как бы я выживала в лесу, если бы пришлось бежать.
«Ой, да быстро бы привыкла. Или умерла», подумала я и привалилась к плечу Камилы, когда мы остановились.
– Уф, у нас пять минут еще в запасе, – радостно выдала эта простая как три копейки девчонка.
– Камиля, у меня есть ши-тари, она бы нас переместила, – укоризненно произнесла я и отлепилась от ее плеча.
– Что, и меня? – вытаращилась она.
– А что, у тебя какие-то противопоказания? – удивилась я.
– Нет, – Камиля пожала плечами и улыбнулась, – просто, не делятся обычно такими вещами.
– Ссерша не вещь, она моя помощница и друг, – поправила я Камилю. – Я отдаю ей свою магию, а она мне – свои умения. Все честно и уважительно. И, к слову об уважении, а где все? Или мы не туда пришли?
– Так это, – Камиля почесала кончик носа, – слышишь? Бегут же.
И я, прислушавшись, действительно уловила воистину слоновий топот. Я что, вернулась во времена средних классов средней школы? Это Академия или что?
«Это Академия, которая вынуждена играть по правилам старшей группы детского сада», поняла я вдруг. Потому что одаренных сирот надо как-то примирить с их силой. Потому что кто-то должен нести ответственность за тех, кто одним чихом может развалить дом. Потому что люди, судя по всему, не драконы и не уничтожают своих детей, выпивая их магию досуха.
«Кажется, этому миру нужна образовательная реформа», пронеслось у меня в голове, а после забылось. Потому что толпа студентом добежала до нас и внесла нас с Камилей в открывшиеся двери. Итак, урок практической магии начинается. И что-то мне подсказывает, что научат нас очередному простому и полезному в быту заклинанию. Что ж, я не против, только, пожалуйста, пусть это будет что-нибудь красивое!
Все та же студенческая масса определила нас с Камилей за один стол. Я не возражала, социализация – это важно. Да и от девчонки можно услышать что-то важное.
Украдкой оглядевшись, я отметила, что у всех студентов уже записаны лекции профессора! Аккуратным каллиграфическим почерком, который не разнится от листка к листку!
«Получается, тем, кто не может писать сам – написал профессор?!», пронеслось у меня в голове.
На мгновение стало обидно – я бы тоже не отказалась от такого щедрого подарка. В конце концов, могла бы почитать наперед!
«Зато могу попросить Камилю показать лист», подумала я и повернулась было к соседке, как в аудиторию вошла профессор Лейтиш.
– Доброе утро, студенты, – мягко произнесла все та же профессор Лейтиш. – Сегодня нам предстоит освоить новое заклинание. Оно как нельзя кстати пригодится будущим мамам. Lenis chorus – это заклинание было придумано юной драконицей, чей младший брат очень плохо засыпал. Lenis chorus!
Над нашими головами появилось с полсотни мелких, с ноготь, разноцветных огоньков! Они медленно кружились под тихую, незамысловатую мелодию.
– Неплохо, не так ли? – суховато усмехнулась профессор. – Признаться, на меня это заклинание тоже производит эффект. А теперь начнем учить!
Я уже успела переписать заклятье с доски и, отложив ручку, приготовилась к хоровому «пению».
– Lenis chorus! – четко произнесла профессор.
– Lenis chorus! – слаженно повторила за ней аудитория.
Мы повторяли это заклинание в несколько раз дольше, чем предыдущее. Такое ощущение, что профессору куда важнее научить нас именно этому, чем…
Тут я, струхнув, украдкой оглядела аудиторию, и посчитав нас всех, вывела простую истину – девиц в этой аудитории процентов восемьдесят! Это что, на парнях не экономят или магический дар чаще просыпается в девушках? Ну-ка, что там бормотала Камиля про своего брата?
Я, нахмурившись, вспоминала бесконечный монолог соседки и, вычленив из памяти искомое, скривилась.
«– … А брату-то ведь тоже поступать! А кто родителям платить поможет? То-то. Он-то мужчина, ему жену и детей кормить, ему нельзя на наши годичные курсы поступать! А полное образование ужасно дорогое, ужасно. И вот я…»
На Камилю я посмотрела совсем другим взглядом. Старательная девчонка, на чьем образовании не менее старательно экономят. Небось, если бы можно было отправить ее на работу просто так, без свитка, так и отправили бы!
– Теперь пробуем, – сказала профессор.
И аудитория так же слаженно провыла:
– Lenis chorus!
Над нашими головами на мгновение появился какой-то робкий огонек, который, смутившись всеобщего жадного внимания, юркнул к своей хозяйке и спрятался у нее в волосах. А оной хозяйкой оказалась Камиля.
– Я так понимаю эту драконицу, – со вздохом произнесла девушка, – брат очень плохо засыпал. Иногда я укачивала его по целой ночи!
Открыв было рот, чтобы поинтересоваться, а где же в это время была счастливая мать, я медленно выдохнула и прикрыла его, рот в смысле, обратно. Не Доркас Лагрант удивляться родительской черствости! Хотя все равно…
– Я же ей чужая, – тихо вздохнула Камиля. – Отец принес, сказал – воспитывай. Я ее понимаю, правда-правда, но…
Тут у меня все вопросы отпали. Хотя, если переиграть все на наш земной мир, то я бы такого простого мужа отправила бы восвояси, вместе с принесенным ребенком. Нагулял? Воспитывай, а я справлюсь!
– Пробуем снова, – сказала профессор.
– Lenis chorus!
Я оказалась единственной из аудитории, кто решился пробовать снова. И сейчас над моей головой сердито жужжали иссиня-черные кляксы. Ой.
– Студентка Лагрант, попробуйте вложить в заклинание светлые эмоции, – чуть насмешливо произнесла профессор Лагрант.
А я уже совсем-совсем не хотела овладевать этим заклятьем! Почему? Потому что вся моя злость ушла! Ушла в эти кляксы и теперь крутилась в воздухе, сердито жужжала и, возможно, даже ругалась матом, ведь наше подсознательное с удовольствием игнорирует сознательное! Ой, я отвлеклась. В общем, я хочу сказать, что эмоции были вытянуты заклинанием. И если отдать злость я, в принципе, не против, то отдать свои хорошие, счастливые эмоции – вот уж нет.
«Хорошо же они себе представляют матерей. Создала летающие комки счастья и стоищь, смотришь на ребенка, к которому никаких приятных эмоций не испытываешь. Так уж и правда, можно стать второй госпожой Лаган. Хотя нет, совесть и моральные принципы все равно должны оставаться на месте. Они же не эмоции», сердито подумала я.
И решила после урока подойти к профессору. Может, я что-то сделала не так?
Аудитория тем временем разродилась новыми попытками создать огоньки. И к моим сердитым кляксам начали присоединятся бледные и дрожащие пушистые комочки. И тут выяснилось, что мои жужжалки умеют драться и поедать сородичей!
– Мне стыдно, – коротко произнесла я, когда на мне скрестились взгляды окружающих, – и я осуждаю такое поведение.
Профессор, с трудом сдержав смешок, коротко произнесла:
– Это нормально. Это заклинание, аналог Lenis chorus, мы будем изучать на следующем занятии. Accumsan ira, освобождение гнева. Оно позволяет быстро избавиться от негативных эмоций, в то время как Lenis chorus позволяет поделиться своими добрыми и светлыми эмоциями. И эти огонечки, – тут профессор взмахом руки отмела в сторону мои жужжалки, чтобы они больше никого не обидели, – не дают ощущения опустошенности и не забирают у вас добрые эмоции. Студентка Лагрант, вы можете быть свободны. Потренируйте Lenis chorus в своей комнате.
В сопровождении жужжалок я вышла из аудитории и, тяжело вздохнув, позвала Ссершу.
– Перемести меня, пожалуйста, в спальню, – тихо попросила я и поморщилась, когда кляксы подлетели слишком близко ко мне.
– Ссерша сделает, – кивнула ши-тари. – Госпожа хотела избавиться от гнева?
– Не совсем, – уклончиво ответила я и коснулась кончиками пальцев протянутой навстречу руки. – Не совсем.
Миг и мы стоим в спальне, а жужжалки, на мгновение дезориентированные перемещением, начинают кружится вокруг меня с утроенной силой.
– Как мне тренировать Lenis chorus, если эта пакость крутится вокруг меня? – раздраженно выдохнула я.
– Ссерша помнит, что прежний хозяин создавал сердитых шмелей, затем колдовал веселые огоньки и смотрел, кто кого, – поделилась Ссерша. – Если побеждали сердитые жужи, то они потом не пропадали целую неделю.
– Они уже успели сожрать несколько веселых огонечков, – ахнула я. – Это мне с ними неделю мучиться?!
Ссерша только плечами пожала. Ну, по крайней мере я думаю, что это волнообразное движение аналог человеческого пожатия плечами.
– Ладно, – я потерла ладони друг об друга, – ладно. Кхм. Lenis chorus!
Что ж, да, не вышло. Но и новых сердитых клякс не прибыло, что, как по мне, уже хорошо.
– Lenis chorus!
– Может, у госпожи нет добрых эмоций?
Мне хотелось возопить, а откуда они могут взяться? В этом мире, который пропитан несправедливостью с головы до ног?! На земле все же это не так видно. Не бьет в глаз, так сказать.
Но я, глубоко вдохнув и медленно выдохнув, с натянутой улыбкой ответила:
– Наверное, ты права.
– Может, госпоже стоит подумать о хорошем? Вспомнить что-нибудь приятное?
Сев на постель, я скинула туфли и подобрала под себя ноги. Вообще, Ссерша подала хорошую идею. Я разозлилась и получила эти бесячие жужжалки. Но что мне вспомнить такого, чтобы снести эти кляксы в небытие силой своего счастья? В моей прошлой жизни не было ничего подобного. Нет, я не была глубоко несчастным человеком, нет. Просто… Просто у меня все было ровно. Ни высоких подъемов, ни глубоких спадов. Четкая линия, которую не хотелось бы видеть на кардиограмме.
Прикрыв глаза, я расслабленно анализировала свое пребывание в этом мире. Магия? Но я как-то не ощутила полноценного «Ух ты ж ё!» от владения силой. Как-то оно все смазано проскочило. Драконы? Ну, восхитительные чешуйчатые тварюшки, тут не поспоришь. И законы физики они нарушают только так.
Перед внутренним взором вдруг возникла наглая ухмыляющаяся рожа Арта. Каулен. Безумный опасный менталист или просто обреченный дракон? Кто он, сын преступника или сын жертвы? Я знаю, что он интересный собеседник и щедрый друг. Друг? Да, определенно. Я доверяю ему.
А еще с ним было уютно молчать. Там, на высоте, в лодочке, плывущей по небу. Ему было о чем подумать, как и мне. И…
– Lenis chorus, – я не выкрикивала заклинание. Я прошептала его едва слышно, боясь спугнуть это странное щекотное ощущение в груди.
– У госпожи красивые эмоции, – тихо произнесла змейка.
А я смотрела на десяток пушистых золотисто-розовых огоньков, что в своем сиянии растворили кляксы.
