Текст книги "Королевская Академия Магии. Четвертый факультет (СИ)"

Автор книги: Наталья Самсонова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Понятия не имею, – я поежилась.

Арт говорил буднично, как будто это ничего не значит. А я представляла послевоенную разруху и детей, детей которых могли бы спасти, если бы…

«А может и не смогли бы. Неизвестно, выжили бы они без барьера», поправила я себя. А потом и вовсе приказала себе не думать. Это ведь проще…

– Поэтому сейчас во всех больших особняках есть огромные запасы еды, – холодно произнес Артиэнн.

– Запасы имеют свойство кончаться, – хрипло произнесла я.

Не думать не получалось, но я попробую выбросить это из головы.

– После войны в Уложении появились новые строчки, – Артаганн потер кончик носа и прищурился, вспоминая, – нет, дословно не скажу. Но суть в том, что главы родов, имеющих такие вот особенные дома, должны держать в кладовых семена. Чтобы в случае чего младшие члены рода могли распахать парк под овощи. Что крайне глупо, как по мне. Право управления колдо-системой дома передается от главы рода к преемнику. А если оно не передано, то система замыкается и переходит в осадное положение. Как бы, суть системы – сохранение жизней всех членов рода от нападения извне. А то, что эти самые члены рода перемрут внутри – это не беда. Они же сами это сделают.

Артаганна, кажется, веселил этот факт. А вот меня от такой «защиты» бросило в дрожь.

– Страшная цена. Подожди, но если некому питать систему, то остается только внешний барьер, а его можно пробить, верно?

– Как только начинается атака, охранка просыпается и начинает вытягивать магию из всех, кто находится под куполом, – покачал головой Артаганн. – И, на этой магии, возводятся остальные щиты. А когда все, абсолютно все подзащитные умирают, включаются посмертные ловушки. Потому столько особняков и стоит пустыми. Нет желающих, кончились.

– Запретить бы эти дома, – с отвращением произнесла я.

– Пытались. Дракон, пытавшийся протащить этот закон, внезапно сошел с ума и был убит. Перед смертью он, правда, успел покалечить несколько десятков своих сородичей, – тут Арт с наслаждением потянулся, – но поправке это популярности не прибавило. Напротив, можно сказать, что она похоронена навеки. Да и никто не откажется от этих домов, Доркас. Дело ведь не в защите. А в том, что они действительно удобны. Ты можешь отдавать своему дому приказы, а он их выполняет. У таких особняков появляется собственное сознание. Это, на самом деле, здорово. Только, как это, подобных эффектов много.

– Вот только держится это все на искрах, – добавила я.

– Нет, – покачал головой Каулен. – В нормальных семьях все это держится на плечах всех старших членов рода. Каждый отдает четверть своего запаса сил и род процветает. А вот в ненормальных семьях гасят искры. Хотя мне кажется, что ваше предназначение в другом.

– В чем? – заинтересовалась я.

Артаган удивленно на меня посмотрел:

– Да мне-то откуда знать? Последняя искра рода Каулен умерла еще до рождения моего отца. А на Переломный Бал, единственное место, где можно увидеть чужую искру, меня никто никогда не звал.

– Для искр закатывают бал? – поразилась я. – Это как-то не сочетается с тем, что ты только что рассказал.

Берлевен насмешливо фыркнул, а Арт посмотрел на меня с искренним сочувствием:

– Как бы так сказать… Вроде того, да. Но не совсем. Бал, чтобы показать искр. Показать силу рода, продемонстрировать таланты. В каком-то смысле, это хорошо – девочек и мальчиков перестают опустошать, чтобы похвалиться их силой. А с другой стороны, если бы не эти обязательные балы, то искры бы умирали быстрей. Что, как по мне, хорошо.

– А? – дракон не казался жестоким, и тут вдруг такой вывод.

– Ты когда-нибудь вытягивала себя досуха?

Я только вздохнула, но отвечать не стала. Не знаю, до конца ли я опустела, когда делилась магией со змейкой, но… Ощущения омерзительные.

– Это не жизнь, а мерзкое существование, – повторил он мои мысли. – И, как правило, к бесценным искрам отношение как к животным. Это, конечно, объяснимо – если ты не ставишь живое существо на один уровень с собой, то ты его и не жалеешь. Оно ж не дракон! И не человек! И не оборотень! Просто полезная ошибка природы.

– Одно время пытались приравнять искр к животным. Мол, у них нет не только дракона, но и сознания, а значит они звери, – вдруг проронил Берлевен. – Брат, я прошу тебя, остановись. Ты говоришь о том, о чем умные люди даже не думают. А если думают, то только надев надежные артефакты.

– Не-а, – Арт проказливо улыбнулся, – ни за что. К чему мне все эти знания, если я не могу ими поделиться? И потом, мое внимание позволит Доркас протянуть подольше. Они будут думать, что я наконец расслабился и готов завести отношения. А где отношения, там и дети.

– У тебя есть и другой путь, – настойчиво произнес Артиэнн.

– Нет, – он покачал головой, – ты опять используешь чужие мысли. Ради всего святого, используй свою голову, брат. Это полезно и почти не больно. Хотя я тоже думал про свой путь, но все сорвалось. Я был в Гнезде ши-тари и ушел разочарованным.

Артиэнн выругался – что-то внутри меня налилось жарким смущением, когда я услышала целый ворох непонятных слов. А Каулен только фыркнул:

– Я правда боролся. Но проиграл.

– Я перестала что-либо понимать, – без особой надежды на объяснение произнесла я.

Но Арт пояснил свой путь спасения:

– Ши-тари в свое время были бичом нашего мира. Они выпивали драконов, людей и оборотней покруче, чем это могут сделать большие дома. Вот только сила не возвращалась. И я надеялся, что смогу избавиться от своей силы и раствориться на пыльных дорогах нашего мира. Что ты так на меня смотришь? Жить хотят все, даже безумные менталисты.

– Тем более, что от безумца в тебе ничего нет, – вздохнула я.

– Есть, я просто не показывал. У тебя остались вопросы?

– Да, – честно сказала я. – Но мне бы обдумать то, с чем ты со мной так щедро поделился. Ссерша, забери меня.

– Она, должно быть, молится на тебя, – хмыкнул Арт.

– Мы в одной лодке, – спокойно ответила я и протянула руку ши-тари, – я сейчас должна вернуться на занятия, или у меня освобождение до вечера?

– До обеда, – Каулен зевнул. – Советую попросить профессора выдать тебе самостоятельную работу и накатать ему эссе. Иначе будешь заново азбуку проходить, а это утомительно. И раздражает.

– Азбуку? – переспросила я.

– Годичный курс обучения предполагает, что учащиеся, – дракон сделал паузу, подобрал приличествующие слова и продолжил, – что учащиеся испытывали в прошлом трудности и сейчас они, вероятнее всего, не грамотны. Для тех, кто владеет грамотой, предусмотрена такая лазейка.

А я попыталась вспомнить, записывали ли мои сокурсники заклинания, или же они их пытались зазубрить? Но в голове ничего не нашлось. Мне было не до других студентов. Впрочем, после обеда я все увижу и так.

Глава 7

Крепко подумав и расспросив Ссершу, я решила сделать так, как и предлагал Арт. Только чуть доработать его идею и не выставляться перед всем курсом. Не стоит дразнить гусей, особенно если у каждого «гуся» есть магический дар.

Так что, ухватив змейку за тонкую лапку, я попросила ее переместить нас к профессору. Ну, не прям-прям к профессору, а к точку в пяти шагах от него. Просто… Ну мало ли чем человек перед парой занят? Вдруг чем-то очень важным и личным?

Но нет, все было крайне банально. Невысокого и худого мужчину я застала за вдумчивым рассматриванием собственного рукава.

– Кажется, это пятно, – убито произнес он и показал мне на рукав.

– Кажется, да, – поспешила согласиться я. – Кажется, это чернила.

– Определенно они, – все тем же печальным голосом произнес профессор. – Еще одна рубашка в мусор. Это печально.

– Боюсь показаться грубой, но неужели нельзя свести пятно?

– Я пользуюсь только магическими чернилами, – грустно поведал мне учитель. – И перьями. Все эти ваши новомодные писульки – тьфу! В них нет изящества! Что за буквы получаются этими вашими ручками?! Кривые, косые… У-бо-ги-е!

– Вы уверены, что виноваты именно ручки, а не руки? – осторожно спросила я. И тут же, без перехода, – могу ли я получить тему для эссе?

Тут профессор отмер и посмотрел на меня в упор:

– А вы, собственно, кто?

– Доркас Лагрант, студентка Четвертого Факультета. У меня годичный курс образования

– А, за свитком пришла, – потерял ко мне интерес профессор. – Иди в библиотеку и прочти там «Сказание о семи девах и неприступном драконе». Затем уложи свои мысли на бумагу. Твоих мыслей должно хватить на двести строчек средне-крупного почерка. Идите.

Коротко кивнув и поблагодарив профессора, который вновь принялся сокрушенно рассматривать пятно на рукаве, я протянула руку Ссерше. Но была остановлена резким:

– Стойте!

– Да, профессор, – я вздрогнула, представив, что сейчас он накинет мне еще сотенку строчек.

«Может, свести глаза к переносице? Раньше я это могла», пронеслось у меня в голове.

– Нам выдали новые методички, – сообщил он мне, – по которым мы должны благодарить студентов за сознат… Что у тебя с глазами?

– Ничего, – вспыхнула я. – Так, глупость.

– Очень многие великие дела начались с простой глупости, – ностальгически произнес профессор, откашлялся и постарался принять внушительный вид, – выражаю вас свою благодарность, студентка Лагрант. Вы догадались обратиться ко мне втайне от своих сокурсников, что… гм, что благотворно повлияет на учебный процесс. Или что-то вроде того. Вот теперь точно идите.

Перед тем, как Ссерша переместила меня в библиотеку, я успела заметить, что профессор вытащил маленькую книжицу, где сделал небольшую пометку и тяжело вздохнул:

– Осталось еще семнадцать благодарностей…

«Какие любопытные методички раздают местным профессорам», хихикнула я про себя. А потом поежилась – если заставить гордого человека (а тут еще и драконы с оборотнями) благодарить кого-либо из-под палки… Ох, боюсь, от некоторых «благодарностей» студентам захочется повеситься.

– Библиотека, – задумчиво прошелестела Ссерша. – Пусть госпожа будет осторожна – Ссерша нельзя туда. Ссерша сможет переместиться в библиотеку, только если госпожа будет умирать.

– Я не планирую, – фыркнула и я честно добавила, – если только от скуки.

Почему-то мне кажется, что многообещающее название «Сказание о семи девах и неприступном драконе» будет совсем не о том, о чем мне хочется думать.

Толкнув резные деревянные двери, я шагнула в полумрак и прохладу храма знаний. Высокие стеллажи стремились куда-то ввысь, к потолку, который был скрыт в серовато-коричневой дымке. За спиной гулко хлопнули створки и стало еще чуть темнее.

– Имя, факультет, курс, – проскрипело за моим правым плечом.

Круто повернувшись, я ошеломленно уставилась на закрывшиеся за моей спиной двери. Поперек эти дверей была искусно вырезана хмурая морда, которая сейчас недовольно на меня смотрела.

– Ну? – выдохнула она, кривя полные деревянные губы.

– Доркас Лагрант, Четвертый Факультет, годичный курс обучения, – выпалила я.

– А, помню, помню твоего отца. Типичный боевой маг – приходил в библиотеку только под конвоем профессоров. Чего надо? У тебя ж первый учебный день еще не кончился.

От такого напора я даже растерялась и потому крайне смущенно ответила:

– Мне бы эссе написать.

– А, старина Тарорен все еще идет студентам навстречу, – хихикнула деревянная рожа. – Ух как его за это ненавидят.

– Почему? – удивилась я.

– Потому что у вас появляется свободное время и свободный допуск в библиотеку. Знания это самая ценная вещь в нашем мире. У тебя всего год, чтобы изучить хоть что-то. Других библиотек нет. Ну, кроме семейных. Но я тебе скажу, что выходить замуж только ради того, чтобы получить доступ к книгам… Такое себе удовольствие. Ты ведь никогда не узнаешь до свадьбы, точно ли хваленое собрание сочинений так хорошо, как о нем рассказывают.

– Я так понимаю, публичных библиотек не существует, – вздохнула я.

– Чего? Публичный дом эт в другом месте, – насупилась деревянная рожа и тут же хихикнула, – шучу. На какую тему эссе писать будешь?

– «Сказание о семи девах и одном неприступном драконе», – сказала я.

И деревянная рожа тут же буркнула:

– А, ничего не меняется.

В этот же момент подвижное деревянное лицо стало обычной резьбой. Пропало призрачно-зеленое свечение глаз, да и улыбка больше не кривила нарочито пухлые губы.

– А куда мне теперь?!

Я чуть не стукнула по этой пакости, как рожа, засветив один глаз, сердито выдохнула:

– Под ноги глянь, неуч.

А под моими ногами разгорался призрачно серый свет. Который через мгновение превратился в пунктир. Следуя точно по указанному маршруту, я устремилась к темным библиотечным глубинам. Что интересно, рассмотреть корешки книг не получилось – буквы расплывались перед глазами.

– Идеальная защита.

– А то, – раздалось у меня из-под ног. – Я последняя из Лирмерров и отдала библиотеку на нужды Академии. После войны нам нужно было что-то, что могло бы объединить три расы. Так я стала бессменным библиотекарем. Ритуальное самоубийство и все дела… Ты, кстати, не хочешь? У меня есть чудесная подборка книг по исполнению посмертных желаний.

– Спасибо, – кашлянув, сказала я. – А есть что-нибудь по прижизненным желаниям? У меня их как-то побольше.

– Нет, это слишком просто и неинтересно, – фыркнул бессменный библиотекарь. – Вот, третья полка снизу, четвертая книга справа.

– Благодарю, госпожа Лирмерр.

«Сказание» оказалось рукописной брошюрой толщиной с мизинец. Ну что ж, посмотрим, с чем там боролся «неприступный дракон»!

Вот только уже на первой странице я начала подозревать, что это не совсем то, о чем мне хотелось думать. А через пару минут стало окончательно понятно, что «сказание» это попытка впихнуть невпихуемое! Коллегия авторов старательно натягивала сову на глобус и при этом пыталась следить за тем, чтобы пернатое не сдохло. Получалось так себе, если честно.

– Госпожа Библиотекарь, позвольте моей ши-тари передать мне бумагу и карандаш для заметок, – громко произнесла я.

В тот же момент рядом со мной материализовался стол, стул и стопка серой бумаги. А через мгновение откуда-то сверху упал карандаш.

– В запасниках библиотеки есть писчие принадлежности, – сухо произнесла библиотекарь, – каждый студент может воспользоваться фондом трижды.

– Благодарю, – с чувством произнесла я, и принялась корябать карандашом по отвратной бумаге.

Ведь, если отбросить в сторону неуместный юмор, то передо мной предстала криво слепленная химера. Я ясно различила семь смертных грехов, которые воплотили в себя первые семеро девиц, встреченных «неприступным драконом». А вот остальное… Каждая из этих дев появилась в сказании еще по одному разу, продемонстрировав иные грани характера. Кажется, передо мной какое-то безумное смешение религий!

Из поведения семи дев я смогла вычленить не только семь смертных грехов, но и несколько принципов, которые я бы отнесла к оборотням. Девы советовали поглотить врага своего, продавить волю ближнего и укротить свою внутреннюю суть. А после я столкнулась с оставшимися деяниями, которые должны принадлежать драконам. Но как-то это не очень похоже на тех, кого я знаю. Живи свободно, умирай с честью, цени семью и помогай тем, кому можешь.

«А может, это паранойя?», спросила я сама у себя и отбросила карандаш в сторону.

– Нравится?

Рядом со мной вновь появился сгусток серого цвета.

– Занимательно, – усмехнулась я.

– В пределах библиотеки от меня нет тайн, – серая тень подалась ко мне, – в тебе слишком много скепсиса и злого смеха. Ты точно знаешь, что не так с этой легендой. С легендой, которая навязла всем студентам в зубах.

– Почему все боятся Каулена, если каждый, каждый встречный читает то эмоции, то мысли, то ложь вычисляет на раз?! – возмутилась я.

– Я прочитала твои записи, – фыркнула тень, – а Каулен не может меня видеть. Я показываюсь лишь тем, кто видел смерть, чувствовал ее клубничное дыхание и ощущал нежное тепло ее рук. Ты коснулась той стороны. Тебе понравилось, Доркас? Как ты умерла?

– Тяжело и мучительно, – усмехнулась я и тут же встрепенулась, – а ты ведь тоже дракон?

– Да, – с достоинством согласилась госпожа Библиотекарь. – Неужели это неочевидно и нуждается в подтверждении?

Я в ответ просто пожала плечами и задала вопрос, который возник спонтанно:

– Ты тоже считаешь что бескрылые драконы должны отдавать все свои силы на благо рода? Что они раз за разом должны опустошать себя на благо других?

Не знаю, почему меня так зацепил именно этот вопрос. Может, это влияние тех крох, что Бри оставила в моем разуме. Может просто моя личная глупость. Но я искренне хотела знать, как именно поступали с бескрылыми драконами в прошлом.

– Вот уж бред, – фыркнула госпожа Лирмерр. – В мое время такие глупости не вытворяли. Как только становилось ясно, что у ребенка не формируется второй облик, его сразу отдавали Крылатому Богу. Это было красиво, ты знаешь?

– Сомневаюсь, – прищурилась я. – Принести ребенка в жертву… Это отвратительно.

Меня даже передернуло от «простоты» этого решения. Малыш не полноценный дракон? Что ж, давайте принесем его в жертву!

– Человеческая мораль, – понимающе покивала госпожа Лирмерр. – Но ты забываешь, что дракон в любой момент может уйти, оставив свое тело жить и дышать. Принести в жертву – означало передать юные души тому, кто сможет о них позаботиться. Это был действительно красивый ритуал – много света, песен и смеха. И цветов. Бескрылые малыши уходили без боли, растворялись в воздухе и поднимались ввысь, рассыпаясь цветными искрами. Такие души возвращались назад, в те же семьи, к тем же родителям. Вот только у них уже гарантировано пробуждался второй облик. Их, прошедших ритуал возврата, можно было узнать по чешуе – всегда находилось пятнышко неправильного цвета.

– Неправильного?

– Прежнего. Драконы не кошки, пятнистыми не бывают. Если на шкуре дракона есть пятно, значит он был отдан под покровительство Крылатого Бога. И это пятно часть того окраса, который у него должен был быть. Впрочем, про Крылатого бога почти все забыли. Сейчас ты вряд ли встретишь дракона с пятном перерождения. Так что, кто знает, может и правильно поступают те, кто вынужден тянуть на себе недо-драконов.

Меня аж передернуло:

– Что значит – тянуть?

Но госпожа Лирмерр уже исчезла. А потому я, смирив свое раздражение, взялась за эссе.

К моему искреннему сожалению, свое мнение пришлось разделить на две части – цензурное и нецензурное. И последнее пришлось оставить при себе.

Хотя я могу понять, почему три религии были криво и косо объединены в одну. Никто не хотел еще одной войны. И никто не верил, что страх перед войной продержится долго. А потому предки объединились и явили нам Триединого бога. Бога, который принял в себя все заповеди людей, оборотней и драконов. И который в итоге получился довольно своеобразной личностью.

– Благодарю, госпожа Лирмерр, – произнесла я и встала. – Покажите мне, пожалуйста, путь к выходу.

На полу загорелась серая полоса. Но не успела я сделать и двух шагов, как была схвачена за руку. Что за?!

Испугаться я не успела – рассмотрела улыбающегося Кайруса:

– Прогуливаешь в первый же день?

– Я делала задание, – чопорно ответила я и добавила, – хорошие мальчики здороваются.

– Хорошие девочки исполняют обещания, – фыркнул в ответ Кайрус и напомнил, – ты должна была найти меня, если поступишь.

– Откуда такой интерес к первокурснице?

– Откуда у будущего великого артефактора интерес к девушке, которая влегкую заряжает накопители? – он укоризненно на меня посмотрел, – и правда, с чего бы мне тобой интересоваться. Твоя кровь – кровь дракона, и ты мне нужна. А учитывая твою ситуацию – я тебе тоже нужен.

Откуда-то слева послышались голоса и Кайрус увлек меня в сторону.

– Тут стоят книги по этикету, – хмыкнул парень, – самое безопасное место. Так что, рассказать тебе подробней?

– Почему ты не подкатил с таким предложением к другим драконам?

– Почему ты думаешь, что я не подкатывал? – удивился Кайрус. – Те, кто согласны, хотят слишком много. У меня нет живых денег, но я могу расплатиться артефактами. Полезными артефактами. Ну а те кто не согласны… Знаешь, за последний год я серьезно прокачал свои боевые навыки. Так что ты мой единственный вариант.

– Я не уверена, что мне нужны артефакты, – вздохнула я.

– Не попробуешь – не узнаешь, – принялся увещевать меня Кайрус. – К тому же, я помогу тебе подзаработать. Не только господин Васси платит студентам за зарядку накопителей. Ты же через год окажешься на улице! И уже через пару месяцев будешь готова подписать любой, даже самый кабальный контракт.

Кивнув, я вынужденно согласилась:

– Ты прав. Но я надеялась за этот год понять, что мне делать дальше.

– Сотрудничать со мной, – приосанился Кайрус. – За год тебе будет нужно накопить на пару месяцев съема комнаты. А с артефактами, которыми я буду платить тебе за работу, ты сможешь снимать очень дешевую комнату.

– Уговорил, – хмыкнула я. – Мне нужно занести эссе профессору… Я не знаю, как его зовут!

– Если ты про манерного поганца, который преподает нам литературу и каллиграфию, а вам азбуку, то это профессор Леберт. Редкая скотина, – Кайрус передернулся. – Вот зачем мне «отточенный, летящий почерк уверенного в себе мага»? Я как бы и так в себе уверен!

– Может, он переживает о том, что ты вступишь в переписку с кем-нибудь высокородным и тот тебя не сможет понять? – предположила я.

– А артефактное перо на что? Четкий и понятный почерк, без всяких завитушек, – скривился Кайрус. – Не-ет, ему просто нравится издеваться над студентами! Идем, провожу до его логова.

Кайрус шел так, как будто не замечал серой полосы, вытянувшейся от наших ног до самых дверей.

– Жуть, – передернулся парень. – Знаю, что это артефакт, но ощущения от него просто непередаваемые. Ты заметила, что он понемногу оттягивает силу?

– Н-нет, – я нахмурилась, – кажется, нет.

– Ага, я не сразу понял это. Но, видишь ли, для меня каждая колдовская искра важна. Мне ведь нужно и по учебе не скатиться, и артефакты заряжать. Вот я и заметил, что в дни, когда посещаю библиотеку, мне потом не хватает энергии, – Кайрус скривился, – одно только непонятно… Что с тобой?

А я, едва за нами закрылась дверь, ощутила невероятный упадок сил! Почти такой же, как тогда, когда подпитала Ссершу.

– Норма, – коротко выдохнула я. – Но сегодня заряжать тебе ничего не буду.

– Почему?

– Потому что меня нормально так выпили, – мотнув головой, я оперлась на Кайруса, – почувствовала, как только двери закрылись. Ф-фух.

«Понятно теперь, отчего госпожа Лирмерр вилась вокруг меня», подумала я.

– Скажи честно, ты просила духа библиотеки о помощи? – дождавшись моего кивка, парень тяжело вздохнул, – значит, и это правда. Ходят байки, что в библиотеке живет дух, который помогает искать информацию. А оплату он берет сам, из личного резерва мага. Не делай так больше, Доркас. Лучше меня спроси. Все равно вам, годовасикам, никто ничего толкового задавать не будет. Напихают вам пачку бытовых заклинаний и выпустят с миром.

– Обидно.

– Не всем нужно полное образование, – пожал плечами Кайрус и подтолкнул меня налево, – оно безумно дорогое и не всегда полезное. Нет, понятно, что аристократам без полноценного диплома никуда. Даже если у оного аристократа в голове пусто и только эхо профессорского голоса гуляет. Я бы, например, не сунулся на пять лет. Потому что мне это попросту не по карману. Но! Но я умудрился спасти жизнь одному чешуйчатому, и его папаша выразил свою благодарность вот в таком вот виде. Так-то я тоже в годовасики шел.

И тут Кайрус, понизив голос, добавил:

– Вообще, я бы взял деньгами. Практических знаний дают мало, все сам ищу по библиотеке. А так, будь у меня деньги, я бы накопировал книг из библиотеки и купил себе маленький домик с мастерской.

– Подожди, – нахмурилась я, – чему же учат пять лет?

– Этикет, каллиграфия, литература, стихосложение, живопись, музицирование, – принялся перечислять парень, – в общем, классическое аристократическое образование, плюс практическая и теоретическая магия. Те, кто хотят пойти в целительство, после Академии идут на курсы при центральной лечебнице. Боевые маги идут в отряды, чтобы получить необходимый опыт. Артефакторам и зельеварам прямая дорога в гильдии, но, – тут Кайрус неприятно усмехнулся, – умный маг туда не сунется, если не припрет.

– Почему?

– Кабала, – он вздохнул, – там тоже нужно заплатить огромную сумму за обучение. Но можно взять в долг. И потом выплатить. Вот только гильдия будет брать сорок пять процентов в счет долга и тридцать процентов гильдийский взнос. И так с каждого заказа. А ведь на что-то нужно покупать металл, камни и прочее.

– И как же ты тогда будешь торговать? Вряд ли гильдия хорошо относится к свободным мастерам.

– Нам сюда, стучись, – вместо ответа на мой вопрос произнес Кайрус.

На стук в коридор вышел профессор Лебрет. Он, кстати, уже успел переодеть рубашку.

– А вы быстро, – поразился он. – М-м-м, выношу вам свою благодарность за, м-м-м, скорость выполнения задания. А теперь посмотрим. Хм, что ж, пишете вы аккуратно, но без изюминки. В вас нет индивидуальности, буквы как будто скопированы с образца. Грамотность… Грамотность на приемлемом уровне, хотя вот здесь и здесь вы неправильно использовали слова, но это простительно… Что ж, зачтено. Можете быть свободны.

Я не успела сказать ни единого слова, как профессор круто развернулся и, войдя в свой кабинет, захлопнул дверь.

– Он вас жалеет, годовасиков, я имею ввиду, – задумчиво произнес Кайрус. – С меня он не слез до тех пор, пока у моих заглавных букв не появилось чувство уверенности. И нет, не спрашивай меня ни о чем, я понятия не имею, что это значит!

– Я могу себе это представить, – успокоила я парня и тут же попросила, – Ты мог бы не говорить «годовасики»? Это слово какое-то…

– Так любящие мамочки называют своих деточек, – глумливо ухмыльнулся Кайрус. – А кто вы, если не любимые деточки… Ай! Нормальные колдуньи используют магию, а не руки! Я против физического урона щиты не ношу.

Последнее прозвучало прям укоризненно. А я, потерев гудящую ладошку, хмуро произнесла:

– В следующий раз пострадает не спина. Ты вообще хочешь со мной сотрудничать?

– Извини, – он поднял руки. – Был неправ. Но вас все равно так называют.

– Мне совершенно безразлично как меня называют чужие люди. А вот человек, который максимально близок к понятию друг, – я выразительно посмотрела на Кайруса, – рискует поплатиться за свой длинный язык.

Парень моментально согнал с лица насмешливую полуулыбку и серьезно сказал:

– Мне нравится, что ты не спешишь называть меня другом. Я тоже спешить не буду. Идем в парк, моя лаборатория там.

– В парке? – удивилась я.

Будущий великий артефактор замялся, что-то пробубнил себе под нос и в итоге громко сказал:

– Потерпи немного, это лучше посмотреть, чем послушать.

В общем, всю дорогу я задавала ему провокационные вопросы, типа: «Под кустом?», «Среди кустов?», «в большом-пребольшом дупле?».

– Нет, ну серьезно, скажи, – любопытствовала я.

– Ой, – севшим голосом произнес Кайрус и задвинул меня за себя. – Стой и молчи.

– А? А. Нет, все в порядке, это Арт и он нормальный, – фыркнула я и вышла из-за плеча Артаганна. – Ты меня ищ…

Договорить я не успела. Осеклась, увидев белый, сияющий мертвенным светом взгляд Каулена.

«Я просто тебе не показывал…» пронеслось у меня в голове.

– Стой и не дыши, – процедил Кайрус, выступая вперед, уводя меня с линии взгляда Арта. – Сейчас явится кто-нибудь из парочек боец-медик и свалит его издалека.

– Что с ним?

– Приступ. Ты, я так понимаю, познакомилась с ним в период стойкой ремиссии.

– Он только что был в сознании, – хмуро произнесла я.

Каулен же все это время стоял в центре холла. Руки свисали вниз как плети, а белый, незрячий взгляд скользил мимо нас, как будто… Как будто он не хотел нас видеть.

– А что будет с ним дальше? – спросила я.

Мне было страшно за себя, за Кайруса, но и за Арта я тоже боялась. Дракон был добр ко мне, он помогал и подсказывал, и мне страшно представить всю глубину и вариативность местной психологической помощи.

– Опоят зельями, – тихо ответил парень. – А если все будет совсем плохо… По мнению целителей, острая периодическая боль отрезвляет сознание и возвращает ясность ума.

«Господи», пронеслось у меня в голове. «Господи». А через мгновение где-то под сводами черепа возникла новая: «Да что ж ты делаешь?!».

Но я, не придавая значения своим мыслям, уже подошла к Арту и взяла его за руку.

– Пойдем со мной?

Он посмотрел на меня пустым взглядом, после чего покорно кивнул:

– Пойдем.

– Я покажу куда, – мрачно произнес Кайрус.

Я молилась всем богам, чтобы нам никто не встретился по дороге. Потому что из нормального веселого и обаятельного парня Каулен превратился куклу, марионетку. Разве это похоже на приступ безумия?

– Мне кажется, что здесь что-то не так, – доверительно произнесла я.

– Не так, – согласился Кайрус. – Но я тебе потом расскажу, отчего нехорошо хватать менталиста, чье сознание отправилось погулять.

Мы углубились в парк, скользили по его узким дорожкам и все ближе и ближе подбирались к развлекательной части. Я напряглась. Если сейчас мы на кого-нибудь наткнемся, то… Врага я могу только почистить. Хм, интересно, что это даст?

– А что будет, если применить к человеку Auxilium?

– А ты страшный враг, – с уважением покосился на меня Кайрус. – Человек будет очищен от того, на чем ты сосредоточишь свое внимание.

Тут мне стало дурно. Это что, каждый, каждый студент этой долбанной Академии может очистить меня от одежды?!

– Но сразу после триумфа над поверженным и опозоренным врагом ты отправишься в монастырь неблагочестивых и будешь трудиться на благо общества, применяя свой дар под надзором монахинь, – добавил Кайрус и кивнул на показавшуюся кузницу, – нам сюда.

– Ты кузнец? – удивилась я и постаралась не косится на хоть и не тощего, но все-таки не перекаченного парня.

– Если бы, – вздохнул Кайрус. – Снимаю у них часть кузницы. Парни помнят, как тяжело начинать свое дело и согласились на оплату артефактами.

– Ты всем раздаешь артефакты и что дальше? Себе что ты оставляешь? Что идет на продажу?

– Ничего, – простодушно ответил парень. – Я набиваю руку и рассчитываю, что потом они будут у меня покупать. Ну, они же знают, что я делаю качественно.

– Сомнительная стратегия, – честно сказала я. – Но, я промолчу. Поскольку предложений у меня пока нет, а значит и критиковать я не имею права. Ох.

Перед кузницей Арт остановился и все. На этом спасательная операция закончилась, потому что дракон хуже осла. Последнего хоть морковкой, хоть яблочком, а с места сдвинуть можно. Этот же просто стоял и смотрел, смотрел на меня своим пустым, отсутствующим взглядом.

– Я хочу помочь, – с нажимом произнесла я. – Отлежишься.