Текст книги "Кто всё решает"

Автор книги: Наталья Родная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Каждый из нас предан. Кому-то или кем-то.

Ф. Достоевский

Гомоновы

– Самое главное в жизни – быть честным перед самим собой! – сказал Семён Игнатьевич, наливая себе рюмку водки выше краёв, – Вот я: никого никогда не обманул, ничего нигде не украл, но «гол, как сокол», ну и что? Главное, сплю спокойно и людям смотрю в глаза открыто и честно.

– Ладно, пап, всё понятно, – ответила Даша, – Давай не будем маму расстраивать, ложись спать.

–Моя маленькая, моя хорошая, я тебя больше всех люблю, сбегай для отца ещё за одной, пока Кирилл не вернулся с работы, он меня совсем не понимает. И мать и Маша – все такие правильные, а что в душе у меня – знаете? Кто-нибудь интересуется вообще? Вот вы собак развели, а вы думаете, это игрушки? У них тоже есть душа, они чувствуют! Смотрят-то как преданно! Иди, что ли, выгуляй их. И, ладно, пивка купи. Деньги дам.

– Пап, да хватит тебе, пожалуйста, деньги дома нужны, ты же сейчас без работы, когда заказ ещё дадут? А у мамы и у меня зарплаты маленькие, я же ещё и учусь, хватит, прошу!

– Ладно, но как проснусь, чтобы пиво было. Хорошо?

–Хорошо, ложись.

Даша надела ошейники собакам и вышла во двор.

«Гармошки-матрёшки», – крикнул соседский Ванька и забежал за угол дома. Догнать его было нереально, да и не было никакого смысла. Разве объяснишь глупому мальчишке, что её маленький рост – это совсем неплохо и что нельзя судить о человеке по внешности. Как часто, применяя пословицу: встречают по одёжке, а провожают по уму, люди не доводят её до конца, то есть до ума. А только встречают и сразу провожают по одёжке. Потому что в наше время все куда-то спешат: спешат жить, любить, а мимо проносятся самые важные, самые нужные именно этому человеку жизненные ценности. А он в погоне за своим комфортом и благополучием не замечает этого, а что-то вернуть и изменить – увы, порой уже невозможно.

Даша и Маша Гомоновы родились в обычной рабочей семье. Обе невысокого роста, милые, добрые близняшки. Их часто дразнили, но они никогда не обижались. Старший брат Кирилл, как и их отец, Семён Игнатьевич, работал на судостроительном заводе, но по-прежнему, жил с женой и родными жил в трехкомнатной квартире, полученной отцом от предприятия двадцать лет назад. Квартира находилась на первом этаже пятиэтажного дома. Окна кухни и самой большой комнаты выходили во двор, а из окон маленькой комнаты и зала открывался прекрасный вид на балку, раскинувшуюся за домом. По утрам в приоткрытое окно доносились крики петухов с ближайших дач. И в душе пробуждалось особое, волнующее чувство тепла, уюта от нахождения в родном доме.

Наверное, каждый человек знает и помнит запах родного дома, его невозможно забыть. Когда надолго приходится уехать, то при возвращении душу заполняет особая теплота и разливается по всему телу. Входишь в дом – и чувствуешь себя защищённым от всех житейских невзгод. А как хорошо за дружным семейным столом обвести всех родных взглядом, и, мысленно обняв всех, глубоко вздохнуть и сказать: «Спасибо, что вы у меня есть!»

Девочки избрали другой путь, чем их родители и брат -Маша выучилась на медсестру и работала в больнице, а Даша поступила на заочное отделение экономического факультета местного университета. А пока подрабатывала дворником. Совсем ещё девчонки, неяркие с виду, в себе они несли чудесные миры, готовые открыться для искренних и глубоких чувств. Прекрасно и таинственно это первородное чувство любви, которое каждый человек может реализовать, но вот когда наступит это время, никто не знает.

Весь океан любви, бурлящий в сердцах, они выплеснули на животных. Три собаки породы карликовый пудель – две суки и один кобель – ухоженные, облюбленные. Собаки, как вечно маленькие, не взрослеющие дети, требуют к себе внимания, заботы. И всё им прощается, и ради одного невинного детского взгляда их глазок-бусинок так и хочется их гладить и баловать.

День за днем, месяц за месяцем жизнь семейства тянулась без особых взлётов и падений, но в постоянном ожидании какого-то важного события, предчувствия чуда, особого предназначения.

На дворе завывала метель, первый месяц зимы – декабрь -решил проявить себя во всю силу. Снег в Крыму явление нечастое, но этой ночью он лег на траву, на скамейки и на машины тонким слоем. Свет фонаря ловил маленькие белые мушки, летящие с неба…

«Вот и утро, пора вставать, – в сонной неге раскрыла глаза Даша, – а Машке везёт, хитрая, берёт отпуск всегда зимой и нежится в теплой постельке. Ладно, пусть нежится, люблю её».

Даша быстро оделась, застегнула ошейники своим питомцам, которые, немного повизгивая, послушно ждали её у двери.

– Тихо, не будите никого.

Осторожно прикрыв за собой дверь, она вывела всю собачью компанию в холодный и мокрый мир. Мелкий снежок сыпал с неба, ветер резкими порывами бросал в лицо колючие снежинки. Руки быстро замёрзли, стало покалывать кончики пальцев.

«Ах, ну почему я не надела перчатки? Всё спешка, спешка, так и простыть недолго… А какие собачки у меня красивые! Я их недавно сама подстригла, кучу денег сэкономила, а дополнительная копейка лишней не будет никогда»,– размышляла Даша.

Вдруг залаяла Альма.

–Тише, тише, разбудишь людей, иди сюда!

Но собака не унималась и уже начала захлебываться от собственного лая.

–Что там такое? Ох! Человек! А ну ко мне, быстро!

Животом на скамейке, лицом вниз, лежал человек. Даша сразу узнала дядю Колю из соседнего подъезда. Это был невысокий, видимо, в молодости очень привлекательный, но уже полноватый мужчина предпенсионного возраста. Он нередко прикладывался к бутылке, всё же оставаясь добрым и весёлым дядькой. Даша помнила, как в детстве он часто угощал их конфетами, и даже мог с получки купить несколько порций мороженого на всю дворовую ораву. Правда, его жена, тётя Маша, очень сильно бранилась – деньги-то из семейного бюджета, но как-то без зла, по-хорошему ругала. Своих детей у них не было, так и жили вдвоём: работа, дом, работа, иногда ходили на дачу. Последнее время дядя Коля сильно сдал, под глазами появились синяки, началась одышка. Его взгляд стал тусклым, а всегда опущенные уголки рта выражали глубокую душевную грусть.

Даша сильно испугалась, её сердце бешено заколотилось. Она отвела в сторону собак и привязала к дереву. Вернувшись к дядьке, осторожно тронула его за руку. Рука была тёплая. «Фу, слава Богу, живой!»

– Дядя Коль, дядя Коль, вставайте, как же вы так, давайте я вас домой провожу!

В ответ послышались какие-то булькающие звуки. От мужчины несло свежим пивным перегаром, брюки, ботинки были грязные. Вероятнее всего, он всю ночь просидел в пивной, а под утро просто немного не дошел до дома. Работяга, он вкалывал на том же заводе, где и её отец, только в другом цеху – кузнецом. От громкого молота он стал плохо слышать, поэтому постоянно переспрашивал, и при этом добавлял обязательно: «Что, что, моя хорошая?» – или,– «Что, мой хороший?». На него просто невозможно было обижаться.

Даша начала поднимать соседа за плечи.

– Вставайте, вставайте, ведь замёрзнете же. Боже, какой же вы тяжёлый! Миленький, поднимайтесь!

Он послушался и сел на лавке. Глаза его были закрыты, а губами он что-то пытался сказать. Но получался стон и тягучее: «Хорошо, хорошо, хорошо, хорошо…».

Дядька вытянул две руки вперёд, и когда Даша потянула за них, то он, покачиваясь, поднялся, но его глаза оставались закрытыми.

– Пойдёмте, пойдёмте, тётя Маша, наверное, волнуется.

Она залезла ему подмышку и, обхватив двумя руками за талию, мелкими шажками стала постепенно продвигать его к подъезду. Ей повезло – подняться надо было только на второй этаж. Даша позвонила в дверь. Тишина. Второй раз позвонила -никто не открывает. Она стала ощупывать карманы дяди Коли – из одного вывалились деньги: несколько бумажек по тысяче рублей и мелочь. Девушка аккуратно всё подняла и сложила обратно в карман. Другой карман был пуст.

– Где же ключи? Ах, ну где же тётя Маша?

– В сумочке на поясе, – ответил Николай Иванович, не открывая глаза и сильно пошатнувшись.

Даша еле успела перехватить руку и не позволила ему упасть. На поясе у него висела черная кожаная сумочка. Даша умело открыла молнию, достала ключи. Одной рукой удерживая соседа, другой открыла дверь. Проводив до ближайшего дивана, уложила его в одежде, только обувь сняла. Зашла на кухню, там царил полный порядок. На плите стоял казанок, а на столе лежала записка. «Котик, кушай плов, не забудь поставить в холодильник, вернусь в среду. Целую, Маша».

Вероятнее всего, тётя Маша уехала к своей престарелой матери в деревню. Но с какой любовью и заботой была написана записка!

«Надо же, столько лет вместе, и дядя Коля совсем не ангел, а любовь жива! Вот бы мне встретить такую любовь, чтобы везде вместе, за руку держась, преодолевать трудности. Чтоб любил меня, на руках носил, целовал. Чтобы Бог дал нам деток, красивых, умных. Ах, как я этого хочу!», – размечталась Даша, и приятное тепло подкатило к её сердцу. Она взяла пластиковую бутылку с минеральной водой из холодильника и поставила рядом с диваном. Дядя Коля, посвистывая, уже храпел на всю квартиру. Даша вышла и захлопнула дверь.

Собачки, поскуливая, ждали её, поочередно подгибая озябшие лапки. Девушка тихо зашла в свою квартиру, вытерла лапки питомцам и стала собираться на работу.

2.       Коваленко

А на другом конце города жила девушка, словно абсолютно из другого мира. Вот так, сплошь и рядом, живут люди на одной планете, в одном городе, но совершенно разными жизнями. Высокая, стройная брюнетка Светлана с детства росла в любви и в роскоши. Узкий овал лица, прямой нос, высокий лоб придавали её внешности аристократический вид. Она рано осталась без матери, но её отец с лихвой, как ему казалось, восполнил этот недостаток материнской ласки и любви.

Отец Светланы, Фёдор Иванович Коваленко,– влиятельный, широко известный в городе человек. Высокий, широкоплечий, кареглазый мужчина средних лет, он занимал высокую должность в городском департаменте по земельным и имущественным отношениям. Свою ненаглядную дочь он пристроил работать в канцелярию, и теперь его душа немного успокоилась. Он очень тяжело пережил потерю матери Светланы, Ольги. Бедняжка, она умерла от онкологии, когда их малышке было всего три года.

Многократные попытки друзей познакомить его с хорошенькой женщиной не увенчались успехом. Закоренелый вдовец, влюблённый только в свою дочь, он, как неприступная крепость, стоял на страже своих чувств. Фёдор даже не смотрел в сторону противоположного пола. Бережно храня любовь и память о своей умершей супруге, он не находил места в своей душе для кого-нибудь другого.

Как же он был рад, когда Света и Игорь – сын его хорошего знакомого – стали встречаться. А сколько приятных хлопот принесла их свадьба, выбор квартиры, ремонт! Просторная двухкомнатная квартира молодожёнов на четвертом этаже новостройки, обставленная самой современной мебелью и новейшей бытовой техникой, сияла свежим евроремонтом. Большая гостиная и тёплая, уютная спальня в белых тонах, прекрасная панорама на город и бухту из окон кухни.

Свету все считали везунчиком. Она получила прекрасное образование, престижную работу, удачно вышла замуж. Её муж Игорь – капитан дальнего плавания, с машиной, квартирой, был и заботливым, и симпатичным – высоким, атлетически сложенным молодым человеком. Он с детства занимался греблей на байдарках. Ещё тогда, полюбив море, все силы приложил, чтобы выучиться и получить желаемую профессию. Целеустремленный, серьёзный, он безумно любил свою нежную лебёдушку – Светочку. Всё, казалось, было бы хорошо, вот только взаимности чувств в этом союзе не хватало. А ведь сердцу не роскошь нужна, сердцу нужно душевное тепло. И родную душу не заменят никакие сокровища мира, конечно, если у человека у самого душа чистая, добрая и ищущая… Поэтому не всё было безоблачно в их обеспеченной и, казалось, такой безбедной жизни…

Проводив мужа в рейс на шесть месяцев, Светлана погрузилась в тоску. Дом – работа, дом -работа. За окном метель, а в душе пустота. В очередной выходной день, ближе к полудню, в дверь кто-то позвонил. Света ещё нежилась в постели. «Кого там чёрт принес в такую рань!», – ругнулась девушка. Она гибко, по-кошачьи, потянулась, подняла ноги вверх, сделала упражнение «велосипед». Затем не спеша встала, подошла к двери. В глазке улыбался папа.

– Папа? Зачем так рано пришёл?

– Светочка, как же, я знаю, что ты одна и даже не завтракала, правда? Вот я тебе творожок принёс, как ты любишь, с клубничкой. Давай, давай, умывайся и есть, – тебе надо.

Он быстро перемешал творог со свежей клубникой, немного присыпал сахаром и присел на табурет. Света вышла из душа и шаловливо, почти по-детски, улыбнулась.

– Ой, спасибо, папуль, балуешь ты меня!

– Потому что люблю. Родная, я так хочу, чтобы ты была счастлива, я всё для тебя сделаю. Скажи: хочешь на своё 25-летие новый AUDI? Только скажи!

– Почему бы и нет, папочка, конечно, хочу! – пробормотала с набитым ртом дочка.

– Я открыл тебе счёт в банке, на двадцать пять тысяч, как подрастёшь, снимешь,– улыбался отец.

Света вскочила со стула и, громко чмокая, несколько раз поцеловала отца. Фёдор сиял.

– Ну ладно, ладно, я побегу, работы много, пара встреч сегодня. Ты на корпоратив новогодний пойдёшь? Дать на новое платье?

– Не, спасибо, папуль, у меня всё есть. Люблю тебя!

Проводив отца, Света подошла к окну, одёрнула занавеску, громко зевнула: «Ну и скукота… Снова маникюр, что ли, сделать? Надо себя держать достойно. А то встретят меня друзья Игоря, да и решат, что у него жена не следит за собой. Интересно, а он действительно меня любит или повёлся на деньги моего папашки? Скоро год, как мы поженились, и вроде всё у нас хорошо, и всё у нас есть, но скучно всё-таки. Обязательно надо куда-то съездить. Может, в Турцию, может, в Египет… Ммм… У папы денег попрошу, он даст, он добренький у меня. Татушку хочу модную. В Инете надо глянуть, вот Игорь удивится… Но какая же скукотища… Ленке позвонить, что ли?»

– Алло, Ленчик, привет! Рада тебя слышать, как ты? Давай сегодня вечером в клуб сходим. Как одеть нечего? Вообще не вопрос, заходи, найду что-нибудь для тебя. Да не парься ты – деньги тоже есть. Да отдашь когда-нибудь, когда разбогатеешь. Ладно, ладно, улыбаюсь… Жду.

Её подруга детства, Лена, жила в соседнем доме с мамой и двумя младшими братьями-близнецами. Тонкая, открытая душа, она искренне дорожила дружбой со Светой и очень радовалась, когда та вспоминала о ней и приглашала в кафе или просто посплетничать. Лена была немного ниже ростом, её большие карие глаза всегда вселяли доверие. Девушку очень любили все дворовые бабушки и дедушки: всегда поздоровается, поможет донести сумку до квартиры, сбегает в аптеку или в магазин. Для Лены это было нетрудно. Она всегда улыбалась, а на благодарности отвечала: «Да что вы, не за что! Берегите себя!»

У Лены очень рано умерла бабушка. Она её плохо помнила, но даже отрывочные воспоминания набегали тёплой волной в её душе. Когда-то бабушка, усадив внучку на колени, читала ей сказки и угощала румяными пирожками. Видимо, поэтому её и тянуло к старикам. Ей не хватало их мудрости и любви. И совсем они её не раздражали, а наоборот, умиляли.

Света отключила телефон: «Давно её не видела. Бедная – бьётся, бьётся со своими братьями, света белого не видит».

Лена пришла к подруге, как они и договаривались, к шести вечера. Светлана достала свои наряды и началась примерка. Света была на голову выше, поэтому все её вещи неестественно болтались на Лене. Но чёрные брюки-клёш Света подвернула два раза на поясе Лены, и они стали ей как раз. Затем пришёл черёд блузы горчичного цвета, её тоже пришлось подвернуть. Сложнее всего было сделать причёску на коротких волосах подруги. Света зачесала их вверх, как у дикобраза, залила лаком и повязала оранжевую ленту.

– О, «Бабетта идет на войну», ты просто чудо, моя красавица, – пошутила Света.

Лене нравились и причёска, и наряд, и макияж, она чувствовала себя уверенно.

– Ой, Светик, у меня зарплата будет только пятого, одолжи мне пару тысяч, а я, как получу, сразу отдам. Хорошо?

– Разберёмся, не парься.

Света надела свободное ярко-красное платье и распустила свои шикарные волосы. Тем временем Лена позвонила своему парню Антону и соврала, что будет помогать подруге по хозяйству целый вечер. Наконец девушки, при полном параде, выдвинулись в клуб.

Клуб находился в центре города, Света неоднократно отдыхала там с Игорем, а с Леной решила пойти впервые, – показать той «другую» жизнь. Сладкое название «Шоколад» создавало впечатление чего-то приятного, желанного и сладкого. Сразу за входной дверью стоял высокий худой охранник, проводивший «фэйс контроль» всех входящих в заведение. Вокруг вывески светились и крутились яркие огоньки, создавая праздничную атмосферу. Девушки зашли в заведение, улыбаясь и щебеча.

В клубе было накурено. Дым, вперемешку с пылью, как густой туман, стоял в воздухе. По ушам била громкая ритмичная музыка, но никто не танцевал, так как все ещё были трезвы. Света и Лена сели за небольшой овальный столик около стены и заказали себе по коктейлю.

Сделав пару глотков, Лена почувствовала приятное тепло в животе. А Света загадочно улыбалась и подмигивала подруге.

– Я закурю, ты не против? Может, и ты хочешь попробовать?

– Нет, спасибо, у меня потом голова заболит.

– Ладно, смотри, что у меня есть, – промурлыкала Света и достала из сумочки маленький зелёный флакончик с аэратором, на котором были изображены обнажённые мужчины и женщины без голов.

– Что это? – удивилась Лена.

– Это нужно, чтобы расслабиться. Закрой глаза и вдохни поглубже.

Лена доверчиво и послушно закрыла глаза. Света обильно распылила в её сторону расслабляющую смесь. В сочетании с алкоголем смесь подействовала мгновенно. Сначала у Лены немного закружилась голова, затем по всему телу растеклась приятная нега, руки и ноги стали невесомые. Она изумленно подняла руки вверх и произнесла:

– Ой, кайф! Света, что это? Я сейчас взлечу! Пошли танцевать!

Допив коктейль, Лена ощутила невероятный прилив бодрости, глаза загорелись огнём, и в какой-то момент Света уже пожалела, что решила на Ленке испытать привезённую Игорем из Египта смесь для возбуждения. Она не знала её состав, а на себе попробовать боялась. Лена плавно, словно лебедь, выплыла на середину зала и стала кружиться, вскидывая руки вверх абсолютно неритмично музыке. Затем запрыгнула на маленькую сценку, повисла на пилоне, выгнувшись дугой. Слабая хореографическая подготовка стала видна сразу. Её танцевальные движения были неуклюжи и смешны, однако девушке казалось, что двигается она просто божественно.

Лена вошла в раж, и это не осталось без внимания противоположного пола. От соседнего столика поднялся хорошо выпивший, ладно сложенный молодой человек и смело двинулся к сценке. Его великолепный торс обтягивала темно-синяя рубаха, а джинсы были узкими, по последней моде. Сексуально покачивая бёдрами, он подошёл к Лене сзади, нежно обнял её за талию и начал плавно перемещать руки вверх. Лена же извивалась как змея, закинув ему руки на шею.

Света прикрыла глаза ладонью:

– Боже, что я наделала?!

Лена слабо осознавала, что происходит: перед глазами прыгали круги, в ушах звучала музыка, ей было хорошо и приятно. Парень резко развернул её лицом к себе, и они слились в страстном поцелуе. Лена жадно обняла его за плечи и нескромно прижалась всем телом.

– Во даёт! – Света глаз не спускала с разошедшейся подруги, – пора её отсюда вытягивать, а то непонятно, чем всё это может закончиться. Нет, всё-таки подожду чуток, пусть девочка оттянется.

Света вдохнула сигаретный дым и прикрыла глаза. А у Лены перед глазами мелькали картинки, без мыслей, только полёт, полёт, полёт!

Два парня подсели к Свете за столик.

–Это ваша подруга зажигает?

– Моя, а что? – с деланным равнодушием ответила Света и выпустила дым в лицо спрашивающего.

– Да ничего, просто задал вопрос, а с вами можно познакомиться? Меня Коля зовут, а моего друга Руслан. Вы танцуете?

– Я занята. А вы не хотели бы покинуть мой столик?

– Хорошо, хорошо, уходим, подругу не забудьте забрать, а то она здесь всё разнесёт.

Света вызвала такси и насилу усадила в него упирающуюся Лену. Довела её до квартиры и позвонила в дверь.

Когда Лена открыла глаза, вокруг было темно и тихо. «Где это я? Что было в клубе? Как же болит голова, тошнит. Ой, как страшно, я же ничего не помню, вот это отдых! Не пойду больше со Светкой никуда». Она приподняла голову и огляделась: это была её комната, вещи беспорядочно лежали на полу, она была раздета догола. Лена подняла с пола одежду. Даже на расстоянии от неё исходил приторный запах табака. В темноте нащупала свой халат и медленно пошла в ванную. Выходя из неё, лицом к лицу столкнулась с мамой. Её осуждающий взгляд окатил Лену ледяным потоком с головы до ног.

– Мам, я всё объясню, поверь, я не пьяная была.

– Ещё хуже, – сухо ответила мать и громко захлопнула дверь в комнату перед носом дочки.

Остаток ночи Лена спала плохо. Жутко болела голова, а на душе было тошно и противно. Она думала об Антоне, о себе, о Свете. Но всё равно винила только себя. Наконец, Лена отключилась, и ей приснился странный сон: огромная чёрная собака напала на неё и пытается укусить. Лена увёртывалась, отбивалась. И, наконец, просунула обе руки в пасть и разорвала её. Собака заскулила, поджала хвост и убежала. А Лена не чувствовала боли от укусов, только видела кровь, вытирала её и плакала. Сон прервал телефонный звонок:

– Ну что, стриптизёрша, ты живая? – смеялась в трубке Света, – ну ты дала стране угля! Помнишь хоть что-нибудь?

– Нет. Спасибо, что домой привела, не бросила. Что ты мне за штуку подсунула? Больше вообще никуда не пойду с тобой.

–Ладно, ладно тебе, – тараторила Света всё ещё смеющимся голосом, – забыли, я Антохе ничего не скажу.

Она была очень довольна тем, что наконец-то удалось развеять скуку, и её снова ее жизнь потекла скучно и однообразно.

3.       Виталий

К новогоднему корпоративу Света готовилась тщательным образом. Причёску, маникюр, макияж она сделала в своем любимом салоне красоты. Новое светло-бежевое кружевное платье было почти невесомым. Оно льнуло к упругому девичьему телу и отлично подчеркивало его округлые формы.

В шикарном ресторане «Южная ночь», находившемся в центре города, собрались все сотрудники департамента земельных и имущественных ресурсов. После официального поздравления Фёдора Ивановича, коллеги стали активно выпивать, поздравляя друг друга с наступающим Новым годом. Через полчаса интенсивных поздравлений народ созрел потанцевать.

Света затмила своей красотой всех. Её оригинальное платье с открытой спиной и глубоким декольте ослепляло изящностью. Шикарная прическа была словно у поп-звезды, только что сошедшей с экрана телевизора. Девушка двигалась плавно, будто лебедь, притягивая слащавые взгляды коллег-мужчин и завистливые взгляды коллег-женщин. Сам Фёдор Иванович не пил, он готовился к важной встрече, поэтому, побыв немного за общим столом, он по-английски покинул своих подчинённых. Светлана же, немного потанцевав, поняла, что здесь абсолютно не интересно и скучно. Примерно в середине вечера она вызвала такси из женской комнаты и, так же, как отец, незаметно исчезла.

Такси подъехало к центральному входу ресторана через десять минут после вызова. Из него выскочил худощавый, среднего роста, прилично одетый молодой таксист. Он ловко обежал авто спереди, и, как заправский швейцар, распахнул перед Светланой дверцу.

В машине приятно пахло жасмином. Этот весенний аромат среди зимы навевал приятные весенние воспоминания о цветущих деревьях и тепле.

Весёлый водитель шутил и говорил безостановочно. Света смотрела как будто сквозь него. В голове пустота – абсолютно никаких мыслей.

– А давай чай попьём вместе? – робко спросил он.

– Почему бы и нет, – согласилась она, наверное, из-за скуки.

Авто притормозило рядом с миниатюрным кафе на углу улицы. Шампанское растеклось приятным теплом по телу, и так захотелось ласки, нежности… Она чарующе улыбнулась и немного наклонилась к парню, сама не заметив тот миг, когда их губы слились в долгом и сладком поцелуе.

– Поехали ко мне, ты мне нравишься, – шепнула Света. Соскучившись по мужской ласке, она готова была впиться в его крепкое, юное тело. Неудержимая жажда секса затмила сознание.

– Конечно, поехали, а зовут-то тебя как?

– Света, а тебя?

– Виталий.

– О, так звали мою первую любовь. Это, верно, знак, – улыбалась девушка.

Виталий был явно моложе, в нём было что-то детское, невинное, хотя говорил он приятным баритоном. Фигура почти мальчишеская, в общем, полная противоположность её мужу Игорю.

Под покровом темноты, словно два партизана со стучащими сердцами, молодые люди поднялись на четвёртый этаж, игнорируя лифт. Света беззвучно просунула ключ в замочную скважину, повернула его, и дверь плавно открылась. Виталик вошёл и, приоткрыв рот, стал разглядывать шикарную обстановку квартиры. Аромат весенних роз наполнял комнату и вливался в лёгкие щекочущей свежестью.

– Раздевайся и садись на диван, – почти приказала Света и вышла на кухню.

Парень понял приказ буквально. Когда она вернулась с двумя бокалами в руках, то чуть их не выронила, – Виталий снял с себя верхнюю одежду, рубашку и остался с голым торсом в одних джинсах.

У Светы помутилось в голове, горячий чувственный поток прихлынул изнутри к горлу, и ей безумно захотелось пить. Виталий уже успел откупорить бутылку шампанского и невинными огромными светло-бирюзовыми глазами смотрел на Свету снизу вверх.

Как река, долго сдерживаемая плотиной и вдруг вырвавшаяся за её пределы, Света уже не могла сдержать бурлящей в ней страсти. Она нервно налила полный бокал шампанского и залпом осушила его. Двумя руками она толкнула парня, так, что он упал навзничь, и стала судорожно целовать его грудь, живот, плечи. Он прикрыл глаза и полностью отдал себя в лапы искусной и нежной хищнице. Когда всё закончилось, девушка несколько минут лежала на груди парня и громко дышала. Виталий почувствовал влагу на её щеках.

– Ты плачешь?

– Нет, мне просто очень хорошо. Никогда такого не чувствовала.

Они молчали. Было слышно, как потрескивает свечка-таблетка, плавающая в вазочке с лепестками роз.

– Сделай кофе. Мне тоже хорошо. Можно, я закурю?

Хищница накинула шелковый халатик и, став вдруг домашней кошечкой, выскользнула на кухню.

Кофе до утра так и остался нетронутым…

«О, какие необыкновенно бирюзовые глаза у него, и эта родинка на щеке. Как же он нежен…. Какие сладкие слова!». Она будто утонула в нём, и какой короткой показалась та ночь – самая короткая и самая сладкая в её жизни.

Утро. Зачем оно наступает? Хотя бы ещё пару часов, хотя бы ещё пару минут… Но рассвет беспощаден, хотя свеж и светел. Как давно она не встречала рассвет! Да никогда она его и не встречала! Это прекрасное явление природы всегда проходило без её присутствия. И вот он крадётся сквозь шторы, сначала розовой тонкой полоской, затем медленно появляются очертания предметов, находящихся в комнате, вокруг всё светлее и светлее, и вот уже полностью обнажается реальность происходящего.

Жизнь расцвела новыми красками. Очень удобно: никто никому ничем не обязан, только одно удовольствие. Встречались в основном по выходным, так было удобно и ему и ей. Чаще на съёмной квартире, а несколько раз Виталий приходил к Свете домой под покровом ночи. Приходил поздно, чтобы не быть замеченным и узнанным соседями.

В конце мая пришел из рейса Игорь. Счастливый, влюблённый, он даже подумать не мог, что немного поправившаяся жена уже на втором месяце беременности от другого мужчины. Два месяца дома пролетели, как один день. Даже покупка новой машины почему-то совсем не обрадовала Светлану. Она стала раздражённая, недовольная и злая. Только после звонка, известившего, что Игоря срочно вызывают в рейс, она растаяла и заулыбалась.

Встречи с любимым мужчиной Светлана ждала с замиранием сердца. Она таяла от его голоса, сердце каждый раз начинало выскакивать наружу, и кружилась голова. «Сегодня скажу, что беременная. Он, конечно же, поднимет меня на руки, расцелует и отвезёт в двухкомнатную квартиру, к маме. Так, стоп! А что скажет отец? А муж? Как им всем объяснить, что полюбила другого? Ах, будь что будет, я люблю, я счастлива, я на край света готова пойти ради него!» Света закрыла глаза и представляла свадьбу с Виталием: их счастливые лица, рождение малыша, кружева, коляску, погремушки, счастливого дедушку (своего отца). Садясь в такси, она ощутила приятную дрожь по всему телу в предвкушении встречи с любимым и важного разговора с ним.

«Здравствуй, любимый! Я беременная!», – восторженно пропела Светлана, и прикрыла глаза от счастья. Виталий стоял, оторопев, затем осмотрел её сверху вниз холодным, ничего не выражающим взглядом, затем, всё так же молча, развернулся и пошёл в обратном направлении. Мелкий дождик стал накрапывать, и каждая капелька сливалась с её слезами. Она хотела броситься за ним, упасть ему в ноги, умолять, плакать, но гордость не позволяла. Внутри что-то оборвалось и рассыпалось мелкими иголками по всему телу. Она стояла долго, подняв голову к небу, и миллионы мыслей крутились в её голове: «Убить себя? Убить ребёнка? Что? Что же делать?» Она ненавидела себя, ненавидела его, ненавидела ребёнка. Солнце погасло, мир стал серым и скользким.

«Муж всё поймет, отец осудит и не станет помогать. Аборт? Уже поздно. А если вообще не будет никогда детей? Страшно. Не хочу терять мужа, расстраивать отца и портить себе жизнь. Я ещё не нагулялась, я ещё мир вообще не видела! Решено – буду скрывать! Через шесть месяцев муж вернётся, всё будет хорошо. И всё станет так, как было раньше, благоприятно и комфортно».

С каждым месяцем она всё больше ненавидела ребёнка, из-за того, что не могла надеть любимые вещи, из-за того, что округлившийся живот сковывал движения. На работе заметили, что Светлана поправилась, хотя она старательно утягивалась корсетом и начала носить широченные джемпера. На все вопросы коллег Светлана отшучивалась: «Скучаю без мужа, кушаю по ночам», и мечтала поскорее избавиться от мешающего живота. Ленке почти не звонила, и та ей особо не надоедала. А если всё же перезванивались, то каждый раз старалась найти отговорку, чтобы не встретиться.

4. Облегчение.

А на другом конце города Даша, как обычно, выгуливала собак в парке и с умилением смотрела на карапузов, бегающих, падающих, вопящих, но таких милых и желанных. Она хотела деток, молила Бога, чтобы послал удачное замужество. Вот оранжевый мячик подкатился к ногам, и малыш в ярко-салатной курточке подбежал, внимательно посмотрел на девушку, улыбнулся и поскакал к маме. «Вот бы у меня был такой сынок!», – размечталась она.