Текст книги "Обреченная на бессмертие"

Автор книги: Наталья Разбаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Глава 2
Тайна Марии Павловны

На некоторое время в комнате воцарилась тишина. Потом Света удивленно спросила:

– Что ты такое говоришь? Ты знакома с ним?

– Ты знакома с ним, – возразила Мария Павловна. – Мне очень жаль, что он снова нашел тебя. Но чтобы ты все поняла, я должна рассказать тебе твою историю. Слушай, Света… Когда-то давно, еще в дремучие средние века, в то время, когда было принято сжигать на кострах ведьм и колдунов, в Англии существовало королевство Ван-Эйтс, которого сейчас нет на карте. Им правил добрый и справедливый король Вильям Трудентс. И была у него дочь – единственная наследница престола, красавица и умница Пирай. Жили они с отцом в мире и согласии, но пришла пора и принцесса влюбилась. В молодого короля соседней страны – Джулиана Винтера. Он был красив, богат, хорошо воспитан и, казалось бы, такой союз сделал бы честь любой семье. Но накануне свадьбы выяснилось, что Джулиан – Черный колдун, к тому же, обладающий особой формой бессмертия: его можно убить, но через какое-то время он непременно возродится. Его разоблачил сильнейший из Белых колдунов средневековья, и, оказавшись загнанным в угол, Джулиан понял, что погиб. Предчувствуя свою скорую смерть, он должен был отдать кому-то на хранение свою магическую силу, чтобы за время его регенерации она не рассеялась. И он отдал ее своей невесте – Пирай. Он превратил ее в голубку, чтобы девушка не могла в своих целях использовать его силу. Вместе с магией к голубке перешло бессмертие – она должна была быть жива к тому моменту, когда Черный колдун возродится и придет, чтобы забрать свою силу обратно. Он дал птице определенную окраску: белая головка, коричневые крылья и хвост с темными вкраплениями, – чтобы потом было легче отыскать ее. Он все предусмотрел. И вроде бы нет ничего страшного в этой истории, если бы не одно "но". Для того, чтобы вернуть себе магию, Джулиан должен убить голубку, то есть убить свою невесту.

Старушка замолчала, снова собираясь с мыслями.

– Было очень интересно, но какое я имею отношение ко всей этой истории? – осторожно спросила Света, в глубине души уже ставшая о чем-то догадываться, но до последнего момента старающаяся не верить в это.

– Дело в том, моя дорогая, что ты и есть Пирай, а случайно встреченный тобой человек – не кто иной, как Джулиан Винтер.

– Ерунда какая-то… Бабушка, как же так получилось, что я оказалась Светой Ландышевой, а Вадим признает меня своей сестрой?

– Слушай дальше. В образе голубки ты жила все то время, что разделяло средние века и наши дни. Ты повидала много счастья и много горя, глубоко переживая свою душевную травму. А потом Винтер возродился, отыскал тебя и стал преследовать. Примерно в то же время в Англию прилетела по своим делам я. И однажды вечером напуганная голубка, спасаясь от своего убийцы, ворвалась в окно моей квартиры. Знаешь, хоть ты и была птицей, выражение глаз твоих было совершенно человеческим, и я поняла, что передо мной не просто голубь, а заколдованный человек. Я сварила зелье, которое вернуло тебе твой истинный облик, и ты рассказала мне свою историю. Ты была в ужасном состоянии – бледная, напуганная, видевшая, как менялся мир, как творилась история. Это испытание было явно не для тебя, учитывая твою неустойчивую к потрясениям психику. Я понимала: с таким прошлым нормальной жизни у тебя уже никогда не будет. Поэтому я напоила тебя напитком Забвения и внушила, что ты моя внучка – Света Ландышева. А потом увезла в Россию. На четыре года Джулиан Винтер потерял тебя из виду, а теперь вот снова нашел.

– И снова угрожает?! – девушка сидела в полнейшем ступоре и в глазах ее читалась только одна фраза: "Не верю!"

– Прости, Света, но это правда. Если бы ты только знала, как тяжело мне говорить ее тебе. Я так хотела избавить тебя от груза прошлых лет! По возможности, навсегда. Но не получилось. Вадим принял тебя как сестру, потому что я его об этом попросила. Представила тебя своей дочке и внуку, как осиротевшего ребенка одной моей внезапно скончавшейся английской знакомой. Сказала, что больше у тебя никого нет, и попросила принять в семью.

– А что бы было со мной потом, через несколько лет, когда Вадим и мои родители стали бы замечать, что я не старею?! – воскликнула Света.

– С современной косметикой старость не приближается к женщине вплоть до пенсии, а то и дальше, – просто откликнулась Мария Павловна.

Света покачала головой. Она была обескуражена. История выглядела полным бредом, но она объясняла все.

– Ты мне не веришь? – спросила бабушка. – Пожалуйста, поверь. Потому что если ты откажешься понять и продолжишь жить, как раньше, не пытаясь ничего предпринять для того, чтобы остановить Винтера, я буду вынуждена дать тебе зелье, которое разбудит твою память. А это не слишком приятно. Только представь, сколько всего на тебя сразу обрушится: разбитая любовь к Винтеру, человеку, который предал тебя и теперь хочет убить; замашки принцессы; смесь в голове обычаев средневековья и современности; Англия и Россия; все те века, которые ты жила, – ты все это будешь помнить. Такой груз может быть тебе не по силам. Один раз я тебя от него избавила. Не заставляй меня возвращать его.

– И все же я хочу, чтобы ты вернула его! – Света резко вскинула голову и решительно посмотрела на старушку. – Дай мне зелье. Я хочу выпить. Иначе я никогда не поверю.

Мария Павловна долго смотрела в глаза внучке и, только уверившись в том, что ее желание неизменно, встала и ушла на кухню.

Оставшись одна, Света уронила голову на руки и тихонько всхлипнула. Ей было страшно. Страшно от того, что ее хотят убить, а она не хочет умирать; страшно от того, что в один миг рухнула вся ее прежняя спокойная беззаботная жизнь; страшно от того, что не пройдя и четверти жизненного пути придется начинать все с начала (или продолжать ту, старую, средневековую жизнь?). Однако, Света не позволила себе раскиснуть. Она быстро вытерла набежавшие слезы и задумалась. Ей нужно было задать бабушке еще несколько вопросов.

Через пятнадцать минут Мария Павловна вернулась в комнату, держа в руках чашку с дымящейся вязкой жидкостью.

– Можешь пить, – произнесла она.

Света, не колеблясь ни секунды, взяла из ее рук чашку и отхлебнула. Жидкость была на вкус пресной, как вода, но пахла смесью мяты и ромашки.

– Пей все, – посоветовала бабушка. – В этой чашке не только твое прошлое, но и вся твоя будущая жизнь.

И Света послушно допила. Первое время ничего не происходило, а потом груз прожитых веков неожиданно рухнул на ее плечи. И девушка вспомнила все. Свои детство и юность во дворце Трудентсов. Свою любовь к Винтеру. Свою жизнь в облике голубя. Свою встречу с Марией Павловной. Теперь Света во все поверила и пожалела, что выпила зелье. В душе теперь жил только страх, граничащий с сумасшествием, в сердце метались обломки разбитого чувства, а в мыслях царила полная неразбериха. Всем существом Пирай Трудентс владела боль – большая всеобъемлющая неизлечимая душевная боль. И теперь эта боль принадлежала Свете.

Тяжелый вздох вырвался из груди девушки. Однако, она нашла в себе силы оторвать взгляд от пола и посмотреть на Марию Павловну.

– Бабушка, что мне делать с Джулианом? Убить его? – испуганно спросила Света. Крупная нервическая дрожь колотила девушку.

– Как ты это сделаешь? Ведь он бессмертен.

– Но его можно убить на время!

– А вдруг он воскреснет на следующий же день?

– Можно убить его снова.

– Послушай, что ты такое говоришь?! – нахмурилась Мария Павловна. – Скажи, ты сможешь убивать его каждый раз на протяжении своей бессмертной жизни? Думаешь, это легко?

Света сразу погрустнела.

– Что же мне с ним делать? – спросила она.

– Увы, сейчас я ничего не могу тебе посоветовать. В тот памятный вечер Джулиан ничего не сказал тебе о том, как его можно убить навсегда. Да и возможно ли это вообще…

– Что же, мне так и жить с вечным сознанием того, что уже в следующий миг моя жизнь может оборваться?!

– Я попробую поискать что-нибудь, подходящее случаю, в самых древних книгах, – пообещала Мария Павловна. – Должен быть какой-нибудь специально заговоренный кинжал, мертвая вода или еще что-то. И если способ убить твоего Винтера существует, мы непременно найдем его. А сейчас иди спать, Света, утро вечера мудренее.

Девушка поднялась с дивана и направилась в свою комнату.

– Света! – окликнула ее Мария Павловна. Та обернулась. – Света, ты не одна. Я хочу, чтобы ты знала это. Я расскажу Вадику правду. Он поможет тебе, может, спрячет у кого-то из своих друзей.

Ландышева благодарно улыбнулась и вышла.

Глава 3
Встреча врагов

Джулиан Винтер перешел дорогу и остановился на другой стороне улицы перед многоэтажным белоснежным зданием, которое занимала юридическая фирма «Артефакт» – самая престижная и богатая фирма в городе. Молодой человек небрежным жестом откинул со лба челку, освобождая простор для видимости правому глазу, толкнул затемненные блестящие стеклянные двери и вошел внутрь. В холле было светло, просторно, прохладно и ненавязчиво пахло приятными дорогими духами. Высокие стены – сплошной мрамор и зеркала, кафельные полы покрыты приглушающими шаги мягкими бежевыми коврами. Напротив входа располагался высокий стол регистратора, слева от него стояла пара низких кожаных диванов и стеклянный столик с кофейным набором – для посетителей. За столом регистратора стояла высокая красивая девушка в идеально сидящем на ней темном деловом костюме. При виде вошедшего она поспешила наградить его дежурной вежливой белозубой улыбкой и поздороваться голосом, полным наигранного канцелярского радушия.

– Добрый день, – Джулиан в этом плане вполне мог посоперничать с глянцевой девушкой: глаза его смотрели доброжелательно, но с достоинством, голос источал мед и патоку. – Я ищу Константина Перова. Вы не могли бы мне помочь?

– Разумеется. Константин Юрьевич принимает в двадцатом кабинете. Это на втором этаже, первая дверь по коридору. Предупредить о вашем визите?

– Не утруждайте себя. Я уверен, меня ждут.

Миновав лифты, Джулиан поднялся по широкой лестнице на один пролет вверх и оказался в коридоре, по одной стороне которого тянулась череда белых дверей (он заметил, что внутри отделка здания юридической фирмы изобиловала белыми и золотистыми цветами), а по другой, через равные, казалось, вымеренные с линейкой, промежутки, стояли горшки с цветами. На каждой двери висела табличка с фамилией и инициалами практикующего служителя Фемиды. Доверившись словам фантастической красавицы-регистратора, Джулиан не стал проходить в глубь золотисто-белого коридорного великолепия и остановился у первой двери. Прибитая на ней прямоугольная табличка ясно указывала на то, что данный кабинет принадлежит Константину Юрьевичу Перову. Молодой человек медленно, как будто сомневаясь, положил ладонь на позолоченную ручку, подумал немного и, прежде чем нажать на нее, постучал. Разрешение войти последовало незамедлительно, и тогда Джулиан позволил себе воспользоваться им.

В просторном кабинете, отделанном под мрамор, в том же стиле, что и холл, за большим, заваленным папками, бумагами и книгами столом сидел молодой человек лет двадцати пяти – не больше. Это был очень высокий и очень худой блондин с холодными серыми глазами, прозрачными и мертвыми, как застоявшаяся вода в мартовском озере. Он был одет в безукоризненно отглаженный деловой костюм: черный пиджак, черные брюки, черный галстук, черные блестящие, словно только что из магазина, ботинки и белоснежная рубашка. Через большие, от пола до потолка, чистые окна с улицы в спину ему бил радостный солнечный свет.

Джулиан остановился на пороге, плотно прикрыв за собой дверь, и пристальным взглядом посмотрел на юриста. Константин Перов оторвал взгляд от папки с бумагами, содержимое которой до этого сосредоточенно изучал, и столкнулся взглядом с волшебными глазами Винтера. В тот же миг папка выпала из его рук. Черты лица блондина исказила маска глубокого удивления, а с тонких бледных губ непроизвольно сорвалось:

– Джулиан?!

– Привет, Квентин. Я смотрю, ты неплохо устроился, – Джулиан улыбнулся, но молодому юристу эта улыбка до ужаса не понравилась.

Винтер, наконец, отошел от двери и приблизился к своему ученику, протягивая руку для приветствия. Квентин поспешно вскочил и пожал протянутую ладонь. Непроизвольно он обратил внимание на ногти своего учителя и друга. Они были длинными и острыми и по форме больше всего напоминали треугольник. Квентин где-то читал, что такие ногти вырастают у магов, по тем или иным причинам потерявших свою силу. Жалкие остатки былого мастерства заключены в этих волшебных ногтях, которые не растут дальше определенной длины и никогда не ломаются.

Зато отлично царапаются. Квентин понял это, когда почувствовал, что ногти учителя и друга впились своими острыми концами в его руку. Он попробовал одернуть ее, но не смог.

– Что ты делаешь, Джулиан?! – вскрикнул блондин.

– Предатель! – прошипел бывший Великий колдун. – Признайся, это ты сказал Самперкоту в мою последнюю ночь, куда я направляюсь? Так бесило мое желание увидеть Пирай, сукин ты сын?!

– У тебя было много веков, чтобы об этом подумать!? – огрызнулся Квентин, превозмогая боль. Ногти его учителя и друга, казалось, уже прошили кожу до кости. – Ты ошибаешься, Джулиан! Ты знаешь, как я тебе предан! Оставь… Оставь мою руку в покое, и я все тебе объясню!

– О да, я знаю, как ты предан, но так же знаю, как ревнив! Мне не нужны твои объяснения, ибо правды в них ни на грош! Забыл? Ведь я сам учил тебя лгать! Юрист хренов…

Жестокие слова больно задели Квентина. Однако, сейчас ему было не до обид. Нужно было во что бы то ни стало освобождать свою руку. И тогда он широко распахнул затуманенные болью глаза и прямо взглянул в лицо Джулиана.

– Читай! – крикнул он, уже не понимая, может, мысленно, может, вслух. – Читай мои мысли, всю мою судьбу! Читай!.. Если можешь…

Джулиан мог. И в краткий миг прочитал всю прошлую жизнь своего сообщника. В следующую же секунду ногти плавно вышли из окровавленной руки Квентина; тот с криком шарахнулся в сторону, налетел на стол и упал на пол. Подниматься не было ни сил, ни желания.

– Тварь, – ласково, почти нежно произнес Винтер. Он опустился на колени рядом со своим сообщником и приобнял его за плечи. – Тварь ты моя ненаглядная… Ты для меня столько делаешь, а я поступаю с тобой как последняя сволочь!

– Ты и есть последняя сволочь! – прошипел Квентин. Но ни испуга, ни неприязни по отношению к своему учителю и другу не было в его голосе.

Джулиан мягко рассмеялся. Он потрясающе владел мимикой своего лица и тембром своего голоса. Еще минуту назад его глаза были полны нешуточного гнева, черты красивого лица искажала жуткая маска ненависти, а голос напоминал шипение змеи. Теперь же Квентина обнимал приятный молодой человек, смуглое лицо которого не выражало ничего, кроме доброжелательности, а желто-серые волшебные глаза излучали тепло, свет и спокойствие. Ни единой морщинки больше не было на лице этого прекрасного принца из сказки.

– Квентин, дай мне свою руку, – мягко попросил Джулиан.

– Ни за что! – молодой юрист дернулся, пытаясь отстраниться как можно дальше от своего учителя и друга.

Джулиан снова рассмеялся.

– Дай. Не бойся. Я вылечу ее лучше и быстрее, чем ты сам регенерируешь. В конце концов, я не все отдал в ту ночь Пирай и не первый день воскрес. Я успел кое-чему научиться и кое-что восстановить из своих магических способностей.

Квентин протянул ему свою руку. Казалось бы, это такая малость – пораненная рука! Не голова ведь! Но болела она невыносимо.

Джулиан аккуратно дотронулся до нанесенных им же самим ран и закрыл глаза, сосредоточившись. Из-под его пальцев полился белый свет, не ослепительно яркий, а, наоборот, нежный и тихий, и кровоточащие раны Квентина сами собой затянулись, не оставив на память о себе ни единого рубца. Молодой юрист недоверчиво пошевелил рукой, снова ставшей целой и невредимой, и ворчливо произнес:

– Ну вот, пол кровью испачкался.

– Смущает – помой, – Джулиан легко вскочил на ноги. – Не я виноват в том, что ты упал.

Квентин просто коснулся пола рукой, и тот снова стал чистым. Затем тоже поднялся на ноги и сел в свое кресло.

– Насколько я понял из того, что ты дал мне прочитать, у тебя все отлично, – произнес Джулиан, подходя к окну и выглядывая на улицу. – После моей смерти тебе пришлось бежать из Англии, спасаясь от преследования Инквизиции, и лишь по прошествии многих лет, когда Самперкот умер, ты вернулся, чтобы найти и не выпускать из виду мою бесценную голубку. Четыре года назад, вслед за ней, перебрался в Россию и устроился на работу в "Артефакт". Ты – юрист высокой квалификации. Ты не проиграл ни одного дела, когда выступал в роли адвоката. Помимо этого, ты сильный колдун, за все это время не только не позабывший мои уроки, но продолжавший и без меня оттачивать свое магическое мастерство. Что ж, поздравляю. Я не зря однажды выбрал тебя своим учеником и по праву горжусь тобой. И еще. Насколько я понял, ты знаешь российский адрес Пирай.

– Да. Я следил за ней, – откликнулся Квентин. – Она живет у довольно сильной ведьмы – Марии Павловны Ивановой. Здесь ее зовут Светлана Ландышева. И, судя по ее поведению, она либо ничего не помнит о прошлом, либо хорошо его скрывает.

– Она ничего не помнит, – с изрядной долей уверенности произнес Джулиан. – Я видел ее сегодня. И, как всегда, обратил внимание на ее глаза, на ее взгляд. Она вспомнила только меня, я показался ей знакомым, остальное – нет. Но, я думаю, старая ведьма ей сегодня же все расскажет. Эта твоя Мария Павловна – хитрая бестия. Я уже сталкивался с ней в Англии. Разумеется, не в средневековой, в современной. Она укрыла у себя Пирай, то есть Светлану. И еще мне кое-что не нравится. Света – человек. Мария Павловна расколдовала ее. Если девушка узнает, как использовать мою магию, – мне конец.

– Я надеюсь, тебе хватило ума не разболтать ей в ту ночь, что тебя может убить твоя же собственная магия? Сама она не сможет догадаться. Больше чем уверен, что ей даже в голову не придет использовать твою силу.

– Всякое может быть. Самое интересное, что в животное ее опять превратить нельзя. Какой смысл стараться, если старая ведьма ее все равно расколдует, – Джулиан вздохнул и посмотрел на своего ученика.

– А зачем ее превращать в животное, если мы просто хотим ее убить?

– Всякое может быть. А вдруг она сбежит в самый неподходящий момент?

– Можно попробовать перенести ее в другой век и убить там. Если что-то и случится, Марии Павловны там точно не окажется.

– Не все так просто. Перемещение в прошлое – очень сложное заклинание. Сейчас оно мне не по силам. А ты не можешь постоянно ходить со мной, дожидаясь удобного случая, чтобы использовать его. Так что забудем пока про этот вариант.

Молодые люди помолчали. В их беседах иногда случались такие переломные моменты, когда темы для разговора еще не исчерпаны, но каждому уже хочется подумать о чем-то своем.

– Джулиан! – первым нарушил тишину Квентин. – Тебе помочь с выправкой российского паспорта? Тебе нужно как-то здесь устраиваться.

– Нет, паспорт у меня есть, – Винтер швырнул на стол бордово-красную книжку. Она раскрылась, и молодой юрист увидел подпись своего учителя и друга под именем Дмитрий Вересков.

– Я бы хотел услышать от тебя другую информацию, – взгляд волшебных глаз Джулиана снова стал серьезным и опасным, и Квентин инстинктивно поспешил убрать руки в карманы пиджака. – Что это за общество "Паранормальное – нормально"? Совершенно случайно наткнулся на него в уголках твоей памяти, но не стал тратить время на прочтение. Думаю, ты и так мне все расскажешь.

– Поверь, эта информация не заслуживает того, чтобы быть скрытой от тебя, – криво ухмыльнулся Квентин. – Я организовал это общество, чтобы проводить исследования. Официально – это что-то вроде экспериментального психиатрического центра. В этом веке уже нет колдунов, но есть люди, обладающие паранормальными способностями. Они вступают в общество в надежде на то, что там им помогут, и они наконец-то смогут вести нормальную жизнь. Кому, как не нам с тобой знать, как трудно порой скрывать от других свои странные способности и умения. Так вот, я обещаю таким людям открыть природу их дара и, изучив ее, лишить их этой способности.

– И что, кто-то приходит? – Джулиан не выдержал и улыбнулся. На этот раз его улыбка была открытой и яркой, искренней и веселой. Эта улыбка принесла с собой в комнату немножко света, блики которого сразу же отразились в волшебных глазах бывшего колдуна, и радугой заиграли в них.

– Представь себе, мои работники исследуют уже более ста человек.

– Ну, а какова же истинная цель задумки?

– Тех людей, которых можно было избавить от их способности, я убил, а способность забрал себе, над остальными продолжаются опыты.

– И от тебя еще никто не сбежал? Ни "клиенты", ни работники?

– Работники – мои верные слуги. Я опустошил их память и заложил на ее место определенную программу, а клиенты, как ты изволил выразиться, находятся под надежной охраной замков и моих слуг. Как ты понимаешь, я не могу применить к ним никакого магического вмешательства, иначе это будет разрушать природу их паранормальных способностей.

– А бессмертные? – неожиданно заинтересовался Винтер. – Есть среди твоих клиентов бессмертные?

– В чистой форме – то есть сами не умрут и убить невозможно – нет; таких, как мы с тобой, тоже нет. Но есть те, которым дарит бессмертие какая-то особенность их организма. Природа ни одного из них еще не раскрыта, – честно ответил Квентин. – Хочешь, я тебя свожу к ним?

– Конечно! Очень интересно посмотреть на твое общество.

– Теперь оно и твое тоже.

Квентин достал из нижнего ящика стола ключи от кабинета и поднялся. Колдуны вышли в коридор и по широкой, как во дворце, лестнице спустились в мраморно-зеркальный холл.

– Константин Юрьевич, вы сегодня что-то рано, – окликнул Квентина тоненький голосок глянцевой девушки-регистратора.

– Срочная встреча с клиентом, – не оборачиваясь, бросил ей Квентин.

На выходе Джулиан с интересом спросил его:

– У вас роман?

– С Маргаритой? Нет. Она красива, как эмалированная кастрюля, и так же пуста.

Джулиан рассмеялся. Да, Квентин никогда не был мастером комплиментов.

– Ну, в кастрюле все же может что-то быть. Например, суп.

– Это у нее вместо мозгов.

Они очутились на улице. Юрист указал на стоящий неподалеку серебристо-серый с голубоватым отливом "форд фокус", и молодые люди направились к нему. Сели на передние сиденья, и Квентин легко тронул машину с места.

– Джулиан, тебе понадобится работа, – произнес его сообщник, – или хотя бы ее видимость. Могу устроить в "Артефакт" моим помощником. Клиентов в последнее время много, бумаг – еще больше. Мне не откажут.

– Буду тебе очень признателен.

– Не стоит. Знаешь, Джулиан, если уж быть совсем честным, то я очень скучал все те века, пока ты был мертв, – Квентин улыбнулся своему учителю и другу.

Джулиан промолчал. Он не мог ответить тем же своему ученику, так как долгое время мысли его были отравлены подозрениями в его измене. Однако, такие слова не могли не льстить ему.

Дорога была недолгой. Общество находилось недалеко от центра города. Это было многоэтажное блочное здание – такое же, как и другие здания в округе. Непосвященные люди принимали его за обычный жилой дом. Вот только никто из них не знал, что за дела творятся за его внушительной кодовой дверью.

– Большое здание! – оценил Джулиан, выходя из машины и окидывая скептическим взглядом десятиэтажное строение. Окна первого этажа были забраны решетками, остальные занавешены. Это не показалось Винтеру надежной защитой, и он спросил: – Не боишься, что подопытные со второго этажа перелезут по решеткам нижнего и убегут?

– Не боюсь, – откликнулся Квентин, ставя машину на сигнализацию. – Все палаты – на верхних этажах, внизу лаборатории. А врачи находятся под действием моего заклинания: им и в голову не придет лазить в окна.

Они подошли к крепкой металлической двери. Квентин легко пробежал пальцами по кнопкам, набирая код, и она открылась, пропуская молодых людей внутрь. Следом за кодовой дверью, уже в подъезде, оказалась еще одна, с динамиком.

– Сегодня третье октября 1452 года, шесть часов утра, – холодно бросил в динамик молодой юрист, и дверь с сухим щелчком распахнулась.

Колдуны оказались в чистом, выкрашенном светло-зеленой краской коридоре, залитом ярким светом люминесцентных ламп. Меж его стен металось гулкое эхо, когда они шли по выложенным белым с сероватыми вкраплениями кафельным полам.

– Куда мы идем? – спросил Винтер у своего ученика.

– Сначала я должен зайти к себе в кабинет и узнать новости дня. А потом я проведу тебя по всем десяти этажам, покажу потайные коридоры и расскажу, что и как, – откликнулся Квентин.

Джулиан не возражал. Они прошли в самый конец первого этажа. Именно там оказался кабинет Паулуса. Почти сразу же за ними увязался кто-то из врачей. Мужчина был невысок ростом, уже немолод, суетлив и, по-видимому, порядком запуган Квентином, потому как, когда он заговорил, в голосе его против воли сквозили заискивающие нотки.

– Константин Юрьевич, для вас есть важное сообщение.

Квентин открыл перед ним дверь своего кабинета и изысканным жестом, как будто тот был барышней на балу, пригласил войти. Мужчина мигом юркнул внутрь, затем вошел сам Квентин и чуть отставший Джулиан.

– Что такого важного вы хотите сообщить мне, Геннадий? – будничным тоном осведомился молодой юрист.

– У нас новый объект для исследований! – торжественно изрек Геннадий. Его глаза возбужденно горели. – Он эльф! Представляете? Эльф! Самый настоящий!

– Как? – не сумел скрыть удивления Квентин. – Эльф? В наше время? Я думал, они все перевелись.

Джулиан нахмурился, опасный блеск на мгновение вспыхнул и сразу же погас в его волшебных глазах. Ему очень не понравились слова врача.

– Самый настоящий эльф! С ушами! Как у Толкиена! – поспешил заверить начальника Геннадий. – Хотите посмотреть? Мы еще не начали исследования.

– Что же в нем такого необычного? Или он пришел только из-за того, что он – эльф? С ушами, как у Толкиена, – полюбопытствовал Квентин. Фраза с Толкиеном его чем-то покоробила, и он невольно повторил ее, как будто от этого она должна была смущать его меньше.

– Да дело, по-моему, совсем не в нем. А в его собаке.

– Подождите! Откуда у него взялась собака?

– Он вместе с ней пришел. Сказал, что она обладает паранормальными способностями.

Джулиан не выдержал и весело хмыкнул. Рассмеяться он себе не позволил.

– Я чувствую себя участником пьесы абсурда, – ответил он на вопросительный взгляд своего сообщника и по привычке отвернулся к забранному решеткой окну.

– Я сам поговорю с ним, – решил Квентин. – В какой комнате его поместили?

– В сорок восьмой, Константин Юрьевич, – откликнулся Геннадий и с разрешения начальства вышел.

– Джулиан, ты что-то знаешь об этом эльфе? – блондин сразу же повернулся к своему учителю и другу. – Расскажи мне.

– Ничего я о нем не знаю, – досадливо поморщился тот. – Просто я думал, что к XXI веку их раса окончательно отбыла в разряд мифов.

– Да еще эта собака… Как думаешь, она действительно так важна?

– Не торопи события. Узнаем со временем.

– Я должен зайти к нему, поговорить, – Квентин поднялся.

– Сначала покажи мне здание. А то я чувствую себя тут немножко неуютно, – попросил Джулиан.

Но едва они сделали шаг по направлению к выходу, как порог перешагнул высокий человек, закутанный в длинный дорожный плащ. Увидев колдунов, он откинул с лица капюшон и почтительно поклонился. Его светлые волосы растрепались, тонкими прядями упали на лоб, бирюзовые глаза были равнодушны и спокойны, а в позе и манере держаться не было ни намека на покорность.

– Здравствуй, маг Квентин, – произнес пришедший сухим голосом. Он скинул плащ и легким движением руки отправил его на спинку стоявшего у стены дивана.

Джулиан заметил, что одежда на блондине была средневековая: зеленая холщовая рубаха, коричневые брюки, черные сапоги, – в такой одежде легко затеряться где-нибудь на природе. Но основное внимание бывшего Великого колдуна привлек значок, прикрепленный на груди у вошедшего. Это была восьмиконечная золотая звезда, пронзенная серебряной стрелой. Джулиан слишком хорошо знал этот знак – знак лучшего стрелка Разбойничьей Гильдии средневековой Англии. И снова молодому человеку это очень не понравилось.

– Я принес тебе интересные новости.

– Я слушаю тебя, Морис, – откликнулся Квентин.

Морис недовольно покосился на Джулиана, однако, не задавая лишних вопросов, принялся докладывать:

– По твоему повелению я был в средних веках и виделся с колдуном Пэтросом. Он охотно продал мне интересующую тебя информацию. Квентин, твоей жизни, твоей магии и твоему обществу "Паранормальное–нормально" в XXI веке может угрожать только один человек. Это обладатель Арктического огня – древней могущественной малоизученной силы. Но этот человек может использовать огонь лишь один раз за всю жизнь – тридцать первого октября этого года, в Хэллоуин. В этот день будет Черное лунное затмение. Оно первое и последнее в природе и длится всего пять минут. В момент этого затмения Арктический огонь вырывается наружу и, если верить легендам, уничтожает все зло в нашем мире, какое успеет распознать и до которого успеет добраться. Квентин, ты единственный сильный Черный колдун в этом времени, и вероятность того, что за пять минут этот огонь доберется до твоих чар, велика. Но неминуемое можно предотвратить. Если найти этого человека и перетащить на свою сторону, – он не захочет твоей гибели. Его можно обучить управлять заключенной в нем силой. Он сможет контролировать огонь и сознательно не причинит тебе вреда. Или же обладателя Арктического огня можно убить. В любом случае, сначала его надо найти. К сожалению, ни имени, ни места нахождения этого человека Пэтрос не знает.

– Спасибо, Морис. Это действительно ценная информация, – поблагодарил Квентин. – Можешь идти отдыхать. Завтра утром зайди ко мне, для тебя будет еще одно дело.

Морис поклонился и молча вышел.

– Ты вытащил с того света трех стрелков из Разбойничьей Гильдии, я правильно понял? – нехорошим, шипящим голосом спросил у своего ученика Джулиан. – Зачем?

– Неужели не понятно? Я хотел знать, что в этом веке может угрожать моему вечному существованию и моей магической империи, – огрызнулся Квентин. – И, как ты видишь, узнал.

– Хорошо. Пусть так. Но зачем ты вызвал именно эту троицу?! От них вечно одни проблемы! Из них только один нормальный – Морис! А два других – последние недомерки! Один наркоман – без дозы дня прожить не может, а второй – косой, что ни выстрел – все мимо цели! Скажи мне, зачем они тебе понадобились?!