Текст книги "Дриада для повелителя стихий"
Автор книги: Наталья Пономарь
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
ПРОЛОГ
Последний рабочий день закончен.
– Да здравствует отпуск! – Прокричала я, выйдя из светлого девятиэтажного здания областной больницы.
Впереди беззаботный отдых, а в кармане билет на самолет. Еще пара дней и я буду греться на солнышке, и покачиваться на морских волнах.
Увидев идущих на встречу коллег, задорно помахала рукой и послала воздушный поцелуй.
– О, Светка! – Выкрикнул Тема, высокий симпатичный брюнет, по которому сохли почти все сестрички хирургического отделения, а он этим беззастенчиво пользовался. – Бросаешь нас?
– Думаю, вы переживете мое отсутствие в течение двух недель.
– А чего как мало? Зажал Семеныч? – Сочувственно спросил Антон, новый интерн в отделении кардиологии.
– Угу. Спасибо, что хоть вообще отпустил.
– Ты уже полтора года без отпуска пашешь, мог бы и все двадцать восемь дать.
– Не мог. У меня плановые стоят. И так пришлось две операции сдвинуть по времени.
– Эх, Светка! Ты, конечно, замечательный хирург, золотые руки, но мой тебе совет, хотя бы во время отпуска не думай о работе. Тебе двадцать восемь, а не пятьдесят. Повеселись, как следует, заведи курортный роман…
– Ой, Тема, прекрати, – толкнула я парня в бок, – меня встречи на одну ночь не устраивают.
– Мечтаешь об одном единственном?
– Ага. Или все или ничего.
– Вроде умная баба, а дура. Скажи, Тарасова, у тебя секс, когда в последний раз был?
– Эм-м, – попыталась вспомнить я, с грустью осознавая, что в течение полугода, кроме собственных пальчиков никто не касался меня ниже зоны бикини, – иди ты лесом, Соловьев. Я со своей интимной жизнью сама разберусь.
– Или с ее отсутствием, – хмыкнул Тема.
– Это уже не твое дело. Кстати, сюда направляется Анжела, и если ты не хочешь выслушивать ее крики по поводу твоего постоянного кобелизма, то…
Договорить мне не дали.
– Антон, пошли быстрее. Светка, счастливо тебе отдохнуть, – протараторил горе любовник и чуть ли не вприпрыжку побежал к черному входу здания, чтобы избежать встречи со своей очередной пассией.
Посмеявшись над улепетывающими мужчинами, я неторопливо побрела прочь. Погода стояла превосходная. Тепло, солнышко светит, мухи не кусают, почему бы и не прогуляться.
Близлежащие улочки я знала, как свои пять пальцев, поэтому свернула в узенький переулок, где не так шумно и многолюдно. Мимо меня изредка проходили прохожие: мужчина в серой спортивной куртке, паренек с букетом красных роз. Посмотрев на его удаляющуюся спину, стало немного грустно. Мне уже целую вечность не дарили цветов. Букеты от благодарных пациентов не считаются.
Вот, торопливой походкой на высоченных каблуках процокала молодая девчонка.
– И как только она себе на них шею не свернула? – Тихо произнесла я и посмотрела на свои кроссы. Комфортно и удобно. – Что бы я, когда-нибудь, добровольно подвергла себя пыткам в виде высоких каблуков? Да, ни в жизнь!
Невдалеке, прислонившись спиной к углу дома, стоял сморщенный старичок, прижав руку к груди и потирая ладонью область сердца. Ускорив шаг, я бодро направилась в его сторону, прекрасно зная, что в жаркую солнечную погоду возрастает степень возникновения инфарктов и инсультов, тем более у пожилых людей.
– Вам плохо? – Спросила я мужчину. Тот как-то неестественно кивнул головой и внимательно посмотрел на меня, словно, оценивая.
– Не беспокойтесь. Я врач. – Хоть кардиология и не была моей специальностью, но различить симптомы сердечного приступа для меня не составляло труда. – В каком месте сосредоточены болевые симптомы? Как выражаются? Боль острая, режущая? – но старичок проигнорировал мои вопросы, только распрямился, и на его лице появилась довольная и немного извиняющая улыбка.
– Нашел. Наконец-то, нашел. В семи мирах Великой Вселенной я искал родственную душу Хардума. Прогони тьму из его сердца, растопи лед, пока еще не поздно. Ты сможешь. У тебя должно получиться, – нес полнейшую околесицу дед.
– Успокойтесь. У вас, скорее всего тепловой удар, – произнесла я, но старичок лишь вцепился одной рукой в лацканы моей рубашки, а другой начал совать мне маленький черный камушек.
– Возьми.
Чтобы не огорчать человека, протянула ладонь, которую резко обжег холод странного камня.
– Послушайте, вам нужно в больницу.
– Нет. Со мной все в порядке. Тебе предстоит трудный путь и еще более трудный выбор. Не ошибись, от этого зависит судьба очень многих. Не дай пролиться рекам крови. В твоих руках будущее Таргезии.
Мне уже порядком начал надоедать весь этот бред, как вдруг дед сорвал висевший не шее медальон, который вмиг засветился, распространяя вокруг себя потоки света. Я только раскрыла рот, пытаясь спросить, что это за глупый фокус, как странный дед припечатал меня этим медальоном по лбу.
– Пора, – произнес он, и мой мир погрузился во тьму.
Старичок подхватил падающее, бездыханное тело молодой женщины.
– Прости, девочка, но твой путь на Земле закончен, но он продолжится там, где ты нужнее. Там, где тебя ждет твоя судьба, – и, оглянувшись по сторонам, закричал: – Помогите! Кто-нибудь, помогите!
Увидев подбегающего к нему молодого человека, который быстро набрал номер скорой помощи, пожилой мужчина с кряхтением передал тому свою ношу и, пошатываясь, побрел прочь. Хоть медальон и хранил в себе часть магической силы, но ее было не достаточно для извлечения и перемещения души, пришлось потратить свою. Резерв был наполовину пуст, но Тахир дем Риэл не расстраивался по этому поводу. Очень скоро он восстановится и вернется домой: туда, где предстоит сделать множество дел и провести не одну битву, чтобы возродить надежду и встретить, наконец, восход солнца над Таргезией.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Голова раскалывалась, как после хорошей попойки, во рту стоял кислый привкус.
– Мм-м, – простонала я и поднесла руки к вискам, – как больно. Классно наверно погуляли с девчонками.
Заторможенный мозг пытался обработать информацию и вспомнить события предыдущего дня, но последней вспышкой памяти был странный дед, прислонившийся к углу дома. Я попробовала разлепить глаза, но тут же их закрыла, когда яркий свет резанул по приоткрытым векам. Приподняв руку, провела ладонью по волосам, да так и застыла, вместо привычного короткого каре, мои пальцы прошлись по длинным, но слипшимся волосам.
– Это что, какой-то прикол? – Прошептала я и дернула за несколько прядок, надеясь, что на моей голове парик. – Ай-ай-ай, больно!
Вот тут, я по-настоящему испугалась от непонимания ситуации, поэтому, не смотря на боль, резко распахнула глаза, а затем зажмурилась.
– Это сон. Я сплю. Точно, сплю, – но разум упорно твердил, что это не так, и подтверждением тому были мелкие камешки, впивающиеся в мое тело через тонкую шерстяную подстилку, на которой я лежала. Сосчитав до десяти, снова открыла глаза и чуть не задохнулась от увиденного. Вокруг меня, скорее всего на много километров, была каменистая местность. Множество воинов, облаченных в кожаные доспехи, с прицепленными к поясу мечами, что-то грозно выкрикивали, видимо давая указания одетым в лохмотья мужчинам, которые устанавливали шатры и разводили костры. Женщины в бедных одеждах, с измученными, усталыми лицами, варили похлебку и штопали одежду, но самое страшное было то, что у всех, кроме воинов, руки и ноги были закованы в колодки, соединенные между собой полуметровой цепью.
– Жесть, – все, что я смогла произнести, а затем перевела взгляд на свои собственные конечности и застонала. Металл холодил кожу, но не это вызвало приступ неконтролируемого ужаса, а то, что это были не МОИ руки. В панике поднесла ладони к лицу, цепи гулко звякнули, но я не обратила на это внимание, ощупывая нос, щеки, глаза и уши. Озноб пробежал по всему телу, и сиплый хрип вырвался изо рта. Хотелось громко закричать, но на задворках разума билась мысль, что если я это сделаю, людям с оружием мое поведение может не понравиться, а их гнев мне не хотелось испытать на себе.
– Спокойно, Света, дыши. Вдох – выдох, вдох – выдох, – как мантру повторяла я, сжав руки в кулаки. – А это что?
Разжав пальцы, из моей ладони выпал маленький черный камушек, похожий на мрамор, с продетой в него тонкой веревкой. Перед глазами снова возник невменяемый дед, сующий мне этот кругляшик. Я уже хотела кинуть его куда подальше, но потом передумала и надела на шею. Сначала нужно было выяснить, что здесь все-таки происходит. Стоило черному мрамору коснуться кожи, как ее на секунду обожгло огнем.
– Да чтоб тебя, – буркнула я, но, не успев, как следует возмутиться, услышала позади себя грубый мужской голос
– Чего разлеглась, а ну живо встала и пошла работать.
Такого отношения к себе я простить не могла.
– Больше тебе ничего не надо? – Рыкнула в ответ, не задумываясь о последствиях.
После моих слов мужчина мерзко усмехнулся и, схватив меня за волосы, поднял вверх.
– Я бы не отказался отодрать тебя девка, и если мне понравится, то оставить при себе на время пути до Миркара.
– Торн, хватит лясы точить, не до этого сейчас, давай скорее, тебя Сиваш хочет видеть.
– Иду, – отозвался мужчина, и с силой сжав мой подбородок ладонью, притянул голову к себе, жестко впиваясь в губы, сминая их своим ртом.
Торн надавил пальцами на мои челюсти и его мерзкий язык настойчиво толкнулся внутрь. Я не успела подавить свои защитные инстинкты и с силой укусила мужчину за нижнюю губу. Он резко отшатнулся, с ненавистью уставившись на меня и вытирая тыльной стороной ладони выступившую каплю крови.
– Тварь, – прошипел он и резко хлестнул меня по лицу. От силы удара я пошатнулась и, запнувшись о небольшой выступ, полетела на землю, а мужчина развернулся и противно хмыкнув, пошел прочь.
– Кажется, я нажила себе врага. Хотя, это с какой стороны посмотреть. Есть вариант, что я сейчас лежу в палате с белыми стенами и все это плод моего больного воображения. Только вот незадача, никакими психическими расстройствами я никогда не страдала и как врач, могла с уверенностью сказать, что в первый раз такого сильного рецидива быть не могло, а если это так, то значит… А что это значит? Только то, что я попала в другой мир, в чужое тело и, – посмотрев на свои скованные руки, я грустно усмехнулась, – рабство. Только мне могло так «повезти».
– Вета, как ты себя чувствуешь? – Подошла ко мне женщина лет сорока с черными, как смоль волосами и изможденным от усталости лицом.
– Нормально, только мое имя Света, – поправила я, с удивлением осознав, что говорим мы на совершенно незнакомом языке и это не вызывает во мне никакого дискомфорта. Странно, когда я пришла в себя, то могла бы поклясться, что совершенно не понимала выкрики воинов.
– Я так и сказала, Вета, – послышался рядом голос женщины.
– Пусть будет Вета, – вздохнула я и подняла руку к груди, которая тут же наткнулась на гранитный камушек. – Ах, вот оно что? – Мелькнула неожиданная мысль, и я вспомнила небольшое жжение, возникшее при соприкосновении камня с кожей. – Это ты сделал? Научил понимать язык? – Я благодарно погладила камушек и спрятала его под тонкую, местами изодранную рубаху.
Женщина что-то мне говорила, но я ее не слышала, погрузившись в свои мысли.
– У тебя есть зеркало? – перебила ее.
– Нн-ет, – опешила она.
– Жаль, но да ладно. Что со мной произошло?
– Ты вчера заступилась за Тарику, вот Торн и приложил тебя эфесом по голове.
– Теперь понятно, почему я ничего не помню, – решила свалять дурака я, а вдруг прокатит. – Прости, но у меня в мозгах, словно помутнение какое-то. Напомнишь свое имя?
– Лелея.
– А куда нас ведут?
– Да, видимо сильно тебе досталось, – сочувственно произнесла женщина.
– Это точно, – подумала я, догадываясь, что душа, жившая в этом теле, скорее всего, отправилась к праотцам, а вот как здесь оказалась я, оставалось загадкой, хотя я подозревала, что к моему перемещению приложил руку противный старикашка.
– Нас гонят в Миркар, столицу Таргезии на невольничий рынок.
– Мд-а, не завидная участь, – буркнула я, понимая, что если не найду пути назад, то скоро превращусь в игрушку какого-нибудь богатого шейха. Или кто у них тут есть?
– Нам бы только до столицы добраться, а там как судьба распорядится. Сиваш в последние дни сильно лютует, все ему не так, уже восемь человек к Крату отправил.
Чем больше Лелея говорила, тем больше мне все это не нравилось. Нужно было срочно узнавать об этом мире и его устройстве, а также о той, в чьем теле я оказалась, чтобы в случае чего найти лазейку выпутаться из этой дрянной ситуации.
– Лелея, а мы давно знакомы?
Женщина странно на меня покосилась, но все же ответила.
– Нет. Нас всех привезли из разных мест. Ты говорила, что вроде из Дивардии. Неужели не помнишь?
– Не помню, видимо здорово меня Торн огрел. Все словно в тумане.
– Бедная девочка, – погладила меня по голове Лелея. – Ты постарайся особо не высовываться и держись подальше от охранников, попытайся затеряться среди остальных пленных.
– Попробую, – произнесла я и тут увидела, как ко мне размашистым шагом направляется все тот же Торн.
Остановившись в нескольких шагах, он злобно уставился в мои глаза, а затем сплюнул на землю.
– Повезло тебе девка, Сиваш приказал не портить товар до торга. Жаль, что ты девственница.
– Пф-ф, пф-ф, – начала давиться я, а затем, не выдержала и истерично расхохоталась, – девст-девст-ственница! Ой, не могу, держите меня семеро.
Такого я точно не ожидала.
– Ты чего Вета, Ветинора? – Взволнованно спросила Лелея, видимо думая, что я повредилась умом.
– Ничего, – вытирая катившиеся от смеха слезы, простонала я, – это же надо, я невинна. А как они узнали об этом?
– У Сиваша есть лекарь, который проверяет всех женщин.
– Каким образом?
– Ну, – замялась Лелея, – если ты не помнишь, то лучше и не вспоминать, ни к чему тебе это.
– Понятно, – протянула я, прекрасно представляя, о чем пыталась сказать мне женщина. Эта процедура, скорее всего, была трагедией для Веты, но для меня не имела ровным счетом никакого значения. Вот если бы сейчас какой-то мужлан попытался заглянуть ко мне под юбку с целью определения моей девственности, то точно получил бы в зубы, и плевать на последствия. А что было до меня, то было до меня и незачем об этом заморачиваться.
– Вета если ты нормально себя чувствуешь, пойдем, нужно помочь остальным приготовить ужин.
– Ага, – кряхтя и охая, я поднялась на ноги. Казалось, что меня долго и больно пинали.
Кроме головы, в которой стучали отбойные молоточки, каждая клеточка моего многострадального тела была налита тяжестью. Прислушавшись к внутренним ощущениям, я поняла, что все же серьезных повреждений нет. Голова кружилась, и немного подташнивало, поэтому я сделала вывод, что небольшое сотрясение все-таки присутствует. Больше всего раздражали колодки на ногах, которые при каждом шаге издавали противный скрипучий звук, который неблагоприятно отражался на моей поврежденной черепушке. Будучи врачом, я определила свое общее состояние, как средне стабильное и не спеша отправилась вслед Лелеей. Конечно, я пока не могла работать наравне со всеми, но отлынивать не собиралась. Не хватало еще привлечь к своему безделью противных охранников, да и вызывать негативные эмоции у товарок по несчастью тоже не хотелось. А то, знаю я, нет ничего хуже обиженной и завистливой женщины, не понравится им то, что я прохлаждаюсь, а не помогаю в обустройстве лагеря, так запросто получу в спину от таких же невольниц как сама. Потихоньку помогая готовить похлебку в огромном чане, я больше молчала и прислушивалась к разговорам, надеясь узнать что-то полезное, но кроме нытья о своей незавидной доле, пленницы почти ни о чем не разговаривали. Единственный вывод, который я сделала – это сидеть и не отсвечивать, если я хочу живой и по возможности здоровой добраться до столицы Таргезии, а там видно будет.
Готовили мы, кстати, для наших тюремщиков. Самим же нам выдали по куску черствого черного хлеба и остатки вчерашней похлебки, в которой кроме бульона уже ничего не оставалось. Я с сомнением посмотрела в миску, надеясь, что в нее никто не успел плюнуть и понимая, что выхода нет, а голод не тетка. Захочешь жрать и не такое схомячишь. Почему-то вспомнились студенческие годы, когда мы с девчонками, сидя в комнате общаги, делились скудной едой, так как денег катастрофически не хватало. Многим из нас приходилось днем учиться, а ночью подрабатывать официантками в клубах.
После обеда перед нами вытряхнули гору одежды, и бородатый охранник со страшным шрамом на половину лица и гадкой ухмылкой приказал все это выстирать. Женщины безропотно начали подхватывать с земли рубашки, штаны, носки и исподнее своих тюремщиков, направляясь в сторону речки. Я сжала руки в кулаки. Захотелось взвыть. Стирать грязные потники какого-то мужлана, явно не входило в мои планы.
Вода была ледяной, руки сводило от холода. Быстрый поток то и дело норовил вырвать из пальцев ткань. Я стиснула зубы и огляделась, пытаясь отвлечься от работы, и на пару мгновений замерла.
Необычайная, удивительная красота, которую я не заметила поначалу, так и бросалась в глаза. Странная и непривычная. Наряду с яркими покрытыми зеленью участками, встречались пустынные, и уложенные острым гравием выбоины, словно кто-то специально вырвал с корнем верхний пласт земли. Шапки виднеющихся вдалеке гор, были покрыты снегом. Казалось, пронесись сильный порыв ветра, и они обрушаться вниз, погребая под собой пестрый ковер из невиданных ранее цветов, растущих у подножия гор. Шум горной реки, стремглав спускающейся в долину, ясное небо с легкими перистыми облаками и два ярких красновато-желтых солнца создавали сюрреалистическую картину местности. Тишина и покой предгорий нарушали звуки бегущих ручьев, свист ветра и крики горных птиц. Создавалось ощущение, что ты оказался в прекрасном, полном невыразимых красот Мире, но стоило посторонним звукам просочиться сквозь шорохи природы, как реальность брала свое.
Грубые окрики, раздающие невдалеке, напомнили, что нужно не забывать о работе. Два надсмотрщика важно расхаживали сзади, периодически подталкивая ту или иную женщину железным носком ботинка в согнувшуюся спину, давая понять, что отвлекаться не следует.
– Мерзавцы, – процедила я и, взяв в руки очередную дурно пахнущую рубаху, окунула ее в бегущий водный поток.
Слева раздался жалобный крик, и я повернула голову. Миловидная женщина, в потрепанном сером платье, закрыв рот руками, испуганно глядела на уплывающую тунику.
Один из охранников, заметив ее оплошность, быстро подскочил к невольнице и, схватив ее за волосы, понял на ноги.
– Ты что натворила мразь, – прошипел он.
– Прошу, пощадите, – послышался испуганный голосок.
– Альт, держи ее, – кивнул он своему напарнику.
Мужчина довольно ухмыльнулся и, подойдя, резко рванул платье. Тонкая, изношенная ткань мгновенно разорвалась, являя на обозрение худенькие плечи и тонкие ключицы.
– Не надо, – обреченно произнесла женщина, не надеясь на спасение.
– Десять плетей. Начинай, Альт. – Произнес старший в этой связке.
Я инстинктивно попыталась вскочить, но была удержана твердой рукой Лелеи.
– Ты что собралась делать, полоумная? – Зашипела она. – Жить надоело?
– Но так ведь нельзя, – закусив губу, пробормотала я не в силах оторвать глаз от просвистевшей в воздухе плети, опустившейся на голую кожу несчастной пленницы.
– А-а-а-а! – Послышался крик полный боли, и я все же зажмурилась. Из-под закрытых ресниц потекли слезы.
Мне было жалко несчастную женщину, которую сейчас исполосуют до полусмерти эти изверги, жалко всех рабов, которые находились рядом, и жалко саму себя, оказавшуюся непонятно где, без прав, абсолютно беззащитную перед лицом чуждого Мира.
Я сжала кулаки, и на смену жалости и отчаянию откуда-то из глубины моего сознания начали подниматься гнев и злость, дающие силы жить и противостоять судьбе.
– Ничего, – думала я, – справлюсь, выкарабкаюсь, выгрызу себе право на жизнь, а потом найду мерзкого, противного старикашку, который засунул меня в эту клоаку и надеру его старую, сморщенную задницу.
Крики прекратились, и я посмотрела, как один из надсмотрщиков потащил бессознательную женщину в лагерь.
– Лелея, ты знаешь, когда мы отправимся в путь?
– Послезавтра. Я слышала, как Сиваш отдавал распоряжения. Охрана хочет отдохнуть и сбросить напряжение, – с какой-то обреченностью произнесла она.
– Что это значит?
– А то, что после ужина, наши тюремщики начнут пить и развлекаться. Радуйся, что невинна, таких как ты в нашем караване мало. Вы неприкосновенны, так как в случае потери девственности цена на товар упадет.
– Ты хочешь сказать…? – Открыв рот, произнесла я.
– Вета, ты что, с Демпоса свалилась? Эти ублюдки будут над нами глумиться, пока не наступит рассвет. Единицы отделаются малой кровью. Большинство пустят по кругу.
– Да что же это за Мир-то такой гадский, – просипела я, представив картину, которую описала Лелея.
