Текст книги "Мир в относительности (СИ)"

Автор книги: Наталья Литвинова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 29 страниц)

– Она никогда не была алкоголичкой! – громко и с вызовом произнёс Геннадий, отважно взглянув в глаза Айлину, – просто ей сейчас тяжело. Чего вы хотите, если даже мужики в полёте сходят с дистанции, а она между прочим, уже не молодая.

– Я ничего не хочу слышать, – лаконично заявил Айлин, – как она вообще проникла на звездолёт?

– Я прошу вас, господин Айлин, не передавайте вышестоящему начальству. Для неё это смерть, её засудят. Это я предложил ей лететь на Илию, потому что на Земле она была лишним человеком, а там, на новом месте, мы стали бы жить заново. Я очень прошу вас, пожалуйста. Я обещаю вам, это будет в последний раз. Дайте ей шанс!

Отчаянный взгляд Геннадия излучал боль и мольбу, Сердце Айлина дрогнуло, но не за мать, а за самого Геннадия. Если бы у Айлина была мать, он не задумываясь, бросился бы на её защиту, точно так же, как и Геннадий. Но, кто же здесь вышестоящее начальство, если выше его на звездолёте никого нет.

– Значит так, Геннадий, только ради твоих сыновних чувств к матери. На первый раз ей сойдёт с рук, хотя, я подозреваю, что этот случай у неё не первый, поэтому передай ей, что я буду ждать её в премьер-отсеке, в один из приёмных дней.

Похоже, Геннадий и сам удивился такому исходу дела, похоже, он уже и не надеялся.

– Спасибо, господин Айлин.

– И заприте все двери, – подобрел Айлин, – кстати, как её зовут?

– Анна Скорина.

– Попробую запомнить, – пообещал он, и отправился к себе.

***

Ни завтра, ни послезавтра, ни через неделю, мать Геннадия не торопилась появляться в премьер-отсеке. Айлин уже стал потихоньку забывать об этом инциденте, и только пометка в журнале напоминала ему каждый раз о Геннадии и его матери. "Ну, да бог с ней", – подумал он, тем более что из "Зелёной зоны" двадцать седьмого уровня приходили нормальные, обычные сводки, подписанные самой Анной Скориной. Айлин убрал пометку с её именем, но на всякий случай, даже, просто подсознательно, решил навести о ней справки, раз уж поговорить, лично не удалось. Он зашёл в картотеку. Так и есть, ничего подозрительного. Родом из ФеОНы. Окончила альфа школу по специальности Агро промышленность, в этой же сфере и работала. Единственная закавыка заключалась в том, что замужем она не была, а между тем, у неё взрослый сын. И тут Айлин наткнулся на страницу, которую в самом начале машинально пропустил. Как же он сразу не вспомнил её имя? На него смотрела та самая женщина, которая когда-то коротала свой срок бок о бок с Алексой в колонии для куртизанок. Айлин был ошеломлён. Сразу несколько вопросов сдавили его виски. Как она могла обмануть комиссию с её-то прошлым? Почему в архиве не оказалось этих сведений? А, вдруг, всё это связано с недавними происшествиями на звездолёте?

Сначала, он намеревался незамедлительно вызвать в её отсек полицию. Потом подумал, что это уж слишком, и хотел, опять же, через полицию вызвать её официально, но, подумав ещё немного, решил, что это дело нужно взять в свои руки. Он не станет её вызывать, а найдёт сам, тем более что знает точно, где её искать.

2. Земля-Элфес

Алекса стояла у панорамного окна, и тупо наблюдала за проплывающими в небе разноцветными автолётами. Внешне она выглядела не то, чтобы спокойной, просто статуя. Но в душе её постоянно метались отрывочные вопросы. Вот уже четыре месяца их семья живёт в Элфесе, но Алекса всё ещё не может разобраться со своими двойственными мыслями. Другое дело, Джон – он сразу влился в гущу событий, после того как вступил в должность губернатора Аргенды, как следствие, Жанна с Алексой видят его теперь только по выходным да, и то, не часто. Что до Алексы, то она до сих пор никак не может воспринять родную Аргенду, как часть ФеОНы, а свой Элфес, как бывшую столицу. Так, как же она может вбивать в головы непокорных сограждан, те вещи, с которыми категорически не согласна, ведь много лет она готовила себя к прямо противоположной деятельности. Ну, не может она стать мэром Элфеса! Не в силах, не по душе! В этой связи, её постоянно мучила совесть за проявленное малодушие. И зачем только она подписала договор с Айлиным? Самое невыносимое, что и сам образ Айлина неизменно преследовал её, даже во сне. Вся эта каша вертелась в её голове и давила на виски.

Алекса тяжело вздохнула и, развернувшись, отправилась к своему розовому диванчику.

Пётр оставил Алексу, сразу после отлёта Айлина, честно признавшись себе, в том, что ему нет места в сердце Алексы. Да, и сама Алекса успокоилась хотя бы на этот счёт, и её уже не будет мучить совесть за не свершившийся ошибочный поступок.

С тех самых пор, Жанна стала серьёзно побаиваться за здоровье дочери, и старалась почаще находиться рядом с ней. Пётр тоже не забывал о ней и частенько наведывался в дом Скайлов. По вечерам у её диванчика просиживала Инга, изредка звонили Димка и Эллис, и очень часто Дон. Вот и сейчас его сияющая голограмма нависла над её диванчиком. Дон, как-то вымученно смотрел в её пустые глаза:

– Как ты себя чувствуешь?

– Просто великолепно! – съязвила она.

Помолчав, он проговорил:

– Алекса, будь моя воля, я бы вмиг тебя вылечил.

– Интересно? – прищурилась Алекса.

– К сожалению, я не тот доктор, которому под силу победить твой недуг. И вообще, я пустое место. А, может, я не умею убеждать?

– Дон, давай, о главном, – Алекса сморщилась, как от кислого, и уткнулась в подушку дивана.

– Сейчас к тебе придёт человек, – проговорил он, глядя на её спину, – я очень прошу тебя, не выгоняй его сходу. Выслушай вначале, по крайней мере, ради меня.

– А ты у нас, солнце в небе? – буркнула она в подушку.

– Я почти мэр, в конце концов.

– Какой же ты мэр – горе луковое, даже переговоры устраиваешь через чью-то голову, – выкрикнула она, выпрямившись на диванчике.

– Алекса, не старайся, всё равно не заденешь. Так вот, этот человек, сам вызвался поговорить с тобой от имени общественной организации граждан Элфеса.

Алекса смолчала. Она знала, что Дона трудно вывести из себя пустячным оскорблением, в отличие от Айлина.

Спустя некоторое время перед Алексой предстал человек, которого она уже где-то видела, но точно знала, что была с ним не знакома.

– Меня зовут Платон Стентон.

Алекса пристально взялась изучать его внешность. Не это имя назвал Дон, когда просил её поговорить с каким-то человеком. Возраста он был неопределённого. У него были добрые голубые глаза и милая улыбка.

– Так как вы сказали, вас зовут?

– Платон Стентон.

– Интересное имя, почти библейское, – проговорила Алекса, подумав: ну какая разница в том, кто перед ней сейчас стоит.

– Спасибо моей мамочке, – отозвался Платон голосом похожим на джем и сразу перешёл к делу.

– Я много наслышан о вас, Алекса, поэтому смею утверждать, о том, что вы обладаете твёрдым и стойким характером. В вас заложена большая энергия, а главное, вы обладаете чувством справедливости. Отсюда следует, что за вами не задумываясь, пойдёт каждый, потому, что вы образец для подражания. Но, смею ли я знать, откуда такое безразличие к судьбе своего города, к своему народу?

– Что вы, Платон, я вовсе не безразлична к судьбе моего города. Просто, в данный момент мне не по плечу взваливать на себя такую огромную ответственность. Я почти уверена, что в нашем городе есть уверенные в себе граждане, которые смогут понести эту ношу.

– Но, именно сейчас городу нужны только вы и никто другой.

– Разве Дон Крайнев не справляется со своими обязанностями?

– Справляется, ещё как! Вы, только посмотрите, как! А, то обстоятельство, что он не из местных ещё больше усугубляет и без того сложную обстановку в среде простых людей.

– Поймите меня правильно, Платон, что даже, как Крайнев я не смогу работать, к сожалению.

– Просто вы не догадываетесь о своих потенциалах. Если вы не уверены в себе, то на первых парах мы поможем вам. Это в наших интересах, ведь именно вас хотят видеть люди во главе мэрии Элфеса. Все ждут выборы.

– Я весьма сожалею, Платон, но я чувствую, что моё время ещё не пришло. Я приду тогда, когда стану сильной.

Платон только сейчас немного расслабился, и, опустив глаза, проговорил:

– Мне жаль, Александра, что я не смог переубедить вас, но, позвольте оставить за нами хотя бы право, терпеливо ждать вашего пробуждения. И, учтите, – Платон поднял на неё глаза, которые, как ей показалось, немного ускользали в сторону, – учтите, народ не прощает тех, кто стал безразличен к их чаяниям.

Платон удалился так же, как и пришёл, со сладкой улыбкой.

Тяжело вздохнув, Алекса бросилась на свой диванчик. У неё не было ни сил, ни желания заниматься сейчас делами города. Для этого её мозги должны быть полностью очищены от посторонних мыслей, которые ну ни как не желали покидать сломленную душу Алексы.

Наверное, это даётся каждому, чтобы пройти через эти посторонние переживания и страдания. Ведь, она далеко не подросток, и должна непременно справиться со всем этим. Видимо, ей дано пережить это состояние, как нужная для дальнейшей жизни прививка. Вот и сейчас она стойко отгоняла образ Александра и думы о том, что нужно было сделать, и что не нужно было делать тогда, когда он ещё был совсем рядом, когда стоило только протянуть руку. Почему отец и мать, имея повод для ненависти и мести к нему, спокойно смогли понять и простить его, более того, они нашли с ним общий язык и живут теперь так, будто бы и не было этой личной неприязни? Этого она никак не может принять. В чём сущность её ненависти к нему?

Алекса вновь громко застонала. Нет, эта огромная месть не стоит тех мук, на которые она себя обрекла. Разве она тогда думала, что видит его в последний раз, ведь тогда казалось, что впереди целая вечность.

"Почему так холодно? – подумалось ей, и она только глубже укуталась в пушистый плед".

Окунувшись в тёплые мечты о возможном, счастливом будущем, Алекса услышала сигнал видеофона. "Опять этот Платон,– подумала она, но это оказалась Инга".

– Ты опять на диване.

– Просто у нас в доме жутко холодно.

– Я переживаю за тебя, Алекса.

– Не переживай, Инга, я уже покушала. Ты ведь из-за этого переживаешь?

– Ты вообще-то следишь за временем?

– А, что?

– То, что сейчас уже вечер. Давай-ка вставай, и собирайся. Пойдём к Крайневым справлять их годовщину.

– А мне он ничего не сказал.

– Это понятно, ведь в прошлый раз, на его день рожденья ты разогнала всех гостей. А нынче, Эллис приказала обязательно тебя привезти.

– Это же опять причёска, макияж. И вообще у меня сегодня целый день болит голова. Ты иди, а я их и так поздравлю.

– Ну, всё, моё терпение лопнуло! Завтра, в девять утра, чтобы была готова, поедем в клинику.

– Так рано?

– А, если не поужинаешь, я лично приеду тебя кормить!

Инга исчезла, а на её место в дверях появилась Жанна. С тех пор, как закончилась война, Жанна почти не изменилась, разве что немного похудела. И не удивительно, она переживала за дочь. Да и думы о Джоне, который постоянно находился в разъездах, тоже не прибавляли ей красы.

– Алекса, ты опять ничего сегодня не кушала. Мы так с тобой до свадьбы не доживём.

– Чьей свадьбы?

– Твоей, надеюсь. Кому ты будешь нужна такая худая.

Алекса по-детски тихонько хихикнула.

– И не смейся.

Жанна приложила ладонь к её голове, и тут же одёрнула её:

– Да, ты вся горишь!

***

Голубой, мягкий свет разливался в помещении, которое мы бы назвали палатой реанимации. Это было голубое пространство, в котором пребывал человек с отклонениями в здоровье. И в этом небесно-ватном пространстве, в поле зрения Алексы попало милое личико знакомой блондинки. А её улыбка открывала ряд ровных белоснежных зубов.

– Ну, ты как?

– А, ты что здесь делаешь, ты ведь акушер?

Это была Инга.

– И теперь мне нельзя навестить больную подругу?

– Хочешь, я тебе открою секрет, – прошептала Алекса.

– Ну, давай.

– Я вовсе не больная. Я чувствую себя здоровой, как лошадь и готова просто свернуть горы.

Инга весело рассмеялась.

– Я так рада за тебя. Вон, у тебя и румянец появился. Ты просто красавица.

– Ой, не льсти, Белоснежка. За тобой, вероятно, ходит толпа поклонников.

– А ты, как думала? Кстати, о поклонниках и поклонницах, ваш интерес к Александру пока ещё не угас?

– Скажу, как подруге, – грустно проговорила Алекса, – этот интерес и есть моя болезнь.

– А я скажу тебе, как доктор, что пока в тебе есть такой интерес, значит, есть смысл жить.

– Какое теперь это имеет значение, хотя всё бы отдала лишь бы быть рядом с ним, но зачем ты спрашиваешь об этом?

– Затем и спрашиваю, чтобы проверить есть ли в тебе вкус к жизни или нет. Ведь жизнь не закончилась. Даст бог, может, и свидитесь, ещё. Илия не так уж далеко. Эта вера и любовь должны придавать силы, а не отнимать их у нас. Надежда будет тебе путеводной звездой.

– Может, мне поехать туда с какой-нибудь экспедицией?

– Говорят, там опасно, и вообще, ты должна набираться сил. Недельку, другую полежишь, а там видно будет.

– Ещё недельку? Не вынесу!

– Терпи. Тебя лечили по специальной методике. Даже, когда выпишут, ты будешь регулярно принимать таблетки и посещать доктора.

– Тебя, что ли.

– А чем я хуже других. И не вздумай ослушаться меня. Вот увидишь, тебе станет легче. Всё будет отлично.

После ухода Инги Алексе позвонил Дон. С интересом оглядывая её, он спросил:

– Как ты?

– Просто отлично.

– Я рад.

Он исчез, и Алекса развеселившись, хмыкнула.

После выписки она и впрямь воспрянула духом. У неё поднялось настроение, проснулся просто бешеный аппетит. "Хорошая методика, – думала она". Из длительной командировки приехал Джон. И они всей семьёй, как раньше долго летали над городом, а потом опустились на пикник в парковой зоне пригорода. В этот день они много шутили и смеялись. Джон рассказывал им о своих планах на будущее, и Алекса, подумала, что непременно должна заняться, наконец, делами города. Да, теперь она полностью готова к этой ноше. Ей просто не терпелось погрузиться в эти дела. И она занялась ими, но только, прежде случилась беда.

Лишь только они вернулись домой, пришло сообщение, о том, что исчез с лица земли центр массовой культуры Феникс. Ни у кого не было сомнения, что это был не несчастный случай, а заранее спланированная акция.

Вот тут-то и появился снова Платон. От имени многих, других граждан Аргенды и Элфеса он выступил по Инфо с возмущённой речью, и открыто обвинил правительство Лишневского за попустительство и недальновидность. Более того, он единственный посмел предположить, что этот акт свершён, как акт возмездия, за взорванный когда-то дворец Айлинов в прошлой войне. Это была самая настоящая красная тряпка для начала гражданского волнения.

Джон незамедлительно отправился в парламент, в то время как Алекса поспешила к месту происшествия. Автолёты с символикой блока параллелей кружили над тем местом, где находился центр Феникс, туманная дымка скрывала местность, поэтому Алекса двинулась дальше. Она без труда прошла через кордон оцепления и почти сразу встретилась нос к носу с Доном. Через вой сирен, Алекса не сразу поняла, о чём кричит ей Дон. Таким она его никогда не видела.

– И тебе потребовалось такое потрясение, чтобы ты вышла на улицу?

– О чём ты говоришь, Дон?

– Алекса, все об этом только и говорят. Где ты раньше была?

– При чём здесь я?

По лицу Дона стекали струйки серого пота, которые он, казалось, не замечал.

– Каждый день, – продолжал Дон, не обращая внимания на её слова, – то забастовка, то митинг, то ещё что-нибудь. Столько жертв! Даже во время войны не было такого!

– Дон!

– Ты слишком долго находилась в коме. Но теперь уже поздно!

К эпицентру тумана приближался Артур Лишневский. Подойдя к Дону с Алексой, он опустил голову и спросил:

– Что будем делать, ребята?

– Я бы растворила их в пространстве, тех, кто это сделал! – выкрикнула Алекса.

– Надо ещё узнать, кто, – отозвался Дон.

– А ты не догадываешься? – спросил его Артур. – Ты работаешь здесь приличное время.

– Уже не работаю, теперь это дело Алексы.

– Понятно, – проговорил Артур, – давай теперь всё свалим на Алексу.

– Да, нет, Аркс, мы с самого начала договаривались о месяце с небольшим. Айлин упорхнул с Земли, а я всё ещё парюсь на этой должности.

– Успокойся, Дон, – Артур положил руку на его плечо, – и скажи, что ты предпринял?

– Служба параллелей и безопасности уже ведут расследование, – немного поостыв, проговорил Дон, – и так понятно, что кто-то изготовил портативный преобразователь пространств, и установил его в здании Феникса.

– Помнишь, "Ян-100"? – спросил Артур Дона.

– Очень близко, но не то. Лично я уже почти догадался, кто за этим стоит, но требуется тщательная работа, потому что это дело рук не одного человека, а целой организации. Мне требуется время, если бы я с самого начала занимался именно этой работой, то, возможно ничего бы не случилось. В этой связи, я прямо сейчас передаю свои полномочия Алексе, и вплотную занимаюсь расследованием.

Дон выжидательным взглядом посмотрел на Артура.

– Мне нечего добавить, – отозвался тот, – но Алекса...

– Я тоже с ним согласна, – категорично заявила Алекса.

***

Спустя две недели, Алекса всё ещё ожидала волну возмущений, но, как ни странно ничего не происходило. Нужно было только радоваться такому обстоятельству, Алекса напротив, продолжала находиться в напряжении и думать только об одном: неужели всё это было спланировано только из-за её бездействия? Алекса пребывала в некотором замешательстве. Хотя в данный момент она продолжала заниматься делами, которые ей передал Дон, и, сосредоточившись на работе, ожидала выборы.

Окунувшись в пучину дел, Алекса удивлялась, как вообще, Дон смог столько продержаться. Это в самом начале ему помогал Пётр Ханин, которого Айлин потом отправил в другой мегаполис Аргенды для наведения порядка там. Оставшись без поддержки, Дон так запустил свои дела, что Алекса хваталась за голову каждый раз, когда вникала хоть в какое-нибудь маломальское дело. О чём думал Айлин, назначая его на этот пост? Таким же был он и советчиком, поэтому за советом Алекса всегда обращалась к Артуру. С ним они говорили на одном языке, и понимали друг друга с полуслова.

– У нас такая тишина, Артур, – проговорила Алекса по видеофону, – просто уши закладывает. Дон молчит.

– Я говорил с ним, у него всё под контролем, – отозвался Артур, – но, расслабляться рано. Нужно быть готовыми ко всему. Это затишье должно означать только одно – подготовка к следующему этапу.

– Ты серьёзно.

– Погибли люди, и кое-кто почуял запах крови.

– Так, значит, нам не миновать гражданской войны?

Артур замолчал надолго.

– Время покажет.

***

И время шло. Люди продолжали работать и отдыхать, всё, как обычно. Место гибели культурного центра Феникс теперь превратилось в место паломничества горожан, там теперь разбили парк, с множеством цветников и памятных пластинок.

Алекса вошла в трудовой ритм города, она стала чаще встречаться с друзьями, появляться на людях, и даже стала замечать на себе взгляды мужчин. Однажды, на открытии нового культурного центра к ней подошёл Платон Стентон. Жеманно улыбаясь, он преподнёс ей бокал с вином.

– Алекса, сегодня ты королева.

– Спасибо.

– А почему ты сегодня одна? Где же твоя свита из друзей?

– У всех свои дела. Девчонки заняты на работе. Пётр в Клементино, Димка с Надей готовятся усиленно к полёту на другую галактику. Дон вообще не понятно где.

– У Дона серьёзное дело.

– Что же он молчит?

– Выжидает. Но, не будем о делах, ты лучше ответь, долго ли ты будешь пребывать в одиночестве? Такой прекрасной даме требуется кавалер, хотя бы на вечер. А я, так согласен на всю жизнь.

– Не шути так, Платон.

– Я серьёзно, Алекса. У нас много общего. Вместе, мы бы построили свой город. Я, например, мечтаю об этом.

– Платон, я не готова отвечать на такие серьёзные вопросы.

– Ну, ты, хотя бы подумай, тебе нельзя быть одной. Друзья не могут находиться рядом с тобой постоянно. А может, я тебе не нравлюсь?

Алекса рассмеявшись, глотнула немного вина, но тут же, прикрыв рукой рот, отбежала в сторону.

– Извини, – услышал Платон, со стороны, убегающей Алексы.

***

Алекса не привыкла к тому, чтобы Эллис не имела возможности часто видеться с ней, а Дон практически перестал ей звонить, поэтому, когда Крайневы всей семьёй пришли в гости к Скайлам, она просто запрыгала от восторга. Пока Жанна хлопотала на счёт ужина, Джон с Доном удалились в кабинет, как бывало и раньше, ещё до войны. Алекса же с Эллис и дочкой Крайневых Сашей устроились в гостиной, под пальмами. Надо полагать, что маленькая Сашенька не любитель сидеть просто так, поэтому она тут же ускакала исследовать неведомые пространства.

– Какие, всё-таки дети смешные и интересные, – проговорила Алекса вслед, исчезающей за кустами Саше.

– Ты не представляешь, сколько хлопот. С ней ни одна нянька не справляется. Только Инга могла найти с ней общий язык.

– А, ты знаешь о том, что Инга в командировке?

– Знаю. Приедет, и мне придётся отчитываться перед ней на счёт тебя.

– В смысле.

– Она строго настрого приказала мне наблюдать за твоим здоровьем, но ты видишь, какая я непутёвая патронажная медсестра.

Вместе они рассмеялись.

– Я думаю, мы с тобой скроем этот факт, – весело проговорила Алекса, – в конце – концов, я теперь не нуждаюсь в наблюдении, и всё благодаря твоим стараниям.

Они вновь рассмеялись. Но тут откуда-то раздались странные звуки. Кустарник у дальней галереи ходил ходуном, видно было, что там что-то происходит. Алекса с Эллис не могли не обратить на это внимание

– Где-то у меня валялся старый биоробот – тигр. Надо спросить у мамы.

– С игрушками у неё нет проблем, прибереги их для своего ребёнка.

– Не смеши, Эллис, когда он у меня будет.

– Выйди замуж. Жить-то надо. Мне кажется, Платон за тобой ухаживает. Хоть он и староват для тебя, но выглядит вполне молодо.

– Эллис, ну, что ты такое говоришь, уж если я за Петра не вышла, то за Платона..., – она отрицательно покачала головой, – Нет, смогу ли я, когда-нибудь выйти замуж, не знаю.

– О Петре, конечно, придётся забыть, а как на счёт Артура Лишневского? Он пока холост, но пока.

Алекса задумалась.

– Нет, Эллис. Артур, он, как друг – Аркс. Ему, самому, даже в голову не придёт сделать мне предложение. И относится он ко мне как-то по-отечески. И, вообще я пока замуж не собираюсь. Мы с Ингой ещё успеем.

– Инга уже так не думает.

– Что ты такое говоришь? И кто он?

– Тот, к кому она уехала в командировку.

– Да, брось ты. Она говорила, что Пётр вызвал её решить какие-то тамошние проблемы.

– Эх, – проговорила тяжело Эллис, – вы с Ингой, точно две легковерные дурочки, она мне ту же песню пела. А у самой душа, так и хотела выпрыгнуть, когда он ей позвонил, я же видела.

– Как интересно. А я никогда ничего подобного за ней не замечала, а тут вдруг.

– Нет, – мечтательно проговорила Эллис, – Инга терпеливо ждала своего принца. И дождалась.

– Если бы я знала тогда об этом, – Алекса задумалась, и тут спохватилась, – А, если бы всё это случилось? Что бы с ней было?

– А, с Петром? Ведь ты его не любила.

Алекса поджала губы. Она вспомнила, что всё, что она тогда делала, всё от отчаяния, и полной растерянности.

– Прошу всех в гостиную, к столу! – вплыла в зал Жанна.

Из-за кустов тут же выбежала Саша, она размахивала очищенным от листьев прутом, а на её голове красовалась цветущая ветка.

Эллис всплеснула руками:

– Боже, Саша, разве можно в гостях портить цветы?

– Это не цветы, это перья райской птицы.

Взрослые прыснули от смеха.

Весь вечер Джон с Доном были озабочены и говорили только по необходимости. А при расставании, Дон как-то грустно пожелал Алексе, уже привычное ей:

– Что бы ни произошло, Алекса, верь своим чувствам.

И, она вновь пообещала ему принять эти слова к сведению.

***

Примерно через неделю к Скайлам в гости пожаловал Платон Стентон. Он потолковал с Джоном в его кабинете, а потом поднялся вверх, в покои Алексы. Недолго размышляя, он сходу выпалил:

– Я пришёл с одним лишь намерением. Александра, выходи за меня замуж.

Вначале Алексу слегка обдало жаром, но она быстро пришла в себя. Хотя, она не знала, что говорят в том случае, когда нужно отказать.

– Ты молчишь? – спросил Платон. – Ответь же – да или нет?

– Нет, – поспешно ответила Алекса.

Платон подошёл к ней поближе, знакомой улыбки не было и в помине.

– Твой отец дал мне согласие, всем известно – он мудрый человек.

– Платон, ты из какого века явился сюда, кто сейчас спрашивает отца?

– Не важно, из какого я века, – серьёзно отозвался Платон.

– Тогда, при чём здесь мои родители?

– Это, как посмотреть.

– К чему весь этот спор, я же ответила.

Алекса посмотрела на кислое лицо Платона, и они немного помолчали.

– Извини, – проговорила она уже из жалости, – но я не смогу быть любящей женой.

– Тебя никто не просит любить.

– Опять средневековье.

– Есть одна поговорка: Стерпится – слюбится. Я знаю, ты любишь другого, которого вряд ли, ты сможешь увидеть на этом свете. Подумай, стоит ли губить жизнь из-за того, чего нет

– Откуда такие сведения? – выпалила Алекса, недоумённо

– Не притворяйся Алекса, ты у всех на устах. Ты знаменитость почище Илги Элии. За тобой наблюдают сотни инфопчёл. Открой глаза, и ты увидишь их, они повсюду, вокруг тебя. О тебе слагают легенды и небылицы. Именно поэтому мы с Доном выдвинули тебя в мэры Элфеса.

– Вы, с Доном?! И что, к этому имеет отношение теракт?

– Это нам не известно.

– Так уж неизвестно?

– Ну, кое-что. Мы над этим работаем, и вообще, не переводи разговор, я пришёл совсем с другой целью.

– Я же сказала своё слово, Платон. Не будь упрямым.

– А, жаль. Но, можно хотя бы поцеловать тебя.

Алекса поперхнулась

– С какой стати!?

Но, Платон уже, схватил её, с силой впившись в неё губами. Алекса вырвалась, и наотмашь ударила его по щеке, так, что на ней остался след от ладони. Потерев горящую щёку, Платон процедил:

– Осторожно, Алекса, как бы ни пришлось платить по счетам.

– Проваливай! – стиснув зубы, выдавила Алекса.

Только сейчас Платон изобразил гаденькую улыбку, и отправился восвояси.

Алекса негодовала, её всё ещё трясло, она была просто в бешенстве. Машинально, она вызвала Дона.

– Дон, я по поводу Платона, – Алекса хотела выложить ему, всё как есть, но Дон не дал ей выговориться.

– Извини, Алекса, прошу тебя, не вызывай меня, пока, а если тебе необходимо, позвони Арксу. Извини, я не могу сейчас с тобой разговаривать.

Дон исчез, отчего Алексу взяла обида. Когда она вызвала Артура, то, не дав ему раскрыть и рта, выпалила всё что наболело.

– А этот Дон, шишка на ровном месте, даже не захотел со мной разговаривать, – заключила Алекса.

– Ты правильно сделала, Алекса, – ответил Артур, – что выгнала Платона. Но, ты должна быть готова к таким инцидентам, ведь ты завидная невеста, понимаешь?

– Так, что же теперь, на меня может покушаться, кто хочет?

– Пока не выйдешь замуж. Почти по закону природы. Сейчас ты ничья, значит, каждый холостяк имеет право добиваться твоей руки

– Но, не таким же способом?

– Согласен, но, ведь не все, такие как я, например. К сожалению, есть и такие, как Платон.

Немного помолчав, он добавил:

– Слушай, не убивайся ты так, всё ведь обошлось. Хорошо, что позвонила мне, – они ещё помолчали, – а знаешь, Алекса, давай, я тебя возьму с собой на открытие новой фабрики, в Сант-Анате. Тебе, там недалеко добираться. Через недельку созвонимся. Отвлечёшься, развеешься.

– Хорошо, я согласна, Артур, – уже спокойно произнесла Алекса, – ты ведь знаешь, ты единственный из мужчин, настоящий друг остался.

– Не льсти, Алекса, а то возгоржусь.

И, впрямь раньше Алекса, когда требовался мужской совет, она всегда обращалась к Петру, потому, что Димка, слишком долго раздумывал, теперь толи оттого, что до него трудно дозвониться, толи существует некая, другая причина, по которой, она не понимала почему, ей хотелось доверять Артуру. Тем более, после последнего выпада Дона. А может, это разговор с Эллис на неё так подействовал? Но, какими-то тайными ходами, Алекса, всё, что касалось Артура и самого Артура, и всё вместе, сопрягала с Александром Айлиным. Скорее всего, это и был прямой ответ.

3. Отрада души.

– Никто не станет напиваться до чёртиков, если на это нет причин!

Язык её заплетался, но вид был таким, будто она стоит за кафедрой и защищает диссертацию. Посетителей в баре было немного. Тихо струилась медленная мелодия.

– Ты понял? – спросила она своего собеседника, который, похоже, уже ничего не понимал

– Полн, – кивнул он, и уставился на неё стеклянными глазами.

– А если у тебя есть причина, пей!

Собеседник – взъерошенный, неряшливо одетый работяга, опять кивнул, и чуть не свалился со стула, но каким-то чудом удержался.

– Пей, я сказала! – она подвинула к нему бокал с прозрачной жидкостью, а сама, гордо подняв голову, рисовано поправила остатки бывшей причёски.

– Н-не буду, – еле выговорил её товарищ

– Что? Ты не будешь? А, ну-ка, посмотри на меня, – при этом она повысила голос.

– Господа, вам пора отдыхать, – подошёл служащий бара, оглядываясь по сторонам.

– Сгинь! – отмахнулась она от бармена, и снова склонилась над своей жертвой.

– Посмотри на меня, я сказала! – крикнула она, и тот, наконец, уставился на неё, пытаясь сконцентрировать свой взгляд.

Красиво взяв бокал двумя пальцами, она медленно осушила его до дна. Наконец, сообразив, что к чему, собутыльник нахмурил брови, и почти протрезвел:

– Ты выпила мой лимонад? – выкрикнул он.

– Это твой лимонад? Это мой лимонад!

– Нет, мой, – проговорил он, пытаясь подняться на ноги.

– Что ты споришь со мной? Ты! – она, вдруг искренне удивилась, – Кто ты такой?

– Я?

– Да, ты. Кто? Я не понимаю, кто это? – обратилась она к стоящему рядом бармену

– Шлюха! – нашёл силы крикнуть мужик.

– Ах, ты так!

Она встала на ноги и, широко размахнувшись, что есть силы, врезала по пьяной роже. Одновременно с грохотом повалился и стол и стул вместе с мужиком, который, ударившись головой о соседний столик, увлёк за собой и скатерть, со всем содержимым соседнего стола. Завязалась потасовка. Вот в это самое время в зал вошёл Айлин, и тут же наткнулся на неё, пытавшуюся сбежать от преследователей. Айлин только и успел перехватить чью-то руку, схватившуюся за её бесформенную причёску. Узнав Айлина, бармен немедленно отпустил руку

– Я сам отвезу её, куда следует, – проговорил Айлин бармену, – а с вами мы поговорим отдельно.

После Айлин вывел её из заведения.

***

Она очнулась из забытья и, оглядевшись по сторонам, напрягла мысли. Бело-голубое пространство окутывало её со всех сторон. Первым над ней склонился человек в белых одеждах, после она увидела родное лицо сына.

– Гена, что со мной? Где я?

– Всё хорошо, мама, ты в больничке, – при этом сын не переставал улыбаться.

– Не поняла, я в больнице и всё хорошо? Как я сюда попала?