Текст книги "Короля играет свита"

Автор книги: Наталья Перфилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Тихо и вежливо – вот это я представить могу с трудом – Никулишна попросила нас не шуметь и вообще удалиться на отведенную мне согласно прописке территорию. Что-то говорила о нервах, давлении.

Молодой человек оказался чутким, воспитанным и на удивление почти трезвым, чего никак нельзя было сказать обо мне. Он твердо заверил вежливую пенсионерку, что сон ее больше ничто не потревожит, и слово сдержал. Потом взял меня в охапку, дотащил до двери квартиры, хлопнул замком, и все. Наконец, в нашем доме наступила тишина.

Парень оставил благодаря всему этому доброе и приятное впечатление в душе Никулишны.

Каково же было ее удивление, когда она вдруг увидела его в стельку пьяного, валяющегося в подъезде напротив моей квартиры. Она не замедлила поделиться своим возмущением со всеми соседями, встреченными ею по дороге в универсам. Сунуться ко мне она поначалу не решилась, о чем сейчас горько сожалеет.

Соседка Татьяна Андреевна Андронова, восьми лет, охотно рассказала о встрече с «раздетым дядей» в семь часов утра, о чем я уже слышала от нее раньше.

Вот и все. Куча подробностей, которые еще более запутали дело, по крайней мере для меня.

Перед соседями было мучительно стыдно… так, что хотелось плакать… Вообще, за исключением вчерашнего, все жители нашего подъезда меня дружно хвалили и искренне удивлялись, что это случилось у «тихой», «вежливой», «воспитанной», «отзывчивой» Яночки.

По их словам, да и в действительности, впрочем, я вежливая, интеллигентная женщина, непьющая, среднего достатка. Те, кто помоложе, отметили, что я хорошо одеваюсь, иной раз слишком броско, но молодежи это позволительно. Мусор выношу, как положено, собака моя не гадит, кошек не гоняет, не воет по ночам. Что еще? Все, наверное…

Мужа моего бывшего Игоря многие недолюбливали, шумный был, грубый, невыдержанный, жалели меня, потом радовались разводу. Теперь напряженно следили, как развивается моя личная жизнь, хотя в этом я их вряд ли чем сильно радовала.

Здесь же прилагался список примет особ мужского и женского пола, наиболее часто посещающих меня в последние месяцы, довольно неуклюжих, кстати, даже я многих по этим приметам не признала.

Первой в списке шла «вульгарная и наглая девка в красном пальто» – по всей видимости, Марина. Человека, хотя бы отдаленно напоминающего парня с лестницы, в списке обнаружить не удалось.

Я поразилась, сколько места занимаю в умах и на языках соседей, которые, как мне казалось, не замечают меня вовсе. Порой я даже стеснялась здороваться с ними в магазинах и автобусах, как-то неприлично лезть с приветствиями к едва знакомым людям. А вот поди ж ты… Н-да… Поистине сегодня день открытий!

Наконец, вся следственная группа, закончив дела, собралась в моей гостиной. Труп увезли, все возможные отпечатки сняли, мою квартиру, подъезд, двор обыскали… Вернее, осмотрели просто, так как никто не знал толком, что искать. Осталось решить, что делать со мной. Оставить пока на свободе, сразу арестовывать или еще что. Мое отношение к этому вопросу, я думаю, понятно, а вот выражение лица Антона Евгеньевича мне явно не нравилось. Когда он узнал, что после обнаружения трупа я тщательно вымыла всю посуду, полы, сунула простыни в стирку, почти уверился в моей виновности. Да и нож…

Участковый дядя Гриша сваливал все на шок, мою чистоплотность и неопытность в подобного рода ситуациях.

Эксперт намекал, что лучше на всякий случай посадить, а там, мол, разберутся.

Я уже прикидывала, что взять с собой в камеру…

В конце концов все же решили пока оставить меня на свободе. Капитан сказал, что дело это наверняка поручат другому следователю, он-то ведь просто дежурный. Вот пусть тот и решает, что со мной делать… Меня предупредили, что я всегда должна быть под рукой, если понадоблюсь, что у них «длинные руки и бегать от них бесполезно», а лучше сидеть дома и ждать вызова на допрос. Я клятвенно заверила, что все поняла, запомнила и бежать, само собой, никуда не собираюсь.

Еще через десять минут я наконец осталась одна. И в полном ступоре.

Уборка опять пошла насмарку. Пол затоптали, все осыпали какой-то черной гадостью для снятия отпечатков… Бардак после обыска полный. По инерции, все в том же полубессознательном состоянии, я взялась за ведро и швабру. Когда вторая за этот день уборка подходила к концу, я вдруг застыла с тряпкой в руках. Господи, что же я извожу себя догадками, мучаюсь! Есть ведь аж три человека, которые наверняка знают, что произошло вчера в моей квартире. Ну, хоть один-то из них не страдает провалами в памяти, как я. И Маринка не будет спать вечно, когда-нибудь она проснется… И как ответ на мои мысли, вдруг ожил телефон.

Глава 5

Яна

Часы на стене показывали 16.08. Ничего себе день пролетел! Телефон надрывался, я схватила трубку.

– Привет, соня! Почему не звонишь? Как ты? Как Женечка? Он еще у тебя? Почему ты молчишь? Ты что, не можешь говорить? Он рядом стоит, да?

Марина засыпала меня вопросами. Судя по всему, неведомый Женя сильно интересовал мою подругу, и я начала подозревать, кто он такой.

– Мариша, ты все помнишь, что было здесь вчера? – аккуратно поинтересовалась я.

– Конечно. Не помню только, где разорвала колготки. Прикинь, первый раз надела, сто шестьдесят рубликов отвалила. Вот лежу, мучаюсь, вспоминаю…

– Мне бы твои заботы. Сиди дома, лежи, вернее. Я сейчас приду. Такое расскажу, с ума сойдешь!

– Тогда пива купи и сигарет, – зевнула Марина. – И давай быстрее, курить жуть как хочется.

– Хорошо, постараюсь быстро. А ты в деталях мельчайших вспоминай, чего мы вчера начудили.

– Слушай, а чего случилось-то? – В голосе подруги появились явные нотки заинтересованности. – Голос у тебе какой-то…

– После. Так много всего, что в трубку телефона просто не уберется. Жди.

Ровно через сорок минут я, тщательно одетая и накрашенная, стояла перед дверью своей подруги.

Заинтригованная Марина открыла дверь почти мгновенно, видимо, ждала меня с нетерпением.

– Слушай, ну класс! Где ты взяла такие джинсы? Ну, супер! А в них не холодно? Ветрище жуть…

Разувшись, я затолкала ее в спальню и твердо сказала:

– Рассказывай!

– Нет, ты расскажи сначала сама. Чего случилось-то?! Про что конкретно рассказывать?

– Вспомни все, что было вчера, после того, как Миша и Славик сходили за водкой. Я не знаю, что важно, поэтому давай все по порядку.

– Тогда дай хоть пива сначала выпить, голова прямо трещит, честно говоря. Везет тебе, Ян, никакого похмелья.

– Пусть и тебе повезет так же, – усмехнулась я. – Только ты наверняка откажешься от такого везения, когда узнаешь мой сегодняшний способ протрезвления.

– Ну, уж если так, то я прямо вся забеспокоилась и тем более должна выпить пивка и покурить заодно.

Мы выпили по банке пива, и, затянувшись сигаретой, Марина начала бесценный для меня рассказ.

Все три версии вчерашних событий – моя, соседей и Маринки – дополняли друг друга, и, наконец, картина развернулась передо мной во всей своей полноте. Правда, лишь до трех часов ночи. Остальное осветить было некому. Из двух участников один страдал потерей памяти, ну а второй замолк навсегда…

Рассказ Марины Орловой, записанный от первого лица без изменений и дополнений

«– Ну, в общем, как ты сама уже поняла, Мишаня мой попросил меня пристроить друга его Славика в хорошие руки, он даже всячески намекал на тебя… Ну я не смогла ему отказать, сама понимаешь… хотя Славик этот – парень, прямо скажу, не ах. Неудивительно, что желающих на него найти трудновато. Мне, например, он даже с приплатой не нужен, да и тебе, подруга, как видно, тоже. Но я так здраво рассудила, что вряд ли от нас убудет, и пообещала при случае посодействовать этому Славику в его безнадежной затее.

Вчера как раз случай и представился. Олег в командировке, суббота, повод у тебя опять же есть. Короче, просигнализировала я Михаилу: мол, выпивка-закуска с вас, горячее гостеприимство с нас. Все получилось чудесно. Ты все раскусила сразу, но вела себя прилично, не нахамила даже ни разу и в танцах нашему протеже не отказывала. Но я-то сразу просекла, что Славику не светит, я ж не слепая. А он запал на тебя прямо, да тоже не дурак ведь, видит, что не по нему ты баба. Жалко его стало до слез, ей-богу. Посовещались мы с Мишей и решили, что надо же парню шанс дать хоть раз в жизни счастливым побыть, а для этого тебя нужно немного выбить из колеи, в здравом уме ты на это не пошла бы, факт. А так, может, из жалости или еще как… Каких усилий нам стоило тебя немножко подпоить, ты представляешь сама, но результат того стоил. Вино и музыка так на тебя подействовали, что прямо аут. Прав, видно, был твой благоверный. В подпитии ты потрясная женщина. И выгорела бы наша затея, да этот паразит, твой муж, испортил все наши заготовки.

Было так классно, на горячее мы делали курицу, к вечеру от нее остались только косточки, и вы с Мишей решили превратить их в лебедей. Затея, конечно, зряшная, но если вспомнить царевну Лягушку, то попробовать было прикольно. Ты залезла на стол, набила рукава своей блузки костями и пошла плясать, руками махать. Лебеди так и не появились, я так думаю, виноват в этом в основном Дизель: он не давал костям долететь до земли и сожрал всех будущих птичек прямо в воздухе. Блузка была безнадежно изгваздана, и ты, не слезая со стола, начала снимать ее, да так увлеклась, что мужики прямо решили, что они на сеансе в стрип-клубе, затаились, не дышат. Я даже, грешным делом, забеспокоилась за Мишу, заревновала немножко, что уж скрывать… даже тоже хотела к тебе на стол за компанию лезть, и тут приперся твой паразит муженек.

Трудно сказать, зачем его принесло. Может, помириться возжелал или запоздало с Восьмым марта поздравить, но, увидев, что такой грустный, по его мнению, день мы отмечаем уж очень весело и непринужденно, он прямо озверел. Тебя со стола стащил, начал на людей натурально кидаться, что твой Дизель. Ну, с Михаилом, ты сама понимаешь, не поспоришь, его весовая категория – решающий аргумент в его пользу. Но поначалу он вмешиваться не стал, вдруг тебе будет неприятно.

А уж когда ты в Игорька стулом метнула и горшком прямо с цветком, плакать стала, умолять избавить тебя от этого «урода и монстра», отнять у него, наконец, ключи, чтобы он не шлялся тут, когда ему в голову взбредет, то я разрешила Мише взять инициативу в свои руки и урезонить зарвавшегося нахала. Что он и сделал, как говорится, «аккуратно, но больно». Ребята вывели Игоря из квартиры, привели на лестничной клетке еще парочку весомых аргументов и отпустили его с миром к чертовой матери.

Настроение было безнадежно испорчено, веселье как-то не клеилось, и мы засобирались домой. Хитрый Славик загундел, что живет он страх как далеко, а ехать ко мне ему неудобно, мешать нам, то да се… Твое настроение отчего-то резко изменилось, и ты прямо обрадовалась возможности оставить этого заморыша у себя. Заявила, что такой героический Славик нужен тебе сегодня ночью до зарезу, ведь свирепый муженек наверняка караулит на улице, когда гости уйдут, чтобы вернуться и закончить свое черное дело (Отелло гребаный). После этого наш Ромео отчего-то вспомнил, что он интеллигентный человек и ему не пристало шокировать даму и оставаться у нее на ночь при первом же знакомстве. Совсем неинтеллигентный Миша при этом плюнул прямо на пол и посмотрел на друга с явным презрением. Ты совсем не огорчилась, оставшись без защиты, а даже запела что-то типа «Кавалергарды век не долог…». И выразила горячее желание проводить нас до проспекта, где мы обычно ловим такси.

Шумной толпой, вместе с тобой и Дизелем, мы двинулись на улицу.

Почти дойдя до проспекта, мы стали свидетелями и даже участниками потрясной заварушки, происходящей в подворотне прямо перед выездом на шоссе.

Два парня, один из которых был с пистолетом (прикинь, да!), выволокли из шикарной тачки (жаль, название не знаю, надо будет спросить у ребят) третьего, связали и явно вознамерились пристрелить. Пальто с него они, видно, уже стянули, оно валялось на заднем сиденье, и приспичило же им снять еще и пиджак, что было, учитывая то обстоятельство, что руки у парня были связаны, очень даже не просто. Тот, что без пистолета, уже почти стянул пиджак, но веревка мешала снять рукава, и он мучительно решал, развязать ее или плюнуть все же на шикарный клифт, мочить дядьку и уносить ноги. Эти размышления и спасли Жене жизнь.

Сначала мы обалдели. Натурально в землю вросли. Первым очухался Дизель и рванул в сторону парней, чем несколько огорчил их, они почувствовали себя как-то неуютно рядом с разъяренной московской сторожевой. Когда ствол пистолета повернулся в сторону пса, отмерла ты и бросилась на помощь собаке. Нам не оставалось ничего, кроме как рвануть за тобой. Инициативу опять перехватил Миша. Он заговорил и понес такую ахинею, что я прямо чуть с катушек не слетела. Что-то типа:

– Братаны, не по понятиям поступаете. Чем вам кобель-то помешал? Да и, в натуре, где это видано клеить такую тачку и польститься на вшивый клифт. Тьфу. Быстрее рвите отсюда когти, пришить парня мы вам не дадим, в падло свидетелем становиться такого беспредела, а нас всех мочить устанешь, тем более что за нас еще братки впрягутся. Щас подтянутся…

Парни переглянулись и без слов рванули к машине, через секунду их уже и след простыл.

Мы были счастливы и довольны собой, особенно Миша, я им прямо загордилась. Славик, правда, выглядел несколько пришибленно, я даже подошла, понюхала, не случилось ли у него чего неожиданного с испугу.

Спасенный нами мужик выглядел несколько помято, но в целом не плохо для без пяти минут покойника.

Руки ему мы развязали, он натянул на себя пиджачок, но тепла это не прибавило. Мы по-братски поделились с ним шмотками, кто чем богат, как говорится. Миша снял с себя свитер и надел парню прямо поверх костюма, я накинула капюшон, а ему презентовала шапку вязаную, ты отдала огромный пуховый шарф, а добрый Славик зачем-то протянул ему варежки. В таком вот незабываемом виде появились мы в круглосуточном кафе на проспекте. Парень оттаял. Благодарен он нам был безмерно и категорически настаивал хотя бы посидеть за его счет в кафе. Деньги у него, конечно, сперли эти дегенераты, но кредитная карта осталась в кармане, расплатился он ею без проблем. Плюс к шикарному столу, накрытому за пять секунд расторопным официантом, он еще приобрел два огромных букета роз и, трогательно улыбаясь, преподнес нам, стоя на коленях.

Звали его Евгений. Парень, я тебе скажу, подруга, супер! Даже в таком смешном прикиде он выглядел потрясно. Если бы не Миша, я бы, наверное, на все пошла, чтобы заполучить такого. Но по чести сказать, он смотрел только на тебя. Повезло тебе, Янка, завидно даже. Начала вечер с убогим Славиком, а закончила с шикарным Женечкой. Смотри, не упусти. Такой шанс дважды не выпадает.

Ну а дальше что ж? Поели, попили, Женя нам по сотовому тачку вызвал, а сам с тобой остался. Проводить, то да се, да и вещи, говорит, вернуть надо. Тебе он тоже приглянулся, это заметно было. Короче, к моменту нашего отбытия вы выглядели вполне состоявшейся влюбленной парой».

– Пожалуй, это все известные мне события вчерашнего вечера и ночи. Чем мы потом занимались с Мишей, тебя, надеюсь, не волнует? – игриво поинтересовалась Марина. – У нас все закончилось, как обычно. Лучше ты быстрее расскажи, что у вас там было с красавчиком? Сгораю от любопытства и от зависти просто тлею. Ну, рассказывай, не томи!

И я ей рассказала.

Глава 6

Яна

Мой рассказ произвел на Марину не меньшее впечатление, чем только что ее на меня.

Выслушав друг друга, мы ошеломленно замолчали, думая каждая о своем.

Я размышляла о превратностях коварной судьбы, которая чудом спасла жизнь замечательному парню Жене, увела его из-под дула бандитского пистолета для того лишь, чтобы подвести его горло под лезвие моего кухонного ножа. Стоило ли так напрягаться, рисковать нашими жизнями, если результат все равно один, для парня явно неутешительный? Хорошо, хоть я его совсем не помню, а то не исключено, что мне пришлось бы испытать настоящее горе от потери такого друга. Сейчас же, по чести, я больше переживала о своей дальнейшей судьбе в связи с этими событиями, чем предавалась тоске по утраченному кавалеру. Что же, для него я сделала все, что могла. Спасла ему жизнь, между прочим! И не моя вина, что во второй раз меня рядом не оказалось. Вот только нож… Как же он оказался в руках убийцы? И за что все-таки убили Евгения? Ведь вещи все остались при нем, и даже кредитку милиция нашла в кармане пиджака.

Мысли моей подруги текли, как оказалось, совсем в другом направлении. Она вдруг вышла из задумчивости и почти прокричала со слезами в голосе:

– Нет, ну паразит, ну паразит же! Я знала, что когда-нибудь он подведет меня под монастырь! Теперь из-за него по милициям затаскают, придется объяснять, что да как и за что он его прирезал, гад. Все раскроется, Олег узнает, как я тут без него время провожу, как плачу и скучаю, и тоже меня убьет или, еще хуже того, разведется со мной к чертовой матери! Куда я тогда подамся? Что делать, подруга?! Как же теперь быть? Лучше бы мы этого Женьку и не спасали вовсе, ему польза вышла небольшая, а нам теперь отдувайся! – неожиданно пришла Марина к тому же выводу, что и я. – А главное, что обидно, все из-за этого паразита. Одно радует, хоть ты теперь от него избавилась окончательно. Явно, мы его теперь долго не увидим.

– Постой, постой, о ком это ты?

– Слушай, да ты что совсем, что ли, с печки упала? Не поняла еще, что это все твой муженек – придурок ревнивый – устроил? Если уж он вчера из-за Славика убогонького чуть с катушек не слетел, так при виде Евгения у него, наверное, совсем мозги последние от ревности затуманились. Нет, ну ты подумай сама, – видя мои сомнения, начала развивать свою мысль Марина. – Ведь все тогда сходится. И нож. Замок у тебя захлопывается, снаружи дверь можно открыть только ключом. А у кого, кроме тебя, есть ключ от квартиры? Вот то-то и оно! Он, наверное, решил ночью еще попытаться к тебе подъехать, подождал, пока мы уберемся домой, и вернулся. А тут ты с кавалером, да еще с каким! Вот он и взбеленился. Сначала, может, не решился, а к утру дозрел и прикончил соперника. Когда он нож взял, точно не скажу, может, когда вы еще не вернулись… Например, попугать тебя хотел. Ты же знаешь, он на все способен. А может, потом проник в квартиру, когда вы уже спали… Короче, не важно, что там у него на уме было, но, кроме него, нож никто взять не мог, и к чему это привело, ты сама видишь… Возможно, он и не хотел ничего такого, только поговорить, может, даже позвонил, попросил Женю выйти, пока ты спала, а там – вид ему Женькин довольный не понравился, или сказал он ему чего не то… Но как ни крути, больше некому хахаля твоего с утра пораньше у твоей двери прирезать, – убежденно закончила подруга.

Я ошеломленно молчала. Такой вариант как-то не приходил мне в голову. Думаю, из-за того, что раньше я не помнила о визите Игоря в мою квартиру, а скорее потому, что лучше меня моего мужа мало кто знает. Несмотря ни на что, он человек разумный, не псих… Да и любовь ко мне он вряд ли такую испытывает, чтобы ради нее лишить человека жизни, а самому остаток дней провести в вонючей тюремной камере. Да, версия Марины звучит убедительно, но только не для меня, хотя следователю, боюсь, она тоже понравится. Нельзя, конечно, ручаться за человека, с которым ты давно перестал быть близок. Вообще ни за кого, кроме себя, ручаться нельзя… Но я почему-то была убеждена, что к происшествию на моей лестничной клетке Игорь не имеет никакого отношения. Но показания Марины, Миши, Славика, которых в ближайшие дни вызовут на допрос, несомненно, возбудят в душе следователя веские сомнения в непричастности моего бывшего мужа. Может, попросить их не упоминать Игоря, рассказывая о событиях субботнего вечера?.. Но как только я заикнулась об этом, подруга завопила как резаная:

– Ты что, рехнулась, что ли?! Молчать, чтобы прикрыть убийцу, только потому, что ты разнюнилась от жалости к этому уроду?! Может, возгордилась, что ради твоей любви человека прирезали?! Может, ему еще и орден дать за высоту его чувств?! Да как тебе только в голову пришло, что все мы такие же простофили, как ты, кого может обмануть даже сопливый малыш? А ты о Женьке подумала? Он-то за что пострадал? Зачем ты тогда его к себе вообще пригласила, если тебе так этот недоносок дорог? Ну, иди, сиди, жди, может, еще придет кого зарезать, а может, с тебя самой и начнет! А меня уж уволь, мне жизнь пока дорога, чтобы прикрывать того, кто давно уже обезумел и по ком уже давно тюрьма плачет или психбольница. На выбор.

Закончив такую бурную речь, подруга отвернулась и обиженно-презрительно засопела, нервно прикуривая сигарету дрожащими от гнева руками. Я, конечно, прекрасно поняла ее возмущение, но мнение свое не изменила. Может, это по мне психбольница плачет, но представить Игоря в роли грозного Отелло я была не в состоянии.

Я поняла, что пора уходить, ведь ничего путного из разговора с Мариной, уверенной в виновности моего бывшего, получиться уже не могло. И я стала прощаться:

– Ну ладно, Мариш, пока. Ты не расстраивайся, попробуем как-нибудь смягчить твою провинность в глазах мужа… А может, он ничего еще и не узнает, его ведь нет сейчас в городе, так что не бойся. Он когда возвращается-то?

– Не знаю я… как закончит все дела, так и прибудет. А ты мне глаза не замазывай и не обижайся, я ведь о тебе беспокоюсь. Смотри, подруга, как бы это все правда не кончилось плохо. Замок хоть смени, шастает по квартире всяк, кому не лень… А то у меня оставайся, поживи пока. Олег вернется, сделает тебе новый замок, сама-то ты не сможешь. Черт с ним, посвятим его в суть происшествия, чего уж. Выкручусь как-нибудь.

Я вам честно скажу, у меня слезы на глаза навернулись от такой самоотверженности. Никто давно так не заботился обо мне, кроме родителей. А уж то, что такая ветреная девчонка, как Марина, ради моей безопасности готова рискнуть своим благополучием, поразило меня и растрогало.

– Спасибо тебе, Мариш, за то, что беспокоишься обо мне, но, ей-богу, не могу остаться. А как же Дизель? Он ведь до сих пор на улице. Я совсем о нем забыла, сегодня не покормила и даже домой не крикнула. Пойду я. Обещаю быть осторожной и дверь на ночь на задвижку закрою.

– Врешь ты все. Нету у тебя никакой задвижки, – грустно подвела черту подруга. – Ну да как знаешь. Ты все же человек взрослый, хоть и глупый. Давай иди судьбе навстречу.

И я пошла.

Пока мы беседовали, на улице постепенно стемнело, зато погода наладилась, ветер поутих, дождь прекратился, и я решила прогуляться до дома пешком. Живем мы с подругой не так уж близко, но и не особенно далеко. Мне надо бы проветриться и обдумать все спокойно, в конце то концов… Размышления мои не привели ни к чему путному, зато голова, правда, стала посвежей. Я немного успокоилась, но сердце мое опять неприятно заныло, когда перед своим подъездом на лавочке я увидела Игоря, который преспокойно поглаживал Дизеля и явно ожидал моего возвращения. Я не испугалась, нет, но встреча эта меня не обрадовала. Хотя, с другой стороны, поговорить нам все равно придется, так почему не сейчас? Приглашать его в дом я, естественно, не собиралась и поэтому присела рядом на лавку. Дизель обрадовался безмерно. Еще бы, два горячо любимых хозяина, и оба рядом с ним. Что еще надо преданному, хоть и голодному псу? Когда ночами в первые недели после развода я тихо плакала от обиды и непривычного одиночества, Дизель жалел меня, лизал руки. Я жаловалась ему, как единственному живому существу поблизости, на тоску и несправедливости судьбы, винила во всем Игоря. Но пес все равно, видимо, не понял моей обиды и, продолжая безмерно обожать меня, с не меньшей преданностью относился и к нему, скучал. Видимо, для собаки хозяин никогда не становится «бывшим». Он хозяин, и все. Навсегда. А хороший он или плохой человек, не важно, главное – он хозяин, и этим все сказано для настоящей умной собаки.

Игорь выглядел не лучшим образом. Подавленный и, я бы сказала, несчастный.

– Ты знаешь, Яна, я пришел в общем только затем, чтобы извиниться. Понимаешь, грустно так вчера стало, ведь год уже, как мы с тобой расстались, а все как-то не привыкну жить один, ну, думаю, может, и ты… В общем, не знаю, на что я надеялся… ну, смотрю, свет у тебя, зашел. А вы веселые такие, справляете, что от меня избавились. Обидно мне стало, жуть. Завелся, конечно. Извини, что праздник испортил. Обзывал тебя. Я же понимаю, что мы теперь не вместе, ты имеешь право жить, как тебе нравится, встречаться, с кем хочешь… Да ты и раньше на все это права имела, только я этого не понимал, а теперь чего уж… Поздно, ушел поезд. Но это все я сегодня понял, а вчера, ты уж извини, немного с катушек съехал.

– Не терзайся. Как ты меня обзывал, я не помню… но если бы и помнила, ничего страшного – скандальчиком больше, скандальчиком меньше, нашел чем удивить. Я уже давно тебя другим и не представляю. Только со сжатыми кулаками.

– Зря ты так, Янка, – вздохнул мой бывший муж. – Ты же знаешь, что не права. От того, что я вчера увидел, любой муж бы озверел, даже бывший. И добро бы мужик хоть был стоящий, а то променяла меня на заморыша какого-то. Тьфу прямо. Ну ладно, пошел я.

– Нет уж, погоди теперь, раз сам пришел, послушай меня.

Я рассказала ему о событиях вчерашнего вечера, сегодняшнего утра, подозрениях Марины и тех неприятностях, которые замаячили перед его, Игоревым, носом из-за вчерашней скандальной выходки.

– Так что можешь особенно не извиняться. Я тебе все заранее прощаю. Ведь наказал ты себя значительно больше, чем меня, и неизвестно, чем все это закончится.

– Да вы что! С ума, что ли, сошли? Я даже не знал, что он к тебе приходил. Я и лицо-то его не видел. Вы что вообще, что ли?! Зачем мне убивать? Я кролика не смогу придушить! Да я крови боюсь! И нож я тоже взять не мог, не было у меня ключей. Маринкин амбал отнял их (как ты, кстати, и просила сама). А потом выбросил в разбитое окно, и меня пригрозил метнуть следом, если по-доброму не уберусь… – У Игоря даже руки затряслись от возмущения. Мне стало немного жаль его: у кого угодно от таких новостей шок будет. Вот только что-то мне в его словах не понравилось…

– Послушай-ка, милый, что значит «я не знал, что он к тебе приходил, лицо-то его не видел», – передразнила я. – Можно ведь подумать так, что затылок его ты видел прекрасно. Вернулся, подобрал ключи, взял нож и прирезал болезного. Сзади…

Я просто издевалась, но, видимо, попала прямо в точку. Глаза у Игоря сделались еще больше, он даже побледнел так, что это стало заметно в темноте.

– Ну и что, ну видел… Видел я его. Лицо правда не видел, а сзади видел… И ключи нашел, но не утром, днем уже. Что же, сажать меня теперь за это?!

– Ладно, успокойся ты, не трясись. Я-то верю тебе, иначе не сидела бы сейчас здесь с тобой, да и ты не здесь бы сидел. Давай утешься и расскажи все по порядку. А то вопишь тут, как девочка. Ну, начинай, я слушаю, только быстрее давай, а то собаку кормить надо, весь день пес голодный по улице шныряет.

– Да кормил я его. Тот парень тоже хотел, но он уже сытый был и брать не стал. Ты знаешь, я всегда учил Дизеля ничего не брать из рук чужих… Но голодный он все равно на колбасу бы польстился… Да ладно, не смотри на меня волком, сейчас соберусь с мыслями и расскажу все по порядку. Значит, так. Ночью я ушел, правда недалеко. Видел, как вы вышли из дома, и остался ждать. Думал, что ты вернешься одна, и тут уж я с тобой поговорю. Но вас долго не было, я замерз, в квартиру я зайти не мог, найти ключи среди ночи в темноте не представлялось возможным. Да и ты, скорее всего, уехала со своим заморышем… Может, к Маринке, может, еще куда, короче, я понял, что ждать бессмысленно, и пошел пока домой. К твоему дому я вернулся часов в шесть, было еще темновато для поисков, и я сел на эту вот лавку покурить.

Тут подъезжает джип такой навороченный, вылез из него качок бритый и прямо ко мне. Не знаешь ли, говорит, в этом дворе ни у кого нет сторожевой московской? Я, конечно, спросил, зачем ему это. Объясняет, что вроде накануне неподалеку нашел такую собаку (на нашу, кстати, очень похожую), решил взять, дачу охранять. Но пес выл всю ночь, разбудил всю округу… Ну и вот, с утра пораньше он решил попробовать найти ее хозяев. Не выбрасывать же ее просто на улицу, и у себя не оставишь, соседи не позволят. А раз здесь нашел, то вот и вернулся сюда же. Ездит по дворам, расспрашивает. В общем, сказал я ему, что в этом дворе одна только похожая собака, но буквально пару часов назад я сам видел ее вместе с хозяйкой. Так что Дизель явно не тот, кого приютил у себя этот парень. Он прямо обрадовался: скажи мне, говорит, адрес хозяйки. Я подскочу попозже, как она проснется, если сам не найду, может, она подскажет чего. Собачники ведь все друг друга знают, особенно в своем районе. Может, встречались во время прогулок, в ветлечебнице или еще где. Дал я ему твой адрес, и он укатил. А я пошел ключи искать. Не нашел ни фига, испачкался только. Решил так попробовать постучаться к тебе, может, сама откроешь, если вернулась, извинюсь хоть. Вот тогда я и увидел парня на лестнице. Он был, как ты и описываешь, в костюме и говорил по мобильнику. Я послушал маленько: чего-то там про документы, из-за которых его чуть не пришили, но он успел их спрятать… Долго так говорил, эмоционально… При нем не захотелось уговаривать тебя открыть мне дверь, неудобно как-то. И я решил погодить немного, пока он уйдет, пошел опять ключи искать. Сижу себе в кустах, ковыряюсь в грязи, смотрю, качок вернулся. Без джипа, правда, зато не один, а с товарищем. Пошли они к тебе в подъезд. Ну, я понял, что теперь к тебе соваться просто ни к чему, я же не сказал почему-то парню, что Дизель и мой пес тоже… Ну, в общем, я ушел домой и проспал часов до пяти. Ведь всю почти ночь вокруг твоего дома ошивался. Как проснулся, пообедал и опять сюда притащился. Смотрю, Дизель круги нарезает, купил ему кое-чего, покормил. И ключи какая-то добрая душа, видать, подобрала. Я их вот на этой лавочке нашел. К тебе поднялся, тебя нет, в квартире неудобно как-то оставаться, решил тут подождать… Смотрю, качок вчерашний Дизеля покормить пытается колбасой, видно, правда собак любит. А Дизель, главное, вот молодец, огрызается и морду воротит, моя школа! Покурили мы с ним. Хозяина своей сторожевой он нашел и поэтому вроде как к тебе не стал заходить, говорит. Как будто я его не видел в семь часов входящим в твой подъезд, да еще и с товарищем. Зачем он врет, я не понял, а может, в семь тебя еще не было… он уже позже сам нашел хозяев своего пса и больше уж к тебе заходить не стал… Короче, запутался я и решил тебя все же дождаться. Узнать, что да как, на всякий случай. Какое-то смутное беспокойство эти парни вызвали… Сижу вот, жду… А во всей остальной истории я вовсе ни при чем, и парня того с сотовым я правда больше не видел. Ни живым, ни мертвым.