Текст книги "Месть оптом и в розницу"

Автор книги: Наталья Перфилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Вы были вчера свидетелем убийства сторожа на ферме совхоза «Заря»? – проигнорировал мой вопрос гость.

– Какой уж там свидетель! – попробовала я отбояриться от милиционера, хотя и понимала, что в принципе это бесполезно, но уж больно сильно хотелось спать. – Я и труп-то не видела. В сторожку Виктор Терехов бегал – сосед мой. Его и спрашивайте, а я бы поспала еще, а?

– Не пререкайтесь, гражданочка, некогда мне тут с вами, – строго прикрикнул милиционер, – дойдет время и до соседа вашего. Я жду в машине, давайте побыстрее.

Какие хамы все-таки работают в сельских органах. Не представился даже. Могли бы нас и вместе с Витькой допросить, чего машину туда-сюда гонять. Это их дело, конечно, хотя увезут вот Виктора вечером, и кто будет баню топить? Да и шашлыки… Ворчи не ворчи, а пришлось собираться. Неторопливо умывшись, я приступила к покраске глаз, когда в дверь опять застучали.

– Ну что еще? – с досадой крикнула я, не отрывая взгляда от зеркала. – Подождать не можете? Я и так прямо из постели, без завтрака с вами еду, но хоть умыться дайте спокойно.

В этот раз за дверью оказался наш участковый с романтическим именем Филипп Леопольдович по прозвищу Котяра. Все забываю спросить у Витьки, почему оно так приклеилось к длинному рыжему мужику. Из-за отчества или благодаря образу жизни?

– Белкина Ирина Анатольевна? – не слишком любезно посмотрел на меня участковый. – Распишитесь.

– Вы что, Филипп Леопольдович, теперь почтальоном подрабатываете? – поинтересовалась я.

– Не хамите, Белкина. Это повестка. По ней вы завтра обязаны явиться в областное управление милиции для дачи показаний по поводу убийства Игошина Ивана Михайловича и покушения на Перова Семена Игоревича.

– Я про Семена… Как его там… ничего не знаю, – честно призналась я.

– Семен Игоревич Перов проживал в Евсеевке под именем отца Ксенофонта, – терпеливо пояснил участковый.

– А-а! Так бы и говорили, а то морочат голову, то один, то другой. Позвольте, – вдруг спохватилась я, – а тот, который на улице в машине, куда меня везти собрался?

– С другими сами разбирайтесь, Ирина Анатольевна, – с досадой отмахнулся от меня участковый, – не могли бы вы получить повестку и для вашего соседа тоже? Стучу, стучу ему. Дверь заперта и дома никого нет. А ему тоже на допрос надо.

– Опять дверь заперта? – закричала я. – Два раза за три часа – это уж слишком! Чего они, офигели, что ли, совсем? – Я во весь опор понеслась к крыльцу Виктора, участковый с трудом поспевал за мной.

– Кто офигел-то, Белкина? Распишитесь за повестки и бегайте где хотите. У меня дел еще по горло, а вы безобразничаете. Это Терехов, видно, на вас так действует. Он личность асоциальная… – Договорить участковый не успел: безуспешно подергав дверь, я не задумываясь разбила окно и полезла внутрь Витькиной хибары.

– Да уж! – поперхнулся милиционер. – Еще неизвестно, кто на кого из вас влияет.

Внутри комнат одуряюще пахло газом. Дверь попросту была забита гвоздями. Распахнув все окна, я стала изо всех сил тормошить Матрену и Виктора, лежащих на кровати. Они не реагировали совершенно.

– Ну что ты встал, как пенек в лесу?! – закричала я участковому. – Высаживай дверь, помогай давай. Вытащить их надо на свежий воздух, а то еще рванет тут к чертовой матери. Я газ закрыла, да тут уж порядочно набежало, все четыре конфорки, гады, отвернули.

Вдвоем с Филиппом мы быстренько вытащили пострадавших в сад.

– Что у вас тут происходит, Белкина? – строго спросил участковый, вытирая испарину с веснушчатого лба.

– Посидите тут, я сбегаю за сотовым, надо бы скорую вызвать, – не обращая внимания на его ворчанье, приказала я.

– Да не надо ничего, – простонала Матрена. Она приподнялась на траве, сжимая голову руками. – Что это было? Где Витька?

– Тут я. – Сосед тоже сел, тряся головой, как лошадь. – Ощущение, что вчера я выпил ведро самогона. Башка, как котел, гудит.

Мотя вскочила и поспешила в кусты, видимо, ее тошнило.

Выслушав, что произошло на этот раз, Виктор замысловато выругался.

– Нет, ну ты подумай! Твою мать!.. Беспредел какой-то… Слушай, а где тот, первый мент? Наверное, он на машине. Пусть Мотю до больницы подбросит.

– Точно, я про него совсем забыла! – Выбежав за калитку, я с недоумением уставилась на совершенно пустую улицу. – Ничего не понимаю.

– Уехала «шестерка», – возвестил Котяра, подошедший сзади, – я когда в калитку входил, она с места сорвалась и погнала с ветерком. Я хотел еще номерок записать, чтоб не гоняли по деревне с такой скоростью, да, по чести сказать, поленился за ручкой лезть.

– Ты все поняла? Мент был липовый, похоже, – изумленно сделал вывод Виктор.

– Боже мой, – прошептала я, – что-то и мне тоже нехорошо становится. Тошнит и ноги дрожат.

– Это нервы. Пройдет, – со знанием дела пообещал Виктор, – придется, видно, Котяре бутылку ставить. Слышь, Леопольдыч, ты мне жизнь сегодня спас, а заодно и Матрене с Иркой. Тебя, может, к ордену даже представят. Красного Знамени там или Героя России, чего мелочиться-то?

– Помолчал бы, трепло, – укоризненно посмотрел на Виктора участковый. – Таких, как ты, спасать себе дороже. Вы за повестки распишитесь, и я пойду. Сами разбирайтесь, кому помешали. Хотя я лично совсем не удивлен. Странно, что тебя, обормота, раньше за углом не пристукнули.

Когда чуткий участковый нас покинул, мы в очередной раз пошли пить чай с земляничным вареньем.

– Скоро твое варенье, Вить, будет у меня плотно ассоциироваться с неприятностями, – зябко поежилась я.

– Ничего себе неприятности! – воскликнул он. – За нами охотятся по-черному, а ты говоришь «неприятности». Моть, ты бы шла пока домой, – повернулся он к девушке, – с нами небезопасно в последнее время дело иметь.

– Нет уж! Я тебя не оставлю. Один раз спасла, может, еще пригожусь. – Матрена робко прижалась к любимому.

– Ну, гляди, – погладив девушку по голове, задумчиво произнес Виктор. – Что делать будем, девки? Так жить нельзя. Вернее, так долго не проживешь, я хотел сказать. Может, в город на время слиняем?

– Боюсь, не поможет. Теперь уж точно в покое не оставят. Столько усилий потрачено на нас! Намерения у них, похоже, серьезные. Даже форму милицейскую где-то достали. Чувствую, кирдык-хана нам с тобой, Витек, настала. В милицию надо идти. Может, защитят.

– Кто? Леопольдыч, что ли? Или ОМОН из города пришлют? А ты вообще уверена, что милиционер не настоящий был? Лично я теперь ни одной собаке в округе не верю. А уж людям и подавно.

– Не знаю… – задумалась я, – окно маленькое… да и спать хотелось сильно… Я просто форму увидела и сразу к двери пошла.

– Не могла, что ли, нормально рассмотреть, кто к тебе пришел? – с досадой пробурчал сосед.

– А чего его рассматривать-то? – сердито отозвалась я. – Мент он и есть мент. К тому же он задом стоял… Конечно, если бы я знала, как все обернется, то каждую пуговичку у него на кителе рассмотрела бы, хотя, если честно, и тогда не смогла бы отличить, настоящая форма или бутафорская, – откровенно призналась я. – Я же ничего в этом не понимаю толком…

– То есть ни звания, ни даже из какого он ведомства ты не просекла? – еще раз уточнил Витек.

Я отрицательно покачала головой.

– Значит, к ментам сейчас соваться не стоит.

– Ну а ты что предлагаешь? – с досадой посмотрела на него я.

– Кабы знать! – тяжело вздохнул сосед.

– Одно только может вас спасти, – подала голос Матрена, – нужно их в тюрьму посадить.

– Ну, ты пошутила, Мотя. Всего-навсего – посадить в тюрьму! – невесело засмеялся Виктор.

– А в ее словах есть смысл, – поддержала я девушку, – нужно разобраться с убийством сторожа, покушением на попа и найти, кто это сделал. Трудно, конечно, но другого выхода у нас просто нет. Или мы их, или они нас!

– И как ты это себе представляешь? – снова усмехнулся Витек.

– Лиха беда начало. Собирайтесь, поедем в областную больницу к отцу Ксенофонту. Должен же он знать, кто привез его на ферму и пытался убить. Только поторопиться придется. Если уж они к нам так привязались, то батюшке, чувствую, грозит опасность еще серьезнее.

Через двадцать минут моя машина уже выезжала из ворот гаража. Все вместе (никто из нас троих ни за какие коврижки не остался бы сейчас дома в одиночестве) мы отправились в областной центр.

Глава 7

Ксенофонт умер на рассвете. Палата батюшки находилась на первом этаже. Кто-то влез в окно и отсоединил капельницу. Заметила медсестра это лишь утром, когда пришла делать больному укол. Сестра, дежурившая в ночь убийства батюшки, кузина Моти, была сильно шокирована разыгравшимися событиями, и Матрена принялась ее утешать. Мы с Виктором ждали девушку в кафетерии недалеко от больницы.

– Ну вот, и эта ниточка обрублена. Странно было надеяться, что за ночь, когда на нас покушались аж дважды, у них не нашлось времени позаботиться о Ксенофонте. Менты тоже тупые донельзя. Не могли пост в палате поставить, что ли? Ну хоть пока в себя не придет батюшка. Валенки сибирские! Прошляпили мужика, – горячился Виктор.

– Чего теперь возмущаться? – хмуро отозвалась я. – После драки кулаками не машут. О себе позаботиться надо бы.

– Как теперь расследовать будем? Ума не приложу. – Витек расстроенно присел на подоконник. – Уже два убийства и ни одной зацепки. Да еще гости сегодня ожидаются. Ты не забыла?

– Совершенно вылетело из головы, – честно призналась я, – хотя это даже хорошо. Не сунутся они к нам, пока народу полон дом.

– Не уверен, – почесал затылок Виктор, – смотря что они против нас имеют. Могут и всех положить.

– Не пугай ты меня, Христа ради! Скажи лучше, чего делать-то теперь?

– Звони Настьке, пусть пока не приезжают, если жизнь дорога, – посоветовал Виктор.

Дома у подруги никто не брал трубку. Я лихорадочно начала набирать номер Настиного сотового. Вежливая тетенька сообщила: «Вызываемый абонент включил режим запрета входящих звонков, попробуйте позвонить позднее».

– Вить, она недоступна! – простонала я.

– Звони Пашке, – скомандовал сосед.

– Он номер сменил. – Я в отчаянии уставилась на трубку.

– Ир, тогда не мельтешись, это судьба, – вздохнул Виктор, – пусть приезжают, будем расхлебывать на месте.

До возвращения Моти мы курили в полном молчании. Девушка прибежала в состоянии крайнего возбуждения.

– Ребята, вот!

– Что это? – Виктор в недоумении крутил в руках обрывок тетрадного листа в клетку.

– Это номер машины девушки, которая приезжала к отцу Ксенофонту вчера вечером, – с затаенной гордостью сообщила Мотя.

– Ты молодчина, Матрена! – воскликнул повеселевший парень. – Еще чего-нибудь узнала?

– Не особенно много, но кое-что есть. – Та аж зарделась от похвалы.

По словам сестры, поздно вечером к батюшке приезжали странные посетители. Тамара как раз шла на дежурство, когда увидела красивую иномарку, пристроившуюся под деревьями довольно далеко от здания больницы. В автомобиле находились двое. Женщина вылезла и направилась к главному входу, мужчина остался. Тамара нырнула в боковую калитку, недоумевая: если девушке нужно в больницу, почему было не подъехать поближе, хотя бы к забору? Переодевшись в халат, медсестра направилась к рабочему месту. Из тяжелых на ее участке был только доставленный недавно святой отец. Его Тамара и решила проведать в первую очередь. Она очень удивилась, увидев у постели батюшки ту самую женщину из машины. Она, видать, хотела что-то узнать у Ксенофонта. Сестра услышала обрывок ее тирады. В голосе сквозило отчаяние.

– …Старый козел, пьянь подзаборная! Куда деньги дел?! Столько времени на тебя угрохала. Не вздумай помереть вместе с моими бабками! Ну, чего ты молчишь, боров жирный? Что я Григорию скажу? Он же меня убьет!..

Тамара с карточкой больного в руках сделала вид, что только что вошла.

– Девушка, вы приехали за батюшкой ухаживать? – сделала она наивные глаза.

– А что, он приходит в себя? – ухватилась за последнюю надежду посетительница. – Ну, хоть иногда?

– Вроде нет, – пожала плечами сестра, – я только заступила, но в карточке написано, что в сознание пострадавший пока не приходил. Да даже если и придет… Говорить он все равно не сможет, у него ранение видите где? Горло нарушено. Кормить тоже через капельницу придется первое время. Он кем вам приходится? Родственник?

– Значит, говорить пока не сможет? – сразу поскучнела девушка. – И долго он молчать будет?

– Главное, чтобы вообще выкарабкался, какая уж там речь! Об этом пока думать рано.

– Какой кошмар! – Девушка, похоже, была в отчаянии. – Он что, и умереть может?

– Прогноз вроде благоприятный, – покопалась в карточке Тамара. – Вы к врачу лечащему утром подойдите, он все вам объяснит. Вы на ночь останетесь за родственником ухаживать? Могу принести раскладушку.

– Придется ждать. – Девушка, по-видимому, совсем не слушала Тамару, развернулась и быстрым шагом вышла из палаты.

Поведение ее показалось медсестре очень странным, и она решила записать номер ее машины, пока он не стерся из памяти.

– Это все? – спросил заинтересованный Виктор.

– Нет, – деловито отозвалась Матрена.

– А что еще?

– Немного. Потом батюшка ненадолго пришел в себя. Сказать он ничего не мог, но пытался. И рукой все время крест рисовал.

– Благословлял, что ли? – не понял Виктор.

– Нет, на простыне пальцем пытался вывести крест, – пояснила девушка, – потом опять отключился и больше уже не подавал признаков сознания.

– Господи, страсти какие! – Я поежилась.

– Хватит причитать, – воспрянул духом сосед, – у нас уже кое-что есть. Номер машины – это, между прочим, много. По нему мы запросто определим хозяина тачки, найдем его и сдадим правоохранительным органам.

– Какой ты быстрый, Витька! – усмехнулась я. – За что сажать-то будешь?

– Как за что? – с недоумением посмотрел на меня сосед. – За убийство, конечно! Даже за два.

– Ты правда тупой или только вид делаешь? Ясно же – девушке Ксенофонт живой нужен. Необходим даже, я бы сказала. Сторожа она, может, и прирезала, но поп явно не на ее совести.

– Пожалуй, ты права, – после некоторого раздумья согласился Виктор, – но все равно машину искать надо.

– Не спорю, – кивнула я, – только, боюсь, это мало приблизит нас к людям, покушавшимся на нашу жизнь. Ты, Вить, сходи закажи в кафе чего-нибудь поесть. А то что-то желудок от голода сводит. Пообедаем и рванем Колю разыскивать. Придется, наверное, к нему домой ехать. Втянул меня в эту бодягу, пусть помогает.

– Ему машину по номеру найти – раз плюнуть, – заверил Виктор.

– Вот пусть и плюет, – легко согласилась я.

Глава 8

Гаишника мы нашли довольно быстро, поговорили с ним и объяснили ситуацию. Николай охотно пообещал завтра же утром узнать все что можно о владельце автомобиля. Потом мы ели пироги, любезно предложенные молодой женой Коли, пили чай из пузатого медного самовара. В общем, промотались мы опять до вечера…

По возвращении домой мы застали картину, достойную кисти Рубенса. Я бы назвала ее «Бог виноделия Дионис и его ученики». В палисаднике перед домом в живописных позах на расстеленных покрывалах возлежали мои гости. Не дождавшись «радушных» хозяев, приехавшие, на зависть местным жителям, раскинули пикник прямо перед крыльцом дома. К нашему прибытию они уже изрядно захмелели и пытались затянуть удалую песню.

– Ничего себе, Ир, приглашаешь, а сама шляешься незнамо где. Мы уже почти всю выпивку прикончили с горя, а тебя все нет! Привет, Вить! – Настя встала и по-дружески облобызала сначала меня, потом соседа.

– Не расстраивайся! У меня в подполе фляга самогона. Сейчас быстренько баньку истопим, шашлычков сварганим. Все в лучшем виде будет! – успокоил ребят Виктор.

Вскоре из банной трубы весело повалил дымок, запахло жареным мясом. Сидя с гостями за столом, я ненадолго отвлеклась от неприятностей, преследовавших меня в последнее время, а уж в эти два дня особенно.

Настя, как я и ожидала, была с Павлом. История их знакомства до сих пор вызывает у меня легкую улыбку.

Началось все где-то год назад. На рассвете. Импульсивная Анастасия поругалась с очередным кавалером. Настя девушка хоть и современная, но утонченная, нежная. Любит легкое вино, медленные танцы и интеллигентные разговоры. Секс тоже предпочитает с налетом лирики и романтики. В тот вечер ее ухажер (кажется, Вова, а может, Василий, теперь уж все равно) нажрался водки, извиняюсь, как портовый грузчик, и полез к подруге с пьяными нежностями. Свои желания он излагал исключительно по-рабоче-крестьянски, оперируя такими словами, как «трахаться», и всем матерным лексиконом от «п» до «х». Возмущенная Анастасия урезонила его домогательства силой. При помощи гладильной доски выведя алкаша на некоторое время из равновесия, она умудрилась выскочить за дверь. К сожалению, сумочку с деньгами она прихватить не успела. Резонно рассудив, что возвращаться сегодня в нехорошую квартиру за своим добром вряд ли стоит, она пошла домой пешком. Почти в конце пути она присела отдохнуть на лавочку, сняла туфли и вытянула уставшие ноги. И тут возле нее остановилась роскошная иномарка. Из нее вышел довольно молодой симпатичный парень и присел рядом. Насте стало неудобно за свои босые ноги, но виду она не подала.

– Можно с вами рядом присесть, девушка?

– Вы и так уже сидите, к чему церемонии? – величественно, как истинная леди, произнесла подруга.

– Вот спасибо! – с энтузиазмом воскликнул парень.

Настя подозрительно посмотрела на соседа по лавке, уж не издевается ли он над бедной девушкой? Вроде нет. Лицо честное, открытое и отчего-то немного несчастное.

– Вы кого-то ждете? – продолжил беседу парень.

– А почему вас это интересует, молодой человек?

– Видите ли, если у вас найдется немного времени, то вы смогли бы мне помочь… Может быть… – неуверенно произнес он.

Настя заинтересованно покосилась на парня. Происходящее начало ее занимать.

– У меня случилось несчастье… От меня жена ушла, вернее, я сам ее выгнал. Надо было подождать, конечно, пару дней, но я просто не выдержал. Я вообще человек очень спокойный, поверьте… – загорячился он.

– Охотно верю, вы совсем не похожи на неврастеника и дебошира… – успокоила его подруга, – но, простите, при чем тут я?

– Но я же объясняю – жена ушла со своими вещами вчера вечером, а сегодня прилетают мои родители.

– Звучит как сюжет второсортного сериала. Что дальше?

– И так все понятно. Мама была так против моей женитьбы, что мы даже поругались немного, но я настоял на своем. Теперь я уговорил их прилететь на два дня, познакомиться с Настей, они долго не соглашались и вот решились. Отец уговорил маму, что она не права и нужно уважать мой выбор. Но дело в том, что жена действительно оказалась невыносимой стервой. Не выдержав постоянных скандалов и истерик, я решил, после отъезда родителей назад в Италию, непременно с ней развестись. Услышав такое, жена как с цепи сорвалась, заверещала, что вышла за меня только из-за денег, а сам я дерьмо и тряпка. Она обещала непременно рассказать маме о наших разногласиях. Пришлось дать ей кучу денег в обмен на письменное согласие развестись и отстать от меня навсегда. Вчера вечером она отбыла в неизвестном направлении. Понимаете, в какое неудобное положение я попал? Выходит, я зря поссорился со своими родителями, целый год напрасно мотал им нервы. Они оказались правы… За столько километров рассмотрели то, что я в упор не заметил.

– Послушай, а как тебя зовут? – задумчиво спросила подруга.

– Павел. А вас?

– Раз уж мы теперь муж и жена, можешь переходить на «ты». Меня Настей зовут, забыл, что ли, имя жены?

– Нет, а на самом деле?

– Хочешь паспорт посмотреть? – усмехнулась Настя.

– Правда Настей? – изумился Павел. – Не может быть!

– Почему? Не такое уж и редкое имя.

Так Анастасия стала временной супругой Павла Алексеевича Крутова. Дома ее никто не ждал, и все два с половиной дня визита его родителей Настя провела в квартире «мужа». Пока он ездил встречать мать и отца в аэропорт, Настя осмотрелась, приоделась в платье предыдущей жены, красиво накрыла стол, заказав в своем ресторане лучшие блюда. В общем, приняли итальянских гостей по высшему разряду. Они остались очень довольны и, уезжая, называли Настю исключительно дочкой и лапочкой. Провожать родителей поехали вместе. Мама просила Павла обязательно приезжать к ним в гости в Италию вместе с очаровательной женой. Паша пошел проводить родителей до турникета, а Настя осталась в зале ожидания. Когда он вернулся, то девушку не застал. На ее кресле лежала маленькая записка: «Прощай. Меня ждут дома. Я и так здорово задержалась. Надеюсь, что смогла тебе помочь. Настя.P.S. Будь счастлив и больше не женись на ком попало». Парень был в отчаянии. За два дня он влюбился в совершенно незнакомую девушку. Как теперь найти ее, не зная ни адреса, ни фамилии? Даже в имени ее он не был уверен на сто процентов.

Потом я спрашивала Настю, зачем она это сделала. Почему покинула Павла так внезапно и театрально?

– Знаешь, Ир, я побоялась в него влюбиться. Он такой хороший, добрый, незащищенный какой-то. Если бы я к нему привязалась, расстаться было бы намного труднее.

– Ну и не расставалась бы, – пожала плечами я.

– Ты просто не видела его квартиру, машину, родителей-дипломатов. Куда уж мне, официантке, в такую семью, – печально вздохнула Настя.

– Но ведь ты сама говоришь, что понравилась им всем.

– Это потому, что я прикинулась музыкантшей и прозрачно намекала на приличных обеспеченных родителей. А у меня, сама знаешь… – грустно призналась подруга.

– Но ты ведь правда здорово играешь на пианино и скрипке, – пыталась я утешить Настю.

Она только рукой махнула.

– Что было, то прошло, подруга. Забудь и не вспоминай.

Продолжение эта история получила через полгода. Влюбленный Павел искал свою «жену» где только мог. В театрах, консерваториях и филармониях. Единственной зацепкой в поисках была музыка. Но она, к сожалению, не помогла. Через полгода он совершенно отчаялся и загрустил. Друзья старались развеселить его всеми доступными средствами. В тот вечер они сняли малый зал в ресторане, пригласили цыган и собрались кутить всю ночь напролет. Тут-то Павел и нашел свою Настю. Она преспокойно шла по залу с подносом в руках. Форма официантки необыкновенно ей шла. Девушка показалась Паше еще красивее. Заметив бывшего «мужа», Настя переменилась в лице и быстро скрылась в необъятных недрах кухни. Он метнулся было за ней, но понял, что, не зная местности, догнать ее не представляется возможным.

– Администратор! – закричал он дурным голосом. Тот немедленно подскочил. – Быстро мне фамилию, имя и адрес девушки, которая нас только что обслуживала!

Администратор посерел и начал заикаться:

– А ч-ч-что случилось? Она вам нахамила или пролила чего? Вы не волнуйтесь, мы сами ее накажем, а вам возместим…

– Фамилию и адрес! Быстро!

К столику подскочил директор, круглый, как шарик, Ефим Кацман:

– Что случилось у дорогих гостей, чем я могу помочь?

– Дайте мне адрес девушки и убирайтесь к черту!

– Мишенька, дай Настюшин адрес нашему дорогому гостю. – Директор за локоток повлек администратора к выходу из зала. – Человек, снимающий на весь вечер целый зал, имеет право узнать у нас все, что пожелает. – Он обернулся и ободряюще улыбнулся Павлу. – Ты все понял, Михаил? – грозно спросил он у подчиненного.

– Да-да, конечно, господин директор.

В это время Настя, немного придя в себя, договорилась с подружкой о замене, переоделась и по задворкам ресторана улизнула домой. Ей было немного грустно и досадно, что Паша все-таки увидел ее с подносом в руке. Она не стеснялась своей профессии, нет… просто ужасно неприятно было быть пойманной на лжи. Поднимаясь по лестнице, она и не подозревала, какой сюрприз ждет ее у двери. Там на коврике сидел Паша, собственной персоной с корзиной цветов и целым столиком на колесах, сервированным в нашем любимом ресторане. Посмотрев на растерянное лицо любимой, он стал смеяться как сумасшедший.

– Присаживайтесь к столу, леди. – Паша немного подвинулся, уступая ей место на коврике рядом с собой. – Вы так долго добирались, что все уже почти остыло.

– Может, в квартиру зайдем? – пришла в себя изумленная Настя.

– Ну, если ты приглашаешь, отчего бы и не зайти…

С тех пор Павел практически не отходит от подруги, стараясь все свободное время проводить только с Настей…

С ними в Лисицино приехали еще две наши подруги – Марго и Вероника. Их кавалеры Серега и Санек активно помогали Виктору мариновать мясо и нанизывать его на шампуры. Процесс непосредственно жарки сосед не доверял никому.

Я не стала рассказывать девчонкам о событиях, приключившихся с нами. Зачем портить вечер? Помочь нам они все равно не смогут, к тому же наши гости были уже изрядно пьяны: Пашка без перерыва рассказывал Марго скабрезные анекдоты, чем преднамеренно злил Настю, Вероника, безмерно гордящаяся длиной своих ног, пыталась забросить их на стол, угрожая скинуть последнюю из привезенных бутылок водки. Серегу с Саньком тоже прилично штормило. Особенно последнего. Он все время норовил попасть ногой в мангал, чем сильно доставал Виктора, который еще не успел войти в подходящую кондицию.

Мясо получилось очень вкусным, запивая его самогоном, мы самозабвенно орали песни, скакали вокруг костра, изображая туземцев. В общем, было весело. Только Настю слегка напрягало то, что Павел, как приклеенный, крутился вокруг Марго. Тем более что Санек, с которым приехала девушка, лыка уже давно не вязал и на ногах практически не держался. Чтобы как-то отодрать жениха от вероломной подружки, Анастасия взяла его под руку и предложила пойти купаться. Идея всем понравилась. Ночное купание рисовалось очень романтичным. Помывку в бане решено было оставить на утро, и веселая пьяная толпа понеслась к речке. Санек тоже хотел купаться, но запутался в собственных ногах и рухнул на траву у калитки.

– Простудится, бедолага! Под утро будет не особенно жарко. Моть, давай оттащим его в дом.

После здорового Ксенофонта тащить тщедушного Сашку показалось мне детской забавой.

Мы с Матреной уложили парня в кровать на Витькиной половине и пошли догонять ребят. Сосед остался приглядывать за баней.

На речке царило веселье, в фонтане брызг резвились Серега, Марго и Вероника. Пашка лежал на песке у ног своей любимой, гладил ее коленки и умолял о прощении, обязуясь впредь смотреть только на Настю. Она дулась и демонстративно пыталась выдернуть ногу. Павел вскочил, схватил девушку на руки и потащил к воде. С криком «Так не доставайся же ты никому!» бросил ее в речку, обдав нас с Мотей фонтаном брызг. Мне стало немного грустно. Отчего мне так не везет? Все люди как люди, влюбляются, веселятся, только я все одна да одна…

– Ты чего не купаешься? Вода просто прелесть, как парное молоко. – Вышедшая из речки Мотя брызнула на меня водой. – Иди окунись, а то мы уж домой собираемся.

Где-то через час мы вернулись и с новыми силами набросились на мясо и самогон. Угомонились под утро. Спали гости вповалку на полу в моей комнате, подстелив надувные матрасы, которые я держу в кладовке для подобных случаев. Матрена ушла домой, Виктор не показывался с тех пор, как мы вернулись с купания.

Глава 9

Проснулась я оттого, что кто-то настойчиво тянул меня за ногу. Я пару раз лягнула диверсанта, но он не отставал. Пришлось открыть глаза. Передо мной стоял бледный как полотно Витька и прижимал палец к губам.

– Тихо. Пошли со мной.

– Ты чего, Вить, случилось что? – встревожилась я.

– Сейчас увидишь, – прошептал сосед.

По его тону я поняла – случилась очередная неприятность. Готовая ко всему, я быстренько вскочила и потопала за ним. Увиденное поразило меня, как удар дубиной по голове. Вся кровать Виктора была залита кровью, на ней лежал Санек с перерезанным горлом. Видимо, умер он уже давно, тело окоченело, кровь превратилась в застывшую корку.

Крик застрял у меня в горле, я беспомощно оглянулась на бледного Виктора.

– Что это такое? – одними губами прошептала я.

– Не видишь, что ли? – нервно отозвался сосед. – Труп.

– Кто его? – Я не могла заставить себя снова посмотреть на кровать.

– Ты что, сбрендила? – дрожащим голосом зашипел на меня Витька. – Откуда я знаю?! Пока вы плескались в речке, я выпил самогона немножко, потушил костер и прикорнул в предбаннике. Недавно проснулся, решил в кровать перейти, а то на лавке ноги затекли. Пришел, а тут…

– Ясно, – я прижала ладони, ставшие вдруг ледяными, к лицу, – это ведь тебя, Вить, убили, а не Сашку…

– Ир, ты бредишь, что ли? – Сосед с тревогой схватил меня за плечи. – Я живой! Ты посмотри или потрогай, если сомневаешься. – Он протянул вперед бледную дрожащую руку.

– И все-таки это должен был быть ты… или я… А попал Саня… Это же понятно, как дважды два. Пока нас не было, опять заявился убийца. Про гостей он не знал. Двери открыты обе. У меня он никого не нашел, решил хоть с одним разделаться и прирезал «тебя» прямо в постели. Свет включать убийца не решился, вот и ошибся. Он не предполагал, что на твоей кровати может спать кто-то посторонний… Боже мой… Если бы мы с Мотей его сюда не притащили, парень остался бы жив…

– Вы ведь как лучше хотели… Ты себя, что ли, винишь? – хмуро посмотрел на меня Виктор.

– А кого же еще, Вить? Кого мне винить, а?! Господа Бога? – Руки сами сжались в кулаки, да так, что костяшки пальцев побелели. – Почему мы не отправили их обратно в город?! Почему не рассказали обо всем, как только приехали?! Все могло бы тогда сложиться по-другому… – От отчаяния хотелось кричать во весь голос.

– Как? – разозлился сосед. – Ну, как могло сложиться?! Да когда мы с тобой приехали, гости уже пьяные были под завязку. Они все равно бы уехать не смогли. Кто из них за руль бы сел? Не знаешь? Я?! Так не умею я водить… И ты бы всех не увезла зараз.

– Надо было хоть предупредить…

– О чем? Что нас с тобой убить пытаются? Ты считаешь, это спасло бы от случайности типа этой? Могло ведь произойти все, что угодно… – Виктор говорил так горячо и убежденно, что я поняла – он испытывает те же чувства, что и я. И успокаивает, скорее всего, тоже не столько меня, сколько себя.

– Ты прав, Вить… все могло случиться. Что теперь об этом рассуждать… Надо милицию вызывать. Да ребят будить. Господи, какой кошмар!

Я вернулась на свою половину, подошла к Насте и тронула ее за плечо.

– Ну, чего тебе опять, отстань, – я еще раз хорошенько тряхнула ее, – что за привычка будить посреди ночи?

– Давай потише, выходи на улицу, – коротко скомандовала я. – Жду тебя на крыльце.

Через пару минут, охая и кряхтя, Настя уселась на ступеньке рядом со мной.

– Ну, что за срочность?

Я протянула ей зажженную сигарету.

– Сашку убили, – коротко сообщила я.

– Какого? – не слишком удивилась спросонья Настя.

– Нашего, который с Марго приехал, – крепко сжав ее руку, пояснила я.

– Это ты так шутишь, да? Неумно как-то. – До подруги, видимо, все еще никак не доходил смысл происходящего.