Текст книги "Не верь, не бойся, не проси... (Уроки стриптиза)"
Автор книги: Наталья Перфилова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
– Но как же Аня? – неуверенно возразила я. – Она так старалась для меня, и потом она же мне столько раз внушала, что иметь хоть какую то постоянную работу так важно…
– Можешь сказать ей, что я приказал тебе не позорить фамилию Ковалевых, ползая по полу с грязной тряпкой в руках… И вообще, обязательное наличие работы – предрассудок. Особенно такой вшивой ! В твоем возрасте во всю нужно наслаждаться молодостью и красотой.
И я, освобожденная этим позволением от всяческих угрызений совести пользовалась «красотой и молодостью» действительно вовсю. – Просиживала по два сеанса в кино, кофе пила в открытых летних кафе, чего никогда раньше позволить себе не могла из-за постоянной нехватки у нас с Аней денег. Мне ужасно нравилось сидеть. небрежно откинувшись на пластиковом кресле, и провожать праздным взглядом людей, спешащих куда то по своим неотложным делам. Мне казалось , что в этот момент я выгляжу взрослой, независимой и даже слегка гламурной девушкой…
Однажды я неожиданно проснулась посреди ночи. Раньше, до ломоты в спине намахавшись тряпкой, я засыпала мгновенно, едва моя щека касалась подушки, теперь же я подолгу возилась старалась как можно комфортнее устроиться на не слишком удобном раскладном кресле но сон все равно не приходил все дольше и дольше. Вот и сегодня, беспокойный не слишком крепкий сон куда то внезапно улетучился. Что то было неладно то ли со мной, то ли с креслом, то ли с кастрюльками, что висели на полке над моей головой. Я прислушалась. Кухня, где я спала только тонкой стеклянной дверью отделялась от комнаты Ани и Сергея, а сейчас и она почему то оказалась чуточку приоткрытой. Оттуда из их кромешной темноты до меня донесся шепот. Вернее шептала Нюся, а голос ее мужа никак не хотел понизиться до шепота, и Аню это, видимо, приводило в отчаяние.
– Ради бога, Сереженька, прошу тебя. Она же услышит… Ну пожалуйста, дорогой, ну ради меня…
– Дрыхнет она, как сурок, можешь не беспокоиться, – зевая говорил тот, – а и услышит тоже не беда. Она девчонка смышленая, все сама должна понимать. Там где двое своих, не всегда должна быть посторонняя третья. Я здоровый мужик, между прочим…
– Но это я настаивала на том, чтобы она осталась со мной. Спрашивай только с меня! – Надрывалась шепотом Нюся.
– Вот я с тебя и спрашиваю. С какой стати , спрашиваю, я должен у себя в доме стесняться, приспосабливать свою жизнь к какой то приблудной девчонке. Хочу позвать домой приятелей, ты ноешь, что не стоит девочке слушать все те скабрезности, которые они по пьянке могут ей наговорить, а уж если того больше приставать начнут – вообще мрак и светопредствление. Как будто ей не восемнадцать лет, а восемь или вовсе шесть… Вернусь попозже , бац! Ты начинаешь шептать: скидывай ботинки, не шуми, не разговаривай, без ужина обходись – девочка видишь ли спать уже легла! Всюду и всегда эта девчонка! Я любовью с тобой заниматься и то должен втихаря, как будто делаю что то постыдное и гадкое, да и то, когда наконец обожаемая Эля заснет. А потом на цыпочка рысачить в ванну и воду не включать там, пользоваться какими то дурацкими салфетками, лишь бы не шуметь лишний раз и опять же не разбудить нашу спящую красавицу… А если я к примеру раздобуду денег и мы с тобой сможем махнуть на Канарские острова, или в Таиланд, или в Перу, ты что же, и туда потащишь ее за собой?
– Чтобы уехать, надо сначала разбогатеть, – уклончиво пробормотала Нюся.
– Ба! За этим дело не станет! – Сергей хохотнул. – Нет, ты мне все-таки ответь: потащишь ее за собой? И еще милая, ты вообще то замечаешь, что сиротка то твоя давно выросла. Она уже не девочка, как ты ее постоянно называешь, а женщина и очень даже аппетитная…
– Ты не можешь… – сдавленно прошептала пораженная Анна.
– Да не волнуйся ты, я и не собираюсь твою красотку соблазнять… НЕ нужна она мне, мне и тебя вполне хватает, к тому же я люблю тебя, мой цыпленок. Меня всегда маленькие худышки привлекали, тоненькие пальчики… – Из спальни послышался звук приглушенного поцелуя. – Я это к тому говорю, что пора бы уже и честь знать,. В смысле, ты ведь ее кормишь, поишь и одеваешь уже почти три года, ничего не требуя взамен, а этой дурище и в голову не приходит, что при таких формах, она запросто может найти такой беспроигрышный вариант, который не только ее, но и нас с тобой обеспечит бабками до конца жизни. Я специально ей денег даю, чтобы она хоть по путным местам помоталась, посмотрела, как люди то живут, может дойдет до чего своими куриными детскими мозгами. Только она видно и правда дура-дурой, эта твоя «девочка»… Ладно, хоть под ногами с утра до вечера не мотается, и то польза…
– Но ты же сам сказал, чтобы она не работала…
– Ты считаешь это работой? – Презрительно процедил Сергей. – А то , что она получала – зарплатой? Не смеши. Да если бы она еще пару месяцев поваландалась в холодной воде с этой грязной тряпкой в руках, на ее будущей карьере и перспективах можно было бы поставить точку… Я все же надеюсь, что она наконец очнется от своих инфантильных грез и мы с ней сможем замутить не одно симпатичное дельце…
– Сережа! – Взмолилась Нюся. – Я же сто раз просила тебя, умоляла – оставь девочку в покое! Не впутывай в свои сомнительные дела. Я ни в коем случае не осуждаю тебя, или не дай бог не собираюсь учить… Ты живи как тебе нравится. Ты , Сереженька взрослый, очень умный и дальновидный человек, – в голосе Нюси появились уже привычные подобострастные нотки, – А Элю оставь в покое, пусть она живет сама… как умеет, как ей привычно, как она правильным считает…
– Ничего себе! – Хмыкнул Сергей, впрочем довольно добродушно. – Значит кормить , поить и давать жилье я право имею, а все остальное ни-ни? Удобно устроилась, малышка. И после этого ты называешь ее наивной беспомощной девочкой?
Я услышала тихий плачь. Кресло под моим скрюченным телом завздыхало, затрепетало и чуть ли не заходило волнами. Больше всего я боялась, как бы эта старая рассохшаяся махина не начала скрипеть и не выдала меня. Как я ни старалась затаиться, лежать неподвижно, мой трепет и волнение передавалось матрасу, и кресло время от времени тренькало и точно скрежетало зубами.
Но двое за дверью ничего не слышали – так были заняты своим спором.
– Что же, значит ты хочешь, чтобы я прогнала ее? Выставила прямо вот так вот на улицу? – Всхлипывая спрашивала Нюся. – Чтобы она больше тебе не докучала?
– Сергей долго молчал. Я на своем рассохшемся кресле дрожа ждала ответа. Наконец он сказал почти не понижая голоса.
– С этим можешь не торопиться. Я еще подумаю. Мне пришли в голову кое-какие соображения насчет нее.
Шепот утих, видно те двое заснули, а я до самого утра продолжала мучиться, дрожать, обливаться холодным потом на своем старом раскладывающемся кресле. Что теперь делать? Куда деваться? Как права была Нюся, когда упорно настаивала на том, чтобы я держалась за постоянную работу обеими руками. Какая же я дура, прости господи! У меня была зарплпта, пусть маленькая, но была. Я вполне могла бы прожить на нее, нормально питаться… Ну пусть даже не слишком нормально, но прожить то можно было, а там глядишь и правда повысили бы до парикмахера… А что теперь? Где теперь мне искать работу? К кому идти. Была у меня где то в Петропавловске тетка, сестра матери, но и туда я вряд ли смогу добраться без денег, да и помнит ли тетя о своей давно сгинувшей в небытие племяннице большой знак вопроса. А чужим – кому же я нужна? Такая глупая, беспомощная , не образованная неумеха… Я то глупая думала, что Нюся ко мне привязалась так же крепко как я к ней, а теперь ясно, что в любую минуту Аня предаст меня, сделает все, что прикажет ей муж, выбросит по первому его слову на улицу.
«Папа, папа! Почему тебя нет, почему ты умер?» Я вспомнила тот последний день, когда я приносила на леса завтрак отцу в его старой парусиновой сумке, ощущение его жесткой широкой ладони на своем затылке, его низкий с сипотцой голос.
– Посмотрим-посмотрим, что хорошего ты принесла мне сегодня птичка моя. Ты же у меня отличная хозяйка. – И похвалился перед своими товарищами, которые сидели тут же на лесах каждый со своей едой – Это моя дочка Эгле. Она у меня весь дом ведет. Даром, что ей только пятнадцать.
Горе затопило меня. Я уткнулась лицом в подушку и бормотала дрожа – Папа, милый папа, мой собственный, мой единственный, ты видишь меня? Видишь, как мне плохо? Папочка, возьми меня к себе, я здесь никому-никому не нужна! Возьми, папа…
Долго долго тянулась эта ночь. Утром я измученная и бледная до синевы молча складывала свою постель, когда в дверях появился франтоватый, очень оживленный Сергей.
– какая у нас назначена на сегодня программа? – Спросил он. – Очень советую пойти в «Октябрь» на «Последний поцелуй» . Говорят, увлекательный фильм, вот тебе монеты, старушка. – Он протянул мне деньги.
– Я не пойду в кино, и деньги мне не нужны. – Я даже деньги спрятала за спину. Мое лицо выражало угрюмую решимость. – Забери их обратно.
– Вот как! Это что то новое! – Сергей присвистнул. – У мадмуазель дурное настроение? Встала с левой ножки?
– Да нет, Сережа. Просто Эля договорилась сегодня с Мартой Ивановной из пятнадцатой квартиры, что погуляет пару часиков с ее близнецами. – Поспешила мне на выручку Аня. – Она еще вчера мне об этом сказала.
– С какими еще близнецами? – Нахмурился Сергей.
– Да ведь у нее уже давно целая сеть клиентурная сложилась. Ее ребятишки местные просто обожают, Эля их отлично понимает, развлекает, частенько с ними возится… Ну и некоторые мамочки время от времени просят Элю посидеть с их детишками, пока они в отлучке, погулять , спать уложить. Мне многие говорили, что у них сердце за детей спокойно, когда они с Элей. Ей деньги даже за это платят, не много конечно, но все же…
Нюся прижала к себе мою встрепанную голову и поцеловала в макушку. Я высвободилась вероятно излишне резко, Аня с удивлением и печалью посмотрела на меня, недоумевая что это вдруг случилось с ее тихой и покладистой девочкой. Но будильник неумолимо отсчитывал минуты, надо было бежать в парикмахерскую, и Нюся, послав воздушный поцелуй своему «семейству», бросилась к дверям.
– Не хочешь монет, не надо. – Процедил сквозь зубы Сергей, пряча деньги в щегольский бумажник, – мне больше достанется.
Я молча продолжала возиться с креслом, которое никак не хотело складываться, и Сергей, внимательно посмотрев на меня еще раз, тоже вышел из дома. Я убрав как всегда маленькую квартирку на четвертом этаже присела ни минутку, чтобы подумать и что то наконец решить. Конечно, я сейчас уйду и не вернусь сюда до глубокой ночи, к сожалению, я слишком поздно поняла, что мешаю Ане и Сергею жить нормальной супружеской жизнью, стесняю их своим присутствием. Хорошо бы вообще не возвращаться. Может, ночевать в чулане дяди Гриши, где он хранит свои лопаты и метлы. Дядя Гриша добрый, он наверняка не выгонит меня, но там наверное не уберется даже раскладушка… И потом на что я буду кушать? И вообще, что дальше делать на свете? Я надолго застыла, погрузившись в свои горькие мысли. Очнулась, когда на часах было уже почти одиннадцать. Я вскочила и заторопилась в пятнадцатую квартиру, где уже должно быть были готовы к походу в парк двое очаровательных близнецов восьми лет отроду. Как ни погано было у меня на душе, подводить Марту Ивановну я не имела права, ведь я еще вчера обещала ей, да и деньги, которые мне причитались за работу няни были сейчас совсем не лишними.
Я совсем не любила парк имени Свердлова, он находился в ближайшем соседстве с тем домом, где погиб отец. Вон он – этот дом. Он готов и заселен, уже без папы – огромная махина с зеркальными окнами, с елочками у подъездов, с подземными боксами для автомобилей. Я отвела глаза, чтобы не видеть дом-убийцу , так я зову его про себя. Слава богу, мне не удалось углубиться в горькие воспоминания. Детские ручки тянулись ко мне, обнимали и дергали за рукава, черные глазки требовательно заглядывали в хмурое лицо.
– Эль! Во что будем играть! Или расскажи что-нибудь, Эль…
Положение няни обязывало. Я достала из сумки трубочку и кусок мыла и в голубеющее небо полетела целая армада радужных мыльных пузырей унося на время мою печаль и безысходность.
Заметив, что пузыри быстро наскучили близнецам и они все с меньшим энтузиазмом провожают их своими черными глазенками, я достала большую красочную книжку и, усадив мальчиков на лавочку рядом с собой принялась читать : «У меня зазвонил телефон. Кто говорит? Слон!…» Я так старательно изображала каждого нового персонажа, стараясь голосом и жестами придать им живые и яркие черты, рычала, мяукала и чирикала, что малыши слушали, буквально затаив дыхание. Иногда они до слез смеялись над глупыми животными, толкая друг друга в бок и размахивая не достающими до земли ножками. Время прогулки пролетало почти незаметно, малыши не скучали, а радовались и смеялись, меня это устраивало.
Наконец история про телефон закончилась , я закрыла книжку и отдала близнецам, чтобы они смогли получше рассмотреть красочные картинки. Именно в эту минуту из-за кустов, окаймляющих полянку, вышел великолепный в своей замшевой куртке и светлых брюках Сергей. Я оторопела от его появления, он же спокойно кивнул .
– Отлично изображала медведя. Я хохотал до слез. – При этом он даже не улыбнулся. – Нюся права, ты действительно умеешь занимать ребят. Вон они смотрят на тебя разинув рты. Молодчина!
С этими словами Сергей исчез, точно растворился в густых зеленых кустах парка. Я еще долго не могла опомниться, гадая, не привиделось ли мне его появление…
* * *
…Следующие два месяца пронеслись для меня как во сне, наши отношения с Нюсей, а потом и с ее мужем постепенно наладились и снова вошли в размеренную колею. Я даже как то случайно услышала разговор Ани с Мартой Ивановной, соседкой из пятнадцатой квартиры:
– Аннушка, милая. Мне хочется поздравить вас с удивительным мужем, – торжественно объявила мама близнецов. – Он поразительный человек, не только никаких упреков по поводу приблудной непонятно откуда взявшейся девчонки, но взглянешь на них – воркуют, как любящие дочь и отец. А главное никаких вольностей Сергей Петрович себе не позволяет …
– Ах, Вы не поверите, Марта Ивановна, как я этому рада! – Взволнованно ответила ей Аня. – По правде говоря, я так боялась за Элю и… признаться и за себя тоже. Ведь не всякий мужчина…
– А я так была просто уверена, что ваш муж не оставит дома бедную девушку, – продолжала почти не слушая ее соседка, – и что на вашу долю тоже придется не мало неприятностей. А вчера смотрю – выходят оба из машины, у Эли в руках пакет из парфюмерного магазина, смеются… Чудеса да и только!
– Не сглазить бы! – Суеверно перекрестилась Нюся.
– Что вы у меня очень добрый глаз, – уверила ее Марта Ивановна и для пущей убедительности вытаращила свои зеленые, похожие на кошачьи глаза. – Говорят даже, что я всем приношу счастье.
– Дай то бог. – Вздохнула Аня и стала быстро подниматься по лестнице. Я прекрасно знала , куда так торопится подруга, пока Сергея нет дома, надо сварить новую порцию крема «Нежность», как назвала ее хозяйка парикмахерской Марина. К радости Ани, крем имел успех, клиентки его быстро раскупали и Марина тоже усердно рекламировала изобретение . Правда хозяйка требовала от Анны за рекламу изрядный процент. Но все же приличная сумма оставалась и Нюсе, затраты то на изготовление были совсем не большие..
Поднявшись в квартиру вслед за ней, я увидела, что подруга носится по кухне, как заведенная.
– Ань, может тебе помочь ?
– Ой, Эль… ты так кстати! Скорее , скорее берись за работу девочка, на вот смешивай! – Она сунула мне в руки миксер и тазик с темной вязкой массой источающей приторно-лакричный, с примесью гвоздичного масла и дешевых духов аромат. – Нужно быстрее со всем этим покончить, чтобы к возвращению Сереженьки успел выветриться запах смеси .
Я скинув в прихожей туфли немедленно начала взбивать коричневую массу. Я прекрасно знала как ненавидит этот запах Анин муж. Учуяв его он непременно еще в дверях потянет носом, весь сморщится и скажет:
– Опять варила эту мерзость? Провонял весь квартал! Наверное, все жильцы жалуются во все возможные инстанции. И когда ты перестанешь возиться с этим отвратительным зельем!?
Ах как хотелось мне в ответ на эти не справедливые упреки сказать что именно это «зелье» кормит их всех и оплачивает все забавы и прихоти самого Сергея. Ведь и я, и Аня прекрасно знали, с самого возвращения из тюрьмы он и пальцем не пошевелил, чтобы найти работу. В первое время он еще просматривал лениво страницу «требуется» в разделе работа газеты «Из рук в руки» , которую аккуратно подсовывала ему за ужином Аня, а теперь даже и не обращает на них внимание. Где то болтается до поздней ночи, сидит в пивнушке с Жорой и при этом еще похлопывает жену по худеньким плечикам самодовольно приговаривая :
– Держись своего мужа, малышка. С таким мужем , как я, не пропадешь!
Или мимоходом бросит с самоуверенным видом:
– Зарабатывать гроши, это занятие для тупиц! Настоящие люди сразу загребают куш – и на всю жизнь! Не тушуйся, Жена, скоро мы с тобой отправимся на белоснежном лайнере в великолепный круиз вокруг света и ты будешь у меня ходить в платьях от Юдашкина или даже от Кардена, как английская королева.
Нам с Аней становилось очень тревожно, стоило ему только начать подобные разговоры. Можно было бы конечно принять их за обычный ни к чему не обязывающий треп не слишком молодого гуляки, но нас они все больше тревожили – уж больно часто возвращался к ним Сергей.
И еще меня беспокоили резкие перемены в отношении Сергея ко мне. С одной стороны его внезапная «искренняя» дружба не могла меня не радовать, особенно если учитывать что в этих отношениях не было абсолютно ничего двусмысленного или не приличного. Вопреки активным пересудам и шушуканьям кумушек у подъезда, Сергей ни разу ни одним взглядом или жестом не показал, что имеет ко мне какие то иные чувства, кроме чисто отцовской заботы и любви. Но с другой мне делалось как то не по себе, когда он при всех вдруг начинал расхваливать мой ум, мою внешность, ловкость, ни с того ни с сего дарил дорогие вещи. Ведь я то отлично помнила тот страшный ночной разговор, когда Сергей требовал от жены любым способом избавиться от меня, жаловался, что я вишу у них на шее, а главное, ему Сергею, мешаю нормально жить. И вдруг такая перемена! Сергей даже своего дружка Жору заставил войти в эту дружбу: вместе они брали меня прокатиться в деревню и Жорж показывал мне там великолепный огромный дом, доставшийся ему по наследству и свою свирепую собаку по кличке Полкан. Узнав о том, что когда то давно, (мне было лет двенадцать или тринадцать, не больше), друг отца шофер, от нечего делать почти месяц учил меня водительскому делу, Георгий тут же предложил мне сесть за руль своего «Мицубиси». Я испугалась страшно и начала активно отнекиваться, объясняя что с тех пор прошло ужас сколько времени, и я само собой давно позабыла науку папиного друга. Но как оказалось, однажды полученные нами знания и правда остаются с человеком навсегда, как только мои руки опустились на руль, а ноги почувствовали педали, я сразу вспомнила все и довольно лихо тронулась с места на пустынной сельской дороге. Буквально минут через пять я чувствовала себя вполне уверенно и окрыленная поощрением и одобрением мужчин даже смогла разогнаться до скорости почти 60 километров в час. Я отчаянно рулила почти всю дорогу до въезда в город и с сожалением уступила водительское место хозяину где то за километр или полтора до поста ГАИ. Нам было так весело в тот день, что именно после этой поездки Георгий даже заговорил о том, что завидует Сергею. Искренне завидует, что у того завелась такая дочка – умница, красавица, с такими блестящими способностями…
– Я бы тоже хотел завести дочку. Только маленькую, чтобы она не помнила своей прежней жизни и всерьез считала меня свои настоящим папой… – С тех пор все чаще и чаще повторял он.
– Кто же тебе мешает? – Спросила как то Аня. – Справься в государственных интернатах. Они сейчас довольно охотно отдают детей на воспитание всем, кто заслуживает доверия.
Жорж пожал плечами и принужденно засмеялся :
– Во-первых , я не знаю, заслуживаю ли я доверия в глазах государства, а во вторых нужно еще отыскать девочку с такими внешними данными и внутренним блеском, как у вашей Эли…
* * *
…. «Нежность» сварилась, загустела и стала настоящим кремом. Мы с Аней быстро принялись раскладывать ее по баночкам с красивой этикеткой, нарисованной и отпечатанной одним из поклонников хозяйки парикмахерской Марины, потом завинтили пробками и немедленно принялись проветривать квартиру. Я распахнула все окна, вечерний туман поднимался над городом, яснее в вечернем воздухе слышались голоса прохожих…
В этот момент на лестнице послышались голоса и в квартиру ввалились Сергей и его неизменный оруженосец Жорж. Анин муж по обыкновению потянул носом.
– Ага, опять была эта гнусная стряпня!
– Довольно браниться, – неожиданно вопреки обыкновению, проскрипел с порога Георгий, – не стоит обижать девочек. И вовсе здесь ничем не пахнет! Ты просто придираешься Серж, вот что я тебе скажу!
К моему глубокому изумлению Сергей тотчас изобразил на лице покорность и добродушие.
– Повинуюсь, больше ни слова! Я нахожу, что здесь божественно пахнет розами, фиалками и чем то еще… Жорж? – Он посмотрел на друга.
– Арбузом! – Брякнул он и вытащил из-за спины сетку с великолепным арбузом.
– Вот так сюрприз! – Мгновенно расцвела Анна. – Просто так или повод какой то появился? – Обняв огромный полосатый шар, она вопросительно посмотрела на мужчин.
– Просто я тебя люблю, сладкая моя! – Сергей наклонился и чмокнул жену в бледную щечку. Она счастливая этим вниманием бросилась со всех ног к мойке мыть и резать арбуз, а Серж между тем наклонился поближе к моему уху и чуть слышно прошептал:
– У меня к тебе есть разговор. Важный и секретный….
– Что то случилось? – Заговорщический тон и подозрительный блеск глаз Ковалева меня не испугал, конечно, но как то смутил.
– Пока нет. Чего ты так всполошилась… – Сергей задумчиво посмотрел на меня, слегка замялся, а потом будто решившись на что то сказал – пойдем, выйдем… мне посоветоваться с тобой нужно об одном важном для меня… для всех нас деле. – Я настороженно кивнула. – Ань! Мы на лавочке во дворе с Элей покурим, пока ты на стол собираешь. – Поднимаясь бросил Серж и потянул меня за рукав. – Кое-что насчет документов…
* * *
Во дворе усевшись на край облупившейся футбольной коробки, Ковалев достал из пачки сигарету и снова задумчиво, будто оценивающе, посмотрел на меня.
– Ты, Эля стала для нас с Анютой почти , как член семьи… То ли дочь, то ли сестренка младшая… – Я промолчала, не зная что ответить на этот то ли укор, то ли комплимент с его стороны. – Но все же, ты уж не обижайся, но ты ведь не родная …. Не Ковалева одним словом… Да не обижайся ты! – С досадой сказал он , заметив , как при этих его словах вспыхнули мои щеки и глаза мгновенно наполнились слезами. – Ты уже взрослая барышня и прекрасно понимаешь это и без моих слов, правда? – Я кивнула, стараясь загнать совершенно неуместные в данный момент слезы обратно. – Значит, ты не можешь не понимать и еще одной простой вещи, относись мы с Нюсей к тебе хоть немного хуже, ты бы не жила в нашем доме… – Отбросив докуренную почти до основания сигарету, Ковалев слегка приобнял меня за плечи. – Ну, выше нос, малышка! Я ведь позвал тебя сюда вовсе не для того, чтобы укорить или как то обидеть, вовсе нет… Напротив, я хочу попросить твоего совета, а возможно даже и помощи… Как у самого близкого нам с женой человечка… Ну, успокоилась? Готова слушать?
Я молча, не поднимая глаз кивнула, разговор мне не нравился. Конечно, я понимала, что Сергей говорит совершенно нормальные и справедливые вещи, но сердце сжималось в предчувствии чего то не хорошего. Да еще и тот ночной разговор, случайно подслушанный мной, с ужасающей четкостью всплыл в голове…
– Я вчера говорил с Аней… – Слегка печальным тоном продолжал между тем мой собеседник. – Да что вчера, я уже сто раз на эту тему с ней беседовал. Ты ведь в курсе, Эгле, что моя жена спит и видит, как бы ей поскорее стать матерью… – Я подняла глаза и удивленно посмотрела на Сергея. Желание Ани завести ребенка было мне известно уже давным-давно. Она не просто хотела этого, она мечтала и грезила родить малыша от своего горячо любимого мужа. А вот Сергей… Сергей категорически пресекал не только разговоры, а даже малейшие намеки на эту заметно раздражающую его тему. И вдруг сейчас он сам поднимает этот вопрос.
– Я знаю, конечно… – Смутившись, пролепетала я. – Слышала… Каждая женщина… Но ведь это ваше с Аней дело. Я не хотела бы вмешиваться…
– Вот именно! – Хмуро перебил меня Ковалев и снова полез за сигаретой. – Вот именно… Каждая женщина мечтает стать мамочкой, а каждый мужчина хочет заиметь наследника… ну, или наследницу на худой конец. Даже когда наследовать нечего… Я прав? – Он неожиданно улыбнулся. Правда, улыбка у него вышла какая то слегка печальная. – Но, к сожалению, не всем дано это счастье испытать…не все могут…
– Так ты хочешь сказать… – Ахнула я и прижала ладонь к губам. Вот значит в чем дело! Вот почему Сергей всегда так заводится и злится, стоит только Нюсе завести речь о детях… У Ковалева просто-напросто не может быть детей?
– Вот именно. – Внимательно глядя на кончик своей сигареты, подтвердил мою догадку он. – Детей у меня быть не может…. Своих. Поэтому я и не возражал против того, чтобы ты продолжала жить в нашем доме, даже не смотря на тесноту и явные неудобства… Но ты, Эгле, вполне взрослая барышня, не сегодня, завтра встретишь свою судьбу в виде прекрасного принца на белом коне , упорхнешь из нашего с Аней гнезда, и думать забудешь о своей благодетельнице…
– Да что ты такое говоришь, Сергей! – Всплеснула руками я. – Как ты можешь подумать, что я смогу забыть…
– Это жизнь, девочка… – Спокойно улыбнулся он. – Нормальная человеческая жизнь… Рано или поздно ты уйдешь. Да и я… Что греха таить, тебе прекрасно известен мой образ жизни и перспективы на будущее. Дай бог, если все в моих планах удастся и сложится по моему сценарию, – Он суеверно постучал по деревянной обшивке, – но может ведь и по другому повернуться. Человек предполагает, а бог располагает… И тогда наша маленькая Нюся снова останется одна…
– Я ее не оставлю, я буду каждый день ее навещать…
– Верю-верю… – С легкой досадой в голосе согласился Ковалев. – Но у меня тут родилась идея получше. Знаешь, кто меня на нее натолкнул? Жорка, с его нелепыми разговорами об усыновлении маленькой сиротки. Ему то ребенка никто не отдаст, тут и думать не о чем, а вот мы с Аней могли бы попробовать…
– Ты это серьезно говоришь? – изумилась я. – Ты хочешь взять ребенка из приюта?
– А что ты так недоверчиво на меня смотришь? – Слегка нервно поинтересовался он. – Что я не человек что ли? Ты что не знаешь, как я Нюсю люблю? Да я для нее, готов и не на такие жертвы пойти.
– Я знаю. – Мне стало даже как то не удобно за свое недоверие и сомнения.
– В общем, я долго думал обо всем этом, сомневался… Но наконец решился. Я присмотрел подходящего ребенка… Девочку. И хотел бы, чтобы ты, женским взглядом, как говорится, оценила и одобрила мой выбор. Все таки решиться на такой шаг совсем не просто…
– Я так рада! – Я не удержалась и чмокнула Сержа в щеку. – Я даже не знала какой ты… Какой ты на самом деле хороший человек! Что я должна делать?
– Не суетись, – слегка поморщился Сергей. – Пока нужно только глянуть на сиротку и все… Ну в крайнем случае познакомиться, узнать , что за характер у девочки … ну там что ей нравится, какие конфеты любит… Короче, не мне тебя учить, ты ведь в отношениях с детишками почти профессионалка… И Ане, давай пока не будем ничего рассказывать. Вдруг ничего не получится, зачем вселять в ее душу напрасную надежду…
* * *
Видимо, Сергей и правда был настроен крайне решительно. Уже ранним утром следующего дня мы втроем, я, Георгий и ужасно нервный Серж подкатывали к центральному городскому парку, где, как мне объяснили, было намечено первое официальное свидание ребенка и его будущего законного папаши. К моему удивлению, пока мы добрались до места, нервозность Сергея каким то непостижимым образом перекинулись даже на обычно насмешливого и невозмутимого Жору. Он всю дорогу сосредоточенно молчал и выкурил за сорок минут чуть ли не пол пачки своего любимого «Муратти». У меня же настроение в отличии от двух друзей было преотличное. Правда иной раз и в моих глазах проскакивало какое то легкое облачко грусти. Случалось это в основном тогда, когда я вспоминала все то великолепие, которое внезапно увидела вокруг себя в «Алладине»
В огромный игрушечный магазин в самом центре города мы заехали по категорическому настоянию Сергея.
– Может, не стоит сегодня за игрушками то ехать? – Недовольно пробурчал, услышав об этом, Георгий. – Для первого раза можно и так обойтись… Времени осталось не так много, а потом мы ведь не знаем, что нравится этой девчонке… – Он произнес последние слова настолько безразлично и холодно, что такое отношение к будущей дочке друга просто резануло мне слух…
– Не бурчи, Жорж! – Тотчас отозвался Сергей , заметив как невольно изменилось мое лицо после пренебрежительных слов друга. – Хочется, конечно побыстрее на девочку посмотреть, но без подарков ехать как то не прилично, даже первый раз… Ну а что может понравиться маленькой трехлетней барышне, я думаю вычислить большого труда не доставит. Правда, Эль? Мы с Жорой полностью полагаемся на твое знание загадочной детской души.
– Значит ей три годика? – Отчего то обрадовалась я. Не знаю почему, но сначала мне казалось, что Сергей вряд ли рискнет взять к себе в дом такого маленького ребенка и остановит свой выбор на девочке постарше, которая требует меньше внимания и заботы, не будет надоедать, плакать по ночам. – Это ведь здорово, тогда она действительно сможет поверить, что вы с Аней и есть ее самые настоящие и родные папочка с мамочкой, сможет искренне полюбить вас…
– Вот именно! – Многозначительно посмотрел на друга Сергей. – Но, между нами говоря, подарки и сладости в этом деле тоже совсем не окажутся лишними, уж вы , друзья, поверьте моему опыту. – И он расхохотался, на мой взгляд, излишне жизнерадостно и поэтому не больно то натурально. – Так что не ломайся, Жора, и гони свой автомобиль прямиком к вожделенному детскому раю.
Сказать, что «Алладин» поразил меня своим великолепием, значит, не выразить и половины тех эмоций, которые буквально обрушились на меня, как только я вступила в огромный светлый зал с высокими потолками. Сергей ни капли не преувеличил и не солгал, вскользь назвав это место настоящим раем. Это была самая настоящая сказка для детишек всех возрастов. Целый зоопарк зверушек , львов, собачек, бегемотов и тигров, кошечек и жирафов, обезьянок и лошадей, поражал многообразием всевозможных цветов и размеров. Здесь можно было увидеть комнаты и целые многоэтажные дома, где мамы-куклы воспитывали кукол-дочек, купали их в микроскопических ваннах, пели им песенки тонкими мяукающими голосками. Рядом с миниатюрной заправкой для шикарных радиоуправляемых автомобильчиков, примостилась самая настоящая парикмахерская, совсем такая, как та, где работает Аня, где, усадив куклу перед настоящим зеркалом, можно было , пользуясь игрушечным феном, расческой и щипчиками для завивки, сделать ей любую самую великолепную прическу. Я ходила среди всего этого великолепия, словно слегка захмелевшая от счастья и удивления увиденным. Как же не похож был «Алладин» на скромный , правда, очень уютный Детский мир у нас на окраине, куда мы с Аней время от времени забегали, чтобы сделать кое какие покупки или просто поглазеть на новые игрушки выставленные на витрине. Но никогда раньше мое не слишком счастливое не доигранное и не досмеявшееся детство с такой силой не давало о себе знать. Я ни за что не призналась бы своим спутникам, что и сама не прочь прижать к груди вон ту белую мохнатую собачку, или поближе рассмотреть шикарный наряд вон той вон куколки с бледным фарфоровым лицом… Я искоса глянула на рассеянного и по обыкновению небрежного Сергея. Не дай бог он заметит, как я, уже вполне взрослая тетенька, пускаю слюни у прилавка с игрушками для малолеток. К счастью и Анин муж, и Жора были так поглощены своим разговором, что на меня не обращали практически никакого внимания.
