Текст книги "Гостья из прошлого"

Автор книги: Наталья Никольская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

– Да-да, Наташа, иди! – махнул рукой Дима. – Садись, Полина. Расскажи, что тебя сюда привело? – от Димы шел легкий аромат перегара.

– Вот, Дим, работу ищу! – вздохнула я.

– Ты? Официанткой? Вот это да! Ты же, вроде, в спорткомплексе работала, я слышал?

– Обстоятельства меняются, – скорбно ответила я. – Я слышала, вам официантка нужна?

– Да, ты знаешь, тут с одной у нас заморочка вышла… – начал Дима, но тут же спохватился. Видимо, в кафе уже сообщили о смерти Анжелы Коринской. – Ты и в самом деле хочешь здесь работать?

– Еще не знаю, – ответила я. – Мне бы сперва хотелось узнать, как тут дела обстоят. Какой график, зарплата? Отношения в коллективе, понимаешь? Это же все важно.

– Ну а что отношения? Отношения нормальные. Директор неплохой мужик вроде… Я, правда, здесь недавно, третий месяц всего.

– А как он по женской части, директор ваш? Я слышала, что большой любитель…

– От кого слышала? – поднял голову Дима. – От девок? Ну, заразы! Голову им оторву! Языком плетут – вообще не думают!

– Нет-нет, Дим, – поспешила я успокоить Скворцова. – Девочки ваши тут ни при чем. Мне Анжела говорила. Понимаешь, мы с ней живем рядом.

– Анжела? – поднял голову Дима. – Какая, Коринская?

– Ну да. Она мне кафе свое нахваливала, даже звала сюда на работу. Я сперва не хотела, а теперь вот надумала…

– А ты вообще знаешь, что с ней произошло? – помолчав, спросил Дима.

– Знаю, – не стала я кривить душой. – Поэтому, честно говоря, и пришла. Ну, место же теперь освободилось…

– Вообще-то Анжела была права, – усмехнулся Дима. – Насчет Семена. Это директор наш, – пояснил он, заметив мой вопросительный взгляд. – Любит он девочек молодых. Да и не очень молодых. У него жена – мегера, – прошептал Дима, склонившись к моему уху.

– Да ты что? – поразилась я. – Неужели такие бывают?

Дима не уловил иронии в моем голосе и зашептал:

– Полина, давай-ка мы с тобой в другом месте поговорим, ладно? Все обсудим как следует… У меня как раз рабочий день закончен.

– Давай, – согласилась я, помня еще со студенческих вечеринок, что у Димочки Скворцова после второй рюмки развязывался язык. Самым главным после этого было выбрать удобный момент, чтобы побыстрее слинять, потому что после третьей от язык его раскрепощался настолько, что полезной информации уже не выдавал, а все больше сыпал бессмысленными высказываниями, кроме того, от Димы уже было трудно отвязаться, а после четвертой начинаешь проклинать тот день и час, когда вообще с ним познакомилась.

Раньше Дима был ко мне очень даже неравнодушен, нужно попробовать использовать то, что осталось у него от этого чувства в корыстных целях.

Дима быстро запихал в стол какие-то бумаги, вышел из кабинета со мной вместе, после чего просунул голову в соседнюю дверь и сказал:

– Борисыч, я поехал.

– Валяй, – послышался голос.

– Это ты кому сказал? – спросила я.

– Как кому? Директору!

Да уж, дисциплина в этом заведении явно хромала.

Мы вышли на улицу, и я обнаружила, что личным автомобилем замдиректора кафе «Добро пожаловать» не обеспечен.

– Пройдемся пешком? – предложил Дима.

– Давай, – согласилась я.

Дима повел меня в «Лиру». Попивая холодную водку, он поглядывал на меня блестящими глазами. Я ограничилась апельсиновым соком, так как не употребляю алкоголь. А тем более водку.

– Так что там у Анжелы с директором было? – спросила я как бы между прочим.

– А что? – сразу же насторожился Дима. – Ничего особенного.

– Дим, мне просто нужно знать, на что рассчитывать. Понимаешь, вступать с вашим директором в интимные отношения мне бы не очень хотелось. И если это является непременным условием…

– Нет-нет, – поспешно ответил Скворцов. – Вовсе нет. Все зависит от того, как ты сама себя поставишь. Семен – он, конечно, любитель женщин, но если ты не захочешь, насильно в постель не потащит. Ты лучше меня держись, – прошептал Скворцов мне на ухо, – я тебя в обиду не дам!

Видимо, Скворцов уже считал, что я буду работать под его непосредственным руководством, и он будет иметь на меня все права.

– А как же Анжела? С директором, я имею в виду?

– Да что Анжела! – Дима досадливо махнул рукой и плеснул себе еще водки. – Анжела сама была не против. Она, дура, считала, что «в приличном заведении» отношения между директором и подчиненными должны быть именно такими. Вот и лезла. А Семен что? Чего он, возражать будет, если баба сама под него ложится?

– Да, конечно, – сказала я. – А жена его как же? – Ох! – покачал головой Дима, опустошая рюмку. – Жена у него – не приведи Господи! К каждому столбу его ревнует! Даже скандалы закатывает.

– Так у нее, милый мой, основания для ревности есть!

– Основания-то основания, да только вести себя тоже нужно уметь. А то заявилась, разоралась на все кафе как дура! Давай девку за волосы тягать прямо при посетителях. Кошмар! Еле успокоили. Кто же так поступает?

– Это Анжелку она за волосы тягала?

– Ну да, – кивнул головой Дима и принялся уничтожать новую порцию водки. Я считала рюмки и старалась действовать быстрее, пока Дима не потерял еще человеческий облик. – Пошли потанцуем?

Танцевать мне не хотелось, но куда денешься?

– Пошли, – сказала я.

Дима поднялся, подал мне руку, но покачнулся и ухватился за мою. Водка легла ему на старые дрожжи очень конкретно.

– Ты поаккуратнее, – усмехнулась я.

– Н-нормально все, – ухмыльнулся он.

– И что, часто такое бывало, чтобы она на девчонок кидалась? – спросила я, кладя Диме руки на плечи.

– Да нет, пару раз. И только на Анжелку. Прямо тряслась при виде ее. Орала, убью тебя, гадина, ты чужих мужиков уводишь!

– А Семен что?

– Да что Семен! Прыгает вокруг нее как заяц и верещит, мол, невиноватый я. А она его по лысой макушке хлыщет, – Дима пьяненько захихикал, – и орет: «Убью, сука»! Это она Анжелке.

Интересный факт! Вот кого надо проверять-то, а не директора! Проследить бы за ней. Но вот где она живет? И где работает?

– А она не у вас работает?

– Нет, а почему она должна у нас работать? – удивился Дима.

– Ну, обычно так бывает: муж – директор, жена – заместитель…

– Это когда они оба хозяева. А тут Семен – нет никто. Его просто директором поставили, вот и все. А по шее он от бандитов получает как мальчишка.

– А она вообще не работает у него, что ли?

– Да нет, дома сидит. Все больную из себя строит! Да она и в самом деле больная, только другой болезнью. Чокнутая она.

– Что, серьезно?

– Ну, не знаю, как там по мнению врачей, – сразу же отступил Дима, – но по мне она точно чокнутая. Шизофреничка.

Какой из Димы психотерапевт, я догадывалась, поэтому не придала особого значения значения его словам.

– Послушай, Дим, а сам Семен все время в кафе торчит? Безвылазно? Я, знаешь, не люблю, когда начальство постоянно на месте. Только и следит за тобой!

– Да, с этим беда. Почти все время торчит. Велено ему так. Крыша как приезжает, так сразу – жрать давай и выпить. И чтобы он всегда на месте был.

– И сегодня целый день был?

– Да, вообще никуда не уезжал.

Так, Семена, пожалуй, можно исключить из числа подозреваемых. Можно, конечно, предположить, что он не сам убивал, а нанял кого-то, но откуда у него такие деньги? И каков мотив? Надоевшая любовница? Так у него другая сразу появится. Если представить себе Семена по рассказам Скворцова, то возникает убеждение, что он неспособен убить по такому хлипкому поводу.

– А они рядом с кафе живут, что ли, раз жена на работу к нему все время ездит?

– Да почти рядом. В «Волне».

Дима имел в виду, что в доме, где живут Семен с женой, на первом этаже находится магазин «Волна». Так, уже хорошо. Хорошо бы еще квартиру узнать, но спрашивать об этом у Димы нельзя. Хоть он уже и дошел до кондиции, но все равно может что-нибудь заподозрить.

Дима как раз находился в состоянии «после пятой». Я знала, что дальше уже – кранты. Теперь необходимо улучить минутку и сдернуть.

– Дим, – тихонько сказала я, – мне отойти нужно… На минутку.

– Валяй! – махнул рукой Дима, возвращаясь к столику.

Я взяла сумку и прошла в туалет. Постояв там пару минут, выглянула. Скворцов только что откушал еще одну рюмку и теперь задумчиво вертел ее в руках, словно хотел спросить: как же это так получается: только что была водка – и уже нет. И в бутылке почти нет.

Я не стала объяснять ему, как произошло сие недоразумение, с быстренько прошмыгнула к выходу. В мои планы входила проверка на вшивость жены Семена. Но, наверное, уже не сегодня: поздно.

Я дошагала до своего «Ниссана», завела мотор и поехала домой.

ГЛАВА ВТОРАЯ ОЛЬГА

После разговора с Полиной на душе у меня полегчало. Слава богу, сестра отнеслась ко мне с должными пониманием и поддержкой! Теперь-то я уверена в том, что все будет хорошо.

Мне даже захотелось отметить это событие. А что такого? Полина мне ничего не поручила, значит, на сегодня у меня дел никаких нет. Все встречи с клиентами я быстренько отменила, так как боялась, что они увидят у меня Колю.

Правда, денег от клиентов я лишусь, но в конце концов ребенок дороже. И потом Кирилл должен скоро привезти.

При мысли о Кирилле мне стало немного нехорошо. Бывший муж явно будет недоволен тем, что наших родных детей нет дома, а вместо этого присутствует совершенно чужой мальчик. Да еще в таком виде… Ладно, совру что-нибудь. Не хватало еще думать о Кирилле, когда решила устроить себе праздник.

Только как бы достать бутылку, чтобы Коля ничего не заметил? А то еще подумает обо мне бог знает что!

Я выглянула из комнаты. Коля по-прежнему сидел на своем место и продолжал играть в компьютерную игру.

Я быстро прошла в кухню и полезла в шкафчик, где хранилась у меня бутылка «Муската». Самое подходящее вино для такого случая!

Не успела я ее достать, как сзади услышала шлепанье босых ног. Я быстро сунула бутылку обратно и прикрыла ее кипой салфеток.

– Ты чего, Коля? – спросила я, повернувшись.

– Ничего, – пожал плечами пацан, переминаясь с ноги на ногу.

– Поесть хочешь? – спохватилась я, вспомнив, что мальчик давно не ел.

– Да можно бы, – смущенно ответил Колька.

Я быстро разогрела макароны с сосисками и поставила перед ним. Коля ел на удивление медленно, словно ждал, когда я уйду из кухни. Но мысль о бутылке «Муската» сверлила мне мозг, не выпуская в комнату.

Наконец, Коля доел. Я облегченно вздохнула, убирая тарелку.

– Чаю хочу! – потребовал мальчик, взглянув на меня исподлобья.

– Сейчас!

Я быстренько налила ему чаю. Мальчишка выпил его и стал смотреть в окно.

– Ну… Ты иди, – не выдержала я. – Я посуду буду мыть.

– Да ничего, вы мне не мешаете, – выдал мальчик.

Я раскрыла рот от такой наглости. Нет, вы только подумайте! Мальчик так и не ушел из кухни. Я промаялась так до вечера. Потом, едва начало темнеть, сказала:

– Давай-ка спать ложиться.

– Я так рано не ложусь, – возразил пацан.

– Мало ли что! – начала я злиться. – А я ложусь! Пойдем, я постелю тебе на диване.

Колька покорно пошел за мной. Я постелила ему в зале, а сама прошла в спальню. Спать я, конечно, не собиралась. Просто решила дождаться, когда вырубится неугомонный мальчишка.

Я проворочалась где-то с час, потом моя душа не вынесла таких испытаний. Тихонько слезла с кровати и, стараясь не шуметь, пошла в кухню. Полы скрипели просто ужасно, я все время останавливалась и тряслась. В общем, до кухни я добиралась минут двадцать.

Осторожно толкнув дверь, которая почему-то была прикрыта, я прошла к шкафчику, не зажигая света и… заорала от ужаса!

На полу в центре кухни шевелилось что-то темное и издавало какие-то странные звуки. Я рванула к выключателю, со страху забыв, где он находится и заметалась по кухне, налетая на все углы.

Когда бока мои сплошь покрылись синяками, а на пол слетели оставленные на столе грязные тарелки и пара кусков хлеба (намазанные маслом, разумеется), я наконец-то обнаружила выключатель и зажгла свет.

Он вспыхнул настолько неожиданно для меня самой, что я даже зажмурилась. К тому же боялась увидеть того, кто прятался в моей кухне. Когда я все-таки открыла глаза, то увидела следующую картину.

Прямо на полу, в центре кухни сидел Колька, прижимая к груди бутылку «Муската», в которой не хватало где-то половины напитка. Вокруг валялись осколки от разбитых тарелок, хлебные крошки и прочие отходы. А у шкафчика, у которого всегда отваливалась дверка, теперь отвалилось обе. Одна из них, падая, вонзилась мне острым углом в левую ногу, отчего я взвыла. Кроме того, полы были забрызганы подтаявшим маслом.

Глаза у мальчишки были огромные, как две фары. Он смотрел на меня и ждал приговора.

По-видимому, он подумал, что в кухню влетел какой-то страшный зверь размером со слона, который все здесь переворошил и разгромил. Но когда он понял, что это я, то испугался еще сильнее.

Я же была поражена и возмущена настолько, что не могла и слова вымолвить! Нет, вы подумайте, я оставляю у себя этого маленького спиногрыза, Полина уже занимается его делом, а он тут пьет мое вино! Какова наглость, а?

Значит, он весь вечер не уходил с кухни потому, что хотел выпить? Боже мой, одиннадцатилетний ребенок, а уже такие наклонности! Что же из него вырастет? Какой-нибудь монстр, который каждый день будет хлебать водку!

Когда я все-таки обрела дар речи, то сказала:

– Ну и как же это все понимать?

Пацан медленно начал краснеть и опустил голову.

– Я, понимаешь, встаю, чтобы попить водички – жарко очень! – и что я вижу? – продолжала я возмущаться. – Тебе же одиннадцать лет всего, Коля! Нет, ты понимаешь, как ты меня напугал? Если тебе хотелось попить, мог ты попросить меня, я дала бы тебе компоту!

Колька молчал и краснел. Лицо у него было очень виноватым, и я даже заметила на нем что-то похожее на слезы.

– Ладно, пошли спать, – смягчилась я, убирая бутылку на место. Черт побери, удастся мне сегодня из нее отпить или нет?

Колька послушно прошел в зал. Я услышала, как он заворочался.

Вытащив бутылку обратно, я поскорее сделала несколько глотков прямо из нее и решила перепрятать. Я взяла ее с собой, пронесла в свою комнату и спрятала под подушку. Так будет надежнее!

Я лежала и периодически прихлебывала из бутылки, и мучили меня угрызения совести. В самом деле, мальчик с улицы, без родителей, пережил такой стресс… А я на него так налетела! Нужно понимать, что он из неблагополучной семьи и, ясное дело, привык к выпивке в своих подвалах и всяких блат-хатах…

А я, взрослая женщина, психолог, так на него накричала. Он, наверное, плачет. Нужно пойти и пожалеть его. Немедленно. И даже попросить прощения за свою грубость.

В это время до меня донесся какой-то подозрительный запах.

Я поскорее встала, накинула шлепанцы и вышла в зал. То, что я там увидела, повергло меня в шок: Коля лежал на диване и самым нахальным образом пускал дым в потолок! Он набрал из пепельницы окурков, оставленных Полиной, скрутил из них самокрутку и теперь курил эту гадость! Самокрутка отчаянно смердела на всю комнату.

– Эт-то что же такое? – побледнев, спросила я.

Колька быстро повернул голову в мою сторону.

– А что, покурить нельзя? – спросил он хмуро.

– Нельзя, – ответила я, вырывая у него самокрутку. – Вот будешь жить в собственном доме – делай, что хочешь! А здесь – нельзя! Я тебе запрещаю, раз и навсегда! Пока я за тебя отвечаю! И слава богу, что пока!

Последнюю фразу мне не стоило говорить, ой, не стоило!.. Но слово, как известно, не воробей. И не извиняться же мне теперь перед ним! Так всякий авторитет можно потерять!

– Ложись спать! – ледяным тоном проговорила я и, резко повернувшись, ушла в спальню.

Там я спокойно попила из бутылки и крепко уснула. Разбудил меня телефонный звонок, как мне показалось, где-то в шесть утра.

Я подскочила на постели и схватила трубку:

– Алло!

– Оля, это я, – услышала я голос сестры. – Мне может

понадобиться твоя помощь, так что ты, пожалуйста, поторопись. Я сейчас за тобой заеду.

– Хорошо, – поспешно ответила я и кинулась в зал. Каково же было мое удивление, когда я увидела, что уже девять часов. Еще больше я удивилась, когда перевела взгляд на Колину постель – она была пуста!

Я заглянула в ванную и даже в туалет. Никого. Я прошла в кухню, подумав, что, может быть, мальчик проголодался и теперь завтракает. Но и в кухне никого не было.

Я опустилась на стул, чувствуя какую-то противную слабость в ногах. Все понятно, Коля просто ушел от меня. Он обиделся на мои слова и ушел. И теперь мне совсем незачем жить.

От испытанного удара я не могла прийти в себя. Потом собралась с силами и вернулась в свою комнату. Там я извлекла из-под подушки оставшийся «Мускат» и стала запивать им свое горе.

Боже мой, боже мой, вот так всегда! – терзалась я, теперь уже совершенно легально приканчивая бутылку и совсем забыв о Полине. Вернее, я помнила о ней, но просто понимала, что теперь в реализации ее планов нет никакого смысла. Поэтому единственное, что остается – это сидеть и тупо пить вино. И мучиться угрызениями совести.

Бутылка опустела очень быстро и я полезла по своим затаркам. Как ни странно, но тайник в буфете оказался пуст,

хотя я точно помнила, что там оставалось граммов двести ба-

бушкиной наливки.

Я сунулась в другое место, уже терзаемая смутными подозрениями. Второй тайник также оказался пуст. Такого удара я уже не смогла перенести и пошла на балкон вдохнуть свежего воздуха.

На балконе я вдруг увидела… Колю! Коля сидел на полу и сосредоточенно пытался распечатать бутылку коньяка. Рядом с ним лежала пузатенькая бутылочка из-под наливки.

Я и обрадовалась и разозлилась одновременно. Обрадовалась, потому как оказалось, что окаянный мальчишка и не думал от меня убегать, а огорчилась по той же причине. Особенно взбесила меня пустая бутылка из-под так любимой мною наливки.

Я схватила пацана с пола и начала яростно трясти его как грушу. Откуда только у меня силы взялись! Мальчишка не сопротивлялся, а только пищал чего-то там, но я не обращала на его писк внимания. Я вытрясала на нем всю злость.

– Вот, вот… – пробормотала я наконец, отпуская его. – Вот так, понял? И будет еще хуже!

«Хотя хуже уже не будет, – подумала я одновременно. – Мне во всяком случае».

– А чего я? – звонко вскрикнул вдруг пацан. – Чего вы меня бьете-то? Я, между прочим, человек!

Нет, все! Все, все, все! Больше так продолжаться не может! Нужно срочно что-то делать, иначе этот нежный отрок сведет меня с ума!

– Что тут у вас происходит? – послышался за спиной удивленный голос.

Я обернулась и увидела Полину. Колька при виде ее сразу сжался в комочек и начал бочком протискиваться в комнату.

– Почему ты еще не готова, Оля? – продолжала удивляться сестра. – Я же просила тебя!

– По дороге объясню, – буркнула я, возвращаясь в свою комнату и натягивая платье. Потом вышла в зал, повернулась к Кольке и, сдерживая вновь подступившую ярость, проговорила:

– Я сейчас уезжаю. По твоим делам, между прочим! Суп и сосиски в холодильнике, разогреешь сам. И из квартиры – ни шагу! И на балкон не смей выходить! Понял?

Колька послушно мотнул головой, но не потому, что ему было стыдно, а потому, что просто боялся Полину.

Полина смотрела на нас и ничего не понимала.

– И не вздумай взять еще что-нибудь из моих вещей! – грозно добавила я, уже выходя из квартиры, и громко хлопнула дверью.

– Фу-у-ух ты! – проговорила я на улице, отряхиваясь от домашних сцен.

– Чего у вас случилось-то? – спросила Полина, садясь за руль.

Я рассказала все без утайки.

– Этого и следовало ожидать, – пожала плечами сестра. – Уличный мальчишка, чего ты хочешь?

– Куда мы едем? – сменила я тему.

– К бабе одной. Кстати, убитая девушка – это все-таки Анжелка. Ее убили вчера ножом в сердце. Возле кровати лежало распятие на библии. Нужно будет уточнить, конечно, но это явно не ее вещи.

– А чьи? – спросила я.

– Убийца подложил, я так думаю. Я думаю, что убийца со сдвигом.

– Ну, кто будет подкладывать такие вещи на место преступления?

– А ты уверена, что их подложили?

– А ты полагаешь, Анжелка читала библию? – усмехнулась сестра.

– Но может быть, это что-то символизирует? Я имею в виду эти предметы?

– Ясное дело, символизирует. Вот я и говорю, что убийца с шизой.

Я только вздохнула. У Полины все с шизой, кто мыслит не так, как она. Любого человека с развитым воображением Полина считает чокнутым.

– И теперь я думаю на одну бабу, – продолжала сестра задумчиво. – Понимаешь, она жена директора кафе, с которым у Анжелки были шуры-муры. И по слухам – дамочка с приветом. К тому же не так давно угрожала Анжелке.

– И чего ты хочешь от нее добиться? – спросила я. – Признания?

– Конечно! Нужно только умело себя повести – и она все выложит!

Я не знаю, что имела в виду Полина под фразой «умело себя повести». Думаю только, что она собиралась набить дамочке морду. Но все получилось иначе.

Когда мы подъехали к девятиэтажному дому, в котором располагался магазин «Волна», и вылезли из машины, Полина сразу же подошла к кучке сидящих на лавочке бабулек. Я последовала за ней.

– Простите, пожалуйста, – вежливо начала Полина, – вы не подскажете, где живет Семен Борисович? Мы по работе, это очень важно!

– Семен Борисыч-то? – сразу же откликнулась старушка, – да вон там, в последнем подъезде, – она повернулась, показывая нам рукой. – На пятом этаже. Ой, а вон как раз его жена вышла.

Мы увидели женщину лет сорока с небольшим, с коротко стриженными ярко-рыжими волосами, которая торопливо вышла из подъезда и устремилась к старенькой белой «копейке, стоявшей в тени.

– Спасибо большое, – ответила Полина и бегом побежала к своей машине. Я за ней. Бабульки остались сидеть в недоумении.

– Что ты собираешься делать? – спросила я у сестры на бегу.

– Проследить, куда это она собирается, – ответила Полина сквозь зубы. – Она явно очень волнуется.

Мы запрыгнули в машину и последовали за дамочкой. Она ехала по дороге, ведущей к Соколовой горе. «Ниссан», конечно, не отставал. Дамочка была вся просто взвинчена, нарушала правила дорожного движения – это даже я заметила. Наконец, она остановилась на углу рядом с темно-вишневой «девяткой».

В «девятке» сидели двое парней. Один из них, крупный, черноволосый, высунулся из машины и махнул женщине рукой. Она вылезла из своей машины и перебежала в «девятку».

Полина остановила свою машину в нескольких метрах от дамочкиной. Мы увидели, как женщина что-то быстро говорит, трясет головой, а парень показывает ей какой-то маленький предмет. Женщина попыталась его выхватить, но парень ловко перехватил ее руку и оттолкнул женщину. Маленький предмет он спрятал в карман. Женщина поникла и достала из сумочки пачку каких-то бумаг.

– Деньги передает, – тихо прокомментировала Полина. – Интересно, что он ей там показывал? Похоже на миниатюрную пленку.

Полина обладала стопроцентным зрением, в отличие от меня, и поэтому смогла разглядеть, что представлял из себя спрятанный парнем предмет.

– Оля! – Полина резко повернулась ко мне. – Немедленно поймай машину и езжай домой. Бери Кольку и дуйте… Дуйте туда, куда я вам скажу.

– А как ты нам скажешь? – не поняла я.

– Я прослежу за этими парнями. Посмотрю, где они остановятся и сообщу вам.

– А что ты собираешься делать? – все еще не понимала я.

– Я собираюсь выкрасть у них эту пленку! – горя глазами, поведала Полина.

– Но как? – всплеснула я руками. – Ты же и воровать не умеешь!

– Зато Колька умеет, – ответила Полина.

Я ахнула.

– И ты собираешься толкнуть на это ребенка? Мы не можем подвергать его такому… такой…

– Ничего не случится с твоим ребенком! – грубовато ответила Полина. – Ему не привыкать. А сейчас речь идет о спасении его шкуры. Поэтому отбрось все рассуждения о морали и дуй домой. Быстро! – прикрикнула на меня сестра.

Горестно покачав головой, я выскочила из «Ниссана» и помчалась ловить машину.

«Девятка» уже отъезжала, Полина двинулась за ней.

Машину я поймала очень быстро и в считанные минуты домчалась до дома.

– Коля! – закричала я, влетая в квартиру.

– Что? – сейчас же поднял голову мальчишка. Он сидел на диване и раскладывал игральные карты.

Я остановилась. Действительно, что? Пока никуда бежать не надо.

– Полина не звонила? – спросила я, хотя запретила мальчишке подходить к телефону.

– Никто не звонил, – ответил Коля.

– Коль, ты только не волнуйся. Сейчас позвонит Полина, и мы поедем… поедем в одно место. Там нужно будет… – я замялась, – в общем, нужно будет незаметно взять кое-у-кого одну вещь…

– Спереть? – сразу же спросил мальчишка.

– Ну… В общем да, – ответила я, проклиная про себя Полину.

– Нет проблем, – пожал плечами пацан и улыбнулся.

В ожидании звонка от Полины я в нетерпении ходила по квартире туда-сюда.

– Да что вы так нервничаете, Ольга Андреевна? – удивленно спросил Колька. – Подумаешь, делов! Пойдите лучше накатите, если так переживаете!

Я ахнула про себя и посмотрела на мальчишку. Тот с невозмутимым видом раскладывал карты.

– Ах ты, маленький негодник! – ошарашенно сказала я и засмеялась.

Колька тоже прыснул. Я подошла к нему и взъерошила волосы на голове. Не привыкший к ласке пацан смутился и отодвинулся.

И тут раздался телефонный звонок. Я подскочила к аппарату.

– Алло!

– Оля, быстрее! – услышала я Полину. – Ловите машину и приезжайте к кафе.

– Какому кафе? – не поняла я.

– К «Добро пожаловать»! – ответила Полина. – Эти ребята сюда подрулили.

Мы с Колькой вылетели из квартиры и помчались на дорогу. Я остановила первую попавшуюся машину, и мы понеслись к кафе.

Полина сидела в машине. Увидев нас, она махнула рукой. Мы подошли.

– Молодцы, – похвалила нас Полина.

– Ну, чего украсть-то надо? – деловито осведомился Колька.

– В кармане у одного из парней, которые сидят в этом кафе, лежит пленка, – принялась объяснять Полина. – Ее нужно забрать.

– Лучше дождаться, когда они выйдут, – тут же ответил Колька. – Чтобы мне в кафе не светиться.

– Хорошо, – согласилась Полина и закурила.

– И мне дайте, – попросил Колька.

Полина бесцеремонно протянула ему сигарету. Я изумленно воззрилась на нее.

– Полина, зачем ты даешь сигареты ребенку? – начала я, но сестра только махнула рукой.

– Пусть покурит. Об этом потом поговорим.

В этот момент двери кафе приоткрылись, и оттуда вышли те двое, что были в «девятке». Колька быстро затушил сигарету и сунул в карман окурок.

– У которого пленка? – тихо спросил он.

– У того здорового, черного, в правом кармане, – ответила Полина.

– Понял, – проговорил пацан.

– Скорее! – возбужденно прошептала Полина.

Колька выскользнул из машины и двинулся в сторону парней.

– Дяденьки, у вас спичек нет? – услышали мы его тоненький голосок.

Парни переглянулись, один сказал что-то второму, и они заржали. У меня внутри все похолодело.

Но тут чернявый достал зажигалку и протянул ее мальчишке. Колька достал из кармана окурок и склонился над огоньком.

– Спасибо, – произнес он и направился к ближайшей подворотне.

– На здоровье! – ответил чернявый, и оба опять заржали.

«Девятка» сорвалась с места и умчалась. Колька вынырнул из подворотни и вернулся в машину.

– Ну?! – нетерпеливо спросила Полина.

– Вот, – ответил Колька, вынимая из кармана своих брюк пленку.

Полина тут же схватила ее и сунула в сумку. После этого она дала по газам, «Ниссан» взревел и сорвался с места. Через пару секунд его и след простыл.

Полина гнала машину, сцепив зубы и не обращая внимания на нас.

– Куда мы едем? – робко спросила я.

– К Жоре, – односложно ответила Полина.

– А почему к Жоре? – не поняла я.

– Потому что у него должна быть такая фигня, через которую можно просмотреть эту пленку.

– Ты что, собираешься ему обо всем рассказать? – испугалась я. Колька тут же навострил уши.

– Не знаю, – пожала плечами Полина. – Если это будет необходимо… – она повернулась к Кольке:

– Коль, да ты не волнуйся. Жора Овсянников – мой бывший муж, и несмотря на то что он мент, вернее, старший следователь УВД Тарасова, он очень хороший человек. И уж конечно он не станет тебя закладывать.

– А почему тогда вы с ним развелись, если он такой хороший? – нахально спросил Колька. Я пихнула его ногой.

– Ну… – Полина явно смешалась. – Знаешь, хороший человек – это еще не… Просто мы не сошлись характерами. И вообще он… В общем, это не твое дело! – закончила она.

Полина развелась с Жорой не совсем потому, что они, как она выразилась, не сошлись характерами. Просто у Жоры были довольно своеобразные взгляды на любовь и на секс. То есть он считал, что любовь – любовью, а секс – сексом. И был очень доволен. Но вот Полину, когда она случайно узнала о таком Жорином образе жизни, это положение вещей почему-то не устроило.

Жора был с позором выдворен из дома вместе со своей пассией, когда жена-каратистка неожиданно вернулась домой в не совсем удобный момент. Так Полина продемонстрировала мужу, что желает ему счастья в новой семье. Но Жора, как выяснилось, имел очень многих пассий и создавать с каждой семейный союз просто не смог бы физически.

После этой истории он буквально валялся в ногах Полины, пытаясь объяснить ей, что она все не так поняла. Жора вообще сам не очень-то понял, за что его, собственно, изгнали. Но Полина была непреклонна. Отношения, правда, они сохранили хорошие, иногда даже переходящие в близкие. Жора искренне любил Полину и часто ей помогал. И вообще, в последнее время мне показалось, что у них еще может все наладиться.

И теперь Полина снова обращалась к Жоре Овсянникову за помощью.

Мы доехали до отделения, и Полина сказала:

– Я поднимусь наверх, а вы сидите в машине. Коле там вообще делать нечего, а в машине его оставлять одного вообще опасно. Я скоро вернусь.

Вернулась Полина минут через двадцать. Глаза ее возбужденно блестели.

– Ну что? – спросила я у нее. – Ты рассказала Жоре?

– Пока нет. Сказала, что после все объясню. И, наверное, придется. Но сперва нужно наведаться к этой дамочке.

– Так что там на пленке? – поинтересовалась я.

– Компромат. На нее. Наша милейшая мадам развлекается с очень приятными молодыми людьми.

– Как, сразу с обоими? – ужаснулась я.

– С троими, – буркнула Полина, покосившись на Кольку. – Едем! Но Колю сперва отвезем домой.

– Почему, я не хочу! – запротестовал мальчишка. – Я хочу пленку посмотреть!

– Хватит! – рявкнула на него Полина. – Я тебе дам – пленку посмотреть! И вообще, я еще поговорю с тобой насчет твоего поведения, оторвяга! Попробуй еще только что-нибудь учудить у Ольги Андреевны – уши оборву! Она из-за тебя от работы отказалась, мерзавец!

В том, что Полина может запросто оторвать ему уши, Колька не сомневался. Поэтому он сразу же замолчал и сложил ручки на коленях как примерный мальчик. Полина довезла нас до моего дома и самолично препроводила Кольку в мою квартиру.

– Все, – выдохнула она, возвращаясь в машину. – теперь вперед!

Мы снова ехали к магазину «Волна».

– Послушай, Полина, мы же так и не узнали, где они живут. А у бабок спрашивать больше нельзя – могут вообразить черт знает что.