Текст книги "В ночи (СИ)"

Автор книги: Наталья Иванова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

В ночи, когда уснет тревога,

И город скроется во мгле —

О, сколько музыки у бога,

Какие звуки на земле!

Что буря жизни, если розы

Твои цветут мне и горят!

Что человеческие слезы,

Когда румянится закат!

Прими, Владычица вселенной,

Сквозь кровь, сквозь муки, сквозь гроба —

Последней страсти кубок пенный

От недостойного раба!

В ночи

Эпилог

За окном простилалась тихая майская полночь. Царственный лик луны обрамлял темное небесное полотно. Лишь легкий ветерок то и дело бушевал в кронах деревьев, нарушая идиллию. Эльвира сидела на балконе, смотрела на звезды, сияющие вдали, и размышляла… Мечтала ли она когда-нибудь о том, чтобы стать обладательницей редкого, но вместе с тем усложняющего ее жизнь дара? Что настанет время, когда она будет делить ее на до и после, с нежной улыбкой на устах будет вспоминать свое теперь уже такое далекое и безоблачное прошлое, пожиная горькие плоды своих необдуманных решений? Определенно, нет. Эльвира просто не знала, что это возможно, живя привычной и простой жизнью, как миллионы обычных девушек.

Человек имеет такое свойство: не утруждать себя раздумьями о будущем, ни о чем не беспокоиться до тех пор, пока не поймёшь, что жизнь неумолимо, жестоко, как палач, готовящийся обрушить на провинившегося наказание, преследует тебя, и то, что сейчас кажется тебе таким знакомым и безопасным, уже завтра может превратиться в хаос. (с)

Глава 1

Тишина, опьяняющий аромат цветущей черемухи, дождя, запах меда, который источали растущие всюду цветы, казалось, можно было черпать ложками. Легкий, прохладный ветерок ласково развевал волосы. Дыша полной грудью и чувствуя босыми ногами траву, Эльвира ощущала состояние блаженной неги, наслаждаясь пребыванием на лоне природы. Минуты сменялись часами, время лениво текло, как сладкий сироп. У нее не было даже тени сомнения в том, что рано или поздно это странное состояние сменится чем-то другим, мысли покинули девушку.

Где-то в самой чаще леса послышались неспешные шаги, кто-то или что-то, издающее их, напевало веселую песенку, отголоски которой эхом раздавались в ее голове. «Топ– топ-топ» – в окружающей тишине этот звук имел эффект взорвавшейся бомбы. «Топ-то…п» – опять затишье. Вдруг, секунда спустя – и перед Эльвирой возникла призрачная фигура незнакомой девушки. Спокойный взгляд серо-васильковых глаз, волосы, мягкими золотистыми волнами укрывающие чуть бледноватые плечи, простое голубое платье.

Прошел миг, и призрачная блондинка исчезла, словно ее не было, быть может, это воображение сыграло с ней злую шутку?– этот вопрос доставлял девушке некоторое беспокойство, однако какая-то часть сознания вселяла уверенность – все, что она видит, ненастоящее. Но не успела Эльвира, как следует, подумать над этим, как златокудрая незнакомка вновь появилась, призывно помахала издалека рукой, как будто хотела, чтобы растерявшаяся от того, что с ней происходит, девушка последовала за ней.

Она со всех ног бросилась вперед, будто промедление могло стоить ей жизни. Сердце встревоженно билось, как загнанная в клетку беззащитная птица. С каждым шагом, уводящим ее вглубь лесной чащи, все отчетливее становилось ощущение собственной беспомощности, потерянности в этом огромном и незнакомом мире, в голове прочно притаилась предательская, внушающая тревогу мысль, что за каждым деревом притаилось чудовище. Но девушка продолжала бежать по лесу, догоняя беглянку.

И вот, наконец, она остановилась. И тут же огляделась в полнейшем замешательстве. Ни единой души не было вокруг, и навязчивый внутренний голос ехидно заметил: должно быть, и той девчушки не было вовсе, но как же она сюда попала? Неужели хватило ума броситься в лес, или она таки сошла с ума? Но нет. Спасительное облегчение принесло внезапно пришедшее осознание: как Эльвира могла забыть, ведь все, что ее в данный момент окружает, не настоящее, всего лишь сон.

Перед девушкой оказались несколько массивных деревьев, хотя по большей части фауна этого места была ей незнакома, но, по-видимому, это были дубы. Деревья причудливо переплетались так, будто цеплялись друг за друга великаны, образуя небольшую проредину, в которую протиснулась девушка.

Она сидела, отвернувшись к ней спиной, замерев и став таким образом похожей на куклу. Та самая белокурая девушка и, наверное, единственная обитательница ее сна. Неожиданно незнакомка встрепенулась, услышав хруст веток под ногами Эльвиры. Медленно, как в замедленной съемке, она поворачивала лицо, встретившись взглядом с наблюдающей за ней брюнеткой. Невероятная звериная злость, какую можно увидеть, потревожив хищника во время трапезы, скользила во взгляде красных, воспаленных глаз. Перемена потрясла девушку до глубины души: вдруг она поняла, что, возможно, доводы рассудка далеки от истины, и ее настигла вполне осязаемая опасность, которую ей теперь уже не удастся избежать, пусть даже это сон. Разве имеет значение это, казалось бы, очевидное утверждение, когда на нее, оскалив по-шакальи острые клыки, смотрит обезображенное маской непередаваемой злости … существо, чем-то похожее на Медузу Горгону? Которое уже начало протягивать к ней руки… с вытянувшимися и выглядевшими очень небезобидными когтями.

Смерть уже нависла над девушкой, она готова была поклясться, что почувствовала ее смрадное дыхание, однако в этот раз судьба решила оказать ей милость: через некоторое время, показавшееся Эльвире вечностью, она проснулась.

* * *

И пробуждение было отнюдь не веселым, благодаря оглушительному звонку будильника, имеющего, по мнению Эльвиры, сходство с раскатом грома в теплую, летнюю, не предвещающую ничего подобного, ночь. Звук его мгновенно вывел девушку из равновесия, заставив забыть об удивительно реалистичном сновидении. Неуклюже поднявшись с измятой, вероятно, из-за ночного кошмара, постели и закутавшись в махровый домашний халат, она вдруг вспомнила о том, что было бы в этой ситуации весьма некстати, очень некстати, и могло привести к серьезным неприятностям: Эльвира опаздывала в университет. Прежде с ней редко случалось что-либо в этом роде, но эти несколько раз она отлично помнила, произошло же следующее: преподаватель опозорила ее чуть ли не на весь университет, выставила за дверь и обратилась к родителям. Поэтому Эльвира очень волновалась.

Приведя себя в порядок, напоследок проведя расчёской по длинным, волнистым волосам цвета темного шоколада, девушка уже собралась выходить, но взгляд ее зацепился за сложенный в несколько раз кусочек бумаги, оставленный на уголке стола. На нем было написано что-то размашистым, мелким почерком, напоминающим каракули. Эльвира схватила записку, уверенная, что та от матери, и быстро пробежала по ней глазами:

« Эльвира, сегодня я вынуждена задержаться на работе, так что день будет в твоем распоряжении, поэтому будь умницей, не мусори, следи за порядком, не засиживайся допоздна, завтрак на столе, извини за почерк – очень тороплюсь. И еще кое-что очень важное: сегодня должны прийти некоторые люди, дальние родственники, которые останутся у нас жить на пару недель. Отнесись к гостям достойно. В общем, не скучай, будь лапочкой, я задержусь часа на 2-3, не больше».

Нисколько не удивившись, так как задержки на работе в ее семье были не редкостью, отправилась на учебу, торопливо стуча по тротуару каблучками. Невольно засмотрелась на темное, мрачное небо, результатом чего стали рассыпанные из сумки по тому самому тротуару бумаги, прежде сложенные аккуратной стопкой, произошел сей казус вследствие столкновения с кем-то неизвестным. Эльвира, всегда невнимательная, даже не обратила внимание на внешность этого человека. Лишь потом, собрав разбросанные бумаги, не без помощи незнакомца, она подняла на него глаза и пробормотала извинения.

«Ничего страшного, не стоит извиняться» – отозвался высокий молодой человек неожиданно приятным баритоном. Ему было не больше 25 лет, девушка не могла точно определить его возраст. Серо-голубые глаза, выражение которых было ей почему-то знакомым, будто они виделись раньше, темно-каштановые волосы, зачесанные назад, чувственные губы, бледноватая кожа. Нельзя было назвать его внешность идеальной, но все-таки молодой человек был по-своему красив и, несомненно, притягателен, но в тоже время было в нем что-то отталкивающее.

Рассеянно ей улыбнувшись, пробормотав тихо «Прощайте», он удалился, и от того, что шел, гордо выпрямившись, казался Эльвире еще более высоким. Она еще долго смотрела ему вслед, пока парень окончательно не исчез из поля зрения, после этого студентка словно опомнилась, вспомнив, что, черт возьми, опаздывает, и ей нужно не стоять статуей, как Венера Милосская, а поторопиться.

Как и следовало ожидать, Эльвира никак не могла выбросить из головы образ того молодого человека, поэтому всякая попытка сосредоточиться на учебе проваливалась. Никогда не замечала она за собой столь легкомысленного отношения к учебе, всегда старалась изо всех сил, немало трудностей возникало на ее пути, но девушка никогда не отчаивалась, придерживалась оптимистичных взглядов на жизнь. И уж, конечно же, никогда ни одна жизненная ситуация, ни один парень, встретившийся ей, не могли вывести ее из равновесия и заставить забыть об учебе.

Эльвира пыталась вникнуть в смысл монотонного бурчания преподавателя – энергичной седовласой женщины, прожившей уже, вероятно, больше чем половину века, но, тем не менее, не утратившей кокетства, элегантности и других качеств, присущих молодым женщинам. Кажется, речь шла о наиболее значимых стилях и направлениях архитектуры во Франции в период с 16 по 18 век. Мария Витальевна (она же преподаватель) вещала об этом столь вдохновенно, что глаза ее блестели, а щеки налились румянцем. Кое-кто, последовав примеру студентки, столь же вдохновенно зевал, глядел в окно, по-видимому, окончательно потеряв связь с реальностью. Были и те личности, (в основном сидящие на первых партах) кто внимательно слушал Марию Витальевну. Пользуясь тем, что последняя, похоже, совершенно не замечала лентяев, с головой уйдя в любимую тему, Эльвира с любопытством поглядывала на сидящих и думала о симпатичном незнакомце.

В тот момент, когда взгляд студентки остановился на девушке-готессе, одетой в ошейник с шипами и облегающее черное мини-платье с изображением скалящегося в жизнерадостной ухмылке черепа, сидящей впереди, (кажется, ее звали Анна), Мария Витальевна раздраженно прервала лекцию и гипнотизирующе уставилась на нарушительницу дисциплины.

– Вижу, что вы, Эльвира, весело проводите время, – вынесла она вердикт.

– Простите, я немного задумалась.

– Надеюсь, такого больше не повториться?

– Разумеется.

Она была уверенна, что беседа с Марией Витальевной на счет ее поведения затянется на большую часть урока – пренепреятнейшая вещь, но Эльвира давно заметила, что преподаватели слишком много уделяют ей внимания, и, в случае чего, она всегда оказывается крайней. Но хлопнула входная дверь, и все обернулись посмотреть, кто осмелился нагрянуть во время пары. Этим «осмелившимся» оказалась юная (ей не дашь больше 16 лет) девушка с грустно опущенным взглядом, кутавшаяся в теплую одежду, было видно, что ей холодно, и она, судя по всему, не из смелых.

– Мария Витальевна, это Анастасия Георгиевна Исаковская, наша новая студентка, прошу любить и жаловать, – это бодрым голосом сообщил неожиданную для всех новость декан, стоящий за спиной новоприбывшей.

– Здравствуйте, – застенчиво поприветствовала всех Анастасия, Эльвира заметила, что та только сейчас один единственный раз удостоила взглядом преподавателя, зато студентов она не забыла как следует рассмотреть, было видно, что все ей было как будто бы в новинку, новенькая чувствовала себя не в своей тарелке в аудитории, где яблоку было негде упасть, среди незнакомых людей, которые тоже в свою очередь проявляли к ней интерес.

Эльвиру и всех находящихся в аудитории поражали странные манеры девушки. Первое, что больше всего бросалось глаза, это ее внешность. Воскового цвета лицо обрамленное темными, почти черного цвета, вьющимися локонами. Такого же цвета глаза. Строгого стиля черная юбка почти, что до пят, узкий корсет и меховая накидка на плечах. Ко всему прочему она выглядела безучастной ко всему, в тоже время в ее поведении проявлялась робость и грусть. Как только преподавательница поприветствовала ее в ответ, велела ей сесть за единственной свободной партой, у окна, куда, к слову сказать, никто не садился по неизвестным Эльвире причинам. После того, как Анастасия аккуратно расположила там свои вещи, Мария Витальевна попросила ее «оказать им любезность» и рассказать о себе поподробнее, чтобы у учащихся сложилось представление о той, с кем в дальнейшем им, возможно, представится случай сидеть за одной партой, общаться и учиться бок о бок долгие три года.

Между тем студенты пока искоса и недоверчиво поглядывали на одногрупницу, кое-кто из парней уже успел оценивающе «пройтись» взглядом по ее неплохой фигуре. Анастасия тихо поднялась со своего места (никогда прежде Эльвире не приходилось видеть человека, движущегося с такой грацией и изяществом). Затем Анастасия, завоевавшая внимание большей части группы и в особенности мужского ее состава, сложив бледные ухоженные руки на груди, неуверенно начала:

– Как вам уже известно, меня зовут Анастасия Георгиевна Исаковская, и мне пришлось перевестись в этот университет в связи с переездом. Признаюсь, что вначале мне было трудно тут освоиться, у вас все не такое, другое… Но я уверенна, что все будет хорошо, иначе и быть не может. У вас прекрасный коллектив и очень вежливые преподаватели, как я вижу.

– Полагаю, Анастасия, вы можем вам значительно помочь освоиться в нашем заведении. Эльвира Константинова, я думаю, вам поможет. Не так ли, Эльвира? – спросила меня Мария Витальевна.

– Конечно, мне не трудно.

– Ну вот и замечательно. Вот видите, Анастасия, проблема решена. Но впредь, если у вас возникнут какие-либо вопросы или неприятности – обращайтесь, я с удовольствием помогу. И мне очень приятно, что наше заведение произвело на вас положительное впечатление.

– Я тоже рада.

– А теперь садитесь на свое место.

Сев, Анастасия робко посмотрела на Эльвиру, та ответила ей ободряющей улыбкой. После этого новенькая, кажется, расслабилась и стала чувствовать себя в какой-то степени уверенней. Эльвиру всегда привлекали странные ребята вроде Анастасии, потому что почти всегда с ними можно было поболтать о чем-то необычном и не бояться быть не понятой. Она подумала, что Анастасия, вероятно, окажется интересной собеседницей, и они с ней найдут общий язык.

После пары обе девушки друг за другом отправились осмотреть ВУЗ. Эльвира испытала облегчение, убедившись, что Исаковской не понадобилось слишком много времени, чтобы запомнить расположение всех кабинетов, столовой, туалета и всего прочего. Прогуливаясь по университету, студентки еще немного поболтали, и Анастасия оказалась действительно очень интересной собеседницей в силу того, что была не по годам рассудительной и, казалось, знала все на свете. С ней можно было с успехом обсуждать как картины Малевича, так и одежду модных брендов.

Только лишь одна ее фраза крепко «засела» у Эльвиры в голове, произведя на нее неоднозначное впечатление. Как только занятия подошли к концу, и девушки уже было собирались расходиться по домам (Эльвира старалась не терять время попусту, так как ей еще нужно было успеть подготовиться к приему гостей), взгляд ее собеседницы из доброжелательно-милого стал задумчивым и печальным, она зябко передернула плечами, словно от холода, и шепотом, едва слышно, произнесла:

– Кое-что очень плохое ищет тебя и уже настигает. Будь осторожна! – все время, пока она говорила, Анастасия не смотрела ей в глаза, но девушке не нужно было это, чтобы понять, что сейчас они стали абсолютно безумными. Странная фраза очень озадачила девушку, однако она напрягла все свои усилия для того, чтобы выбросить ее из головы. Не хватало ей еще забивать голову какими-то глупостями, скорее всего, Анастасия сказала это просто, чтобы пошутить над ней или вроде того.

Кроме этого Эльвиру озадачило неожиданное известие о приезде гостей. Мать никогда даже словом не обмолвливалась о том, что у них имеются некие дальние родственники. Тетя и дядя Эльвиры погибли в результате автокатастрофы еще 10 лет назад, когда девочке исполнилось семь лет (что в то время весьма подкосило ее мать, Надежда Петровна Константинова очень долго сокрушалась по этому поводу). Ее бабушка с дедушкой уже лет двадцать как проживали в деревне и, надо признать, что на жизнь не жаловались и не собирались их навещать. Со стороны отца родственников практически не было, так как он был единственным ребенком в семье, а его мать и отец, родившие его поздно, уже давно отдали богу души. Но как бы там ни было, времени оставалось не так много, а нужно было еще успеть сходить в магазин, купить что-нибудь к ужину, прибраться и так далее.

Придя домой, Эльвира первым делом отправилась за покупками, остановила свой выбор на овощах, фруктах, купила хлеба, сока и прочее по мелочи. Вернулась с увесистой сумкой. Она решила приготовить салат «цезарь», порезала фрукты, разлила по кружкам сок. Столкнувшись со всем девушкам известной проблемой «что надеть?», немного подумала, а потом решила, что классика наше все, и надела простое, скромное черное платье и туфли на шпильках. Затем немного прибралась. В противоположность ее ожиданиям, на все про все ушло не более 30 минут, так что когда она облегченно вздохнув и сдув со лба непослушную прядь, расположилась на диване, до приезда родственников осталось около часа, который девушка решила потратить на прочтение книги Шарлотты Бронте.

Книга оказалась на редкость интересной. С головой погрузившись в приключения Джейн Эйр (она очень любила читать, отдавая предпочтение в основном классике), девушка не заметила, как кто-то робко, но вместе с тем нетерпеливо постучал в дверь. Внезапно на студентку накатило волнение, словно кто-то сжал ее сердце в железных тисках, предчувствие чего-то плохого заставило девушку напряженно прикусить губу и резко ущипнуть себя. Эльвира никогда не позволяла иррациональному страху взять верх над собой, но совладать с таким чувством было нелегко.

Поэтому, стараясь не поддаваться волнению, она пошла открывать дверь. Эти несколько секунд отделяли ее спокойную жизнь от настигающего ее, пугающего будущего.

У порога их квартиры находились четыре человека. Симпатичная светловолосая женщина лет 35-40, улыбающаяся Эльвире на первый взгляд дружелюбной улыбкой, но она показалась девушке неискренней. Женщина была одета в элегантное и, вероятно, дорогое платье темно-синего цвета и туфли лодочки. Рядом с ней находилась странная пара – девушки-близняшки, одна голубоглазая шатенка, выглядевшая уставшей из-за темных кругов под глазами, лихорадочного румянца и неестественно-ярких, цвета смелой клубники губ. Эльвира вздрогнула от странного выражения, застывшего в глазах шатенки.

У второй девушки была точно такая же внешность, однако в то же время они разительно отличались, если первая воплощала собой усталость, затаенный гнев, хмурость, то ее сестра выглядела чрезвычайно бодрой и приветливой. Последним оказался молодой парень, и девушка неожиданно узнала в нем незнакомца, которого она встретила при выходе из дома. Только теперь он был одет в более официальную одежду: серые брюки, рубашка, галстук, челка теперь не была зачесана, а свободно спадала на лоб.

Эти люди на вид были довольно-таки обычными, хоть и очень привлекательными, даже, быть может, таких, как они, можно и не заметить в толпе. Но у всех них был одинаковый чуть дерзкий, ко всему безучастный взгляд из-под иронично приподнятых бровей. Эльвира также обратила внимание на то, как они двигались, нетерпеливо, словно животные, покачивались на ногах, переступая с места на место.

– Здравствуйте, – задумчиво сказала она.

– Ох, ты, наверное, та самая Эльвира! Очень рада наконец с тобою повидаться, твоя мама много рассказывала о тебе. Меня зовут Милена, – с весельем в голосе медленно произнесла женщина, странно смакуя каждое слово.

– Да, вы правы, меня в самом деле зовут Эльвира. Я тоже рада с вами познакомиться. Проходите.

– А я, честно сказать, совсем недавно узнала, что у нас есть родственники.

– Ничего страшного. Думаю, за время общения мы с тобой наверстаем упущенное, – сказав это, женщина мило улыбнулась, но от такой улыбки Эльвире захотелось как можно скорее спрятаться.

–. А эти неугомонные девчонки, – при этих словах близняшки немного поморщились, тем самым став более «живыми», – Катерина и Лизетта, надеюсь, вы подружитесь. Этого молодого человека зовут Георгий, но мы привыкли называть его Георг.

– Эльвира, – улыбнулась ребятам.

– Рады знакомству, – хором сказали они и рассмеялись.

– У вас очень уютно, – дружелюбно добавила Милена.

– Спасибо.

– Как все-таки мило, что мы встретились. Я всегда хотела иметь много родственников, чтобы было с кем попить вместе чашечку чая и обсудить что-нибудь интересное. Эти 2 недели мы можем всласть пообщаться, – доверительно произнесла Милена.

– У нас с вами одинаковые представления о жизни, мне тоже всегда хотелось иметь много родственников, – и девушка еще раз мило улыбнулась. – Проходите за стол, я приготовила кое-что на ужин.

За ужином, который, по мнению Милены, получился «просто чудесным», Эльвира успела пообщаться с новоявленными родственниками и, как выяснилось, они не такие уж плохие люди, как показались ей в самом начале знакомства. Лизетта с Катериной непринужденно обменивались веселыми, но немного язвительными фразами, подкалывали друг друга, легкомысленно хихикали. Милена тоже время от времени вмешивалась в их разговор, как правило, чтобы поинтересоваться, о чем они так мило секретничают или высказать свое мнение.

– Эльвира, ты, я вижу, заскучала, – вдруг заметила женщина.

– Немного, – призналась Эльвира.

– Расскажи нам о себе, – предложила Катерина, остальные заинтересованно посмотрели на девушку.

– Ничего необычного в моей жизни нет. Учусь в университете, на историка-архивиста. Веселюсь с друзьями. Иногда с удовольствием читаю книги. Гораздо интереснее было бы послушать о вас.

– На историка-архивиста, как интересно, – Милена растянула кончики пухлых губ в подобии улыбки, – какая замечательная у вас семья… Подающая надежды дочь-красавица, преуспевающие родители, столь уважаемые всеми и ответственные. Я всегда в молодости мечтала о такой жизни, да и сейчас, бывает, грежу.

– Поверьте, Милена, все не так восхитительно, как кажется. Постоянно приходится тащить на себе груз ответственности. Стараешься не упасть в грязь лицом, всегда думаешь о том, чтобы подумали о тебе другие. Да и скука временами – жуть!

– Понимаю. Понимаю… Но нужно стараться, хотя бы ради твоих родителей, – женщина загадочно взглянула на Эльвиру.

– Много лет назад, когда мне было шесть, я потеряла их. И теперь бы отдала бы жизнь, чтобы иметь возможность порадовать их хоть один раз, – она прервала Эльвиру, когда та пыталась высказать соболезнования, – не стоит. Так вот, моя девочка, я в долгу перед твоей мамой. Она многое тогда сделала для меня, буквально вернула меня к жизни после продолжительной депрессии.

– Я ее младшая троюродная сестра. Мария старше меня на 10 лет. После некоторых событий мы с ней какое-то время не общались, но теперь я решила, что нужно вновь налаживать отношения.

– Ясно, – рассказ Милены привел Эльвиру в замешательство, глядя на ее отстраненное, высокомерное выражение лица, мысль, что эта женщина пережила такое несчастье, кажется нелепой.

Еще девушку напрягало навязчивое внимание Георга, все время, пока они ужинали, парень не сводил с нее глаз, но, однако, не участвовал в их беседе, вяло уклоняясь от попыток Эльвиры завязать разговор. Эльвира смотрела на Милену и иногда болтала с близняшками, но что бы она ни делала, всегда чувствовала на себе его обжигающий взгляд.

Только лишь единожды молодой человек позволил себе заговорить с ней, похвалив ее платье. В тот момент, когда их разговор подошел к концу, вернулась мать Эльвиры. Сетуя на усталость, она прошла в комнату и поприветствовала гостей. Было заметно, что она рада приезду Милены и души не чает в своей троюродной сестре.

– Как здорово, Миленочка, что ты уже успела познакомиться с Эльвирой. Я буду рада, если ты со своей семьей и дальше будете радовать нас с дочерью своими визитами.

– Конечно, Надя, ты еще спрашиваешь! Вы с Эльвирочкой, – лицо Милены опять приняло хищное выражение, – даже не успеете заскучать, как мы вновь приедем.

Эльвира еще немного посидела, затем отправилась спать. В голове у нее крутились миллионы различных мыслей, а сон по-прежнему не шел. За окном ярко блеснула молния, тревожно завыл ветер. От внезапно накатившего пробирающего до костей холода девушка поморщилась, закутавшись в теплый плед. Словно по волшебству перед глазами возник туманный образ Милены и ее детей. Только видение было каррикатурным: Женщина будто протягивала к ней руки, ставшие похожими на щупальца и покрытые отвратительными перепонками. Между тем стоящие в сторонке от чудовища, в которое превратилась жизнерадостно улыбающаяся женщина, Катерина и Лизетта оглушительно завывали, подражая вою волков и пытаясь обнять испугавшуюся до дрожи Эльвиру. Георг невозмутимо приближался к девушке, зловеще улыбаясь. Видение длилось несколько минут, затем исчезло также неожиданно, как и возникло. Эльвира встряхнула головой и укуталась поплотнее в одеяло, стараясь не думать о странной семейке.

Глава 2

Проснувшись рано утром, Эльвира заметила, что в доме стало непривычно тихо. Решив, что все до сих пор спят, она переоделась, бесшумно прокралась в ванную, где привела себя в порядок. Отражение в зеркале собственного заспанного лица, необычно бледного, и огромные круги под глазами совершенно расстроили девушку. «Все из-за бесконечных ночных кошмаров» – пробормотала Эльвира, еще не до конца проснувшись. Когда девушка прошла в кухню для того, чтобы позавтракать, за столом она заметила сидящего Георга. Парень пил чай, уставившись себе под ноги так, словно рассматривал произведение искусства. Вероятно, услышав звук ее шагов, он поднял голову, с любопытством посмотрев на нее. Эльвира первый раз увидела подобное выражение на его обычно спокойном и красивом лице.

– Доброе утро, – вежливо произнесла.

– Привет, – ответил Георг.

– Ты не знаешь, где все, неужели все еще спят? – задала она вопрос.

– Нет, не спят. Лизетта и Катерина в школе, а Надежда с моей матерью поехали за покупками с утра пораньше, – сообщил молодой человек.

– Понятно. Похоже, они сдружились, что ж, это замечательно!

– Я тоже так считаю.

– Ты сегодня, кажется, кричала ночью, что случилось? – Эльвиру несколько тронула такая обеспокоенность о ее самочувствии.

– Да. Так и есть. Но я уже привыкла. Давай не будем говорить об этом, хорошо?

– Конечно. Как пожелаешь. Еще я хотел сказать, что сегодня я отвезу тебя в университет, об этом попросила меня твоя мама, – дело в том, что девушка привыкла к тому, что в университет ее всегда отвозят мать или отец на своем автомобиле, но так как мать сейчас занята шоппингом, а отец в командировке, она была вынуждена согласиться. Про себя, при этом, подумав, что неплохо было бы побольше узнать у Георга об их семье, любопытство не давало ей покоя. Девушка замолчала на минуту, вновь обратив внимание на красоту Георга: большие светло-серые глаза, густые темные волосы, кожа красивого чуть бледноватого оттенка, мужественные черты лица. Затем, смутившись, и размышляя «Какого черта, ведь он не проявляет никакого интереса ко мне?» бодро переставляя ноги, направилась в спальню, чтобы подобрать подходящую одежду. В гардеробе буквально не помещалось множество кофточек, юбок, платьев, но Эльвире понадобилось минут 20, чтобы определиться с выбором. Девушка решила надеть черную юбку-карандаш и кремового цвета блузку, которая подчеркивала цвет ее глаз, делая их ярче. Вместо недавно купленных ей матерью босоножек на высоких каблуках Эльвира надела удобные и симпатичные балетки.

Когда она оказалась на улице, Георг уже ждал девушку возле машины, напряженно постукивая костяшками пальцев по капоту шикарного автомобиля. Эльвира, затаив дыхание, подумала, что, возможно, если она не ошибается, это « ферари». Это было, конечно, круто, ни у одного знакомого девушки не имелась такая роскошная машина, но для нее главным в человеке являлось не то, какая у него машина или как он выглядит, а то, что он за личность.

Эльвиру уже начала выводить из себя его неприязнь и холодность к ней, которую он демонстрировал при каждом удобном случае. «Ну, подумаешь, заставила его немного подождать, с кем не бывает?» – подумала она.

– Что и следовало ожидать… – задумчиво протянул он, – и как только можно целых полчаса тратить на одевание и на макияж?

– А как можно быть таким раздражительным занудой? – огрызнулась девушка.

– Я просто удивляюсь твоей непунктуальности.

– А я повторяю: не будь таким занудой. То, что я опоздала на каких-то 10-15 минут, ну, в крайнем случае – 25 минут, не так уж и страшно.

– А ты упрямая, – усмехнулся Георг, усаживаясь на переднее сиденье машины.

– Приходится такой быть… – Он промолчал, а Эльвира пыталась понять, чем вызвала такое нетерпящее отношение к себе. При чем, с самого начала, как только он оказался у них в гостях девушка была для него будто бы пустым местом. Минут 15 они ехали каждый, отвернувшись в противоположную сторону. Когда напряжение между молодыми людьми, возникшее вследствие затянувшегося молчания, уже достигло своего апогея, парень внезапно заговорил:

– Мне нравятся такие девушки, как ты… – эти слова неожиданно смутили девушку до слез. На щеках запылал румянец, а сердце забилось так сильно, что звук отдавался в ушах. «Какой он непредсказуемый!» – подумала она. Вдруг у нее возникло ощущение, что она слышит точно такой же бешеный стук сердца Георга. Перед глазами появилась столь реалистичная и явственная картинка, что девушка даже усомнилась: не происходит ли с ней это на самом деле? Видение было похоже на воспоминание, оно, скорее всего, таковым и являлось, но как объяснить тот факт, что ничего такого никогда не было, оно, словно пришло откуда-то извне.

Она увидела себя саму как бы со стороны. Но девушка была просто ошеломляюще прекрасна, той красотой, которую воспевают поэты в своих стихах, той, над изображением которой трудятся художники. Ее карие глаза сияли, как авантюрин, кожа была белой, как снег, а волосы уложены в изысканную прическу. Темно-зеленое шелковое платье облегало ее тело, как вторая кожа, подчеркивая все изгибы и делая девушку еще более стройной. Находилась Эльвира, или, как окрестила красавицу девушка, «другая Эльвира» в обставленной в классическом стиле комнате, очень просторной и красивой. Большую часть комнаты занимало большое, почти во всю стену, окно, из которого лился лунный свет, мягко освещая пространство вокруг девушки. Также атрибутом, придающем романтику обстановке, являлись свечи в позолоченных подсвечниках.