Текст книги "Миг бесконечности. Том 1"
Автор книги: Наталья Батракова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
– Напрасно ты так решил. Мне кажется, ты был хорошим врачом.
– Мне помогли принять такое решение. В том числе журналисты.
– Ах вот в чем дело! – Проскурина задумалась. – Врачебная ошибка или что-то в этом роде?
– Я не хочу об этом вспоминать. На сегодняшний день у меня есть дело, которое мне нравится. Так что, если есть вопросы по бизнесу, готов ответить, на остальные – нет. Но для начала хочу получить от тебя ответ на свое предложение.
– А почему ты решил, что мне пора менять работу?
– Честно?
– Конечно.
– Вчера и сегодня я специально просмотрел в Интернете все твои публикации за последние годы. Ты действительно хорошая журналистка, но… переросла свою газету. То, что, по-видимому, было хорошо вначале, превратилось для тебя в рутину. И со стороны это уже заметно.
– Вот как? – задел Катю его нелестный отзыв. – И именно поэтому ты решил, что я должна сменить журналистику на рекламную деятельность и поработать на чужого дядю, то бишь на тебя?
– Человек почти всегда на кого-то работает. Газета – не исключение. У вас достаточно и проплаченных интервью, и заказных статей…
– Я пишу только о людях, которые мне интересны, вне зависимости от того, чем они занимаются.
«Если не считать Сосновской, конечно», – сделала она про себя оговорку.
Признать вслух, что в конкретном случае Вадим прав, не хватило духу. А потому обида в душе только усилилась.
– Похвально! Похвально, если бы все это было правдой. Но в профессии журналиста мало правды. Его задача в том, чтобы сформировать нужное кому-то общественное мнение, навязать чье-то видение фактов, мыслей, людей. Вы такие же заложники обстоятельств, как и все прочие. Быть абсолютно независимым невозможно. Вами даже больше манипулируют, чем вы другими. И не пытайся спорить. Прими мои слова спокойно, подумай на досуге, а в понедельник встретимся. Вот моя визитка, – достал он из портмоне ламинированный прямоугольничек и зажал его между пальцами. – Заодно постарайся четко сформулировать свои условия.
Катя глянула на руку, на визитку, хотела было ее взять, но почувствовав, что еще секунда – и начнется очередная атака магического воздействия мужских рук на истощенную за день психику, сделала над собой невероятное усилие и отвернулась.
– Пойду взгляну на нашу больную, – по-своему истолковал он ее поведение и положил визитку на стол. – Спасибо за ужин.
Когда он вернулся на кухню, Катя сидела за убранным столом и вертела в руках ламинированный прямоугольник.
– Как Людмила? – поинтересовалась она.
– Проспит до утра. Будет болеть голова, дашь ей свои таблетки. А мне пора.
Выбросив в урну использованные шприц и капельницу, Ладышев вымыл руки, сделал шаг по направлению к прихожей, но вдруг развернулся и присел на свободный стул.
– Спрашивай. Ты ведь хочешь что-то спросить?
– Почему ты так решил?
– Потому что у нас с тобой много общего, – заявил он, глядя прямо в глаза. – Тебе, как и мне, многое дано на уровне интуиции. Ты хорошо чувствуешь собеседника, быстро вычисляешь его слабые места, прямо в процессе разговора принимаешь верные решения. Мне нравится ход твоих мыслей, а еще то, как легко тебе удается ломать представление о себе, нанизывать свои правила игры. И тут мы тоже похожи. В этом есть некий драйв: только что тебя считали плохим и вдруг – ты хороший, только что тебя в упор не замечали, а через час готовы бежать за тобой на край света. И чем сильнее поначалу сопротивляются, тем безвольнее становятся впоследствии. И к ним тут же пропадает интерес… Психология! Взять хотя бы субботу, начало нашего с тобой знакомства.
«Снова он об охоте, – опустила ресницы Катя и внезапно почувствовала полное бессилие. – Сколько можно! „Интуиция“… Ошибаетесь, господин Ладышев, проблемы у меня с интуицией. Иначе не прошляпила бы мужа. И никаких представлений о себе я не собираюсь ломать: я такая, какая есть. А что касается субботы… Я думала, все шло само собой, а оказалось – это такая разновидность охоты и со мной играли, чтобы побежала на край света. И ведь едва не побежала… Все кому не лень так и норовят ткнуть носом в мои ошибки. Да оставьте меня в покое!»
– Видно, вы все-таки не зря сменили профессию. Таким безжалостным нельзя идти в доктора. И это не жестокость ребенка, вы делаете больно осознанно.
Вадим замер.
– Ты не поняла, – попробовал он оправдаться. – Я имел в виду другое.
– Я давно все поняла. Уходите. Я очень устала и хочу спать. К тому же у вас самолет, – напомнила она. – Спасибо за помощь.
Посмотрев на часы, Ладышев поднялся. Катя осталась сидеть на месте.
– Что бы ты ни решила, я буду ждать твоего… Вашего звонка, – донесся из прихожей его голос. – До свидания.
Хлопнула входная дверь. Уже закрывая глаза, она встала, заперла второй замок, сняла очки и тут же завалилась на диванчик в прихожей.
«Ломать представление о себе… Может быть, в этом и скрыт ответ, откуда у него такая мощная энергетика… Только на сегодня „сломанных представлений“ с меня хватит. Спать… Если сейчас же не отключусь, ничем хорошим это не закончится…»
Стоило ей так подумать, как сознание погасло, точно и вправду отключенный от сети монитор…
6
…Подъехав к отцовскому дому, Катя толкнула не запертую против обыкновения калитку и от удивления замерла: «Когда он успел надстроить еще один этаж, обложить белым кирпичом? Теперь он похож… на дом Яны и Григория! – вспомнила она. – Но ведь папа ни разу у них не был… Розовые кусты свежие, а георгины до сих пор не выкопаны, почернели от заморозков. Странно, Арина Ивановна – такая любительница цветов, неужели забыла или времени не хватило? Надо ей помочь».
Непонятно, как, но в ее руках тут же оказалась лопата. Поддев корневище, Катя оглянулась: куда бы сложить? Ничего подходящего рядом не было. Но в сарае за углом, как ей помнилось, были пустые ящики и старые ведра. Бросив лопату, она направилась к сараю.
«Белая занавеска на окошке… Так ведь это и не сарай вовсе, а маленький гостевой домик! Когда же все-таки он успел перестроить?» – застыла она в недоумении, забыв о георгинах.
В этот момент открылась дверь и из домика-сарая высыпали женщины в ярких цветастых юбках, мужчины с серьгами в ушах, ребятишки. Целый цыганский табор!
Не обратив на Катю никакого внимания, а вернее, просто ее не заметив, они скрылись за домом.
«Пойти посмотреть, что там?» – как зачарованная, побрела она следом, вышла к беседке, где летом семейство пило чай, и снова остановилась, пораженная увиденным.
Вместо участка, отведенного под картошку и грядки, перед ней серебрилась гладь большого пруда. Чистая, прозрачная вода отсвечивала голубизной неба, приятным журчанием ласкал ухо бегущий рядом ручей, на камнях, подставив солнцу ярко-зеленые спины, грелись огромные диковинные лягушки. Неожиданно на другом берегу появилось стадо слонов. Гигантские животные опустили хоботы в воду, высоко их подняли и, хлопая ушами, устроили настоящий дождь. Водяные брызги засверкали в солнечных лучах яркой многоцветной радугой…
«Да у отца здесь просто рай!» – широко раскрыла глаза Катя, и тут ей на плечо опустилась дивной красоты птичка и залилась такой знакомой трелью…
Машинально отключив в телефоне будильник. Катя разлепила глаза и глянула на дисплей: половина седьмого.
Господи, как же хочется спать! И зачем она завела его на такую рань? Надо вспомнить…
В голове слегка прояснилось: Полевые… Неимоверным усилием воли она заставила себя покинуть диванчик, доплелась до ближайшего санузла, вползла в душевую кабину, открутила краны и шагнула под тугие, тяжелые струи. Сознание и тело отчаянно сопротивлялись такому насилию: ноги тут же подогнулись, спине срочно пришлось искать опору. Опустившись на корточки, Катя свернулась калачиком и уперлась лбом в стеклянную стенку. Спустя минуту сквозь туманное марево она заметила фигурку. Детскую.
«Лиза, – идентифицировала она. – Дети, сад, школа, – откуда-то из глубин подсознания пошли слабые сигналы. – Надо ехать на работу… Черт! Сосновская!» – как током ударило Катю.
Сон будто рукой сняло: растаял, смылся и исчез в водовороте в углу душевого поддона.
– Доброе утро, Лизонька. Сашенька проснулась? – приоткрыв дверцу, протянула она руку за полотенцем.
– Доброе утро, тетя Катя. Саша еще спит. А мне можно в душ?
– Конечно, солнышко. Заходи.
– Вы только Сашку без меня не будите, – попросила девочка. – Вдруг она испугается, начнет капризничать. Ее всегда мама поднимает.
– Не волнуйся, я не стану ее будить. Пойду посмотрю, как там мама, а ты принимай душ.
«Золотая девочка», – вздохнула она.
Людмила, похоже, спала. Во всяком случае, дышала спокойно и ровно.
Катя на цыпочках пробралась в ванную, нашла на туалетном столике крем для лица, тональник, высушила феном волосы, надела линзы и все так же бесшумно выскользнула из хозяйской спальни. В детской ее уже ждала одетая и причесанная Лиза. Пришлось в очередной раз подивиться не по годам взрослому поведению девочки.
Вопреки опасениям, младшая дочь Полевых отнеслась к процессу утреннего подъема так же ответственно: не капризничала, быстро вскочила, почистила зубки, оделась.
«Вот это воспитание! – отдала должное родителям Катя. – Что же теперь? Ах да, завтракать!»
Открыв дверцу холодильника, она сразу наткнулась на знакомые кастрюли.
– Каша? Котлеты?
– Йогурт! – в один голос заявили сестрички.
Наблюдая краем глаза, как девочки ковыряют ложками йогурт, она прошла в прихожую и набрала домашний номер Колесниковой:
– Мы через десять минут выходим. Ты скоро подъедешь?
– Катя, я не могу, – зашептала в трубку Лена. – Здесь такое творится!.. В общем, у Игоря в банке вчера какие-то проблемы возникли. Вечером он срочно из Москвы поездом выехал и двадцать минут назад зашел в квартиру. Сейчас в душе. Но это еще что! Представляешь, похоже, Людоед настучал, что за мной вчера заезжал мужчина! Вот гад, вот сволочь!
– Сволочь, – без особого энтузиазма согласилась Катя.
Людоедом жильцы звали самого вредного из охранников подъезда, всюду совавшего свой нос. Не любили его страшно сказать как, но и не увольняли: мышь в подъезд не проскочит во время его дежурства!
– Пришлось объясняться: где, с кем, почему? Но он, представляешь, не верит, что я всего лишь кошку возила к ветеринару!
– Очень хорошо представляю, потому что Вадим Ладышев никакой не ветеринар.
– То есть как?
– Обыкновенно. Когда-то он был доктором, но потом ушел в бизнес, медтехникой торгует. И твой муж знает его как бизнесмена.
– Ты серьезно?!
– Серьезней некуда. Так что даже не знаю, как тебе теперь выкручиваться.
В этот момент к женскому голосу в трубке фоном добавился мужской. Весьма раздраженный.
– Передай ему трубку, – попросила Катя. – Игорь, привет! Твоя жена тебя не обманывает. Она до сих пор была уверена, что Ладышев ветеринар, а он просто пошутил над нами на охоте. Я сама это только прошлой ночью выяснила.
– Хм… и как же ты это выяснила? – подозрительно буркнула трубка после паузы.
– Мы Полевую спасали, – она глянула на детей и вышла в гостиную. – Кстати, нам очень повезло, что Вадим Сергеевич действительно был врачом.
– Это правда? – недоверчиво уточнил Колесников.
– Правда. Он – доктор по образованию. Можешь сам у него спросить. Только не сегодня: рано утром он собирался куда-то лететь.
Игорь задумался. Конечно, с Катей он имел дело нечасто, но оснований не верить ей у него, видимо, не нашлось.
– Ладно. Давай по порядку, что там у вас стряслось?
– Не у нас, а у Полевых. Людмила окончательно допекла Павла, и он решил уйти. По этому поводу она напилась в стельку. А твоя Ленка, уверенная, что Ладышев ветеринар, в это время попросила помощи для кошки. Он повез ее к знакомому ветеринару, а тут позвонила Лиза. Все так и было, честное слово. То, что Ладышев оказался настоящим доктором, можно считать чудом. Он тут же вернул домой твою жену, сгонял в больницу, взял капельницу, раствор глюкозы и снова примчался сюда. Так что в этой истории не повезло лишь вашей кошке. Представляешь, рано утром у него самолет, а он тут полночи занимался благотворительностью! Откачал Людку, можно сказать, спас.
«А я вот спасаю Ленку, – усмехнулась она про себя. – Интересно, бросятся ли они меня спасать, когда узнают про любовницу Виталика?»
– Все это действительно правда? – на всякий случай строго уточнил Колесников.
– Я когда-нибудь тебя обманывала?
– Нет.
– Ну, раз нет, то прямо сейчас отправляй жену в Серебрянку, а сам ищи Полевого, – она посмотрела на часы. – Ситуация серьезная. У меня Виталик вчера из Египта вернулся, а мы даже не увиделись, потому что пришлось здесь заночевать. Все, нам с детьми пора выбегать из квартиры, иначе опоздаем в школу, в детский сад, на работу. У меня статья «горит».
– Хорошо… Мой водитель отвезет сначала меня, а потом Лену. А Павла я разыщу, как только разберусь с делами.
– Давай. Удачи!
Бросив трубку на базу, она знаком позвала детей в прихожую и попросила быстрее одеваться. Неожиданно зазвонил телефон.
«Вдруг Паша?» – обрадовалась она.
Но это был не Паша, а Игорь. Решил проверить, на самом ли деле она в квартире Полевых, в чем честно и признался. Подтвердив алиби, Катя чертыхнулась, схватила ключи от машины, захлопнула дверь и, перепрыгивая через ступеньки, понеслась с детьми вниз.
«Что за жизнь? Никто никому не верит! Я не верю Виталику, Люда – Пашке, Игорь – Ленке, Ладышев – журналистам. Страна Неверия какая-то! Это же свихнуться можно!» – на ходу она нажала кнопку сигнализации.
То, что машина завелась, ни разу не чихнув, показалось добрым знаком. С осени любимая десятилетняя «лошадка» вздумала чудить: сначала полетел ремень генератора, потом пришлось менять бензонасос, но и после всего этого в самые неподходящие моменты она вдруг категорически отказывалась реагировать на поворот ключа зажигания. Давно пора было заехать на станцию, да все времени нет.
В идеале, конечно, в самый раз сейчас подумать о покупке нового автомобиля. Но все деньги муж вкладывал в бизнес, да и Кате было как-то жаль расставаться со своей первой в жизни машинкой. Столько вместе с ней отъездили, сколько пережили!
Пытаясь как можно ближе припарковаться у детского сада, Катя долго плутала по дворам, потом потратила время, пока довела Сашеньку до группы и сдала на руки воспитателям. В общем, Лизу к школе она доставила секунда в секунду со звонком. А ведь той предстояло еще раздеться в гардеробе, добежать до класса… и здесь случилось неожиданное: ребенок, так стойко переносивший семейные неурядицы, расплакался и отказался идти в школу в числе опоздавших. Пришлось взять девочку за руку, подняться вместе с ней на второй этаж и объясняться с учительницей, почему задержались. Мол, мама заболела, папа в командировке, ее попросили присмотреть за детьми, а она не рассчитала время. Учительница кивнула, и Лиза побежала на свое место.
Снова сев в машину, Катя облегченно перевела дух и, резко нажав на педаль газа, рванула к центру. Остановившись перед светофором на круговой развязке у Восточного вокзала, она достала торчавшие из кармашка сумки сигареты, порылась в поисках зажигалки и… вытянула связку ключей от квартиры Полевых. Она даже не помнила, как и когда бросила ее в сумку! Пришлось сделать круг почета и мчаться обратно.
Стоило ей открыть дверь, как в прихожей требовательно зазвонил телефон.
– Да! – решилась она ответить.
– Людмила Николаевна? Здравствуйте, это с кафедры звонят. Вы не подскажете… – женский голос замялся.
– Что? – не утерпела Катя.
– Понимаете, Павел Валентинович сегодня не пришел на лекцию. И не позвонил. Мы волнуемся, студенты тоже. С ним такого раньше не случалось… Он, видимо, заболел?
– Заболел, – автоматически подтвердила Проскурина, подумав про себя: «Этого еще не хватало!» – Заболел… Сильно… Простудился… Он… в поликлинике. Извините, что не предупредили. Он сам вам перезвонит.
– Да, да, конечно… Извините. Мы только хотели уточнить. До свидания.
Опустив одну трубку, Катя машинально достала из кармана другую и набрала номер Колесникова:
– Игорь! Только что позвонили из университета: Павел не явился на лекцию.
– Кто звонил?
– Не знаю, кто-то с кафедры. Это тебе для информации. Надо срочно что-то делать.
– Понял, – тяжело вздохнул тот.
– …Что с ним? – из комнаты раздался хриплый голос Людмилы, и через секунду она материализовалась в прихожей. Правда полной материализацией Полевой назвать это было сложно: всклокоченные волосы, лицо землистого цвета, запавшие глаза, нетвердая походка.
– Что с Пашей?! – надрывно крикнула она и, бросившись к Кате, принялась молотить ее по груди кулачками. – Что с Пашей? Он жив? Отвечай мне, он жив?!
– Бли-и-и-н! Да откуда я знаю? – пытаясь оторвать от себя обезумевшую женщину, попятилась к двери Проскурина. – Жив твой Пашка! Подумаешь, опоздал на лекцию! – в сердцах повысила она голос.
Однако гнев тут же пришлось сменить на милость, так как, закатив глаза, Люда стала медленно оседать на пол. Забыв о телефоне, Катя бросилась ей на помощь, подтянула к диванчику, попробовала похлопать по щекам – безрезультатно. Вспомнив, что на дверце холодильника видела лекарства, она метнулась на кухню, нашла пузырек, на котором крупными буквами было написано «Аммиак», надломав ноготь, откупорила его и сунула Людмиле под нос.
Где-то сбоку затренькал телефон.
– Да! – даже не глянув на дисплей, резко бросила она в трубку.
В этот момент хозяйка отреагировала на нашатырь, со второй попытки приоткрыла глаза, дернула головой. Телефон выскользнул из рук.
– …Ну, что молчишь? – наконец донесся из трубки ледяной голос Виталика. – До последнего надеялся, что хоть позвонишь «доброе утро» сказать. А ты, значит, вот как…
– А ты хотел иначе?! – продолжая наблюдать за приходящей в сознание Милой, в тон ему ответила Катя.
– Так… Я что-то не понял… Шляешься всю ночь непонятно где, а виновен я? Придумали какую-то историю с Полевыми! Да Людмила не пьет, это все знают! Кто вам поверит! Сам вчера вечером засек Колесникову у подъезда с каким-то мужиком на крутом «Range Rover»!
– Так это ты рассказал Игорю?
– Делать мне больше нечего! – фыркнул Виталик. – А ведь я, как последний дурак, ждал, надеялся, что передумаешь, приедешь домой. Хоть бы извинилась!
– Перед кем? Перед тобой или твоей Анастасией Сергеевной? – неожиданно вырвалось у Кати. – Хватит строить из себя невинную овечку! Я, между прочим, тоже, как последняя дура, тебе верила. До тех пор, пока вчера не увидела собственными глазами, кто тебя встречает в аэропорту, к кому ты так торопишься, пока жена на работе! Не надоело ломать комедию? – с презрением спросила она, помогая Полевой приподняться. – Ну, что замолчал?… Нечего сказать? Тогда до свидания!
Оборвав связь, она помогла Людмиле дойти до диванчика, присела рядом и участливо погладила по голове.
– Тебе кто-то сказал или сама догадалась? – не поднимая глаз, вдруг произнесла та бескровными губами.
– О чем?
– Что твой Виталик… встречается с этой сучкой?
– А ты откуда знаешь?!
– Я давно все знаю.
– И как давно?
– С осени… С прошлой.
– Как?… – оторопела Катя.
Люда сделала долгую паузу.
– Год назад Колесниковы прилетели из Египта, и Ленке в воскресенье пришлось срочно ехать на маникюр: она на отдыхе ногти обломала, а их с Игорем неожиданно пригласили на какую-то вечеринку. В общем, помчалась она домой к маникюрше и прямо у подъезда заметила машину Виталика. Не успела удивиться, как он и эта краля из подъезда в обнимку вышли. Колесникову он не заметил – она не при параде была, без косметики, постеснялась на глаза показаться… Успела спрятаться за соседней машиной. Ты их в доме на Партизанском засекла?
– На Партизанском… Выходит, Ленка первая узнала?
– Она мне и рассказала. Я сразу не поверила, но стала в машине у этого дома дежурить: а вдруг это не Ленкина больная фантазия? Благо, живу неподалеку. А Колесникова между тем маникюршу аккуратненько расспросила, и та все выдала: ее сосед сверху – им ваш Замятин оказался – недавно переселился за город, а квартиру другу сдал. Видела она этого друга пару раз в лифте. А буквально назавтра я сама парочку и засекла: явились вместе на его машине, но во двор он, кобелина, один заехал, а ее высадил на повороте – для маскировки. Подождал за дверью подъезда. Вышли они опять по одному, где-то через час. Решили мы с Ленкой уточнить, кто такая, где работает. Минск – город маленький… Колесникова как-то узнала имя и фамилию, а потом даже с подружками этой сучки пообщалась через свою приятельницу. Те, оказывается, сгорают от зависти: такого кавалера Настя подцепила! И работа, и деньги, и перспективы. Мол, бизнесмен, детей нет, жена все какие-то статейки в газету строчит. А он вроде так на их подружку запал, что стоит ей забеременеть – И в дамках!.. Я бы тебе давно все рассказала, если бы не Колесникова.
– И часто они появлялись на Партизанском?
– Трижды в неделю, как по расписанию! В среду, когда у него якобы баня, в четверг или пятницу, когда у тебя или презентация, или тусовка. И по выходным, чаще всего к концу дня в субботу.
– В субботу он всегда на работе, на стройрынке! Ты же знаешь, в выходные самый торг, – недоуменно свела брови Катя. – Всегда уставший домой возвращался…
– Это потому, что рабочий день заканчивал на Партизанском, – хмыкнула Людмила. – Со своей сотрудницей. Пока ты отсыпалась, занималась уборкой, сидела в Интернете, он спокойно трахал это похотливое молодое мясо, – прямолинейно завершила она свою мысль. – Спермопсихоз называется.
– Что? – не поняла Катя.
– Спермопсихоз. Бывает двух видов: возрастной, когда мужчина, чувствуя, что стареет, изо всех сил и любыми способами пытается продлить молодость… Для твоего вроде рановато.
– А какой тогда у моего?
– Кобелиный, – вздохнула Людмила. – Ты действительно ничего не замечала и не чувствовала?
Катя только вздохнула. Что тут ответить? Ошибся Ладышев насчет ее интуиции.
– Н-да… Упустила ты мужа. И что теперь будешь делать? – сочувственно посмотрела на нее Людмила.
– Пока не думала. Не успела подумать. Я только вчера обо всем узнала, и то случайно. Наверное, разведусь.
– И не побоишься одна остаться?
Катя непонимающе посмотрела на подругу:
– А чего бояться?
– Ну, материально будет тяжело.
– На жизнь я всегда смогу заработать.
– Жизнь – она тоже разная бывает: или с копейки жить, или хорошие курорты, машина… А вдруг как женщина ты больше никому не будешь нужна? Хотя тебе проще: детей-то нет.
– Детей нет, это верно, – напряженно о чем-то задумавшись, согласилась Катя.
– Говорят, женщины, пережившие измену и развод, либо на всю жизнь комплекс зарабатывают, либо пускаются во все тяжкие, – негромко продолжила Людмила. – Тебе что ближе?
– Организую клуб обманутых жен… Если до меня еще никто до этого не додумался… А ты давай, поднимайся, – опомнилась она и взглянула на часы. – Так… На планерку опоздала, статья не готова… Пошли в спальню.
Поддерживая Полевую, она довела ее до кровати, уложила, прикрыла одеялом.
– Где дети? – неожиданно опомнилась та.
– В саду и в школе. С ними все в порядке.
Людмила утихла, но ненадолго.
– Я знаю, где может быть Паша! – вдруг оторвала она голову от подушки. – Я знаю, я чувствую, что ему плохо. Я должна ехать к нему!
Отбросив одеяло, она принялась шарить по полу ногами в поисках тапочек.
– Да ты с ума сошла! Куда в таком состоянии? От тебя перегаром за версту несет, первый же гаишник права отберет!
– Тогда отвези меня к нему, – посмотрела та умоляюще.
– Я не могу! Не могу, потому что у меня есть работа, которую я не могу отменить, – твердо отказала Катя. – Ведь никто еще не умер…
– А вдруг он умирает? – тут же подхватила Люда. Губы ее при этом задрожали, на ресницах показались слезы. – Если он умрет, я тоже умру.
– У тебя точно крыша съехала, – вздохнула Проскурина, достала из кармана телефон и набрала номер. – Лена, ты где?
– Буду через пять минут.
– Вот и хорошо. Людмиле взбрело в голову, где может быть Паша. Съездите, проверите. А мне давно пора на работу.
– Ой, Катя, даже не знаю… Подожди! – в трубке стало слышно, как Колесникова с кем-то переговаривается. – Катя, водитель не может: ему Игорь приказал доставить меня к Полевым и срочно возвращаться. Я, как ты знаешь, без машины…
Три месяца назад на Ленкин день рождения Колесников решил подарить ей новый автомобиль, да не абы-какой, а сделанный по спецзаказу «Лексус». Старый они успели продать еще до того, как им сообщили, что заказ в срок не выполнят. Автомобиль в лучшем случае прибудет к Новому году.
– На Людкину сядешь. Ей в таком состоянии за руль нельзя.
– Да ты что? Я на механике только в автошколе ездила! Уже и не помню, что с этими педалями делать!
– Выжала сцепление, включила передачу…
– Но у меня даже прав с собой нет!
– Закажете такси, в конце концов!
– Я не езжу на такси, мне Игорь запрещает!
– Ну, тогда не знаю… Решайте сами, не маленькие.
– А что тут решать? Ты нас подвезешь. Если Паша там есть, заберем его и тут же обратно. У тебя ведь свободный график!
– Послушайте вы все: я не мо-гу! – в сердцах повышла голос Катя. – Почему вы не хотите понять, что я – работаю, что у меня есть обязательства, что на мне лежит ответственность, что я должна написать и сдать эту проклятую статью!!!
– Катя, я понимаю, что у тебя статья… Ну выйдет она. Не сегодня, так завтра выйдет, – тихо произнесла Ленка. – Газету прочитают и забудут, а здесь реальные люди, которых ты хорошо знаешь, их судьбы. Ведь это гораздо важнее! Ты же потом сама себе не простишь!
Похоже, Колесникова действительно неплохо изучила подругу. Во всяком случае последние слова легко пробили брешь в Катиной решимости. Закрыв глаза, она тяжело вздохнула.
– Хорошо. Но только туда и обратно, – после недолгой паузы обреченно согласилась она. – Куда поедем-то? – спросила она у Людмилы, напряженно прислушивающейся к разговору.
– В Калининградский переулок, – обрадованно встрепенулась та и, пошатываясь, устремилась к шкафу с одеждой. – В старый барак, где Паша вырос и где мы жили первые три года. Он часто его вспоминал, говорил, что только там был по-настоящему счастлив. Я сейчас, я быстренько, – забормотала она и, вывалив на пол кучу одежды, принялась там что-то искать.
– Как-то не помню я там бараков… Знаю дом, где радио «Минск», помню какие-то деревянные домики на Кузьмы Чорного… – проговорила Катя, наблюдая, как Полевая, вытащив джинсы и свитер, ногой сдвинула остальные вещи к плинтусу.
То, что творила на ее глазах эта женщина, было абсолютно нехарактерно для славящейся своей аккуратностью и педантизмом Людмилы. Она словно обезумела. Впрочем, кажется, за последние сутки Катя уже адаптировалась к приступам безумия окружающего мира.
– А их почти все снесли, но наш, на удивление, еще цел. Правда, Паша говорил, что со дня на день и его уберут. Всех жильцов давно выселили… Я уверена: он там.
Пытаясь натянуть джинсы, Людмила покачнулась, переместившись к кровати, завалилась на скомканное одеяло и вновь продолжила это сложное с бодуна занятие.
– Ну, раз уверена… Ладно, не спеши так, – вздохнула Катя. – Я пока покурю на балконе.
– Можешь на кухне, – милостиво прокричала ей вслед хозяйка. – Только вытяжку включи!
…Затерявшийся среди новых респектабельных высоток двухэтажный барак казался пришельцем из другого мира: облезлая зеленая краска, зарешеченные покосившиеся окна, наглухо заколоченные входные двери.
– Здесь никого нет и быть не может, – категорично заявила Колесникова, едва они приблизились к дому. – Смотрите, котлован вплотную к стенам роют.
Прямо за домом гудела землероечная техника, суетились люди в спецовках, но с другой стороны, там, где находились подъезды с заколоченными дверьми, все было спокойно и ничто не указывало на то, что ветхий домишко доживает последние дни. Разве только разбитые стекла да свежие спилы деревьев, напоминавшие огромные желтые блины.
– Здесь липы стояли. Высоченные… А вот там мы жили, – показала Люда на центр второго этажа. – Надо как-то попасть внутрь.
– Вопрос: как? – Катя задумалась на минуту, затем решительно подошла к одной из дверей и подергала допотопную ручку. – Глухо. Попробуем другую.
Но и вторая дверь не подумала открываться.
– Все, что требовалось доказать, – развела руками Ленка. – Мила, поехали домой. Кате на работу надо… Найдется твой Пашка. Как только Игорь разрулит проблемы в банке, сразу отправит на поиски свою службу безопасности.
Словно не слыша ее, Людмила медленно побрела вдоль дома, дошла до чудом сохранившейся выщербленной скамейки, присела на край и тупо уставилась под ноги.
– Давай покурим, – дернула Ленка за рукав подругу.
Вообще-то Колесникова берегла здоровье и курила лишь по праздникам. Или в минуты сильнейшего нервного расстройства.
Молча примостившись рядом с Полевой, Катя достала сигареты, щелкнула зажигалкой, как вдруг… Дальняя из дверей, которую они только что пытались открыть, тихо скрипнула, выпустила наружу маленького незаметного человечка и снова захлопнулась.
– Ничего себе! – ахнула Колесникова. – Призрак старого барака!
В ту же секунду Людмила сорвалась с места, в мгновение ока оказалась у подъезда и с криками «Откройте!» изо всех сил принялась молотить по видавшей виды дощатой двери. Но тщетно. Дом оставался глухим и неприступным, словно и не выпустил минуту назад своего обитателя.
– Изнутри заперли, – догадалась Катя. – Давайте крикнем: Паша!
– Па-ша! Па-ша! – тут же присоединилась Ленка. – Паша, открой! Пожалуйста!
– Пашенька, миленький, открой! – истерично запричитала Людмила. – Пашенька, прости меня! Па-ша-а-а-а! – завыла она и, прислонившись спиной к двери, стала медленно оседать на землю.
Катя с Леной попытались ее поднять, но, оттолкнув их, Полевая развернулась и, ломая ногти, обдирая кожу на руках, принялась дергать за прибитые крест-накрест доски. Ничего не оставалось, как присоединиться к ней в этом безумном занятии. Втроем они молотили кулаками по облезлому дереву, пинали ногами дверь, перебивая друг друга, продолжали истошно кричать и даже ругаться.
Выбившись из сил, Проскурина с Колесниковой вдруг синхронно умолкли, прислонились к стене и жалобно посмотрели на продолжавшую выть подругу. В этот момент внутри дома что-то пару раз скрипнуло, словно кто-то тихо спускался по лестнице.
– Там кто-то есть, – прошептала Катя и посмотрела на Ленку. – Эй, кто вы там? Откройте! – негромко позвала она. – Иначе вызовем милицию.
– Чего надо? – хрипло спросили за дверью.
Судя по голосу, собеседник был настроен не очень дружелюбно.
– Мы ищем одного человека. Павел Полевой, – продолжила переговоры Катя. – Такой высокий, темноволосый…
– С проседью, – с надеждой в голосе подсказала переставшая скулить Людмила.
– С проседью.
– Нету таких.
– Мы должны в этом убедиться. Откройте, – твердо стояла на своем Проскурина. – С нами его жена.
