Текст книги "Погоня за тремя зайцами"

Автор книги: Наталья Александрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Кого? – удивленно переспросил молодой человек.

– Она обставляет свой новый особняк, – значительным голосом сообщила Ирина, – и поручила нам подобрать для него что-нибудь достойное… ну, мы решили взглянуть, нет ли у вас чего-нибудь стоящего… но, конечно, эти младшие братья совершенно не подходят, – она пренебрежительно махнула в сторону щенков и котят, – они недостаточно гламурны. И вообще эта ваша Пустохвостова – совершенно не то, что нам нужно…

– Как я вас понимаю! – послышался за спиной Ирины мягкий, доброжелательный голосок, и рядом с ней возникла крошечная женская фигурка. Эту особу можно было бы принять за двенадцатилетнюю девочку, если бы не мелкие морщинки, покрывавшие ее личико, как трещины покрывают старинную вазу, и не тщательно уложенные седые волосы. Старушка сделала бритоголовому юнцу неуловимый жест пальцами, и он тут же исчез, как будто растворился в воздухе.

– Геннадий работает у нас совсем недавно, – пояснила старушка с трогательной улыбкой, – милый молодой человек, но ему еще многому нужно научиться! Так что к настоящим, серьезным клиентам мы его пока не подпускаем. Так что конкретно мы можем предложить Варваре Борисовне?

– Не уверена, что вы что-то можете ей предложить, – с сомнением проговорила Ирина, – хотя нам рекомендовали вашу галерею. Но Василиса советовала иметь дело исключительно с директором галереи, Оксаной Раневской…

– Раевской, – поправила ее Катя, до того молчаливо наблюдавшая за развитием событий.

– Ну да, Раевской, я так и сказала!

Старушка на мгновение замялась, но потом, прокашлявшись, проговорила:

– Конечно, если вы этого хотите, директор галереи сейчас лично вас обслужит! – и тотчас же исчезла, напоследок преданно взглянув на капризных клиенток.

– Ну, вот видишь, – удовлетворенно проговорила Ирина, – сейчас тебе предъявят твою покойницу!

– А кто такая Варвара Борисовна? – вполголоса поинтересовалась Катя.

– Понятия не имею, – еще тише ответила ей Ирина, и тут же прижала палец к губам, – только тише, здесь полно телекамер! – и она указала глазами на стеклянный глазок в верхней части стены.

Прошло уже несколько минут, но к подругам никто не выходил.

Ирина демонстративно поглядела на часы и всем своим видом изобразила нетерпение.

Почти тут же рядом с подругами открылась незаметная, выкрашенная в цвет стены дверь, и в зале появилась стройная, коротко стриженная шатенка лет сорока с настороженными, беспокойными глазами. Подойдя к подругам, она огляделась по сторонам, убедилась, что больше никого в зале нет, и проговорила вполголоса:

– Вас ведь предупредили, что канал временно прикрывается! И что приходить сюда нельзя! Это опасно, вы понимаете? И для вас, и для нас!

– Но Варвара Борисовна… – неуверенно начала Катя.

– Никакой Варвары Борисовны! – зашипела на нее шатенка, как кобра на дискотеке. – Мы завтра же сменим пароль! А сейчас уходите отсюда! – и она двинулась на подруг, вытесняя их из зала.

– Вот как вы относитесь к серьезным клиентам… – проговорила вошедшая в роль Катя, но Ирина схватила ее за локоть и потащила на улицу.

– Это совсем не та! – воскликнула Катерина, едва за ними захлопнулась дверь галереи.

– Та или не та, нам надо поскорее отсюда смываться! – Ирина устремилась вперед по улице, волоча упирающуюся подругу за собой.

– Нет, но ты понимаешь, что это совсем не та женщина! – повторяла Катя, пытаясь остановиться и поговорить. – Теперь ты веришь, что я все это не придумала? Понимаешь, что Раевскую действительно убили?

– Я понимаю, что мы влезли в осиное гнездо, и нам надо уносить ноги, пока нам их не обломали! Кстати, обрати внимание – за нами уже увязался хвост.

– Где? – удивленно спросила Катя, остановилась как вкопанная и закрутила головой.

– Да не веди ты себя, как корова на параде! – прикрикнула на нее Ирина и прибавила шагу.

– Ну вот, я и дождалась, – заныла Катерина, – лучшая подруга обзывает меня коровой! После стольких лет дружбы…

– Катя, не сердись, я вовсе не намекала на твою фигуру! Нам сейчас только не хватало переругаться! Но так демонстративно крутить головой нельзя, если хочешь обнаружить хвост – оглянись незаметно, лучше всего посмотри в зеркало… – и Ирина осторожно передала подруге открытую пудреницу с маленьким зеркальцем.

– Конечно, ты же пишешь детективы, – проворчала Катерина, – вот и нахваталась там всяких приемчиков…

Она чуть замедлила шаг и сделала вид, что рассматривает в зеркале собственное отражение, при этом осторожно оглядела улицу за своей спиной, и сразу же увидела шустрого бритоголового юношу – того самого Геннадия, который только что обслуживал их в галерее. Молодой человек осторожно двигался на некотором расстоянии за подругами, то прячась за чью-нибудь широкую спину, то прижимаясь к стене дома, так что даже самый ненаблюдательный прохожий тут же мог понять, что он за кем-то чрезвычайно неумело следит.

– Точно, за нами пустили того бритого мальчишку, – подтвердила Катя, возвращая Ирине пудреницу.

– Ну, от этого уйти не составит труда, – проговорила Ирина и, дернув Катю за руку, подбежала к стоящему на остановке троллейбусу. Троллейбус уже закрывал двери, и подруги едва успели в них протиснуться.

– Торопятся, торопятся, – неодобрительно проворчала толстая тетка с тяжелой кошелкой, занимавшая сразу два сиденья, – а куда торопятся, сами не знают. Вот сватья моя тоже так поторопилась, побежала за трамваем и сломала шейку бедра… второй год с постели не встает!

Подруги протиснулись сквозь толпу пассажиров подальше от разговорчивой тетки и выбрались из троллейбуса, проехав две остановки.

– Ну вот, слава богу, мы от него кажется отделались, – удовлетворенно проговорила Катя.

– Подожди радоваться, – Ирина приостановилась перед зеркальной витриной обувного магазина, делая вид, что рассматривает короткие розовые сапожки на высоком каблуке.

– Неплохая обувка, – жизнерадостно проговорила Катя, – но тебе не кажется, что такой цвет по нашей погоде не очень практичен? Они будут нарядными до первой лужи…

– Ты не туда смотришь, – прошептала Ирина, – наш малолетний приятель тут как тут!

Катя удивленно уставилась в витрину и действительно увидела неподалеку неторопливо бредущего Геннадия. Он медленно шел по улице, но дышал часто и неровно, видно было, что недавно быстро бежал.

– Вот что значит молодость, – одобрительно проговорила Ирина. – Молодой человек находится в хорошей физической форме. Но мы ему докажем, что опыт и сообразительность стоят большего, чем умение бегать за троллейбусом!

Она притормозила и резко свернула в первую подвернувшуюся подворотню, потянув за собой Катю.

Быстро пройдя под аркой, подруги оказались в тихом вымощенном булыжником дворике. Слева от них виднелись обшарпанные ворота бывшего каретного сарая, превращенного кем-то из предприимчивых жильцов в гараж или мастерскую. Поверх облезлой краски красным аэрозолем из баллончика было крупно выведено признание:

«Я обожаю Лену Тараканову».

Ворота были заперты на огромный ржавый замок.

По другую сторону двора к стене дома прилепилась металлическая шахта наружного лифта. Рядом с этой шахтой виднелась дверь подъезда, оснащенная бесполезным украшением в виде кодового замка.

В подворотне за спиной подруг уже слышались приближающиеся шаги.

– Ну и что советуют в этой ситуации твои опыт и сообразительность? – поинтересовалась Катя.

Ирина скользнула к двери с кодовым замком.

В наше время каждый ребенок, начиная со среднего детсадовского возраста знает, как открыть такой замок. После нескольких недель эксплуатации три или четыре кнопки, на которые постоянно нажимают жильцы, блестят гораздо сильнее остальных, и по этому блеску ничего не стоит определить нужную комбинацию. Ирина взглянула на кнопки чуть сбоку, определила три нужные цифры и открыла дверь. Подруги скользнули внутрь и захлопнули дверь за собой.

В подъезде было тихо, темно и пахло тем сложным и малоприятным запахом, который имеется практически в любом старом подъезде – смесью запаха щей, сбежавшего кофе и многочисленных кошек.

Подруги застыли, прислушиваясь.

Из-за двери им были хорошо слышны мужские шаги во дворе.

Преследователь немного задержался, оглядываясь, но быстро сориентировался и направился к той же двери с кодовым замком.

Не рассуждая и не раздумывая, Ирина бросилась вверх по лестнице. Катя, тяжело топая, устремилась следом.

Пробежав несколько лестничных маршей, подруги остановились, чтобы перевести дыхание. Снизу до них донесся звук открывшейся и тут же закрывшейся двери.

– А что мы будем делать, когда поднимемся до самого верха? – прошептала Катя.

– Не знаю, – так же шепотом честно ответила ей Ирина.

– А почему мы не поехали на лифте?

На этот вопрос Ирина ответила с легкостью:

– На лифте было бы очень шумно. Правда, ты так топаешь, что это уже все равно…

– Я больше не буду, – пообещала Катя и действительно крадучись двинулась вверх по лестнице.

Подруги медленно взбирались все выше и выше. Снизу до них не доносилось ни звука, но это ровным счетом ничего не значило – их преследователь мог подниматься по лестнице так же тихо, как они.

Действительно, через несколько минут снизу донесся негромкий звук – похоже, что мужчина обо что-то споткнулся в полутьме.

Между четвертым и пятым этажом на лестничной площадке спала кошка. При появлении подруг она недовольно подняла голову и посмотрела на них яркими изумрудными глазами с выражением высокомерного удивления – мол, что это за невоспитанные особы посмели нарушить ее сон!

Ирина прижала палец к губам, как будто кошка могла понять этот жест, и осторожно обошла ее. Катя с некоторым трудом повторила этот маневр.

Шестой этаж был последним. Катя остановилась и огляделась. На площадке были только двери двух квартир и лифта. Никаких запасных путей отступления не было предусмотрено.

Снизу донеслось недовольное «Мяу». Видимо, их преследователь не был так вежлив с кошкой.

– А почему мы вообще от него убегаем? – прошептала Катя, прижавшись спиной к стене, выкрашенной много лет назад унылой темно-зеленой масляной краской.

– Не знаю, – Ирина пожала плечами, – инстинкт, наверное… он догоняет, мы убегаем…

– А что мы будем делать теперь? – Катя уставилась на подругу и честно предупредила:

– Если ты опять ответишь «не знаю», я тебя огрею сумкой по голове. Ты меня сюда затащила, так что будь так добра, придумай, как отсюда выбраться!

Видимо, эта угроза возымела действие. Ирина нажала на кнопку лифта, и двери тут же послушно разъехались. Катерина устремилась к кабине, но подруга схватила ее за локоть, прижала палец к губам, вытянула вперед руку и, не входя в кабину, нажала на кнопку первого этажа.

– Мы его обманем, – прошептала Ирина, – он подумает, что мы поехали вниз, и побежит за кабиной…

Створки двери сомкнулись, и пустая кабина, грохоча и лязгая, поползла вниз.

Но далеко она не уехала: ниже этажом послышался треск, скрежет, звук удара металла о металл, грохот спускающейся кабины прекратился, и вдруг в короткой тишине прозвучал еще один звук, похожий на хлопок вылетевшей из бутылки пробки.

Снова все стихло, но через несколько секунд послышался скрип закрывающихся дверей лифта. Этот звук прервался, словно двери на что-то наткнулись и снова разъехались.

Через несколько секунд все повторилось, и стало повторяться снова и снова, снова и снова. Двери лифта начинали со скрипом закрываться, и снова открывались. Закрывались и открывались, закрывались и открывались с одинаковыми равномерными промежутками.

– Что-то попало между дверьми, – вполголоса проговорила Катя, – у нас на лестнице такое однажды было, когда генеральша Недужная оставила в лифте свой чемодан…

– Спустимся и взглянем, что там случилось, – предложила Ирина.

– Ни за что! – в Катином голосе прозвучал настоящий ужас.

– Ну что, мы так и будем здесь стоять? Не знаю как у тебя, а у меня очень много дел! – И Ирина медленно, осторожно двинулась вниз по лестнице.

Катя, которой остаться одной показалось еще страшнее, крадучись отправилась вслед за подругой.

Пройдя два лестничных марша, Ирина увидела застрявший на пятом этаже лифт. Двери кабины время от времени съезжались, но не до конца – им что-то мешало сомкнуться, и они снова расходились. Ирина всмотрелась в тот бесформенный черный предмет, который валялся на пороге лифта, не позволяя дверям сомкнуться. В первый момент ей показалось, что это – просто куча тряпья, но тут же она поняла, что это такое.

Катя дышала ей в спину и горячо шептала:

– Ну что, ну что там такое?

– Это он, – ответила Ирина охрипшим от волнения голосом.

– Кто – он?

– Геннадий, или как там его звали… мальчишка из магазина, который за нами следил!

– А что с ним такое? – прошептала Катя трясущимися от страха губами.

– Не знаю, – Ирина пожала плечами.

– Я же просила тебя – не говори больше «не знаю»! – вскрикнула Катя и замахнулась на подругу сумкой.

– Хочешь узнать – подойди к нему ближе. Тем более, что нам все равно придется это сделать, если мы хотим отсюда уйти!

– Я… я не хочу… – жалобно проговорила Катя.

– Не хочешь отсюда уходить? Тебе так понравилось на этой лестнице, что ты решила здесь поселиться навеки?

– Нет… мне здесь очень не нравится, но я не хочу подходить к этому… к нему… к тому, что там лежит…

– Тем не менее хочешь ты или нет, но сделать это придется, – сказала Ирина как можно тверже и двинулась вниз по лестнице.

Если бы она была одна, наверное, у нее не хватило бы на это духу. Она не решилась бы подойти к этому бесформенному предмету на пороге лифта. Но присутствие Кати вызывало у Ирины непонятный ей самой приступ мужества. Глядя на трясущуюся от страха подругу, Ирина думала: ведь я же не такая! – и решительно двигалась вперед. Правда, очень маленькими шажками.

Наконец, она поравнялась с лифтом и разглядела лежащее на пороге тело.

– Ну что, ну что с ним? – спросила сзади Катя, теребя ее за плечо. В этом вопросе, как в крепком коктейле, смешались в равных долях неистребимое Катино любопытство и животный страх.

– Посмотри сама, – проговорила Ирина, слегка отстранившись.

– Я боюсь! – Катя вцепилась в ее руку и зажмурилась.

– Катька, прекрати эту истерику! – прикрикнула Ирина на подругу. – Ты что, никогда трупа не видела? Ну, мертвый парень! Ну, лежит себе на полу! Ну, дырка у него в голове!

Только тут до Ирины дошел смысл собственных слов.

– Ой, мама! – завизжала она и стремглав бросилась вниз по лестнице. Следом за ней с оглушительным грохотом, напоминающим сходящую с гор лавину, неслась Катя. Где-то по дороге они едва не растоптали кошку. Несчастное животное взвизгнуло и спаслось на подоконнике.

Добежав до первого этажа, Ирина налетела на закрытую дверь подъезда и остановилась, с трудом переводя дыхание. Спустя несколько секунд на нее налетела Катя. Удар был страшен, но Ирина его ожидала и удержалась на ногах.

– Мамочки! – вопила Катерина. – Бежим скорее отсюда! Что ты остановилась? Скорее!

– Постой! – Ирина схватила подругу за плечи и как следует встряхнула. – Катька, прекрати истерику! Возьми себя в руки! Давай подумаем!

– Я… не могу… – с трудом выговорила Катя, стуча зубами.

– Ты хочешь, чтобы твой муж Валик женился на другой? – спросила Ирина как можно более внятно.

– Нет, – Катя уставилась на подругу совершенно осмысленным взглядом, – а почему ты спрашиваешь?

– Тогда возьми себя в руки и попробуй рассуждать здраво.

– По… попробую, – пообещала Катерина, – но только я все равно не понимаю, при чем здесь мой муж?

– Притом, что если мы погибнем из-за твоей глупости, у него просто не будет другого выхода!

– Ты не знаешь Валика! – возмущенно проговорила Катя. – Он будет верен мне даже после смерти!

– Но все-таки давай не будем до этого доводить, – призвала подругу Ирина.

– Давай, – на это Катя согласилась охотно.

– Ты видела этого убитого парня, Геннадия?

– Нет, – честно призналась Катя, – я поверила тебе на слово. Мне этого вполне хватило.

– Тогда тебе и дальше придется верить мне на слово. У него была дырка в голове. Только не впадай снова в истерику. Это была дырка от пули, если я в этом что-нибудь понимаю.

– Он что – застрелился? – испуганно пролепетала Катя.

– Катька, ну хоть иногда пытайся думать! Гнался за нами через весь город, почти догнал – и вдруг застрелился?

– Как-то не очень… – признала Катерина.

– Именно, что не очень! Тем более что никакого оружия рядом с трупом не было!

Ирина выдержала небольшую паузу и продолжила:

– Вот как, мне кажется, было дело. Я отправила пустой лифт вниз, он подумал, что мы спускаемся, и попытался остановить кабину. Не знаю, зачем, не знаю как – но он это сделал и вошел внутрь. И в это время кто-то выстрелил…

– Кто? – переспросила Катерина, расширив от ужаса глаза.

– Не знаю! Только думаю, что стреляли откуда-то сверху, с другой стороны двора. Судя по тому, что пуля попала ему в голову. Шахта лифта приделана к стене снаружи, кабина полуоткрытая…

Ирина подобралась к небольшому запыленному окошечку и привстала на цыпочки.

– Скорее всего, стреляли вот оттуда, – она показала на хмурое восьмиэтажное кирпичное здание.

– Я знаю! – зашептала Катя, схватив подругу за руку, – Стреляли не в него! Стреляли в нас!

– Что? – удивленно проговорила Ирина, с сомнением оглядев Катю. – Катюша, ты ведь обещала взять себя в руки…

– Не беспокойся, я в порядке! – широко открытые, горящие глаза Катерины плохо согласовывались с этим заявлением. – Я в полном порядке! Сама подумай, ведь ты отправила лифт вниз, чтобы Геннадий решил, что мы в нем спускаемся. И он, судя по всему, поверил! Но получается, что поверил не только он… кто-то наблюдал за нами, видел, как мы вошли в этот подъезд, видел, как за нами вбежал Геннадий… и этот кто-то, увидев, как лифт поехал вниз, решил, что в этом лифте находимся мы. Ну, и выстрелил… а поскольку внутри были не мы, а Геннадий, то… произошло то, что произошло!

– Вообще-то в этом что-то есть, – вынуждена была согласиться Ирина, – но из этого следует…

– Из этого следует, что нам скорее надо отсюда удирать!

– Да, но очень может быть, что он… тот, кто застрелил Геннадия, все еще следит за этой дверью, и как только мы из нее выйдем – он исправит свою ошибку!

– Ой! – вскрикнула Катя и попятилась. Отступив до самой стены, она без сил уселась на ржавую батарею. – Что же нам делать?

– Думать! – безжалостно проговорила Ирина. – Причем быстро думать! Пока тот, кто застрелил Геннадия, не сделает следующий шаг!

Она огляделась по сторонам и вдруг оживилась.

– В таких старых домах обычно есть вторая лестница, на которую можно попасть через любую квартиру.

– Ну да, – согласилась Катя, – черный ход.

И она тут же затянула:

 
– Со двора подъезд, известный под названьем черный ход,
В том подъезде, как в поместье, проживает черный кот…
 

– Прекрати петь! – воскликнула Ирина, – Не напелась в ресторане? Ты мне думать мешаешь!

Она глубоко вздохнула и решительно направилась к ближайшей двери квартиры, бросив Катерине:

– Молчи и поддакивай!

На двери, как во времена расцвета классических коммуналок, красовалась целая коллекция звонков. Лампочка над дверью отсутствовала, поэтому разобрать надписи на табличках было затруднительно, и Ирина нажала на самую нижнюю кнопку.

За дверью раскатился хриплый простуженный звонок.

Больше ничего не произошло.

Ирина немного подождала и позвонила еще раз.

Спустя полторы – две минуты в квартире началось некоторое оживление: послышался сиплый кашель и нетвердые приближающиеся шаги.

– Ну чего звонят? Другого дела им нету, как звонить! – проговорил прерываемый кашлем недовольный мужской голос.

Неожиданно что-то гулко загрохотало, и другой голос – женский, визгливый и раздраженный, истерически выкрикнул:

– Мишка, урод, опять ты корыто своротил!

– А нечего свои прибамбасы посередь дороги развешивать! – отлаялся мужчина, и наконец загремели дверные запоры.

Дверь распахнулась, и на пороге появился небритый тип в состоянии сильного и давнего похмелья. Одет он был в вытянутые на коленях тренировочные штаны, когда-то синего цвета, и рваную майку, судя по всему созданную на заре развитого социализма. Под левым глазом обитателя квартиры красовался внушительный густо-лиловый фонарь. За спиной его на выщербленном дощатом полу виднелось огромное оцинкованное корыто – должно быть, то самое, которое только что обрушилось с таким грохотом.

– Чего надо? – прохрипел прекрасный незнакомец, подозрительно уставившись на Ирину.

– Пожарная инспекция! – ответила та, и, не давая жильцу времени на размышления, затараторила:

– Плановая проверка загромождения проходов! Осматриваем наличие путей эвакуации в случае пожара!

Абориген покачнулся, с заметным трудом восстановил равновесие и удивленно проговорил:

– Чегой-то? Не понял!

– Запасной выход в квартире имеется? – четко и вразумительно осведомилась Ирина.

– В смысле черный ход! – пояснила выглянувшая из-за ее плеча Катя.

Ее появление отчего-то очень обрадовало жильца. Он широко улыбнулся и жизнерадостно воскликнул:

– О, девчонки!

Далее он попытался приблизиться к Кате, но при этом едва не упал, наступив на хвост вынырнувшего из-за корыта черного кота. Кот возмущенно мяукнул и выскочил на лестницу. Жилец не очень расстроился, восстановил равновесие и снова проговорил, подозрительно уставившись на Ирину:

– Чего надо?

– Пожарная инспекция, – снова начала Ирина, чувствуя, что ситуация пошла по кругу.

– Черный ход у вас где? – осведомилась Катя.

– А зачем вам черный ход? – удивленно спросил абориген.

– Проверить насчет загромождения, – терпеливо повторила Ирина, – на предмет запасного выхода. В случае пожара.

– А! – жилец развернулся и побрел по коридору, сделав подругам знак следовать за собой. На третьем шаге он споткнулся о корыто, которое с гулким грохотом откатилось к стене.

– Мишка, скотина, опять ты на корыто налетел! – послышался из-за полуоткрытой двери истошный вопль.

– А нечего свои хреновины посередь коридора раскидывать! – отозвался абориген и громко запел:

 
– Собака лаяла
На дядю фраера…
 

– Ирка, ты уверена, что он приведет нас куда надо? – опасливо прошептала Катя, схватив подругу за локоть.

– В чем можно быть уверенным в наше время? – философски ответила та. – Во всяком случае, какой-то шанс выбраться целыми у нас появился.

– Мишка, зараза, ты кого в квартиру привел? – снова раздался прежний визгливый голос, и из – за приоткрытой двери высунулась багрово-красная женская физиономия. – Сразу видать, что мошенницы! Тебе-то хорошо, у тебя нечего красть, кроме пустой стеклотары, а у меня одних ковров четыре штуки!

– Своими коврами вы только повышаете по-жароопасность жилого фонда! – строго проговорила Ирина и сделала шаг в сторону красномордой тетки. – Как представитель пожарного надзора я могу поставить вопрос…

Тетка не стала выслушивать суть вопроса и поспешно исчезла, захлопнув за собой дверь.

– На дядю фраера! – еще раз прочувствованно пропел Михаил и свернул по коридору налево.

– Ну вот он, черный ход! – проговорил он с явной гордостью, как хранитель музея говорит о каком-нибудь особо ценном экспонате своей коллекции. – Какое вам тут нужно закромо… загромождение?

Подруги оказались на кухне.

Казалось, что они на машине времени перенеслись в те времена, которые описывал в своих рассказах Михаил Зощенко.

Кухня была огромная и ужасная. Закопченный потолок украшала застарелая паутина. Вдоль одной стены были плотным сомкнутым строем расставлены разнообразные столики и столы, покрытые разноцветной клеенкой и пленкой всевозможных видов и расцветок. Столы были старые, покосившиеся и совершенно некомплектные. На них красовались груды немытой посуды.

По другой стене стояли две четырехконфороч-ные газовые плиты белорусского производства, образца времен диктатуры пролетариата, грязные и закопченные до самой последней степени. На одной из этих плит кипел огромный котел с подозрительным темно-серым бельем и грелся допотопный чугунный утюг, на второй плите варился борщ, причем он давно и уверенно выкипал, распространяя невыносимый запах подгорающей свеклы.

– Кажись, у Макаровны борщ сбежал! – проговорил Михаил с непонятным удовлетворением.

– Это тоже непорядок, – заметила Ирина, принюхиваясь, – только это не по нашей части, а по части санитарного врача. А где же у вас запасной пожарный выход?

– Черный ход, что ли? – переспросил Михаил, на всякий случай придерживаясь за стенку. – Так вот же он! – И указал подругам на цветастую ситцевую занавесочку, стыдливо загораживавшую нишу в стене за плитой с борщом. – Вот он, черный ход, и при нем все наше закрома… загромождение!

Усилие, которое он при этом использовал, нарушило его и без того неустойчивое равновесие, и многострадальный Михаил грохнулся на пол в непосредственной близости к ситцевой занавеске.

– Вот так! – пробормотал он с непонятной гордостью. – Всю жизнь иксключи… исключительно для людей стараюсь, а в результате что? В результате никакой благодарности!

Эта фраза окончательно лишила его сил, и неутомимый труженик забылся богатырским сном.

Ирина осторожно перешагнула через него и отдернула ситцевую занавеску. За ней оказалась целая груда картонных коробок, ящиков и мешков с непонятным содержимым, а также огромная сетка с пустыми бутылками самого разного достоинства. К этой коллекции стеклотары героический Михаил наверняка имел самое прямое отношение. В глубине ниши, за всеми этими материальными ценностями, действительно виднелась облупившаяся дверь черного хода, запертая на огромный железный крюк.

– Да, с загромождением запасных выходов у них все в порядке, – констатировала Ирина, бочком протискиваясь мимо тюка со стеклотарой и расчищая себе и подруге дорогу к двери. – Если бы мы действительно были из пожарного надзора, жильцам пришлось бы туго!

Она протиснулась к двери и с трудом отомкнула доисторический запор. Видно было, что до нее этого не делали, по меньшей мере, лет двадцать.

– А как же я? – жалобно пропищала Катя, безуспешно попытавшись втиснуться в узкую щель между коробками и мешками.

– А ты, подруга, можешь здесь оставаться… я чувствую, что тебе приятно в компании славного Михаила! Тем более, скоро борщ сварится, тебя, наверное, угостят…

Это было жестоко, но действенно. При упоминании о борще, кошмарный запах которого наполнил собой всю кухню, Катя испуганно взвизгнула и немыслимым напряжением сил проскользнула к двери.

– Ну вот, молодец, – похвалила ее Ирина, помогая преодолеть последнюю преграду, – значит, борщ отменяется!

Катя посмотрела на подругу диким взглядом и наконец перевела дыхание.

– Катерина, теперь расходимся! – твердо сказала Ирина, когда они, едва не свалившись на крутой скользкой черной лестнице, выскочили наружу.

В этом доме все было неправильно. Парадный, если можно так выразиться, ход был со двора, черная же лестница выходила в узкий переулочек, весь уставленный мусорными баками. Баки были современные, на колесиках, выкрашенные яркой зеленой краской. Помойка же вокруг них была самая типичная, застарелая – с ржавыми пружинными матрацами, ломаными стульями и треснутыми унитазами.

– Но я боюсь, вдруг он на нас нападет… – лепетала Катя.

– Не бойся! Если злоумышленник охотится за нами, в чем я все же не уверена, то его уже и след простыл. Тело же найдут, милицию вызовут, ему сматываться надо! И нам тоже…

– Но что делать? – заныла Катя.

– Идти домой, к носорогу! И сиди там тихо! – рассердилась Ирина. – Эх, зря я согласилась с тобой пойти в эту галерею. Какие-то там темные дела творятся…

– Вот видишь! – торжествующе сказала Катя. – Где темные дела, там и убийство может быть, а вы мне не верили… теперь-то ты понимаешь, что я ничего не придумала?

– Потом, Катька, все потом, а пока поддай ходу! – на бегу подгоняла Ирина.

Мобильный зазвонил как всегда не вовремя – Ирину вынесло из вагона метро, и теперь в толпе пассажиров она пыталась вписаться в эскалатор. Ирина поморщилась – открывать сумочку в такой толпе, это значит провоцировать карманников. Пока она будет искать завалившийся мобильник, можно запросто вытащить кошелек и ключи. Да и тот же мобильник вырвать. Чертыхаясь про себя, Ирина полезла в сумку – может и правда что срочное…

– Ириша, – раздался в трубке незнакомый голос, – прости меня…

– Да кто это? – вскричала Ирина, увидев на экране неизвестный номер.

– Это я, Майя…

Час от часу не легче!

– Кто дал тебе номер моего мобильника? – от неожиданности не слишком вежливо спросила Ирина.

– Ну-у, твоя дочь.

– Наташка вернулась? – удивилась Ирина.

Дочка в этом году поступила на биологический факультет университета и уехала на практику, прихватив с собой Иринино сокровище – симпатичного рыженького кокера Яшу. Ирина отпустила обоих скрепя сердце, строго-настрого велев присматривать друг за другом.

– Ира, я хотела извиниться за прошлый разговор, – сказала Майя, – наверное тебе показалось, что я веду себя ужасно грубо.

«Не показалось, а так и есть», – подумала Ирина, но вслух не стала ничего говорить.

– Я так одинока, – Майя всхлипнула, – понимаешь, после развода совершенно никого не осталось. То была куча знакомых и подруг, а теперь они все только злорадствуют при встрече!

«Еще бы, – подумала Ирина, – они мстят тебе за прошлое отношение. Представляю, сколько гадостей ты наговорила в свое время подругам, когда была еще замужем за своим богатеньким Михаилом!»

Однако язык не повернулся спросить, чего же Майе надо на этот раз. То есть Ирина знала – адвоката, чтобы он помог вытрясти из бывшего мужа побольше денег. Однако обращаться с такой просьбой к Жанне она не станет – подруга явно ее избегает.

– Понимаешь… – начала Ирина, – я…

– Я понимаю, тебе некогда, – перебила Майя, – и не обижаюсь. Просто мне так нужно с тобой поговорить! Все-таки мы с детства знакомы, от тебя я не жду никаких неприятностей…

Ирина усовестилась. Очевидно сводной сестре и вправду плохо, раз она ищет ее, Ирининого сочувствия.

– Давай созвонимся позднее, – предложила Майя, – ты дома когда будешь?

– Вот сейчас иду, – сказала Ирина, и тут же пожалела о вырвавшихся словах. Майя начнет трезвонить, а ей хочется пообщаться с дочерью и кокером.

Она отключилась и тут же набрала домашний. Двое ее детей вернулись. Ничего не случилось, просто там все закончилось пораньше. Нет, не простудилась, нет, не влюбилась, паспорт не потеряла, никаких вещей там не оставила. Яша здоров, только очень растолстел, потому что все его баловали и кормили напропалую.

– Ну, я так и знала! – расстроилась Ирина.

– А, между прочим, мы вернулись, а нас никто не ждет, – капризно продолжала Наташка, – холодильник пустой, и мой свитер красный обещала постирать, да так и не сделала… Яша говорит, что он хочет домашних котлет, а я – грибного супу…

– Бегу! – в тот же миг у Ирины из головы вылетели все мысли, кроме одной: голодных детей нужно накормить. Наташка права, в доме совершенно ничего нет, с этими Катькиными заморочками она совершенно запустила хозяйство!