Текст книги "Золото Атлантиды"
Автор книги: Наталья Александрова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
– Никита Андреевич, извините, я…
Шеф, увидев в дверях форменное чучело с головой, замотанной красным шарфом, из-под которого выбивались слипшиеся зеленые пряди, в первый момент лишился дара речи. Затем он сглотнул и машинально проговорил:
– Разрешите представить вам Камиллу Нежданову, нашу ведущую… ведущую…
– Что? – Назимов приподнялся со своего места и побагровел. – Вы хотите, чтобы это… это… было лицом нашей рекламной кампании? Да никогда в жизни!
– Но… – проблеял шеф, – но…
– Господин Назимов, – Камилла решительно отодвинула шефа, – позвольте, я объясню.
– Простите, – решительно сказал Назимов, на этот раз фирменный напор Камиллы не произвел на него никакого впечатления, – мне не нужно ничего объяснять, я и так все вижу. И способен сам принять решение, не слушая ничьих советов и объяснений. Но у меня правило: никогда не принимать решений второпях. Поэтому сейчас я скажу только, – он демонстративно отстранился от Камиллы, сморщив нос, потому что от нее невыносимо несло краской, – я скажу, Никита Андреевич, что ваша кандидатура мне совершенно не подходит. Об остальных деталях поговорим позже.
И, не прощаясь, он вышел из кабинета.
Марина перехватила Сашу в коридоре. Та, не отвечая, махнула рукой в сторону курилки. Марина свернула за ней, и в ответ на предложенную редактором Соней сигарету покачала головой.
– Ой, девочки! – закричала Сашка, забыв затянуться. – Ой, у нас такое было!
Они внимательно выслушали обстоятельный рассказ Саши, как Камилла явилась на совещание в ужасном виде, как Назимов ушел, едва ли не хлопнув дверью, и как опомнившийся босс долго возил Камиллочку мордой об стол за то, что сорвала важнейшие переговоры. Ведущую-то мы найдем, орал шеф, брызгая слюной, хоть полгорода перешерстим, но найдем. Незаменимых у нас нет. Но дело в том, захочет ли Назимов с нами теперь иметь дело…
– А она что? – спросила Соня, жадно затянувшись и стараясь не пропустить ни слова.
– Оправдывалась, конечно, говорила, что ее на студии кто-то подставляет, нарочно гадит… А шеф тогда еще пуще разъярился – я, орет, в этих ваших бабьих дрязгах разбираться не желаю! Это, орет, твое дело – с коллективом отношения налаживать! Меня это не касается! Ну, я тогда потихоньку убежала, а то Камиллочка выйдет, ни за что мне не простит, что я все это слышала.
– Так ей и надо! – решительно сказала Соня, которая, Марина знала, не так давно получила от Камиллы нагоняй в таких выражениях, что и вспомнить противно. – Никто ей сочувствовать не станет, все ее терпеть не могут! А вот очень интересно, кто это ей подгадил? Неужели Варька Чайкина постаралась? Хотя ее на рекламу к Назимову вряд ли возьмут, не та у нее весовая категория…
«Никто ничего не узнает, – думала Марина, – табличку «Окрашено» я убрала, оставленную краску свалят на маляршу, а она отлается – сразу видно, девица бойкая, тертая, всякого в жизни повидала. Завхоза, как всегда, не найдут. А про костюм Камилла и не вспомнит, так что Лильке ничего не грозит».
– Ты что молчишь? – Соня тронула ее за руку.
– Надо быть добрее, – строго сказала Марина, – что мы, в самом деле, все на одного?
– Это ты потому так говоришь, что она тебе ничего плохого не успела сделать, – сказала Соня с обидой, – ты, Маринка, человек неконфликтный, с Камиллой не пересекаешься…
«Знали бы вы…» – грустно подумала Марина.
Впрочем, сегодня у нее было хорошее настроение.
Возвращаясь с работы, Марина заскочила в супермаркет, потому что в холодильнике было пусто, пока она отсутствовала, муж не удосужился съездить за продуктами, хоть и обещал. И вот, когда она уже выходила с полными тяжелыми сумками, то в дверях столкнулась с женщиной, которая показалась ей знакомой. Та тоже посмотрела внимательно и остановилась.
– Марина… – неуверенно сказала она.
– Ой, Лида! – Марина засмеялась. – Я тебя и не узнала сразу, богатой будешь!
Она пригляделась и увидела, что на бывшую жену Женьки снизошло нечто большее, чем богатство. То есть одета она была неплохо, довольно дорого и со вкусом, и сумка известной фирмы, но дело не в этом.
Лида выглядела отлично, и что-то такое было в ее глазах, что Марина назвала бы счастьем. Да, Лида выглядела счастливой и довольной жизнью.
К чести Марины, ни ростка зависти не проросло в ее душе. Они не успели подружиться тогда, когда Лида была замужем за Женькой, но симпатизировали друг другу.
Люди проходили мимо, толкались, и Лида предложила:
– Зайдем в кафе, поговорим?
Марина хотела было сказать, что ей некогда, что муж дома голодный ждет, но тут же оборвала себя – подождет, с голоду не помрет, не тот человек.
Они зашли в кафе здесь же, в супермаркете, взяли по чашке кофе и пирожному.
– Как ты? – задала Марина дежурный вопрос.
– Боюсь сказать… – Лида светло улыбнулась, – но вроде бы хорошо… не сглазить бы…
– Все хорошо и будет, – убежденно сказала Марина.
– А ты, как я посмотрю, не очень, – медленно сказала Лида, – уж не подумай, что я гадости говорю…
– Что, так заметно? – упавшим голосом спросила Марина.
– Мне заметно, потому что беда-то у нас с тобой общая, – вздохнула Лида, – знаешь, из-за чего я с Плавунцом развелась?
– Догадываюсь, – тихо проговорила Марина.
– Вот так вот. Как замуж вышла, все радовалась, до чего у них компания хорошая, все вместе, не скучно им друг с другом, всегда есть о чем поговорить. И с Камиллой этой… – Лида поморщилась, видно, до сих пор противно было вспоминать, – с Камиллой мы вроде как подружились. Она тогда еще не такая звездная была, попроще, помоложе. Мне даже нравилась энергия ее, напор. И что мужики вокруг нее вьются, привлекает она их, что-то в ней было особенное…
– Аура, – усмехнулась Марина.
– Ну да, – вздохнула Лида и продолжила, помолчав: – Ну, что с другими она вольно себя ведет, это мне неважно. А что с моим Женечкой целуется при встрече, обнимается, по-хозяйски его оглаживает, так что тут сделаешь? Старые друзья, может, у них так принято.
Тогда у меня дочка маленькая была, как раз мы в новую квартиру переехали. Так они все у нас собирались. Антон твой приходил, Рябокони, Камилла с мужем. Ее муж был старше ее, режиссер-документалист с телевидения, он ее туда и пристроил. И вот как-то была я у мамы с Янкой в субботу, заночевали мы там. А утром приезжаю, стала уборку делать и нашла Камиллину сережку.
– На диване? – снова усмехнулась Марина.
– Ага. У нее сережки были старинные, говорила, что от бабушки достались. Изумрудик маленький, а вокруг сколочки алмазные. И главное, я точно знаю, что в пятницу встречались мы на какой-то презентации, и сережки эти на ней были! Ну, что тут можно подумать, только одно.
– И что ты?
– Да ничего. Спрятала сережку, поплакала в ванной. Ладно, думаю, хоть бы какая посторонняя девка, а то подруга, можно сказать. Сколько времени у меня дома провела, сколько кофе моего выпила, сколько тряпок моих перемерила!
В общем, мужу ничего не сказала, стала я к этой компании присматриваться. И поняла, что все это у них не вчера началось, что Камилла эта… в общем, со всеми она спит, никого пропустить не может. Такая у нее натура. Если с кем попало там, на телевидении, то сплетни пойдут, а с близкими друзьями можно, они не подведут. И началось это у них еще со школы, так она их скрутила. Антон твой тоже…
– Да знаю я, – вздохнула Марина, – имела случай убедиться.
– В общем, продержалась я год, врагу не пожелаю такого года! – Лидия отхлебнула остывший кофе. – Похудела, пожелтела вся, мама даже забеспокоилась, на обследование меня записала. И за этот год все про них узнала, по глазам научилась определять, когда и где они с этой Камиллой встречаются. И вот как-то лежу утром, а вечером в ресторан с ними всеми идти. И чувствую, что не могу больше их видеть, повешусь или из окна выброшусь. И даже не потому, что мужа ревную, к тому времени и любовь у меня вся прошла. А просто невозможно так жить!
«Как я тебя понимаю…» – подумала Марина.
– Ведь они все друг перед другом выделываются! Врут всем и себе тоже! Дружба у них, да они вокруг этой Камиллки вертятся. Ну что в ней такого особенного?
Лида раздраженно отодвинула пустую чашку.
– В общем, разбудила я Женьку, да все ему и выложила, пока решимость не прошла. Так, мол, и так, говорю, не могу больше.
– А он что?
– А он, знаешь, у меня не полный чурбан был, все-таки юрист, должен в людях разбираться. Отпираться не стал – что, говорит, время тратить. Ты, говорит, права, не получится у нас ничего. И честно так говорит: это сильнее нас. Милка – она особенная, тянет меня к ней. Знаю, что с Антоном она тоже, и с Костей там какая-то история была. Он с тех пор с такой тоской на нее смотрит. Прости, говорит, я больше никогда не женюсь, чтобы никакую другую женщину несчастной не сделать. У Антона, говорит – другая позиция, если, говорит, не на Камиллке жениться, то все равно на ком.
– Вот спасибо! – не выдержала Марина.
– Уж извини за прямоту, – спохватилась Лида.
– А потом что было?
– Да ничего. Взяла я Янку и ушла к маме. Потом уже разобрались мы с квартирой и деньгами, тут я на Женьку не в обиде. Я к чему все это рассказываю? – заторопилась Лида. – Беги от них! Беги как можно скорее! Иначе это все твою жизнь разъест похуже ржавчины! Потом и собирать нечего будет! Потому что Камилле этой человека растоптать – раз плюнуть. Первый ее муж после развода пить начал, отовсюду его погнали, кажется, даже умер в полной нищете. Так что уходи ты пока не поздно! Вижу, что смириться с таким положением вещей не сможешь.
– Пока об этом не думала… – протянула Марина, – но, наверно, ты права. Ладно, учту твои советы. А сейчас пора мне…
«Вот как, – думала Марина, таща сумки с продуктами, – стало быть, если не на Камилле, то все равно на ком жениться. Взял Антоша девчонку обычную, из провинции, некапризную, небалованую, нетребовательную – чем не жена? Жить не мешает, хозяйством занимается. А делать ничего не умеет, работы приличной не найдет, так что будет сидеть тише воды ниже травы… Все так и есть».
Дома, однако, никого не было, так что она успела приготовить ужин и сделать кое-что по хозяйству.
Муж пришел поздно, и Марина против воли подумала, не утешал ли он Камиллу. Впрочем, нет, Камиллочка небось зализывает раны в одиночестве, не хочет показаться несчастной. Как же – успешная красавица, далеко пойдет! А тут вся в краске. И проект накрылся, послал ее Назимов далеко… И шеф добавил.
Но после разговора с Лидой Марина не чувствовала больше радости от содеянного. Ну что такого? Даже если выбросят Камиллу вообще с канала, все равно Антон от нее не отвяжется. Хотя… как знать?
Но дело-то в том, что она, Марина, похоже, мужу своему не нужна. А если так…
Марина задумалась, нужен ли он ей. Вроде бы хорошо она к нему относилась, замуж выходила по любви. Или думала так. Вот кого она любит безумно, так это Тимку. А папочка и к сыну относится довольно равнодушно. В этой компании школьных друзей детей не любят.
Она легла, едва в замке заскрипел ключ, и неожиданно заснула крепко, не услышав, как муж жадно ест картошку с мясом прямо из кастрюли. Едва ли у него это получилось бы, если бы она присутствовала на кухне.
Утром она разогрела остатки ужина. В квартире было относительно чисто и витал аромат свежезаваренного кофе. В ванной громко шумела вода и слышался немелодичный голос мужа. Он любил петь в ванной по утрам, беда в том, что у него совершенно не было музыкального слуха.
Зазвонил его мобильник, номер был незнакомый, и Марина постучала в дверь ванной.
– Антон, телефон! Вдруг что важное?
Он выскочил, затягивая полотенце на бедрах, схватил мобильник и прошлепал босыми ногами на кухню, оставляя за собой мокрые следы. Марина нахмурилась, но ничего не сказала.
Муж закончил разговор, хотел положить мобильник, но тот выскользнул из мокрой руки и упал на пол.
– Черт! – муж нагнулся резко, полотенце свалилось, и Марина совсем близко увидела его голую мускулистую спину и то, что ниже. В том же ракурсе, что и тогда…
Она рванулась в туалет, не сумев удержать тошноту.
– Маруська, эй! – Муж стучал в дверь. – Тебе плохо?
И, увидев ее бледное лицо:
– Ты не беременная?
– Да отстань ты! – закричала Марина. – Хоть бы про ребенка спросил: как он там?
И вдруг окончательно озверела:
– Забыл, что у тебя сын есть? С глаз долой – из сердца вон? И не смей звать меня Марусей, противно!
– Точно, беременна, – огорчился муж, – ты проверься, а то поздно будет аборт делать.
«Убила бы! – в бессильной ярости подумала Марина. – И тебя, и эту стерву Камилку!»
Прошло недели две. За это время компания встречалась несколько раз. Ездили на шашлыки в выходные, были на презентации дорогих сортов виски, куда пригласил Женьку с друзьями благодарный клиент. Были на даче у Рябоконей – старый дом и огромный участок, заросший кустарником и крапивой.
По наблюдению Марины, Камилла после истории с краской полностью оправилась – была, как всегда, полна энергии и новых идей. Хотя, по рассказам Саши, отношения с шефом у нее испортились, потому что Назимов все же разорвал их предварительное соглашение и, по слухам, обратился к конкурирующему каналу.
Все же Камилла оставалась ведущей цикла передач. Ту, куда вместо нее взяли Варвару Чайкину, все равно собрались закрывать – дескать, такой формат устарел, нужно что-то более современное. Кроме того, некоторые активные телезрители писали, что ведущая неправильно ставит в словах ударения и путается в падежах. Это при том, что не говорит от себя, а читает текст на экране…
Стояла чудесная погода, и Марина не то чтобы успокоилась, но перестала воспринимать случившееся так близко к сердцу, смогла немного отстраниться. Она наврала мужу, что ходит по врачам, и он оставил ее в покое в смысле секса.
Пережить постоянные сборища школьных друзей ей помогали беседы с Георгием. Гйрой, как она теперь его называла. При ближайшем знакомстве он оказался приятным человеком – спокойный, неглупый, с чувством юмора, хороший рассказчик. Он рассказывал ей забавные случаи из тех археологических экспедиций, где участвовал вместе с дедом, про свой любимый предмет – историю. Признался, что был молодым самонадеянным дураком, когда в свое время не захотел специализироваться на шумеро-аккадской культуре, не захотел продолжить дело своего деда – дескать, все подумают, что он сам ничего не может, прячется за широкой спиной академика.
– Дед тогда обиделся, но вида не подал, он гордый был человек и чужое мнение уважал.
– А где же ты работаешь? – задала Марина естественный вопрос.
– Специализировался на истории России восемнадцатого века, работаю в историческом архиве.
И, заметив, что Марина невольно поморщилась – что за работа в архиве, во всяком случае для мужчины,одна пыль веков, – подмигнул и рассказал, чем он зарабатывает на жизнь, поскольку зарплата его и правда невелика.
– Составляю на заказ родословные. Вот обращается ко мне человек, просит узнать, кто были его предки. Фамилия у него хорошая, дворянская, но корни давно утеряны. Сама понимаешь, столько всего в стране произошло, особенно за последние сто лет. Вот я ищу записи старые, упоминания. Церковные книги очень помогают, дворянские родословные книги, да много документов есть.
– А если окажется, что никакой он не дворянин, тогда что?
– В корень смотришь, – усмехнулся Георгий, – тогда по обстоятельствам, от клиента зависит. Иному лучше и соврать, чтобы неприятностей не иметь. Пускай человек гордится, кому от этого хуже?
Ей нравилось его слушать. Голос негромкий, приятный, речь немного старомодная, без всяких сленговых и грубых словечек, но живая. В его рассказах герои древней истории выглядели реально существующими людьми.
Так, римский диктатор Гай Юлий Цезарь был, оказывается, лысый, оттого и носил все время лавровый венок, чтобы лысину прикрыть. А царица Елизавета Петровна любила, чтобы ей перед сном не меньше получаса чесали пятки.
Великий полководец генералиссимус Суворов вставал очень рано и, будучи в походе, самолично проезжал по лагерю и будил солдат криком петуха.
Император Наполеон ел очень быстро, все подряд, одновременно из нескольких тарелок – суп, жаркое, десерт. Запихивал все это в себя в течение десяти минут и бежал заниматься государственными делами.
А деятель времен Французской революции 1789– 1799 гг. Марат, оказывается, был заколот в ванне вовсе не потому, что принимал ее после встречи с любовницей. У него была серьезная болезнь кожи, поэтому, чтобы избавиться от зуда, он вообще все время проводил в ванне – и работал, и принимал посетителей.
Слушая Георгия, Марина невольно думала, что, если бы в школе им рассказывали хоть что-то живое и интересное об этих исторических личностях, тогда их можно было бы представить себе воочию. И – как знать? – возможно, она заинтересовалась бы, стала бы читать, потом захотела бы учиться дальше. И не работала бы в зачуханной фирмочке по продаже кондиционеров, и не познакомилась бы с Антоном, когда он пришел заказывать большую партию.
И не вышла бы за него замуж. И не застала бы его на диване с Камиллой.
Конечно, все может быть… Но тогда она не встретилась бы с Георгием. С Герой.
Осознала эту мысль Марина не сразу. Разъезжаясь с дачи Рябоконей, уславливались встретиться через три дня. У Женькиной девицы Леночки, оказывается, намечался день рождения, она приглашала в новый ночной клуб.
– Я не смогу, – пробормотала Марина, – у нас корпоративная вечеринка.
Она сказала это просто так, потому что поймала себя на мысли, что жалеет, что не увидится с Герой. Он еще многое должен ей рассказать, и вообще их беседы придавали ей сил. В своих разговорах они по негласному соглашению не касались никого из присутствующих. Марина не расспрашивала его о том, как они познакомились с Камиллой, хотя невольно задавала себе вопрос, отчего сошлись такие разные люди. Он тоже не касался ее семейной жизни, может быть, почувствовал, что ей это неприятно?
Зато с интересом слушал ее рассказы о Тимке, какой он большой и умный ребенок и как она по нему скучает.
Так что сейчас она сказала, что не сможет пойти, просто машинально. Станут они из-за нее переносить встречу, как же…
Но ее услышали.
– Ой, я тоже не смогу! – спохватилась Камилла. – Спасибо, Маринка, что напомнила!
Вот как, оказывается, ее все-таки замечают! Марина поскорее отвернулась, чтобы никто не видел ее лица.
Поход в ночной клуб отложили, несмотря на то что Леночка надула губки.
В коридоре возле лестничной площадки Марина увидела секретаршу босса Сашу и костюмершу Лилю. Лиля с задумчивым видом лизала леденец на палочке. Саша читала ей нотацию:
– Ты не знаешь, какую дрянь они кладут в эти леденцы! Это же сплошная химия! Тебе, в твоем положении, нельзя все подряд в рот тащить…
– А что я могу поделать, если организм требует! Вот прямо слышу, как он говорит – хочу чупа-чупс…
– Ну, если требует… – сдалась Саша.
– Это ладно, я со своим организмом как-нибудь разберусь, – продолжила Лиля, подозрительно разглядывая леденец. – Вот действительно серьезный вопрос: что надеть на корпоратив? У нас же годовщина канала на носу, а я из всех платьев выросла…
– Можешь особенно не заморачиваться, – фыркнула Саша. – Шеф сказал, что дела идут плохо, денег нет, и в этом году мы не будем снимать ресторан.
– То есть как это – не будем? – возмутилась Лиля. – Каждый год отмечали годовщину, а теперь вдруг не будем?
– Ой, да тебе-то не все ли равно? Ты же ничего не пьешь, почти ничего не ешь… что тебе за радость от корпоратива?
– Дело в принципе! Годовщина есть годовщина, ее полагается отмечать, это закон природы… тем более что пять лет – это круглая дата. Ну, не то чтобы совсем круглая, но, скажем, овальная… а вообще-то ты права, редкостная гадость! – Лиля поморщилась и выбросила леденец в мусорное ведро.
– Не волнуйся, отметим мы эту несчастную годовщину! – успокоила ее Саша. – Только не в ресторане, как в прошлом году, а прямо здесь, на студии.
– Вот радость-то! – скривилась Лиля и повернулась к Марине. – Это значит, мы будем на побегушках! Если бы в ресторане, так там все обслуга делает, а ты только ходишь в красивом платье и с прической, а если здесь – значит, нас заставят. Бутерброды порезать, фрукты почистить, напитки разлить… а мне, может, противно на эту еду смотреть! У меня, может, организм не принимает…
– Не беспокойся, – заверила ее Саша. – Тебя никто не тронет, мы вот с Мариной вполне управимся.
На следующий день все уже только и говорили о грядущем корпоративе. Каналу действительно исполнялось пять лет, по этому поводу шеф с тяжелым вздохом выделил из своего скромного бюджета некоторую сумму на напитки, закуски и оформление. Кто-то из персонала заикнулся о том, чтобы пригласить ведущим известного шоумена, но тут шеф зашипел, как рассерженная кобра:
– Еще этому идиоту деньги платить? Вы знаете, сколько он берет за проведение корпоратива! Да у нас в своем коллективе полно ведущих! Вот Валентин Васильевич проведет!
Валентин Васильевич был пожилой дядечка с внешностью сытого кота, который читал на канале прогноз погоды.
В день годовщины все сотрудники пришли на студию нарядные и оживленные. У Марины настроение было совсем не праздничное, но она взяла себя в руки, надела лучшее платье, уложила волосы в парикмахерской. Мастер, правда, хмурилась, качала головой и твердила, что волосы в плохом состоянии – не иначе Марина перенесла сильный стресс. Марина только отмахнулась – не хватало еще о своих неприятностях трепаться в парикмахерской!
Во всех ее несчастьях был один положительный момент: от переживаний она похудела, и платье сидело отлично. Она и сама это видела, но лучшее доказательство предоставила ей Альбина из бухгалтерии, которая, встретив Марину в коридоре, перекосилась, будто съела лимон без сахара, и сказала ей какую-то гадость.
Студия была украшена шариками и цветами, в холле расставили столы, из динамиков раздавалась жизнерадостная музыка, совершенно не соответствующая Марининому настроению. Впрочем, как выяснилось, на нее у начальства были другие планы. Ее вызвал к себе завхоз Иосиф Иванович и сказал, что она, как новый и молодой сотрудник, должна будет немножко помочь в проведении праздника – как и говорила Лиля, порезать бутерброды, почистить фрукты, разлить напитки…
Марина не стала особенно возражать (а смысл?) и включилась на пару с Сашей в производственный процесс.
Впрочем, как выяснилось, кроме этих несложных обязанностей ее ждало еще одно малоприятное занятие.
По случаю праздника на студию приехала жена шефа Вероника – крупная, шумная, яркая блондинка, на голову выше мужа. Саша, покосившись на нее, вполголоса сказала, что Вероника безумно ревнует своего неказистого мужа, поэтому ходит на все праздники, чтобы держать руку на пульсе.
Увидев Марину, которая несла поднос с бутербродами, Вероника остановила ее повелительным жестом и потребовала:
– Принеси мне минеральной воды без газа!
Марина хотела возмутиться, сказать, что она не официантка, но перехватила умоляющий взгляд шефа и отправилась за водой. Не успела она принести воду, как Вероника отправила ее в приемную за шарфом, потом за телефоном… в общем, ей некогда было вздохнуть, не говоря уже о том, чтобы чего-нибудь съесть или выпить.
Через час Марина дико устала от беготни, от громкой музыки и от бесконечных требований супруги шефа. Воспользовавшись паузой (Вероника танцевала с ведущим новостной программы), она выскользнула из холла, где набирал обороты корпоратив, бессмысленный и беспощадный, как все такие праздники. Она остановилась в полутемном коридоре возле пожарного выхода и пожалела, что не курит – сейчас сигаретка помогла бы ей успокоиться и снять стресс.
Не успела она додумать до конца эту мысль, как дверь в дальнем конце холла хлопнула и в коридоре появилась женская фигура.
Марине не хотелось ни с кем общаться, не хотелось объяснять, что она делает одна в темноте, и она юркнула за искусственную пальму. Когда-то эта пальма стояла в кабинете шефа, но он потребовал, чтобы это безобразие убрали и выбросили, но завхоз, которого задушила жаба, переставил пальму в коридор.
Отсюда, из-за пальмы, коридор хорошо просматривался, и Марина увидела, что к ней приближается Камилла. Она порадовалась, что спряталась, – вот уж с кем ей точно не хотелось сейчас разговаривать!
Камилла между тем остановилась в нескольких шагах от пальмы и поднесла к уху мобильный телефон.
– Это я, – проговорила она приглушенным голосом, – да, я подготовила материал… по-моему, получилось неплохо… да что там – неплохо, это будет просто грандиозно! Ничего подобного ни у кого нет! Да, я все записала на флешку, она у меня здесь. Сегодня? В десять часов? Хорошо, договорились, я выйду в десять…
Закончив разговор, Камилла сложила телефон и вошла в свою комнату. Там она провела не больше минуты и снова появилась в коридоре. В одной руке у нее была косметичка из синей замши, в другой – какой-то маленький блестящий предмет. Приглядевшись, Марина поняла, что это – компьютерная флешка.
Камилла засунула флешку в косметичку, застегнула сумочку на молнию и вернулась в холл. Когда она открыла дверь, в коридор выплеснулся шум корпоратива, крепкий коктейль из музыки, смеха, громких голосов.
Дверь закрылась, и в коридоре снова наступила настороженная тишина. Оставшись одна, Марина задумалась о том, что она только что видела и слышала.
Нет, все же Камилла непотопляема! Только что у нее случились один за другим два серьезных прокола, но она уже снова на коне, снова готовит какой-то грандиозный проект. Интересно, с кем она сейчас разговаривала? Судя по тому, что звонила тайком, из коридора, это кто-то со стороны… может быть, она подстраховывается и за спиной шефа ведет переговоры с кем-то из его конкурентов? Может быть, она тайком готовит для себя «запасной аэродром»? А что, вполне возможно, на этом канале отношения у нее с начальством здорово испорчены, не простит ей шеф уход Назимова.
Вот бы узнать, с кем она говорила!
И тут Марина поняла, что вполне может это сделать. Ведь Камилла встречается со своим таинственным собеседником сегодня, в десять часов. Значит, можно подкараулить ее возле выхода и посмотреть на этого человека.
Сама-то Марина вряд ли его узнает – она в мире телевидения недавно, еще никого здесь не знает. Но можно тайком сфотографировать его на мобильный телефон, а потом показать кому-нибудь. Например, Саше. Секретарша шефа знает очень многих важных людей, она наверняка сможет его опознать…
И тут в голове у Марины мелькнула еще одна мысль.
Она ведь может не только узнать, с кем встречается Камилла. Она может выяснить, что за грандиозный проект та готовит. Больше того – она может помешать его осуществлению, может еще раз сорвать планы Камиллы! Для этого нужно только одно – стащить у Камиллы флешку, о которой она говорила!
Конечно, это будет непросто, но игра стоит свеч…
В конце концов, она же решила отомстить этой стерве, так что не стоит отказываться от этого плана только потому, что она теперь симпатизирует Георгию. Ведь она решила методично отобрать у Камиллы все: работу, хорошее отношение начальства, успех, карьеру. И мужа. Правда, эту часть плана будет исполнить трудновато, потому что Георгий ей нравится. Он хороший человек и неправильно будет использовать его. Ну да ладно, об этом потом.
Марина вернулась в холл.
Тут она чуть не оглохла от музыки и гула голосов.
Едва она появилась, к ней подскочила Саша.
– Куда же ты пропала? – проговорила она с обидой. – Я тут одна просто зашиваюсь, с ног падаю! Принеси еще бутербродов, а то все съели… ты меня слышишь?
– Да, сейчас… – пробормотала Марина, взглядом отыскивая среди гостей Камиллу.
Та в дальнем конце холла о чем-то разговаривала с шефом.
Марина пошла через толпу, машинально отвечая на улыбки знакомых, стараясь держаться непринужденно.
Она была уже в двух шагах от Камиллы, как вдруг ее ухватили за плечо жесткие пальцы и раздался громкий, визгливый, ввинчивающийся в мозг голос Вероники:
– Долго я должна ждать? Кажется, я не просила ничего особенного, всего лишь бокал шампанского, но я жду его уже минут сорок!
– Не знаю, лично у меня вы ничего не просили, – огрызнулась Марина.
– Мне без разницы, кто мне принесет шампанское! – верещала Вероника. – Важно, чтобы его наконец принесли, пока я еще не состарилась! Никита! – она завертела головой в поисках мужа. – Как ты распустил свой персонал! Это просто кошмар!
Шеф, который по-прежнему разговаривал с Камиллой, повернулся к жене и страдальческим голосом произнес:
– Дорогая, ты видишь, я занят…
– Да, я вижу, что для тебя твои девки важнее жены!
– Дорогая, ну зачем ты так… – шеф нашел взглядом Марину и нахмурился: мол, сделайте же что-нибудь!
Марина вздохнула и полным смирения голосом проговорила:
– Не волнуйтесь, сейчас я принесу ваше шампанское!
– Я надеюсь, это случится еще в этом году! – процедила Вероника. – И смотрите, чтобы никакого полусладкого! Настоящее шампанское – это только брют!
«Чтоб на тебя от этого шампанского икота напала!» – подумала Марина.
Марина отправилась к буфету, без проблем нашла там бокал брюта и вернулась.
За время ее отсутствия диспозиция несколько изменилась – шеф стоял перед женой в позе нерадивого ученика, выслушивающего нотацию. Камилла танцевала с парнем из рекламного отдела. Ее сумка лежала на стуле. Проходя мимо, Марина скосила глаза.
Сумка была полуоткрыта, и в ней виднелась синяя замша косметички.
– Ну, вот твое шампанское! – примирительным тоном проговорил шеф.
– Лучше поздно, чем никогда! – Вероника схватила бокал, пригубила и поморщилась. Повернувшись к Марине, она прошипела: – Вам никто не объяснил, что шампанское полагается подавать охлажденным?
– Глобальное потепление, – огрызнулась Марина и быстро ретировалась.
Она вернулась к стулу, на котором лежала сумка Камиллы.
Остановившись, она огляделась по сторонам и убедилась, что на нее никто не смотрит. Все были заняты своими обычными делами – девицы хихикали, обсуждали тряпки и кокетничали, мужчины в углу говорили о машинах и рыбалке.
Все-таки в каком-то смысле хорошо быть маленьким, незаметным человеком. Ты чувствуешь себя гораздо свободнее, чем богатые и знаменитые, каждый шаг которых на виду, каждое слово которых повторяют и перевирают.
Марина встала боком к стулу, опустила руку и быстрым движением вытащила косметичку.
Она хотела сразу же достать из косметички флешку и положить косметичку на место, но тут увидела направляющуюся к ней Сашу. Ей ничего не оставалось, как незаметно сунуть косметичку в кадку с каким-то большим уродливым растением с крупными волосатыми листьями. Это растение пришло на смену искусственной пальме, что убрали из кабинета шефа, но тот опять закапризничал, сказал, что у него при взгляде на волосатые листья катастрофически портится настроение. Учитывая, что шеф был лыс, как колено, ему поверили, и завхоз переставил растение в холл.
