Текст книги "Осколок Тунгусского метеорита"

Автор книги: Наталья Александрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Не смей про него так говорить! – закричала Маша. – Ты его совершенно не знаешь!

– А ты? – спросила мама. – Что ты про него знаешь?

Но Маша была в таком состоянии, что не могла вести нормальный диалог, она вообще не могла разговаривать. Она проорала матери, что не станет ее слушать больше никогда.

– Хватит уже, достаточно следовала твоим советам! Из-за тебя потеряла все!

Она припомнила ей всю неудачную историю с Константином и даже помянула Антона – дескать, мать нарисовала тогда портрет лентяя и неудачника, а оказалось, все вранье – и положение у него теперь, и известность, и деньги какие-то есть. Хватает, во всяком случае, чтобы семью содержать. Не давая маме вставить ни слова, она продолжала, что не позволит никому вмешиваться в ее жизнь, и наконец бросила трубку.

До утра она прорыдала в подушку, вслушиваясь, не скрипнет ли входная дверь.

Рустам не пришел. Ни утром, ни на следующий день. Хорошо, что был выходной, и не надо было идти на работу.

Он пришел к вечеру, когда Маша подумывала, не принять ли ей упаковку снотворного, чтобы прекратить эти мучения.

Он возник на пороге спальни, и на один только миг она увидела себя его глазами – страшная, бледная, безумный взгляд, руки трясутся. Но тут же все затопило облегчение – он пришел, он ее не бросил!

Как потом поняла Маша, Рустам и этот случай сумел обратить себе на пользу. Она так измучилась, что когда через какое-то время он сказал, что у него кончилась временная прописка, она без слов согласилась прописать его к себе. Паспортистка в ТСЖ нахмурила было брови, но Рустам сообщил, что у него знакомый в полиции и он все устроит. И верно, все устроилось быстро.

Дальше все покатилось под гору. Месяца два он был нежен и предупредителен, потом стал покрикивать на нее, проявлять недовольство по любому поводу, хмуриться, ревновать. У них начались споры, ссоры, заканчивающиеся бурным примирением, по-прежнему секс был бесподобен. Потом он начал впадать в ярость, бить посуду, крушить мебель. И она поняла, что за тонким слоем внешнего лоска скрывается первобытный дикарь.

Но по-прежнему ее завораживал его бархатный голос и ослепляла его страсть, так что они продержались еще какое-то время. Пока он не поднял на нее руку. Тогда она начала его бояться.

Все, сказала себе Маша, встряхнув головой, чтобы отогнать непрошеные воспоминания, она, конечно, сваляла дурака, позволив одурачить себя этому мерзавцу. Мама в данном случае была права, но Маша ни за что в этом не признается ей.

Она получила хороший урок, она это поняла, но каяться прилюдно вовсе не собирается. Все это пройденный этап в жизни, и отныне про Рустама она вспоминать не станет.

Рустам между тем уже несколько дней не находил себе места от злости.

Его унизили! Сволочь Машка пришла с тем здоровенным детиной, Юрашей, и видела на его лице страх!

Конечно, она сделала все, чего он, Рустам, хотел, все, чего он добивался – выделила ему квартиру, соответствующую его требованиям, и это, конечно, очень хорошо, но настоящего удовлетворения почему-то не было.

Рустам жил за счет охмуренных им и ограбленных потом женщин, причем делал он свое дело не только ради денег. В дополнение к деньгам он получал удовольствие, унижая женщин, демонстрируя свою полную власть над ними.

Это было так приятно, так замечательно – сначала наблюдать за тем, как наивная женщина попадается на его крючок, как она сама идет в его сети, потом – раскрывать перед ней свое подлинное лицо, мучить ее, унижать, вытирать об нее ноги, и наконец, когда она уже не может больше терпеть эти унижения – предъявлять ультиматум, сообщать ей свои условия, условия, на которых он вернет ей свободу, уйдет из ее жизни, чтобы заняться очередной жертвой…

Он долго готовился, тщательно выбирал женщину – так, чтобы не было у нее ни многочисленных родственников, ни солидного бывшего мужа, с которым расстались они друзьями, и теперь он присматривает за бывшей женой и уж конечно не даст ей связать свою жизнь с такой сомнительной личностью, как Рустам.

Отчего-то мужчины видели его насквозь, в то время как женщины смотрели ему в рот и безоговорочно верили всему, что он говорит, а главное – делает.

Так было каждый раз, каждый раз он получал свое, каждый раз соединял приятное с полезным, но на этот раз у него осталось ощущение незавершенности.

Да, Машка выделила ему квартиру – но при этом он не увидел ее унижения, не поплясал на ее косточках! Да, он ее запугал, она тряслась по ночам и вздрагивала, когда он подкрадывался к ней неслышно.

Он с удовлетворением принял тот факт, что она насмерть рассорилась с матерью, а больше у нее не было никого – ни родных со связями, ни влиятельных знакомых.

Правда, как оказалось, Машка ему наврала, знакомые в квартирном бизнесе у нее имелись. Сама по себе эта баба-риелторша – кусок сала – не произвела на Рустама впечатления. С такими он никогда не имел дела, эта уж не поплыла бы от него ни за что. Но, как теперь говорят, у Машки была группа поддержки.

И Рустам не сумел скрыть свой страх перед тем здоровенным мужиком, которого привела риелторша… Против лома, как известно, приема нету. Вот накостылял бы этот шкаф трехстворчатый ему как следует, попортил внешность, а этого допустить Рустам никак не может, тогда весь бизнес рухнет.

Нет, как бы то ни было – он Машке этого не простит. Он ей за все отплатит. Он снова заставит ее плакать и страдать, он заставить ее ползать у него в ногах. Какое это приятное чувство! Именно в такие моменты Рустам ловил настоящий кайф.

Где-то глубоко внутри трезвый голос советовал ему отступиться. Получил свое – так оставь все как есть, забудь про Машку и займись другой бабой, у него уже есть парочка на примете. Но, вспоминая, какими глазами смотрела на него Маша при последней встрече, Рустам давал волю своей ярости. Ярость заливала ему глаза, словно пот при тяжелой работе. Нет, он просто не может так уйти, ему не позволит его мужская гордость. Эту черту своего характера Рустам считал гордостью, понятия не имея, что на самом деле означает это слово.

Всех своих женщин он презирал. Но очень ловко умел притворяться. Эта, последняя, была не такая, как предыдущие, ее он долго уламывал, хотел даже отступиться.

Но нет, в конце концов, все удалось, он возился с ней полтора года, потихоньку забирая в руки. Пришлось контролировать себя первое время, а уж потом он дал себе волю. И он ни за что не оставит ее в покое. Что такое – вывезенная мебель и испорченная одежда? Главное – это душевные страдания. И Машка получит все сполна, он запугает ее, сделает полной неврастеничкой. Хорошо бы вообще свести ее с ума, чтобы выгнали с работы и все отвернулись.

Но для начала нужно было хотя бы узнать ее новый адрес.

С этим у него проблем не возникло.

Когда Рустама пригласили в агентство недвижимости, чтобы подписать все необходимые документы, там опять был Юраша. А в его присутствии у Рустама совершенно пропадал кураж, он терял свое смертоносное обаяние и вел себя, как последний лох.

Но когда толстая риелторша, которая вела дело, убедилась, что Рустам согласен все подписать и не собирается выкидывать никаких фокусов, она вышла в соседнюю комнату, где ее ждали какие-то нервные и несговорчивые клиенты. Юрашу она взяла с собой, как самый доходчивый и убедительный аргумент.

Рустам остался наедине с девушкой-секретаршей, которая набирала на компьютере его документы.

Теперь, без Юраши, он почувствовал себя как рыба в воде.

Встав за спиной у секретарши, он разливался соловьем, говорил ей рискованные комплименты, так что через пять минут глупая девчонка совершенно поплыла, и он мог вить из нее веревки.

Тогда Рустам сменил тактику.

Он начал жаловаться, что жестокие люди рассорили его с единственной женщиной его жизни, что Мария Русакова – это его большая любовь, что без нее он не сможет жить. Что родственники прячут ее от него, не дают им поговорить, мешают встретиться.

– Мне бы только узнать ее новый адрес! – вздыхал Рустам, поднимая к потолку свои темные выразительные глаза. – Мне бы только увидеть ее еще один раз! Мне бы только сказать ей о моей огромной любви!

– Но Татьяна Борисовна говорила… – начала было секретарша.

– Ох, эта Татьяна Борисовна! – вздохнул Рустам и сложил руки. – Для нее важно только одно – провести сделку, получить свои комиссионные, а что из-за этого будут разбиты два любящих сердца – до этого ей нет никакого дела!

Он осторожно скосил глаза на секретаршу.

Та все еще колебалась, но чаша весов заметно склонялась в сторону Рустама с его обаятельной улыбкой, с его печальными выразительными глазами. Нужно было добавить на эту чашу еще немного – и Рустам глубоко, горько вздохнул:

– Что ж, я понимаю, ты ничего не можешь сделать! Я не могу требовать от тебя невозможного! Ну ладно, я знаю, что мне осталось…

– О чем это вы? – всполошилась девчонка.

– Один старый друг – врач «Скорой помощи» – говорил мне, что самая распространенная ошибка – резать вены поперек. Резать их нужно вдоль, тогда результат гарантирован…

– Нет, не нужно! – воскликнула дурочка. – Я этого не допущу… ни в коем случае… я вам помогу… конечно, я вам не могу ничего сказать, иначе меня непременно уволят, но сейчас я выйду – буквально на минуту – а вы посмотрите в верхнем ящике стола… только имейте в виду – я вам ничего не говорила!

– Ну, разумеется! – заверил Рустам, одарив секретаршу своей фирменной улыбкой.

Глупая девчонка вышла из комнаты, а он тут же выдвинул ящик и нашел там отпечатанный договор, в верхних строчках которого был указан новый Машин адрес.

– Ну, все, – проговорил Рустам, потирая руки. – Теперь ты от меня не уйдешь!

Вернувшаяся через несколько минут секретарша обменялась с ним испуганным заговорщицким взглядом.

Когда еще через двадцать минут в комнату вошла Татьяна, она удивилась тому, насколько Рустам выглядел спокойным и удовлетворенным. Впрочем, подумала она тут же, что бы ему не быть спокойным и довольным, получив на халяву такую приличную квартирку. В пятиэтажке, конечно, и район так себе, однако даром же! Ох, Машка, Машка, ну как тебя угораздило…

Рустам не стал откладывать дело в долгий ящик и прямиком из агентства недвижимости отправился по новому Машиному адресу, благо это было недалеко.

Увидев дом, в котором поселилась Мария, он удивился: дом был старый. Правда, вроде бы хорошо отремонтированный, но все равно – Рустам не понимал, отчего это некоторые люди, причем даже обеспеченные, соглашаются жить в старом фонде. Самого его раздражали старые дома, старые вещи, старые люди. Они невольно заставляли его вспомнить, что и сам он когда-нибудь состарится.

Правда, в данном случае у Машки, наверное, не было выбора, пришлось согласиться на первый попавшийся вариант.

Рустам довольно ухмыльнулся: она согласилась переехать в какой-то захудалый дом, в настоящую дыру, надеясь, что он ее здесь не найдет, значит, она от него зависит, она его по-прежнему боится, она не освободилась от его власти! Но этот номер у нее все равно не пройдет, он ее нашел, и он ее еще заставит поплакать! Волосы на себе рвать станет, в ногах у него валяться! Уж припомнит он ей этого Юрашу! Припомнит ей свое унижение!

Рустам почувствовал приближение приступа ярости, который он умел вызывать у себя заранее, к случаю. Но заставил себя успокоиться – еще не время.

Как ни странно, хоть дом был и старый, на подъезде имелся современный домофон. И двор относительно чистый, никакого хлама, в углу – аккуратные мусорные баки.

Рустам уже собрался нажать на какую-нибудь кнопку, но тут дверь открылась, и из подъезда вышла грузная неопрятная старуха с мусорным ведром в руке.

– Здрасьте, бабушка! – пробормотал Рустам и попытался прошмыгнуть в подъезд. Однако старуха перегородила вход своими рыхлыми телесами, грозно уставилась на пришельца и пророкотала:

– Ты куда это нацелился? У нас в доме таких нету! Тоже мне, внучек нашелся!

– Да в гости я, – неприязненно ответил Рустам, которому вовсе не хотелось что-то объяснять противной старухе. – Пропустите меня, бабушка… пропустите…

– В гости? – рокотала старуха. – В какие такие гости? К кому это ты собираешься?

– Да вам-то какое дело! – огрызнулся Рустам. – Лучше пропустите, а то…

– А то – что? – Старуха неожиданно вцепилась в его плечо скрюченными артритом пальцами. Пальцы оказались на удивление сильными.

– Черт! – вскрикнул Рустам от боли и неожиданности. – Да отпустите же меня!

– Ежели ты в гости, – не унималась старуха, – так должен звонить тому, к кому идешь. А ты вон тихой сапой хотел пробраться! Я так думаю, что ни в какие ты не в гости, а не иначе намылился квартиру какую-нибудь обчистить!

– Бабка, что ты несешь? – В голосе Рустама против его воли зазвучали испуганные, оправдывающиеся интонации. – Да отпусти же руку, больно ведь!

– Не отпущу, покуда не скажешь, куда идешь! И вообще, надо тебя непременно в полицию сдать, пускай они разбираются, кто ты такой и в какие гости собираешься!

Рустам совершенно не собирался знакомиться со здешней полицией, известно, как они относятся к лицам кавказской национальности. Побить, может, и не побьют, но денег придется выложить прилично. Тем более что его хороший знакомый капитан Семушкин на просьбу посодействовать насчет Машки, то есть, попросту говоря, пугнуть ее как следует, узнав, какой адрес, резко помрачнел и сказал, что работает только на своей территории, у них, мол, так не принято, коллеги не поймут. Но при этом глаза его предательски забегали, из чего Рустам сделал вывод, что в будущем рассчитывать на капитана не стоит. Тоже скотина, сколько денег ему Рустам переплатил! Никому нельзя верить.

– Вот же зараза! – Рустам резко дернул руку, высвободил ее и шарахнулся прочь, подальше от чертовой старухи.

Но та успела напоследок еще подгадить ему: в тот самый момент, когда Рустам вырвал свою руку, бабка ловко нахлобучила ему на голову мусорное ведро.

Рустам от неожиданности растерялся, волчком завертелся на месте, пытаясь снять с головы ведро. При этом он ничего не видел – и из-за этого налетел на ступеньку, споткнулся и упал.

– Сволочь старая! – завопил он дурным голосом. – Ну, я тебе сейчас ноги оторву!

Из-за ведра голос его прозвучал гулко и невнятно, и от этого угроза показалась несерьезной.

Наконец ему удалось стащить с головы проклятое ведро, а затем – подняться на ноги. Он стоял посреди двора, осыпанный картофельными очистками и луковой шелухой. На левом ухе болталась банановая шкурка, голову, наподобие короны африканского вождя, украшал огрызок ананаса с зеленым венчиком жестких листьев, под мышкой застрял пакет из-под кефира.

К счастью для него, Рустам не видел себя со стороны, иначе его ранимая психика не выдержала бы такого унижения. Но ему и без того было достаточно.

– Сволочь старая! – повторил он, скрипя зубами и безуспешно пытаясь отчиститься от пищевых отходов. – Ну, тебе мало не покажется… Ну, я тебя сейчас размажу по асфальту тонким слоем…

Однако, оглядевшись по сторонам, Рустам не увидел вредной старухи в пределах досягаемости: вероятно, она ретировалась в подъезд, пока он пытался снять с головы ведро. Таким образом, месть откладывалась на неопределенный срок.

Рустам кое-как отчистился от мусора, но вот с запахом ничего нельзя было поделать. Воняло от него тухлой рыбой, луком и гнилой картошкой. Он самому себе был противен, ему хотелось спустить самого себя в унитаз.

В таком виде и с таким душевным настроем нечего было и думать продолжать начатое, то есть примерно наказывать Машку: увидев Рустама, а особенно почувствовав исходящий от него тошнотворный запах пищевых отходов, она бы ничуть не испугалась, не приняла бы всерьез его угрозы, а только рассмеялась бы в лицо. Поэтому сейчас Рустаму нужно было привести себя в порядок, принять ванну, переодеться, а желательно и выпить чего-нибудь крепкого, чтобы вернуть себе боевой настрой. А для всего этого нужно было вернуться домой.

Он вышел со двора, предварительно оглядевшись по сторонам и убедившись, что на улице безлюдно, и пошел вперед, инстинктивно держась возле стенки. Однако не успел Рустам пройти и десяти метров, как рядом с ним остановилась большая черная машина.

Задняя дверца открылась, и негромкий повелительный голос проговорил:

– Садись!

– Чего это? – огрызнулся Рустам и шарахнулся в сторону.

– Что слышал! – грозно произнес голос из машины.

Затем раздался другой голос, более покладистый, но в то же время более убедительный:

– Садись, Рустам, поговорить надо!

Рустам еще секунду колебался, но быстро понял, что сбежать он не сможет. Кроме того, эти люди знают его по имени, значит, в любом случае они его найдут, да и вообще, неизвестно – может быть, они не сделают ему ничего плохого.

Рустам смирился с неизбежным, шагнул к краю тротуара и сел в черную машину.

Рядом с ним на заднем сиденье находился рослый человек в черном свитере, с гладкими черными волосами и узкими восточными глазами. Он принюхался, скривился и проговорил:

– Ты что – на помойке ночевал? После тебя машину не отмоешь! Ладно, перейдем к делу.

– К какому еще делу? – проворчал Рустам, пытаясь скрыть страх под агрессией. – Вы вообще кто такие?

– Ты не понял, – оборвал его узкоглазый. – Ты не в таком положении, чтобы задавать вопросы. Сначала будешь слушать, а потом – делать, что тебе сказали.

С переднего сиденья перегнулся второй человек, поменьше ростом, но с такими же узкими глазами. Он улыбнулся одними губами и произнес снисходительно:

– Не пугай его, Третий. Рустам – парень понятливый. Он быстро сообразит, что все это и в его интересах.

– О чем это вы? – Рустам подозрительно смотрел на людей в машине. – Какие еще интересы?

– Ты ведь и сам хотел… побеседовать с Русаковой? – проговорил человек с переднего сиденья.

– С какой еще Русаковой? – по инерции нахамил Рустам. – Знать такую не знаю!

– С бабой свой бывшей, Марией Русаковой, – терпеливо объяснил первый мужчина. – Она ведь с тобой плохо обошлась? А ты же не любишь, когда женщины плохо с тобой обходятся? Ты ведь на них тогда очень сердишься?

– А вам-то что? – огрызнулся Рустам. – Со своей женщиной я сам разберусь!

– Сам, сам! – узкоглазый усмехнулся. – Только ты еще и для нас кое-что сделаешь. Заодно, так сказать.

– Это за что же? За красивые глаза?

– А ты бы хотел, чтобы мы тебе заплатили? – процедил узкоглазый с легким презрением. – Ты же еще даже не знаешь, что нужно делать, а уже качаешь права!

– Говорю тебе, Второй, – проговорил сосед Рустама, – зря ты с ним возишься. Дать ему пару раз по почкам – сразу заткнется и сделает все, что мы велим!

– Ну, зачем так грубо! По почкам – это всегда успеется, а он у нас парень толковый, сообразительный. Он быстро поймет, что это в его же интересах!

– Короче, – перебил Рустам узкоглазого. – Говорите прямо, что нужно сделать.

– Ну, я же знал, что он парень толковый! – узкоглазый снова усмехнулся. – Значит, так… пойдешь ты к своей Маше… ты ведь уже знаешь, где она живет…

– Только сперва пусть помоется и переоденется! – брезгливо проворчал Третий.

– Ну, это уж обязательно, – усмехнулся Второй. – Иначе она его и в двери не впустит. Значит, пойдешь к своей Маше, улестишь ее… ну, для начала постараешься, чтобы она тебя впустила в квартиру. Ты ведь это сумеешь, Рустам?

– Сумею, – ответил тот самодовольно, хотя в глубине души у него не было уверенности в своей власти над Марией. – Непременно сумею. Она у меня под полным контролем! Она у меня вот где! – он показал узкоглазому сжатый кулак.

– Очень хорошо. Значит, делай что хочешь, только чтобы она расслабилась. В кровать уложи, постарайся как следует. Ну, это ты умеешь. А потом, когда она расслабится, налей ей вот это. – Узкоглазый достал из кармана маленький флакон темного стекла, передал его Рустаму. – Влей в чай, или в вино, или хоть в воду – без разницы, и проследи, чтобы она это выпила.

– Это что? – переспросил Рустам, и по спине у него пробежали ледяные пальцы страха. – Она от этого… умрет?

Не то чтобы ему было жаль Машку. Наоборот, ему хотелось отомстить ей, причинить ей боль. Но убивать… убивать он никого не желал. Он вообще старался, насколько это возможно, не нарушать уголовный кодекс. Ему очень не хотелось попасть на зону. Он там прежде не бывал, но слышал о ней достаточно много, причем ничего хорошего. Знал, как там относятся к таким, как он.

– Да нет, она не умрет, – узкоглазый поморщился. – Зачем нам это? Она просто уснет. Часа на два, на три. И вот когда она уснет, ты как следует обыщешь ее квартиру.

– Обыскать? – переспросил Рустам с удивлением. – А что я должен найти?

Тут оба узкоглазых переглянулись.

– Ты думаешь, ему можно… – проговорил Третий с мрачным сомнением.

– Думаю, можно. Все равно…

Он не договорил свою фразу, но эти двое, похоже, понимали друг друга с полуслова.

– Так что я должен найти? – повторил Рустам, почувствовав странное волнение.

– Слушай. – Второй пригнулся к его уху и зашептал.

Рустам слушал его с удивлением. Надо же, какая чушь! Ни за что бы не поверил, если бы от кого услышал… Впрочем, эти ребята вроде довольно серьезные, и если им это нужно… в конце концов, ему без разницы. Правда, не хотелось бы делать что-то даром. Он давно уже пришел к мысли, что работать даром нельзя никогда, ни в коем случае. Даже если работа ерундовая, если она яйца выеденного не стоит.

Поэтому, хоть и с опаской, он все же спросил:

– А если я это найду – что я с этого буду иметь?

– Да ты сперва найди! – рявкнул Третий в обычной своей грубой манере.

– Найдет, найдет! – оборвал его покладистый Второй. – Он будет очень стараться. Правда, Рустам, ты будешь стараться? И когда найдет – получит, к примеру, пять штук баксов. Плюс нашу дружбу, которая тоже немало стоит.

– Десять штук! – выпалил Рустам.

Он считал, что торговаться нужно всегда и везде – и за килограмм черешни на рынке, и в самых серьезных случаях, вроде сегодняшнего. Они же сами, эти узкоглазые, не будут его уважать, если он согласится на первое предложение!

– Десять? – переспросил Второй и переглянулся с напарником. – Хорошо, пусть будет десять. Ты, главное, найди, а там мы тебя не обидим! А сейчас поехали, мы тебя отвезем домой – тебе ведь нужно принять душ и переодеться.

Рустам замолчал и задумался.

То, что эти двое узкоглазых согласились на его цену, не торгуясь, вызвало у него двойственное чувство. С одной стороны, в душе Рустама взыграла жадность. Если они так легко согласились заплатить ему десять тысяч баксов – значит, у них денег куры не клюют, и они так же легко согласились бы и на пятнадцать, а то и на двадцать тысяч. Так что он наверняка продешевил.

С другой стороны – может быть, они только потому так легко согласились, что не собираются ему платить ни копейки? Может быть, у них совсем другие планы?

Новые знакомые подвезли Рустама к его дому и уехали, сказав, что сами его найдут, когда понадобится. Дом у Рустама был совсем не в Купчине, в той малогабаритной однушке, которую он вырвал у Машки в качестве приза.

За несколько лет своего, так сказать, бизнеса ему удалось заработать на весьма приличную двухкомнатную квартирку в относительно новом доме неподалеку от парка Победы. Про эту квартиру не знал никто, это была только его нора, купленная на имя старшего брата, который жил далеко в горах, обремененный большой семьей, и пытался кое-как свести концы с концами. Он и понятия не имел, что младший братишка купил квартиру, временно позаимствовав его документы.

Рустам минут двадцать простоял под горячим душем, затем побрызгался дорогим французским одеколоном, надел новый костюм – но все равно его преследовал неистребимый запах помойки.

Через полтора часа он ехал к Машиному дому на такси, и водитель всю дорогу к чему-то принюхивался.

Рустам за это здорово обозлился на таксиста и при расчете ничего не дал ему на чай.

Войдя в Машин двор, Рустам опасливо огляделся по сторонам – нет ли поблизости той агрессивной старухи, которая вывалила ему на голову ведро помоев. Второго такого унижения за день он бы не перенес. Убедившись, что дорога свободна, он подошел к двери и нажал на домофоне сразу несколько кнопок.

Его расчет оправдался: в двух или трех квартирах никого не было, из одной его послали в известном всем направлении, но из еще одной озабоченный женский голос спросил:

– Это ты, Вадик?

– Я, я! – ответил Рустам, прикрыв рот ладонью.

– Ты сахар купил?

– Купил, купил!

Замок щелкнул, и Рустам вошел в подъезд.

Поднявшись на верхний этаж, он остановился перед Машиной дверью и позвонил.

Услышав звонок, Маша тяжело вздохнула: ну вот, опять! Кого на этот раз принесла нелегкая и будет ли вообще когда-нибудь в ее новом доме покой? Как раз сегодня хотела заняться своей внешностью – маску питательную наложить на лицо, в ванне с ароматической солью полежать. Денег нету на дорогие СПА, так хоть дома собой заняться. Эта история здорово ее подкосила, она вся поникла, как увядший цветок. Хорошо бы на курорт… но про это даже думать нельзя.

Она подошла к двери и спросила:

– Кто здесь?

– Это я, Машенька! – донесся из-за двери до боли знакомый голос Рустама.

– Ты?! – Она просто не могла поверить, что у него хватило наглости прийти после всего, что он ей сделал. Особенно после того, как он всего несколько дней назад вывез, то есть буквально украл всю ее мебель и изрезал одежду! И теперь… теперь пришел сюда как ни в чем не бывало!

Маша поглядела в глазок – так и есть, стоит этаким франтом, обаяние свое включил на полную катушку, взгляд страстный, голос бархатный, какая женщина увидит – тут же к его ногам упадет, как спелая груша.

И еще один вопрос возник у нее – где этот подонок раздобыл ее новый адрес? Ведь Татьяна клялась, что ни в коем случае не сообщит его Рустаму – и Маша ей поверила. Неужели этот пройдоха сумел обольстить Таньку? Что-то не верится…

– Машенька, нам непременно нужно поговорить! – В голосе Рустама звучала мольба и нежность. В былые дни Маша от такой интонации буквально таяла, но те дни давно миновали, и теперь этот голос вызывал у нее только раздражение.

– Не о чем нам разговаривать! – ответила она словами из детского стихотворения. Слова эти выскочили сами собой, она и не знала, что помнит их.

– Но я очень много думал о нас с тобой, – продолжал Рустам задушевным тоном. – Я сегодня не мог заснуть и думал, думал… думал до самого утра…

– Чтобы ты не мог заснуть? – переспросила Маша. – В жизни не поверю! А уж чтобы ты думал – это вообще научная фантастика! Или, скорее, ненаучная…

Однако она рассердилась на себя – все-таки он сумел втянуть ее в разговор. Как он сам ей признавался, будучи выпивши, если женщина ответила на его вопросы, вступила в диалог, то полдела сделано.

– Пошел вон из моего дома! – закричала Маша. – Я все равно не открою дверь. Нашел дуру!

Она отошла от двери, кипя от ярости. Ну надо же! Подсылал к ней всяких уродов и вообще убийцу, а теперь явился сам. До какой наглости дошел человек!

Однако в дверь звонили снова и снова и даже один раз стукнули ногой. Маша испугалась, что соседи выйдут на шум, и неизвестно, что им может наговорить этот мерзавец.

– Что тебе нужно? – спросила она, подойдя к двери. – Все, что можно, ты уже сказал и сделал.

– Ну, дай же мне сказать! – не унимался Рустам. – Ведь у нас с тобой было так много хорошего!

– Но потом ты постарался, чтобы я забыла обо всем хорошем: сделал мне гораздо больше плохого…

– Но, Машенька, не будем же мы разговаривать через дверь? Впусти меня в квартиру!

– И не надейся! Может быть, я и была дурой, когда имела с тобой дело, но с тех пор я поумнела!

– Но Маша, дорогая, прошу тебя, дай мне еще один шанс! Всего один шанс – разве это много? Все еще можно исправить… я сделал ошибку, большую ошибку, но теперь я понял, что ты – самое лучшее, что было в моей жизни!

– Ага, и поэтому ты решил украсть мою мебель? Тебе нечем было обставить новую квартиру?

– Как ты можешь говорить о какой-то мебели, когда решается наша с тобой судьба!

«Ишь как излагает! – восхитилась Маша. – Неужели когда-то я верила таким словам? Верила, точно».

– Слушай, подавись ты моей мебелью, – устало сказала она, – только оставь наконец меня в покое!

– Но если на то пошло, я могу вернуть тебе эту дурацкую мебель, только впусти меня! Нам обязательно нужно поговорить! Впусти, и я действительно все верну!

– Я не собираюсь с тобой разговаривать! Я вообще не хочу больше тебя слушать!

Маша развернулась и снова хотела уйти от двери. В конце концов, пускай выйдут соседи и пригрозят этом типу полицией. Она дверь не откроет, что бы он ни говорил и что бы ни делал.

Рустам почувствовал перемену в ее интонации, понял, что теряет контроль над ситуацией, самое главное – не сможет выполнить то, что велели ему люди из черной машины, не сможет оправдать их доверие. А это – люди серьезные, их лучше не подводить. Он побагровел от злости и громко выкрикнул:

– Лучше впусти меня, а то я устрою такой скандал, что переполошу всех твоих соседей!

– Ага, вот теперь я узнаю тебя настоящего! – воскликнула Маша. – Давненько мы с тобой так не беседовали. Только учти, что сейчас между нами железная дверь, которую ты не сможешь проломить, хоть бейся в нее своей тупой головой до самого утра. А на соседей мне плевать, я их знать не знаю!

– Впусти меня, или…

– Или – что? Или ты меня побьешь, как уже не раз бывало? Нет, дорогой, больше этого не будет! Я и так слишком долго плясала под твою дудку! Это время кончилось. Я тебя никогда больше не впущу в свою квартиру, никогда не впущу в свою жизнь, а если ты сейчас же не уберешься – я сама вызову полицию!

– Полицию? – переспросил Рустам и заставил себя понизить голос. – Ты не поступишь так со мной!

– Еще как поступлю!

– Зачем вызывать полицию? – донесся с лестницы приятный, глубокий голос. И что удивительно – совершенно спокойный. – Мы уж как-нибудь сами разберемся!

– Юрий Филиппович? – удивленно проговорила Маша.

Услышав за дверью голос соседа, она почему-то сразу успокоилась. Хотя, казалось бы, чем ей может помочь этот милый интеллигентный старичок?

Рустам, услышав этот голос, обернулся. На лице его было раздражение – кто тут еще лезет не в свое дело!

Когда же он увидел Машиного соседа, раздражение сменилось недоумением, а затем презрением и откровенной насмешкой. Юрий Филиппович воплощал в себе все, что Рустам привык считать не стоящим внимания, жалким и ничтожным – пожилой интеллигент в очках, натуральный ботаник… Рустам вообще не понимал, зачем существуют такие люди.

– А тебе, старый таракан, что здесь нужно? – проговорил он сквозь зубы. – А ну, проходи мимо, если не хочешь остаться без зубов! Впрочем, зубы у тебя и так наверняка вставные, ну так я тебе еще и нос сломаю! И очки твои в глотку тебе засуну!