Текст книги "Финита ля трагедия"

Автор книги: Наталья Александрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Накануне, распрощавшись с Павлом Петровичем, Надежда испытала некоторое облегчение. При всем ее хорошем отношении, Павел немного связывал ей руки. Он был нерешителен, как все мужчины, и обладал слишком старомодными представлениями о том, что допустимо и что недопустимо при проведении расследования. Сама Надежда Николаевна считала, что при разгадывании криминальной загадки хороши все средства. Ну, почти все.

Выпив утренний кофе и накормив кота Бейсика, Надежда первым делом достала из сумочки завернутую в бумажную салфетку золотистую картонную коробочку, которую накануне она с таким трудом раздобыла возле коттеджа Туманянов в поселке Веселое. Внимательно разглядев коробочку, она обнаружила на ней, кроме уже знакомого черного трилистника, крупную надпись «Ликофарм» и чуть более мелкую – «ночной увлажняющий крем», отпечатанный совсем мелким шрифтом текст: «Изготовлено ОАО «Ликофарм», 198333, Россия, г. Санкт-Петербург, ул. Старосоветская, дом 16, офис 24».

– Интересно! – проговорила Надежда вслух, хотя ее никто не слышал. – А я-то думала, что это какая-то импортная косметика… значит, что-то приличное, раз ее использовала даже такая обеспеченная дама, как Ариадна Аветисовна Туманян. Кстати, покойная. Ну что ж, раз уж фирма «Ликофарм» расположена не в Аргентине, не во Франции и даже не в Хабаровской области, думаю, что будет полезно наведаться туда и попытаться что-нибудь разведать.

Шестнадцатый дом по Старосоветской улице был неплохо отремонтированным старым шестиэтажным зданием, которое полностью занимали офисы всевозможных коммерческих фирм. Офис номер двадцать четыре, как и следовало ожидать, находился на втором этаже. Просторная светлая приемная, отделанная в стиле хай-тек, производила впечатление. В особенности понравился Надежде огромный круглый аквариум, в котором плавала единственная темно-коричневая рыба, очень большая и очень красивая, посматривавшая на посетителей с подозрительным интересом.

– Родственница пираньи, – сообщила Надежде стройная темноволосая девушка в строгом брючном костюме.

– А кем вы ее кормите – посетителями? – осведомилась Надежда.

– Сотрудниками, попросившими прибавки, – ответила девушка и добавила: – На инструктаж – вон в ту дверь.

Надежда не стала уточнять, какой инструктаж имеется в виду, и направилась к двери, опасливо покосившись на пиранью.

За дверью была еще одна комната, в которой рядами, как в кинотеатре или лекционном зале, сидели женщины. Преимущественно они были среднего возраста и не самого высокого достатка, так что Надежда совершенно среди них не выделялась. Она села на свободное место в заднем ряду.

Перед слушательницами прохаживалась женщина совершенно другого типа – моложавая, подтянутая бизнес-леди в дорогом светлом костюме из натурального льна. Оглядев зал, она проговорила:

– Ну что ж, милые дамы, начнем. Сегодня здесь собрались те, кто решился связать свою судьбу с замечательной отечественной косметикой «Ликофарм». Я не буду тратить ваше время на пересказ истории нашей фирмы – думаю, что вы все ее знаете. Сегодня я расскажу вам о том, какие перспективы для каждой из вас обещает сотрудничество с «Ликофармом».

Дама обвела зал многообещающим взглядом и продолжила:

– Для начала каждая из вас становится распространителем первой категории. Это дает вам право приобретать косметику нашей фирмы с двадцатипроцентной скидкой. При такой скидке традиционный комплект косметических средств обойдется вам всего в восемьдесят условных единиц, в то время как его стандартная розничная цена составляет сто у. е.

– Ничего себе! – прошептала Надежда. – Не дороговато ли для отечественной косметики?

Соседка, озабоченная женщина в темно-сиреневом платье, недовольно покосилась на нее, и Надежда замолчала.

– Но это еще не все! – воскликнула бизнес-леди тоном ярмарочного зазывалы. – Если вы сумеете распространить двадцать и более косметических комплектов в течение месяца, вы становитесь распространителем второй категории. Тогда вам предоставляется уже тридцатипроцентная скидка, то есть вы будете приобретать комплект уже только за семьдесят условных единиц. Но и это еще не все! – Дама сделала эффектную паузу, какую делает фокусник перед тем, как вытащить из своей шляпы толстого растерянного кролика. – Кроме такой большой скидки, вы получите еще специальный подарок – замечательный сувенирный косметический комплект «Себе, любимой»!

Инструкторша продолжала что-то рассказывать, но Надежда слушала ее не очень внимательно. Она уже поняла, как эта фирма строит свой бизнес, и теперь просто смотрела по сторонам.

Большие окна в комнате закрывали светло-зеленые вертикальные жалюзи. На их фоне очень выделялось какое-то ярко-красное пятно. Надежда напрягла глаза и разглядела, что к карнизу подвешены два стручка красного перца.

«Странное украшение, – подумала она, – вампиров они, что ли, боятся? Хотя от вампиров, кажется, развешивают не перец, а чеснок».

Кроме красного перца на карнизе, ее взгляд привлек висевший на боковой стене портрет представительного мужчины средних лет с энергичным, немного обрюзгшим лицом и густыми курчавыми волосами.

– А это кто такой? – вполголоса спросила Надежда у своей соседки, показав глазами на мужской портрет.

Та сердито шикнула на Надежду, однако придвинулась к ней и прошептала:

– Стыдно не знать в лицо этого великого человека! Это ведь Антон Иванович!

– Кто? – удивленно переспросила Надежда.

Соседка смерила ее возмущенным взглядом и пояснила:

– Антон Иванович Громыхалов, глава концерна «Громыхалов и компаньоны»!

Эту фамилию Надежда Николаевна слышала и даже вспомнила, что как-то видела по телевизору рекламный ролик, в котором плотный, уверенный в себе мужчина показывал широким жестом на конвейер, по которому ползли коробочки с лекарствами, и произносил хрипловатым начальственным голосом: «Я лечу всю страну!»

Кроме того, в последнее время в городе появились красно-белые вывески с надписью «Аптеки Громыхалова».

– А какое отношение он имеет к этой фирме? – шепотом спросила Надежда.

Соседка, очевидно, глубоко возмущенная как ее поведением, так и невежеством, тяжело вздохнула, однако взяла себя в руки и ответила:

– Фирма «Ликофарм» входит в концерн Громыхалова!

– А! Ну, тогда ясно! – Надежда, удовлетворив свое любопытство, замолчала и прислушалась к инструкторше.

Та, по-видимому, уже закончила разъяснять собравшимся все бесспорные выгоды сотрудничества с «Ликофармом» и перешла к практической части своего выступления.

– А сегодня, дорогие друзья, – провозгласила она радостным голосом, – у вас есть уникальная возможность получить еще одну дополнительную скидку! Тем, кто приобретет нашу продукцию прямо сейчас, фирма «Ликофарм» снизит цену еще на пять процентов!

Тут же рядом с бизнес-леди появилась худощавая женщина средних лет с узкими, брезгливо поджатыми губами. Женщина села за маленький столик и положила перед собой металлический ящик для денег и стопку квитанций. Присутствующие в зале женщины негромко заговорили между собой, обсуждая услышанное, и некоторые из них неуверенно направились к столу кассирши, открывая сумочки и вынимая бумажники и кошельки. Одной из первых к столу направилась соседка Надежды, озабоченная женщина в сиреневом платье.

– Тех, кто оплатил товар и получил квитанцию, – продолжала вещать бизнес-леди, – мы отвезем на наш склад, на Киевскую улицу, где вы получите косметическую продукцию…

При упоминании Киевской улицы Надежда насторожилась. Именно туда увезли «люди в черном» мужчину в голубой рубашке, похитив его возле китайского ресторана. Правда, на Киевской много складов, и это может быть простым совпадением… Надежде хотелось проверить эту гипотезу, но она совершенно не горела желанием отдавать кровные деньги за сомнительный товар. Она встала и прошлась по залу. Когда некоторые из присутствующих уже расстались с деньгами и отошли в сторонку в ожидании завершения мероприятия, Надежда Николаевна с независимым видом присоединилась к этой группе.

Наконец поток желающих отдать свои деньги иссяк, кассирша закрыла железный ящик и поспешно удалилась. Бизнес-леди оглядела своих подопечных и повела их по служебной лестнице на первый этаж. Здесь, возле запасного выхода, их дожидался комфортабельный автобус. Дама передала клиентов водителю и удалилась обрабатывать следующую группу.

Перед посадкой в автобус пассажирки показывали водителю квитанции об оплате товара. Когда подошла очередь Надежды, она махнула перед носом водителя квитанцией из химчистки, куда позавчера сдала дубленку мужа. Водитель не слишком вглядывался в бумажки, и Надежда заняла место в автобусе.

Скоро они уже подъезжали к Киевской. Автобус остановился именно перед теми воротами, за которыми в минувший вторник скрылась машина с похищенным мужчиной. Водитель посигналил, и шлагбаум поднялся. Сзади послышался рев мощного мотора. Оглянувшись, Надежда увидела подъезжающую следом за ними грузовую фуру – точно такую же она видела здесь во вторник.

На борту фуры был нарисован уже знакомый Надежде черный трилистник с надписью «Ликофарм».

Автобус проехал по асфальтовой дорожке между складскими корпусами, обогнул серое двухэтажное здание и остановился. Пассажиры вышли и направились ко входу в корпус, где их встретила женщина в темно-синем форменном халате. Автобус развернулся и уехал. Прибывшие поднялись на второй этаж и оказались в большом помещении, заставленном картонными коробками с тем же самым черным трилистником. Посетители выстроились в очередь. Они предъявляли кладовщице квитанции, получали коробки с косметикой и уходили. Одна из женщин, когда подошла ее очередь, подняла шум.

– Мне полагается подарок! – заявила она кладовщице. – Я распространила больше двадцати комплектов, значит, имею право на подарочный набор «Себе, любимой»! Так нам говорили в офисе!

– Имеете-имеете, – согласилась кладовщица, – я ведь с вами и не спорю! Только эти подарочные наборы выдают не здесь, а прямо в офисе. Что же вы сразу менеджеру не сказали?

– Ну вот, – расстроилась женщина, – опять туда ехать придется!

Надежда огляделась и выскользнула в коридор. Туда же выходило еще несколько дверей, и она двинулась вперед, стараясь не шуметь. Поравнявшись с первой дверью, осторожно потянула ее на себя. Дверь приоткрылась. За ней была большая комната, заставленная такими же, как в первой, картонными коробками. Два человека переставляли коробки на деревянный поддон.

Надежда тихонько прикрыла дверь и двинулась дальше. Еще одна дверь вела в такое же складское помещение, а третья была заперта. Надежда прислушалась. Из-за этой двери доносилось несколько голосов. Казалось, люди о чем-то спорят, вдруг один из них закричал. Толстые стены заглушили крик, но Надежда не сомневалась – в этом крике были боль и мольба о помощи…

– Что это вы тут делаете? – раздался вдруг голос над самым ухом Надежды.

Она оглянулась и увидела мрачного широкоплечего мужчину в черном костюме. Он стоял, засунув руки в карманы, и смотрел на Надежду, как ее кот Бейсик смотрел на наглую полевую мышь, которая однажды на даче забралась прямо в его мисочку с кошачьим кормом.

– Я… – растерянно пискнула Надежда, как та самая мышь, – я хотела найти… где здесь туалет?

– Идемте! – мрачно проговорил мужчина и зашагал вперед по коридору.

Завернув за угол, он ткнул пальцем в дверь с понятным каждому силуэтом. Надежда торопливо поблагодарила его и скрылась в указанном помещении.

Отдышавшись и успокоившись, она чуть-чуть приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Мужчина стоял на прежнем месте, мрачно глядя перед собой, и по его лицу было видно, что он готов ждать здесь хоть до утра.

Надежда стояла за дверью и снова чувствовала себя мышью, только на этот раз мышью, прячущейся в норке, перед которой сидит невозмутимый и терпеливый кот. Теперь все упиралось в выдержку и терпение – у кого раньше сдадут нервы, у мыши или у кота. Она простояла так несколько минут, и вдруг ей пришла на помощь случайность. За поворотом коридора послышались чьи-то шаги, и поджидавший ее человек настороженно оглянулся и пошел на этот звук. Надежда тут же выскользнула из-за двери, огляделась и побежала вперед по коридору. За поворотом снова раздались голоса и шаги, она дернула оказавшуюся рядом дверь. Дверь, к счастью, была не заперта, и Надежда выскочила на площадку, откуда вела вниз узкая деревянная лестница.

Стараясь не скрипеть рассохшимися ступенями, она спустилась и толкнула следующую дверь. Ее чуть не ослепило яркое солнце. За дверью был проезд между двумя складами, пыльная асфальтовая дорожка. В трещинах асфальта пробивалась чахлая трава. Надежда хотела выйти наружу, как вдруг в конце проезда показалась черная машина. Это была та самая «БМВ», за которой они с Павлом ехали во вторник. Машина стремительно приближалась к двери. Надежда юркнула обратно и замерла, стараясь даже не дышать.

Мотор «БМВ» затих, хлопнула дверца и послышались шаги. Шаги были какие-то странные – неровные, оступающиеся, и к тому же они перемежались то ли тяжелыми вздохами, то ли приглушенными стонами.

Шаги приблизились, и дверь с тоскливым скрипом отворилась. Надежда прижалась к стене, и ее заслонила открывшаяся дверь. В полутемном помещении после яркого света летнего дня Надежда с трудом узнала двоих мужчин, которых встречала уже дважды, – во вторник утром около китайского ресторана, когда они похитили человека в голубой рубашке, и вечером в подъезде, где они напали на Павла. Конечно, тогда в полутьме и в суматохе их трудно было разглядеть, но сейчас они выглядели просто потрясающе! Черные костюмы перепачканы глиной и грязью, лица в синяках и ссадинах. Оба парня еле шли, поддерживая друг друга, один хромал на левую ногу, другой – на правую.

Полуживые «бандиты» поднялись по скрипучей лестнице и вошли в коридор второго этажа. Пройдя по нему до поворота, они остановились перед запертой дверью, из-за которой доносились приглушенные голоса ссорящихся людей, время от времени прерываемые мучительным стоном. Услышав этот стон, напарники переглянулись с тяжелым вздохом.

– Что делать – надо колоться! – проговорил один из них и постучал в дверь.

За дверью послышались шаги, она распахнулась, и на пороге появился рослый худощавый мужчина с седыми висками. Окинув прибывших взглядом, он поморщился и отступил, пропуская их в комнату.

– Ну что, орлы, – проговорил он, когда дверь снова закрылась за ними, – принесли список?

– Нет, – признался более решительный из напарников, покаянно склонив голову, – понимаете, шеф, обстоятельства были против нас! Мы сделали все, что могли, рисковали жизнью…

– С кем я работаю! – воскликнул шеф, подняв глаза к небу и обращаясь, по всей видимости, к потолку. – Нет, с кем я работаю! Какие помощнички мне достались! Один накануне важной операции так напился, что сегодня от него никакого проку… – шеф повернулся к стоящему возле стены дивану, на котором полулежал человек в несвежем черном костюме, с сильно помятым желтым лицом, на котором было написано непереносимое страдание. Под взглядом шефа этот страдалец испустил еще один стон, полный неподдельной муки, после чего попытался подняться и заплетающимся языком проговорил:

– Шеф, еще пять минут… всего пять минут и таблетку аспирина, и я стану человеком…

– Никогда ты не станешь человеком! – рявкнул мужчина с седыми висками. – Ты так и останешься пьяной скотиной! Я бы немедленно вышвырнул тебя на улицу, если бы… – он повернулся к вновь прибывшим, – если бы остальные мои подчиненные не были еще большими идиотами! Сначала вам было приказано подкараулить объект возле его дома и получить список. Казалось бы, что может быть проще? У вас был его адрес, словесное описание… объект – человек в годах, никакого сопротивления оказать вам не мог, и что в результате?

– Простите, шеф, – заговорил один из пришедших, потирая затылок, – но на нас тогда налетела какая-то сумасшедшая…

– Женщина! – насмешливо произнес шеф.

– Да, но она была вооружена чем-то тяжелым и так приложила меня, что я до сих пор не очухался… а потом набежала еще куча народу, не могли же мы устроить перестрелку при свидетелях?

– Вам незачем было устраивать перестрелку хоть при свидетелях, хоть без них! Потом вы благополучно упустили объект…

– Шеф, он больше не вернулся в свою квартиру! Мы его там караулили…

– Только на это вы и годитесь – караулить мышь возле пустой норки! Сегодня я сказал вам, где объект работает, и велел перехватить его там, и вы опять облажались! Что с вами стряслось на этот раз? На вас напала девяностолетняя старушка или безногий инвалид?

– Нет, шеф! Здоровенный мужик весом, наверное, килограмм двести… он столкнул нас в котлован, а потом сам грохнулся сверху, да еще навалил на нас целую гору! Мы еле выбрались оттуда и, конечно, уже не могли в таком виде продолжать преследование. Но мы все исправим, шеф! Мы непременно все исправим!

– Горбатого могила исправит, – мрачно проговорил шеф, – придется мне все делать самому…

Надежда стояла ни жива ни мертва, пока знакомые ей парни в черном не скрылись за поворотом лестницы. Только после того, как затихли шаги, она решилась пошевелиться. В голове у нее медленно прояснялось. Все дело в этой фирме «Ликофарм», тут и думать нечего. Это ее сотрудники преследовали девушку, которую Павел Петрович так необдуманно подсадил в свою машину. Это они похитили мужчину в голубой рубашке с целью получить от него сведения о сбежавшей от них девушке. И привезли его именно сюда, чтобы пытать. А потом убить и закопать где-нибудь в укромном месте, которых тут, на складе, найдется множество. Да здесь хоть посредине пустыря копай, никто не заметит!

Они тут все сплошь преступники и злодеи, ясное дело. Надежда вспомнила мучительный стон, который она слышала, стоя под дверью, и поежилась.

Нужно срочно уносить отсюда ноги и рассказать Павлу все, что ей удалось узнать. Хотя узнала она не так уж много. Зачем эти люди из фирмы «Ликофарм» так стараются отыскать список, который был в розовой папочке? Чем он им так опасен? Можно предположить, что все связано с косметикой, которую они производят. Надежда посетила трех женщин из списка и выяснила, что все они пользовались продукцией фирмы «Ликофарм». Значит, нужно идти дальше по списку и выяснять насчет остальных.

Надежда тихонько приоткрыла дверь и выглянула наружу. Солнце все так же слепило глаза. Вокруг не было ни души. Женщина с тоской поглядела на пыльные лопухи.

Это вовсе не значит, что на пустыре никого нету. Не может же она отправиться обратно пешком. На открытом пространстве ее мигом заметят. Нет, как ни крути, а нужно возвращаться к той группе, с которой она приехала.

Осторожно, ступая на носках, Надежда поднялась на один пролет лестницы, и тут на нее буквально свалилась сверху женщина в сиреневом платье, с которой они сидели рядом на лекции в главном офисе фирмы.

– Послушайте! – нервно крикнула женщина. – Где же вы ходите? Все уже получили наборы, вас только ждут! Шофер ругается, кладовщица ушла…

– Но я… – растерялась Надежда, но женщина не дала ей договорить:

– Какая-то вы уж очень инертная! С таким характером вряд ли сможете распространителем работать! Все время теряетесь, соображаете неважно! Как же вы людей собираетесь убеждать, что косметика этой фирмы – самая лучшая?

Надежда хотела поставить зарвавшуюся сиреневую тетку на место, сказать, что вовсе она не инертная и что она не собирается распространять косметику фирмы «Ликофарм», тем более что сама фирма и ее продукция вызывают у нее сильнейшие подозрения, но вовремя опомнилась и прикусила язык. Вместо этого она скроила самую жалостливую и глупую физиономию. Каждому приятно чувствовать себя умнее других, поэтому тетка в сиреневом платье прониклась к Надежде самыми добрыми чувствами и взялась ее опекать.

– Я для вас комплект отложила, – заявила она и потащила Надежду на склад.

Кладовщица отсутствовала, тогда тетка принялась орать как в лесу. На зов выскочила откуда-то встрепанная девица, не стала слушать сбивчивые объяснения двух женщин, махнула рукой и выдала Надежде набор из первой попавшейся коробки.

– Квитанцию на гвоздик наколите, возле двери! – крикнула она и исчезла в глубине помещения.

«Еще чего, – сердито подумала Надежда, – чтобы потом в химчистке Сашину дубленку зажилили? Не дождетесь!»

Автобус возле дверей стоял совсем другой – старый и обшарпанный. Шофер тоже был соответствующий – средних лет мужичок в замасленной спецовке. На Надежду он глянул очень грозно.

Дома Надежда внимательно рассмотрела набор косметики, который достался ей даром. Конечно, нехорошо, но, во-первых, она вовсе не собиралась пользоваться этими кремами и масками и тем более кому-то их предлагать. А, во-вторых, фирма «Ликофарм» не обеднеет, это уж точно. И с виду не было в косметике «Ликофарм» ничего странного. Обычная упаковка – золотистые коробочки с черным трилистником сбоку. Баночки были кремового цвета с золотистой крышкой. Разные надписи: крем ночной питательный, крем дневной увлажняющий, крем дневной для чувствительной кожи, бальзам для век, лосьон для тела, крем для рук…

У Надежды зарябило в глазах.

Павла по-прежнему не было в ее квартире в Озерках, очевидно, застрял надолго, принимая экзамен. Надежда подумала немного и решила самостоятельно посетить следующую по списку женщину.

Она еще раз внимательно проглядела список, потому что не хотелось во второй половине дня, когда самая жара, тащиться на край света. Следовало выбрать самый близкий адрес.

– Осталось не охвачено семь фамилий, – сказала Надежда коту Бейсику, который настороженно наблюдал за ней, сидя на подоконнике.

Кота не интересовали Надеждины изыскания, он пытался внушить ей мысль о внеочередном кормлении. В этом отношении с Надеждой было трудно, потому что характер у нее был упрямый и, раз что-нибудь решив, она проявляла необыкновенную твердость. В этот раз Надежда решила, воспользовавшись отсутствием мужа, посадить кота на диету. То есть в ее понимании это не было никакой диетой – просто два раза в день кот получал обычную порцию кошачьих консервов. И больше ничего. Ни кусочка колбаски во время хозяйского завтрака, ни порции свежего фарша, когда хозяйка собирается жарить котлеты, ни половинки крутого яичка. Кстати, яйца кот обожал больше всего на свете, даже больше рыбы. О рыбе был у Надежды с котом недавно отдельный разговор, который закончился крупным скандалом, потому что наглый котище спер со стола здоровенный кусок сырой форели. Разумеется, Сан Саныч оказался на стороне своего любимца и заявил Надежде, что нечего оставлять рыбу на столе и провоцировать таким образом животное на кражу. Надежда сгоряча пообещала устроить Бейсику веселую жизнь, когда Сан Саныч уедет в командировку, и теперь слово свое держала. Она дошла до такой жестокости, что не разрешала даже несчастному голодающему коту похрустеть крекерами перед телевизором. Все время от завтрака до ужина коту предлагалось пробавляться зеленой травкой, Надежда надеялась, что такими мерами она заставит Бейсика немножко похудеть и вообще покажет ему, кто же все-таки в доме хозяин.

И снова Надежда предпочла не заметить отчаянных взоров, которые бросал на нее Бейсик, и уткнулась в свои бумаги.

Она выписала в столбик семь фамилий, чтобы не отвлекаться на остальные и не таскать с собой список, который она выпросила у Павла накануне – у нее, дескать, он будет в большей сохранности. Несмотря на то что в списке встречались такие фамилии, как Бубенченко и Векслер, Надежда была уверена, что все фамилии в списке – женские. Раз дело связано с косметикой, то мужчине тут, конечно, делать нечего.

Она достала из ящика кухонного стола подробный план города и склонилась над ним, отмечая карандашом адреса, указанные в списке. А. И. Векслер, О. П. Зайковская и Е. С. Козлова жили в центре, и Надежда сразу же решила отложить посещение этих женщин на то время, когда в ее распоряжении будет Павел Петрович с машиной. В. Ю. Бубенченко жила в Купчине, это противоположный край города, хоть и прямая ветка метро, но очень долго ехать. С. Г. Безбородова жила вообще у черта на куличках, в Сосновой поляне на улице водолаза Отходняка, А. А. Иванова – на улице Всеобщего Примирения, и Надежда очень удивилась, когда не смогла найти эту улицу на карте. И, наконец, некая Р. П. Колодная жила на улице художника Кустодиева, что не так далеко от Надеждиного дома в Озерках.

Надежда приободрилась и решила посетить гражданку Колодную прямо сейчас, заодно купит продуктов и приготовит Павлу обед. Человек все-таки с работы, небось во время приема экзаменов поесть некогда. О чем она будет с Р. П. Колодной говорить, Надежда решила придумать на ходу.

Она надела босоножки на низком каблуке и открытое летнее платье, поскольку сегодня снова стало жарко, помахала рукой коту Бейсику и ушла. Она быстро доехала на метро до своего дома в Озерках, купила по дороге кое-каких продуктов и зашла в квартиру, никого из соседей не встретив. Павла дома не было, в квартире было все спокойно, только ужасно жарко. Надежда раскрыла окно и ушла.

Улица Кустодиева располагалась не так далеко, но никакой транспорт по ней не ходил. Сначала следовало идти дворами, что Надежда и сделала, срезая путь. Во дворах расцветал шиповник и пахло из раскрытых окон жареной рыбой и фаршированными перцами. Надежда прибавила шагу и вскоре вышла на Сиреневый бульвар, по которому и нужно было теперь идти до самого конца, тогда упрешься в улицу Кустодиева.

Сиреневый бульвар не был бульваром, и уж совершенно точно не было на нем ни одного кустика сирени. Длинная, ничем не примечательная улица, с одной стороны которой тянулся унылый бетонный забор. Там располагался завод, где когда-то в незапамятные времена делали черно-белые телевизоры. После забора шли автомастерские. Изредка проезжал старый, астматически кашляющий автобус и легковушки, все сплошь побитые жизнью. Надежда начала уже уставать от монотонного пейзажа, когда Сиреневый, с позволения сказать, бульвар кончился и показалась улица Кустодиева. Эта улица отличалась от бульвара тем, что на ней вообще не было никакого движения, а вместо забора с одной стороны шла железная дорога, причем, если судить по заросшей высокой травой насыпи, дорогой этой пользовались крайне редко.

Надежда встала на углу и огляделась по сторонам. Среди унылых пятиэтажек притулился трехэтажный кирпичный домик – стоматологическая поликлиника. Рядом стоял ларек, где торговали пивом и жевательной резинкой. Надежда купила в ларьке бутылочку минеральной воды и потихоньку пошла к нужному дому. Пока что ей не встретилось ни души. Кругом была умиротворенная тишина, почти как за городом, и довольно свежий воздух. Надежда вдохнула полной грудью, но всерьез предположила, что зимой из-за железной дороги вполне могут приходить волки и выть под окнами.

Двор нужного дома встретил ее полным благолепием. Было так тихо, что можно было услышать, как над цветущим кустом персидской сирени кружатся трудолюбивые пчелы. Одинокий ребенок уныло скрипел качелями на детской площадке, чуть в стороне неугомонная старуха выбивала ковер. Надежда поднялась на третий этаж и позвонила в дверь двенадцатой квартиры, где согласно списку проживала Р. П. Колодная. На звонок никто не открыл, тогда Надежда оглядела дверь и вздохнула. Не похоже было, что в двенадцатой квартире живет женщина, которой по силам приобрести весьма дорогую косметику, какой является продукция фирмы «Ликофарм». Дверь была старая, когда-то давно обитая дерматином. Сейчас дерматин кое-где прорвался, изнутри торчала вата. Звонок тоже был старый, а под ногами лежал резиновый коврик, такой потертый, что не побоялись его выложить на лестницу – все равно никто не украдет. Надежда пожала плечами и спустилась вниз.

Бабуля приволокла уже свой ковер к подъезду и присела на скамеечку отдохнуть. Надежда полюбовалась на персидскую сирень и собралась уходить, но в это время старуха вступила с ней в разговор.

– Не застала своих-то? – полюбопытствовала она. – Как вошла, так и вышла. К кому шла-то?

– В двенадцатую квартиру, – осторожно ответила Надежда, – а вы случайно не оттуда?

– Нет, я этажом выше проживаю, – ответила старуха. – а к кому ты в двенадцатую квартиру наладилась?

– Мне нужна Колодная Р. П. – сказала Надежда, демонстративно заглянув в свой список.

– Райка, значит! – неизвестно чему обрадовалась старуха. – И зачем это она тебе понадобилась?

– По официальному делу, – отчеканила Надежда.

– О! – Старуха прямо расцвела. – А вы не из полиции будете?

Узнав, что Надежда – лицо официальное, она перешла на «вы».

– Из другой конторы, – уклончиво ответила Надежда, – так нет никого в квартире, вы точно знаете?

– А кому и быть-то! – Старуха пожала плечами. – Райка целыми днями на работе, Витька, муж ее, понятное дело, в рейсе – дальнобойщик он, а Власьевна померла на прошлой неделе.

– Кто помер?

– Алевтина Власьевна, Витькина мамаша, свекровь Райкина, – охотно объяснила старуха, – померла в одночасье. Вот вечером с ней сидели тут на скамеечке, как мы сейчас, а наутро померла она.

– От чего же? – Надежда изобразила заинтересованность.

– От удушья, – старуха поджала губы, – врач сказал: «Отек Квин…»

– «Квинке»? – подсказала Надежда.

– Точно, он самый и есть! – подтвердила старуха.

– Что ж, болела она или как? – спрашивала Надежда, которую очень насторожила смерть от удушья.

Она прекрасно помнила, что жительница поселка Веселое Ариадна Аветисовна Туманян тоже умерла от удушья.

– У какой старухи болячек нету, – философски ответила словоохотливая бабуся, – у Власьевны бронхит был, хронический. Но летом всегда ей лучше было, это зимой каждую ночь она кашляла. Я над ними живу, так все слышала. Так что я тебе скажу, – старуха понизила голос и перешла на свойский тон, – что в этом деле без Райки не обошлось. Это она свекровь отравила!

– Да что вы! – Надежда картинно всплеснула руками.

– Точно тебе говорю, – старуха оглянулась по сторонам, но успокоилась, потому что из одушевленных предметов рядом с ними оказался только неслышно подкравшийся черный котище, явившийся посидеть в тенечке под кустом сирени, – тут и сомневаться нечего, потому как весь двор знает, как они жили. Как кошка с собакой жили, каждый вечер лаялись. Витька, муж-то Райкин, оттого и дальнобойщиком заделался, чтобы дома поменьше бывать. Но я тебе скажу, Власьевна-то сама во многом виновата, уж очень характер у нее был неуступчивый. Райка, когда Витьки-то нету, целый день на работе и вечером поздно приходит. А как вернется, Власьевна и давай ее попрекать. И такая-то Райка, и сякая. Витьке на нее наговаривает, как тот из рейса вернется. Может, и есть в том доля правды, но, как говорится, не пойман – не вор! Я уж и то как-то Власьевне говорю: «Ты, говорю, ее не ловила на том, что она мужу изменяет, так и молчи! А что она домой поздно приходит, так кому ж охота про себя гадости слушать!»