Текст книги "Финита ля трагедия"

Автор книги: Наталья Александрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Ольга подошла к шкафу. Раньше, когда они жили тут вдвоем с Татьяной, здесь висела и ее одежда. Сейчас на плечиках покачивались только вещи Татьяны, на полках лежало белье, несколько футболок и свитеров, еще кое-какие вещи. Ольга хотела взять то, что оставила здесь несколько дней назад, но невольно задержалась, наткнувшись на коробку из-под конфет «Руслан и Людмила». Эта коробка была для Татьяны чем-то вроде личного архива, она хранила ее чуть ли не с младших классов школы, складывая в нее все самое важное – или то, что казалось ей важным: здесь были фотографии певца Димы Маликова, немногочисленные снимки самой Татьяны, смешные детские письма, подаренные кем-то красивые открытки… уезжая из Застоженска, Таня взяла коробку с собой. Теперь эта коробка была последним, что осталось от нее.

Ольга не удержалась и открыла коробку.

Почти сразу она наткнулась на собственную фотографию – она улыбалась в объектив несколько настороженной улыбкой человека, решившего изменить судьбу. На следующем снимке они стояли вдвоем с Таней – подруга, как всегда, преданно смотрела на Ольгу, готовая во всем следовать за ней.

И вот чем все кончилось. Она последовала за Ольгой в огромный чужой город и нашла здесь свою смерть.

Ольга почувствовала острый укол вины. Может быть, если бы не ее решение, Татьяна была сейчас жива?

Она перебирала одну за другой фотографии, письма, открытки. В самой глубине коробки ей в руки попалась цветная фотография, сделанная совсем недавно, судя по тому, что Татьяна была в свитере, купленном минувшей весной. На снимке подруга была с мужчиной – высокий, широкоплечий, с черной густой бородой, на вид лет тридцати – тридцати пяти…

«Хороший человек, – вспомнила Ольга слова подруги, – правда, женат…»

На всякий случай она спрятала фотографию в сумочку и хотела продолжить свои поиски, как вдруг услышала тихий скрип входной двери.

В квартиру кто-то вошел.

Конечно, это могла быть Татьянина соседка, но та никогда не осторожничала, громко хлопала дверью, орала, топала, как пьяный слон, а этот человек явно старался не нашуметь. Если бы пришел кто-то из полиции, то тоже шума было бы гораздо больше.

Ольга не на шутку испугалась. Это мог быть только убийца. Наверняка он вернулся, чтобы доделать что-то, что не успел тогда, в день убийства. Или что-то найти – Ольга часто читала о подобном в детективных романах.

Она закусила губу и огляделась по сторонам. Спрятаться в маленькой комнате было решительно негде. В конце концов, девушка нырнула за плотную штору, закрывавшую окно – то самое окно, тут же поняла она, в которое выпала Татьяна… точнее, в которое ее выбросили, потому что в самоубийство подруги она не поверила и на минуту.

Она замерла в своем ненадежном убежище и прислушалась.

На этот раз тихо скрипнула дверь комнаты. Отпали последние сомнения – неизвестный пришел не к соседке, он идет именно сюда, в комнату Татьяны…

Как ни странно, вместе со страхом в душе Ольги шевельнулось острое любопытство. Она захотела увидеть этого человека, того, кто пришел на место преступления… она едва заметно отодвинула штору и выглянула в образовавшуюся щель, надеясь, что на фоне окна ее не заметят.

На пороге комнаты стояла высокая полная женщина лет шестидесяти. На ее лице смешивались неуверенность и злость, страх и решимость. Она что-то едва слышно шептала себе под нос. Оглядевшись по сторонам, женщина решительно направилась к шкафу. Ольга следила за ней, затаив дыхание, и пыталась понять, кто это, что связывает, точнее, связывало эту женщину с ее покойной подругой.

Неизвестную не интересовала одежда Татьяны. Так же, как и сама Ольга, она достала коробку из-под конфет, поставила на низкий столик и принялась перебирать ее содержимое. При этом она продолжала что-то недовольно бормотать. Выложив все открытки, письма и фотографии, женщина перебрала их еще раз и подняла голову в растерянности. Очевидно, она не нашла то, что искала, то, из-за чего пришла сегодня в эту квартиру.

– Вы не это ищете? – громко спросила ее Ольга, выйдя из своего укрытия и протягивая вперед фотографию Татьяны с бородатым мужчиной.

В напряженной тишине комнаты ее вопрос прозвучал оглушительно. Полная женщина ахнула, отступила на шаг и села на скрипнувший под ее тяжестью стул. Она смотрела на Ольгу так, как будто увидела привидение. Наконец, собравшись с силами, женщина снова поднялась и шагнула навстречу Ольге.

– А ты еще кто такая? – прошипела она. – Что тут делаешь, в чужой комнате? А вот я сейчас полицию вызову!

– Ох, не смешите меня! – Ольга презрительно скривилась. – Полицию она вызовет! Полиция вас-то как раз и разыскивает! Ведь это вы убили Таню! Ну давайте вызовем полицию – я-то как раз этого и хочу!

– Что ты болтаешь, что болтаешь, – забормотала женщина, – никого я не убивала, это же надо такое выдумать…

И вдруг, с неожиданной для своего возраста и комплекции ловкостью она подскочила к Ольге и попыталась вырвать у нее фотографию. Девушка была настороже, она отскочила в сторону и спрятала фотографию за спину.

– Зачем тебе этот снимок? – спросила она, следя за каждым движением незнакомки. – Кто на нем?

Но та вместо ответа схватила подвернувшийся под руку стул и бросилась на Ольгу, подняв его над головой, как боевой топор. Ольга едва успела увернуться и, пользуясь преимуществом молодости, проскользнула мимо своей противницы к окну. Женщина неожиданно остановилась, как будто передумала нападать, поставила стул на место и медленно пошла к Ольге, негромко говоря:

– Ну зачем тебе это нужно, это ведь не твоя фотография, отдай ты ее мне, я ее спрячу как следует, а то попадет еще к кому-нибудь…

Ольга заметила странный нехороший огонек в глазах женщины и поняла, что та заговаривает ей зубы, чтобы подобраться поближе. Она приготовилась к нападению, и как раз в эту секунду женщина подскочила к ней, обхватила за талию и изо всех сил толкнула в сторону окна. Ольга была наготове, она перенесла весь вес тела на левую ногу и нырнула в сторону, вырвавшись из объятий убийцы. Она поняла, что та хотела вытолкнуть ее в окно, пользуясь тем, что низкий подоконник не дал бы возможности зацепиться за него. И если бы Ольга не подготовилась к нападению, она сейчас уже лежала бы на асфальте под окном, как сломанная кукла…

– Вот как ты убила Таню! – проговорила девушка, отступая к двери. – Теперь я знаю, как ты это сделала, но скажи – за что?

После неудачной попытки убийства женщина разом обессилела, из нее как будто вынули твердый каркас, и она опустилась на узкий диван.

– Отдай мне фотографию! – проговорила она умоляющим голосом.

– Кто на ней – твой сын? – спросила Ольга, на шаг приблизившись к женщине.

– Зять… – ответила та едва слышно.

– Зять? – переспросила Ольга. – Ничего не понимаю! Какая женщина станет так беспокоиться из-за зятя?

– Это получилось случайно… я пришла к ней поговорить, – женщина окинула комнату потерянным взглядом, – к Татьяне… хотела ее усовестить, чтобы отвязалась от него, от Сергея… дочка у меня растелепа, сама за себя постоять не может, вот и пришлось мне. Думала, усовестится она, Татьяна-то, да куда там – и слушать не захотела! Вздумала дочку мою оскорблять… ну, я, само собой, ответила, слово за слово, она пошла на меня с кулаками, да где ей против меня…

Ольга вспомнила свою худенькую подругу и окинула взглядом мощную, тяжелую фигуру ее убийцы. Да, шансов у Татьяны действительно не было, как говорят в спорте – разные весовые категории…

– Я сама не знаю, как это получилось, – продолжала женщина, понизив голос, будто сама испугалась того, что сделала, – я оттолкнула ее, смотрю, а она в окно и полетела…

На какое-то время в комнате наступила гнетущая тишина, и вдруг женщина совсем другим голосом, громко и решительно закончила:

– Но только ты не думай, что тебе кто-то поверит! Сама она в окно выпала, сама! А я здесь и не бывала никогда, никто меня не видел!

– Зачем же вы сегодня-то пришли? – спросила Ольга и тут же сама ответила на свой вопрос: – Все дело в фотографии! На этой фотографии – ваш зять, значит, эта фотография привязывает вас к этому делу, из-за нее вы можете попасть под подозрение! За ней-то вы сюда и явились…

Неожиданно дверь комнаты распахнулась. На пороге стоял высокий усатый полицейский, из-за спины которого выглядывала соседка покойной Татьяны.

– Говорила я – воры залезли! – выкрикнула женщина визгливым истеричным голосом. – Не успел человек помереть, а уже комнату обчистить норовят! А тут если чего и осталось, так это по справедливости мне полагается…

– Помолчите, дамочка, – остановил ее полицейский, – никому тут ничего не полагается! А вы, гражданки, – обратился он к Ольге и пожилой женщине, своим вопросом против воли объединив их.

– Эта женщина… – начала говорить Ольга, подняв руку с зажатой в ней фотографией. Но старуха, не дав ей договорить, подскочила к Ольге, вырвала снимок из ее руки и бросилась к окну. Там она молниеносно разорвала фотографию и выбросила ее во двор.

Усатый полицейский удивленно выругался, бросился к пожилой женщине, но та уже уничтожила улику и довольно улыбалась.

– Что же это такое? – удивленно воскликнул служитель закона. – Что это вы разорвали?

Пока он разбирался с пожилой женщиной, Ольга выскользнула из комнаты, оттолкнула Татьянину соседку и стремглав выбежала на улицу. Разозленный полицейский схватил пожилую женщину за локоть и потащил к выходу:

– Посидишь у меня ночь в обезьяннике! А то что за дела – улики уничтожают, подозреваемые разбегаются как тараканы…

Высокий худощавый мужчина с седыми висками расхаживал по комнате, как тигр по клетке. Он был в гневе.

– С кем я работаю! С какими идиотами! Вы не можете выполнить даже самого простого поручения!

Его подчиненные стояли у стены потупившись и молчали. Они знали, что сейчас шефу лучше не возражать. Лучше переждать эту грозу и дождаться, пока он выпустит пар и сам успокоится.

– Сначала вас отлупила немолодая женщина, потом вы провалились в котлован, что будет в следующий раз – вы утонете в канализации?

– Но шеф! – подал голос один из подручных. – Меня там не было. Если бы я участвовал в этой операции…

– Тебя там не было только потому, что ты, как обычно, маялся похмельем! Лучше ты мне об этом не напоминай! Нет, но с кем я работаю! С кем я вынужден работать! И это – лучшие люди, которых мне удалось найти! Когда я вспоминаю, сколько вам плачу, мне хочется рвать и метать! Рвать и метать! Самое ужасное, что вы все время оказываетесь на виду! Скоро весь город будет знать о том, чем мы занимаемся! Больше того – об этом скоро узнают наверху! – и шеф выразительно ткнул пальцем в потолок. – Если это произойдет – вы все останетесь без работы.

– Вы тоже, шеф! – мстительно произнес один из подчиненных.

– Я-то не пропаду! Меня приглашал к себе в охрану такой человек… такой человек, чье имя можно называть только в хорошо охраняемом помещении, и то шепотом! А вот вас, с вашей непроходимой тупостью, в лучшем случае возьмут охранниками на птицефабрику!

– Но шеф, – рискнул заговорить второй из подчиненных, – дело не такое простое, каким оно кажется на первый взгляд. Осмелюсь напомнить, ведь вы тоже не смогли раздобыть этот список, хотя и взялись за это самостоятельно…

Шеф взревел, как раненный тореадором бык.

– Я не смог? Я не смог? Я попал в засаду! Я едва сумел вырваться! И тем не менее я не оставил следов…

Он хотел еще что-то сказать, но в это время на столе зазвонил телефон.

Шеф схватил трубку и рявкнул в нее:

– Слушаю!

Собеседник, несколько обескураженный такой интонацией, представился и заговорил:

– Сегодня во время обеда ко мне подсела очень подозрительная женщина. Она назвалась родственницей Ольги Бережковой и задавала множество вопросов. Очень подозрительных вопросов. Я знаю, что вы ищете Бережкову, и подумал, что вам следует знать…

– Следует, – коротко ответил шеф, – надеюсь, вы не сказали той женщине ничего лишнего?

– Конечно нет, – ответил его собеседник с излишней поспешностью.

– Опишите эту женщину!

– Средних лет, среднего роста, среднего телосложения, ни худая, ни толстая… волосы светло-русые, довольно коротко подстрижены… глаза серо-голубые…

– В общем, все среднее… – проговорил шеф, – никаких особых примет. Хоть что-нибудь в ней есть запоминающееся?

– Глаза… глаза у нее очень умные и внимательные. И еще она очень настойчива… Если уж вцепится…

– Ладно, – задумчиво ответил шеф, – спасибо за звонок.

Он повесил трубку и снова повернулся к своим подчиненным:

– Ко мне поступил сигнал. Нашим делом очень интересуется некая женщина средних лет, среднего роста, среднего телосложения. Такое вопиющее отсутствие примет само по себе уже становится особой приметой. Сдается мне, что это – та самая женщина, которая поколотила вас в подъезде у объекта. Больше того, мне кажется, что это именно она – объект! То есть она играет в этом деле гораздо большую роль, чем тот мужчина, за которым вы гонялись! Так что вот вам новое поручение: найдите эту женщину и доставьте ко мне. Я хочу с ней поговорить. Только очень вас прошу, – шеф повысил голос, – обойдитесь без потасовок, перестрелок в людных местах, артиллерийских обстрелов и ядерных бомбардировок. Все нужно сделать тихо! Тихо и аккуратно.

– Надя, я только на минутку, – сказал Павел Петрович, захлопнув дверцу машины, и Надежда согласно кивнула.

В деканате Тося сидела за огромным столом, заваленном бумагами, как горная деревушка снегом после схода лавины. Бедная девушка смотрела на расписание последних экзаменов и безуспешно пыталась придумать, как поменять аудитории, чтобы угодить невыносимой Варваре Симеоновне. По другую сторону стола сидел известный хвостист Мурзин и бубнил на одной ноте:

– Вы, главное, не забудьте список на повышенную стипендию декану на подпись передать! Главное, чтобы он этот список подписал!

Тося подняла на Мурзина затравленный взгляд и попросила:

– Может быть, ты все-таки выйдешь из деканата?

Неожиданно дверь распахнулась. Тося вздрогнула: ей показалось, что снова пришла Варвара Симеоновна и сейчас будет, как всегда, качать права и грозить Тосе увольнением.

Но это была Татьяна Зосимовна, Тосина начальница и ангел-хранитель.

– Ну, как ты здесь управляешься? – жизнерадостно пророкотала она с порога. – Деканат еще не развалила?

– Ужасно, Татьяна Зосимовна! – Тося выскочила из-за стола. – Как хорошо, что вы пришли! Как вы только со всем этим справляетесь?

– Опыт, девочка, опыт! А что здесь делает Мурзин?

– Вы представляете, он каким-то образом попал в список на повышенную стипендию и теперь добивается…

– Мурзин – на повышенную? Да он сейчас у меня попадет в список на отчисление! Мурзин! У тебя еще физика за первый курс не сдана! А ну, брысь отсюда немедленно!

Хвостиста как ветром сдуло. Тося радостно выбралась из-за стола, передавая бразды правления деканатом в опытные руки.

– Поправился ваш внук?

– Ой, Тося! – Татьяна Зосимовна махнула рукой и расхохоталась. – Оказывается, этот симулянт ничем и не болел! Он просто не хотел ходить в садик и вот что придумал. Стащил у своей матери французскую несмываемую губную помаду и нарисовал на лице пятна. А мы-то хороши – не разобрались и устроили панику… Участковый врач, девчонка вроде тебя, сама ничего не поняла, назначила анализы и общее обследование… Хорошо, я вчера заметила красные пятна у него на подушке, что-то заподозрила и устроила ему допрос с пристрастием. Угрожала ему самым страшным – обещала выключить телевизор. Навсегда. Понимаю, что это слишком жестоко, но положение безвыходное… Он, конечно, держался, как партизан, но я нашла помаду в кузове игрушечного грузовика. Под грузом неопровержимых улик паршивец во всем сознался.

– Ну до чего способная молодежь! – восхитилась Тося.

– Ладно, – Татьяна Зосимовна решительно придвинула расписание, – что тут у тебя творится?

– Ужас, – честно призналась Тося, – сумасшедший дом! Конференция монстров! Самое главное, никак не пристроить Варвару Симеоновну. Она говорит, что ей дует…

– Меньше слушай старую грымзу. Если ей дует – переведи в двести вторую аудиторию, рядом с лабораторией термических исследований. Там такая жара, что никто, кроме нее, все равно не согласится…

Татьяна Зосимовна вооружилась красным карандашом и в пять минут перекроила расписание.

В дверь негромко постучали.

– Войдите, Павел Петрович! – проговорила Татьяна Зосимовна, не поднимая головы от бумаг.

– Откуда вы знаете, что это профессор Соколов? – изумленно прошептала Тося.

– По стуку. Он у нас один такой деликатный.

Действительно, в кабинет вошел Павел Петрович.

– О, Татьяна Зосимовна, вы на боевом посту! Поздравляю. Ну, что там у меня сегодня? Где я принимаю?

– А у вас сегодня ничего, – Татьяна Зосимовна подняла на него глаза, – последние хвосты по вашему предмету вчера приняла Сударушкина. Так что вы совершенно свободны.

Обрадованный Павел Петрович покинул деканат и поспешил на улицу, где в машине его дожидалась Надежда Николаевна. Однако на том месте, где он поставил машину, ее не было. Павел Петрович растерянно огляделся по сторонам. Он не мог ничего перепутать, именно здесь он припарковал «Опель» сына, рядом с цветущим кустом персидской сирени. Куст был на месте, но ни «Опеля», ни Надежды не наблюдалось.

Проводив взглядом Павла, Надежда Николаевна откинулась на сиденье и огляделась по сторонам. Возле института было немноголюдно – большинство студентов уже закрыли сессию и сейчас отдыхали или зарабатывали на отдых. Время от времени мимо нее проходили преподаватели и сотрудники института, еще не закончившие свои дела. В машине было жарко, и Надежда открыла дверцу. От куста персидской сирени потянуло резким парфюмерным запахом.

– Не оборачивайтесь! – раздался вдруг у нее за спиной тихий угрожающий голос. Надежда, разумеется, тут же оглянулась и увидела одного из тех «людей в черном», с которыми так часто сталкивалась в последние дни. Он стоял рядом с машиной с самым угрожающим видом.

– Я же сказал – не оборачивайтесь! – прошипел тот, пролезая на заднее сиденье, и ткнул в бок Надежде что-то металлическое. Тут же его напарник вскочил на водительское сиденье, и «Опель» резко сорвался с места.

– Что вам от меня нужно? – спросила Надежда не слишком громко.

Все произошло настолько неожиданно, что казалось ей совершенно нереальным.

Никто из похитителей ей не ответил. «Опель» обогнул административный корпус и помчался мимо институтского парка. Как только ограда парка кончилась, перед ними возникла гранитная набережная реки Смоленки. Машина оказалась в тупике – слева набережную перегородило временное заграждение стройплощадки, справа – металлическая решетка парка. Водитель вжал педаль до самого пола, «Опель» страдальчески заскрипел тормозами и замер на самом берегу, едва не встав на дыбы, как загнанная лошадь.

– Ты что – совсем сдурел? – рявкнул второй похититель, развернувшись к водителю. – Куда тебя занесло?

Надежда, воспользовавшись временным замешательством похитителей, открыла дверцу и кубарем выкатилась из машины, чудом не подвернув ногу. Раздумывать было некогда, и она понеслась по узкому проходу между деревянным забором стройплощадки и берегом реки.

Сзади раздавался тяжелый топот ее преследователей и их крики:

– Стой, стой! Стой, зараза, стрелять будем!

– Не будете, – пробормотала на бегу Надежда, – я вам нужна живая!

Однако преследователи неумолимо приближались. Это было неизбежно – женщина средних лет, большую часть жизни занимавшаяся сидячей работой, вряд ли может соперничать на беговой дорожке с хорошо развитыми физически молодыми мужчинами.

Преследователи дышали ей уже в затылок. Женщина сделала последнее неимоверное усилие, еще немного прибавила ходу… и вдруг набережная круто повернула, и Надежда оказалась на площадке, нависающей над водой, откуда не было выхода. Двое людей в черном, усмехаясь, приближались к своей жертве, готовясь схватить ее.

Надежда повернулась к ним лицом и вытащила из сумочки розовую пластиковую папочку со злополучным списком.

– Не это ли вы ищете? – спросила она, размахивая папкой над головой. – А ну, назад, а то я могу нечаянно уронить ее в воду!

Один из преследователей вдруг бросился к ней, пытаясь схватить за руку, но папка от резкого толчка полетела в реку.

– Ну я же предупреждала! – воскликнула Надежда, глядя, как розовая папка кружится среди волн, стремительно удаляясь по течению. – Я предупреждала! Сам виноват! Придется тебе теперь за ней нырять…

Мужчина, не раздумывая, сбросил черный пиджак и прыгнул в воду. Однако, пока он сильными гребками пересекал реку, догоняя розовую папку, та закрутилась в водовороте и исчезла в темной глубине. Пловец нырнул за ней, но через минуту показался на поверхности ни с чем.

– Ты нам за все ответишь! – прорычал он, выбираясь на берег.

Мокрая одежда облепила тело, в волосах запутались водоросли, из ботинок при каждом шаге выливалась вода.

– А вот и нет, – ответила Надежда, на всякий случай попятившись, – вы теперь с меня пылинки будете сдувать! Единственный список теперь вот где! – И она постучала пальцем по своему лбу. – Так что вам придется обращаться со мной бережно, как с хрустальной вазой!

– Мне плевать! – Мокрый ныряльщик надвигался на нее, сверкая глазами. – Ты сейчас отправишься в реку следом за папкой! Хрусталь, между прочим, отлично тонет!

Напарник схватил его за руку:

– Стой! Она права. Если мы не привезем ни ее, ни список – шеф нас просто сотрет в порошок!

Мокрый мужчина прорычал что-то нечленораздельное, но вынужден был признать правоту своего партнера. Громко хлюпая ботинками и оставляя за собой мокрые следы, он поплелся назад к брошенной машине.

В машине Надежду заставили сесть на заднее сиденье. Рядом с ней разместился насквозь мокрый тип, он скрипнул зубами и сказал:

– Только попробуй по дороге устроить шум!

Надежда оценила его боевой настрой и решила на всякий случай вести себя тихо.

«Опель» развернулся, объехал главное здание института и помчался в сторону центра. Надежда была уверена, что ее везут на Киевскую улицу, и очень скоро убедилась в правильности своей догадки.

Когда машина остановилась перед шлагбаумом, сосед Надежды придвинулся к ней и прошипел:

– Только пикни!

В ответ Надежда поежилась, отодвинулась подальше и недовольно проговорила:

– Фу, всю одежду мне промочил!

Мужчина только скрипнул зубами.

«Опель» подъехал к задней двери склада. Надежду вывели из машины, провели по узкой лестнице и втолкнули в ту самую комнату, из которой в прошлый свой визит она слышала стоны и мольбы о помощи.

Как ни странно, за дверью оказался не мрачный застенок, увешанный инструментами палача и забрызганный кровью невинных жертв, а самое обыкновенное офисное помещение с парой письменных столов и узким кожаным диванчиком у стены. За одним из столов сидел худощавый, довольно привлекательный мужчина с седыми висками. При виде вошедших он приподнялся из-за стола и удивленно уставился на мокрого с ног до головы человека.

– Ты что – купался? – наконец спросил он с издевательской усмешкой. – Я понимаю, день, конечно, жаркий, но почему же в одежде?

– Шеф, я нырял за списком! – ответил тот, сверкая глазами. – Она бросила его в воду!

– Никуда я его не бросала, – вполголоса отозвалась Надежда. – Ты сам его уронил в реку! Нечего было наскакивать на меня, как взбесившийся бультерьер!

– Ну, и где же список? – нетерпеливо осведомился шеф и протянул руку.

– Он утонул, – покаянно ответил подчиненный.

– Утонул? – Шеф поднял руки, как актер в сцене глубокого отчаяния. – Господи, ну за что мне такое наказание! Почему я окружен одними недоумками! И что теперь прикажете делать?

– Один экземпляр списка остался, – снова вступила в разговор Надежда.

– И где же он?

– У меня в голове. Я его отлично помню, и если вы будете хорошо себя вести и выполните все мои требования, то, так и быть, поделюсь с вами этой бесценной информацией!

– По-моему, – ответил шеф, – вы не в том положении, чтобы выставлять какие-нибудь требования!

– Вот в этом вы глубоко ошибаетесь! Я женщина слабая, беззащитная, память у меня уже не блестящая, и от грубого обращения я запросто могу все забыть. Вас это вряд ли обрадует…

– Это вы-то беззащитная? – усмехнулся шеф. – Ну ладно, говорите, что вам нужно, я обдумаю ваши требования…

Надежда неожиданно замолчала и уставилась на шефа.

– А ведь я знаю, кто вы такой! – заявила она после минутного раздумья. – Это именно вы на днях в мое отсутствие проникли ко мне в квартиру. Взлом с целью кражи личного имущества… напомните-ка, какая это статья Уголовного кодекса? И какой срок за это положен?

– Клевета! – не очень уверенно ответил шеф. – Никогда у вас не был! И вообще не пойман – не вор!

– А свидетель-то имеется! Племянница моей соседки. Между прочим, очень точно вас описала – элегантный, высокий, с седыми висками…

– Мало ли похожих мужчин!

– Не скажите! Если произвести опознание по всем правилам криминалистики – поставить перед ней несколько похожих мужчин, примерно одинакового роста и телосложения, можно, конечно, подобрать и с седыми висками, не сомневаюсь, что вас она узнает немедленно! Вы произвели на нее неизгладимое впечатление! Теперь только о вас и говорит! Кстати, очень неплохо готовит, умеет шить, даже на швейной машинке…

– Жуткая личность! – Шефа передернуло. – Как вспомню эти ее оранжевые космы…

– Ага! – Надежда рассмеялась. – Вот вы и признались!

– Ни в чем я не признавался, – шеф надулся и помрачнел, – и мы с вами говорили совсем о другом…

– Нет, но вы зря так походя отметаете ее, – продолжала Надежда, – между прочим, очень выгодная партия. Имеет собственный загородный домик… правда, маленький и требующий основательного ремонта, но зато в замечательном месте, в непосредственной близости от действующего химкомбината, так что если вы действительно затеете ремонт, с красками проблем не будет. Опять же, нельзя сбрасывать со счетов большое человеческое чувство…

– Вы наконец замолчите? – прорычал шеф, скрипнув зубами.

– Странный вы какой человек, то требуете, чтобы я говорила, то – чтобы замолчала…

– Шеф, – мечтательно проговорил один из подчиненных, – а может, мы ее все-таки… того? И закопаем прямо тут, в подвале…

– Смотри-ка, – повернулась к нему Надежда, – ты никак высох? Однако мозги здорово отсырели, соображаешь со скрипом…

– Прекратите этот цирк! – рявкнул шеф и ударил по столу кулаком. – Я не собираюсь провести тут с вами остаток своей жизни! Если помните список – немедленно выкладывайте!

– Я же вам сказала – пока не выполните моих требований, не получите никакого списка! А вы даже не даете мне озвучить эти требования. И вообще слова не позволяете сказать…

– Это я вам не позволяю слова сказать? Да вы рта не закрываете! Ну говорите, чего вам надо!

– Во-первых, – Надежда начала загибать пальцы, – вы должны немедленно отдать папку с документами Павла Петровича Соколова, которую забрали у Ольги Бережковой. Без этих документов я вам ничего не скажу. Человек может не успеть в Париж на конференцию, шуточное ли дело!

– На это я согласен, – кивнул шеф, – документы у нас, я вам сейчас их принесу. Мне они совершенно не нужны. Еще чего вы хотите?

– Еще я хочу знать, что вы намерены делать со всеми женщинами из списка.

– Да ничего мы с ними не сделаем! Объедем, заберем у них крем и предупредим, чтобы не болтали лишнего…

– Вот-вот, – подхватила Надежда, – знаю я, как в таких случаях борются с утечкой информации!

– Да за кого вы нас принимаете…

– Я хочу вместе с вами ездить по этим адресам и лично убедиться, что бедным женщинам не причинили никакого зла!

– Шеф! – не до конца просохший подручный выступил вперед. – Только не это! Если она будет с нами – я за себя не ручаюсь!

– А вот как раз он совершенно не нужен! – перебила его Надежда. – Опять захочет искупаться в костюме… и вообще, прежде чем продолжать переговоры, я должна получить французские документы!

– Ладно, – шеф поднялся из-за стола и направился к двери, – смотрите не перегрызитесь тут без меня! И не упустите ее, – шеф угрожающе взглянул на своих подручных, – головой мне ответите!

Как только дверь за ним захлопнулась, не до конца просохший мужчина двинулся к Надежде, сверкая глазами.

– Но-но, – Надежда попятилась, – ты же слышал, что сказал тебе шеф, – головой отвечаешь за мою безопасность!

– Он не так сказал. Он сказал – не упустить тебя, а для этого лучше всего связать по рукам и ногам…

– Э нет, так мы не договаривались!

Неожиданно за дверью послышались торопливые шаги и громкие голоса. Дверь распахнулась, и в комнату вошел крупный плотный мужчина средних лет с энергичным, слегка обрюзгшим лицом и густыми курчавыми волосами.

– Эй, мужик, ты куда прешься? – бросился навстречу вошедшему один из охранников, – неприятностей захотел?

Курчавый мужчина удивленно повернулся и хотел что-то сказать, но первой отреагировала Надежда Николаевна.

– Кажется, это ты захотел неприятностей, – сказала она охраннику, – все-таки собственное начальство нужно знать в лицо!

Она вспомнила инструктаж в офисе фирмы «Ликофарм» и висящий на стене портрет. Сейчас перед ней был тот самый человек с портрета.

– Здравствуйте, Антон Иванович.

– Антон Иванович? – Охранники растерянно переглянулись. – Какой еще Антон Иванович?

– Антон Иванович Громыхалов, президент компании «Ликофарм»! – представила вошедшего Надежда. – Все-таки, ребята, вы меня просто удивляете!

В комнату тем временем вбежал шеф службы безопасности и бросился к хозяину:

– Антон Иванович, мы вас не ждали! Простите, не подготовились достойным образом…

– Вижу, что не ждали, – криво усмехнулся Громыхалов, – но это даже к лучшему! Люблю устраивать сюрпризы! Но вы не обращайте на меня внимания, продолжайте заниматься своими делами… кажется, вы принесли какие-то документы? – и Громыхалов уставился на розовую пластиковую папочку в руках шефа службы безопасности.

– Да, – тот замялся, потом повернулся к Надежде и протянул ей папку, – вот то, о чем вы просили…

Надежда выхватила папку у него из рук и прижала к груди:

– Ну вот, теперь я буду чувствовать себя гораздо увереннее. Эти документы будут согревать мне душу…

Громыхалов уселся за стол и оглядел присутствующих.

– Ну-ка, в двух словах обрисуйте мне ситуацию, – повернулся он к шефу службы безопасности, – кое-что я, впрочем, уже знаю. Удалось вам наконец получить тот злополучный список?

– Понимаете, Антон Иванович, этот список… утонул, мои люди сработали не лучшим образом. Но вот эта женщина, – шеф показал на Надежду, – утверждает, что помнит список, и готова сотрудничать с нами, если мы выполним ее требования… то есть частично мы их уже выполнили…

– Я понял, – сухо прервал подчиненного Громыхалов, – как, вы сказали, зовут нашу гостью?