Текст книги "Бог торговли (СИ)"

Автор книги: Наталья Амбра

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

  – Заходите, заходите, милочка. Что вас интересует? Брючки, блузки? Есть вашего размера, – ласково обратилась Валентина Макаровна – хозяйка маленького магазинчика одежды – к очередной покупательнице, заглянувшей в её павильон.

  – Вы знаете, мне нужны брюки, чёрные, из плотной ткани. Вот уже три магазина обошла – никак не могу найти подходящие.

  – Пятьдесят восьмой? – намётанным взглядом определила Валентина Макаровна размер покупательницы.

  – Нет, пятьдесят шестой, – поправила женщина.

  – Да нет, дорогуша, пятьдесят восьмой, – со знанием дела заявила продавщица. – Вот смотрите на этой стойке, здесь ваш размер. Как раз чёрные, из плотной ткани, как вы хотели. Хотите прямые, хотите расклешённые, есть с карманами. Примерьте эти, – Валентина Макаровна, сняв тройку брюк со стойки, протянула их покупательнице.

  Но та одни из них сразу же отвергла.

  – Нет, эти с молнией на карманах я не буду мерить.

  – Почему же?

  – Эти молнии – это не моё.

  – Да вы что! – возразила хозяйка магазина. – Это же сейчас писк сезона. Я только вчера привезла их, а уже сегодня у меня двое таких купили.

  – Нет, не моё, – упрямо настаивала женщина, криво морщась и отдавая брюки с молниями продавщице.

  – Напрасно вы, померили хотя бы. Никто не заставит вас покупать их. А вдруг понравятся.

  – Нет, не моё. Не люблю я эти молнии почему-то.

  Ну ладно, не любит так не любит – у каждого свои причуды. Лишь бы не отказалась мерить другие.

  Взяв брюки, покупательница удалилась за шторку примерочной.

  – Ну как? – поинтересовалась у неё Валентина Макаровна, когда та спустя несколько минут покинула примерочную.

   – Вы знаете, вот эти мне здесь жмут, а эти – здесь, – сказала женщина, указывая на филейные части своего тела.

  – Давайте мерить другие, – и продавщица, унеся неподошедшие брюки, принесла взамен ещё трое.

  Одни их них были в тонкую серую полоску, и покупательница осмотрела их с особой критичностью.

  – Мне бы хотелось чисто чёрные, да и боюсь, великоваты они мне будут.

  – Где ж великоваты? В самый раз, если уж те вам не подошли, – уже с некоторым раздражением проговорила Валентина Макаровна: быть, как прежде, любезной с капризной покупательницей ей становилось всё трудней.

  На этот раз покупательница, уловив недовольный взгляд продавщицы, не решилась спорить и унесла все трое брюк в примерочную.

  – Ну как? – задала всё тот же вопрос Валентина Макаровна покупательнице, когда та вновь вынырнула из примерочной, однако по неудовлетворённому виду женщины она и так уже поняла, что и эти брюки не угодили ей.

  – Вы знаете, эти в серую полоску я не возьму, да и болтаются они как-то на мне. Эти тоже не так сели. А вот эти с клёшем, мне кажется, они будут развевать на ногах, как паруса.

  – Господи, ну какие паруса? Что вы ещё повыдумывали? – уже совсем нелюбезно сказала Валентина Макаровна и, недовольно поджав губы, пошла развешивать брюки на стойку.

  – Тогда вот примерьте эти, – сняла с вешалки хозяйка магазина свою последнюю надежду. – Сама себе точно такие же из Турции привезла, себе и дочери.

  Но подобная реклама не произвела на покупательницу никакого эффекта.

  – Нет, вы позволите, я сама выберу себе брюки нужного мне фасона.

  – Что ж, смотрите, – буркнула, отходя от стойки, Валентина Макаровна, немного обидевшись, что её вкус ставят под сомнение.

  Покупательница принялась рассматривать брюки, придирчиво щупая ткань, просматривая швы и читая этикетки с ценниками, и всё это под малозаметные, но всё же тяжёлые вздохи продавщицы.

  – Я вот эти возьму примерить, – сказала женщина, снимая с вешалки понравившиеся ей брюки.

  Валентина Макаровна, взглянула на брюки, завела глаза к потолку. «Да куда ж тебе, тумба, эти брюки? Всё дюймовочками себе кажутся», – презрительно подумала хозяйка магазина, однако вслух ничего не сказала. Пусть себе меряет, авось случится чудо и та в эти брюки влезет.

  – Что, маловаты? – встретила на этот раз Валентина Макаровна другим вопросом покупательницу, вышедшую из примерочной.

  – Да, пояс в живот врезается, – несколько смущённо подтвердила женщина.

  «Ну ещё бы, не врезался – столько сала на брюхе!» – подумала про себя продавщица, но опять ничего подобного вслух не произнесла.

  – А я что говорила, – сказала она вместо этого. – Мне со стороны виднее. Примерьте всё-таки эти, с молниями.

  – Нет, спасибо, – упрямилась покупательница. – А когда у вас будет новый завоз?

  – Милочка, да вот только всё новое привезла.

  – Тогда я, пожалуй, пойду посмотрю ещё в других магазинах.

  – Всё равно лучше, чем у меня не найдёте. Последние остались. Потом пожалеете, вернётесь, а их уже кто-то другой купит. Будете локти кусать. Так и быть, сто рублей вам скину, – прибегла продавщица к своей последней уловке.

  Но женщина продолжала отказываться от предлагаемых брюк, словно те были опрысканы ядом.

  – Нет-нет, спасибо.

  – Тогда, может, блузочку себе присмотрите. Есть на вас, из натурального хлопка, – опять включила Валентина Макаровна свой любезный тон, указав в сторону блузок, предпринимая последнюю попытку не отпустить посетительницу магазина без покупки. – Или, может, пиджачок себе присмотрите, есть как раз чёрный, под ваши брючки.

  – Нет, ничего не нужно, до свиданья, – и женщина поспешила к выходу, словно опасаясь, что продавщица сейчас своим телом перекроет ей путь и не выпустит её из павильона, пока она не перемерит все блузки.

  – Ну, что, Макаровна, купила она у тебя что-нибудь? – поинтересовалась Людмила – продавщица соседней с ней сувенирной лавки, заглянув через порог в её павильон, когда посетительница магазина ушла.

  – Не-а, – ответила Валентина Макаровна.

  – А что хотела?

  – Брюки чёрные.

  – И что, не подошли?

  – Куда там. Отъедят сначала себе жирные жопы, а потом хотят, чтобы им брюки нигде не врезались, – совсем уж зло проговорила Валентина Макаровна, выпуская наружу всё своё раздражение, которое ей приходилось худо-бедно, но всё же сдерживать до этой поры. – Меньше булок жрать надо, если хотите, чтобы на вас всё как на балерине сидело! – продолжала негодовать хозяйка магазина, хотя обхватом своих бёдер она могла бы поспорить со своей последней посетительницей магазина. – Представляешь, целый час на неё убила, – и Валентина Макаровна устало присела на стул. – Что за невезение мне сегодня! Уже четвёртой бабе не могу ничего продать. Сижу «по нулям». «А у вас нет такого же, но с перламутровыми пуговицами?» – передразнила Валентина Макаровна самым противным голосом, который только смогла изобразить, героя Никулина из известного кинофильма. – Тьфу. Понапридумывают себе, сами не зная что. И ходят, смотрят, рыскают как ищейки, щупают, чуть ли не на зуб пробуют, по сто раз всё перемерят. Как будто у меня казённые ноги с вешалками им бегать туда-сюда. Пока одной всучишь что – семь потов сойдёт! Что-то не везёт мне в последние дни. Вчера только одной бабе блузку продала, хорошо ещё смогла уговорить её купить топик. Я ей: как к глазам вашим подходит и сидит на вашей фигуре, словно на вас сшита, вы в ней девушка-весна, говорю. Чего уж только не нафантазируешь, лишь бы продать. Пришлось, правда, уступить ей пятьдесят рублей. Я ей: девушка, да вы такую в бутике за полторы тысячи купите, а я вам – почти за даром, втридёшева. А она: скидку не сделаете – не будут брать. И из-за рубля готовы час торговаться! Как будто они из-за этого жалкого рубля обеднеют!

  Но тут у входа в павильон приостановились две девушки и, вытянув шеи, с любопытством издалека принялись осматривать товар. Валентина Макаровна тут же прекратила бранный поток, изобразила улыбку на лице и принялась зазывать девушек самым любезным тоном:

  – Заходим, красавицы, не стесняемся. Блузочки, юбочки, брючки.

  Но те лишь оценивающим взглядом придирчиво окинули предлагаемый ассортимент, поморщились, и пошли дальше, цокая высокими каблуками по плитке.

  – Ты глянь, даже не заглянули, – с досадой произнесла Валентина Макаровна. Цапли длинноногие! Я ж говорю: не везёт мне. Я уж вчера и сегодня с утра ароматические палочки с запахом корицы жгла. Корица она хорошо в торговле помогает: деньги приманивает.

  – Ну я и смотрю, Макаровна, что у тебя уж сильно чем-то воняет.

  – Воняет? – обеспокоенно спросила продавщица. – Да уж, пожалуй, корица резко пахнет. Не всем её запах нравится. Попробую я завтра палочки с жасмином. Жасмин тоже деньги притягивает. А может, меня сглазил кто? – и Валентина Макаровна обеспокоенно взглянула на свою товарку.

  Но та лишь пожала плечами.

  – Надо мне святой водой всё окропить. В Троицу набрала воды в Свято-Никольском монастыре.

  И Валентина Макаровна, достав из-под прилавка пластиковую бутылку, принялась обходить павильон, сбрызгивая его водой и бормоча что-то себе под нос. Затем она обратилась к иконке, стоявшей у неё на прилавке, перекрестилась и положила поклон.

  – Зря, наверное, я всё же палочки жгла, – вздохнув, сказала Валентина Макаровна. – Это индусское, а православие всё это отрицает. Православие только молитву признает. За это боженька и наказывает меня теперь, что я православие на индусскую веру променяла.

  – Тогда уж ты, Макаровна, должна и денежный амулет снять, – указала Людмила на три китайские монетки, связанные алой ниткой. И эту жабу убрать. Это ж всё – китайская ересь.

  – Жабу убрать? – задумчиво произнесла Валентина Макаровна, покосившись на пухлую жабу, стоявшую на прилавке, с монеткой в пасти рядом с иконой.

  Как это убрать жабу? Самое верное средство: сколько раз она выручала её, стоило ей только почесать головку. Нет, убрать жабу у Валентины Макаровны не поднималась рука.

  – Ох, Макаровна, неужто ты думаешь, что Богу есть дело до тебя? Посмотри, что в мире творится.

  – Не скажи, Людмила, раньше мне стоило церковную свечку зажечь, помолиться об удачной торговле, как тут же ко мне покупатель шёл.

  Но соседка-продавщица с сомнением покачала головой.

  – Забыла, Макаровна, что Христос всех торговцев из храма выгнал. Не любил он наше племя.

  – Так то из храма, а здесь – магазин, – возразила Валентина Макаровна. – Ты мне воду, Людка, не мути. Боженька знает, кому помогать. Я в храм регулярно хожу, пожертвования даю, когда могу, молюсь постоянно. Он всё видит.

  – Так о чём ты молишься, о большой прибыли? Надо же о душе молиться, о здоровье близких.

  – С моей душой всё в порядке, грехов на мне больших нет. Так, разве что совру иногда покупателям, что вещь эта из Турции, а не китайская. Да привру иногда, что вещь идёт, хоть и выглядят в ней порой как кикиморы. Но ведь не совравши – не продашь, сама знаешь. Торговли без обмана не бывает.

  Переубеждать Валентину Макаровну был напрасный труд, Людмила лишь вздохнула и вернулась в свой павильон.

  Прошёл час, прошли два, а покупателей у Валентины Макаровны всё не было.

  – Слушай, Людмила, – обратилась та к своей товарке, появившись на пороге её павильона. – А что у тебя ещё есть для удачной торговли? – спросила она, разглядывая полки, на которых в ряд были выставлены разных размеров жабы, слоны, с поднятыми вверх хоботами, пирамидки, пары кошек.

  Наконец взгляд продавщицы упал на денежные деревца.

  – О, продай-ка, Люда, мне одно деревце.

  – Тебе какое: побольше или поменьше?

  – Давай большое, чтоб уж наверняка. Не раз я слышала, что денежное дерево – самое верное средство разбогатеть. Давно мне надо было его у тебя купить. Отдав деньги, Валентина Макаровна, довольная покупкой, вернулась к себе и поставила деревце на столик между иконой и жабой.