Текст книги "Черти-Ангелы"
Автор книги: Наталья Литвякова
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)
В общем, концерт. Событие грандиозное не только для нас, но и для наших родителей. Виктор Григорьевич, он же папа, один раз в жизни был «в концерте». На Эдиту Пьеху ходил в Москве, когда ездил в командировку. Костюм, бабочка, женщины в бархате, розы. Культурное, словом, мероприятие. И потому спокойно отпустил меня. Для папы, что опера в театре, что рок на стадионе – две птицы одного полёта. Так что от вечернего бархата еле отвертелась!
«8 июня.
Ой, чё было, чё было, Дневник! У меня от избытка чуйств не то, что язык, буквы заплетаются! Чертовски, считаю, повезло! Ведь мы даже на фильмы «Асса» и «Игла» ради Цоя ходили, а тут – вот он! На-сто-я-щий! Живой! Высокий, весь в чёрном. Его голос разносился над стадионом, словно мистическое эхо! Но и мы не подкачали: орали на всю Ивановскую, скандировали – горло осипло. Да, а ещё – нет худа без добра: один из наших, Лёхин друг Сашка, слишком раскричался, руками размахался. И его задержали, увели менты. После концерта мы пошли искать-выручать этого засранца. И чё? Сашку отпустили – раз, два – увидели Виктора с группой возле автобуса, очень близко, они грузили аппаратуру. Прикинь, Дневник! Сашка зазнался и требовал благодарностей. Получил по шее. В шутку, конечно!
Домой возвращались пешком через полгорода. Взахлёб рассказывали друг друг свои чувства, заново переживали этот миг. Усталость? – ни капли! Что – расстояние для тела, когда в душе и сердце – эйфория?! И мне теперь, как отцу, останутся кайфовые воспоминания!
14 июня.
Тут новость за новостью, скажу я тебе, Дневничок. Первая. Мы с Алинкой устроились на работу. Санитарками. На станцию переливания крови. Полы моем, в процедурках – всё, пробирки с колбами. Это – фу, самое противное! Кровь, плазма – беее, нашатырь кругом. Мне больше нравится в гардеробе – тапки, халат выдал, талончики в столовку. А доноры от них часто отказываются, и мы уже два раза побежали на халяву. Месяц отработаем – практика трудовая в кармане, и зарплата – 80 рубликов. Богатые будем, как Буратинки.
Вторая весть. Вадик же тоже ходил с нами «вконцерт», на Цоя. Я смотрю, он удачно вписался в нашу компашу и покидать её не собирается. Зачем ему это? Я догадываюсь вроде. Но в то же время верится с трудом. И думать не хочется, гоню мысли прочь, а они возвращаются, словно неваляшка – трынь-трынь – и на месте. Мне неловко, вдруг я вообразила себе чёрте чё, и приятно одновременно, льстит. Такой взрослый парень, а на тебе!
Ой, не надо, не надо, Дневник. Я помню. Помню. Он и с Леной, сестрой гулял – так расстались без обид. Женится вроде – уж сколько времени прошло, и где свадьба? А тот, «кто сидит в пруду» давно не страшен Крошке Еноту, то есть мне. Сам понимаешь, о ком я сейчас и о чём.
Я не унижусь пред тобою;
Ни твой привет, ни твой укор
Не властны над моей душою.
Знай: мы чужие с этих пор…*».
Ростов расцвёл платьями, яркими тентами уличных кафе, рассыпал бисер жёлтых бочек с квасом. Манил качелями на Левбердоне и прогулками на теплоходах. Автоматы с газировкой призывно урчали. По три копейки с сиропом, по одной – без. И тётя Рая с выпечкой у гостиницы «Московская» перешла с синих теней на веках – на зелёные перламутровые.
Лето! Гуляли каждый вечер почти, и всё с приключениями. Задавал им вектор тот же самый неугомонный Сашка. То ему скучно просто так в кино сидеть. Там, на экране, Зита и Гита страдает, или Митхун Чакробарти танцует, страдая, весь из себя в полосатых гетрах, блестящий от люрекса и слёз, а у нас пацан зевает. А после, отзевавши как завопит, передразнивая Раису: «Беляши, беляши горячие, налетай, не скупись, будет самой лучшей жизь!». Зал шикал. Зал возмущался. Сашка продолжал, давая ценные советы «ну хто ж так бьёт, тетеря!» и нам казалось, что индийский хулиган вздрагивал и недоумённо озирался – где ему кричат? Нас выгоняли с сеанса, а мы закатывались от смеха. То у Сашки беда: поругался со своей девчонкой. Поехали, помирите, а, ребзя? Куда? Да тут рядом. Три дня лесом, два дня полем, в новостройки. Время одиннадцать, транспорт уже не ходит, в такси все не поместимся, значит – пешком. По дороге нас догнал одинокий троллейбус с табличкой «до депо».
Вадим на светофоре постучал в дверь:
– Эй, друг, подвези!
И ведь поехали, не веря своему счастью. В пустом троллейбусе, с ветерком, с песнями. Выгрузились на остановке, индейцами прокрались под кусты заветной пятиэтажки и ну орать: «Зо-я! Зо-я! Выходи!» – пьяные от веселья, юности. Пьяные без вина. Лёшка запел. Вадим засвистел. Мы с Алинкой уши закрыли, а сами глазами по улице шарили, пути отхода искали. Боялись, что как вызовут сейчас люди наряд, будет нам и Зоя, и серенады. Сашкина невеста спустилась от греха подальше, благо без родителей. Помирили, ура! В общем, не июнь, а мама – анархия, папа – стакан портвейна!
«24 июня. 23-00.
Только что вернулась, Дневничок! Из деревни, да. Из Донского, прикинь? Вчера поехала. Всё-таки. Аж не верится. Но отец пристал, надо помочь, надо помочь. Да и по Лене соскучилась, по племяшкам! Мы как дали стране угля – сорнякам прикурить, а «колораду» просраться, а потом. Потом на дискач ходила. Угадай, с кем? Да я и не собиралась, туда идти честно-пречестно. Но встретила…», – я не дописала: раздался длиннющий звонок в дверь. Подскочила от испуга, уронила ручку. Папа – на сутках, Алинка – на свидании. Брат с Машкой уже уехали. Кто бы это мог быть, так поздно?
– Так вот как городские девчонки живут. А чё одна? – мне показалось, что Вадим заполнил собой и лестничную площадку, и коридор. Я растерянно замычала, но он и не слушал в общем-то. – Принимай сюрприз. Смотрю, стоит на перроне – «вся в слезах и в губной помаде перемазанное лицо».
Вадик чуть сдвинулся в сторонку – заплаканная Алина. Здрасте-приехали. Да что ж ещё случилось!
– Заходите уже, – зашипела я, не хватало собрать соседей здесь для полного комплекта, и папа завтра узнает всё, что они думают о его дочери, и о нём самом. Ничего нового, конечно, но хотелось бы обойтись в этот раз, настроение не то.
Ребята наконец ввалились в квартиру. Пока Вадим разглядывал комнату, по-хозяйски, не стесняясь, я утащила Алинку на кухню. Поставила чайник на плиту, достала стаканы, банку с сахаром.
– Что?!
Как много кроется в одном коротком слове. Подруга сразу поняла о чём я спрашиваю, и без предисловий приступила к делу.
«26 июня.
Я не понимаю, что с нами не так, Дневник? Ну, ладно – я. Столько эпитетов слышу про себя с тех пор, как ни стало мамы. Бледная – краше в гроб кладут. И отец не кормит меня (тут он сам виноват, вечно зовёт меня «худай-берды» при других), и с таким папашей я пойду… ой, да куда я только не пойду и по каким только дорожкам – кривым, косым, покачусь, сопьюсь. Плюс стесняюсь до слёз, трусиха, лентяйка – наборчик «найди и выбрось», но – Алинка! С ней что? Красивая – мама-не горюй! Умная. Уверенная в себе. Глаз не отвести. Вокруг неё вьётся парней – успевай отмахиваться. Но как до серьёзки доходит – всё мимо кассы. Кого ни возьми. И тут появился Лёша. А он!»
– А он сказал, – всхлипывала на кухне тем вечером подруга, – что ему пришла повестка из военкомата. Кончилась его отсрочка, призывают. И меня он, значит, освобождает от всех обязательств, ждать ни к чему. Я теперь – свободная на все четыре стороны. Потому что мы взрослые люди, и детский сад с ожиданием из армии ему не нужен. Понимаешь, как он оскорбил меня? Получается, не верит мне заранее, и никогда не верил?
«…и выдала – пусть будет ему хуже, раз такое дело. Закрутит с первым встречным, кто бы это ни был. Потом на кухню зашёл Вадик. С гитарой. Между прочим, взял её без спроса, твоя, говорит? Хотелось сбрехать – моя, и увидеть восхищение (вот зачем оно мне?), но призналась честно – брата. Сто лет ей в обед, она у нас с отцом – «особо ценный веник», дорога, о Сашке напоминает…».
– Не о том вы думаете, бабоньки, – усмехнулся Вадим, настраивая инструмент, – проще надо быть, проще, и люди к вам потянутся. Подрастёте – поймёте. Отпустил Лёха – радуйся. Помер Максим, да и хер с ним. Еда в доме есть? Жрать охота, аж переночевать негде. Щас спою, – подмигнул. Пришлось срочно искать куриную ногу, как тому псу из мультика про волка, чтобы не дать разгуляться любителю эстрады.
«Но Вадик всё равно запел. А мы ж с Алинкой ещё и подпевали, прикинь, Дневничок! Потому что он залез в холодильник и нашёл папкины запасы «зверобоевки». Я махнула рукой. Подруге немедленно потребовалось залить горе и набраться храбрости «перед прыжком в новую жизнь», в доме гость незванный, и вообще. А в частности мы сидели на кухне и орали шёпотом, если можно так выразиться, разные песни!»
Сначала:
– Чаек стон и шум волны передо мной,
Но сегодня мы не встретимся с тобой.
Ты ушла!
– Ушёл! – поправила Алинка, не соглашаясь с автором.
– Ты ушёл, и стала тёмною вода,
Ты ушёл, и не вернёшься никогда.
Но я не стану! – пел Вадик.
– Нет, не стану! – подвывали мы с Алинкой.
– Ждать тебя на берегу!
– Перестань!
– Не перестану! – возражали хором.
– Я жить так больше не могу!
– Объясни!
– Не объясню!
– Зачем уходишь от меня?
– Извини!
– Не извиню!
– Я все равно люблю тебя.
Потом перешли к «а ты опять сегодня не пришла», с колоколами и последними трамваями, и к «я ухожу, сказал мальчишка, и сквозь грусть, ты подожди, я не надолго я вернусь». Закончили на вполне радостной ноте про дембелей: «и куда не взгляни в эти майские дни, всюду пьяные ходят они». После чего один из артистов удалился спать, второй умчал на первую утреннюю электричку, а конферансье остался заметать следы посиделок и придумывать версию – куда делась бутылка из НЗ.
«29 июня.
Опять еду в деревню. И на дискач пойду, как в прошлый раз, да. Только тогда случайно получилось – встретила Вадика, он и позвал, я решила: пойду. Пойду и всё тут. Может, я надеялась на что? Не знаю. А теперь я еду, потому что. Потому что меня пригласил Вадим. Это так странно, Дневник. Всё странно, что сейчас происходит. Думала, раз я люблю кое-кого… нет, любила, (получается уже), то больше ни в чью сторону не посмотрю. Никогда! Тем более – на Вадика. Совсем не идеал для девушек. Нахальный, прёт, как танк, бабник – говорит Алинка, сразу видно, а мне – пофиг. Я не влюбилась, нет (кажется), но меня тянет! Влечёт, словно воришку в сад за яблоками ночью. Темно и страшно, но жуть, как интересно, и яблок хочется! А самое главное, Дневник! Я снова чувствую. Будто я возвращаюсь. К себе прежней. Живой!
3 июля.
Через 5 дней уезжаю к бабушке Шуре, маминой маме, в Прохладный. Здорово, когда есть две бабушки, есть где спрятаться от событий. Вроде бы. Да, Дневник? То степь, то горы. Разнообразие. Уеду на неделю. Будет время подумать, мне заявили. Над чем? Да над одним предложением. Вадик сказал, что пора вернуться к дебатам «а не годится ли он в женихи?». Помнишь, Дневник, он шутил об этом осенью, когда… ну, тогда! – ты понял. Я вяло отбрыкивалась, но не тут-то было. Получается, в каждой шутке есть доля шутки, остальное – всё правда.
Мы целую ночь просидели во дворе, болтали, смеялись и даже целовались!!! Как я могла? Могла. Как же кое-кто? Я забыла о нём?
«О, вещая душа моя!
О, сердце, полное тревоги,
О, как ты бьёшься на пороге
Как бы двойного бытия!»* – помню. Блин! Помню! И потому – сомнения, и раздвоение. За Алинку ещё волнуюсь, с её закидонами на первых встречных! Хорошо – тоже уезжает, с мамой в Москву. Встречаемся с ней 14-го, она приедет ко мне в Донской. С Вадиком – 13-го, в пятницу, на вокзале – приеду на день раньше. И чуть ли не с вагона, я должна ему сообщить о своём решении. Мама мия, ну, он гонит лошадей! А мне бы – чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее…».
Время пролетело как один взмах ресниц. Прохладный, бабушка, день рожденье – на перемотке, не успела ни расслышать, ни рассмотреть, ни понять. Думы об одном, что скажу? Хочу ли? Любить – да, быть любимой – да, но – кем?
В который раз за год я спрыгнула на этот чёртов перрон с неясными надеждами и желаниями. Не жизнь, сплошное дежавю. Пони бегает по кругу, усмехнулась своим мыслям. Обогнула здание вокзала. Там за ним, на площади-пятачке мы договорились встретиться с Вадиком. Ждёт ли?
Ждал. И не один.
– Смотри, кто согласился нас подвезти!
Ты!
Ты стоял рядом с Вадиком, облокотившись на свой «Минск», как ни в чём не бывало.
Ой, мамочки! Что же теперь будет? Куда бежать?
Да никуда! Никуда. Никуда не сбежала, не упала в обморок. А только стояла в оцепенении, и ни буквочки, ни междометия вымолвить не могла. Никто ни о чём меня не спрашивал, но я точно знала, что стою перед выбором сейчас. Ты. Или Вадик.
Кто был бойцом невидимого фронта моей разбитой любви? Кто видел меня во всей красе, в горе и в радости, в пьянстве и в трезвости, и не отвернулся от меня? Кто встретил поздним вечером на вокзале рыдающую подругу и не бросил, а привёл ко мне домой? Кто осенью спас нас от неприятностей с милицией? В конце концов, кто не дал случиться аварии, лобовому столкновению с автобусом, рискуя своей жизнью? Вадик.
А что сделал ты? Скажи мне хоть слово. Скажи, хотя бы – зачем? Зачем предложил или, уж не знаю, как дело было, согласился подвезти нас с Вадиком? Зачем? Чтобы даже не сказать банальное «Привет»? Лишь таращился, будто совёнок, выпавший из гнезда.
– Поехали, – подошла я к Вадику. – Или лучше пешком прогуляемся?
– Да нет уж. Чё ж я зря транспорт организовал? Проедемся, на чём бог послал, – усмехнулся он.
Ты по-прежнему молчал. Так, значит? Ну, значит – так. Вот и решилось.
«18 июля.
В тот момент, когда я села на «Минскач», да и потом, во время поездки, меня не покидало, Дневник, странное ощущение. Или мысль. Не знаю, как это выразить. Ну, вот смотри.
Я ехала с пацанами, вернее между ними, словно тот «миг» из песни, «между прошлым и будущим». И притом я ехала в будущее, но за рулём находилось прошлое. Оно везло. Понимаешь? Путанно, да. Я и сама запуталась, но чувствую, что есть нечто неправильное, абсурдное в этой ситуации, в том, как сложилось. Жалею ли я, что так сложилось? Тоже – странно, но – нет, не жалею. Впервые за долгие недели мне спокойно душой. Только песня всё на уме крутится, как заводная.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
