Текст книги "Баллада о снеге"

Автор книги: Наталья Литтера

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Вдруг наемник увидел тело – черное пятно на белой холодной земле. И кровь. Темный тонкий ручеек.

Ральф спешился. Этот лес всегда чего-нибудь для него припасал.

Еще одна тайна?

Неподвижное замерзшее тело, пронзенное стрелой.

Стрелой, древко которой выкрашено золотой краской.

Наемник осторожно перевернул свою находку.

Фрэйя.

35.

–Фрэйя, – Ральф впервые назвал ее по имени. Закрытые веки не дрогнули.

Он осторожно нес в своих руках маленькое хрупкое тело.

Было больно.

Так больно, что он боялся не дойти до коня – упасть на колени в снег. Он не мог дышать.

Он был готов молить небеса, в которые совсем не верил. Он был готов кричать, но только что-то мешало просто сделать вдох.

Вдох и выдох.

Он шел по сугробам, не разбирая дороги, проваливаясь в снег.

Шел вперед.

Он держал в своих руках все, что еще могло сделать для него этот мир красивым.

36.

Красивым может быть многое. Даже заклинание.

Старуха кидала на раскаленную жаровню траву, и вверх поднимался удушливый запах.

Она что-то протяжно напевала над неподвижным юным телом.

Черный человек принес девушку, пронзенную стрелой.

Почти мертвую.

Он тоже был почти мертв.

Старуха умела заглядывать глубоко. Много дальше других.

В глазах Черного человека страх. Значит, ему еще есть что терять, значит, душа еще где-то прячется.

–Она выживет, – старуха была уверена.

Пора готовить отвар и доставать чистые холщовые ткани.

–Езжай в замок. Пусть сюда пришлют повозку. Знатные девушки не болеют в бедных домах. Ты вернешь ее сэру Энгусу.

37.

Энгус?

Элеонора резко обернулась. Она никого не ждала.

Дверь со стуком захлопнулась.

–Ты все-таки вернулся, – с улыбкой выдохнула красавица,  приветствуя нежданного гостя, и вдруг осеклась.

Не замедляя шага, Ральф размахнулся и с силой ударил ее по лицу.

Элеонора упала. Наемник возвышался над изящной фигурой в красивом бархатном платье, не делая попыток поднять ее.

–В следующий раз я тебя убью.

Элеонора медленно повернулась и посмотрела на мужчину, такого чужого и такого страшного. Щека горела, и она поднесла к ней ладонь в надежде унять боль. Подняться сил не было.  Силы были только на то, чтобы сидеть на полу и глядеть снизу вверх на высокую фигуру с длинными спутанными волосами, закрывающими желтые звериные глаза. Глаза врага. И вдруг стало так стыдно, стыдно за то, что она, хозяйка, валяется у ног нищего рыцаря, живущего на деньги ее мужа, что хриплые слова вылетели сами собой.

–Ты забываешься, наемник, я твоя госпожа.

–Ты похотливая шлюха, а я спал с тобой. Как и Алан.

Голос звучал спокойно.

Таким спокойствием убивают.

Это была вторая пощечина. Наотмашь.

Элеонора поняла, что проиграла.

Новое чувство. Странное.

38.

Странно было открыть глаза и понять, что лежишь в мягкой постели. Последнее, что помнила Фрэйя – зимний лес и резкая боль.

Крепкие руки и удушливый запах сухих трав.

Когда она была совсем слаба и лежала, почти не открывая глаз – словно спала – к ней каждый день приходила старуха, делала перевязки и поила горькими отварами.

Сейчас Фрэйя уже вставала и ходила по комнате. Сейчас старуха навещала ее гораздо реже – раз в несколько дней.

Когда она была совсем слаба и лежала, почти не открывая глаз – словно спала – к ней каждый день приходил наемник, подолгу молча стоял и смотрел. Девушка даже с закрытыми глазами чувствовала этот тяжелый взгляд, не решаясь приподнять веки.

Сейчас Фрэйя уже вставала и ходила по комнате. Как только она открыла глаза и посмотрела на Ральфа  – он больше не приходил. Это к лучшему.

Но себя обмануть сложно. Мысли о наемнике не отпускали.

Кто он на самом деле?

Грубый, безжалостный, жестокий человек.

И все же...

Он видел ее в лесу.

Глаза в глаза.

Он узнал ее тайну. Он промолчал.

Когда предали все, даже единственный друг, наемник протянул руку. Спас.

Он был очень красив, как может быть красив только Дьявол. И от этого становилось страшно.

Сладко.

Так сладко, что кружилась голова.

39.

Голова пока была на плечах. И это главное. Хотя жить не хотелось.

Алан возвращался домой. Что его ждет? Как пройдет встреча с отцом, если сын запятнал свою честь? О предстоящем возвращении думать было невыносимо. Скоро станет еще хуже.

Хотя хуже некуда.

Сэр Энгус выгнал Алана.

Элеонора не замечала.

Она даже ни разу не посмотрел в его сторону.

Обольстительная красавица, по желанию которой все и случилось.

Фрэйя не выходила из комнаты. Ее заперли.

Наемник... это было самое страшное...

Алан не хотел убивать Фрэйю, правда, не хотел. Когда Элеонора попросила об услуге – он сразу же отказался. Он ужаснулся, но...

Элеонора умела просить.

Элеонора умела платить за просьбы.

Не взять такую щедрую плату было невозможно. И тогда Алан решил, что исполнит желание хозяйки – пронзит тело Фрэйи стрелой. Но не убьет. Просто ранит.

Если бы он хотел убить – он бы целился в горло – он бы не промахнулся.

У них в роду всегда были меткие стрелки.

Алан целился в плечо.

Все это он кричал тогда наемнику, дрожа от страха и ужаса.

Но наемник ничего не слышал. Наемник сказал, что, наверное, теперь метких стрелков в его роду станет меньше и отсек Алану кисть руки.

Дикий, раздирающий грудную клетку крик.

Больше он ничего не помнил. Очнулся в луже собственной крови. Один.

40.

Один час. Всего один, и за ней придут. Фрэйя попросила оставить ее одну.

В красивой богатой одежде было непривычно и несвободно. Волосы убраны в золотую сетку, на груди – тяжелое холодное ожерелье.

Невеста.

Всего один час наедине с собой. Потом за ней придут.

Ее обвенчают с другом отчима, таким же старым, обрюзгшим и чужим, как и он сам.

Один час.

Она станет хозяйкой. Другого замка.

Какой сильный снегопад! Из окна невозможно ничего рассмотреть...

Кто-то вошел? Она же просила оставить ее одну всего на один час!

Резко обернулась.

Наемник...

Виски сдавило, сковало, больно...

Как тогда, в лесу – глаза в глаза – и невозможно спрятаться, невозможно дышать, сказать ничего невозможно.

Как медленно он идет...

Фрэйя знала, чувствовала, понимала, что сейчас он ее коснется. Она боялась этого.

Она желала этого.

Остановился.

Она так и не поняла, кто первый из них это сделал. Ладони встретились.

Пальцы обожгло.

Никак не отвести глаза.

Больно, Боже, как больно!

Они стояли молча, не шевелясь, глядя друг другу в глаза, не отнимая ладоней.

За окном шел снег.

Время остановилось.

Судьба подарила немного. Всего лишь возможность попрощаться.

41.

Попрощаться не дали. Мэри наблюдала из окна своей высокой башни за процессией, которая увозила от нее Фрэйю. Навсегда.

Рядом привычно ворчала няня, в камине потрескивал огонь.

Мэри провожала глазами свою единственную подругу и близкого человека.

Маленькие дети, лишенные внимания и любви, очень быстро взрослеют.

Они многое понимают без слов.

Теперь в комнату с гобеленами и пушистыми шкурами на полу будет подниматься лишь отец.

Но отец не привезет Мэри лесных орехов и ежика.

Он даже не взял ее с собой на венчание в монастырь.

42.

Монастырь уже виднелся вдали, осталось лишь миновать опушку. И вдруг со всех сторон посыпались стрелы.

От них нельзя было скрыться.

Стрелы летели, раня животных и всадников, вклиниваясь между звеньями кольчуг рыцарей, портя дорогие одежды вельмож.

На телах появлялись красные капли. Растекались. Щедро брызгали на снег.

Отец Алана не был захудалым рыцарем. Он отдал сына в услужение, согласно обычаю. Из мальчика должны были сделать рыцаря.

Но сделали калеку.

Такое не прощают.

За такое расплачиваются. Кровью.

43.

Кровь была везде. Фрэйя лежала на ледяной земле. Ее придавила раненая лошадь. Девушка видела перед собой лишь ноги, следы, грязь и красные капли. Вдруг ее схватили чьи-то руки и стали вытаскивать из-под животного. Наконец можно свободно дышать.

–Беги в лес, – рядом раздался голос Ральфа, –  прячься среди деревьев.

Дважды говорить не пришлось. Лес всегда был ее другом.

Мимо просвистела стрела. Фрэйя продолжала бежать.

Ральф был снова на коне. Он прокладывал себе дорогу среди нападавших, быстро орудуя мечом. Рубящие удары сыпались в разные стороны, копыта жеребца давили распростертые на земле тела.

Фрэйя была уже далеко.

Девушка не увидела ни изуродованную Элеонору, ни обезглавленного сэра Энгуса, ни раздавленного лорда Фицроя.

Позади раздался стук копыт.  Ее кто-то преследовал. Густой кустарник не давал возможности свернуть в сторону. Обернулась. Ральф.

Наемник подъехал к девушке, свесившись с седла, поднял ее и посадил перед собой.

Фрэйя сразу поняла, что в замок они не вернутся.

Сразу вдруг стало спокойно. Только чуть-чуть страшно.

Легко.

Так легко, что кружилась голова.

Девушка подняла лицо и посмотрела на тусклое зимнее солнце. Желтое.

44.

Желтый – цвет осени. Им окрашены старые листья и крик улетающих стай. Увядание.

Но сейчас зима. Снег. Белый цвет.

Он означает очищение.

Вороной конь летел по снежному полю навстречу закату, который окрашивал огненными полосами кромку горизонта.

Вокруг царило безветрие и безмолвие.

Только стук копыт.

Бьющееся живое сердце.

Впереди – северный замок.

45.

Северный замок на скале, о камень которой разбиваются волны холодного моря, оживал. У него появилась хозяйка. Тоненькая девочка с алой лентой в густых волосах.

Старые стены постепенно наполнялись теплом, вбирая в себя жар зажженных в каминах дров, слушали звонкие голоса и даже смех.

Фрэйя больше не прятала свой голос и часто пела для всех, кто собирался в главном зале после ужина.

Самым преданным слушателем был мальчик по имени Роб.

Каждый вечер Ральф поднимался в спальню.

Их спальню.

Фрэйя помогала ему раздеться, а затем подавала кубок подогретого вина. Это было самое любимое время суток. Время, когда он оставался с девушкой наедине.

Опустошив чашу, Ральф возвращал ее Фрэйе, вынимал из ножен меч и клал его на середину кровати в знак того, что  он не коснется девушки.

Но вчера она отвела его руку и сама возвратила меч в ножны.

Вчера Фрэйя стала его женой, позволив положить себя на мягкие покрывала из пушистых шкур. Она отдавала себя, отогревая заледенелую душу.

Возвращала веру и даровала надежду. Ральф учился.

Он учился нежности, когда своими грубыми пальцами осторожно касался юного лица.

Он учился любить, чувствуя, как не знавшие ласк губы трепетали и раскрывались навстречу его поцелуям.

Он учился заново жить, ощущая вздрагивавшее под ним маленькое тело, слушая неровное дыхание и еле слышный стон в конце.

Они потом долго лежали, тесно прижавшись друг к другу, и Ральф  ласково гладил ее длинные разметавшиеся волосы.

Всю ночь шел снег, старательно укрывая промерзшую землю, очищая ее от грязи, следов и проторенных дорог.

Выехав утром из замка на прогулку, они увидели перед собой совершенно белое поле, на котором надо было заново прокладывать путь. Вдвоем.

Снег кружил над землей,

Укрывая поля,

С неба звездами сыпал

Под копыта коня...