Текст книги "Эволюция (СИ)"

Автор книги: Наталья Лисицина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

6 глава (Леночка)

Леночка

Сегодня мы с мамой учили буквы и цифры. Это очень сложно. Но я запоминала. Ведь мама достала очень красивую книжку, а там картинки.

– А-арбуз. – Говорит мама.

Я рассматриваю полосатый зеленый шар.

– Это ягода, большая, сочная внутри красная очень вкусная.

– Как малина?

– Нет, вкус другой.

– А можно попробовать. – Спрашиваю маму.

– Я не знаю, – она отворачивается, глаза грустные, – у папы спрошу. – Говорит тихо. И мы продолжаем.

– Тебе нужно знать все буквы из алфавита их тридцать три, и считать до ста. Если я не ошибаюсь, наверное, и таблицу умножения тоже знать, через год тебе уже в школу.

– Как это «в школу»?

– В школе учатся, там много детей.

– Много детей? Как на улице?

– Да, как на улице, и даже больше.

– И мне можно будет с ними поговорить? – Я говорю это тихо, шепотом, хоть и знаю, что папы дома нет, но вдруг он услышит, он всегда все слышит.

– Конечно милая, ты обязательно пойдешь в школу, и будешь учиться… – Мама обнимает меня и гладит по голове. Я люблю, когда она меня обнимает, мне становится спокойней. Когда папа дома, меня обнимать нельзя. Папа говорит, что так я буду избалованная. И я стараюсь папу не расстраивать.

Мама дает мне разноцветные карандашики. Я радуюсь и тут же пытаюсь выхватить их из маминых рук, я давно не рисовала, а так люблю это делать. Папа говорит, что нельзя рисовать, но я ни чего не могу с собой поделать, это же так интересно. Вот только мама тогда плакала, когда я нарисовала нас всех на листочке. Я хотела папе показать, но мама не разрешила, сказала, что папа не любит рисунки.

– Леночка, ими нужно пользоваться аккуратно. У нас больше не будет, ты же знаешь?

– Да мам, я аккуратно. – Осторожно достаю из коробочки новые карандаши.

– Нарисуем арбуз?

Я киваю, уже достаю, зеленый и салатовый. Цвета я выучила уже давно. Мама книжку приносила, там много красочных картинок. Вывожу круг, получается не ровный, хочу взять другой листик.

– Ни чего страшного, давай мы его немного подкруглим?

Мама помогает мне делать арбуз круглым. У нее получается лучше, красивее.

Я уже беру салатовый, что бы нарисовать полоски арбузу, как слышу, как в двери поворачивается ключ. Мы с мамой вздрагиваем. Мама забирает карандашики, складывает их в коробочку. А я прячу Лялю, папа не должен знать, что она у меня есть. Ляля мой друг, а друзей не придают. Я сижу тихо-тихо, пока мама в коридоре встречает папу. Папа заходит в комнату. Он большой и страшный.

– Елена. Как прошел день?

– Хорошо. – Отвечаю папе.

– Что делали с мамой?

– Буквы учили и цифры. – Я не говорю о карандашиках. Знаю, что папа будет зол, а мама будет плакать, папа маме будет делать больно.

Папа гладит меня по голове, рассматривает комнату. Мы с мамой убрались, папа не будет злиться. Мне страшно. Мама на кухне, готовит папе ужин. Папа подходит к комоду и проводит по нему пальцем. На пальце пыль.

Я вскакиваю и бегу в ванную за тряпкой. Прибегаю, начинаю вытирать. Папа смотрит внимательно, кажется, он доволен.

– Молодец Елена. Только пыль нужно было вытирать не при мне, а днем. Иди, вставай в угол.

Я стараюсь не плакать, но мне все равно обидно. В углу стоять грустно и долго и спать все время хочется, а садиться нельзя. Не сдерживаюсь и швыркаю носом. Замираю, оборачиваюсь, и радуюсь, папа не слышал, он уже на кухню ушел к маме. Уношу тряпку в ванну и иду в комнату, встаю в угол. Думаю о Ляли, ночью возьму ее к себе спать. Она со мной хорошо спит. А если ей мысленно что-нибудь сказать? Мама говорила, что можно придумывать и говорить с Лялей мысленно, она как будто услышит понарошку и понарошку мысленно ответит.

«Ляля, ты слышишь?»

«Слышу» – Это я понарошку вместо Ляли отвечаю.

– Ааа! – Мама кричит, и я зажмуриваюсь. Слышу грохот на кухни.

– Я что не понятно объяснял? Что так сложно за чистотой следить? Ты понимаешь, сколько опасных бактерий в пыли? Хочешь и себя и ребенка угробить.

– Андрюш, мы вытирали пыль, утром, она просто за день накопилась, не злись, пожалуйста. – Мама плачет.

– Ты безответственная тупая тварь! Какой пример ты подаешь Елене?

Мама плачет, маме больно, я закрываю уши руками, мне страшно, это я виновата, нужно было вытирать пыль. Уже и с Лялей говорить не хочется.

Мама совсем громко кричит, и грохот стоит на кухне, и папа кричит, ругается на нее, а маме больно, она очень громко плачет. Папа обижает маму, все из-за меня. Я уже не сдерживаюсь и тоже плачу, нужно сказать папе, что мама не виновата, это я забыла про пыль. Но нельзя выходить из угла, папа будет злиться на меня. Ведь я наказана. В голове больно, что-то шумит и все темнее и темнее становится, а я падаю куда-то…

Я проснулась в слезах и страхе. Долго пыталась прийти в себя ожидала злого отца, прислушивалась к звукам за стенкой, плачет ли мама? Все ли с ней хорошо? Обижает ли ее папа. Разговаривала с Лялей. Потом опять уснула.

В универ идти не хотелось. Вяло ела яичницу. Но пришел Егор. И взяв меня за руку, как маленькую девочку, повел к машине. Егор молчал и искоса поглядывал на меня. А я думала о малышке и ее тиране отце. Как помочь девочке? И получиться ли у меня это сделать? Копалась в ее памяти, видела одни сплошные страхи. Девочка жила в ужасных условиях. Не ходила в садик. Из игрушек была одна Ляля и все. Я не представляю. У меня же ворох игрушек всегда был. Какие-то куклы, медведи, мелочевка всякая, а у малышки одна Ляля. И рисовать только, когда долбанутого папаши нет дома, и ни в коем случае ему об этом не говорить. А еще вечно с синяками, зашуганная мать. Но которую малышка очень любит и жалеет. Она все время хочет ее защитить от злого отца, но боится его и из-за этого еще сильнее страдает.

Егор всю дорогу молчал. А когда я хотела уже выйти из машины и идти на занятия, вдруг остановил меня, придержав за руку.

– Ты не злишься на меня? – В глазах неуверенность.

Я с минуту пыталась понять, о чем он вообще говорит, потом вспомнила. Вспомнила, как распсиховалась возле подъезда, как кричала, что не собираюсь перед ним отчитываться. С него сразу же вся его бравада ревнивого поклонника слетела, а я все распалялась и распалялась. Высказала ему, что он не имеет права тут на меня кричать, в итоге, он притянул меня к себе и поцеловал. По-настоящему, с языком. Так как я от его наглости рот приоткрыла. Это был мой первый настоящий поцелуй. А потом он просто сбежал. У меня сразу вся злость куда-то подевалась и я домой ушла. Дома, правда, еще от родителей нагоняя получила, что телефон забыла. А в нем и от Игоря пропущенные были, ему-то чего надо? В общем, папа сказал, что по анализам ни чего особенного не выяснили. Так только повышенный гормональный фон, но в моем возрасте это нормально.

– Не злюсь. – Улыбнулась я этому ревнивцу. На самом деле приятно, что я ему не безразлична, но неприятно, что он на меня кричал тогда. Все же по сравнению со всеми Нинкиными ухажерами, Егор, был словно небо и земля. Конечно же, Егор небо. Хотя если судить по ухаживаниям и ласкам Валерия, тот тут Егор грубый мужлан. Валерий Александрович своих любимых боготворит, даже жену свою, которую терпеть не может и то старается уважать.

На лекциях рефлексировать было не когда.

На большой перемене, к нам с Егором подошли наши «хорошие мальчики» – «прынц» и его «шестерки», честное слово, не было желания узнавать их имена. Мы, к слову сказать, с Егором, теперь всегда вместе, я уже сама за ним по привычке хожу, даже если он курить идет, стою, нюхаю, размышляю о насущном. Как спасти ребенка. Так вот, Егор курит и как бы ни специально, или нечаянно, меня при этом за талию приобнимет. Я стараюсь не замечать, тем более приятно… Мне вообще сегодня хочется как можно больше нежностей, после сна о Леночке, у меня появилось патологическое желание к «обнимашкам» и сюсюканьям. Утром маму тискала, долго на работу не отпускала, теперь вот к Егору жмусь. Он глаза прищурил, улыбается как кот объевшийся сливок. Как бы ни загордился. Ладно, завтра постараюсь себя взять в руки и не виснуть на парне, а то еще придумает себе черте что. Так вот о «прынце» с «шестерками».

– Закурить не найдется. – Вальяжно располагается белобрысик возле нас с Егором, притулившихся у деревца. Мы с ним вообще довольно далеко ушли, все студенты возле ворот стоят, а мы с Егором, в парк отошли, в самую чащобу. Время еще есть. Кушать не хочется. Вот и стоим природу созерцаем, каждый о своем думаем. Я о Леночке, Егор о сигарете, наверное.

Егор достает пачку с сигаретами, «прынц» нагло ополовинивает пачку.

Раздает пятерым «шестеркам», что странно ехидно улыбаются, посматривая на меня. Мне начинает это не нравится. Что-то не так, что-то сейчас будет такое, от чего мне видимо должно будет стать больно и не приятно. Я стараюсь себя настроить на плохое. У меня всегда так, если чувствуешь, что скоро будет плохо, настраивай себя и тогда боль будет не такой сильной. Но с другой стороны, как настроить? Вычислить причину и следствие? Нужна информация, а у меня как назло виски сдавило и ком в горле образовался, коленки потряхивает. Народ курит, все таинственно молчат, «прынц» искоса поглядывает на меня и ухмыляется. Мне в голову начинают приходить жуткие картины, они собрались меня здесь изнасиловать? А Егор специально меня сюда завел, подальше вглубь? Почему-то спину зажгло, неприятно закололо, рука Егора на моей талии стала невыносимо тяжелой и мерзкой. Я бы дернулась и вырвалась, но адреналин уже начал делать свое черное дело. Сковал весь мой организм, ослабил руки и ноги. Сердце гулко забилось.

«Прынц» вдруг достает из кармана, портмоне и роется в нем. Рука Егора становится еще тяжелее, он сильнее притискивает меня к себе. А я в ауте, ни черта не соображаю. На придумывала черт знает что, теперь трясусь, и мне не хорошо. Уже тошнить начало, и черные точки перед глазами. Если бы не подпорка в виде Егора, наверное свалилась бы на землю. «Прынц» отсчитывает три тысячи, вытаскивает их и с очень мерзкой ухмылкой на губах  протягивает деньги.

– Ты выиграл, поздравляю. Она действительно стоит в твоих объятиях уже больше пятнадцати минут.

А я вдруг резко выдохнула. Они не собираются меня насиловать? Я уйду невредимой? Егор стоит не двигается и не говорит ни слова.

«Прынц» продолжает улыбаться и сам уже лезет рукой к Егору и засовывает деньги в его карман, еще и хлопает по нему, нарочито медленно. А вид победителя.

– Спор есть спор, я всегда плачу по счетам.

Я все еще жду, от Егора каких-нибудь действий, но он словно истукан завис.

– Ну ладно, голубки, не буду вам мешать. Нам пора.

И предводитель гиен разворачивает свою стаю, и они медленно удаляются из леса. Некоторые еще оглядываются на нас. Видимо ожидают скандала. Но мы молчим, оба. А чего мне говорить? На меня поспорили, Егор выиграл. Интересно это плохо когда на что-то спорят? Егор вроде ни куда не спешит уходить. Три тысячи заработал, мог бы уйти, но он стоит, продолжает меня в себя вдавливать, еще и волосы мои нюхает. Полагаю, они безвозвратно провоняли куревом.

– Егор.

– Да. – Его голос тих.

– Пообещай мне одну вещь.

– Все что угодно. – Он ждет приговора.

– Брось курить. – Улыбаюсь я.

– Что? – Хрипло спрашивает.

Поворачиваюсь в кольце его рук, целую в подбородок, так как выше не достаю и улыбаясь, громко повторю.

– Курить говорю, бросай!

Он порывисто меня притягивает к себе и целует в уголки губ, в щеки, глаза, лоб. Я зажмуриваюсь. А он видимо решил меня зацеловать сегодня до смерти, вот уже до шеи дошел и пытается расстегнуть мне пальто. Так нужно останавливать, не то рискую потерять свою девственность, прямо под этой разлапистой сосной.

В универе гиены смотрели на нас раздраженно, «прынц» делал вид, что ему все равно, но похоже злобу затаил.

– Егор, будь осторожен, кажется, ты им не нравишься. – Шепчу я ему на лекции.

– Не переживай, это мое дело, ни чего они мне не сделают.

Я благосклонно замолкаю, надеюсь, он прав.

– Приглашаю тебя в пиццерию. – Нагло протягиваю я. – Деньги у тебя все равно есть.

– Я согласен. – Он целует меня в нос. Я жмурюсь.

Чувствую себя странно. Быть может неделю назад, я бы разозлилась, я бы расстроилась и плакала и жалела себя, а с Егором бы рассталась раз и навсегда. Но учитывая мой опыт прожитых чужих жизней, я почему-то не злюсь на Егора. Однако нужно все же кое в чем его предупредить. Потому что иначе нельзя.

– Егор, пообещай, что больше ты так не поступишь.

– Клянусь, это была ошибка, я идиот. – Щекочет мне ухо Егор.

– Я вам не помешал?

Я вжимаю голову, экономик стоит рядом с нашей партой, а мы обнимаемся и шепчемся. Представляю, как неоднозначно все это выглядело со стороны.

– Нет, нет Петр Евгеньевич, можете продолжать, вы нам совершенно не мешаете. – Бодрым голосом говорит Егор. – Я выпучиваю глаза и пихаю его под бок.

– Что ж, Фомин, вы сегодня разговорчивы, надеюсь, что на экзамене вы так же будете блистать своей эрудицией.

Слава богам, Егору хватило разума промолчать. Экономик вернулся к лекции.

У нас с Егором идиллия, а я все еще не знаю, как помочь ребенку.

– Вечером китайский не забудь. – Мы подъехали к моему дому.

– Забудешь тут. – Бурчу я.

– Выучила элементарные черты и основные правила каллиграфии.

– Куда я денусь, конечно, выучила.

– Рассказывай! – И вид такой серьезный, словно преподаватель передо мной.

Я вначале пытаюсь вспомнить правила, «с верху вниз» «с лева на право», а потом вдруг вижу, дергающиеся уголки губ у моего парня. Задумываюсь – «моего»!

– Что! – У меня вытягивается лицо. Егор хохочет. Я демонстративно фыркаю, получилось, будто хрюкнула, не удержалась и засмеялась уже сама.

Егор уехал, я пошла домой, а там Игорь. Опять злой, недовольный, ходит по телефону орет. Господи, чего он вечно у нас околачивается?

– Ты обедать будешь? – Вздыхаю я.

– Конечно, накладывай, она еще спрашивает. – Раздраженно цедит он и опять кому-то звонит.

Я вспоминаю, что должен на обед еще папа прийти, и мне становится дурно. Папа не заставляет себя долго ждать, звонит в дверь. Заходит в приподнятом настроении целует меня в щеку, слышит Игоря и мгновенно кривиться. Я закатываю глаза и убегаю в свою комнату. Пусть без меня разбираются.

Сажусь за уроки, в голову опять начинают лезть разные мысли. Совершенно не могу сосредоточиться, раздражение наваливается на виски. Горестно вздохнув, полезла в инет. Увидела, что Лешка онлайн.

– Привет! Как дела?

– Привет. Не очень. – Уныло пишу в ответ.

– Что случилось?

– Сон не хороший приснился.

– Что-то обо мне?

– Нет, о маленькой девочке, ей нужна помощь.

– Ого. А что с ней?

– У нее отец тиран и мать ни чего сделать не может.

– Давай поможем им.

Я в ступоре, Лешка вот просто так, выслушивая мою идиотскую историю про сон, соглашается оказывать помощь незнакомым людям. Я вообще просто так с ним разговор затеяла, он ведь единственный знает о моей тайне. А он сразу помощь предложил.

– Я не знаю как. – Грустно отвечаю я парню. – Но я благодарна, что хочешь мне помочь.

– Не стоит, мы ведь друзья. К тому же ты ведь знала, как меня найти, давай к ним в гости сходим.

– Малышка не знает где живет, ей всего шесть лет. Она вообще мало, что знает, даже гулять редко ходит. Представляешь у нее всего одна игрушка, и ей рисовать не разрешают. А отец психопат, самый настоящий и ее бьет ремнем, и мать избивает ее.

– Вот уебок! Может, ты что-то вспомнишь про нее еще? Ты же обо мне все, все знала.

– Я пытаюсь, но пока ни чего в голову не приходит, у нее одни сплошные страхи в голове.

– Вспоминай ее адрес, если, что я могу помочь, ты только звякни, я сразу же приду.

– Буду думать. (ставлю грустный смайлик) – Как твоя алгебра?

– На много лучше, спасибо, что объяснила, с химией правда проблемы.

– Могу помочь, мне не сложно.

– Может на выходных встретимся?

– Давай. В субботу, правда, занята, но в воскресенье, скорее всего, буду свободна, я тебе позвоню.

– Ок. (улыбающийся смайлик)

И я пыталась думать, в голове, что-то крутилось, но вот что я так и не могла понять. От девочки я помнила лишь один сплошной страх. И единственную куклу Лялю.

– Как учеба?

В комнату зашел Игорь и тут же развалился на моей кровати.

– Нормально, уроки делаю.

– Поехали сегодня ко мне ночевать?

– Скучно одному?

– Ага, скучно. Вообще ко мне жить переезжай, будешь готовить убираться…

– Ну, ты и наглый! – Шиплю я на этого прохиндея.

– А чего тебе тут делать? Я и до «универа» тебя довозить с утра буду.

– А когда жену заведешь, меня обратно к родителям выселишь, или в домработницах отставишь?

– Они разводиться собрались…