Текст книги "Беглая Землянка для Командора (СИ)"
Автор книги: Наталья Кошка
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)
Глава 10
Ранее. Два года назад...
От шока я не слышу слов, до меня долетают лишь обрывки фраз.
– ... пожизненное заключение! – гремит голос планетарного судьи.
Как пожизненное? За никчемную жизнь похотливого гада?!
– Увести осужденную и доставить на Плезар-1!
Вздрагиваю, когда вокруг шеи защелкивается металлический ошейник. Он обжигает кожу холодом и до меня не сразу доходит что это.
Ограничитель! Но, зачем?
Я не обладаю способностями, как некоторые расы. Я – всего лишь человек! Самый обычный, смертный и абсолютно беззащитный перед лицом опасности. Как и в случае с Картрайтом. Он воспользовался своим положением и силой, а умер вовсе не от моих рук.
Впрочем, правда не интересует суровых планетарных судей, что отстаивают права жителей Содружества. Где я и где они? Могучие гуманоидные расы, носители модифицированных генов против жалкой меня. Человечки! Именно так называют нас, землян. От человечества остались лишь жалкие крохи. Нас полностью поглотили другие расы.
– Идём! – каркающий окрик моего охранника выдергивает из ступора. А так как я двигаюсь недостаточно быстро, то в ошейник посылают электрический разряд.
Спотыкаюсь и падаю, прямо под ноги моим мучителям, на затоптанный и заплеванный пол.
Слышу смех.
Это смеются надо мной, такой неуклюжей и жалкой, но тем не менее – опасной. Ведь в их представлении я отняла жизнь у молодого, подающего надежды пилота, еще студента М.Л.А.* – тэна Картрайта.
Горло сдавливает от подступающих слез и несправедливости.
Меня подхватывают под руки и волокут прочь из здания суда, к космолету. Ноги меня не слушаются, их скрутила болезненная судорога.
Вместо комфортабельного полета в умных креслах, меня швыряют на «дно» корабля. Что-то вроде технического отсека, переделанного под перевозку особо опасных преступников. И я здесь оказываюсь не одна.
Прикованный к металлическим переборкам цепями, на полу сидит... маури́ец!
Отползаю как можно дальше, пока лопатками не упираюсь в противоположную стену. Ведь представитель этой расы очень опасен. Смертельно!
Волосы на руке встают дыбом, когда крышка люка над нами захлопывается, а в наступившей темноте высвечиваются два хищных глаза цвета апельсина с узким зрачком.
Как хорошо, что мауриец прикован и на нем ограничитель! И его ошейник покруче моего будет. Об этом сигнализирует красный индикатор, что мерно вспыхивает каждые пять секунд. Кажется, только такие штуки и способны справиться с представителем высшей расы. И все равно мне очень страшно.
Корабль вздрагивает, раздается гудение двигателей и за ним следует резкий рывок. Это значит, что мы оторвались от поверхности. Впиваюсь пальцами в поручни возле моей головы до боли в суставах. Не хватало еще скатиться к этому жуткому созданию!
Четыре секунды полного мрака, а затем – алая вспышка, в которой я вижу мужское лицо. Оно кажется чем-то жутким и неестественно пугающим, мрачным в своей суровости. Прикрываю веки, чтобы не видеть хищного оскала, ярких звериных глаз.
Дрожь пробегает по телу.
Никогда раньше мне не было так страшно, как сейчас! Сравнить можно только с тем вечером, когда козлина Картрайт приперся в мой личный отсек. С одной конкретной целью. Он хотел меня.
Не в качестве любовницы, подруги или жены... О, нет! Ему нужен был трофей. Ведь землянок у него еще не было. Именно об этом он и заявил с порога. И пригрозил, что в случае отказа сживет со свету. А потом пошел на меня с похотливой улыбочкой...
Как все произошло помню плохо. В памяти остался только затопивший разум ужас. И чувство бессилия перед представителем более сильной расы.
Я отбивалась, молила о пощаде, кричала... Но никто не пришел на помощь. То ли не услышали, то ли сделали вид, что не слышат. Ведь я всего лишь землянка, которая по квоте попала в элитную летную школу!
И я билась в истерике, сжавшись в углу, и не понимая, что все уже закончилось. Как оказалось, не только для Картрайта, но и для меня. Ведь он поскользнулся на луже, зажав меня в ванной комнате и ударился головой о бортик душевой кабины...
«Виновна!» – постановил суд и от меня отвернулись все: знакомые, одногруппники, друзья. Особенно печалил тот факт, что на связь со мной не вышла лучшая подруга Диана. Не захотела в последний раз увидеться, прежде чем меня увезут. Мы с ней были не разлей вода в академии, много всего прошли вместе. Она, как и я – простая девушка-землянка.
И вот теперь я трясусь в железной коробке, направляясь в свой новый дом. В самую охраняемую тюрьму Содружества, в Плезар-1. И чувствую себя одинокой и брошенной.
По прибытию нас ослепляет яркий свет. Меня выволакивают наружу первой, а следом выводят маурийца. Внезапно он обращается ко мне:
– Еще увидимся, землянка!
Хмыкает и уходит под конвоем из пяти вооруженных до зубов охранников. Мне достается в разы меньше внимания, и рядом со мной шагает всего один сопровождающий. Провожаю спину маурийца взглядом, а после – переключаюсь на мрачную обстановку окружающей действительности.
Крохотная планета Плезар-1 сплошь изрыта туннелями и шахтами. Здесь когда-то добывали ценные ископаемые. А как планета «опустела», и добывать стало нечего, Содружество приняло решение отстроить тюрьму. Под землей.
Так я оказалась в ужасающем месте, куда не проникал дневной свет, не было видно неба, а воздух стоял влажный, тяжёлый и бесконечно воняло прогорклой старой пищей.
Дни тянулись медленно, монотонно. Меня определили на жуткую работу, куда допускались умеренно опасные преступники, в бокс для уничтожения материальных объектов, а по-простому – аннигилятор. Я работала в дневные смены, подготавливая тела заключенных к полному и бесповоротному уничтожению. После процедуры не оставалось даже праха!
Сначала я плакала и требовала перевода в другое место, но после нескольких недель, проведенных в одиночной камере на одной воде, смирилась. А со временем – даже втянулась.
Моя психика в очередной раз сломалась и срослась кое-как, воспринимая работу философски. Теперь я руководствовалась подходом «все там будем», и это немного помогало. Помогало не сойти с ума от одиночества, безысходности и однообразия.
Умирали заключенные не то, чтобы очень часто, но работенка у меня не переводилась. Иногда мне перепадали личные вещи, которые дозволялось взять с собой в тюрьму. И я «щеголяла» в менее изношенных сапогах с чужой ноги, чем заслужила всеобщую нелюбовь остальных заключенных.
Маурийца с момента прибытия ни разу не видела, и тем сильнее удивилась, когда его привезли ко мне на аннигиляцию.
*М.Л.А. – Межзвездная Летная Академия
Глава 11
Сейчас. Марина
Транспортник останавливается, и я выныриваю из своих тяжелых дум. Мы оказались где-то чуть ниже середины станции. Это и есть квартал бедняков?
– Нам сюда, – Закарис тянет меня дальше, и я стараюсь не отставать. Но посмотреть есть на что.
Вокруг степенно прогуливаются зеленоватые создания. Их лица вместо носа украшают небольшие короткие хоботы. Глаза чуть овальные, слабо прикрыты веками. Волос нет, и головы гладкие, как коленка! Зато на груди – буйная растительность. У кого-то короткая и неухоженная. А у некоторых – с косами, завитками, уложенными один к одному и украшениями. Чудно́!
– Кто они? – шепчу Закарису.
– Это и есть хозяева города – ларги. Коренное население, которое всем здесь заправляет. Они предпочитают для жизни средние прослойки станции. Наверху для них слишком шумно и многолюдно, а внизу – темно. Но к гостям они относятся хорошо, ведь мы для них – источник заработка.
Зак утягивает меня к грязно-зеленой двери, за которой оказывается что-то вроде мотеля.
И что поразительно, внутри все такое же гадкое, серо-зеленое. И мне даже показалось, что оно в углу шевелилось. Держусь за спиной маурийца, стараясь лишний раз не отсвечивать, чтобы меня не сожрала местная флора или фауна.
– Нам нужен номер на пару дней, – произносит Закарис, оставляя два раппа на столике администратора.
– За эту сумму – только одноместный, – гундосит ларг, медленно подгребая к себе наши денежки перепончатой рукой.
– Да, одноместный. И еще кое-что…, – мауриец бросает взгляд по сторонам, но другим посетителям мотеля до нас нет дела. – Мне нужен специалист.
– Какого рода? – заинтересованно тянет хозяин этой плесневелой дыры.
Интересно, они всегда такие медлительные?
– Перебить чипы Содружества, – Закарис сканирует ларга тяжелым взглядом. А тому хоть бы хны. Шамкает своим хоботом, призадумавшись.
Гаденькие создания!
Отворачиваюсь, так как у меня терпения не хватает дожидаться, пока ларг разродится с ответом.
– Завтра подходите в обед, тэн мауриец, постараюсь помочь, – наконец-то произносит и выдает нам «ключ» от комнаты – кусок рыжей проволоки.
Мне не нравится, что ларг с лету определил расу Закариса, и то, как он поглядывает на нас обоих, но свое мнение оставляю при себе.
Уходим на второй этаж, где располагаются комнаты для отдыха. Я, конечно, не сильно привередлива после тюрьмы, но этот мотель даже меня вгоняет в уныние. Неужели и внутри все такое же: сырое, воняющее плесенью и чем-то еще, весьма специфичным.
– Здесь должна быть система кондиционирования.
Закарис проходится по номеру. Крохотное окошко смотрит на шумную улицу. По середине стоит одинокая, дольно узкая кровать с серым бельем. И еще сбоку виднеется дверь. Туалет?
И больше ничего! Нет даже стульев!
Мауриец находит какую-то древнюю панель и щелкает тумблером. В потолке и стенах нашей комнаты раздается ужасающее гудение. Словно в засорившуюся канализацию сбросили парочку консервных банок.
Сухой воздух срывается из микрощелей, которые я до этого не заметила. И обметает каждый уголок комнаты. Под воздействием потока вся плесень скукоживается, усыхает и потом ее сдувает в щели на полу.
– Ничего себе!
– Очистка комнат от плесени для рас, которым не нравится излишняя сырость, – хмыкает Закарис. – Располагайся!
– А проволочка для чего? – вспоминаю про приблуду, которую нам выдали.
– Дверь заматывать изнутри.
– Серьезно?!
Разворачиваюсь. На самой обычной деревянной двери, которую я уже сто лет нигде не видела, есть петелька. А на ответной части – вбит гвоздь. Закарис подходит ближе и приматывает проволокой дверь.
– Да уж, сервис оставляет желать лучшего!
– Зато недорого, – парирует мауриец.
– Боюсь представить сколько стоит жилье на самом верху.
– Поистине космических денег!
– Не могу поверить, что мы в относительной безопасности и сумели свалить с Плезара…, – присаживаюсь на краешек кровати. Усталость дает о себе знать. Ноги гудят, голова тоже слегка побаливает. К тому же, мы практически не ели сегодня. Унылый тюремный завтрак и энергетический батончик не в счет.
– Хочешь первой в душ? – спрашивает Закарис и заглядывает за вторую дверь. – А там не так уж и плохо!
– Хочу, ужасно, – тянусь вверх руками, расправляя косточки. – Тогда, побегу?
– Беги, – отходит к окну, пропуская меня.
Я закрываюсь в ванной на еще одну проволочку. Здесь работает все просто: вместо туалета – куб со встроенным аннигилятором, только в миниатюре. А вместо полноценной ванной или душевой – труба, из которой льется вода прямо на пол и только одной температуры. Немного прохладно, как по мне, но зато напор хороший.
И тут уж я себя не одергиваю. Отмываюсь долго-долго, воспользовавшись стандартным мыльным набором. Никаких ароматных шампуней и кремов. Просто жидкая субстанция без запаха. Но зато смывает грязь!
После купания натягивать тюремную робу ужасно не хочется. Но другой одежды у меня все равно нет. Застирываю под водой свои простые трусики и топ, закинув их сушится на трубу. Надеюсь, мауриец не будет их там рассматривать.
А сама втискиваюсь в ненавистный синий комбинезон. Выхожу из ванной, отчаянно зевая. Глаза просто слипаются! Такое впечатление, что организм решил: с меня достаточно, и выключил подачу энергии. Ноги едва идут, язык не слушается, когда я даю отмашку Заку:
– Там свободно…
– Замотайся в простыни, пока я моюсь. Сними это, – указывает глазами на робу.
Надо же! Какой внимательный! И как догадался?
– Спасибо. А как же ты?
– Мне не нужно, – сухо отвечает и прячется за дверью.
Ну и славненько!
Быстро скидываю комбинезон и заматываюсь по самую макушку в простыни. Они вроде бы чистые, несмотря на серый цвет и легкий душок сырости. И стоило мне принять горизонтальное положение, как сон наваливается с удвоенной силой, и я попросту отключаюсь.
Глава 12
Утром просыпаюсь от того, что мне ужасно жарко, а еще – затекло все тело. Щурюсь, пытаясь рассмотреть детали в полумраке комнаты. И до меня потихоньку доходит в чем причина моего дискомфорта.
Я лежу на груди у маурийца, распластавшись как морская звезда, и обхватив его конечностями. Каким-то непостижимым образом простынь все еще держится на мне, но задралась почти до поясницы. А на обнаженных ягодицах покоится горячая ладонь Зака. Он крепко спит, и я боюсь пошевелиться лишний раз, так как в данный момент моя поза слишком провокационная.
Черт! Черт! Черт!
И что мне делать?
Задерживаю дыхание и пытаюсь выскользнуть из рук маурийца, но так, чтобы не нарушить его сон. И мне это почти удается, остается только перекинуть ногу….
Но тут я натыкаюсь на его горящий взгляд. Разбудила!
– Куда-то торопишься?
Секунда, и я оказываюсь там же, где и была: прижата к горячей обнаженной мужской груди, и зафиксирована обеими руками за бедра. И хоть Закарис снизу одет в штаны, но между моих ног оказывается кое-что крупное.
– Извини, наверное, я ночью на тебя навалилась…, – краснею и тяну простынь вниз, чтобы прикрыть срам.
– Не извиняйся. Я не против.
Его глаза меняют цвет. Я уже видела такое. Он снова нуждается в моей крови или этот голод другого характера?
– Мне надо одеться, – упираю ладони ему в грудь.
– Не надо, ты и так очень хороша…, – пропускает сквозь пальцы мои красные пряди. Волосы высохли и рассыпались по плечам водопадом.
– Закарис…, это неправильно!
– Почему? – выдыхает мне в губы. – Мы оба свободны и живы. Разве этого недостаточно?
– Я не уверена, что хочу этого, – закусываю губу.
Хотя кого я обманываю? Меня бросает в жар от одного лишь голодного взгляда. Не говоря уже о том, что не перестаю думать о большой мужской ладони на моей попке.
Словно считав мои мысли, он сжимает меня сильнее, вдавливая в себя. Проводит носом по шее, жадно вдыхая аромат и бормочет что-то на своем наречии. Кажется, я уже слышала это слово от него: «альнесса».
– Что это значит? – цепляюсь за смысл, в то время как жаркие и кусачие поцелуи маурийца лишают последней воли и рассудка.
– Не могу пока тебе сказать, – отрывается на мгновение от моей шеи и заглядывает в глаза, – но обязательно расскажу позже. Ты доверяешь мне, Марина?
Ловким движением перекатывается вместе со мной. И я оказываюсь под разгоряченным мужским телом.
Доверяю ли? Какой сложный вопрос!
Закарис тянет за простыни, обнажая мою грудь. Проводит второй рукой по внутренней стороне бедра, лаская чувствительную кожу чуть шероховатыми подушечками пальцев. Я дрожу от желания и страха, не зная, что последует за этими ласками и стоит ли мне позволять заходить Заку настолько далеко.
– Не бойся, это всего лишь сон. Ты еще спишь, Марина. Но здесь ты можешь попробовать то, на что не решишься в реальности.
Голос маурийца обволакивает меня, гипнотизирует, и я робко киваю. Если это сон, если это снова только лишь видение… Может, мы могли бы попробовать? Один раз.
У меня еще не было мужчин, не считая грязных приставаний Картрайта и его попыток взять силой. Потому мне боязно и при этом любопытно, а еще – жгучее желание не дает покоя. И я сама скидываю простынь на пол, раскрываясь для Закариса.
Он избавляется от брюк, и я завороженно смотрю на большой член. Он чуть подрагивает от движений, и не понимаю – как ЭТО может поместиться во мне? Но раз мы во сне…
Надеюсь, маурийцу снится какой-то другой сон, и это только я такая озабоченная. Было бы неловко узнать, что мы смотрели один сон на двоих!
Прикрываю глаза, отдаваясь умелым рукам и губам. Зак сначала слегка прикусывает левый сосок и тут же принимается его ласкать языком, словно выпрашивая прощение за слишком острые ощущения «до».
– Какая ты нежная, земляночка! – мужская ладонь путешествует от шеи к животу, обводит по кругу и сползает ниже, накрывая лоно.
Я приподнимаю веки, чтобы видеть лицо Закариса. Он сейчас такой…! Смесь похоти и хищного восторга отражается в его чертах. Смачивает слюной свои пальцы и принимается дразнить меня там!
Ох! И стыдно, и хорошо! Чуть свожу колени вместе, но мауриец уверенно разводит их обратно.
– Не закрывайся! Тебе нечего стыдиться. Ты – идеальная, Мар-р-ина!
Чуть грассирующее «р» сводит меня с ума. И почему именно этот мужчина так на меня действует? Не припомню, чтобы на чей-либо голос так остро реагировала!
– Влажная девочка… Ты вся течешь! – отнимает руку и направляет член к пульсирующей точке. Водит гладкой головкой, еще больше размазывая соки. А потом упирает член прямо туда!
Небольшое давление, и Закарис входит в меня. Выгибаюсь дугой, выкрикивая его имя в пустоту комнаты.
И от собственного крика просыпаюсь.
Маурийца рядом нет, а из душевой раздаются звуки льющейся воды.
Я лежу в полном одиночестве, на скомканных простынях. Одна моя рука сжимает левую грудь, вторая – бесстыдно ласкает внизу. Одергиваю себя. Но тело требует продолжения. Прислушиваюсь к звукам.
Закарис еще в душе, и судя по всему – ничего не слышал.
Откидываюсь на подушках, пытаясь вернуться в сон, и продолжая ласкать чувствительный комочек плоти. Растираю собственную влагу между пальцев, обильно смазывая ею половые губы.
Как же мне не хватает его рук! Разрядка не наступает, и я с раздражением кутаюсь в серую гостиничную простынь.
Через минуту шум воды стихает, и из душевой показывается Закарис. Бросаю быстрый взгляд из-под ресниц, но мауриец выглядит совершенно обыденно: собранный, строгий, чуть отстраненный. А в его голосе сквозит холодок, когда он ко мне обращается:
– Проснулась? Отлично, ванная комната свободна. Умывайся и одевайся. Нас ждут дела.
Прячу пылающее лицо за волосами. Как хорошо, что Зак не вышел минутой раньше, когда я на этих самых простынях предавалась разврату! И звала его по имени!
Боже мой, да что со мной творится?
Глава 13
Закарис Трейн
Выхожу из душевой, натягивая на лицо маску холодности и равнодушия. Только что в фантазиях я брал сладкую землянку с такой страстью, что мутится разум. Но она не должна узнать о том, что творится в моей голове. Мы не можем быть вместе, это ясно как день! Более того, Марина меня побаивается, потому сбегает в ванную, едва показываюсь на глаза.
Сладкий аромат ее кожи и волос окутывает на мгновение, и тело тут же отзывается острой реакцией: в паху поселяется тяжесть. Едва сдерживаюсь, чтобы не рвануть следом за девчонкой. Но я лишь еще больше отпугну ее, если стану преследовать.
Нужно довести дело до конца: помочь землянке устроиться и сразу же исчезнуть из ее жизни, пока не привязался к ней слишком сильно. Тем более, что я больше не доверяю женщинам, а уж красивым – и подавно!
Достаю старый блокнот из кармана брюк. Пожалуй, во всем Содружестве уже давно никто не пользуется бумажными носителями, но, если хочешь что-то скрыть ото всех – не держи это в сети. Потому все свои мысли доверяю небольшому клочку бумаги, перечитывая раз за разом свои заметки и пытаясь вытянуть из памяти еще хоть что-нибудь.
День, когда меня арестовали, совершенно не запечатлелся в памяти. Я не помню, как прошел суд, где провел несколько дней и были ли допросы. Пришел в себя только тогда, когда на шее защелкнулся ограничитель и меня покинули силы. Ошейник блокировал природные инстинкты, не давал возможность здраво рассуждать, подавлял волю.
Словно сквозь пелену нездорового, навеянного импульсами мрака, до меня долетали слова родного брата…
– Как ты мог, Закарис?
С трудом отрываю взгляд от пола и фокусирую его на знакомом лице. Передо мной стоит Кальверт. Младший братишка…
Внутри вспыхивает слабый порыв. Дергаюсь навстречу брату. Хочу ему что-то сказать, спросить… Какая-то важная мысль ускользает.
– Убийца! Животное! – произносит с ненавистью Кальверт. Мозг не сразу реагирует на такие громкие слова. Запоздало соображаю, что это он обо мне.
– Я не убивал…, – хриплю и делаю еще шаг.
Стоящий рядом охранник нажимает на кнопку и ограничитель нейтрализует все мои попытки говорить и двигаться. Падаю на пол, выгибаясь дугой.
Картинка плывет, но я вижу, как моя бывшая невеста Веринея кладет руку на плечо брату и произносит с трагичной гримасой на лице:
– Пойдем, Кальверт… Мне очень жаль, правда! Но он потерян для общества. Нам еще нужно похоронить твоих родителей…
Снова возвращаюсь к блокноту.
«Похоронить родителей» – подчеркиваю жирной чертой. Это самая тяжелая и важная часть воспоминаний.
Кажется, я убил собственных родителей и еще кого-то… Не помню ничего, кроме застилающей глаза ярости. Такой животной, бурной, не имеющей конца и края. Но перед этим я был с Веринеей! Отлично помню, что вернулся со службы домой вечером. И собирался поговорить с невестой. Объясниться, что придется разорвать помолвку. Так как понял, что мы не подходим друг другу настолько идеально, как это бывает в избранных парах.
Наши отношения больше походили на теплую дружбу. Даже для страсти не осталось места. Потому-то я и решил отпустить девушку. И самому освободиться от отношений, которые никуда не приведут по итогу.
Веринея ожидаемо отреагировал бурно. Устроила громкий скандал. Плакала, умоляла, едва ли не на коленях просила передумать. Но тем самым еще больше отвернула от себя.
Красивая женщина, которая унижается… Мне хотелось поскорее закончить тяжелый для обоих разговор и сбежать, но потом что-то произошло. И сколько бы не силился вспомнить – так и не смог, что именно.
В следующем воспоминании я уже в ошейнике перед братом, который обвиняет меня в убийстве родных…
Я так глубоко погрузился в свои воспоминания, что не заметил, как девчонка оказалась рядом, заглядывая через плечо.
– Что это? – спрашивает с интересом.
Захлопываю блокнот, хотя она и так ни слова не поймет. Маурийский язык довольно специфичен, и вряд ли девчонка его изучала. И все же я не готов посвящать кого-либо в свои мысли и дела. Даже такую сладкую малышку, как эта земляночка.
– Ничего интересного, – прячу руки в карманы брюк. – Ты готова?
– Да, – она расчесывает влажные пряди пальцами, рассматривая город сквозь грязноватое мутное стекло.
Красивая. Мне все в ней нравится: и этот утонченный профиль, и огромные глаза в обрамлении пушистых ресниц, и длинные красные волосы… Необычная! И с характером, надо признать. И это делает девчонку еще привлекательнее в моих глазах. И потому я должен держаться от нее как можно дальше.
Она достойна чего-то большего, чем внимание осужденного за убийство с особой жестокостью! Мне бы разобраться с собственными грехами, а не втягивать в неприятности землянку.
Выходим из номера, и дорогу нам преграждает ларг-администратор.
– Тэн мауриец! – масляно улыбается, продолжая настойчиво именовать меня по названию расы. Хотя я предпочел бы, чтобы он не акцентировал на этом внимание.
– Тэн ларг! – не остаюсь в долгу.
– Я нашел для вас специалиста, – медленно растягивает слова, словно жует жвачку.
– Отлично. Где мы можем его найти?
Ларг протягивает зеленую ладонь ко мне, второй рукой приглаживая растительность на груди. Ах да! Заплатить…
Вкладываю два раппа в руку, и ларг улыбается еще шире.
– Найдете его тремя ярусами ниже. Красные стены, исписанные граффити. Спросите Олта.
Киваю.
– Спасибо за помощь.
– Всегда рад, всегда рад…, – отступает в сторону, и мы проходим мимо. Марина жмется ко мне поближе, и я порывисто сжимаю ее руку в ободряющем жесте. Не бойся, девочка, я с тобой!
– Я ему не доверяю, – сообщает, когда мы покидаем гостиницу.
– Я тоже. Но пока других вариантов у нас нет. Посмотрим, что там за Олт такой. Но сперва – завтрак!
