Текст книги "Без меня меня женили... (СИ)"
Автор книги: Наталья Гладышева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)
– Чтобы Дронд на ниве спасения шур лучше старался, – чем больше говорил свёкор, тем больше было желание придушить этого гада. – Не обижайся, Алин, – добавил он проникновенно. – Но на момент, когда заключался спор, Дронду было глубоко наплевать, выживет ли очередная шур или нет. Ему было всё равно, что этот мир потихоньку деградирует без Птицы Счастья. Что ему дела живых, если он заведует Царством Мёртвых, а там всё и так хорошо? И попроси кто-нибудь из нас о подобной услуге, помогать бы он не стал. А вот ради собственных угодий расстарался. Сделал всё, чтобы тебя спасти.
– А моя смерть? Я должна была умереть, чтобы душу Повелителю Мёртвых отдать, так? Что с этим? – я приблизилась к точке кипения, за которой таились кипы тарелок, которые просто необходимо было разбить.
– Это мы тоже продумали, твоя душа осталась бы при тебе, мы подпихнули бы Повелителю Мёртвых другую... А ты отправилась бы на волю. В виде души в Царстве Мёртвых ты нам не нужна была, велик риск, что на перерождение не ушла бы, как и другие, что мы ни делай. Ведь раньше в этом мире были шур. Просто теперь их души не приходят на перерождение и не проживают новые жизни в новых телах.
– Если я всё правильно поняла, то вся история выглядит так, – порядком подзапуталась в пояснениях свёкра и решила немного систематизировать информацию. – Я появилась в этом мире откуда-то из другого... Живая, но умирающая. И жить не хотела, притом потому, что мой родной Мир Мёртвых меня тянул... То есть я умерла в том, родном мире, так?
– Нет, не умерла, но тебе оставалось недолго жить, – любезно поправил меня свёкор и принялся ждать, что я отвечу.
– Хорошо, я умирала. Попала в этот мир. Здесь, чтобы спасти меня, Дронд женился... Зачем? В чём собака порылась? Что дали эти освящённые вами узы? – если уж разбираться, то таким образом, чтобы разложить все мелочи по полочкам, иначе сумбур получается.
– Он поделился с тобой своим бессмертием, – ответила за мужчину Лойса. – Разделил его на двоих, как и здоровье, как и судьбу, как и саму жизнь.
– Поэтому я чувствую, когда ему плохо? – кажется, что-то до меня доходить начало.
– Да, поэтому, – согласился с Лойсой свёкор. – И перетянул все болячки твоего организма на себя, как и твоё нежелание жить, воспользовавшись этой связью. Ему легче всё это было перебороть естественным путём.
– Хорошо, благодаря этому и вопреки всему остальном я выжила. Для процесса выздоровления был необходим Свет, и Дронд обратился к вам, чтобы вы помогли, так? Вырастили сад, животных мне принесли... – запнулась, на миг застыдившись, обиды обидами, а мы в ответе за тех, кого приручили. А я как-то легко и быстро забыла об этом. – Это всё для чего? Для того, чтобы я выжила? А как это на моей выживаемости сказывается? И я хотела бы забрать Леди, Найду и котят с щенками. Вы поможете мне с этим?
– Они уже тут, – свёкор ответил в первую очередь на последний вопрос и корзинки с моими питомцами появились у моих ног. – Шур – это костёр счастья. Что может помочь шур захотеть жить и гореть для других? Наблюдение и участие в жизни животных. А уж когда животных посещает счастье материнства... Очень хороший стимул к тому, чтобы стремиться жить, не находишь? Плюс положительные эмоции. Плюс энергия живого... В Царстве Мёртвых её нет по определению. Пришлось привносить извне. Ну и ещё один плюс... Забота о ком-то полностью зависящем только от тебя, заставляет за жизнь цепляться намного отчаянней, особенно если сердцем прикипишь к этому кому-то.
– Всё продуманно и учтено, да? – скривила губы, но постаралась держать себя в руках.
Склонилась над корзинкой и погладила сначала Леди и Живчика, а потом переключилась на Найду, которая на месте сидеть не желала и сейчас радостно заглядывала мне в глаза, стуча хвостом по бокам, норовя встать на задние лапы, передними опереться о меня и попытаться хотя бы дотянуться до моего лица, чтобы лизнуть.
– Тише моя хорошая, – произнесла еле слышно и вздохнула, добавив уже более громко. – Но я так и не поняла, почему я не должна сердиться на Дронда. Пока из нашего разговора я получаю больше поводов для обид на него, чем чего-то ещё. Он действовал строго по расчёту. И не стал бы колебаться, когда дело дошло бы до отдачи ему моей души.
– Ты не понимаешь... Твоя душа осталась бы при тебе, – начал терпеливо объяснять, как ребёнку свёкор.
– И? Он-то этого не знал... – пожала плечами и выпрямилась, положив ладонь на голову Найды. – И колебаться бы не стал, когда ему пришлось бы выбирать между Царством Мёртвых и мной.
– Раньше, возможно, и не стал бы, – загадочно улыбнулся свёкор. – А вот теперь... Да и надеялся он потом тебя на перерождение отправить. Всё таки если бы твоя душа досталась лично ему, возможно, и был бы шанс именно на твоё перерождение. Правда, тогда, опять бы пришлось столкнуться с тем, чтобы спрятать тебя и заставить жить... И так это и продолжалось бы по кругу. Потому-то мы и не собирались этого допускать. Слишком хлипок шанс, и ведёт в никуда.
– Проще было поэкспериментировать на подвернувшейся мне, – заметила ядовито, не удержалась, что поделать.
– Ты просто не понимаешь ценность шур. Живой и здоровой шур. Мы готовы были пойти на что угодно, только чтобы очередная попавшая к нам случайно, вопреки любым проклятиям шур, смогла выжить. Неужели ты не чувствуешь и не слышишь? – а патетики-то в голосе сколько. – Этот мир несчастен без тебя. И потихоньку умирает. Пожирает сам в себя, из-за беспросветности собственного существования.
– А вы? Вы же Боги! – скептицизм, скептицизмом, но я попыталась прислушаться к окружающему.
И да, почувствовала, пронизывающие всё вокруг тоску и печаль. Сердце сразу заныло, отзываясь, желая подарить свой свет всем-всем-всем... Еле удержалась на месте, так хотелось обернуться птицей и помчаться туда, куда тянуло. Остановило только то, что тянуло в разные стороны одновременно.
– В нашей семье тоже нет счастья, – грустно улыбнулся свёкор. – На нас отсутствие шур тоже действует. Неразделённые чувства... Смерти любимых... Часто умирающие дети... В нашей семье, тоже отнюдь не всё гладко. И с этим невозможно бороться. Мы много чего пробовали... – замолчал, задумавшись, но ненадолго. – Но я прошу начать даже не с нас. Начни с этого мира, а вместе с ним, выздоровеем и мы. Ты же слышишь и чувствуешь, как ему плохо без тебя... А мы поддержим и поможем. Всё для тебя, и чтобы тебе было хорошо. Одно условие, только. Летать ты будешь под негласным присмотром. Мы слишком боимся тебя потерять. И ещё просьба, дорогая... Не разбивай сердце Дронду. Он как никто заслуживает счастье быть любимым и любить. Ему любви ни от кого не доставалось раньше... Вот он и чудит, и не понимает как себя с тобой вести. Я когда догадался, что между вами происходит... Долго поверить не мог. Но ты даже не представляешь, как я рад за вас.
– Ну да, ну да, – не удержалась от колкости. – Очень рады были, когда ко мне с поцелуями приставали.
– Мне хотелось видеть реакцию сына. И спровоцировать его. Иначе он ещё пару лет вокруг бы ходил и вздыхал, не понимая что с ним происходит. Мучился бы, сомневался бы... Искал бы выход. И боялся бы рискнуть твоим здоровьем.
– Все такие благородные и продуманные, я просто в восторге, – буркнула в ответ, не желая ничего слышать про предателя Дронда.
– Ты подумай лучше о другом... Он тебя любит, и очень сильно, не сомневайся. При этом, он никогда не любил раньше, и больше никогда не полюбит. Сможешь ли ты, птица счастья, жить спокойно, если будешь знать, что твой муж глубоко несчастлив и причина в тебе и твоей обиде? – коварно улыбнулся свёкор.
– Это к чему ты её призываешь, отец? – Лойса не выдержала, и влезла в разговор. – Я как Богиня Любви, не согласна отпускать шур в Царство Мёртвых...
– Ты хочешь сказать, что тебе не нужна счастливая шур? А так же ты хочешь сказать, что тебе нужна мёртвая шур, так? – насмешливо спросил у дочери свёкор. – Не думала, что будучи несчастной, она долго не протянет? Да, тебе, возможно, и нет дела до Дронда... А вот до шур. Думай иногда, прежде чем сказать или что-то запретить нашей Птице Счастья. Ты же как Богиня Любви должна чувствовать, что же на самом деле происходит между этими двумя? Или просто предпочитаешь не чувствовать и видеть? – подбавил в голос яду, мужчина.
– Дронд для меня закрыт в своём любимом Царстве Мёртвых, – не менее ядовито, чем отец, ответила Лойса. – А вот она... – поднялась женщина со своего кресла и обошла меня кругом. – Тут, действительно, всё очень серьёзно. Хорошо, я постараюсь держать себя в руках и давать тебе, Алина, больше свободы. Хоть мне и хочется запереть тебя в клетку и дрожать над тобой днями и ночами, чтобы ничего плохого с тобой не произошло. Я всё ещё очень хорошо помню, как умирали прежние шур. Одна за другой. И как мы ничего сделать не смогли... Отец прав, сейчас всё будет для тебя, только для тебя. Тебе потребуется много энергии и нашей любви, да и любви мужа, чтобы справиться... И мы готовы тебе во всём помочь.
– А меня вы спросили? – поинтересовалась просто из вредности, потому что прекрасно понимала, что не смогу остаться равнодушной к мольбе мира о равновесии и возрождении того, что ему было очень-очень нужно. – Может, я не хочу любви мужа?
– Уверена? – с очень хитрым выражением лица спросил свёкор. – Кстати, Лойса, ты скоро влёгкую сможешь узнать, что там Дронд чувствует. Он уже нашёл, и отступать точно не собирается.
– Дронд? – тут же отвлеклась от созерцания меня Богиня. – В моём храме? – выражение лица у неё было донельзя потрясённым. Женщина явно не могла поверить в то, что услышала. – Я не ослышалась?
– А почему бы и нет? Тьму он контролирует вполне неплохо. А жену видеть очень хочет, – свёкор уже откровенно ухмылялся, довольный собой донельзя.
– Дронд? – теперь уже спросила я, пытаясь переварить полученную информацию. – Здесь? Сейчас? – появилось дикое желание начать метаться по храму, в поисках места, где можно было бы от провинившегося муженька спрятаться.
И не сразу до меня дошло, что вообще-то, я как раз перед супругом ни в чём не виновата. А вот ему бы уши не помешало надрать. Притом хорошенько.
Глава 12
Работа и неожиданности
Пока я колебалась и думала, а хочу ли видеть провинившегося, супруг не замедлил явиться. Взглядом из-под капюшона неизменного плаща окинул живописную группу, состоящую и отца, сестры и меня и сделал шаг через порог.
– Ты смог войти? – изумлённо спросила Лойса.
– Алина, нам надо поговорить, – не стал отвечать на вопрос и сразу перешёл к делу Дронд.
Моё сердечко, стоило мне только услышать знакомый голос, тут же зашлось. Голова закружилась и появилось стойкое желание хлопнуться в обморок, чтобы отсрочить встречу хоть на чуть-чуть. Смяла рукой ткань платья, забрав её в горсть. Успокоиться этот жест не помог, как и собраться с мыслями. Но, вздёрнула подбородок повыше, сделала шаг вперёд и спросила:
– А нам есть о чём говорить?
– Есть, – уверенно произнёс Дронд и сделал пару шагов навстречу мне.
– А я, думаю, что нет, – насупившись, сказала в ответ.
– Оставьте нас одних! – и таким тоном сказал, будто право приказывать своим родственникам имеет.
А они с этим спорить и не стали. Свёкор прошептал Лойсе на ушко так, что было слышно всем присутствующим:
– Пошли, сами разберутся, – и исчез в неизвестном направлении.
Богиня задержалась, в отличие от отца, переводя взгляд с меня на Дронда и обратно. Посозерцав нас таким образом, загадочно улыбнулась и тоже исчезла. Я растерянно оглянулась на тех, кого уже в помещении не было и нахмурилась. Бросили одну, на растерзание супругу. И к чему раньше было огород городить с какими-то там интригами? Я так до конца и не успела во всех тонкостях разобраться. Особенно в роли Бога Судьбы во всей закрутившейся катавасии.
– Алина! – Дронд сделал шаг ко мне и я тут же отступила. – Нам надо поговорить.
– О чём? – задала вопрос, пожав плечами. – Я и так уже всё поняла. Ты помог выжить мне раньше, только для того, чтобы заполучить ценную для тебя душу в своё ведомство. Царство Мёртвых – огромный куш, за который стоило бороться. А я была только средством желаемое не потерять. Я ничего не упустила? Кажется нет. Потому подытожу. Я благодарна тебе за то, что вытащил с того света. Но всё остальное...
– Алина! – прервал меня супруг. – Я проиграл этот спор и не жалею об этом. Проживём и без Царства Мёртвых. Миров много и где жить, всегда найдётся... Главное, чтобы ты со мной пошла.
– А ты подумал об этом мире? О том, что он нуждается в шур? – зря он, наверное, пришёл, сейчас я не в состоянии слушать и слышать то, что он захочет сказать.
– А этот мир когда-нибудь думал обо мне? – ответил вопросом на вопрос, а тон-то какой, океан заморозить можно.
– Те, кто приходят в твоё Царство Мёртвых, попадают туда из этого мира. Не будет мира, не будет жителей в твоём Царстве, – что-то не о том мы с супругом говорим.
– К чему этот разговор? – муж, явно, думал так же как и я. – Я хочу, чтобы ты ушла со мной. И осталась со мной навсегда. Ты нужна мне! Мне плохо без тебя.
– Мы говорим как глухой со слепым... – теперь уже в двух кулачках зажала ткань платья, пытаясь справиться с эмоциями. – Ты о том, что хочешь ты... Но при этом не спрашиваешь меня о том, чего хочу я. Как-то печально это, Дронд. Ты думаешь в первую очередь о том, что плохо тебе. Но не спросил, а каково мне? Что чувствую я после того, что узнала о твоих мотивах? Даже не стал извиняться за то, что совершил, по большому счёту, подлость по отношению ко мне. Как ты думаешь, приятно сознавать, что ты только средство? Что твои чувства, желания, чаяния не учитываются? Ты зря пришёл, Дронд. Разговора не получится. Я очень на тебя обижена, – держалась только чудом, а так хотелось закатить истерику, начать бить тарелки и топать ногами.
– Алина, – кажется супруг немного подрастерялся, капюшон вон скинул и на меня с недоумением смотрит. – Но я не сделал ничего такого, за что ты могла бы на меня сердится, – а глаза-то какие удивлённые, ещё чуть-чуть и сама поверю в то, что неправа. – Я не знал тебя, когда заключалось пари. И ничего плохого с тобой при любом раскладе не случилось бы. В крайнем случае, ты просто пошла бы на перерождение...
– А ничего, что шур на перерождение не уходят и больше в этом мире не рождаются? Отдав тебе душу, я просто ушла бы... навсегда, – разжала пальцы и устало махнула рукой. – Впрочем...
– Алина?! – беспокойство в голосе Дронда было неподдельным. – Мне не нравится твоё настроение.
– Мне просто нужно немного полетать... – задумчиво посмотрела на мужа, при этом не видя его. – А то... Мне как-то не хорошо... И жить не хочется... Может быть и ладно, что не перерожусь? Зато этой боли не будет... Здесь, – приложила руку к груди, слева и тяжело вздохнула.
Дышать было нечем, голова кружилась сильнее и, пытаясь справиться с дурнотным состоянием, непроизвольно перекинулась в уже знакомую мне форму маленькой птички.
– Алина! – тут же воскликнул Дронд, заметив эти изменения.
Но слушать его я уже не хотела, меня влекло вперёд, туда где кому-то было тоскливо без меня. Да и память охотно на время распрощалась с грустными воспоминаниями, мешающими мне жить и летать. Сердце ныло, да... но уже не так сильно, как когда я была человеком. Выпорхнула из храма и направилась на юг, к морю, которое там точно было – откуда-то это знала. Но об источнике этого знания, даже не задумывалась. Улететь как можно дальше от того, что вызывало ноющую боль в груди, единственное желание на данный момент. И следовала ему не думая более ни о чём постороннем. Всё потом, когда боль чуть-чуть утихнет. А сейчас, просто полёт...
Остановилась я только тогда, когда сильно устала. Устроилась на тонкой ветке и принялась наблюдать за бегом солнца по небосводу. Тучи давно рассеялись и сейчас золотой диск клонился к горизонту. Тени удлинялись, становились гуще. Время ночи и тьмы приходит, а я далеко от того места, где могла переночевать с комфортом. И чего улетела? Действовала на эмоциях и от расстройства. Теперь расхлёбывать, без чьей либо помощи, самой.
Спустилась по веточкам ниже и осмотрелась. Домик рядом, шикарный, можно даже сказать роскошный. Окна широкие, но не освещённые. Занавески из чего-то вычурного, в тканях я не знаток. Перелетела на подоконник и засмотрелась на убранство комнаты. Лепнина, позолота, явно дорогая мебель. Красиво, но как-то чересчур. Перебираясь с подоконника на подоконник, осмотрела всё. Как в музей сходила и перебралась со второго этажа на первый. Потеряв осторожность и забывшись на время, снова перепрыгивала с окошка на окошко, заглядывая туда, где занавески были открыты. У занавешенных окошек не задерживалась. Что там интересного можно увидеть, кроме тёмной с золотом ткани? И только собралась с очередного подоконника спрыгнуть, как занавес резким жестом был отдёрнут и я увидела молодую, усталую женщину, которая, не заметив меня, вернулась к полулежащему в кресле ребёнку.
Заинтересовавшись картинкой, осталась на месте, наклоняя голову то в одну сторону, то в другую, перепрыгивая с места на место, чтобы иметь возможность лучше рассмотреть, что происходит в комнате. Слов я не слышала, зато взгляд ребёнка почувствовала. Но перебраться с подоконника на дерево не догадалась. Так и сидела, разглядывая больного малыша. Золотоволосый мальчик, очень худенький и бледный. Лет четырёх на вид. А за креслом тёмная тень стоит, вызвавшая во мне дрожь и тоску. Дела мальчишки совсем плохи, если я правильно всё поняла.
Женщина тем временем подошла к окну, распахнула его и сцапала засмотревшуюся меня. Я не дикая птица, не боюсь людей по определению. Нет во мне такого нужного страха. А стоило бы бояться. Крошечную меня легко могут обидеть. Но молодая дама этого делать не стала. Держала в горсти очень осторожно, бережно даже. И так же аккуратно передала меня в руки мальчишки. Тот поднёс меня поближе к своему лицу и прошептал:
– Вошебная птичка...
Но не это привлекло моё внимание. Тёмная тень за спиной мальчика, стоило мне только очутиться в его руках, сделала движение вперёд и я услышала вызвавший волну ужаса, жуткий шёпот:
– Тебе сюда нельзя. Судьба уже решена. Он уходит на перерождение, не тебе мешать.
В сердце толкнулась боль при этих словах и я покорно позволила мальчишке погладить себя по спинке и голове. Потом, не удерживаемая больше его слабыми пальчиками, вспорхнула и сделала круг по комнате. Знакомая мне уже статуя Богини стояла в углу, выполненная из белоснежного камня. Покружив ещё немного и провожаемая молчаливыми взглядами, устроилась в уже знакомой чаше, которую протягивала вперёд статуя. Поелозив там, перебралась на кромку и прошлась туда сюда по самому краю. Огненное пёрышко спланировало прямо в чашу и загорелось крошечным пока пламенем.
Снова спрыгнула прямо в ладошку мальчишки и грустно глянула на молодую женщину. Я не могу помочь с тем, что определила Судьба для этого малыша, в этой его короткой жизни... Я могу только подарить немного счастья. Соскочила на пол, обернулась девушкой и обратилась к поражённой даме:
– Он вернётся к тебе... В другом твоём ребёнке. Через два года. Жди.
Точно была уверена в том, что произношу. Это знание пришло само, непрошеным. Но я не сомневалась в том, что так и будет. Возможно, тут сыграло роль и то, что мой супруг Повелитель Мёртвых, и именно в его ведении перерождение существ в этом мире. Даже если я не права в своей уверенности... Выполнит ли мою просьбу муж? Ведь я не воскресить в этот раз прошу, всего лишь дать возможность вернуться ребёнку в ту же семью, что и раньше.
Снова превратившись в птицу, выпорхнула в окно, всё ещё открытое, и перебралась на дерево, постаравшись спрятаться там хорошенько. Сил на далёкие путешествия не осталось, стоит отдохнуть и только потом что-то решать. Да и встреча со здешней Смертью не прошла для меня даром. Перевернуть всё с ног на голову не так и просто оказалось. Не зря же лапки подгибаются и крылья не слушаются. Перебралась на те ветки что повыше и уже там устроилась на ночлег.
Спокойно отдохнуть мне не дали, явилась та самая тень, что колыхалась за спиной ребёнка. Обволокла ветку по соседству и уставилась на меня сверкающими глазами:
– Птица... – голос отдавал могильным холодом. – Живая. Шур. Госпожа, – после каждого слова тень делала паузу, словно гвоздь в гроб забивала. – Господин. Ищет.
– Расскажешь ему? – спросила её устало и встряхнулась, ощущения от нахождения рядом с тенью приятными не назовёшь.
– Расскажу. Ищет. Переживает. Тьма. Волнуется, – соскользнула тень с ветки и растворилась в наступающей ночи.
Что же, следует ожидать гостей. А поразмыслить я всё так же не успела. И выводы сделать тоже. Так не хочется вспоминать ни о чём из того, что происходило ранее. Хочется просто побыть одной, отдохнуть. А после и подумать, и решить как жить дальше, и прощать ли супруга. Впрочем, долго на него злиться я всё равно не смогу. Доброе сердце и живущее в нём огромное чувство не позволят... Я и сейчас уже скучаю, и жалею, что сбежала от разговора. Вот переночую и вернусь... Обязательно. Тогда и побеседуем. И Найду с Леди бросила, снова. Плохая из меня хозяйка получилась. Но, думаю, Лойса моих зверей не обидит. А там я прилечу обратно и больше не буду так импульсивно поступать. По крайней мере, постараюсь.
Решив таким образом, успокоилась и даже умудрилась задремать, засунув голову под крыло. Усталость брала своё, перебивая возбуждение от сегодняшних объяснений. Да и более флегматична я была в своём птичьем воплощении. Только вздрагивала время от времени и оглядывалась по сторонам... Чутко спала да и беспокойство чувствовала из-за непривычного способа ночёвки. Что не помешало мне проспать момент, когда я оказалась в чьих-то руках. Снова запертая в пригоршне, ничего не видела и не понимала. Кто, куда, зачем несёт? Но долго гадать не пришлось. Меня подсунули под стеклянный колпак и тогда смогла рассмотреть своего похитителя.
Мужчина, незнакомый, красивый, но какой-то холодный... Не просто взгляд там или выражение лица как у Дронда. У моего супруга за всем этим угадывалось наличие эмоций, каких-то мыслей, мотивов. А тут же холод шёл изнутри. Прямо-таки зимняя стужа за стеклом ледяных, светло-серых глаз. Светлые-светлые короткие волосы, почти белые. Тонкий нос и узкие губы. Очень жёстко очерченные скулы. Изящные пальцы музыканта и широкий разворот плеч.
Незнакомец барабанил пальцами по столу, на котором стоял колпак, поверх деревянной подставки и о чём-то думал. А надумав, сказал так, чтобы я услышала:
– Выжила? Зря. Живые шур мне в этом мире не нужны. Убить тебя не могу, раз уж выжила, но судьбу подправить – легко, – подхватил подставку с колпаком, поднёс к глазам. – Придётся тебе попутешествовать.
Сделал шаг от стола и обстановка вокруг тут же изменилась. Бескрайний луг расстилался вокруг, насколько хватало взгляда. Разнообразные цветы, бабочки, стрекозы... Картинка мне понравилась, как и последующее действие неизвестного:
– Лети, – сказал мужчина и поднял стеклянный колпак, давая мне волю.
Я и полетела, стараясь убраться как можно дальше от холодного незнакомца. Находиться рядом с ним мне совсем не хотелось. Впрочем, мужчина, сразу как выпустил меня, растворился в воздухе и бояться больше было некого. Всё равно удалилась на достаточное расстояние от неприятного человека и только тогда спустилась на цветочное поле. Очень хотелось есть, вот только летающие бабочки, снующие меж стеблей муравьи и прочая живность аппетита не вызывали. Моя человеческая начинка протестовала против поедания насекомых. А птичья не видела ничего, чем бы можно было червячков и паучков заменить.
Долго рассиживаться не стала, пока ещё были силёнки, вспорхнула и решила осмотреться. Надо было понимать, куда меня забросили и где искать еду. Сколько я ни летела, поле не кончалось и расстилалось во все стороны, постепенно сливаясь с горизонтом, куда взгляд не кидай. Хоть какое-нибудь деревце с фруктами не помешало бы. Но только поле, поле, поле и небольшой домик вдалеке. До него было лететь и лететь, сил еле хватило, чтобы добраться. Крылья слушались плохо. Хотелось пить, хотелось есть, хотелось вернуться туда, где хоть и была тоска, но бескрайних и необитаемых цветочных полей не встречалось.
Практически рухнула на подоконник, когда всё-таки добралась до домика, выкрашенного белой краской, с крышей, выложенной красной черепицей, окнами затянутыми тёмными стёклами и с резной, ажурной дверью. Устала так, что даже лапы скользили по гладкому дереву подоконника. Ещё чуть-чуть и упала бы, если бы передо мной не появился мужчина в белоснежных шортах и не подставил ладони. А дальше была темнота, усталость взяла своё.
Когда пришла в себя, то обнаружила, что лежу в ладони мужчины, который с любопытством разглядывал меня.
– Какая любопытная птичка, – произнёс золотоволосый красавчик и коснулся пальцем моей грудки. – А вот это, ещё даже более любопытно... Но ты устала и голодна. Сначала я покормлю тебя, потом и будем всё выяснять. Может, обернёшься? Так лучше наешься. Твоё птичье тело много не вместит.
Мысль была здравой, потому, не стала долго колебаться и вернулась в свой привычный облик, потратив на это последние крохи сил. Этот незнакомец опасений во мне не вызывал, в отличие от предыдущего. Золотоволосый красавчик смотрел дружелюбно, спокойно и с любопытством. Но из рук не выпустил, даже когда я обернулась девушкой. И умудрился как-то так меня удержать, что с ладони я соскользнула прямо в его объятия уже в человеческом облике.
– Добро пожаловать, сокамерница, в мою персональную тюрьму, – сказал мужчина и выпустил вспыхнувшую меня из объятий. – Комфорта не обещаю, но жить можно.
Глава 13
Тюрьма
Ноэим, так представился красавчик, разделил со мной свой паёк – так он обозвал корзину, полную снеди.
– Смотрящий убить меня не может, – пояснил он, выкладывая на устеленный белой скатертью стол, пирожки и фрукты. – Преступлений я не совершал. Потому и кормит. Смерть от голода и жажды нам с тобой не грозит. Вот поешь, и расскажешь за что он тебя сюда упёк.
Наверное, мне стоило спросить кто такой этот смотрящий, а так же поинтересоваться кто такой сам Ноэим, и прочими нужными подробностями... Но у меня совсем не осталось сил. Я только и могла полулежать на удобном диванчике и, постоянно смаргивая, следить за новым знакомым. Он довольно ловко раскладывал всё по изящной, фарфоровой посуде, а потом присел передо мной на пол, на колени, с тарелкой в одной руке и с чашкой в другой.
– Совсем худо? – спросил с состраданием. – Ничего, сейчас мы это исправим.
Аккуратно поднёс чашку к моим губам, дав мне возможность утолить жажду прохладным, чуть кисловатым напитком, очень напоминающим компот. Сразу стало легче дышать, но поесть самостоятельно не получилось. Забрав кружку и убрав её на стол, Ноэим, отламывая по кусочку от пирожка, стал кормить меня сам. Как птицу, ей богу. Но я не протестовала, слабость пока отступала неохотно. Да и много поесть мужчина мне не дал.
– Как давно ты не ела? – спросил он тихо, с грустной улыбкой.
– Не помню, – прошептала, тяжко вздохнув.
Я и правда не помнила, когда питалась чем-то вещественным последний раз. Всё, что со мной происходило до появления в этом месте, казалось таким далёким и нереальным, что так и не смогла вспомнить мелкие детали, такие как, когда был последний обед, к примеру.
– Пока тебе много нельзя. Попозже поешь ещё чуть-чуть. А там ещё немного, с перерывом. Бульона у меня нет, потому придётся быть вдвойне осторожными, – поднялся он с колен и поставил тарелку на стол.
– Я не двадцать дней и не десять не ела. Гораздо меньше... Но, ты прав, лучше перестраховаться. Заболеть мне не хочется, – сил прибавилось и теперь я могла поддерживать связную беседу.
– У тебя интересный браслет, – заметил Ноэим.
– Подарок, – растерянно посмотрела на запястье, про украшение как-то забыла.
– А чей? – полюбопытствовал мужчина и в голосе его проскользнуло напряжение.
– Моего мужа, – глянула на Ноэима и снова вздохнула.
– А кто у тебя муж? – ответа красавчик ждал, затаив дыхание.
Чего это он? Почему его так интересует личность моего супруга? А стоит ли говорить правду или не стоит?
– Повелитель мёртвых в моём мире, – надеюсь, что поступаю правильно, ничего не скрывая.
– Истинная тьма в божественном проявлении? – Ноэим оставался всё таким же напряжённым и глаза его как-то странно блеснули, когда он отвёл взгляд от меня.
– Да, – удивлённо глянула на мужчину в шортах, забыв на время обо всём. – А откуда ты знаешь?
– То-то у тебя среди перьев затерялись несколько чёрных, – хмыкнул мужчина и покачал головой. – Вы поделили свои души на двоих. Как вам это удалось?
– И чем нам это грозит? – теперь уже напряглась я.
– В тебе есть Тьма, в нём Свет. И если вы живы до сих пор, то думаю, что ничем не грозит, – пожал плечами мужчина и сел в плетённое кресло, что стояло у торца стола. – Ты расскажешь, как это так получилось, что ты смогла поделиться с ним своим огнём, а он с тобой тьмой? Такого я не упомню. А живу довольно долго и видел многое.
– Я не знаю как это получилось, – изумлённо смотрела на собеседника, не в силах осознать то, что он говорил. – И даже не понимаю, как это души делить на двоих.
– Чем дальше, тем интересней... – задумчиво произнёс Ноэим и потёр подбородок ладонью, словно проверял, хорошо ли он выбрит. – Кажется, я начинаю понимать, почему ты здесь... Ты помешала Смотрящему, как и я. А с несогласными у него разговор короток.
– А Смотрящий это кто? – полюбопытствовала, не удержалась.
– Тот, кто перенёс тебя сюда, – сказал вполне очевидную вещь и я тут же нахмурилась, собираясь переспросить ещё раз. – Он выше любого из божеств. В его руках судьбы подвластных миров и он решает, как им развиваться в дальнейшем. И мы с тобой его высочайшие пленники, которым не выбраться и не помешать его планам... Разве что твой муж... Истинная Тьма вполне сможет противостоять его Свету. Особенно Тьма, имеющая прививку от сжигающего огня.
– Я ничего не понимаю, – пожаловалась в ответ, наморщив нос. – Объясни, пожалуйста. Кто ты? Кто он? Что за планы, которым мы помешали?
– Это сложно, птичка, – грустно улыбнулся Ноэим. – Очень длинная и грустная история... Нашим мирам достался не самый лучший и добрый Смотрящий. Ему теперь не нравится путь созидания... Ему, уже несколько веков как, нравится рушить, и мы с тобой мешаем этому. Я, как Верховное и не согласное с ним Божество этого мира, а ты, как та, кто умеет дарить бесконечное счастье... Теперь и тёмным существам. Он не может убить нас, потому что мы ничем не провинились. И дойди информация до других Смотрящих о том, что он убивает божественные сущности потому что так захотелось... У него могут отнять миры, и заменят его на другого Смотрящего.
