Текст книги "Без меня меня женили... (СИ)"
Автор книги: Наталья Гладышева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)
– Понимаешь, дорогая Алина, – покровительственно обратился ко мне деверь, прежде отхлебнув из чашки чаю. – Шур не выживают. Никогда. Жительницы другого мира, что поделать. И после перемещения в наш, гибнут обязательно, нежные, очень. А ещё их очень сложно разыскать. Я всё продумал, дорогая. Мне очень нравится Царство Мёртвых и так просто я не готов плывущую в руки добычу выпускать из них. Потому поставил в споре невыполнимые условия. Хоть на одном из них братик должен был срезаться. Вытащить он тебя вытащил, женившись. Понимаешь, дорогая, – при это обращении меня передёрнуло, но я сдержалась и смолчала, пока только внимательно слушая. – Он поделился с тобой своим бессмертием через обряд, и всё равно ему пришлось помучиться, прежде чем вытащил с той стороны. И этим подписал свой проигрыш. Разве что, разведётся.
– Как это он подписал свой проигрыш? – воздуха катастрофически не хватало, но я держалась из последних сил, пытаясь осмыслить получаемую информацию.
– Просто. Если ты ему добровольно отдашь свою душу, твоя оболочка умрёт, а ты попадёшь в Царство Мёртвых, – охотно пояснил деверь и отставил чашку на стол, прежде запив остатки булочки. – А умереть ты не можешь, он же обряд провёл, чтобы тебя спасти. Как видишь, налицо противоречие... Нет, он может развестись... Потому я здесь, чтобы предупредить тебя о том, что тебя ждёт, если ты согласишься на то, что Дронд тебе предложит. А он предложит, будь уверенна. Думаю, ему совсем не хочется потерять Царство Мёртвых, – пожал плечами мужчина и поднялся с кресла. – Спасибо за завтрак, Господин, – сказал с издёвкой он и повернулся лицом ко входу в беседку. – Проведёшь экскурсию перед переездом?
– Что здесь происходит? – спросил ледяным тоном мой супруг.
– Дронд, – обратилась напрямую к нему, поднимаясь с кресла, забытая мною в руках чашка выскользнула из пальцев и упала на пол, разбившись. – Это правда про спор?
– Алина... – запнулся супруг на моём имени. – Не торопись с выводами.
– Что же ты девушке не сказал, что ей суждено умереть, не этак, так иначе? – усмехнулся деверь довольно, хмыкнул глядя на звереющего на глазах Дронда и добавил: – Правду тяжело говорить, когда совесть не чиста?
– Дронд, это правда? – спросила ещё раз, чувствуя как внутри разгорается огонь ярости и обиды.
Смотрела прямо в глаза мужа, горящие сейчас зелёным светом, и понимала, что да, правда. Супруг не стал ничего отрицать, и сказать ничего мне в ответ не может. Значит, спор имел место быть. И условия в нём именно таковы, как и сказал деверь.
– Ты потому такой обходительный в последнее время стал, что хотел, чтобы я добровольно на смерть для тебя пошла? – задала риторический вопрос, желая только одного, чтобы прямо сейчас за спиной образовались крылья и я смогла улететь отсюда подальше.
– Ты неправильно всё понимаешь, – выдал, наконец, он ровным голосом, но глаза всё так же горели огнём. – Ты дитя другого мира... И если уйдёшь, я не смогу тебя вернуть, – объяснения прозвучали для меня стуком по крышке гроба. – Понимаешь...
– Не понимаю. И не хочу понимать, – не дала ему договорить, грубо вмешавшись в монолог.
Обхватила себя за плечи руками, стало как-то очень зябко снаружи и очень горячо изнутри и я закрыла глаза, пытаясь понять, как можно пережить то, что сердце разбито. Вот так вот одним махом, и легко, растерзано в мелкие клочья. А ведь я действительно пошла бы на всё ради Дронда. Потребуй он от меня мою душу в собственность, как пить дать согласилась бы. Открыв глаза, и уже не слыша ничего из того, что мне говорил муж, взмахнула руками, чувствуя, что их уже нет и легко поднялась в воздух. А есть крылья, которые уверенно и быстро работают, поднимая меня вверх. Тело стало во много раз более лёгким и я взлетела к вершинам деревьев. Выше, выше, выше... Туда, к свету, ласкающему теплом и утишающему боль. И совсем не удивилась тому, что с трудом прорвавшись сквозь невидимую преграду, вырвалась куда-то за пределы клетки, в которой меня держали только для того, чтобы убить.
А в Царстве Мёртвых вслед огненно-золотой, крохотной птичке смотрели двое мужчин.
– Улетела, – констатировал Бог Судьбы. – Ну, а я что-то подзадержался, – и тут же испарился, не дав возможности брату остановить себя.
Повелитель Мёртвых сжал кулаки и с горечью прошептал:
– Не отдам и не выпущу. Моя шур!
– Ей свобода нужна, – успокоительно произнёс за его спиной отец. – Это-то ты понимаешь? Шур не могут жить в клетке.
– Это ты всё подстроил? – с угрозой спросил тут же опомнившийся Дронд и развернулся к родителю.
– А животных я заберу, – спокойно отозвался Бог в фиговом листочке. – Думаю, шур не будет рада, когда вернётся, если обнаружит, что её питомцы мертвы.
– Зачем ты всё это затеял? – голос Повелителя Мёртвых был таким нечеловечески спокойным, что отец светловолосого мужчины предпочёл загадочно улыбнуться в ответ и исчезнуть.
Правда, напоследок, добил сына:
– Поговорим, когда ты успокоишься и будешь в силах внятно мыслить.
– Раньше поговорим, – звериный оскал неузнаваемо исказил тонкие черты лица мужчины. – У меня теперь есть иммунитет от Света. Но прежде я найду свою шур.
Глава 11
Воля пуще неволи
Находясь в шоке, долго не отдавала себе отчёта в том, куда лечу и зачем. Меня просто несло куда-то в темноте чуть ли не ураганным ветром. Чудом я держала равновесие и не падала вниз, в неизвестность и в тот момент, когда меня выкинуло на свет Божий, чувствовала себя совсем обессиленной. Крылья двигались с трудом и я вцепилась лапками в что-то первое попавшееся под них. При дальнейшем оглядывании и осмыслении ситуации, закрепилась я на ветке цветущего дерева. В первый момент мелькнула мысль, не ветка ли дерева из моего сада мне подвернулась? Но здесь пахло иначе чем там, и свет был другим... Более живым, что ли. И ощутимо грел.
Я опустила крылья вниз, съёжилась на ветке, и постаралась вспомнить причину того, почему полетела. Но клетка из которой я вырвалась, оставалась смутным и неосознанным воспоминанием, как и всё связанное с ней. Кажется, когда-то я была человеком. Или не была? В любом случае, мыслила я вполне себе разумно, но при этом чувствовала себя совсем усталой и очень голодной. Но при одной мысли о мошках, стало как-то не по себе. И чем я питаюсь, имея крылья, хвост и лапы? Потому как ни зерно, ни мясо не вызывали каких-либо приятных ассоциаций или желания отщипнуть кусочек.
Вот и сидела, отдыхала и маялась непониманием того, кто я, что я, зачем я и куда двигаться дальше. Только сердечко ныло так, будто случилось что-то непоправимое и из-за этого ощущения в груди таились болезненные и неприятные. За время моих размышлений, небо затянулось тучами и начал накрапывать мелкий дождик. А я так и грустила на ветке, пытаясь съёжится и как-то спрятаться под листьями. Удавалось плохо, у дерева листочки были редкими и мелкими. Но дождик соприкасаясь с моими перьями с шипением просто испарялся, заставляя меня волноваться лишний раз. А что будет, если дождь станет сильнее? Не затушит ли мой костерок?
Соседнее дерево с более густой кроной, стояло не так и далеко. И после некоторого колебания, решилась перелететь под дождём на него. Там капли попадали на меня уже и не так часто, благо устроилась я на нижней ветке и поближе к стволу дерева. Вполне себе с комфортом и безопасно, за толстой веткой меня снизу увидеть было сложно. А сверху моё убежище скрывала густая листва.
Но спокойно на одном месте посидеть не удалось. Моё внимание привлекло горестное подвывание, раздававшееся где-то неподалёку. Слушать долго эти тоскливые звуки не смогла. Разрывали душу и к моей собственной боли добавляли неприятных ощущений. Двигаясь на звук, стала перелетать с дерева на дерева, пока не добралась маленького, косого домишки, из распахнутой двери которого и шёл звук. Поколебавшись чуток, осторожно спорхнула на землю, поближе к двери. Прыжками добралась до порога и с опаской заглянула в дверь. В сенях было темновато, и гонимая чужой тоской и любопытством, скакнула за порог, а там дальше в комнату.
В глаза бросалась бедность обстановки. Печь, лавки по углам, тяжёлый стол... И всё тёмное, колченогое, готовое развалиться от старости. Солома на полу полусгнившая и давно не менянная, да ещё и кровью заляпанная. И на этой самой соломе стояла на коленях девушка и горько-горько подвывала, держа за руку молодого парня. Слёзы лились в три ручья, а молодой человек как лежал, так и продолжал лежать, глядя стекленеющими глазами в низкий потолок. Видно мне его с пола было плохо, потому легонечко, так чтобы меня не заметили, вспорхнула выше, на руку деревянной и потрескавшейся, явно от старости, невысокой статуи какой-то богини, наверное. Точнее сказать не могла. Стояла та в углу, и была такой же тёмной и грязной, как и вся остальная обстановка домишки. Лица статуи было не разглядеть, из-за слоя грязи, копоти, а ещё и потому что стёрлись черты от времени. Только по длинным волосам, кажется, художник изобразил их, выпуклостям в определённых местах и можно было определить, что изображена женщина. Она протягивала руку вперед, держа в ней неглубокую чашку.
Это всё заметила мельком, то, что происходило в заброшенной избушке – не пахло в ней обжитостью – привлекало много больше внимания. И я сосредоточенно попыталась разобраться с тем, что происходит. Видно по всему, что девушка горюет из-за молодого человека. Парень же, золотоволосый, голубоглазый, зажимал рукой глубокую рану в груди и смотрел вверх. А совсем юная девушка, только недавно вышедшая из детского возраста, держала его за вторую руку и плакала... а точнее выла от безысходности и горя. Но даже зарёванная мордашка, была невероятно хороша, как и светлая, тяжеленная, густая коса, волочившаяся сейчас по полу. И от этого нечеловеческого плача, в душе на куски разрывалось что-то такое, от чего мне самой становилось очень плохо. Ну очень плохо. Хотелось тоже завыть и сделать хоть что-нибудь, чтобы изменить ситуацию...
Я скакнула ниже, на чашку и склонила голову набок, пытаясь услышать то, что начал шептать парень:
– Уходи... Меня они пощадят. Но не тебя. Отец тебя просто убьёт. Оставь меня.
Девчонка отрицательно помотала головой, отказываясь от этого предложения и, всхлипнув и высвободив руку, решительно рванула подол простого, длинного платья, перестав выть. Утерев слёзы, свернула из полосы оторванной ткани что-то вроде тампона и решительно произнесла:
– Мне не жить без тебя. Я всё-всё сделаю. И навстречу им пойду, чтобы быстрее привести к тебе. Они тебя спасут... А я... мне без тебя страшно, а с тобой нет. Ты только дождись. Слышишь? Не уходи... Главное не уходи, – и такая тоска и обречённость звучали в голосе девушки, что было понятно, в спасение молодого человека и своё она не очень-то и верит.
– Нет. Не ходи, – с трудом прошептал молодой человек. – Мне совсем чуть-чуть осталось. Побудь со мной это чуть-чуть.
– Я... должна, – снова сорвалась в плач девушка.
– Если бы не медведь... – прошептал парень. – Если бы осталось хоть немного сил...
Девчонка снова горестно взвыла и выронила свёрнутую ткань из рук.
– Любовь дарит только обречённость, – философская улыбка исказила губы молодого человека.
С этим утверждением... Я вроде бы была и не согласна, и в то же время, что-то такое толкнулось в грудь, вызвав острый приступ тоски и боли. Взлетела вверх, дёрнувшись от этой боли, сделала круг под потолком и услышала:
– Линда, смотри... – молодой человек протянул руку, показывая на меня. – Видишь?
– Что? О чём ты? – не сразу сориентировалась горюющая девушка. – Что это?
– Поймай... – попросил парень.
– Но... – неуверенно протянула всхлипывающая девушка, явно не желавшая отходить от молодого человека.
– Поймай, – попросил ещё раз.
И это пожелание мне очень не понравилось, никому попадаться в руки мне точно не хотелось. Потому испуганно, не сразу сообразив где выход, заметалась под потолком. Задела крылом статую богини и еле-еле выровнялась. Маленькой пёрышко выскользнуло из крыла и медленно кружась, опустилось аккурат в чашу, которую держала статуя. И там тут же затеплился слабый, золотой огонёк. А я, сориентировавшись, наконец, смогла выскользнуть за дверь, при этом ругая себя за то, что забыла о собственной безопасности. Так испереживалась за этих двоих, что рисковала быть пойманной. Но сердце за двух влюблённых болело, очень сильно. И так хотелось, чтобы у них было всё хорошо. Потому-то, вместо того, чтобы вернуться на дерево, я устроилась у низенького мутного оконца. Сквозь него было очень плохо видно и какое-то время я сидела, заглядывая в него и колеблясь – вернуться сквозь дверь или нет.
Шум где-то неподалёку, звон оружия, шаги... кто-то говорил что-то пока для меня неразборчивое. Всё это заставило меня испуганно вспорхнуть на дерево и спрятаться за листвой. Я с любопытством выглядывала наружу, стараясь держаться так, чтобы меня никто не заметил. И вздрогнула, когда услышала женский голос за спиной:
– Шур? Живая? – столько удивления звучало в этих словах, что я подпрыгнула, чтобы развернуться лицом к говорившей, при этом нисколечки не боясь.
Ответить я не могла, только рассматривать, наклоняя голову то в одну сторону, то в другую, ту, кто висела в воздухе и с изумлением смотрела на меня. На даме было белоснежное одеяние, очень похожее на тунику в пол, с длинными рукавами. По горловине, рукавам и подолу шла вышивка, горевшая огнём, похожим на тот, который я оставила в чашке. Язычки пламени плясали, переплетались в красивый, завораживающий узор. Длинные золотые волосы очень красивой женщины – девушкой её назвать язык не поворачивался, даже несмотря на то, что выглядела она очень юной – рассыпавшиеся по плечам, бросали отблески света на её лицо. А в руках дама держала чашку, гипнотизируя при этом меня мудрыми, синими глазами.
– Иди ко мне, – протянула руку женщина с чашкой.
И я повинуясь тому, что чувствовала, так будет правильно, перелетела к ней на запястье, забыв на время о происходящем у дома. А потом тревога потеснила любопытство и я глянула на даму, пытаясь дать ей понять, что не отказалась бы от помощи такого могущественного существа, как она.
– И что тут у нас? – задала явно риторический вопрос женщина и сделала шаг вниз и вперёд, приближаясь таким образом к домишке. – Двое влюблённых? Несчастных влюблённых? Поможем, – успокоила она меня и решительно переместилась к двери.
Скользнула в неё никем из приехавших незамеченной. Уверенно шагнула в комнатку, ставшую очень тесной от находившихся там людей. Высоченный, седовласый и очень злой мужчина смотрел с ненавистью на знакомую мне девчонку и шипел:
– Что ты сделала с моим сыном, мразь?
Один из мужиков, в кожаной одежде, отороченной мехом, держал девушку за руки, не давая вырваться. Седовласый замахнулся, чтобы ударить девчонку и тут же парень на лавке, возле которого на коленях опустил один из приехавших и сейчас державший раненого за запястье, послышался хриплый шёпот:
– Отец... Не смей... Убьёшь её... умру я...
– Оран! – рявкнул седовласый. – Что с княжичем?
– Дело плохо, – неуверенно ответил тот, что стоял на коленях перед молодым человеком. – Сломаны рёбра и разворочена грудь.
– Медведь... – со слабой улыбкой произнес парень. – Мне мало осталось... Линду только не трогайте... Ребёнка моего носит...
– Байстрюк! – выплюнул седовласый и как-то резко уменьшился ростом, сгорбившись.
– Так соедини... – шёпотом выговорил пленник. – Ты можешь... по закону...
– Никогда! – рыкнул мужчина. – Никогда этой босячке не быть...
– И мне не быть... – перебил его парень и попытался приподняться на лавке.
– Княжич, – тут же забеспокоился Оран, кладя руку тому на лоб.
– Не хочешь ты соединить, соединю я, – вступила в разговор женщина, у которой я теперь сидела на плече.
Так было удобней, чем на руке. Не могла же дама всё время держать руку вытянутой ради меня?
– Вы смертные так легко забыли об огне шур, – с грустью произнесла она, глянув на огонёк, так до сих пор и плясавший в деревянной чашке. – Что благословлено ею, тому быть.
– Кто ты? – все, кто находились в комнате попятились от женщины.
– А что обо мне говорят легенды? – усмехнулась дама. – Помнишь, князь?
– Таруна Сияющая, – прошептал умирающий парень.
– А где огонь благословения? – Оран оказался более скептично настроен и прищурился с недоверием.
– Сделаем? – спросила сидящую на плече меня.
Ещё бы я точно знала, что и как делать. Но послушно порхнула на руку, которую Таруна вытянула вперёд. Неуверенно скользнула в чашу, повинуясь неожиданному тычку в спину. И тут же обернулась костерком, даже толком не успев понять, как это произошло. И в этом пламени сгорали обида и боль, потому что мне хотелось дарить тепло и свет всем окружающим, а тоскующая я не смогла бы этого сделать. Знала это точно. Потому и отошли все плохие чувства на задний план, осталось только желание гореть для всего мира и дарить ему свой огонь. И я сияла для всех, кто находился сейчас в комнатке, но в первую очередь для тех несчастных двух, кто готовился сегодня умереть. И мне совсем не хотелось их смерти, хотелось, чтобы они бесконечно и всю оставшуюся жизнь были счастливы.
– Кто-то ещё сомневается? – с доброй улыбкой спросила женщина.
Ответом ей стало то, что и мужчины, и девушка рухнули на колени, склоняя почтительно головы.
– Этому браку быть, если, князь, ты хочешь, чтобы твой сын выжил. Подумай о том, что у тебя будет продолжение... Внук, мальчик. Такой же, как и единственный сын. А его ты вырастил настоящим мужем. Все магические силы израсходовал, защищая любимую от медведя, и сам под удар подставился... Пусть зверя и завалил. Сильный и смелый.
– Повелевай, Сияющая, – глухо произнёс князь. – Что мне нужно сделать, чтобы ты спасла моего сына?
– Я уже сказала тебе, – с лёгкой улыбкой ответила дама. – Я благословлю эти узы. Шур уже благословила. Осталось только твоё благословение, чтобы этот брак был крепким и счастливым.
– Счастливым? – нахмурился мужчина, подняв голову и с недоумением вглядываясь в лицо Богини.
– Люди быстро забыли, что такое счастье, – грустно произнесла женщина. – Но, поверь мне, скоро оно проснётся и в твоей семье. И ты ещё сам, без напоминания, придёшь в мой храм сказать спасибо. Ты благословишь?
– И твоего благословения достаточно... Но если это спасёт сына, – седовласый, всё так же стоя на коленях вздохнул.
– Спасёт. Вставай. Нам нужно успеть. Времени не так много. Смерть скоро переступит порог, – уверенно сказала женщина.
И вокруг закипела суета. Девчонку, так и не пришедшую в себя от шока – слишком много всего и в короткий промежуток времени произошло – подвели к лавке. Молодой человек протянул слабую руку к ней, она неуверенно переплела свои пальцы с его. Каких-то сложных ритуалов Таруна Сияющая проводить не стала, просто подержала чашу со мной над руками возлюбленных и провозгласила:
– Благословляю. Вы связаны навеки.
То же, только без чаши, произнёс вслед за ней князь. А я добавила, про себя, искоркой, вылетевшей из костерка, осевшей и не обжёгшей, на руках влюблённых, да тихим шёпотом:
– Будьте счастливы.
И я готова была дать лапку на отсечение, что Богиня мой шёпот услышала. Потому что тихо произнесла в ответ:
– Как не бывать Судьбе без Удачи, так не бывать Любви без Счастья.
Исчезнув из домишки, и устроившись на ветке дерева, дама опустила чашу, сказав:
– Возвращайся.
И я тут же обернулась птичкой да с удовольствием устроилась на плече Богини. Именно там было моё место. Именно так было правильно. И я чувствовала себя очень сытой и довольной. Такой радостью полыхали двое только что связавших судьбы влюблённых, что мне хватило чтобы и самой почувствовать себя счастливой.
– Теперь к этому дому будут приходить за благословением. Твоим благословением, – сказала женщина, прервав молчание. – Первый храм в твою честь. Как тебе?
Чирикнула, говоря, что неплохо. И меня поняли, аккуратно взяли пальцами, поместили в ладонь и поднесли к глазам, чтобы лучше рассмотреть.
– Надо же. Действительно живая. Сейчас мы пойдём ко мне. И там-то мы с тобой поговорим. Откуда ты такая взялась.
Спорить я не стала, покорно оставшись в ладони, в которой чувствовала себя вполне даже комфортно. "Ко мне" – оказалось вычурным храмом, в крупном городе. Белоснежные колонны и стены, украшенные золотой росписью. Языки пламени и переплетающиеся ветки с огненными листьями, преобладали в украшениях. Потолок храма был пронзительно синим, и в нём светило нарисованное солнце. И вполне ощутимо грело. Заинтересовавшись феноменом, вспорхнула с ладони дамы и полетела выше, выше...
– Магия, – улыбнулась красавица, наблюдая за моими попытками рассмотреть необычный потолок и солнце. – Не хочешь вернуться в более привычный облик?
Её слова показались мне даже более интересными, чем потолок и я вернулась. Попорхала у лица, безмолвно вопрошая: "Как?" и "Надо ли?".
– Не хочешь? – удивилась дама. – Если захочешь, только пожелай, и снова станешь той же, что была до оборота.
При мысли о том, что можно вернуться к чему-то, к чему пока не очень тянуло, тут же метнулась в сторону и устроилась на руке статуи Богини, в этот раз выполненной из белоснежного камня.
– И кто же тебя так сильно обидел? Тебя, птицу Счастья? – изумилась дама. – Иди ко мне. Побеседуем и так, раз не хочешь девушкой оборачиваться.
Подумав, опустилась в подставленную ладонь, и прочирикала, что ничего не помню, и помнить не хочу.
– А придётся, – ответила мне женщина. – Если не хочешь потерять свою личность полностью и навсегда. Хватит капризничать, оборачивайся собой. Ты же не хочешь навечно остаться птицей неразумной и постепенно потерять себя и свои способности?
Задумалась, и пришла к выводу, что наверное, мне этого действительно не хочется. Уж слишком мне понравилось то, что моё вмешательство помогло стать счастливыми двоим влюблённым. Мысленно вздохнула, подумала о том, что хочу стать такой, как прежде и тут же почувствовала, что мироощущение меняется. Оглядела себя с ног до головы и вздохнула, боль в сердце стала сильнее и накатила тоска, при воспоминании о том, как меня обманули.
– А теперь расскажи. Всё, – велела дама мягко и с состраданием. – Выражение лица у тебя такое, будто кто-то умер.
– А зачем? – спросила дрогнувшим голосом и первая слезинка сорвалась с ресниц.
– Выговоришься – станет легче. Это во-первых. А во-вторых, возможно, я смогу помочь, – серьёзно ответила дама. – Так что же приключилось с тобой, шур? Откуда ты в этом проклятом мире? Как выжила вопреки всему?
– Не знаю, – ответила растеряно и ладошкой стёрла слёзы с щёк. – Я мало что помню о себе до того, как появилась в Царстве Мёртвых.
– У моего сводного брата? – дама уставилась на меня потрясённым взглядом.
– Повелитель мёртвых твой брат? – тут же нахмурилась и потеряла желание что-либо рассказывать, памятуя о том, каким было детство Дронда.
– А ты его жена, – удивлённо покачала головой дама и обошла вокруг меня, разглядывая как диво дивное. – Как? Скажи, как это случилось? Это его подарок? – протянула руку к браслету, так и красующемуся на моём запястье.
– А почему я должна рассказывать? – тут же непримиримо насупилась и прижала руку с браслетом к груди, пряча от любопытной родственницы. – Ваша семейка не заслуживает доверия.
– Мне нет резона причинять тебе вред, – женщина отступила и глянула на меня устало. – Ты и я, мы неразлучны. И ты так драгоценна, что лягу костьми, но сберегу тебя. Любой ценой. Уже тысячу лет как, не рождалось в этом мире ни одной шур. А те, кто приходили в этот мир из других, всегда умирали. Жители этого мира так и останутся несчастными, без тебя. Одной меня мало. Ты даже не представляешь, как тосклива и горька жизнь людей без шур, дорогая. Потому я хочу понимать, откуда ты. Что с тобой случилось и все подробности твоего замужества. Если надо будет пойти против Повелителя мёртвых, я пойду.
– Он рассказывал про свою семью, – хмуро отозвалась на это. – И ничего хорошего не говорил. Вы никто не признавали его и игнорировали. Теперь ты хочешь пойти против него. А я не хочу этого...
– Тогда почему ты не торопишься вернуться к нему? – задала заковыристый вопрос дама. – Или как и любая Светлая, не можешь долго рядом находиться? И как он тебя не угробил дыханием Тьмы? Мы, детьми, не могли к нему и на шаг подойти, настолько силён он был. Только отец ненадолго дыхание его силы выдерживал. А когда Дронд научился контролю, было уже поздно... Он никого не хотел подпускать к себе. Потому я так и поражена... Птица шур и Повелитель мёртвых. Невозможное сочетание. Но ты жива, вопреки тому, что находилась какое-то время рядом с ним. И у тебя такой браслет... Удивительно просто.
– Я не уверена, что будет правильно посвящать кого бы там ни было в подробности моей семейной жизни. От вашей семьи я кроме огорчений, ничего не видела. И тебе не доверяю, – высказала всё, что надумалось и накипело за этот короткий промежуток времени и замолчала.
– Хорошо, спросим у отца, – решилась дама и вздохнула. – Чем же это тебе и Дронд, и остальные насолить успели, что ты теперь от простого участия с ужасом отшатнуться готова?
– Тем, что поспорили на меня как на вещь, и решили, что мёртвая я им нужнее, чем живая, – буркнула раздражённо и отвернулась от женщины, притворившись, что разглядываю роспись на стенах храма.
– Вот как? – недобрый огонёк загорелся в синих глазах и Богиня рявкнула: – Отец!
– И чем ты опять недовольна? – услышала я знакомый голос и вздрогнула, тут же прикрыв уши.
Слышать, о чём они там разговаривать собираются, не хотела. Возможно, это было по-детски, но я зажала руками ушки и насупилась.
– Алина, – с укоризной произнёс свёкор и отвёл мои руки от ушей. – Зря... А я как раз хотел объяснить тебе, почему не стоит так сильно обижаться на Дронда.
– И почему же? – фыркнула, сложила руки на груди и задрала нос повыше, показывая, что не поверю ни единому слову.
– Давай присядем, – предложил свёкор, в этот раз, для разнообразия одетый в рубашку и брюки, но при этом так и оставшийся босиком.
– Не хочу, – буркнула раздражённо, не собираясь ни на пядь двигаться с места.
– А разговор выйдет долгим, Алина, – сказал мужчина и организовал себе щелчком пальцев удобное кресло. – Лойса, – обратился он к даме. – Ты тоже садись, тебя это касается не меньше, чем её.
– Как ты умудрился благословить её брак с Повелителем мёртвых? – женщина последовала совету отца, и тоже устроилась в появившемся кресле.
– Давай, начнём с самого начала, – не стал отвечать на её вопрос свёкор. – С того, что шур не рождаются, а все, кто приходит из других миров, умирают. И уходят в свой Мир Мёртвых, в своих мирах, а не в наш. Теперь понимаешь?
– Подожди... – задумалась дама, а я так ничего и не поняла, но виду не показала, всё так же дуясь на весь мир. – Ты хочешь сказать, что вы придумали способ перетянуть её из родного Царства Мёртвых в то, которое Дронд курирует? И это благодаря браку?
– Браку с Повелителем мёртвых, – сделал существенное уточнение, судя по выражению лица, свёкор. – Но мы брак не планировали. Мы просто хотели спрятать шур от Судьбы. Ты знаешь, сколько попыток было, не тебе мне говорить, как это сложно сделать. Мы только у Дронда не пробовали прятать, ни разу... И это был последний шанс. Среди мёртвых душ, так тяжело заметить искорку шур. Да и пути Светлым богам в царство мёртвых нет.
– Как нет? – тут уже не выдержала я, и перебила мужчину. – Вы же с сыном приходили!
– Мы приходили только туда, где был Свет и с позволения Повелителя мёртвых. Нам проводником служил тот Свет, который разрешил Дронд зажечь, когда я сад для тебя творил, а он помогал, защитный контур выстраивал. Иначе бы без приглашения нам туда не сунуться было. Скажем так, мой сын недолюбливает всех нас... – добавил он после некоторой заминки.
– И это ещё слабо сказано, – согласилась с ним Лойса. – Он очень силён и не рад визитам родственников, и использует силу на полную катушку, когда дело касается того, чтобы никого из нас не видеть как можно дольше, – пояснила для меня и обратилась к отцу. – Как тебе удалось уговорить его спрятать шур? Как он встал на защиту Света? Он – воплощённая Тьма?
– Пришлось пойти на хитрость, – вздохнул свёкор и посмотрел на меня. – Не думай, Алина. Я люблю всех своих детей. И Дронда тоже. Но находиться рядом с ним мне очень сложно. А всем остальным практически невозможно. Вот и приходится рыскать по мирам, в поисках пары для него. Присмотрел я для него симпатичную Тёмную Богиню, но прежде планировал интригу провернуть, с очередной шур. После того, как ты была бы свободна, а Дронд выиграл бы спор, я организовал бы им знакомство... А там, глядишь и перестал бы Повелитель мёртвых дурью маяться от одиночества. По кабакам шляться, пари заключать и баб... м-м-м... В общем, куролесить.
– Что? – шок был полным, после перечисления любимых развлечений моего супруга.
Это за кого же я замуж вышла? Притом без своего на то согласия...
– Так вы поймали Повелителя мёртвых на его любви к дурацким пари? – тут же догадалась, к чему клонит отец, Лойса.
– Ты правильно угадала. Поставили практически невыполнимые условия, продумали все ходы наперёд... Нашли способ, при котором он по-любому выиграл бы... А он раз, и перечеркнул всё одним махом. Женился, чтобы её вытащить из чужого Царства Мёртвых, – свёкор при этом отнюдь не выглядел огорчённым.
– Только не говори, что ты по этому поводу расстроился, – Лойса тоже подметила важную деталь в поведении отца.
– Пришлось всё переигрывать, потому что другого варианта перетянуть живую шур в наш мир не было, – не стал отнекиваться свёкор. – Что мы ни делали, она ускользала к себе, и не хотела в этом мире оставаться.
– И что было поставлено на кон? – меня сейчас больше всех интриг новых родственников, интересовало то, во сколько мою судьбу оценили.
– Царство Мёртвых, – ответил просто мужчина и приподнял брови в недоумении, мол как это вы не догадались сами?
– А зачем оно вам, если вы Дронда, как раз, ради порядка в Царстве завели? – звучало так, будто речь шла о собаке или кошке, но менять фразу было поздно, да и поняли меня все присутствующие и так.
