Текст книги "Совершенная мгла"

Автор книги: Наталья Филиппова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

сказать, где я, не могу уведомить, что вообще жива. Я любила Дэна больше всего на свете.

Он только он стал моим солнцем, моим теплом, моей надеждой на лучшую жизнь. Так

почему его так быстро отняли, почему он не со мной, почему в жизни всегда должно быть

что-то, что оборвет связь с любимым, что заставит меня страдать так, как никогда раньше.

«Господи!» – молилась я. «Господь, это все о чем я прошу, это все, что мне нужно.

Пожалуйста, пусть с Дэном все будет хорошо. Пусть будет все хорошо с нами…»

Я не заметила, как наступила глубокая ночь, которая несправедливо позвала меня в

свой мрак. Никаких снов, никаких просветов, только тишина, ночь и бездыханная

совершенная мгла.

Меня разбудил гром. Было весьма странно, что гром гремел утром.

Проснувшись, я вдруг поняла, что вполне могу привстать. Сев на кровать, я сделала

открытие, что чувствую себя намного лучше. И в моей голове начал рождаться план

побега.

Понимая, что если я буду шуметь, Ян услышит, я тихонечко отодвинула одеяло,

после чего босыми ногами ступила на пол и направилась в строну окна, чтобы оценить

обстановку. Окно находилось на втором этаже дома, за ним открывался вид на зеленую

лужайку, никакой тропы на ней не было, и я поняла, что это задняя часть дома. Я была

достаточно высоко от земли, чтобы спрыгнуть и, конечно первое, что мне пришло в голову

– сделать веревку из занавесок. И это была глупая затея, поскольку занавески висели на

карнизе примерно в двух метрах над моей головой. Но я, все же, попыталась тихо сорвать

их с петель.

Признаться, выглядела я в этот мом6ент довольно глупо. Но самое главное, что я

совершенно упустила из виду тот факт, что на мне только нижнее белье, которое было

достаточно откровенно, поскольку подбиралось к наряду на день рождения Арнольда, и я

никак не планировала оставаться в нем почти неделю.

Я всего пару раз дернула за занавески, как вдруг услышала шум закрывающейся

двери. Это был Ян. Он так быстро вошел в комнату, что я даже не слышала, как он

открывает дверь и увидела его только потому, что он, чтобы обратить на себя внимание

громко хлопнул дверью, закрывая ее.

В руках Ян держал мое платье. Платье было чистым и выглаженным, хотя врятли

оно сейчас было уместно. Я вдруг поняла, что стою практически в чем мать родила перед

этим монстром.

Произвольно одна моя рука потянулась вниз, чтобы закрыть пикантно выделенную

кружевным бикини зону гениталии. А другая была приставлена к груди.

– Я услышал, что ты проснулась, Леа! – Ян говорил громко и улыбался.

Странно, но злости в его глазах и интонации не было. Должно быть, действительно

забавно увидеть девушку с растрепанной головой в нижнем белье, пытающуюся

повиснуть на занавеске.

– Не ожидал, что ты решишь сбежать, ведь ты даже не знаешь где ты, да и далеко не

дойдешь, ведь ты все еще больна. – С этими словами Ян молнией подлетел ко мне и

обошел меня вокруг, осматривая мой вид.

– Не удивительно, что наш дорогой Дэниел так дорожит тобой. – Продолжал он

усмехаться, рассматривая мою фигуру.

– Ты мог бы отдать мне платье Ян? – Тихо спросила я.

Ян ничего не сказал, но не отрывая глаз от моего лица, он протянул мне платье,

которое я одела в мгновение ока.

–Леа, не пытайся сбежать, я слышу тебя и твое сердце, я знал, что ты проснулась,

даже если бы ты бесшумно спустилась вниз, я бы услышал, как ты бежишь по траве и

услышал бы учащенное сердцебиение. Перестань меня разочаровывать своей глупостью. –

Ян говорил громко и медленно, стараясь проговорить каждое слово, как учитель, когда он

объясняет урок.

– Я…то…нет, Я не собиралась убегать, я хотела сорвать занавеску, чтобы

сымпровизировать себе наряд. – Неуверенно солгала я.

– Конечно! – Кинул он мне, уходя. – Линда принесет тебе еще одежду и раз уж тебе

уже лучше, и ты никак не можешь усидеть на месте, я возьму тебя сегодня с собой на

прием.

– На прием? На какой еще, черт возьми, прием?

– Помнишь по дороге, я сказал, что у меня дела в Париже. Так вот, я имел ввиду

этот прием. Это праздник. Дэн, наверняка тебе рассказывал, что бессмертным тоже

приходится зарабатывать себе на жизнь. На приеме будет много моих деловых партнеров.

Так что постарайся выглядеть хорошо. Линда принесет тебе все, что для этого нужно.

– Но я могу просто остаться здесь и…

– Нет Леа. – Ян сменил тон на властный. – Не можешь. Прием загородом, оттуда

контролировать тебя я не смогу. Ты пойдешь на этот прием как моя спутница или как моя

пленница. В случае, если выберешь последнее, ты проведешь эту ночь в багажнике моей

машины связанная и с кляпом во рту.

Ян снова заставил меня трястись от ужаса. Но я была рада, что рядом только он был

бессмертным, это значило, что Линда всего лишь старуха и не может меня остановить,

если я решусь бежать в отсутствие Яна. Нужно только выбрать момент.

– Да! Леа… Я забыл предупредить, что это будет бал – маскарад, ведь сегодня

Хэллоуин.

С этими словами Ян вышел из комнаты. Я хотела осмотреться, хотела продолжить

анализировать план побега, но в душе понимала, что я еще слишком слаба, чтобы

сопротивляться ему.

В комнате, где я все это время была, оказалось, есть ванная и я с удовольствием

приняла ее, не душ, а именно ванную. Я думаю, что провела там где-то часа полтора.

Вода почти излечила меня, впервые за все время пребывания в этом доме я

почувствовала себя комфортно.

Я вспоминала слова своей матери, которая, когда мне было очень плохо, всегда

говорила, что человек привыкает ко всему – к морозу, к жаре, к богатству, к бедности, к

болезням. В такие моменты, она всегда говорила, что если случается что-то плохое – то,

что ты не сможешь исправить ни за что, нужно принять это и представить, что так было

всегда и тогда боль отступит, тогда она просто станет воспоминанием, а воспоминание –

это часть жизни. Она была права. Ко всему привыкаешь. За последнее время я уже

привыкла страдать от боли, болеть, убегать, бояться. Оставалось только во всем этом

найти свой уголок чего-то хорошего и надежного. Будь то ванная или сон.

Наверное, сейчас я приняла тот факт, что нахожусь в тылу врага, и ничего не могу с

этим поделать и несмотря на все мои внутренние терзания, несмотря на мою боль и страх,

я приняла решение, что не буду мучиться напрасно, а буду ждать момента, когда смогу

сбежать, когда смогу что-нибудь сделать.

Я решила слушаться Яна во всем, чтобы не обострять своего положения.

Когда вышла из ванной, я вдруг обнаружила, что вся моя кровать, была буквально

усыпана различными вещами. Видимо заходила Линда, поскольку на тумбочке стоял

поднос с едой, а на кровати было все, что необходимо для того, чтобы собраться на

вечеринку – начиная от фена, заканчивая целой коробкой теней и губных помад

различного оттенка.

Кроме того на кровати в полимерном мешке на вешалке лежало платье. Платье,

красивее которого я еще никогда не видела. Стянув с него мешок, я минут десять, как

вкопанная рассматривала его. Это было красное платье, его цвет напоминал алый закат,

оно было великолепно, словно из старины, похожее на платье принцессы из

мультфильмов: корсет сзади закреплялся шнуровкой, никаких рукавов на нем не было,

юбка из тончайшего материала несколькими слоями спадала с линии талии, образовывая

вокруг фигуры круг диаметром в полметра. Красивое и пышное сверху оно было

украшено едва заметными золотыми паетками.

От удивления я даже улыбалась.

Но закончив его рассматривать, ко мне снова вернулся рассудок. Я вспомнила, чей

это подарок, и для каких он целей, и тотчас же снова упаковала его в мешок, после чего

повесила в шкаф.

Я безумно хотела есть. Поэтому практически накинулась на поднос, любезно

оставленный Линдой на тумбе. На подносе было два яблока, апельсиновый сок, кувшин с

водой и гроздь винограда.

– Да они что издеваются?! – Вскрикнула я, ужаснувшись, что еды никакой вобщем-

то и нет. Поедая яблоко, я пылала злостью к Яну и к Линде за то, что больному человеку,

который несколько дней ничего ни ел толком, в качестве трапезы предоставили

несчастные фрукты, от которых насыщения не было никакого.

Я ходила по комнате из стороны в сторону – то с яблоком, то с виноградом и

представляла, как хотела бы оказаться в «Диком кабане» и заказать у Виктора мой

любимый стейк с картошкой. Невольно я вспомнила тот первый вечер, который мы с

Дэном провели вместе.

– Я люблю тебя Дэн – сказала я шепотом, глядя в окно, надеясь на то, что он с его

талантами вдруг поймет, что я жива, что жду его и люблю.

От этих мыслей на глазах появились мокрые капли, которые я никак сейчас себе не

могла позволить. Я должна была быть сильной для Дэна, для родителей, для самой себя.

Все, что я могла сделать – это сбежать отсюда и любыми способами добраться до

Дэна, а если не получится, то во чтобы то не стало убедить Совет оставить меня и Дэна в

покое, убедить их в том, что никому не скажу о секретах, которые мне известны, донести

до них то, что люблю Дэна больше жизни и все отдам ради него. А для того, чтобы я могла

хотя бы своими глазами увидеть Совет, я должна была слушаться Яна. Поэтому, поняв, что

я съела все, что было на подносе, и даже выпив всю воду, которая была в графине, я начала

готовиться к вечеру, который почему – то для Яна был так важен.

Поскольку до вечера было еще долго, а спать и просто лежать на кровати мне не

хотелось, я пошла в ванную комнату, прихватив с собой плойку и пенку для укладки волос.

В ванной я начала вспоминать уроки Вики и накручивать кудри. Все это заняло примерно

два часа. На улице уже смеркалось, когда я закончила краситься.

Волосы я разделила прямым пробором, и они свободно кудрями ниспадали с

головы, глаза немного подвела карандашом, после чего, тщательно растушевала его и

накрасила ресницы, помаду выбрала алого цвета в тон платью.

Я думала, что будет сложно, но у меня и самой прекрасно получилось затянуть

корсет. Туфли были на высочайшем каблуке золотого цвета и отлично смотрелись с

платьем, хотя, из-под платья они были практически не видны.

Платье отвлекало меня от грустных мыслей своим изяществом, я в нем чувствовала

себя выпускницей, которая, наконец-то, исполнила мечту всей жизни и официально

оделась как принцесса. За окном был закат, когда я подошла к зеркалу, чтобы посмотреть

на себя. Лучи уходящего солнца отражались от зеркала и, сливаясь с платьем, заставляли

поверить, что оно волшебное. Необыкновенно смотрелись в таком свете и мои алые губы.

В этот момент в дверях появился Ян. На нем был черный смокинг, в его руках была

трость, его волосы были уложены назад, а кудри почти выпрямлены.

Свет из окна хлынул на его лицо, его глаза наполнились янтарным блеском. Он был

чертовски красив, но это была совсем не та красота, которой мне хотелось наслаждаться.

Когда он зашел, я стояла лицом к зеркалу. Мои руки разместились на подоле платья.

Увидев меня, Ян молчал примерно минуту и, кажется, даже был в смятении, он подошел

ко мне, а затем сделал шаг назад. Его глаза выглядели изумленными. Я могла поклясться,

что слышала, как сильно забилось его сердце.

Не буду врать – я выглядела действительно хорошо, как никогда, платье сидело на

мне так гармонично, как будто я из другой эпохи. Я чувствовала, что Ян потрясен. И что-

то глубоко закрытое во мне, что-то женское, радовалось такому его состоянию. Мне

хотелось улыбнуться ему. И я почти улыбнулась, однако, как только уголки моих губ стали

подниматься вверх, я опустила голову и направилась в сторону Яна.

– Ты правильно меня поняла – тихо и непринужденно сказал Ян. Его голос звучал

рассеяно и даже немного по детски, что только подтвердило мою теорию о том, что

мужчина есть мужчина и когда он видит красивую женщину – он не может сопротивляться

своему мужскому началу, даже если он трехсотлетний вампир-тиран.

– Я рада, что тебе нравится – неловко ответила я.

– Я жду тебя внизу.

– Я готова.

Я знала, что моя спальня на втором этаже, но не знала где лестница, поэтому, как

только Ян покинул комнату, я спустилась вслед за ним.

Он шел быстро и конечно слышал, что я иду за ним, но ничего не говорил, и ни

разу не обернулся.

Наконец, когда мы вышли из дома, стоя возле своей машины, Ян сказал:

– Стой здесь, машина тебя сейчас заберет.

– Так я что, с тобой не поеду?

Ян выдержал молчание. Я не могла понять его реакцию. Он смотрел на меня с

жалостью и ненавистью и, в то же время, с восхищением.

– Нет, мне нужно заехать кое-куда. Впрочем, я в любом случае доберусь до места

раньше тебя. Приятной поездки.

Вмиг волосы Яна встрепенулись от его собственной скорости, когда отвернувшись

от меня, он прыгнул в машину и уехал.

Я осталась на дорожке возле дома. Я не понимала, что это за шутки? Что за игру

ведет Ян. О какой поездке идет речь, если он уехал без меня. Мои мысли прервал

медленный черный лимузин, плавно подкатывающийся ко мне. Я стояла прямо и

старалась не двигаться.

Лимузин подъехал, но я в него еще не села, при этом Яна рядом не было. А значит

это мой шанс. Это мой шанс бежать, покончить с Яном раз и навсегда! Это моя

возможность, если и не увидеть Дэна, то хотя бы позвонить ему и рассказать, что со мной

случилось, рассказать, что я не бежала от него, что меня похитил чертов Ян, что каждую

минуту я неустанно думаю о нем.

Я думала быстро, но постоянно отвлекалась. Я огляделась, чтобы оценить

ситуацию. Я была в тяжелом длинном платье, да еще и на шпильках. «Врятли, далеко

убегу, тем более, если водитель окажется бессмертным верзилой, но я могу его

перехитрить, я могу притвориться, что мне плохо, могу, в конце концов, попросить его

остановить у ближайшего людного места, и вот тогда сбежать будет намного легче».

Вопреки моим ожиданиям, из машины вышел приятный мужчина средних лет и

невысокого роста. Его голова была украшена густой сединой, да именно украшена.

Именно таким как он идет седина. Глаза у него были большими и старчески синими,

яркими, он крепко сжимал тонкие губы, будто боясь промолвить слово.

Я посмотрела на него и даже немного приоткрыла рот, так как сочла нужным что-

нибудь сказать, однако ничего сказать я не успела. Опередив меня, он подошел к задней

двери лимузина и открыл ее. После чего посмотрел на меня и жестом предложил сесть.

Я решила следовать только что придуманному плану. Сев в машину и дождавшись,

когда то же самое сделает водитель, я уселась возле окна и стала смотреть по улицам,

чтобы найти наиболее приемлемое место, чтобы попросить его остановить.

В конце концов, вдруг это просто водитель и он не знает, что Ян бесчеловечный

вампир? Что, если он не поймет, что я пытаюсь сбежать?

– Так много мыслей у такой юной мадмуазель. – С небольшим акцентом сказал он,

глядя на меня в зеркало заднего вида.

– Это вы мне? – Я не понимала, что он хочет этим сказать.

– А разве здесь есть еще кто-то? – Улыбаясь и оборачиваясь, спросил он.

Я решила промолчать и подумала, что лучше не буду с ним связываться. «Конечно,

он видит, что я сижу у окна и думаю о чем-то, не хватало только, что бы он за мной решил

приударить. Ну, уж нет, поважнее дела имеются». Я повернула голову в сторону окна и

вновь принялась за свое занятие.

– Помилуйте леди, я слишком стар для того, чтобы рассчитывать на

благосклонность такой особы, как вы.

«Что? Что он имеет ввиду, он что мысли мои читает?»

– Именно так. – Улыбнулся он.

– Это вы мне? – Я опять сделала вид, что не понимаю его.

– Это ваш любимый вопрос. – Он выдержал паузу. – Да, я читаю ваши мысли. Я

телепат. – Он говорил спокойно и уверенно. – Именно поэтому я вас везу. Он знал, что вы

захотите сбежать и сказал, чтобы я передал вам, что если вы попытаетесь это сделать, он

не будет больше терпеть ваших выходок и тогда вам придется бегать за ним и искать его,

чтобы вымолить прощение.

– Что он может еще мне сделать, он и так уже отнял все, что я имела, все, что мне

дорого! – Я кричала. Вся боль вышла наружу. Я почувствовала, как слезы подступили. В

горле застыл ком, губы произвольно опускались в низ.

– Вам врятли, а вот Вашим родным… Поверьте, если он захочет, вы будете бегать

за ним, искать его и вымаливать прощение.

– Как вы можете быть с ним за одно, ведь он чудовище?

– Думаю, это не совсем так. Я долго его знаю, и, если признаться, он вовсе не так

уж плох. Природа одарила меня щедро, одарила меня тем, чего я не просил. Знаете ли

милая, если заглянуть под камень, лежащий на чистой траве, вы увидите много слизняков,

червей и грязи. Тоже самое творится внутри людей, которые так приятны снаружи. Их

голова подобна бочке с гадюками – так противно бывает смотреть их мысли.

– Значит, мысли Яна хороши? Значит, он хорош? – Я негодовала и бесилась.

– Я ведь этого не говорил… Конечно, он иногда слишком жесток, но чтобы вы

сделали, какой бы вы стали потеряв все, что имеете ни один и ни два раза. Жизнь

бессмертного – это весьма хлопотное занятие. Он не может завести друзей, ведь все они

умрут лет через пятьдесят, семью тоже нельзя иметь и даже детей. Иногда бессмертные

находят в себе силы начать обычную земную жизнь, но когда они теряют все, что было,

когда понимают, что вынуждены скитаться по земле в одиночку, когда в силу своего

возраста и опыта они видят людей насквозь… Станешь тут, пожалуй, черствым.

– Это не я его таким сделала. А с вашей стороны вообще не очень-то этично

заглядывать в мою душу без спроса.

– Да за это я всегда буду чувствовать свою вину. Я вижу, что Вы действительно

очень сильно любите своего бессмертного и мне этого не понять. Любовь так редка, что на

мою долю ее не нашлось, а потому встретить чужую мне в дикость, тем более такую

бескорыстную. Но я все же скажу одну вещь. Запомните леди, Ян умеет видеть то, что не

могут видеть другие, как, впрочем, и вы, только по каким-то причинам, вы ищете ответы

на свои вопросы, и стараетесь не видеть их. Попробуйте увидеть то, что видит Ян, и ваше

мнение о нем изменится. Мы приехали.

«Отлично из-за пустой болтовни, я упустила свой шанс на побег».

– Никаких шансов не было.

Я была все еще зла на этого с виду доброго мужчина, когда, как можно сильнее,

хлопала дверью лимузина.

За этим безумным разговором я упустила, как мы доехали до чудесного высокого

каменного здания, напоминавшего музей, перед входом стояли колонны, а наверху здания

красовались гаргульи.

«Как в кино» – подумала я. Впрочем, от мистического фильма, данное место

отделял ровно выложенный асфальт, на котором от входа в дом была выложена черная

ковровая дорожка. Множество людей гуляли по парку, который расположился возле дома.

Все женщины были наряжены в красивые платья, а мужчины, в основном средних лет,

были в классических черных костюмах. Почти у всех были маски разных форм и разной

степени блестящей вульгарности.

На встречу мне шел прекрасный и ужасный Ян.

– Ты не исправима Леа, я так и думал, что ты не упустишь возможности сбежать. С

тобой надо быть осторожным. Ты доставляешь много хлопот. Но сейчас ты мне

помогаешь. Мы заключим соглашение: весь сегодняшний вечер от начала и до конца ты

будешь рядом со мной, будешь приветлива ко всем, с кем я общаюсь, будешь улыбаться и

делать вид, будто рада, что мы вместе. За это оставшиеся дни в Париже ты проведешь в

комнате, в которой ты проснулась вчера, а не в холодном подвале. Я обещаю тебя кормить

и не причинять никакого вреда до того, как доставлю Совету. Ты согласна?

Что мне еще оставалось:

–Да.

– Отлично, тогда позволь пригласить тебя на прогулку в парк. Вот твоя маска. – С

этими словами Ян протянул мне абсолютно незатейливую черную маску с раскосыми

вырезами для глаз и отодвинул локоть левой руки, предложив взять его под руку.

Мы прошли вглубь парка. В основном люди толпились возле небольшого, но очень

красивого фонтана в виде скульптуры молодого человека, держащего сердце в руках.

– Ян! Как я рад тебя видеть! Ты задержался! Что за красавица с тобой? Где ты

раньше прятал ее?– К нам подошел высокий грузный пожилой мужчина с широким ртом и

густыми свисающими до глаз бровями.

– Я тоже рад тебя видеть Альфонсо. Познакомься это Анэлеа!

– Здравствуйте, очень приятно – отозвалась я.

Мужчина нагнулся и поцеловал мою левую руку.

– Мне тоже приятно с Вами познакомиться дорогая! Вы давно знаете своего

спутника?

– Боюсь что не очень давно и хорошо – вежливо ответила я.

– Что же, я Вам о нем расскажу, ведь он очень хороший человек, надежный и

бескорыстный. Одним словом Вам очень повезло, да и смотритесь вы вместе просто

чудесно. Я рад.

– Благодарю Альфонсо, но мне нужно поздороваться со всеми.

С этими словами Ян взял меня за руку и провел в сторону от моего нового

знакомого.

– Все вокруг мне говорят, что ты хороший. Тебе не кажется это странным? –

Осмелилась я и задала вопрос Яну.

– А тебе не кажется, что не тебе меня судить? – Ответил вопросом на вопрос Ян.

Где-то около часа мы ходили по парку, и Ян, то и дело, здоровался с людьми и

представлял им меня то на французском, то на английском. Все они льстили ему и мне,

говорили, что ему со мной повезло, а мне с ним. Все были слишком радушные и слишком

милые, улыбались не естественными улыбками, сверкали идеальными кипельно-белыми

зубами. Наконец мужской голос, говорящий в микрофон попросил всех пройти в дом.

Чему все последовали. На пороге дома в черных фраках двое портье встречали гостей и

кланялись им, как в старину.

Зал дома был огромным. Все как описывают в старых книгах: высокий узорчатый

потолок, огромная стеклянная люстра, широкая лестница вверх. Повсюду дорогие

картины, свечи и пафос.

Вдруг свет стал приглушеннее и гости стали расступаться, образуя некий круг в

центре зала. Почти все пили шампанское. Официант дошел и до нас, и Ян, на удивление

вежливо, протянул мне красивый хрустальный бокал на тонкой ножке с игристым

напитком.

Воцарилась тишина. На той самой широкой лестнице появились музыканты.

Заиграла музыка. Несколько скрипок в такт друг другу, оборот за оборотом заставляли

замирать гостей. Облаченные во все черное из толпы гостей в центр зала стали выходить

танцоры. Они начали танцевать под музыку и показывать невероятные чудеса гибкости.

Все они носились, прыгали, залазили друг на друга, как циркачи и показывали все более и

более сложные трюки. На полу для декора лежали цепи различной длины. Музыка

сменилась на тяжелую и быструю. Один из танцоров убежал и вернулся в центр с

факелом, пробежав с ним вокруг зала, как бы показывая всем гостям красное пламя,

доказывая, что оно реально, он вернулся в центр зала, тогда другие танцоры схватили с

пола цепи и подожгли их о факел. С огненными цепями танцоры стали носиться по залу с

безумно красивым и немного пугающим танцем. Зрелище, надо признать, было

невероятным.

Шоу закончилось минут через двадцать, после чего музыканты стали играть

медленную расслабляющую тихую музыку, а гости разошлись по всему залу и кучками

принялись разговаривать друг с другом.

На лестнице появился мужчина с микрофоном в маске и блестящем пиджаке.

Ораторским голосом он поблагодарил всех, кто пришел отмечать Хэллоуин сюда.

Двое официантов принесли в зал огромный телевизор. Мужчина в блестящем

пиджаке, используя пульт, включил его. Появились изображения детей, которые менялись

одно за другим, а также изображения ветхих уродливых домов. Мужчина стал говорить в

микрофон по-французски. Я поняла, в чем дело – он призывает собравшихся внести лепту

в некий благотворительный фонд на помощь детям. Я была права. Договорив свои слова,

мужчина повторил все сказанное еще раз, но уже по-английски. Он действительно

предлагал гостям внести свою лепту в фонд поддержки детей-сирот. Несколько

официантов со стеклянными квадратными урнами начали обходить гостей. То и дело

зажиточные участники этого праздника доставали свои чековые книжки и выписывали

чеки, после чего, насколько возможно публично, бросали их внутрь урн.

Ян тоже достал из внутреннего нагрудного кармана чековую книжку и, выписав

чек, бросил его в урну.

После того, как пожертвования были собраны, праздник продолжился, музыка

вновь заиграла, гости кружились в танце.

– Потанцуй со мной Леа. – Посмотрев на меня сверху, сказал Ян. Увидев мою

недовольную гримасу, он добавил, – помнишь, у нас уговор?!

– Конечно.

Он взял меня за руку и провел в центр зала, где достаточно изящно стал вести меня

в танце. Еще несколько дней назад вот также я танцевала с моим любимым Дэном, а

теперь вынуждена была подыгрывать Яну.

Но не могу не заметить, что моя ненависть к Яну все-же была уже не такой как

раньше. Сама не понимаю почему, но я смягчилась к этому злодею, только разум, но не

сердце, заставлял меня его ненавидеть и это вводило в сомнения.

Мы танцевали в масках, и несколько раз он своими глазами ловил мой взгляд, от

чего я с непонятным стеснением отводила свой в сторону. По всему было видно, что он не

смотрит на меня со злобой, скорее напротив, он смотрит мне в глаза и пытается всем

видом сказать, что не рад своему положению, не рад быть таким, каким я о нем думаю. Я

не могла ошибаться – я нравилась Яну как девушка, хоть и отгоняла от себя эти мысли,

вспоминая, как яро Ян не так давно хотел увидеть мою гибель. Он не смотрел на меня как

на жертву. Я то и дело одергивала себя, чтобы не попадаться под его обаяние и, все же, он

был невероятно красив.

Наступил момент, когда музыка притихла, все сняли маски. Ведущий подводил

результаты вечера по сбору денег в благотворительный фонд. И без переводчика я поняла -

он сказал, что за вечер собрано пятьсот пятьдесят шесть тысяч евро.

«Огромные деньги» – подумала я. Но то, что произошло в следующий момент,

повергло меня в шок.

– Особо хочу отметить человека, внесшего в это правое дело самый большой вклад

сегодня. Дамы и господа позвольте представить: Ян Сноуден. – Вдруг прокричал ведущий.

Все тут же приковали свои взгляды к Яну и ко мне, и даже немного расступились.

Ведущий продолжал:

– Этот щедрый человек сегодня вечером внес в наш фонд триста пятьдесят тысяч

евро друзья! Небывалая щедрость! Спасибо Вам добрый друг! Прошу Вас поднимитесь,

чтобы все Вас видели.

Ян взял меня за руку и подвел на лестницу к ведущему.

– Скажите, что вдохновило вас на такой щедрый поступок?

– Скорее не что, а кто… – Застенчиво ответил Ян в микрофон, который ведущий

подставил прямо к его рту.

– Тогда откройте нам секрет кто же этот вдохновитель? – Протяжно и весело сказал

все время улыбающийся оратор.

Все засмеялись и зааплодировали.

Ян ответил:

– Дамы и господа, позвольте представить мою спутницу, которая своей

непосредственностью и добротой изменила и вдохновила меня – это прекрасная Анэлеа

Вайт!

Я тут же покраснела и захотела провалиться сквозь землю.

Все снова зааплодировали.

– Тогда, – говорил ведущий, – позвольте милая Анэлеа поблагодарить и Вас и

пожелать Вам продолжать вдохновлять мужчин на такие великие дела.

Ведущий еще много лестных слов сказал в адрес Яна, после чего, вручил ему

талисман благотворительного фонда – хрустальное сердце.

По дороге домой, я анализировала случившееся. Зачем все это Яну? Чего он

добился? Зачем он потратил такую кучу денег? Зачем он привлек к этому меня? Что за

странный танец он устроил? К чему были эти взгляды, заставляющие краснеть? Может он

и правда не такой плохой, как про него говорил Дэн, может, он действительно предан

Совету, и поэтому он делает то, что делает? Все эти мысли не давали мне покоя. Однако,

вспоминая его глаза, наполненные тогда в лесу злобой, яростью и желанием меня убить, я

никак не могла понять, как он может так лицемерить, с таким цинизмом заявлять всем

вокруг, что я его вдохновляю на добрые дела.

– Зачем ты это сделал?

– Что сделал?

– Зачем внес такую большую сумму в этот благотворительный фонд?

– А как ты сама думаешь?

– Думаю, что ты не делаешь чего-либо без корысти и надобности.

– Ты права, как и любой другой человек.

– А зачем ты приплел меня к своему поступку?

– Это правда. Ты меня вдохновила. – Не задумываясь, сказал Ян.

– Ты же лжешь, ты ненавидишь меня!

– Это тебе решать.

ГЛАВА 6

«Решение и жизнь»

Ян сдержал свое обещание – еще четыре дня я провела в своей комнате. Линда

приносила мне еду, улыбалась и обращалась со мной вежливо, не так как раньше. Ян

принес в мою комнату телевизор и хоть почти все каналы были на французском, мне было

приятно, что возможно свои последние дни я провожу в своеобразной заботе. Конечно, я

непрерывно думала о Дэне, анализировала, где он может быть.

Я понимала – он знает, что в итоге Ян доставит меня Совету. Я знала, что он придет

туда, я знала, что я нужна как приманка, чтобы Дэн сам явился на Совет. Я жаждала

поскорее увидеть свою любовь и хотела посмотреть в глаза этой проклятой Вивьен, из-за

которой торчу здесь. Я скучала по маме и папе, по Вики, и даже по работе.

На пятый день рано утром в мою комнату пришел Ян с завтраком и сказал, что

время пришло.

Мое сердце заколотилось, но я не знала, сколько дней мне предстоит провести в

дороге, а потому тщательно помылась, уложила волосы и съела все, что он принес.

Лишь после завтрака я поняла, что запила его знакомым малиновым сиропом. И

через двадцать минут я погрузилась в бессознательное. Я понимала, что засыпаю,

понимала, что, не известно увижу ли я еще солнце, а потому, лежа на кровати и готовясь

ко сну, я смотрела в окно, смотрела на осенние солнечные лучи, которые пробивались

сквозь стекло. Таких красивых лучей я еще никогда не видела. Что ж пора пришла.

«Я люблю тебя Дэниел. Прости, что испортила твою жизнь. Я засыпаю с тобой, с

твоими добрыми и темными глазами. Я провожу рукой по твоим волосам, я жажду тебя,

хочу тебя всем существом. Ты единственный в моей жизни, ты тот самый. Прости меня,

любимый».

Не знаю, сколько времени прошло с тех пор, как я уснула, но видимо один день

точно, поскольку очнулась я ночью и очень голодная. Меня окружила большая квадратная

комната, в ней кроме лавки, на которой я лежала, ничего не было. Она напоминала

помещение, в котором первое время я жила у Яна, однако вместо потолка тут была крыша.

Ну, к этому я привыкла, проблемы были и посерьезнее. Здесь было очень холодно, я была

слишком легко одета.

Пауза, наступившая взамен нормальной жизни, продолжалась. Я верила в

счастливый финал, но голод и холод брали свое. Как могла, я отчаянно сражалась с ними,

старалась отвлечься, забыть и не думать.

Осторожно проверив мощную деревянную дверь, отделявшую меня от выхода из

сарая в котором я была, я конечно же подтвердила свою догадку о том, что выхода от суда

нет.

«Мне ее не открыть. Да мне это и не нужно. Я буду ждать Дэна. Он придет, и я

увижу его, возможно даже дотронусь до него. Я буду умолять, чтобы нас отпустили.

Только на это я надеюсь».

Этой ночью я больше так и не уснула. Тысячи мыслей обо всем на свете не давали